Часть 10. – Молчать всем, я сказал

***

– Молчать всем, я сказал! – раздается ор в открывающуюся дверь. – Мар, живой?
– Угу, – тяну, не поднимая головы.
– Рассказывай, давай, – Леха падает на ближайший стул.
– Я из кадров пришел, а она тут сидит, рыдает. Наплела всем, что я ей изменял, а потом из дома выгнал, беременную, прямо перед свадьбой.
– А она беременна?
– Да откуда? Не от меня уж точно. У нас уже больше четырех месяцев с ней ничего нет. Просто она меня перед коллегами выставила каким-то монстром и сволочью. А уходя, забила последний гвоздь в крышку моего гроба: заявила, что все равно сохранит ребенка и вырастит его без моей помощи! Типа, я ей предлагал от него избавиться и с алиментами киданул. Представь, что теперь они обо мне думают? А Миша?
– Так, спокойно. В принципе, ничего критичного не произошло. Это только слова, ничем не подтвержденные.
– Я думаю, им и этого достаточно.
– А ты не думай. Сейчас это моя задача. Во-первых, надо подавить распространение этой инфы по компании. Для этого заблокируем на пару часиков почту твоим архаровцам.
Шаров начинает названивать в свой отдел, просить-ругаться, чтобы те что-то там сделали, кому-то что-то перекрыли. Я не вдаюсь в подробности и почти не слушаю. В башке бьется единственная мысль: «Мишка все это видел!». Он же не дурак. Он сразу понял, что мы с Лехой наврали ему про ремонт. Теперь напридумывает себе невесть что, типа, я от беременной почти-жены гулял, его соблазнял. Да мало ли что еще?
Из тяжелых дум вырвал короткий писк мобильного. Кто там мне решил смс-очку прислать? Уж не моя ли несчастная недо-жена?
«Скажи, что это подстава? Можешь даже соврать. Просто скажи!» – сероглазка!
«Это подстава. Я не вру!» – тут же набираю ответ.
– Так, переговоры отставить! – тут же отбирает телефон Леха.
– Это Миша, – тяну я.
– Тем более. Сейчас я твой адвокат, общаться с потерпевшей стороной запрещаю. Ты вздрючен – все испортишь.
– Какой еще стороной? Лех, отдай телефон.
– Позже. Счас я придумаю, как тебя из этого дерьма вытащить, потом отдам.
– Ты злишься на меня?
– А не должен? – друг убирает телефон к себе в карман. – Мне и так есть чем заняться, а тут ты со своими бабами. И ни одной умной мысли.
– Прости. Ладно, ты иди, работай, я как-нибудь сам.
– Сам ты уже все что мог, сделал. Все, помолчи, Чапай думать будет.
Сидим в тишине. В кармане у Лехи еще раз пискнул мой мобильный. Тот не отреагировал. Смотрю на друга: вот нахрена ему это все надо? Я заварил эту кашу – мне и расхлебывать. Но нет, он сосредоточен, ищет пути спасения, а я, как баран, на него пялюсь и жду помощи извне. Я размазня? Определенно. Давно надо было выгнать Лерку, еще тогда, когда она эти брюлики проклятые притащила. Знал ведь, как она их получила, за какие услуги. Но, дурак, поверил слезам и обещаниям, простил. Да и сколько раз после того она мне изменяла? Только на то, о чем я знаю, пальцев на обеих руках не хватит пересчитать. И снова молчал. Почему? Да потому что кретин. Верил во что-то, надеялся, что нагуляется. Думал, какая-никакая, а девушка. Постоянный партнер. А то, что без резинки с ней спать брезговал, так это мелочи. Сам во всем виноват. Дал ей понять, что я тряпка и из меня веревки вить можно, а я, как последний идиот, буду рядом, тихим и послушным. Вот она и отомстила за первую же попытку самоутвердиться. И кто в этом виноват? Мартин Эдуардович. А кто все это будет разгребать? Алексей Викторович.
– Леш, надо было уходить, как Вовчик, – говорю очень тихо, с надрывом. – Пока повод подвернулся. Но и сейчас еще не поздно.
– Ты дурак? – друг пристально вглядывается мне в глаза, видимо ища там отголоски разума. – Я не собираюсь уходить. Я друзей не бросаю. Короче. Собирай манатки, иди к Воробьеву, отпрашивайся на пару часов по семейным. Затем топай к себе на квартиру. Ноут свой захвати. Не думаю, что Лерка уже освободила помещение. Как придешь, – если ее не будет, – размещай в комнате бук, включай скайп и вырубай колонки. Звони своей бабе, пусть приезжает для разговора. Звони со скайпа мне. Я запишу звук, обработаю. Если ляпнешь лишнего – удалим потом. Но постарайся без ляпов. Чем монолитнее запись получится, тем достовернее она будет на слух.
– И нафига оно надо?
– Мише твоему покажем. Ну и остальным подчиненным. Послушают, поймут, что тебя подставили, сменят гнев на милость. Будешь и дальше работать тут, и жить припеваючи.
– Это как-то глупо, тебе не кажется?
– Не кажется. Ну а какие есть еще предложения? – смотрит на меня. Мотаю головой, мол, нету других. – Ты мне главное предоставь чистый звук, а остальное я сделаю.
– А если она дома будет?
– Не есть хорошо. Давно она ушла?
– Перед тем, как я тебе позвонил.
– Так, – тянет парень и снова берется за трубку. – Это Шаров, главный специалист по информационной безопасности. Недавно девушка приходила, Валерия Чунская? … Она уже ушла? … А где она сейчас? … Да что Вы говорите?! Представьте себе, у Гердта ее нет. Что за бардак? У Вас посторонний человек шарится по зданию, а Вы даже не в курсе где она? Как она вообще прошла? Кто ее пустил?!
Интересно, а у него полномочий хватает так орать на охранников? Или главный по безопасности – это что-то большее, чем я думаю?
– Да мне плевать, что она сказала. Завтра сюда террорист придет, скажет, что к Воробьеву по важному делу, вы и его пустите? Идиоты! Быстро отследите эту дамочку по камерам и задержите. Возможно, она скачала или сфотографировала ценную информацию. Обыщите все. Флешки, диктофоны, фотоаппараты, телефоны. Все, на что можно записать информацию! Немедленно! – бросает трубку и взгляд на меня. – А ты чего сидишь? Дуй выполнять. Воробьев - моя хата - твоя хата. Живо.
Срываюсь и вылетаю из кабинета. Все напряженно молчат, делают вид, что работают. На Мишу стараюсь не смотреть, мне ему пока нельзя ничего говорить – адвокат, мать его, запретил.
Воробьев отпускает без вопросов. Надо, значит, надо. Залетаю домой, хватаю ноут – и пулей на квартиру. Все установил, подключил, звоню Шарову.
– Мар, блин, наконец-то! – шипит Леха. – Твоя уже должна вот-вот приехать.
– А позвонить не мог? – я даже опешил.
– Я позвонил. В свой карман. Ты телефон у меня оставил.
– Ты его забрал!
– Ладно, не кипишуй. Короче, мне надо несколько минут еще…
Слышу ключи в замке.
– Лех, она здесь, отключаю звук.
– Мар, только лишнего не болтай! – выкрикивает парень, и я вырубаю его. Точнее, его голос. Почему не болтать? Он же потом вырежет, сам сказал.
– О, ты уже тут? Ловко ты меня задержал, – вплывает в комнату Лерка. – А знаешь, это было довольно-таки унизительно. Эти придурки в моей сумочке все перерыли.
– А нефиг было по офисам шастать. Ушла бы сразу, и никто бы тебя не тронул.
– А это не твое дело, где я шастаю!
– Вообще-то мое. Ты ж сказала, что ко мне пришла, а потом бы пропали какие важные документики – и на меня бы подумали.
– Эх, жаль я сразу не догадалась. Надо было тебя еще больше наказать.
– Уже наказала. Зачем все это придумала? Что я тебе сделал, чтобы так со мной?
– Решил уйти. А я такого не прощаю.
– Да зачем я тебе? Ты же вечно жаловалась, что я тебе времени мало уделяю. А я о свадьбе еще думал, идиот.
– Ну, ты сравнил. Быть девушкой простого работяги – или начальника отдела? У тебя же зарплата сейчас раза в два выросла. Мне такого невыгодно отпускать. Я дала тебе шанс вернуться, а ты куда-то со своей кралей новой поперся, вместо того, чтобы ко мне вернуться. А я не люблю, когда меня игнорируют. Сам виноват. Не надо было меня обижать.
– Я дал тебе месяц на поиски новой квартиры. Я терпел все твои измены столько времени. Да по-хорошему, надо было еще год назад собрать твои шмотки и вышвырнуть из окна.
– Но не вышвырнул же? – ухмыляется Лера. – Ты тряпка, Мар. Я тебе честь оказала, что с тобой жить согласилась. Так-то тебя бы давно какая дура на себе женила, детишек тебе нарожала вагон, и вкалывал бы ты сейчас только ради того, чтоб эту ораву прокормить. А со мной жил в свое удовольствие. Вот теперь и мучайся. Без меня и без работы любимой.
– Лер. Ты ж должна понимать, что твоя выходка глупа. Нет и не было никакого ребенка. Не планировалась никакая свадьба, и я тебя никуда не выгонял…
– И что? Кому до этого теперь будет дело? Твои работнички скушали все, что им было сказано. Ты теперь в их глазах паскуда, Марочка. Бросил бедную девочку, требовал сделать аборт. Даже если ты их начнешь убеждать в том, что я все это придумала, это будет выглядеть жалко. И скоро твоя краля узнает, какая ты бездушная скотина, и тоже тебя бросит.
– А вот тут ты не угадала! – меня начинает трясти от этого разговора. – Не бросит. Ему похер на детей и на свадьбы. Прикинь?
– Ему? – смотрю, как у Лерки глаза выкатываются.
В ее сумке начинает верещать сотовый. Игнорируем.
– Ему, милая. Вот тебе информация к размышлению. Работу я и другую найду, не проблема. С моим-то опытом, за меня конкуренты еще и драться будут. А Он, хоть и слышал все, так не побоится остаться с ребеночком в одиночестве. Ему это не грозит. Он парень. Очень удобно!
– Ты что?.. – бледнея, мямлит блондинка.
– Я гей, милая, – чувствую, что улыбаюсь как-то истерично, да и заткнуться уже не получается. – Можешь подружкам похвастаться, что у тебя мужика парень увел. Влюбил в себя, лаской взял, пока ты трахалась с богатыми кобелями. Что? Не нравится такая правда? Впервые тебя ради парня бросили? И не пожаловаться теперь никому, да? Про беременность-то только в офисе и прокатило. Подруженькам про такое не соврешь, ребенка-то нет. Да выруби ты телефон! – срываюсь на крик. Бесит эта тупая мелодия.
Лерка трясущейся рукой достает трубку, и, заикаясь и бледнея, отвечает на входящий.
– Что т-тебе?
– …
– Что?
– …
– Это тебя, – тянет мне эту фигню в стразах.
– Да? – рявкаю в трубку.
– Мар, блядь, уймись! Ты что несешь? – орет на меня Леха.
Черт, точно, я же телефон у него забыл. А еще, он пишет звук. Да и ладно, он и так все про меня знает. А последние пару предложений можно будет и удалить, они не для посторонних.
– Я забыл про тебя. Да и что истерить – сотрешь лишнее.
– Мар, блин. Я не успел сказать, – резко переходит чуть ли не на шепот друг, – у меня не получилось настроить запись на жесткий диск. Я ж на работе. Тут все зашифровано. Мне просто времени не хватило.
– Так что, все впустую? – злюсь еще и на Шарова.
– Не совсем. Я конференц на твой комп бросил, – виновато выдает парень. – Позвонил твоим, они все он-лайн слушают.
Молчу, перевариваю. Лерка, отчего-то уже слегка зеленая, стоит напротив, выпучив глаза и приоткрыв рот. Ну, да, она должна слышать наш разговор. Значит, поняла про запись. Черт – запись!
– Ты когда конференц прервал? … Лех?
– Мар, твой идиотизм заразен, блядь, – обреченно выдает друг.
– Ты не отключил их? – шиплю в трубку.
– Теперь отключил, конечно. Только что, блин.
– Спасибо, друг. Помог, – отключаю вызов, отдаю трубку бывшей, отхожу на пару шагов, сажусь на диван.
Вот и оправдали меня. Да, то, что Лерочка не такая уж несчастная и вовсе не беременная, знают теперь все. А еще они знают, что я гей. Это я-то вчера боялся себе в этом признаться? О, да не вопрос, признайся всему офису – и тебе сразу полегчает.
– Ну, чего встала? – устало тяну Лерке.
– Мар, ты понял, что сейчас произошло?
– Уйди, а? Без тебя тошно, сил нет.
– Хм, а работу поменять все-таки придется, – выдает блондинка, но прежней уверенности и надменности в ее голосе уже нет.
– Вещи собирай, – поднимаюсь, прохожу в коридор, накидываю куртку и иду на улицу.
Мне надо подумать, подышать воздухом. Осознать ситуацию. Найти мост повыше и сброситься нафиг.

Я прослонялся по улицам до темноты. Посидел на лавочке. Еще погулял. Зашел в кафе, купил кофе с булочкой. Слопал все это с удовольствием. Снова побродил по уже затихающему городу. В очередной раз присел на скамейку в каком-то дворе и понял, что больше не встану. Ноги просто отваливаются. Черт. Надо бы домой. Принять душ, да ложиться спать. Утром на работу. Как представлю лица коллег… нет, лучше не представлять. А вообще, черт с ними. Я начальник, в конце концов. Будут морды воротить – предложу уйти по собственному. Я свою ориентацию напоказ не выставляю, уволить меня не за что. Если только Воробьев окажется гомофобом и предложит уйти мне. Но это еще неизвестно. Вот приду завтра в офис, и все узнаю. Чего уж теперь голову ломать. Может, у меня толерантный отдел? Если что, попрошу сероглазку, пусть за меня у дяди попросит. Расскажет, какой я замечательный руководитель и прекрасный работник, и что за мою голубизну меня увольнять совсем не следует. Надо бы ему сейчас позвонить, но телефон у Лехи. Ладно, приду домой, наверное – тогда.
Со всеми своими мыслями и думами домой вернулся уже за полночь. Странно, Лехи нет. Обычно он по будням никуда особо не ходит. Ладно, не буду заморачиваться. К утру все равно вернется. Быстро иду в душ и ложусь на свой диванчик. Уже родной. Кстати. Давно ли Лехина квартира стала мне домом? Видимо, с тех пор, как она стала единственным местом, где меня поддерживают и понимают. С этой мыслью и заснул.

– Ну, ебаный по голове, Мар! – проснулся от резкого вопля чуть ли не в самое ухо.
С трудом продираю глаза, выпутываюсь из одеяла, пытаюсь сфокусировать взгляд на Лешке.
– Ты совсем офонарел? – не унимается и продолжает орать на меня друг. А я только заснул.
– Чего? – тяну сонно.
– Мы там все морги уже обзвонили, все больницы объездили, а он дрыхнет!
– Какие морги, ты о чем? – не соображаю спросонья.
– Ты в обед ушел и больше не появлялся, – друг усаживается на край дивана, подворачивая под себя ногу. – Где тебя носило? Мы думали, ты уже притопился где-нибудь.
– Нахрена?
– Ты ж псих, – выставляет мне диагноз, – а тут такое расстройство.
– Какое еще расстройство? Все ж хорошо прошло. Почти. Теперь народ в курсе, что я не сволочь.
– Зато в курсе, что ты пидор. Тебя это не расстроило?
– Расстроило, конечно, но что я теперь могу сделать? Ты ж обещал мне запись, а сам он-лайн вещание устроил. Завтра поговорю с Воробьевым, глядишь, порекомендует куда-нибудь в другую компанию. Я ж хороший работник, несмотря на свою ориентацию. Которая пока еще мне и самому не совсем ясна. Или Мишку попрошу, пусть с ИгорЕгоревичем про меня потолкует, нужно же как-то использовать то, что я встречаюсь с племенником Генерального.
– Мар, тут тоже загвоздочка маленькая, – мнется парень. – Мишка не его племяш. Я его сегодня об этом уже просил. Он сильно удивился.
– Как не? Говорили же? – я даже сел от такой новости.
– Ну, говорили, но сероглазка про то вообще не в курсе. Да ты забей, Воробьев и без того в тебе души не чает. Не уволит он тебя. Я так считаю.
– Да я не уверен, что сам там смогу работать. Видеть отвращение в их глазах. Я ж начальник вроде как. А они меня презирать будут.
– Ну, с этим тоже все обойдется, думаю.
– Так, ты что-то знаешь? – выбираюсь из одеяла и наклоняюсь к другу.
– Ну, я так, только то, что понял. Мишка сказал, девки твои аж расплакались сегодня. Особенно Маринка. С одним только не ясно – Рустам.
– А что с ним?
– Ну, вроде как он твоего порыва не оценил. Но ничего не сказал. Может, брюнетик все не так понял, но кажется, он из гомофобов.
– Черт, конфликт будет. А я его думал замом сделать, если с Мариной не получится. Он грамотный спец. А что, уже вся компания знает про меня?
– Не, вряд ли. Все в шоке ходили, молчали больше. Не думаю, что о таком сильно сплетни поползут.
– Не скажи. Тема-то вкусная.
– Ты не забывай, что ты их всех сам обучал. И они на своих местах только благодаря тебе и закрепились. Анатолич ведь на тебя выбор всегда оставлял.
– Не всех, Ольгу я не обучал, она раньше меня сюда пришла.
– Ну, она тоже прослезилась вроде. Так что, не считается. Короче, не парься. Прорвемся. Гей – оно лучше, чем мудак. Уж поверь.
– Ага, а еще я тряпка и слизняк…
– Что ты! Не тряпка, а благородный рыцарь и джентльмен. Так Маринка сказала, не я, – улыбается Леха. – Ладно, ложись спать. Я Мишке отзвонюсь, что ты жив, и тоже в кроватку.
– Ты с ним был сегодня? Когда звонили?
– В морги? Да. Он же сразу Лерке не поверил. Он тебе сообщение написал, ты не успел прочитать. Кстати, твое, – друг протянул мне вытащенный из кармана смартфон. И направился к себе.
Я хотел было сразу позвонить Мише, но понял, что вымотан до предела, и просто не знаю, что ему сказать. Лучше завтра, на свежую голову. А то снова ляпну чего лишнего. Не мой сегодня день.
– Спасибо, Лех, – говорю ему в спину.
– Спокойной ночи, Мар, – не оборачиваясь. – И запомни. Я своих не бросаю. Никогда.

Дата добавления: 2015-07-08