Первый период фашистской власти

Приход фашистов к власти был осуществлен формально законным путем, хотя и под давлением силы. По мандату, полученному от короля, Муссолини сформировал коалиционное правительство, в котором ключевые посты заняли фашисты. На заседании парламента 16 ноября 1922 г. это правительство получило вотум доверия — 306 голосов против 102 (социалисты, коммунисты, республиканцы) ⁵¹. Таким образом была сохранена как бы преемственность со старой государственной системой.

«Я очень заботился о том,—говорил позднее Муссолини,— чтобы не затронуть основы государства» ⁵². И, комментируя эти слова своего вождя, фашистский теоретик Эрколе писал: «Основы государства — монархия, церковь, армия, статут. Благодаря этому Муссолини удастся, по его же словам, привить революцию к стволу старой легальности, ускорив тем самым вхождение фашизма в орбиту конституции...» ⁵³ Сохранив эти так называемые «столпы», фашисты внесли серьезные изменения прежде всего в методы и дух государственного управления. Создание правительства, фактически — именно фактически, а не юридически —

___________________
⁴⁹ Archivio Centrale dello Stato, Arch, di Giolitti, busta 6, fasciolo 103.
⁵⁰ См. Лопухов В. Р. Указ. соч., с. 16.
⁵¹ Tamaro A. Op. cit., v. I, p. 288.
⁵² Mussolini B. Scritti e discorsi, v. IV. Milano, 1934, p. 9.
⁵³ Ercole F. Storia del fascismo, v. II. Milano, 1939, p. 14.

вставшего над парламентом, было первым, но далеко не единственным изменением такого рода. Сразу после переворота местная администрация подпала под контроль руководителей- провинциальных фашистских организаций. При префектах появились политические уполномоченные, которые осуществляли «политический надзор». К руководителям важнейших государственных учреждений приставляются также фашистские уполномоченные. Начинается постепенная замена руководящих кадров старого государственного и правительственного аппарата.

Сами фашисты первый период своей власти определяли как диктатуру фашистского правительства, или диктатуру фашистской партии, над старым либеральным государством⁵⁴. Важной гарантией этой диктатуры стали два новых института: Большой фашистский совет (БФС) и Добровольная милиция национальной безопасности (ДМНБ). Оба были созданы уже вскоре после переворота, но опять-таки не вопреки, а как бы в обход старых законов и старой государственной системы.

БФС был создан в декабре 1922 г. на базе Дирекции фашистской партии путем добавления к ней министров-фашистов и некоторых местных фашистских лидеров по назначению лично Муссолини. Сам Муссолини стал председателем БФС. Этот совет фактически — опять именно фактически, а не юридически — контролировал все декреты и законопроекты перед внесением их в парламент. Через своих членов, состоявших в правительстве, он контролировал и правительство.

Благодаря ДМНБ, подчиненной непосредственно главе правительства, Муссолини получил важный рычаг для влияния на политическую ситуацию внутри страны. Это была организация террористического подавления оппозиции, более действенная, чем ограниченная формальной законностью полиция.

Что касается первых экономических мероприятий правительства Муссолини, то они в значительной мере отвечали интересам крупной буржуазии и аграриев. Об этом можно судить по тому глубокому удовлетворению, которое вызвали у них отмена именной регистрации ценных бумаг и роспуск парламентской комиссии по проверке военных прибылей. Государство отказывалось от вмешательства в сферу частных финансовых отношений, если это могло затронуть интересы крупной буржуазии и аграриев. Вслед за этим новое правительство положило конец политике национализаций и государственных субсидий. Все государственные предприятия, не приносящие дохода, рассматриваются как бремя, от которого следует освободиться как можно скорее. Старые правительства, лишенные авторитета власти, не смели этого сделать. Новое уже в первые месяцы своего правления денационализирует телефон и телеграф. Вместе с тем новое правительство отменило государственные субсидии для ряда отраслей промышленности,

___________________
⁵⁴ Ercole F. Storia del fascismo, v. II. Milano, p. 11, 51.

что, разумеется, означало уменьшение прибылей для части крупной буржуазии. Но это компенсировалось для нее общим повышением деловой активности, Поощрением частной инициативы и предприимчивости.

Новое правительство значительно снизило налог на наследство, сняло ограничение квартирной платы, перенесло центр тяжести с прямых налогов на косвенные и превратило прямые налоги из прогрессивных в пропорциональные. Власть открыто призывала граждан копить и обогащаться. Над всем господствовал принцип «Produttivismo». Отвергая политические свободы, новое правительство менее всего стремилось к стеснению экономической самодеятельности индивида, действуя в этой области в духе классического либерализма. На первый взгляд это казалось парадоксальным: сочетание культа государства с отказом от государственного вмешательства в экономику. В идеологическом плане данный парадокс разрешался в формуле, позаимствованной фашистами у английского гильдеизма: «Только тогда государство становится великим, когда оно отказывается от господства над материей и господствует над духом...» И это создавало впечатление у средних слоев населения, по крайней мере на первых порах, что фашизм — их движение, их власть. Ведь именно эти слои населения стремились одновременно и к усилению политической власти, и к большей экономической свободе. Поэтому значительная их часть поддерживала первые экономические мероприятия нового правительства. И, напротив, они должны были вызвать и вызывали недовольство трудящихся классов, в первую очередь рабочих.

Разумеется, именно рабочих должен был в наибольшей мере возмущать сам факт отказа государства от контроля за прибылями буржуазии, отказ от ревизии военных доходов буржуазии, от национализации и т. п. Интересы рабочих гораздо больше пострадали от прекращения государственных субсидий некоторым отраслям промышленности, чем интересы буржуазии. Часть рабочих оказалась без работы. Государственных субсидий лишились и многие сельскохозяйственные кооперативы, которые в прошлом за счет этих субсидий оказывали денежную поддержку главным образом мелким крестьянам. В плане экономии средств были сокращены государственные ассигнования на социальное страхование, что прежде всего ударило по малоимущим слоям населения. Малоимущие трудящиеся, в первую очередь рабочие, пострадали от снятия ограничений на квартирную плату. Что касается перенесения центра тяжести с прямых налогов на косвенные, то это всегда в наибольшей мере задевает интересы трудящихся. Замена прогрессивных налогов пропорциональными также была ударом rio трудящимся. На практике это означало введение налога на заработную плату рабочих, тогда как раньше прогрессивные налоги взимались только с капитала предпринимателей. В сельском хозяйстве мелкие собственники стали платить не толь-

ко поземельный, но и подоходный налог, в то время как раньше такому двойному обложению подвергались только крупные земельные собственники. В марте 1923 г. был издан декрет, допускавший «по взаимному соглашению между рабочими и предпринимателями» два часа сверхурочной работы, оплачиваемой по тарифам на 10% больше обычных. На практике это означало ликвидацию завоеванного трудящимися в первые послевоенные годы восьмичасового рабочего дня.

Недовольство, которое их мероприятия с самого начала вызывали среди рабочих, фашисты пытались парализовать ссылками на общие национальные интересы. Они требовали от рабочих самоограничения в интересах национального производства, отстающего от производства других стран. Но во имя этих же интересов фашисты, как мы видели, выступали за неограниченное накопление и обогащение собственников, в первую очередь крупных собственников. И это делало особенно очевидной классовую сущность фашистской экономической политики.

Значительная часть рабочего класса продолжала сопротивление фашизму и после прихода его -к власти. Правда, масштабы этого сопротивления стали более ограниченными: не было уже движения «народных смельчаков», вооруженных столкновений массового характера на улицах и площадях. Хроника первого периода после прихода фашистов к власти отмечает в основном забастовки, которые преследовали, как правило, экономические цели и лишь объективно приобретали антифашистский политический характер. Эффективность борьбы против фашизма в то время в большой мере снижалась из-за разногласий между политическими партиями рабочего класса, которых после нового раскола социалистической партии в октябре 1922 г. насчитывалось уже три: коммунистическая, социалистическая (максималисты) и унитарная социалистическая (реформисты).

Все они отнеслись к захвату фашистами власти как к событию, которое касалось прежде всего либералов и демократов. Руководство компартии, активно выступая против фашизма, в теоретическом плане ставило его на одну доску с буржуазной демократией. Почти с одинаковой враждебностью относились к фашизму и демократической буржуазии максималисты. Даже реформисты из УСП, которые неоднократно апеллировали к духовным и материальным ценностям буржуазной демократии, в своем воззвании к трудящимся заявили: «Это не наше поражение, а поражение демократии» ⁵⁵. А реформисты из ВКТ сформулировали свою точку зрения следующим образом: «Рабочие организации остались в стороне от двух борющихся группировок. Их вмешательство в пользу одной из сторон поставило бы под угрозу независимость рабочего движения и в то же время помешало

___________________
⁵⁵ «La Giustizia», 8.XI 1922.

процессу нормализации обстановки, которая становилась все более невыносимой» ⁵⁶.

Но разница между правлением фашистов и правлением либералов давала себя знать с каждым днем все больше. И далеко не в последнюю очередь эту разницу пришлось почувствовать рабочему классу. Вот что писал, например, в своих воспоминаниях о первом периоде фашистской власти итальянский коммунист Марио Монтаньяна: «Формально ни одна из антифашистских партий не была распущена, в том числе и наша. Но если полиция обнаруживала хотя бы четырех или пятерых коммунистов, собравшихся вместе, она арестовывала их без долгих разговоров. Если чернорубашечники встречали где-либо коммунистов или социалистов, они подвергали их жесточайшим издевательствам, а затем передавали их в руки полиции. Продолжала существовать и антифашистская печать... В то время не существовало ни цензуры, ни права предварительного секвестра. Но в сельских местностях фашисты попросту уничтожали тиражи социалистических и коммунистических газет...»⁵⁷

После прихода фашистов к власти орудием их террора становится государственный аппарат, в том числе и прежде всего полиция.

Компартия в то время продолжала занимать сектантские, «левые» позиции по вопросам, связанным с созданием единого антифашистского фронта в Италии. Пройдет еще несколько лет, прежде чем удастся преодолеть «левый» уклон в ИКП. Но еще больше лет понадобится для того, чтобы от споров и разногласий по вопросам тактики перейти на более высокую ступень — к выработке новой стратегии рабочего движения против фашизма. Ни коммунисты, ни социалисты всех направлений не были еще готовы к единству на базе широкой антифашистской программы между собой и со всеми другими антифашистскими силами. Причем возможности их в этом направлении были ограничены не только непониманием новых задач исторического момента, но и объективными условиями, коренившимися в отсутствии действенных и активных сил антифашистского сопротивления в лагере итальянской демократии.

Было бы неправильно говорить, что фашизм был понят и поддержан во всех политических кругах либеральной и демократической буржуазии. Было в этих кругах и недовольство фашизмом, иногда довольно сильное. Но, как правило, оно сводилось к отказу от сотрудничества с фашизмом отдельных политических деятелей, как это было, например, с бывшим премьер-министром Ф. Нитти. От этого отказа до активной оппозиции, а тем более до борьбы против фашизма было очень далеко. Вот что писал

___________________
⁵⁶ «Battaglie Sindacali», 9.XI 1922.
⁵⁷ Монтаньяна M. Воспоминания туринского рабочего. М., 1951, с. 181—182.

Нитти по поводу своей позиции в отношении фашизма в одном из частных писем, относящихся к апрелю 1923 г.: «Необходимо, чтобы фашистский эксперимент совершался без помех: никакой оппозиции с нашей стороны. Я не могу примкнуть к нему, но я не хочу и противодействовать ему. Я более чем когда либо убежден, что вне моей программы нет спасения; но, оставаясь при этом убеждении, скрашивающем мое одиночество, я не хочу больше ничего предпринимать» ⁵⁸.

В июле 1923 г. представители либерально-демократических групп одобрили в парламенте законопроект Ачербо о реформе избирательной системы, значительно способствуя тем самым усилению фашистской власти. Этот законопроект предусматривал переход от пропорциональной к мажоритарной системе выборов. Партия или блок партий, собравших на выборах ¹ /₂ голосов, получали ²/з мест в парламенте. Проект Ачербо преподносился как мера для обеспечения устойчивого правительственного большинства в парламенте, что означало в условиях того времени господство фашистов.

Этому голосованию предшествовала широкая кампания запугиваний и угроз, предпринятая фашистами. Ее жертвой стал лидер католической Народной партии дон Стурцо. Не без давления со стороны Ватикана, пытавшегося избежать осложнения с новой властью, он вынужден был подать в отставку, и это было победой правого крыла в руководстве наиболее массовой буржуазной партии в Италии. Новое ее руководство призвало своих депутатов воздержаться от голосования; большинство из них последовало этому совету, а часть даже голосовала за принятие законопроекта Ачербо. Принимая во внимание число депутатов Народной партии в парламенте, можно сказать, что именно благодаря ее позиции фашисты добились утверждения новой избирательной системы.

Выборы в парламент состоялись в апреле 1924 г. За кандидатов фашистского «Национального блока», в который входила также часть либералов и демократов, было подано 4,5 млн. голосов, за все другие списки — 3,5 млн. Разница сравнительно не очень большая, однако в результате распределения мандатов по системе Ачербо фашистский список получил львиную долю депутатских мест — 374, все другие партии и группы, вместе взятые,— 157. Среди этих последних Народная партия получила 39 мест, а места между тремя рабочими партиями распределились следующим образом: УСП (социалисты-реформисты) — 24, ИСП (социалисты-максималисты) — 22, ИКП вместе с группой своих сторонников в ИСП — 19, из них 5 члены ИСП.

При анализе этих результатов необходимо иметь в виду, что выборы проводились в обстановке террора и запугиваний, особен-

___________________
⁵³ Цит по: Алатри П. Происхождение фашизма. М., 1961, с. 49.

но сильных на Юге. Дубинкой и касторкой фашисты компенсировали недостаток своего влияния в этой части страны. Кроме того, фашистам особенно помогло участие в их избирательном блоке либералов и демократов, которые имели на Юге довольно большую избирательную клиентуру. В результате фашистский «Национальный блок» получил на Юге в процентном отношении голосов даже больше, чем на Севере. Это тем более примечательно, что на Севере фашисты рассчитывали в основном только на свои силы, не прибегали к слишком уж явному террору и дали голосовать своим противникам.

Успех фашистов был более чем скромным, учитывая, наряду с прочим, такие благоприятствующие им факторы, как раздробленность и взаимное соперничество оппозиции, огромная денежная сумма в 25 млн. лир, полученная фашистами на проведение избирательной кампании от Всеобщей конфедерации промышленности ⁶⁹, и т. д. Тем не менее фашистские руководители выступили с громогласными заявлениями о своей «блестящей победе». Это были первые парламентские выборы после переворота, и фашисты стремились придать им значение своего рода референдума по этому вопросу. С формально-юридической точки зрения это было третьей санкцией прихода фашистов к власти: первая — согласие короля на формирование правительства во главе с Муссолини, вторая — вотум доверия правительству в парламенте, третья — голосование большинства избирателей за фашистский блок.

Однако и на сей раз формально-юридический подход обнаружил свою несостоятельность. Свидетельством этого был разразившийся вскоре острый политический кризис фашистской власти, известный в истории как «кризис Маттеотти». Но прежде чем говорить о его причинах, необходимо дать анализ не только политического, но и экономического положения, сложившегося в Италии к тому времени. Здесь к 1924 г. все более определенными становились тенденции к довольно быстрому подъему, в значительной мере ускоренному мероприятиями фашистского правительства по уменьшению вмешательства государства в экономику.

В 1,5 раза возросло производство в химической промышленности. Потребление электроэнергии увеличилось с 3792 млн. квт в 1921 г. до 7049 млн. квт в 1924 г. и т. д.⁶⁰ Все это, казалось, давало фашистам основание говорить о вступлении Италии под их руководством в «эру экономического процветания». Но за цифрами и словами стоял тот факт, что реальная заработная плата трудящихся после прихода фашистов к власти стала падать. Данные в этой области очень сильно разнятся между собой. Мы воспользуемся данными крупного итальянского эконо-

___________________
⁵⁹ Алатри П. Указ. соч., с. 130.
⁶⁰ Romeo R. Breve storia della grande industria in Italia. Bologna, 1961.

миста Дж. Мортара, который зарекомендовал себя одним из наиболее объективных авторов:

Год	Индекс стоимости жизни	Индексы заработной платы		Год	Индекс стоимости жизни	Индексы заработной платы
1913/14
						486^61

Таким образом, если в 1922 г. заработная плата на семь условных единиц превышала стоимость жизни, то в 1923 г., напротив, уже стоимость жизни превосходила заработную плату на 17 условных единиц, а в 1924 г.— на 50 условных единиц. Общие условия труда рабочих ухудшались, ибо предприниматели отказались возобновить коллективные договоры на тех же условиях, как и в предшествующие годы. Теперь, когда боеспособность рабочих резко уменьшилась, предприниматели получили в этом отношении бóльшую свободу действий. А о том, что боеспособность рабочих действительно уменьшилась, свидетельствовали данные о забастовочном движении. Согласно официальной статистике, в 1923 г. в промышленности было 200 забастовок, что в 9 с лишним раз меньше, чем в 1920 г., а численность забастовщиков составляла 66 тыс. — в 19 с лишним раз меньше⁶². Это фашисты, безусловно, записали в актив своей, главным образом террористической, деятельности.

В конечном счете причины для недовольства в 1924 г. в Италии имелись, но не настолько они были сильны, чтобы привести к тому взрыву, который произошел в то время. Непосредственным поводом было убийство фашистами депутата-социалиста Джакомо Маттеотти. Маттеотти исчез 10 июня 1924 г., через несколько дней после произнесения им в парламенте обличительной антифашистской речи. Позже стали известны подробности его убийства. Характерно, что при первых слухах об исчезновении Маттеотти ни у кого не было сомнений, что это дело рук фашистов.

Представители оппозиционных фашизму групп в парламенте— три рабочие партии, Народная партия, группа республиканцев, либералов и демократов,— собравшись на совместное совещание, приняли решение отказаться от участия в парламентских заседаниях. Это было началом Авентинской оппозиции, названной так по аналогии с преданием о том, что в борьбе против патрициев плебеи Рима удалились на Авентинский холм. Характерно, что оппозиционные фашизму группы представляли в основном пролетарские и средние слои населения. Напротив, представители крупной буржуазии, в том числе бывшие премьеры Джолитти и Саландра, остались в парламенте. Однако уход всех других нефашистских групп из парламента заставил Муссолини прервать работу парламентской сессии. Правительство было в растерянности, Муссолини поспешил отмежеваться от совершенного преступления и заявил о своем намерении пресечь террор.

___________________
⁶¹ Mortara G. Prospettive economiche. Roma, 1928, p. 505.
⁶² Annuario statistico italiano (Seconda serie), v. VIII, p. 396; v. IX, p. 288.

Представители буржуазных оппозиционных групп надеялись добиться коренного поворота в курсе правительственной политики, не прибегая к помощи масс; эти круги имели самые серьезные опасения в отношении революционных действий трудящихся. Либеральная газета «Джорнале д'Италиа» писала: «Положение создалось тревожное. Повсюду происходят забастовки. Мы призываем народ сохранять спокойствие, не усложнять создавшегося положения, а главное, не поддаваться на пропаганду революционных партий» ⁶³. Напротив, коммунисты пытаются форсировать события в направлении к революционному выступлению масс и с этой целью предлагают объединить усилия всех трех рабочих партий, объявить всеобщую забастовку ⁶⁴. Предложения ИКП не находят поддержки у двух других рабочих партий, которые — в первую очередь это касается УСП — опасаются разрыва со средними слоями населения и демократическими группами буржуазии. В результате ИКП отходит от других партий оппозиции.

В отсутствие ИКП место на левом фланге Авентинской оппозиции заняла ИСП. Эта партия выступала за свержение правительства Муссолини, но, пытаясь сохранить единство с другими партиями оппозиции, шла в своих требованиях на уступки и компромиссы. Так, она отказалась поддержать инициативу ИКП об объявлении 24-часовой национальной забастовки, присоединившись к призыву ВКТ о пятиминутном перерыве в работе утром 27 июня. Цель своего призыва ВКТ определила следующим образом: «Показать правящим кругам, что пролетариат не желает спекулировать на мертвых, но требует привлечения к ответственности и наказания всех виновных в ужасном политическом преступлении. Это необходимо в интересах восстановления мира в стране» ⁶⁵. К сформулированному в таком виде призыву ВКТ стало возможным присоединение фашистских профсоюзов и Всеобщей конфедерации промышленности⁶⁶. Эта непрошенная «солидарность» лишила предстоящую манифестацию какого бы то ни было антифашистского содержания, и ВКТ поспешила отмежеваться от нее, призвав своих сторонников к 10-минутному перерыву в работе. Но это не меняло существа дела в том смысле, что речь шла об одной из форм пассивного сопротивления, хотя временная приостановка работы и вылилась в массовую манифестацию протеста подавляющей части пролетариата.

Компартия в это время делает первый серьезный шаг на пути преодоления сектантства в своих рядах. При поддержке Коминтерна было создано новое руководящее ядро партии во главе с Грамши, которое получило большинство на Национальной конференции ИКП в мае 1924 г. и сменило старое сектантское ру-

___________________
⁶³ ЦГАОР, ф. 391, оп. 2, ед. хр. 50, л. 182.
⁶⁴ Там же, л. 176.
⁶⁵ Там же, л. 29.
⁶⁶ Там же.

ководство во главе с Бордигой. Состоявшийся в июне — июле 1924 г. V конгресс Коминтерна обратил особое внимание на обострение политического кризиса в Италии и призвал бороться за единый пролетарский фронт в соответствии с лозунгом, сформулированным на III и IV конгрессах Коминтерна. Однако в тот период ни пролетарского, ни тем более единого антифашистского фронта в Италии создано не было. Причины были все те же: разногласия между политическими партиями пролетариата, колебания и нерешительность социалистов, не преодоленное еще до конца сектантство коммунистов, страх оппозиционных фашизму буржуазных партий перед революционным движением масс.

Дата добавления: 2015-07-08