Безнадежность. Крылья ангела

Крылья ангела

Большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют ее. Если бы кто давал все богатство дома своего за любовь, то он был бы отвергнут с презреньем.

Ветхий Завет

Песнь песней Соломона (гл.8, ст.7)

28.09.2012г

Глава первая

Безнадежность

Желтоватый электрический свет нервным сиянием заполнял глухонемую пустоту просторной кухни, рождая безобразные тени от бьющегося в плафон мотылька. Звук бессильно хлопавших крыльев мотылька казался неистово-громким в ночной тиши, и лишь изредка его заглушал шум проезжавшей машины из распахнутого настежь окна. Белый тюль занавески колыхался где-то снаружи, вывернутый вон из квартиры, оставаясь висеть на нескольких целых люверсах. Темный кухонный гарнитур был обсыпан молотым кофе, чья пачка небрежно валялась возле раковины, а на обеденном столе, залитом бурыми лужами, стояла треснувшая кружка кофе и бутылка виски. Весь пол был залит водой из изуродованного кулера, рядом валялся разломанный увесистый стул, а на рельефных обоях багровело несколько капель крови.

Опираясь мощными руками на край стола и свесив голову, на кухне стоял один человек. Это был мужчина немногим меньше тридцати лет, среднего роста, с развитой мускулатурой, широкими плечами и татуировкой в виде крылатого дракона на левой руке. Короткие темно-русые волосы, волевой подбородок, четкие брови и обычно решительный взгляд составляли его облик. Одет он был лишь в домашние штаны и прямо босиком стоял в луже воды. На правом кулаке его была глубокая ссадина с уже запекшейся кровью, и мощные вмятины и чудовищный пролом на кулере ясно говорили о том, кем тот был изувечен. Мужчина стоял молча, совершенно бледный и невменяемый. Изредка он потряхивал головой, словно неврастеник и что-то невнятно шептал. Минут пять спустя, он все-таки выпрямился в полный рост и, сперва высунувшись в окно с какой-то безумной надеждой в глазах, стал рассеянно что-то искать по квартире.

- Что же это… - шептал он не своим, севшим голосом. – Как же так… Как же…

Он долго что-то искал по квартире, нервно разбрасывая остальные вещи в разные стороны, и в конце концов нашел телефон. Вертя его в руках, мужчина походил по комнате возле двуспальной кровати со смятым бельем и коротеньким женским халатиком, брошенным возле кровати, и наконец набрал номер.

- Антон, - все тем же не своим голосом просипел он после бесконечного множества гудков в трубке. – Мне нужна твоя помощь…

- Ты в своем уме? – послышался в трубке хрипловатый со сна, недовольный голос. – Ты на часы смотрел? Четыре часа ночи. Что случилось?

- Не знаю, что происходит, - ответил мужчина. – Беда. Она ушла. А такого просто… - голос мужчины вовсе пропал, - не может быть. Приезжай.

- Спокойно, - ответил Антон. – Давай спать ложись, утром в офисе все расскажешь, как договаривались…

- Антон! Я пропадаю. Я не могу этого объяснить, но то, что происходит, такого быть не может. Мне нужна твоя помощь, приезжай. О деньгах не думай, я все неудобства оплачу…

- Да брось ты… - чуть повысив голос, отозвался Антон. – Ты лучше… А, ладно. Держись давай, я сейчас буду.

Антон отключил телефон и, шумно выдохнув, откинулся на подушку. Затем он взглянул на часы и, потерев ладонями лицо встал. Одевшись, он включил диктофон и стал говорить:

- Дело номер… уф-ф, 25-76, вроде бы. Не важно. Клиент – Святослав Максимович Самарский, - подобные голосовые метки Антон, успешно работая частным детективом, делал всегда, вне зависимости от характера и сложности дела. Это было скорее даже привычкой, хотя достаточно много раз сильно помогало в делах. Надо сказать, записи на диктофон он делал чисто для себя и в совершенно свободной форме, просто фиксируя все, на его взгляд важное. – Год рождения его я не помню, мой ровесник. Друг детства. Не виделись с ним почти семь лет, когда он женился и уехал. Точнее, уехал и женился. Эти семь лет, по его заверению, был самым счастливым человеком со своей любимой женой Александрой. Вернулся в Прагу три месяца назад, из-за проблем со здоровьем сестры (та нуждалась в серьезной операции, на данный момент прооперирована и с ней все хорошо, на сколько мне известно). Около полутора или двух месяцев назад начались проблемы с его женой Сашей. Подробностей пока не знаю, но судя по всему подозрения в измене, явная перемена поведения, скрытность, скандалы в семье на этой почве. Зная характер Святослава, очень странно, что он обратился ко мне, видимо, рубеж пройден и в его семье все крайне плохо. В три часа сорок три минут ночи от него был звонок. Просил меня срочно приехать, говорил загадками. Голос его меня напугал, судя по всему у него нервный срыв. Надеюсь, это только эмоции и никакого криминала я не обнаружу. Ладно, с Богом. Выезжаю.

Мелодичный звонок незатейливой мелодией своей разорвал ночную тишину, и дверь с шумом почти моментально открылась, словно бы хозяин ждал прямо за ней. Антон переступил порог квартиры, свет в которой горел во всех комнатах и даже в кладовке, и первое, что врезалось ему в сознание, это яркий запах кофе, алкоголя и валерьянки.

- Здорово, - поприветствовал Антон, пожимая разбитую руку Святослава, и, заглядывая тому через плечо на кухню, где в луже валялся разбитый кулер и расколотый надвое стул, продолжил. – Ты как, в норме?

- Нет, - откровенно признался Святослав, отрешенно качая головой. – Впервые со мной такое. Я тут контроль над собой потерял, чуть всю кухню не разнес…

- Только кухню? – внимательно осматривая ту, уточнил Антон. – Из людей никто не пострадал? Кровь твоя?

- Нет, никто… - замахал руками Святослав и удивленно посмотрел на свой кулак. – Кровь? Да, моя, наверное. Я один был.

- А виски? Ты же вообще не пьешь?

- Я и мебель свою обычно не ломаю, - тяжело вздохнул в ответ Самарский. Видимо, присутствие друга вывело его из состояния аффекта и движения Святослава и речь стали становиться обыкновенными для него. – Чай, кофе если хочешь… вон сам свари. Совсем что-то странное происходит. Помогай.

- Не вопрос, брат, - кивнул Антон, насыпая кофе в машину. – Помогу. От кофе не откажусь, взбодриться не лишнее. А ты давай соберись, пока кофе варится, и все по порядку расскажешь. Кстати, тебе никто не говорил, что нескладно смотрится, что на правой руке у тебя золотое обручальное кольцо, а на левой твой массивный серебряный перстень?

- Это же подарок моих родителей, мне он очень ценен… ты же знаешь… Да причем тут мои перстни вообще?!

- Тихо-тихо, не кипятись. Просто отвлечь тебя хотел, ход такой психологический. Не прошел финт, извиняйте. Сядь, отдышись пока.

- Ну, так про Сашу я говорил, как мы с ней все эти почти что семь лет душа в душу жили, идеально просто, - заговорил Святослав, когда Антон с дымящимся кофе сел за стол. Подняв палец, тот включил диктофон, и Самарский продолжил. – Как из Праги тогда в Россию вернулись, все чудесно было. Любили друг друга по настоящему, жили просто друг для друга. Все хорошо было. И с работой все ладилось. И Саша неплохо устроилась, и у меня все с моим клубом отлично было, не смотря на переезд. Даже дороже бои, чем в Чехии были. Ну а потом с Настей беда приключилась. Операция эта ее, и денег надо было много, и уход ей был нужен. Ну а кроме меня-то ведь никого. Меня тогда еще реакция Саши удивила, но я внимания не обратил. Явно ей не хотелось в Прагу возвращаться. Но выхода другого не было, все это понимали. И мы вернулись. Ну, на время, конечно. По-сути, сейчас бы уже могли домой возвращаться.

- И как вернулись, сразу перемена в отношениях произошла? – спросил Антон.

- Трудно сказать… Знаешь, сначала все, вроде бы, также оставалось, но Саша какая-то нелюдимая стала. Все нездоровилось ей, что-то, дома сидела. Я уж ее силком вытаскивал погулять. А она как будто отгородиться от всего хотела. Честно говоря, я тогда сильно на это внимания не обращал… Жалею теперь. Дел тогда у меня было – ужас. С Настей тяжело было, много вопросов приходилось решать. Деньги нужны очень были, во всех клубах тогда я старался драться, где только бои проводились. Мало, в итоге Саше времени уделял, не знаю, что в тот момент с ней творилось, кто рядом был. Потом, где-то через месяц, острый период прошел, дел меньше стало… и проблемы начались. Или я их увидел. Не знаю, поведение Саши было, вроде бы, обычным, но из дома выходить она не любила, и словно что-то стала скрывать от меня. Я сначала значения не предал, а потом меня это задело. Но все выяснения отношений ни к чему не привели, никаких объяснений я не добился. А потом все по наклонной покатилось. Сперва она перестала дома сидеть, стала охотно везде появляться. Это меня было обрадовало, но я стал замечать… хотя, может мне казалось, не знаю. Что на нее мужчины излишнее внимание обращают. Заговаривают, кивают, улыбаются… Знаю, это как бред ревнивца звучит, но просто раньше такого никогда не было, а тогда явно мне в глаза бросилось. Звонки какие-то, SMS стали ей приходить, которые она сразу удаляла, а если не успевала, то либо не объясняла ничего, либо явно врала. Ну а потом он появился.

- Кто такой?

- Понятия не имею, - пожал плечами Святослав. – Может ее старый приятель, а может и нет. Но они явно знакомы были. Сначала я мимолетом его видел, а потом вместе их застал. Нет, они просто говорили, но Саша явно занервничала, увидев меня. Он скрылся.

- Ты с ним не говорил? – уточнил Антон. – Драк не было?

- Какой там… - злобно оскалился Святослав. – Как крыса, все время исчезал на ровном месте. Правда, был момент. Я их снова вместе застал, они говорили. Я направился к ним, и этот урод так на меня посмотрел… Прямо в глаза, вызов все равно что бросил, даже ухмыльнулся… - Святослав сжал мощные кулаки. – Но Саша… Что-то зашептала, засуетилась… И он снова скрылся. У нас снова скандал, который ее, словно не тронул. Все мои слова и аргументы впустую. Никаких объяснений.

- Как он выглядел? – спросил Антон.

- Среднего роста, среднего телосложения. Темные волосы, зачесанные назад, не длинные. Усы и бородка - эспаньолка. В темной одежде какой-то был, достаточно строгого такого стиля. Лет тридцать пять, наверное, не больше. Ну, вот. Так мы долго ругались, я в измене ее стал обвинять. Дико это все. Раньше бы голову дал на отсечение, что я у нее единственный. И вот такая перемена. Ну а потом все совсем испортилось. Уходить она стала. Пропадет без объяснения причин и того, где была, потом вернется. И старается вести себя как раньше, будто бы все хорошо может быть. Я следить за ней пытался. Но не получилось. Быстро ее терял. С неделю назад ночью проснулся, а ее рядом нет. Под утро пришла… совершенно чужая… одежда пропахла табаком и алкоголем. Скандал был жуткий. Ее я, конечно, пальцем не тронул, но из себя вышел, дверь в спальню высадил. Если честно, повеситься от бессилия хотелось. Но пользы – ноль. Ничего не объяснила. Выглядела расстроенной, убитой, плакала, просила прощения. Но ничего не объяснила. Я обещал ей, что, если она не одумается и не расскажет мне все, то добром это не кончится… Что все кончится плохо. Она плакала, гладила меня по голове, пыталась успокоить. Потом по утрам улыбалась, снова пыталась вести себя, как ни в чем не бывало. Тогда я решился нанять тебя для расследования, как бы отвратительно и больно мне это не было. И сегодня в час ночи я снова проснулся один. Рядом не было ни ее, ни объяснений. Телефон молчал. Я психанул, потом тебе позвонил. Вот такая вот дурацкая и глупая история. Я хочу, чтобы ты разобрался, выяснил, кто этот козлобородый, куда Саша ходит, что с ней происходит. По правде говоря, сперва я думал, что он ее любовник, но потом стал подумывать, не с сектой ли она связалась… Короче, выясни все, что сможешь.

- Понятно, брат, - кивнул Антон, вертя в руках пустую кофейную чашку. – Все вроде бы понятно. А у Саши родственники есть? Места любимые?

- Нет, родители погибли за много лет до нашей с ней встречи в автокатастрофе. Братьев и сестер у нее нет. Места? В Праге не знаю. Только те, где мы были вместе семь лет назад… Ну, Карлов мост, Староновая синагога, например.

- Тогда давай подробно расскажи, как вы встретились, куда тогда ходили. Может кого из того периода вспомнишь примечательного. Все максимально подробно, это может быть очень важно.

- Да, наверное… - вздохнув, произнес Святослав и с невообразимой тоской и болью посмотрел в окно, на пустую каменную улицу, тускло освещенную желтоватыми фонарями и бледной, полной луною. – Это было почти семь лет назад. Тогда я был молодым, дерзким миксфайтером. Мой клуб видел во мне хорошие перспективы, и как раз в Праге тогда была хорошая возможность поучаствовать в чемпионатах и продвинуться среди любителей. Хотя мне не очень хотелось двигаться дальше в большой спорт или, тем более, идти в профессионалы. Но деньги были хорошие, и я переехал в Прагу, тем более что здесь уже жила моя сестра, Настя. Не то, чтобы я прожигал жизнь или занимался распутством, но жил я тогда на широкую ногу и двери всех ночных клубов и элитных вечеринок были открыты для меня, как для звезды миксфайта…

…Темная крылатая ночь безраздельно властвовала над старой Прагой, кутая, рвущиеся ввысь, готические башни черной бархатной мантией своей. Каменная мостовая, по обыкновению старинных европейских городов выложенная ровными аккуратными булыжниками, гулко разносила звук бодрых шагов по непокорной ночной свежести. Узенькие улочки старого квартала, теснившиеся между средневековых домов, уходили куда-то в стороны, но это почти не интересовало Святослава, уверенно шедшего вперед. Там, впереди за углом, был один из закрытых ночных клубов Праги под названием «Медвежья голова». Попасть туда было крайне сложно, и именно там по ночам были самые захватывающие представления и шоу. Также «Медвежья голова» славилась тем, это было единственное место в Праге, где открыто продавался особый абсент, эффект от которого был, якобы, несравним с прочими. В «Медвежьей голове» Самарский очень зрелищно провел два победных боя, и был теперь там своего рода звездой, имевшей право на посещение. Клуб располагался в средневековом готическом здании, с зарешеченными стрельчатыми окнами, зловещими каменными горгульями на крыше и водостоках и «колючей» крышей. Двое внушительных вышибал у входа поздоровались со Святославом, и тот вошел внутрь. Надо сказать, что внутри здание было сильно реконструировано, а сам клуб помимо внутренних комнат занимал и один из двух внутренних дворов здания. Но это было совсем не важно Самарскому. Его просто восхищала обстановка и сама атмосфера клуба, создававшего неповторимое и особенное ощущение несочетаемой и яркой средневеково-модерновой эклектики. Темные мрачные готические переходы с холодными стенами и низкими потолками контрастировали с просторными двухуровневыми функциональными залами и танцполами, мозаичные витражи, кованные жаровни и клетки сменялись зеркальными потолками и стенами из одностороннего стекла… Одним словом, клуб не мог не производить сильнейшего впечатления, окрашенного в яркие и одновременно мрачные тона шика, сияния, вседозволенности и порочного распутства.

Надо сказать, Святослав до конца не знал, для чего пришел именно сюда. Легендарный абсент из «Медвежьей головы», продававшийся только там, не содержащий никаких запрещенных ингредиентов, но от которого, якобы, возникали совершенно потрясающие галлюцинации, Самарского не интересовал, ибо спиртного он не употреблял. Проводить эту ночь в необузданном или ярком пороке он тоже намерен не был, а скорее просто был привлечен стильностью, необычностью и закрытостью «Медвежьей головы». Танцевать ему не особенно хотелось, и Святослав проводил время за игрой на бильярде. Изящная молодая девушка, сидевшая за стойкой бара, сразу привлекла его внимание своей отрешенностью от атмосферы клуба и своей безучастностью к экстравагантному шику вокруг. Невысокая, с хрупкой фигуркой, длинными светлыми волосами, очень красивым утонченно-изящным лицом и яркими, необычайно выразительными глазами, облаченная в короткое облегающее платье и открытые туфельки на высоком тоненьком каблуке, она молча пила какой-то безалкогольный коктейль, почти не смотря вокруг. Пожалуй, даже создавалось впечатление, что ей скучно в клубе, что все окружающее ее совсем не прельщает и не интересует.

Сначала Святослав просто наблюдал за девушкой, очень его заинтересовавшей, но вскоре он положил кий и подошел к ней сзади.

- Поздравляю с днем солидарности трудящихся, - аккуратно присаживаясь рядом, с улыбкой произнес он, но девушка отреагировала совсем не весело, сухо сказав «Спасибо».

- Простите, - подняв ладони, продолжил Самарский. – Просто у Вас такой грустный вид, что я решил немножко пошутить. Меня зовут Святослав.

- Я знаю, как Вас зовут, - ответила девушка приятным нежным голосом, интонацией, однако, выказывая свое нежелание общаться. – Я видела Вас на ринге. Если позволите, я жду кое-кого.

- Безусловно, - кивнул Святослав, и серьезно добавил чуть наклонившись. – У Вас проблемы? Если так, то наша фирма решает любые, а как раз сегодня с пятидесяти процентной скидкой. Гкм. Мои шутки Вас, я вижу, не веселят. Но если, все-таки, захотите посмеяться, можете понаблюдать, как я в бильярд играю…

Лицо девушки почти не поменялось, и она, видимо, как и прежде, не желала общаться с незнакомцем.

- Непременно, - натянуто улыбнулась она, желая попрощаться. – Продолжайте свою игру.

- Быть может, Вы составите мне компанию?

- Не сегодня, - покачала головой девушка.

- Тогда простите за навящевость, - ответил Святослав, поняв, что девушка непреклонна. – Ухожу, но позвольте узнать Ваше имя.

- Искренне прошу прощения, - ответила девушка, немного растерянно улыбаясь, от чего ее красивое личико стало необычайно трогательным. – Нет, мне действительно жаль, но у Вас ничего не получится. Не обижайтесь, но я не настроена сегодня с кем-либо знакомиться. Я просто допью коктейль, если позволите.

- Простите, - улыбнулся в ответ Святослав и, испытывая отвратительную смесь чувства досады и глупого поражения, пошел назад к бильярду.

Ночь продолжала плыть над грешным миром, а клуб грохотал ритмичной музыкой, купаясь в тумане из искусственного дыма, порока и темного блеска. Казалось, лишь два человека в «Медвежьей голове» были отрешены от огней спецэффектов, рокота музыки, блеска эротических шоу и экстатического танцевального помешательства толпы… Девушка все также продолжала сидеть за стойкой, а Святослав не сводил с нее глаз, как-то технично и отстраненно катая шары по бильярду. Он видел, как еще двое парней по очереди пытались познакомиться с ней, но так же быстро были отшиты. Так длилось довольно долго и наконец Святослав решил переключиться на что-нибудь другое. Но сделать этого ему не дал очередной ухажер, подсевший рядом с девушкой. Злорадная улыбка скривила губы Самарского, и он засек время. Но ухажер, рослый, атлетичный парень с татуировкой в виде какой-то руны на бритой голове не уходил. В развязанной алкоголем манере он явно что-то говорил девушке, явно не реагируя на ее просьбы удалиться. Потом парень стал двигаться ближе к девушке, а та, напротив, отодвигаться. Положив кий, Святослав с удовлетворением подошел к стойке.

- Только не говорите, что это Ваш муж, - снова решил пошутить он. – А то мне, право, будет неудобно его прогонять.

- Да ты кто такой? – встав и приблизившись почти вплотную к Самарскому зарычал парень. – Вали к хренам, пока я тебя не ушатал, на хрен. Не лезь в чужие дела, мразота.

- Ты наезжать погоди чуть-чуть, - ответил Святослав, подняв и затем опустив палец. – Дай Незнакомке ответить на мой незатейливый вопрос. Так он Вам не муж?

- Нет, - скорее раздраженно, нежели испуганно ответила девушка.

- Тогда теперь ты можешь наехать, - сменив тон с забавного не угрожающий произнес Святослав, глядя в глаза сопернику. – На чемпиона по миксфайту и вале-тудо! Или валить по быстрому пока башка на месте.

- Да ты, твареныш… - зашипел парень, видимо не приняв слов Святослава в серьез.

Мощный кулак противника резко и мощно полетел в челюсть Святославу, но тот, с легкостью танцора, немного сдвинувшись влево и уйдя тем самым с линии атаки, левой ладонью толкнул предплечье противника, и вслед, левым же локтем врезался тому в правую скулу. Мощнейший удар мгновенно нокаутировал пьяного бойца, но Святослав подхватил того и аккуратно усадил на пол.

- Тихо-тихо, сынок, - проговорил он, маша ладонью перед мутными, застекленевшими глазами парня. Тот, вроде бы, был в сознании, но явно не управлял своим телом и даже разумом. – Успокойся, не дергайся. Обычный нокаут. Ровно дыши, сейчас оклемаешься. Только больше на рожон не лезь, бесполезно. Все, отдыхай.

Самарский оставил противника и снова подсел к девушке.

- Возьму на себя смелость попытать счастье во второй раз, - произнес он, улыбаясь девушке.

- Не стоит, простите, - покачала головой та и хотела встать.

- Ну уж секундочку! – шуточно возмутился Святослав, останавливая таймер на часах. – Ну-ка стойте. С этим наглецом пьяным Вы вон сколько времени общались. Это, в самом деле, не честно. Тем более, я Вас избавил от его неприятной компании, рисковал своим здоровьем и благополучием. Так что с Вас плюсом еще десять минут общения! И вообще, хватит битый час один коктейль пить. Бармэн, мороженое Незнакомке! Вы ведь любите мороженое?

- А ты настырный, - наконец приветливо улыбнулась девушка, видимо решив, все же, пообщаться со Святославом. – Только не строй планов на меня, хорошо?

- Я буду стараться завоевать твое доверие и симпатию, - честно отозвался Самарский, глядя девушке в глаза. – Нет, просто ты мне очень понравилась, Незнакомка, честно. Никакой пошлость и фальши, я просто хочу тебе тоже понравиться. А еще мне жаль, что те двое не стали к тебе приставать, и я их тоже не вырубил, знаешь как хотелось.

В ответ девушка улыбнулась.

- А мне так и называть тебя Незнакомкой?

- Почему бы и нет? – ответила девушка. – Не думаю, что наша милая беседа перейдет во что-то большее, увы.

- Это отчего же такая уверенность? – наклонив голову чуть набок возразил Святослав.

- У меня есть парень.

- А вот это ты меня обманываешь, хотя и не понимаю зачем.

- Обманываю? – удивилась девушка.

- Да, определенно, - кивнул Самарский, облокачиваясь на стойку бара. – Такие красивые девушки, у которых есть парень, в ночных клубах по ночам одни не скучают. Это противоестественно и для них самих и для их парней. А если такое происходит, то значит тебе с твоим парнем неинтересно, а ты ему не нужна, раз отпустил. А значит, фактически, парня все равно нет, даже если формально это и так.

- Ты прямо доктор Ватсон, по меньшей мере, - засмеялась девушка. – Дедукцию практикуешь.

- Приятно видеть, как ты улыбаешься, - признался Святослав. – У тебя точно ничего не случилось? Ты какая-то отрешенная, будто тебя силком сюда привели.

- Нет, все хорошо, спасибо. Просто клоуны в цирке тоже не смеются. В смысле, я часто здесь бываю. Друзья у меня здесь завсегдатаи. Правда сегодня не пришли.

- Понятно. Ну, а раз мы с тобой первый и последний раз видимся, имя свое ты скажешь без опасения, да?

- Ты и вправду настырный, - покачала головой девушка, пододвигая к себе, поданное мороженое. – Святослав, да?

- Вот видишь, раз имя мое запомнила, значит я все же тебе тоже приглянулся. Ну, пусть будет чуть-чуть.

- Русский, значит? По акценту я сразу поняла.

- Да, я не так давно в Праге. А ты тоже из России?

- Родилась там. Мои родители давно погибли. Уже много лет в Праге живу. Ладно, Саша меня зовут, будем знакомы, - при этих словах девушка подала Святославу свою изящную ручку с аккуратным спокойным маникюром.

- Для меня честь быть представленным столь прекрасной девушке со столь очаровательным взглядом, - нежно взяв руку Саши в свою, проговорил Святослав, приподняв подбородок.

- Перестань, - вновь засмеялась Саша. – Ты такой забавный. Ты всех девушек так соблазнить пытаешься?

- Нет, только тех, чьих ухажеров вырубаю ударом локтя, улыбнулся Святослав. – Так значит, ты часто здесь бываешь?

- Да, довольно-таки, - кивнула Саша.

- Тебе нравится здешняя обстановка или здешние шоу?

- Я бы не сказала. Скорее, они нравятся моим друзьям, которые меня приглашают.

- Познакомишь меня с ними?

- Вряд ли, - покачала головой Саша.

- Тогда я хочу познакомить тебя со своими. Хочешь побывать «за кулисами ринга»?

- Возможно когда-нибудь в другой раз, - немного печально ответила девушка. – Знаешь, мне сейчас действительно пора. Спасибо тебе, за то, что заступился за меня, и за твою деликатность. Ты правда классный парень. Мне жаль, очень, но мне пора. Прощай.

- Постой, давай я тебя провожу, Незнакомка.

- Если не хочешь испортить наше случайное свидание, то отпусти меня одну.

- Тогда, где мы встретимся завтра?

- Быть может, во сне… Навряд ли мы снова увидимся наяву. Но, впрочем, до встречи…

- Тогда считай меня… - возразил Святослав, но внезапно его за плечо тронул кто-то.

Он обернулся и увидел возле себя невысокого светловолосого парня со светло-карими глазами и резкими чертами лица, облаченного в пижонскую шелковую рубашку со стоячим воротником и рукавами с раструбом.

- Выпил бы ты абсента, и оставил девушку в покое, - спокойным голосом произнес парень.

- А ты, собственно кто? – немного возмущенно спросил Святослав. – Давай лучше ее саму спросим, чего она хочет.

- Жаль, но она ушла, - спокойно проговорил в ответ парень. – Видимо, ты ей наскучил. Какая незадача.

- Тебе чего нужно? – нахмурив брови, не понял Святослав, тщетно пытаясь отыскать взглядом в толпе Сашу.

- Скажем так, я ее знаю. И твоя компания ей не нужна. А, вернее сказать, она очень не нужна тебе.

- Спасибо, конечно, но я сам уж как-нибудь разберусь. Завязывай давай пыль в глаза пускать. Мне она понравилась, это факт. И это тебя не касается. Все, пока.

Святослав встал и хотел уйти, но парень очень крепко схватил его за предплечье, сказав:

- Лучше бы тебе прислушаться к моему совету. Не лезь к ней, если шкура дорога. Она не для тебя, поверь. А если станешь на рожон лезть… Не ты первый, конечно, но я предупреждаю, живи спокойно.

- А ты, я погляжу, крут, - отозвался Святослав, покосившись на то, как парень держит его руку. – Только пугать детей в подворотне будешь, а не меня. Пока я не впечатлен, и поверь мне, я буду делать так, как считаю нужным, а не так, как ты «посоветуешь». И еще. Я один из лучших бойцов миксфайта и вале-тудо в абсолютной весовой категории. Даже с крутой гоп-компанией тебе меня будет проблематично одолеть. А в одиночку шансов у тебя абсолютно никаких. Так что давай ты культурненько отпустишь мою руку, и я побегу догонять мою Незнакомку, хорошо?

- Прости, - спокойно отозвался парень, отпустив Святослава и чуть кивнув ему. – Я просто предупредил. Выбор за тобой.

Полумрак просторного зала жужжал и вибрировал от напряженной человеческой возни, бормотания и азартных выкриков. Мощные лампы ослепительным белым светом своим озаряли сетку восьмиугольника, внутри которого кипела ожесточенная битва. Коммерческий турнир из трех боев в абсолютной весовой категории был эффектно разрекламирован на всю Прагу и ее окрестности, и зал готов был лопнуть от избытка адреналина. Два первых боя были действительно зрелищными, и последний, эффектно начавшись, держал зрителей в невероятном напряжении. Даже сам комментатор, видимо, ерзал на стуле у микрофона, полностью поглощенный боем.

- Да, сегодняшний турнир, без сомнения, войдет в историю любительского спорта! По-моему, никто такого не ожидал. И мое мнение, что последний бой стоит предыдущих! Никогда еще я не видел такой тактики у Самарского. Видлэнд снова атакует двойками, клинч… Нет, шансов так сбить дыхалку Самарскому почти нет. Очень необычна такая рискованная агрессия Самарского. Пусть, работа первым номером и в его стиле, но так вкладываться в удар и прессинговать с таким опытным и опасным соперником очень неразумно. Удар, еще! Вот этого и стоит опасаться от Видлэнда! Да-а, такую двойку не каждый выдержит… Самарский вяжет соперника, Видлэнд теряет секунды. Надо отдать Самарскому должное, еще несколько секунд и он может восстановиться. Рефери хлопает по рукам! Да, Самарский, держаться за сетку против правил. Но мы помним ту мясорубку в начале боя, и тем не менее оба бойца в строю… Рефери разводит бойцов… Самарский снова работает первым номером, Видлэнд пытается пройти в ноги… Нет, Самарский явно не настроен вести бой в партере, хотя мы знаем, что он универсальный боец. Уход, бойцы снова в стойке… О-о!!! Вот это као-дод*!!! Нет! Где же рефери, это уже не красиво! Трибуны просто в экстазе! Да-а, такого не ожидал никто. Полнейший нокаут! Врачи осматривают Видлэнда… Нет, так добивать падающего я считаю преступлением. И раньше этого за Самарским не было… Кажется теперь он пришел в себя и сочувствует сопернику. Нет, помогать врачам не стоит. Да, дорогие зрители, вот это бой! Секунданты поздравляют Самарского, но тому, кажется, не до них. А Видлэнд все еще без сознания. Травма явно не из легких. Ну, вот он поднимает руки. Врачи оказывают помощь, видимо, все в норме. Видлэнда поднимают. Но сейчас уже не до него. Самарский победил, и бой этот не забудут!

Антон встретил Святослава на ступенях выхода с пьедестала восьмиугольника. Немного распухший нос и порядочная ссадина на левой руке были лишь внешним отражением полученных травм, но Святослав не обращал внимания на это.

- Ну ты зверь, дружище, - улыбаясь произнес Антон. – Страшный человек. Так бедняге по куполу коленом! И добил потом.

- Что-то я нервный совсем, - хмуро признался тот. – Вон даже вовремя остановиться не смог, увлекся. Раньше не было такого. А сейчас только в бою и переключаюсь.

- Да я заметил, что ты как бешеный бился, - кивнул Антон, высматривая, куда можно выбросить пустую банку из-под лимонада доктор Пеппер. – Очень рискованно, надо признать. Максимум адреналина выпускал?

- Что-то вроде того, - хмуро кивнул Святослав, говоря служащим, что он хочет пройти в раздевалку вместе с другом. – Я, вроде как алкоголик, только вместо водки бои. Ладно, давай к делу, Антон.

- К делу, так к делу, - пожал плечами Антон и добавил. – А он тебе нос не сломал?

- Нет, я думаю, - покачал головой Самарский, пытаясь шатать переносицу пальцами. – Вроде не двигается и не хрустит. Давай, вон на диван можешь присесть. Рассказывай, что нарыл?

- А Саша так и не появлялась? – уточнил частный детектив.

- Нет, та ночь… - ответил Святослав, накинув на плечи полотенце. – Больше она не возвращалась. Телефон отключен. Ты нашел ее?

- Я ее находил и терял, если можно так сказать, - развел руками Антон. – Как будто она училась от преследования скрываться. Вот, я несколько фотографий сделал, тут подписано, где она была и когда. Но какой-то логичной закономерности я не нашел. Вместе с ней я видел двоих мужчин, один раз этого, - Антон подал Святославу фотографию. – И два раза этого.

- Да-да, - стал тыкать пальцем в фотографию Святослав. – Этот козлобородый. Этого типа я с ней и видел тогда. Какие у них отношения?

- Трудно сказать, - закусил губу частный детектив. – Но я бы поручился, что они не любовники. Совсем на это не похоже. Да и сама Саша странная довольно. Даже на этих фотографиях счастья или радости у нее не видно. На мой взгляд, она то ли чем-то очень озабочена, то ли расстроена, хоть и не показывает вида перед окружающими. А с этими двумя типами ведет себя странновато. Как будто пытается им угодить или сделать вид, что ей с ними хорошо. Возможно, это мои домыслы, конечно, но у меня именно такое впечатление. Как и то, что к тебе возвращаться она не намерена, какая бы причина этому не была виной. И это-то и надо выяснить.

- А эти типы, кто они такие? – перебил Святослав.

- Не знаю, пока, - ответил Антон. – Пытаюсь выяснить. Кстати, Саша за это время заходила именно в тот клуб, в «Медвежью голову», хотя оттуда тоже скрылась. Это очень любопытно. Я думаю, «Медвежья голова» еще будет фигурировать в нашем расследовании. Сейчас я вплотную занимаюсь сбором информации о клубе и тех мужчинах. Думаю, через пару дней есть смысл еще раз нам встретиться и обсудить все поподробнее. Только у меня одна просьба: не надо сейчас тебе появляться в «Медвежьей голове», ладно? Это может испортить все расследование. И еще одно. Я чувствую, что причина проблемы идет из прошлого. Так что постарайся как можно подробнее вспомнить все мелочи из ваших с Сашей первых встреч.

- Ладно, я постараюсь…

…Шел восьмой день с той ночи, как Святослав встретил Незнакомку в «Медвежьей голове». В любовь с первого взгляда Святослав никогда не верил, но той, видимо, не было никакого дела до его неверия. Вот уже больше недели Незнакомка, назвавшаяся Сашей, не выходила у него из головы, и он, с каким-то стыдливым для самого себя чувством, словно подросток, мечтал о сказочной встрече с ней. Но Саша не появлялась в «Медвежьей голове», а где еще ее можно было искать, Святослав не знал. Меж тем, жизнь его стала куда более пресной, нежели до встречи с Незнакомкой, и Самарского по вечерам все больше тянуло пройтись по средневековым улочкам в одиночестве со своими мыслями. Солнце уже село за колючие каменные крыши средневековых готических башен, и мягкий пока еще, предночной сумрак все смелее растекался по мощеным улицам Йозефового квартала. Взгляд Святослава, отдельный от его мыслей, мягко блуждал вокруг, невольно притягиваясь к Староновой синагоге. Святослав шел медленно, рассматривая старинное монументальное и строгое здание, охватывая взглядом соседние дома. Внезапно человеческая фигура на крыше одного из близлежащих зданий бросилась ему в глаза. Он не мог сказать точно, но фигура, очевидно, не хотела привлекать внимания, и быстро скрылась на крыше.

Прежде, Святослав счел бы свои действия полным бредом, но сейчас совершенно серьезно искал возможность залезть на крышу, ибо готов был поклясться, что видел на крыше именно свою Незнакомку. Забраться на крышу дома, действительно, было вполне возможно, хотя и проявив некоторые спортивные способности. Пожарная лестница была довольно высоко, но не без труда, добравшись до нее, Святослав без препятствий взобрался на крышу. Пологая крыша была довольно опасной для прогулок по ней, но Самарский, словно одержимый, шел вперед.

- Знаешь, сейчас я действительно поражена, - произнесла Саша, когда Святослав, наконец, отыскал ее на крыше. – Чего ты здесь делаешь?

- Я люблю вечерком прогуляться по крышам в Йозефовом квартале, - как-то склонив голову на бок, ответил Святослав. – Но если отбросить шутки, то что здесь делаешь ты? В то, что ты трубочист я не поверю все равно.

- Ну хватит уже смущать меня своими шутками, - засмеялась Саша, всем видом своим излучая куда большую свободность и расположенность к общению, чем той ночью. – Я работаю. Я художник-фотограф. Вот, - Саша подняла в руке профессиональный фотоаппарат с огромной оптикой. – Я фотографирую Прагу. Сегодня, например, Староновую синагогу. На закате и после него город обретает какой-то особенный шарм, я бы даже сказала романтизм.

- А с крыши, я так понимаю, ракурсы выгоднее? – уточнил Святослав.

- Именно, - обаятельно улыбаясь, кивнула Саша.

- И как же ты сюда залезла? Не по пожарной ли лестнице? – в ответ девушка снова кивнула. – Жуть какая. Там же акробатом надо быть, чтобы до нее допрыгнуть.

- Ну а я неплохо прыгаю.

- Понятно, - улыбнулся в ответ Святослав и подошел ближе. – Покажешь сегодняшние работы?

- Это всего лишь заготовки, - словно немного стесняясь отозвалась Саша. – Вот смотри. С этой крыши прекрасный вид. Смотри, как красива синагога в закатных лучах. А вот это фото, меня оно вдохновляет. Красиво, да?

- Красиво, - поддержал Самарский, больше смотря на девушку, чем на дисплей ее фотоаппарата. – И вот эта тоже. Я вообще готику очень люблю, - при этих словах Святослав сел прямо на крыше, так, чтобы был хороший обзор и, пригласив Сашу присесть рядом, продолжил. – Староновая синагога… Ты знаешь легенду о Пражском големе*? Якобы, это действительно было в Праге во времена страшных еврейских погромов в шестнадцатом веке. Рассказывают, что местный раввин, бывший большим мудрецом и даже магом, на самом деле создал голема, наведшего много шума в Праге. Рассказывают, что лишь получив от местного князя, или кто тут тогда был, обещание не трогать еврейскую общину, раввин умертвил своего голема, однако не уничтожив, а оставив покоиться на чердаке Староновой синагоги, дабы всякий умеющий мог вновь вернуть его к жизни при надобности. Говорят, что тело страшного истукана до сих пор покоится там, на чердаке, и евреи берегут его как зеницу ока.

- Да, я знаю эту легенду, - кивнула девушка. – Интересно, это действительно было?

- Не знаю, - пожал плечами Святослав. – Но говорят, что во время Второй мировой какой-то немецкий солдат поднялся на чердак и чего-то там с големом хотел сделать. Якобы, с чердака он так и не вернулся. Не знаю, правда это или вымысел, но евреи чужих на чердак не пускают.

- А ты бы хотел туда заглянуть? – спросила Саша, лукаво прищурив глаза.

- Еще бы, - усмехнулся Самарский, на самом деле просто по-мальчишески бравадясь. – Залезть в самую запретную комнату синагоги – это будоражит.

- Значит ты со мной?

- В смысле? – нахмурив брови, не понял Святослав.

- В смысле, давай залезем к ним на чердак, - повторила девушка. – Я не первый раз об этом думаю. Мне жуть как интересно, что там. Я бы и фотки сделала. Ты же залез сюда, это уже безумие. А дальше за мной идти готов?

- В смысле, совершить проникновение со взломом? Да не вопрос, всегда мечтал. Только там заперто, разве ты не знаешь?

- А мы снаружи зайдем. Наружную лестницу на чердак давно убрали, но если мы вон там сможем забраться, то во-он там и внутрь попасть сможем. Ну, я точно протиснусь.

- Единственное разумное решение – остановить тебя, - произнес Святослав, с невероятным чувством мальчишеского трепета и огня в груди ощущая, что неудержимо хочет непременно пуститься с Незнакомкой в совершенно сумасшедшее приключение, или даже вместе влипнуть в передрягу. – Но, что-то мне не хочется этого делать. А сама-то не боишься?

- Ужасно, - с азартной улыбкой призналась Саша. – Все поджилки трясутся, от того и еще интереснее. Ладно, пошли. Только не шуми и не отставай.

- Я-то? – улыбнулся Самарский. – Буду стараться, моя «багдадская воровка».

Надо сказать, Святослав впервые в жизни совершал столь авантюрный и спонтанный поступок, по крайней мере, столь мало думая, о его возможных последствиях. Но сейчас он был словно в колдовском дурмане, и без тени сомнения двинулся за девушкой. Оказалось, что ловкости и спортивной подготовленности ей было не занимать, и, не будь Святослав сам безупречно подготовлен, он однозначно оказаться бы в очень неудобном положении. Но, к счастью, прыгал, подтягивался и карабкался он ничуть не хуже Саши, и вскоре они были возле окошка, через которое можно было пробраться внутрь.

- Черт, заперто, - прошептала Саша. – Я надеялась…

- Тише, - оборвал Святослав, проявляя завидную подготовку и смелость, подтянувшись рядом на ужасно неудобном месте. – Отодвинься, если можешь. Я попробую…

И, достав из кармана складной швейцарский нож, Святослав стал откручивать петли, имевшейся в нем складной отверткой.

- Что ты делаешь? – не то волнуясь, не то ради кокетства шептала девушка. – Это же уже взлом получается…

- А ты разве не безбашенного приключения хотела? – улыбнулся в ответ Святослав. – Главное, чтобы прохожих рядом не было. Еще чуть-чуть… Так…

Сильной рукой Святослав сорвал последний шуруп, державший петлю, и двое смогли пробраться внутрь. На чердаке было темно. Искать, где включается свет не стали, опасаясь, что их обнаружат. Саша светила вокруг телефонным фонариком, а Святослав не видел ничего вокруг кроме прекрасного силуэта завладевшей его сознанием девушки, мягко окутываемого искрящейся волшебной темнотой. Вокруг были какие-то полки, книги, какая-то утварь, Саша фотографировала их, тихо что-то говорила и смеялась, и Святослав был счастлив.

- О, похоже, это и есть «мавзолей голема», - таинственно и интригующе произнес Святослав, решив все же поучаствовать в осмотре чердака.

Он указывал девушке на большой не то сундук, не то и вправду саркофаг у стены. Сундук этот был, явно весьма старый, и был надежно заперт двумя увесистыми навесными замками, явно старинной работы. Подойдя к сундуку, он стал теребить замки.

- Давай попробуем его открыть? – предложил Святослав, сам того не замечая, словно мальчишка бравадясь и пытаясь произвести на Сашу неизгладимое впечатление. – Вдруг внутри на самом деле лежит глиняный человек? Дорисуем ему первую букву слова, как оно там… «эмет», да? Я, правда, понятия не имею, как она пишится…

- Ты что?.. – очевидно, на сей раз искренне заволновалась девушка. – Не трогай. Вдруг он действительно там.

- Так это классно будет, - ответил Самарский. – Мы будем первыми, кто сфотографирует пражского голема.

- Святослав, не надо, пожалуйста, - ласково отодвигая руки того от замков, попросила Саша. – Мне страшно. Как-то тут не комфортно. Пойдем отсюда, ладно?

- Как скажешь, - сквозь тьму глядя в глаза девушки, согласился Святослав. – Ты же моя «багдадская воровка». Пойдем. Только спускаться труднее, будь осторожна. Давай помогу.

Крылатая ночь давно уже безоговорочно завладела старинной Прагой, и город мягко вяз в искристом бархате тьмы ее. Улицы сегодня были как никогда пустынны, и только бесконечная высокая луна светила, не жалея своего холодного, мягкого света. А двое шли по ночной улице, погруженные только друг в друга. Он отчаянно шутил и старался быть самым галантным на свете, она застенчиво и в тоже время игриво смеялась и кокетничала. Он не позволял себе лишнего, боясь спугнуть ее поспешностью действий, даже долго-долго не решался взять ее за руку. Она отчаянно этого желала, не проявляя, однако себя никак, страшно боясь показаться ему легкомысленной или, не дай Бог, распущенной. Но и он и она были отчаянно счастливы, и оба чувствовали себя друг с другом настолько комфортно и тепло, что было трудно представить, что они видят друг друга второй раз в жизни. Теперь они были словно одним целым, прежде сами того не подозревая, разделенным и, неведомо как жившим, нет существовавшим, по отдельности. Теперь они, наконец, нашли друг друга, и теперь их счастье было только в их руках…

Глава вторая

Абсент

Мерные энергичные шаги Антона разносились по лестнице гулко и звучно, словно ботинки его были подкованы. Держа в руках небольшую папку из черного пластика, детектив подошел к двери и с ходу, вместо звонка постучал в нее. Незапертая, она легко поддалась на порыв Антона, и тот, удивленно подняв брови, вошел внутрь.

- Святослав, братишка, ты где? – бодрым голосом позвал Антон, заглядывая в комнаты.

- Я в кухне, - послышался севший голос Самарского. – Иди сюда. Я обедаю.

- Что за на хрен? – возмутился Антон, войдя в кухню.

Зрелище было, и вправду удручающее. Посреди заставленной грязной посудой кухни, за захламленным столом, уставленном полусъеденными полуфабрикатами и двумя пустыми бутылками из-под абсента, сидел Святослав, держа в руке рюмку с ядовито-зеленым зельем. Вид у него был осунувшийся, серое лицо покрывала колючая щетина, а взгляд был затуманен. Мертвецки пьян он не был, но был отнюдь не трезв.

- Ты какого хрена творишь?! – рявкнул Антон, вырвав рюмку у Святослава. – Твою мать, я с ног сбился, чтобы дело твое расследовать, а ты водку пьянствуешь! Тебе все до фонаря, что ли? Ну давай я тогда тоже все к свиньям собачьим пошлю, и сиди здесь, абсент жри и жалей себя!

- Да успокойся ты, - развязано и даже немного по-хамски махнул рукой Святослав. – Тебе-то чего? Все будет проплачено, не беспокойся.

- Братиш, ты чего? – уже мирным голосом произнес Антон, наклонившись над столом к Святославу. – Причем здесь деньги? Я тебе, как другу помочь хочу, а ты меня обижаешь. Ты же не пил никогда, зачем это все? Что за игра в забывалки?

- Забыться я хочу…

- Угу, - кивнул Антон. – Хорошо забылся?

- Нет… Ни хрена не забылся!

- Так какого дьявола тогда? Эта зеленая дрянь и в радости иногда подводит, а в беде никогда никому не помогала, - заверил Антон. – Но я предупреждаю, если не завяжешь, я от дела отойду. Я для пользы хочу стараться, а не просто так. Давай тебе кофе сварю.

- Лучше чаю завари, по крепче, - понурив голову, отозвался Святослав.

- Ладно. Ты сколько уже пьешь?

- Да не пью я, - как-то уязвлено почти огрызнулся Самарский. – Два дня почти пытался напиваться, только хуже стало. Сегодня наоборот трезвею, башка трещит…

- То есть, я рановато пришел?

- Нет конечно, Антон, извини. Давай… да, вон в том ящике чай, да вон там. Рассказывай, что нарыл.

- Много чего, и все крайне интересное, - признался Антон. – Я уже уверен, что тут какое-то очень темное и старое дельце.

- Ты Сашу еще видел?

- Мимолетом. Она как привидение, из ниоткуда появится, потом исчезает. И этот парень с эспаньолкой тоже. И корень зла, я полагаю, либо в нем самом, либо в ком-то, чьи интересы он лоббирует. Ты не представляешь, каких трудов мне стоило идентифицировать его. И тем смешнее это стало, когда я узнал, что он весьма публичная личность.

- Кто он такой? - сквозь зубы произнес Святослав.

- Где ложки-то у тебя? – обыскивая ящики, бормотал Антон. Затем он налил себе и Святославу, еще не успевший толком завариться чай и, сев за стол, продолжил. – Он веселый малый. Это Вацслав Млчешик, сын самого Карла Млчешика, главы семейной компании «Млчешик Абсинтиум».

- Не разу о такой не слышал, - признался Святослав.

- В принципе, не удивительно, - пожал плечами Антон, припивая чай из чашки. – Карл Млчешик – элитарный абсентье, в смысле винодел, выпускающий элитные сорта абсента, закупаемые лишь в самых высоких кругах по всему миру. Это что-то вроде коллекционного элитарного вина, только среди абсента. Безумно дорогой абсент. Не знаю, как Млчешик смог так высоко подняться, но факт в том, что в его компании чуть ли не штучное производство спиртного, никаких крупных партий. И, тем не менее, он очень богат. Еще интересен тот факт, что продажа его элитного абсента умышленно им не лицензирована на территории Чехии, а все производство сводится исключительно к экспорту. Короче, его абсент мы никогда не попробуем, если не войдем в круг избранных какой-нибудь правящей верхушки любой из других стран. Но еще больше ты удивишься тому, весьма тщательно скрываемому факту, что клуб «Медвежья голова» находится во владении неких третьих лиц, а вот само здание принадлежит семье Млчешик, у коих арендовано на бессрочное пользование. А абсент, продаваемый в «Медвежьей голове» и нигде более, выпускается где? Правильно, на арендованной владельцами «Медвежьей головы» на заводе «Млчешик Абсинтиум» площадке. Вот такая вот загагулина, брат.

- А что по этому Вацславу? – спросил Святослав.

- Есть кое-что, - кивнул Антон. – Вообще, все сотрудники «Млчешик Абсинтиум», среди которых многие являются членами семьи, ужас какие таинственные. Даже стройного списка сотрудников найти невозможно. Все настолько запутано и усложнено. Явно какая-то двойная учетность и бухгалтерия у них. Правда на Карла и Вацслава, все же сумел немного нарыть, они как-никак люди, все же, публичные. Сам Карл, что называется, темная лошадка. Неведомо откуда взялся, неизвестно, как в люди пробился. Но на своем месте стоит крепко, и скорее умрет, чем уступит свою нишу кому-то. По сути, он мог бы иметь куда большие доходы, расширив свой бизнес, но не делает это умышленно. Как говорят, человек очень волевой, сдержанный, справедливый. Но невероятно таинственный и тихий, как смерть. В том смысле, что никогда никаких скандалов, с ним связанных, шумных взлетов или падений, обвинений в чем-либо и интриг вокруг него не было. В свете о нем даже сплетен нет, потому, что не интересно. Сначала придумывали, а потом надоело. Но, однозначно, человек очень деловой и серьезный. Его же сын, Вацслав, судя по всему, в семейном бизнесе участвует меньше многих. О нем сплетни ходят. Частенько посещает элитные клубы Праги, закрытые тусовки. Ведет себя достойно, в скандалах и чем-либо предосудительном не замечен. Но говорят о нем всякое. Любит экстремальные виды спорта и, вообще, риск в любом его проявлении. С отцом в хороших отношениях, хотя больше развлекается, чем работает. Семейное увлечение – охота, на которую выезжают и летом и зимой.

- И где его можно найти?

- Постой секундочку, - возразил Антон. – Вот материал на Млчешиков, но встречаться с Вацславом тебе не надо, по крайней мере, пока. Тут все круче может быть, чем тебе думается. «Медвежья голова», однозначно, детище Млчешиков, возможно, одного Вацслава. И я боюсь, не связана ли она с наркотиками или какой-то еще подпольной криминальной деятельностью. А твоя Саша, явно имеет или имела когда-то к ним отношение. Я, кстати, был в клубе и брал тамошний абсент на анализ. Никаких запрещенных сильнодействующих препаратов там нет. Короче, обыкновенный абсент очень высокого качества, высокой крепости, с очень высоким содержанием туйона и эфирных масел. Короче, пойло ядреное, но ничего криминального. Однако, очень многие посетители «Медвежьей головы» заявляют об «изменении реальности», иногда массовом, после употребления абсента в клубе. Также ходят слухи о кулуарах «Медвежьей головы», неком «закрытом клубе в само¢м закрытом клубе». Лично я думаю, что это лишь городская легенда. Больше пока информации у меня нет. Вот держи, все в папке.

Время тянулось мутной бесконечной чередой невыносимых мгновений, слипавшихся в необъятную глыбу тяжелой, безысходной бесконечности. Новый день сменял старый, а ситуация ни в чем не менялась. Гора информации, нарытая Антоном, была бесполезной кучей ненужных Святославу фактов, никак не меняющих неизбежность того, что Саши рядом с ним больше нет. Проклятое время, которое должно было бы хоть как-то лечить, делало лишь хуже. И Святослав с каждым днем четче понимал, что у него не получится жить без его любимой. Мысли его, все время были только о ней, и это самому ему же напоминало одержимость. Он стал злым и нервным, и с ужасом стал осознавать, что если не вернет Сашу, то либо доведет себя до самоуничтожения в бою на ринге или на улице, либо банально сопьется, что было совсем уж дико для прежнего Святослава, вообще не употреблявшего спиртного. Впрочем, алкоголь не приносил ему даже кратковременного забытья, и самое лучшее, в чем он мог отвлечься, был максимальный выброс адреналина в бою. С чувством пренебрежения к самому себе, Святослав замечал, что все больше старается нарваться на неприятности на ночных улицах и, вообще, ведет себя самоуничножающе во всех смыслах.

Темная улица вокруг, казалось, давила на него всей неприветливой, зловещей массой своей, и он затравленно озирался, сам не осознавая этого. За это время он, вероятно, поучаствовал во всех возможных поединках, проводимых в Праге, вне зависимости от их уровня и гонорара за них. Для него уже просто не осталось места на рингах, по крайней мере, так часто, как он желал, бои не проводились. И выходом для Святослава стали подпольные бои без перчаток, на которые его провел один его старый товарищ, завязанный когда-то раньше в боях вале-тудо.

Телефон Святослава заиграл в его кармане, и красивая мелодия болезненно резанула ему сердце, снова явив в памяти его возлюбленную.

- Алло, - произнес он мрачно, взяв телефон.

- Здорово, брат, - прозвучал взволнованный и азартный голос Антона. – Ну и дельце ты мне подкинул. Извини, что долго с тобой не связывался, не было ничего. Короче, слушай, я так полагаю, лед тронулся. Очень много всего интересного я узнал об этом Вацславе и о «Медвежьей голове». Все расскажу при встрече. Важно то, что «клуб в клубе» в «Медвежьей голове» действительно существует. И это самый закрытый клуб из всех, о которых я слышал. Есть информация, что там также есть нечто вроде подпольной гладиаторской ямы. Самое главное, что я туда смог доступ найти! Этим, по сути, все это время и занимался. Ты даже понятия не имеешь, как это сложно было. Короче, сегодня ночью я там побываю. И я имею основания полагать, что даже потолкую с твоей Сашей. Так что, жди моего визита!

- Антон, - оживился Святослав. – Пожалуйста, как что-то узнаешь, сразу мне позвони, ладно?

- Не вопрос.

- Прямо вот как из клуба выйдешь, сразу набери. В любое время, я очень тебя прошу.

- Ладно-ладно, брат, я же говорю, не вопрос, - ответил Антон и добавил. – И еще одно. Я знаю, ты боями без перчаток увлекся. Послушай меня, брось это дело. Это не шутки, а опасная затея. Я бы, Святослав, не хотел вернуть Сашу тебе-инвалиду просто из-за того, что ты вел себя, как осел.

- Ладно, все хорошо будет, - отозвался Святослав. – Не переживай. Найди Сашу. Давай, до связи.

В бойцовский клуб Святослав вошел в приподнятом настроении, и грядущий всплеск адреналина давал ему еще больше положительных эмоций.

Шумная толпа, напряженная обстановка подпольных ставок и давящая музыка в стиле поединков муай-тай создавали какую-то гнетуще-будоражащую обстановку, а ведущий старался максимально поднять напряжение публики. Однако, к большому разочарованию толпы, бой был очень коротким, хоть и весьма кровавым. По новому обыкновению своему, Святослав начал бой крайне агрессивно и открыто. Несколько уходов и отмашек противника, и тот, мастерски поймав открывшегося Святослава ровным хуком, казалось, напрочь снес тому голову. Однако, Самарский успел отклониться назад, и кулак противника мощно своротил ему нос, буквально обдав струей крови пол ринга. От мощного удара Святослава развернуло на месте, но он, из последних сил стремясь не потерять координацию, придал туловищу максимальный разворот, выбросив правую руку в бэкфисте.* Кулак Святослава ровно пришелся в голову его сопернику, и того неукротимо повело в сторону. Было четко видно, что это уже был нокаут, и что Святослав, словно одержимый зверь, добивает руками уже падающего соперника. Впрочем, удары его были весьма смазанные и неточные, словно бы он атаковал почти в слепую, или, точнее, сам на гране потери сознания. Когда боец упал, Святослав, чуть пошатываясь, несколько секунд сохранял стойку над соперником, но затем, убедившись в нокауте, поднял руки. Нос его был чудовищно свернут на бок, а кровь из него почти что била струей. Рефери поздравил победителя, второго бойца уволокли с ринга на осмотр врача. На голове того была приличная гематома, и в сознание он пришел не сразу. Но, когда помощь ему была оказана, врач осмотрел и Святослава.

- Шикарный у тебя перелом носа, - констатировал врач. – Давай репозицию сделаю по свежему.

Причиняя Святославу сильную боль, врач сильными пальцами поставил кости и хрящи носа относительно ровно, затем достал из сумки нестерильный пинцет и, засовывая его рукоятку поочередно в обе ноздри, с силой поправил перегородку носа. Затем достал бинт и, скрутив пару длинных толстых турунд, засунул их в ноздри.

- Вот, дышать, вроде бы должен, - произнес он. – Потом. Да и снаружи не особо кривой получился. Нормально. Конечно, хорошо бы в больничку. Там и репонируют получше и в гипсе надо бы потом походить. Но жить, короче, будешь. Кровь долго течь может, не пугайся. Турунды из носа несколько дней не вытаскивай и нос не трогай. Если в больничку не пойдешь, и так все нормально срастется. Только не трогай ничего.

- Спасибо, - отозвался Святослав. – Я в курсе, мне уже ломали.

- Самара, ты чего творишь? – раздался немного дребезжащий голос сзади, и Святослав понял, что это Ашмил Азарян, тот самый, который привел его на этот бой.

Ашмил был когда-то бойцом вале-тудо, но быстро понял, что больше денег сможет заработать в роле организатора боев, нежели участия в них. Это был рослый смуглый армянин с мощным подбородком и бритой наголо головой, покрытой татуировкой в виде сползающей на его шею сколопендры.

- Самара, - повторил Ашмил. – Что с тобой происходит? Ты зачем беднягу без перчаток уже в нокауте добивал?

- Я сам вырубался, плохо видел, - нехотя ответил Святослав.

- Ну мне-то сказки не рассказывай. Самара, я лучше многих знаю, что такое боевая ярость. Только на ринге она не катит, ты бы это сам должен знать. Ты чего, а? У нас тут не гладиаторская яма. Да, бои нелегальные, без перчаток, ограничения вообще до самого минимума сведены. Но это же не смертоубийство. На хрена человека калечить? Слава Богу, этот оклемался. Но нам тут ни трупы, ни травмы серьезные на фиг не нужны. Это серьезное заведение, а не дворовые бои. Ты уж извини, но еще одна такая выходка, и тебе путь сюда может быть заказан… Ты себя-то пожалей. Так подставляться, это признак дилетантства.

- Ладно, Ашмил, извини, - гнусавя из-за турунд в носу, отозвался Святослав. – Буду аккуратнее. Когда следующий бой?

- Здесь через неделю, - ответил Ашмил, отсчитывая гонорар Святославу. – Через пару дней еще бои без перчаток планируются, но в другом местечке. Там ставки поменьше. Но тебе, я думаю, туда не надо с твоим носом. Уж больно свежая травма.

- Ну, это уж я сам разберусь, ладно? – возразил Самарский. – Ты меня запиши и туда. А я вот чего спросить хотел.

- Самара, - развел руками Ашмил. – По твоей интонации судя, замыслил ты чего-то. Давай, спрашивай.

- Ты же давненько нелегальными боями занимаешься, так? Должен быть в этом деле тертым калачом.

- Самара, давай к делу уже. Все места я знаю в Праге, да. Чего хотел узнать?

- Чего-нибудь знаешь о закрытых боях в клубе «Медвежья голова»?

- Я тебе вот что скажу, - отозвался Ашмил, как-то по-заговорщески оглядываясь и отводя Самарского чуть в сторону. – Есть заведения, в которые лучше не соваться.

- То есть, ты знаешь, как попасть на эти бои?

- То есть, я с «Медвежьей головой» не связываюсь. Когда я только начинал свои подпольные искания, я тоже услышал про этот закрытый клуб. Но, слава Богу, у меня был хороший учитель. Помнишь его, наверное? Егорыч, сухощавый такой старикан, как карьеру тренера оставил, тоже организатором подпольных боев стал. И его слово для меня всегда законом было, он говна никогда не советовал. Так он мне тогда ясно сказал: «Не лезь туда, Ашик, послушай моего совета. Золотые горы будут обещать, а ты не лезь. Как я в свое время не полез». И у меня хватило соображалки прислушаться к словам старикана. Так что тебя я тут не помощник.

- Но знаешь, кто может помочь?

- Ты совсем с бревен, что ли съехал?! – возмущенно почти закричал Ашмил. – Я много кого знаю, но втягивать друзей во всякие паскудные вещи не буду. Ты мне, как брат, считай, так что даже не проси.

- А что, собственно, не так с этим клубом?

- Да дербанутые они на всю свою медвежью башку! Я сам не видел, но мне пацаны рассказывали. Там у них не бои без перчаток, а хренотень полная. Ну, например, каждый боец перед выходом в ринг по графину абсента ихнего раздавит, и потом в бой. И всем интереснее, как пьяные бьются, носы друг другу ломают, зубы вышибают, руки реально так отламывают. Координация нарушена, боль притуплена, травмы зрелищные, кровища хлещет… Ну какой это поединок, на хрен? Да, рассказывают, и не такое было. Якобы бойцов против собак могут выставить. Или одного против двоих. Или группа на группу. Гладиаторы, мать их. Короче, беспредел полный. И правил вообще никаких, хочешь – в пах бей, хочешь – глаза выдавливай, зубами рви. Банальное уличное месиво на выживание. Так что, извиняйте, но своих я ни за какие коврижки в подобное болото втягивать не стану. Да, еще говорят, что многие бойцы с законом не в ладах или вообще нелегалы. Думаю, таких спецом выбирают, чтобы в крайнем случае концы в воду и баста.

- Как-то вообще мрачно ты все описал, - усмехнулся Святослав, не на шутку взволновавшись о том, с чем же в самом деле может быть связана Саша.

- Я как мне рассказывали, так и говорю, - хмуро отозвался Ашмил. – Правда, еще говорили о наркотиках. Так, смутно. Типа глюки нереальные там многим видятся. Как и в самой «Медвежьей голове», только куда круче и чаще. В общем, хрен их знает, чем там занимаются.

- Ладно, братишка, понятно, - поблагодарил Святослав, хлопая Ашмила по плечу. – Ну, я пойду тогда. А на счет боя, я тебя наберу. До скорого.

- Бывай, Самара. До скорого.

Весь путь домой прошел в каком-то дурмане, и лишь мысли о скорых вестях от Антона хоть как-то сглаживали ситуацию. Желание Святослава лечь спать, и проснуться лишь тогда, когда все вокруг благополучно завершится, либо не просыпаться вовсе все больше перерастало в патологическое желание саморазрушения, если не сказать больше. Спать, скорее спать, чтобы прошло скорее это проклятое время – вертелось в голове Святослава, когда он отпирал дверь квартиры. Просторную, хоть и не особо большую квартиру в Праге Самарский решил не продавать, даже после того, как они с Сашей окончательно переехали в Россию. За семь лет, с моментов их первых встреч в квартире мало, что изменилось, даже постельное белье, на котором они проводили первые ночи все еще было прежним, на куне были все те же тарелки и ложки, на которых Саша подавала Святославу самые первые завтраки, а в комнате стоял, безнадежно устаревший, хоть и приличный, телевизор, в обнимку сидя возле которого, прямо на ворсистом ковре, когда-то они проводили первые вечера. И это было для Святослава проклятьем. Все в этой проклятой квартире, наполненной давным-давно сиянием истинного счастья, напоминало о ней. Даже сам воздух был словно пронизан ее сущностью, и каждый шкаф, каждая безделушка, каждая полочка являли перед глазами Святослава картины из давно ушедшего счастья. Как кадры из старого фильма, всплывали перед его глазами такие дорогие и такие болезненные моменты, являя ее, такую красивую, такую молодую и такую счастливую… Ее движения, такие игривые, такие легкие, словно бы ведомые истинным счастьем, поддерживаемые волшебными крыльями ангела. Ее лицо, такое светлое, сияющее, улыбающееся даже без улыбки, просто счастливое и такое влюбленное. Ее слова, ее поступки – поступки того, кто любит истинно… Всего этого не было теперь в этой проклятой каменной тюрьме. Потолок теперь давил, как крышка деревянного сундука, обои стали серыми и блеклыми, словно грязный саван. И вокруг было холодно, пусто и пыльно. Теперь квартира была для него одного – пустая, серая, тоскливая и злая. Теперь в ней не было ее, и хотелось бежать, хотелось рвать волосы и рыдать, хотелось разрушить весь этот несправедливый, серый мир… Но это не давало ничего – ни облегчения, ни забытья. И ржавеющее и неумолимое время медленно и скорбно крутило жернова свои, разламывая и перемалывая все вокруг, и необъятная туша обыденности мироздания и неотвратимости бытия ползла вперед, не останавливаясь ни на миг и не замечая ничего вокруг… Ведь не произошло ничего, всего лишь расстались какие-то двое. И даже никто не умер. Да если бы и умер, ведь это всего лишь чья-то жизнь, единственная, совершенно ничтожная из многих миллиардов… всего лишь…

Не разуваясь, пройдя в кухню, Святослав тяжело плюхнулся на стул и, обхватив руками голову, просидел так с минуту. Затем встал, открыл ящик и достал бутылку абсента. Зеленое зелье покоилось за толщей темного стекла, храня в себе эфирные масла полыни. Сделав пару глотков, Святослав, не выпуская бутылки из рук, оперся на край стола и простоял так, казалось целую вечность. Затем тряхнул головой и энергично подойдя к раковине, злобно стал выливать абсент.

- Нет, рано… - шептал он, словно одержимый, и глаза его были необычайно мутными. – Держись давай. Еще не все, еще не конец. Антон позвонит. Я найду ее. Верну… или… Рано еще умирать. Спать, спать. Надо спать…

Рассеянно и нервозно ходя по ненавидимой квартире, Святослав наконец нашел аптечку и достав от туда какое-то довольно мощное снотворное, уже почти закончившееся, стал пить его прямо из бутылочки.

Поздний-поздний Пражский вечер бесшумно летал над острыми шпилями средневековых каменных башен темной невидимой птицею, чьи необъятные крылья накрывали и Прагу, и вовсе полмира предночной мантией своей. Небо было чистым-чистым, а воздух будоражаще-свежим, и великолепные куранты Староместской ратуши давно уже отбили одиннадцать часов, дав и свое кукольное представление.

Дата добавления: 2015-07-08