Для эпоса.

1. Повествователь. Повествование построено по нормам литературной речи, ведется от третьего лица. Повествование выдержано, в основном, в нейтральном стиле, а речевая манера не акцентирована. Автор не персонифицирован (то есть это не персона, не конкретный человек, это некая абстракция). В этом случае можно с наибольшей вероятностью предполагать, что по своей манере мышления и речи, по своему отношению к действительности повествователь максимально близок к автору. Такая форма дает, с одной стороны, большие возможности. Автор не только знает и видит все то, что знает и видит каждый герой в отдельности и все герои вместе, но и больше их, причем он видит и знает нечто такое, что им принципиально недоступно. Нейтральный, абстрактный автор вездесущ. Он может изобразить, к примеру, поле Бородинского сражения с высоты птичьего полета, как это делает Толстой. Он может увидеть, что герой делает в то время, когда он находится наедине с самим собой. Он может рассказать нам о чувствах героя, передать его внутренний монолог. Он знает, чем закончилась рассказываемая история и что ей предшествовало. Но он проигрывает другим формам выражения авторского сознания в эмоциональности.

2. Личный повествователь. Повествование ведется от первого лица. Автор персонифицирован, но почти не выделен стилистически, т.е. произведение написано правильной речью, без индивидуальных особенностей. Таким образом написаны, например, «Записки охотника» И.С. Тургенева. Эти рассказы изложены от имени охотника, который ходит по лесам и селениям, знакомится с разными людьми, пересказывает нам истории их жизни. Такой повествователь более ограничен в своих возможностях. Он человек – он не может моментально вознестись над землей или проникнуть в мысли героя, он не может написать «а в это самое время в другом городе…» - он может знать только то, что может знать обычный человек, наблюдая ситуацию с какой-то одной точки зрения, под каким-то одним ракурсом. С другой стороны, эта форма повествования вызывает большее доверие у читателя, она более эмоциональна.

3. Рассказчик. Повествование ведется от первого лица. Герой, от имени которого ведется повествование, как правило, сам является участником событий. Он не просто повествователь – он объект изображения. В этом случае рассказчик бывает ярко выражен стилистически – у него необычная манера говорить, повествование ориентировно на устную речь. В этом третьем типе выделяется важная и интересная разновидность повествования, называемая сказом. Сказ – это повествование, в своей лексике, стилистике, интонациях и синтаксисе имитирующее устную речь, причем чаще всего простонародную. (Бажов)

Для лирики.

Лирический герой – это литературный образ, определенный человек, (носитель этого «я» в лирике), в котором отражаются черты личности самого автора, но который в то же время предстает и как своего рода портрет поколения, герой времени; в лирическом герое есть и некое всеобщее, всечеловеческое начало, черты, свойственные людям во всякое время. Он, таким образом, проявляется как «сын человеческий» (говоря словами А. Блока) и благодаря этому своему качеству делается необходимым не только современникам, но и самому широкому читателю.

Поэтический мир. В повествовательной и пейзажной лирике может быть не назван, не персонифицирован тот, чьими глазами увиден пейзаж или событие. Такой неперсонифицированный повествователь – одна из форм авторского сознания в лирике. Здесь, по слову С. Бройтмана, «сам автор растворяется в своем создании, как Бог в творении»[2]. Стихотворение при этом написано от третьего лица. Такую форму в некоторых классификациях и называют «поэтическим миром»

Герой ролевой лирики. Сложнее обстоит дело с ролевой (ее еще называют персонажной) лирикой. Здесь все стихотворение написано от лица персонажа («другого» по отношению к автору). Отношения автора и персонажа могут быть различными. В стихотворении Некрасова «Нравственный человек» сатирический персонаж не только предельно далек от автора, но и служит предметом разоблачения, сатирического отрицания. А, скажем, ассирийский царь Ассаргадон «оживает» и рассказывает сам о себе в стихотворении В. Брюсова «Ассаргадон».

Для драмы.

Особенности драмы как литературного рода обусловили и специфику выражения в ней авторского начала. Собственно автору принадлежат лишь ремарки или другие замечания, «сопровождающие» пьесу (например, «Характеры и костюмы. Замечания для господ актеров» в «Ревизоре» Н.В. Гоголя). Заглавие пьесы, возможный эпиграф – тоже так называемые «сильные места» в драме, где можно увидеть авторское отношение к изображаемому. Но в драме отсутствует повествование, как правило, нет места прямому авторскому слову: таковы общие свойства драматических произведений. С этим связаны многие эпизоды в истории драматургии, когда, например, для сценической постановки нужно было преобразить, применительно к драме, эпическое произведение. Так, М.А. Булгаков, перерабатывая для предполагавшейся постановки в 30-е гг. «Мертвые души» Гоголя, ввел в текст пьесы фигуру Автора, который из Рима следил за своими персонажами. Постановка так не и осуществилась – по разным причинам, в том числе и из-за необычности булгаковского замысла. Все же, конечно, и в драме есть свои возможности для проявления авторской активности. Это могут быть герои, которые служат рупором идей автора, его alter ego (вторым я) – такой герой называется резонером. Иногда даже через сатирического персонажа автор может напрямую обращаться к читателю – зрителю. Так, в «Ревизоре» городничий бросает реплику в зал: «Чему смеетесь? Над собою смеетесь. Эх, вы!..» Но в целом в драме автор проявляет себя в наиболее скрытой форме – то есть через построение сюжета и композицию пьесы – сюжетно-композиционный способ. И отбор материала, и расположение его, и особенно развитие действия являются важными средствами выражения авторской мысли.

Стилистические ресурсы современного русского литературного языка имеются на всех уровнях языковой структуры и обнаруживаются в сложившихся общепринятых приемах употребления языковых стилистических единиц. Одним из богатейших средств стилистической выразительности речи являются так называемые средства словесной образности, преимущественно лексические (метафоры, метонимии и др.), но также и синтаксические (синтаксические фигуры и другие средства).Другой важнейший источник стилистических средств - синонимия (прежде всего лексическая, а также грамматическая). Это не случайно, так как с синонимией связана возможность выбора одною из ряда возможных языкового средства, наиболее подходящего в данном контексте. Принцип выбора, избирательность - одна из основ стилистики и один из важнейших ее принципов. Из средств языка, принадлежащих к различным языковым уровням, наиболее стилистически богаты и продуктивны синтаксические и лексические. Морфология обладает меньшими возможностями в этом отношении. К стилистическим ресурсам лексики относятся, помимо переносных значений и синонимии, специальные стилистически окрашенные в системе языка единицы, в том числе эмоциональная и экспрессивная лексика. Кроме того, в стилистических целях обычно используются разного рода пласты словаря ограниченного употребления (в том числе нелитературные): диалектизмы, просторечные слова, арготизмы, профессионализмы, варваризмы, а также архаизмы, неологизмы и т. п. Названные группы слов различны по происхождению и сферам употребления. Они несут и неодинаковый стилистический «заряд», однако все их объединяет возможность и традиция использования в речи со специальными стилистическими целями. Эти пласты словаря отличаются от экспрессивно-эмоциональной лексики тем, что последняя имеет постоянную стилистическую окраску (если только в каком-либо контексте не подверглась специальной нейтрализации, чему она поддается с трудом). Слова же ограниченного употребления существуют в языке не как специальные стилистические средства, во всяком случае не только как стилистические средства. Они получают стилистическую окраску лишь в особом контексте, тогда как в других сферах общения выполняют лишь номинативную функцию (например, диалектизмы в диалектной речи, профессионализмы в профессиональной).

Стилистическая окраска.

Языковые единицы различных уровней имеют как основное семантическое значение, так и дополнительные оттенки, выходящие за пределы этого основного значения. Поэтому языковые единицы обычно разделяют на нейтральные (без дополнительных оттенков) и стилистически окрашенные (с дополнительными оттенками). Стилистически нейтральные языковые единицы – это такие единицы, которые могут использоваться в различных сферах и ситуациях общения, не привнося в высказывание особого стилистического признака. Это общеупотребительные слова, как человек, земля, небо, говорить, есть, белый, большой и т.д. Эти единицы можно назвать "стилистически нулевым" уровнем (или нейтральным). Только на фоне этого нейтрального уровня, при сравнении с ним можно выделить стилистически окрашенные единицы. Принято говорить о двух видах стилистической окраски – эмоционально-экспрессивной и функциональной. Стилистическая окраска языковой единицы состоит в добавлении к основному значению некоторых эмоционально-экспрессивных и функциональных значений, которые ограничивают возможность употребления данной окрашенной единицы определёнными сферами и ситуациями общения. Эмоционально-экспрессивная окраска более отчётлива (сыны – сыновья, лжец – врун, труп – тело), функциональная – менее, поскольку первая неотделима от языковой единицы, органически присуща ей, а вторая обусловлена лишь преимущественным её употреблением в той или иной сфере общения.

Однако нельзя говорить о наличии резкой границы между видами стилистической окраски. Даже нейтральные единицы могут становиться окрашенными в определённом контексте. Тем более окрашенные единицы могут эту окраску изменять: Ну молодец! – одобрение переходит в иронию. В большинстве случаев экспрессивная окраска совмещается с функциональной.Существует зависимость между семантико-стилистической окраской языковой единицы и преимущественной сферой её употребления. Так, уменьшительно-ласкательные суффиксы существительных употребляются преимущественно в разговорной речи: Съешь огурчик, выпей кофейку. При том, что огурчик, картошечка, колбаска невозможны в магазинных ценниках или в кулинарных рецептах. Далее, уменьшительно-ласкательная окраска языковых единиц с гендерных позиций рассматривается как присущая женской речи. Именно стилистическая окраска лексики маркируется в словарях разнообразными стилистическими пометами: нейтр., разг.-простореч., офиц. и др.

Стилистические средства языка.

Фонд стилистических средств языка, прежде всего, составляют стилистически окрашенные языковые единицы. По поводу того, только ли эти единицы являются стилистическими средствами, или в этом качестве могут выступать и другие, является спорным и здесь затрагиваться не будет. Стилистически же окрашенные средства в соответствии с видом окраски разделяются на функциональные средства и экспрессивные средства. Функциональные средства традиционно делят на разговорные и письменные (книжные). Разговорные средства представлены языковыми единицами, используемыми в разговорно-бытовой сфере непринуждённого общения, включая просторечные, вульгаризмы и т.д. Письменные средства соотносят с тем или иным функциональным стилем. Экспрессивные средства представлены единицами, у которых эмоционально-экспрессивная окраска является неотделимым, органически присущим признаком, обнаруживаемым даже вне контекста. Наиболее показательны в этом смысле лексические единицы (на фоне единиц других уровней языка – морфологического, синтаксического).

Стилистическое значение.

Стилистическое значение – это те дополнительные к собственно лексическому, предметному или грамматическому значению признаки, которые имеют постоянный характер и воспроизводимость в определённых условиях и входят в семантическую структуру единицы [Кожина: 32 ]. Стилистическое значение близко понятию стилистической окраски, но оно, что важно, составляет часть семантической структуры языковой единицы.

Дата добавления: 2015-07-08