ГЛАВА VIII. Белье. – Обувь из тюленьей кожи

Белье. – Обувь из тюленьей кожи. – Изготовление пироксилина. – Различные семена. – Ловля рыбы. – Черепашьи яйца. – Дядюшка Юп делает успехи. – Король. – Охота на муфлонов. – Новые растительные и животные богатства. – Воспоминания о далекой родине.

Первая неделя января была посвящена пошивке белья, столь необходимого колонистам. Иголки, найденные в ящике, заработали в руках, если не ловких, то сильных, и то, что они шили, было выполнено на совесть.

В нитках тоже не было недостатка благодаря находчивости Сайреса Смита, который предложил использовать нитки, скрепляющие части оболочки аэростата. Гедеон Спилет и Герберт с изумительным терпением распороли длинные полосы материи. Пенкроф отказался от этой работы, чрезвычайно раздражавшей его, но зато, когда дело дошло до шитья, он оказался искуснее всех. Как известно, моряки отличаются большими способностями к портняжному ремеслу.

Полотно, из которого состояла оболочка, было затем обезжирено при помощи соды и поташа, добытых из растительной золы; благодаря этому полотно, с которого сняли лак, снова стало мягким и эластичным. Подвергнутое обесцвечивающему влиянию воздуха, оно совершенно побелело. Из полотна сшили несколько дюжин рубашек и носков – конечно, не вязаных, а матерчатых. С какой радостью колонисты оделись наконец в свежее белье – оно, правда, было очень грубо, но это их нисколько не беспокоило и улеглись на белые простыни! Теперь их кровати в Гранитном Дворце превратились в хорошие постели. Приблизительно в это же время была изготовлена обувь из тюленьей кожи, которая весьма удачно заменила сапоги и ботинки, привезенные из Америки. Можно с уверенностью сказать, что новая обувь была достаточно широка и длинна и не жала ноги при усиленной ходьбе. В первый месяц 1866 года было очень жарко, но охота в лесу все же не прекращалась. Агути и пеккари, дикие свиньи, кенгуру и другая дичь попадались в великом множестве, а Гедеон Спилет с Гербертом слишком хорошо стреляли, чтобы потратить даром хоть один выстрел.

Сайрес Смит постоянно советовал им беречь патроны и принял меры, чтобы заменить порох и пули, найденные в ящике, которые он хотел сохранить на будущее время. Можно ли было наперед знать, куда забросит случай его самого и товарищей, если они покинут свои владения? Необходимо поэтому быть готовым ко всяким неожиданностям и беречь боевые припасы, заменяя их другими, легко добываемыми веществами.

Для замены олова, которого Сайрес Смит совершенно не обнаружил на острове, инженер воспользовался, без особого ущерба, дробленым железом. Изготовить его было легко. Зерна железа были легче дроби, поэтому каждое зерно должно было быть крупнее, а количество их на каждый заряд – меньше, но меткость выстрелов от этого не пострадала. Что же касается пороха, то Сайрес Смит мог бы изготовить его, так как имел в своем распоряжении селитру, серу и уголь. Но выделка пороха требует большого, тщательного труда, и, не имея специальных приборов, трудно получить продукт хорошего качества.

Поэтому Сайрес Смит предпочел изготовить пироксилин, то есть гремучую хлопчатую бумагу; хлопок не является для этого необходимым, так как входит в состав пироксилина только в виде целлюлозы. Целлюлоза же представляет собой не что иное, как растительную клетчатку, и находится почти в чистом виде не только в хлопке, но и в льняном и конопляном волокне, в бумаге, в старых тряпках, в сердцевине бузины и т. п.

Итак, сердцевину бузины, то есть целлюлозу, оставалось только собрать. Единственное вещество, кроме целлюлозы, необходимое для изготовления пироксилина, – дымящаяся азотная кислота. Сайрес Смит имел в своем распоряжении серную кислоту и уже получал азотную кислоту, обрабатывая серной кислотой селитру, поставляемую ему самой природой.

Поэтому инженер решил приготовить пироксилин и пустить его в дело, хотя он и признавал за этим продуктом серьезные недостатки: неверность действия, легкую воспламеняемость, приводящие к порче оружия. С другой стороны, пироксилин имеет некоторые преимущества: он не портится от сырости, не пачкает дуло ружья и обладает вчетверо большей взрывчатой силой, чем порох. Чтобы изготовить пироксилин, достаточно на пятнадцать минут погрузить целлюлозу в дымящуюся азотную кислоту, хорошенько обмыть ее и высушить. Как видит читатель, это очень просто.

Сайрес Смит располагал лишь обыкновенной азотной кислотой, а не дымящейся, или моногидратной, – то есть такой, которая под действием влажного воздуха испускает беловатые пары. Но, заменив дымящуюся азотную кислоту обыкновенной азотной кислотой, смешанной в пропорции: три части на пять частей, с крепкой серной кислотой, он должен был получить тот же результат, и получил его. Обитатели острова, занимающиеся охотой, получили превосходно изготовленное взрывчатое вещество, которое при разумном употреблении давало блестящий эффект.

Приблизительно в это же время колонисты расчистили три акра земли на плато Дальнего Вида; остальную территорию оставили под лугами в качестве пастбища для онагг. Было предпринято несколько походов в лес Якамара и лес Дальнего Запада, откуда принесли множество диких растений: шпинат, салат, хрен, репу. При умелом уходе эти растения должны были вскоре привиться на этой почве и внести некоторое разнообразие в вынужденный режим мясной пищи обитателей острова Линкольна. Наряду с этим из леса доставили на повозке значительное количество дров и угля. В результате каждой поездки улучшалась дорога, которая понемногу утрамбовалась колесами повозки.

Крольчатник по-прежнему поставлял на кухню Гранитного Дворца должное количество кроликов; так как он находился несколько дальше того места, где начинался Глицериновый ручей, то его обитатели не могли проникнуть на огражденное плато и нанести вред новым плантациям. Устричная отмель, расположенная у берега среди скал, ежедневно давала множество превосходных моллюсков. Улов рыбы как в озере, так и в реке сделался вскоре очень обильным. Пенкроф установил донные удочки с железными крючками, на которые часто попадались прекрасные форели, а также другая, очень вкусная рыба с серебристыми боками, в желтых пятнышках.

Наб, исполнявший обязанности повара, мог поэтому разнообразить меню обеда колонистов. Им недоставало только хлеба, и отсутствие его, как уже сказано, было для них очень чувствительно.

В то же время колонисты охотились на морских черепах, которые вылезали на побережье около мыса Челюстей. Берег был в этом месте весь покрыт бугорками, в которых находились совершенно круглые яйца с твердой белой скорлупой. Белок этих яиц отличается одной особенностью: в противоположность обыкновенному белку, он не свертывается. Лучи солнца заменяли для этих яиц наседку, число их было очень велико – ведь каждая черепаха может снести до двухсот пятидесяти яиц в год.

– Вот настоящее яичное поле, – заметил Гедеон Спилет. – Нам остается только их собирать.

Колонисты не удовлетворялись собиранием этого продукта и устраивали охоту за его производителями. В результате в Гранитный Дворец было доставлено около дюжины черепах, мясо которых очень ценно с кулинарной точки зрения. Черепаховый суп, приправленный благовонными травами, с добавлением раков, часто приносил заслуженные похвалы Набу, который прекрасно варил его. Следует также упомянуть здесь об одном счастливом обстоятельстве, позволившем пополнить запасы на зиму. В реку Благодарности стаями заплывала семга и поднималась вверх по течению на несколько миль. В это время самки ищут удобных мест для нереста и плывут впереди самцов, поднимая страшный шум. В реку попало с тысячу штук рыб, каждая длиной до двух с половиной футов.

Стоило устроить одну-две запруды, и много семги оказалось в плену. Таким образом поймали несколько сот штук; их посолили и отложили в запас на зиму, когда река замерзнет и нельзя будет ловить рыбу.

Около этого времени сметливый Юп удостоился чести исполнять обязанности лакея. Его облачили в полотняную куртку, короткие штаны и передник с карманами, которые доставили Юпу массу удовольствия. Он засовывал туда руки и никому не позволял рыться у себя в карманах. Наб превосходно вышколил ловкого оранга, и, когда негр разговаривал с Юпом, можно было подумать, что они понимают друг друга. Юп питал к Набу искреннее расположение, а Наб отвечал ему взаимностью.

В те часы, когда Юп не был занят перевозкой дров или лазаньем по деревьям, он большей частью проводил время в кухне, старательно подражая Набу во всем, что тот ни делал.

Учитель проявлял большое терпение и усердно обучал своего воспитанника, а воспитанник был очень понятлив и извлекал из уроков большую пользу.

Можно себе представить, какое удовольствие доставил дядюшка Юп колонистам, когда он неожиданно явился прислуживать к столу с салфеткой под мышкой! Ловкая, внимательная обезьяна прекрасно справилась со своими обязанностями: подносила блюда, разливала чай, сохраняя при этом полнейшую серьезность, когда все смеялись до упаду.

Пенкроф был прямо в восторге.

– Юп, еще супу!

– Юп, немного агути!

– Юп, тарелку!

– Браво, Юп! Молодец, Юп! – слышалось со всех сторон.

Юп, нисколько не смущаясь, все исполнял и за всем следил. Он даже покачал своей умной головой, когда Пенкроф повторил свою старую шутку:

– Видно, вам придется удвоить жалованье, Юп!

Незачем говорить, что оранг совершенно освоился в Гранитном Дворце. Он часто ходил в лес вместе с хозяевами, но ни разу не проявил желания убежать. Забавно было видеть, как он расхаживал по лесу, положив на плечо вместо ружья тросточку, которую сделал для него Пенкроф; как быстро карабкался он на дерево, чтобы сорвать какой-нибудь плод. Если колеса повозки увязали в грязи, Юп одним мощным усилием умел их вытащить.

– Что за молодец! – восклицал Пенкроф. – Будь он так же зол, как добр, с ним трудно было бы справиться.

К концу января колонисты предприняли большие работы в центре острова. Было решено устроить у истоков Красного ручья, под самой горой Франклина, кораль^[34]для жвачных животных, присутствие которых в Гранитном Дворце было бы стеснительно, и, в частности, для муфлонов – поставщиков шерсти, необходимой для изготовления зимней одежды.

Каждое утро население колонии, иногда все, а часто только Сайрес Смит, Герберт и Пенкроф, направлялось к истокам ручья. Благодаря помощи онагг это путешествие превращалось в легкую пятимильную прогулку по новопроложенной дороге, под зеленеющим сводом деревьев. Эта дорога получила название «Путь в кораль».

На откосе южной вершины горы был выбран обширный участок. Это была луговина, поросшая деревьями; она расположилась у подножия горного склона, который замыкал ее с одной стороны. На луговине начинался маленький ручеек, который протекал по ней наискось и вливался в Красный ручей. Трава была свежая, возвышавшиеся кое-где деревья не мешали воздуху циркулировать. Достаточно было обнести луговину круглым забором, опирающимся концами на уступы горы и в меру высоким, чтобы через него не могли перепрыгнуть самые проворные животные. В таком загоне можно было бы держать с сотню голов рогатого скота муфлонов и диких коз, а также их будущее потомство.

Инженер очертил пределы кораля, и колонисты принялись рубить деревья, необходимые для постройки забора. При расчистке дороги уже пришлось вырубить известное количество стволов; их привезли на повозке и вытесали из них несколько сот кольев, которые были крепко вбиты в землю. В передней части забора оставили довольно обширный проход, замыкавшийся двустворчатыми воротами из толстых досок, укрепленных снаружи брусьями.

Постройка кораля потребовала не более одного месяца. Кроме забора, Сайрес Смит возвел несколько больших дощатых сараев, в которых животные должны были найти убежище. Все эти сооружения пришлось строить очень основательно: муфлоны отличались большой силой; и на первых порах они могли оказаться довольно буйными. Заостренные сверху и прокаленные на огне колья были скреплены поперечными брусьями и болтами; дополнительные подпорки делали забор еще крепче.

По окончании кораля надо было произвести большую облаву у подножия горы Франклина, на лугу, где паслись жвачные животные. Облава состоялась 7 февраля, в прекрасный летний день, при участии всех колонистов. Онагги, уже довольно послушные (Гедеон Спилет и Герберт ездили на них, как на лошадях), оказались при этом очень полезными. Задача охотников состояла лишь в том, чтобы постепенно загнать коз и муфлонов, суживая вокруг них кольцо облавы. Сайрес Смит и Наб с Юпом встали в разных местах леса, а оба всадника и Топ скакали в районе полумили от кораля.

Муфлонов было в этой части острова очень много. Эти красивые животные величиной с лань, покрытые длинной сероватой шерстью, походили на каменных баранов.

Ну и утомительный же это был день! Сколько беготни взад и вперед, сколько суетни, сколько криков! Из сотни муфлонов, окруженных облавой, более двух третей ускользнуло от загонщиков, но в конце концов штук тридцать муфлонов и десяток диких коз удалось подогнать к коралю, ворота которого, казалось, давали им возможность спасения, и запереть там.

В общем, охота оказалась удовлетворительной, и колонистам не приходилось жаловаться. Большинство муфлонов были самки, некоторые должны были скоро принести приплод. Можно было быть уверенным, что стадо разрастется и в колонии в недалеком будущем окажется достаточно шерсти и кожи.

В этот вечер охотники возвратились в Гранитный Дворец совершенно измученные. Тем не менее уже на следующий день они снова отправились в кораль. Пленники пытались опрокинуть забор, но неудачно, и вскоре несколько успокоились.

В течение февраля не случилось ни одного сколько-нибудь знаменательного события. Повседневная работа систематически продолжалась. Наряду с улучшением дороги в кораль и к гавани Воздушного Шара колонисты начали прокладывать третью дорогу – от кораля к западному берегу. Все еще не исследованной оставалась та часть острова Линкольна, где росли большие леса, покрывающие Змеиный полуостров. В этих лесах водились дикие звери, и Гедеон Спилет твердо рассчитывал очистить владения от них.

До возвращения холодов колонисты усиленно ухаживали за дикими растениями, пересаженными из леса на плато Дальнего Вида. Возвращаясь с прогулки, Герберт неизменно приносил с собой какое-нибудь полезное растение; то образчики цикорных, из семян которых можно было выжать прекрасное масло, то обыкновенный щавель, ценный своими противоцынготными свойствами. Огород, хорошо содержавшийся, прекрасно политый и защищенный от птиц, был разделен на маленькие квадратики, на которых росли красный картофель, салат, щавель, хрен, репа. Земля на этом плоскогорье была необыкновенно плодородна, и можно было надеяться на хороший урожай.

В напитках разных сортов тоже не было недостатка, и если бы не отсутствие вина, самому привередливому человеку было бы не на что жаловаться. Вдобавок к чаю освего, добываемому из двойчатых монард, и напитку из корней драцены Сайрес Смит сварил настоящее пиво. Он приготовил его из молодых побегов abies nigra: если их вскипятить и подвергнуть брожению, получается вкусный и чрезвычайно полезный напиток.

К концу лета на птичьем дворе появились пара красивых дроф вида «убара», украшенных своеобразной накидкой из перьев, дюжина широконосов с перепончатым придатком на обеих сторонах верхней челюсти и великолепные петухи. Словно гордясь своим черным оперением, гребешком и бородкой, они величаво расхаживали по берегу озера.

Вечером, по окончании работы, после жаркого дня, когда поднимался ветер с моря, колонисты любили отдыхать на краю плато, под навесом из ползучих растений, которые собственноручно посадил Наб. Они беседовали, делились друг с другом знаниями, строили планы. Грубоватый юмор Пенкрофа развлекал маленькое общество, и там постоянно царило полное согласие.

Часто вспоминали они свою родину. Как развивалась междоусобная война? Очевидно, она не могла особенно затянуться Ричмонд, наверное, быстро сдался генералу Гранту. Взятие столицы конфедератов было, очевидно, последним эпизодом этой пагубной распри. Север, конечно, восторжествовал в борьбе за правое дело. О, как бы обрадовала обитателей острова Линкольна какая-нибудь газета! Уже одиннадцать месяцев они были отрезаны от остального мира. Еще немного, и наступит 24 марта – годовщина того дня, когда воздушный шар бросил их на этот неведомый берег. Тогда они были всего лишь страдальцами, потерпевшими крушение, и не знали даже, удастся ли им сохранить в борьбе со стихиями свою жизнь. Теперь же, благодаря знаниям их начальника и собственной сметке, они превратились в настоящих колонистов. Им посчастливилось обзавестись оружием, приборами и инструментами, использовать для своих нужд животных, растения и минералы то есть все три царства природы.

Да, они часто беседовали на эти темы и строили все новые и новые планы. Что касается Сайреса Смита, то он преимущественно молчал, слушая больше их, чем говорил сам. Иногда он улыбался на какое-нибудь замечание Герберта или забавную выходку Пенкрофа. Но всегда и всюду он размышлял о странных случайностях и загадочных событиях, тайну которых ему не удалось еще разгадать.

Дата добавления: 2015-07-10