Каяться нужно во всех грехах

Давайте глубоко смиримся и оплачем перед Господом первородный грех. Мы лишились чистоты души, которую имели когда-то. Наша природа испорчена пороками. Первородный грех распространился, как яд, по всему человеку, подобно земляной груше, которая, куда бы ее семя не падало, вскоре разрастается по всей земле. Природа людей, которые находятся в аду, не хуже нашей. Сердца лучших из людей - как опустившееся перед Петром полотно, в котором находились нечистые пресмыкающиеся (Деян. 10:12). Этот первородный грех должен быть горько оплакан, потому что мы ни на мгновение не свободны от него. Он - как подземный источник, который хоть и не виден, но все-таки течет. Мы можем остановить побуждения грешить с таким же успехом, как можем остановить биение пульса.

Эта врожденная греховность замедляет наш духовный рост и препятствует нам поступать по духу: "Доброго, которого хочу, не делаю" (Рим. 7:19). Первородный грех можно сравнить с рыбой, морской миногой, о которой писал Плиний. [Римский писатель, живший в 1 веке н.э. Автор "Естественной истории".] Она прилипает к килю корабля и мешает ему плыть под парусом. Грех висит на нас тяжелым грузом, и поэтому мы хоть и движемся в небеса, но очень медленно. О эта прилипчивость греха! Апостол Павел стряхнул ехидну, которая повисла на его руке, в огонь (Деян. 28:5). Мы же пока живем на земле не можем сбросить первородное растление. Грех не приходит как постоялец на одну ночь, но проживает в теле как постоянный жилец: "живущий во мне грех" (Рим. 7:17). С нами происходит то же, что и с больным, страдающим чахоткой: он хоть и меняет обстановку, но все равно носит болезнь внутри себя. Первородный грех неистощим. Этот океан невозможно осушить. Хоть и тратятся запасы греха, тем не менее, его не становится меньше. Чем больше мы грешим, тем больше в нас греха. Первородный грех - как то масло в кувшине вдовы: его прибавлялось, когда из кувшина отливали.

Еще один клин, разбивающий наши сердца, - это то, что первородный грех смешивается со свойствами самой благодати. Поэтому наше служение такое вялое и безрадостное. Не потому ли наша вера действует не столь решительно, что она основана на чувствах? И не потому ли любовь к Богу горит не таким чистым пламенем, что ей мешает похоть? Первородный грех смешивается с нашей благодатью. Как слабые легкие являются причиной заболевания астмой, так и первородный грех, поразив наше сердце, приводит к тому, что теперь благодать в нас едва дышит. Таким образом, мы видим, что в первородном грехе может вызвать наши слезы.

В частности, давайте лить слезы и сокрушаться из-за растления нашей воли и наших влечений. Воля, которая не следует предписаниям благоразумия, склоняется ко злу. Такая воля не любит Бога не потому, что Он - благ, но потому, что Он - свят. Она упорно бросает вызов Ему: "Но непременно будем делать все то, что вышло из уст наших, чтобы кадить богине неба" (Иер. 44:17). Наша воля поражена сильнейшим образом.

Давайте сокрушаться из-за отклонения наших влечений. Они оторваны от их настоящего объекта. Такие влечения, как стрелы, которые стреляют мимо цели. Сначала наши влечения были крыльями, чтобы лететь к Богу, сейчас же это груз, который отрывает нас от Него. Основанием нашей любви является грех, а нашей радости - творение, а не Творец. Наша привязанность, как чибис, питается навозом. Насколько справедливо расстройство наших влечений может привнести свою долю в нашу печаль?! Мы и сами падаем в преисподнюю, а наши влечения подталкивают нас туда.

Давайте отнесемся серьезно к совершенным грехам. О них я могу сказать как Давид: "Кто усмотрит погрешности свои?" (Пс. 18:13). Они, как мельчайшие частицы на солнце, как искры из печи. Мы согрешили своими глазами; они стали окнами, впустившими суету. Мы согрешили своими языками; они воспалились от гнева. Есть ли что-нибудь, что исходило бы от нас и в чем не было бы греха? Подсчитать все случаи, когда мы согрешили, значило бы то же, что и посчитать, сколько капель в океане. Так давайте серьезно покаемся перед Господом во всех совершенных нами грехах.

Дата добавления: 2015-07-10