VII. Что говорит древнейшая письменная традиция о начале человеческого рода. Завершение

Все остальное, что сообщает нам древнее сказание — имена, даты, искусства и их изобретение, катастрофы и прочее, — все это отголосок племенного предания. Мы не знаем, как звали первого человека и на каком языке он говорил, потому что «Адам» означает просто сделанного из земли человека, «Ева» значит «живая», так на языке этого народа; их имена — это символы истории, и всякий народ называет первых людей своими именами, тоже полными смысла. Изобретения, о которых идет речь. — лишь те, что могли быть у земледельцев и пастухов западной Азии, и памятником им служат тоже только имена. Выносливое племя сносило свою судьбу; владеющий владел; о ком плакали, тот был убит, — вот в таких иероглифических словах и рассказана нам генеалогия двух родов, двух способов существования, пастухов, кочевников, и земледельцев, или обитателей пещер. История сифитов и каинитов — не что иное, как свидетельство существования двух древнейших занятий; по-арабски их же зовут бедуинами и кабилами^24*, и до сих пор они на Востоке с отвращением обходят друг друга при встрече. И племенное сказание кочевников этих мест просто отметило существование таких двух каст.

23* Но как же заботились элохимы о человеке, то есть наставляли, учили его, как оберегалн от опасностей? Если такие вопросы не столь дерзки, как ответы на них, то традиция сама откроет нам все это; об этом — в другом месте.

24* Каин у арабов — Кабил: колена кабилов назывались «кабеил». «Бедуины» значит заблуднвшиеся пастухи, жители пустыни. То же имена Каин, Енох, Нод, Иавал. Иувал, Тувалкаин — все они означают касту и образ занятий.

То же можно сказать о так называемом всемирном потопе. Согласно естественной истории, вся населенная Земля, несомненно, была затоплена, и явные следы такого наводнения можно наблюдать прежде всего в Азии, но то, что рассказывает нам легенда, — это просто племенное предание. Собиратель рассказов с большой осторожностью сводит воедино несколько традиций^25* и даже повествует день за днем обо всех событиях, сохранившихся в хронике рода, в воспоминании об ужасной катастрофе, пережитой Землей; и весь тон рассказа отвечает образу мыслей племени, так что невозможно извлечь его из этих ограниченных рамок в которых он только и кажется достоверным, — в противном случае мы исказим его. Как одно семейство этого народа спаслось вместе со всей домашней утварью, так могли спастись и семейства у других народов и это доказывается их преданиями. В Халдее спасся Ксисутрус вместе со всем родом и животными (без них человек и не мог жить тогда) спасся почти так же, как Ной, а в Индии сам Вишну служил рулем корабля, вынесшего опечаленных людей на сушу. Такие сказания есть у всех древних народностей этой части света, у каждого они отвечают традиции и местности, в которой жил народ; они убеждают нас в том, что потоп залил всю Азию, а вместе с тем они помогают нам преодолеть узкий взгляд на вещи: напрасный труд — заставлять себя принимать за всемирную историю всякое обстоятельство из семейной истории Ноя, тем самым лишая сам рассказ его вполне обоснованной достоверности.

То же относится и к генеалогии этих родов после потопа: рамки заданы их знанием народов, их областью Земли, — они и не собираются отправляться в далекую Индию, Китай, восточную Татарию. Три главных,рода спасшихся после потопа людей — это, очевидно, народы, живущие по обе стороны западных гор Азии, включая и северное побережье Африки и восточные берега Европы, насколько они были известны собирателю традиции^26*. Насколько может, он составляет генеалогическое древо этих родов, но он не рисует географическую карту мира и не дает нам генеалогии всех без исключения народов. А огромные труды, положенные на то, чтобы совершенно все народы земли превратить, в соответствии с этим генеалогическим древом, в потомков евреев и в единокровных братьев иудеев, находятся в противоречии и с летосчислением и со всей историей народов, но, главное, находятся в противоречии с самим рассказом, с избранной в нем точкой зрения,— подобные преувеличения отнимают у него всякую достоверность. Повсюду у подножия древнейших

25* I Кн. Моисея, 6—8; «Введение в Ветхий Завет» Эйххорна²³, т. II, с. 370.

26* Иафет значит «распространившийся»; это соответствует и полученному им благословению²⁴; но именно такими и были народы, жившие к северу от гор; таков был и образ их жизни и отчасти даже их имена. Сим объемлет племена, у которых осталась древняя традиция религии, письменности, культуры, почему они и претендовали на преимущества перед другими племенами, особенно перед хамитами, — именно как племена культурные. Хам: его имя — от «жара», и место ему в жарких странах. Итак, в именах трех сыновей Ноя мы читаем просто названия трех частей — Европы, Азии, Африки, насколько они известны были этой древней традиции. гор земли восстают после потопа народы, языки, царства, — и они не ждут, когда пришлют к ним посольство из Халдеи; так и в восточной Азии — на родине людей, и самом населенной области мира, до сих пор сохраняются древнейшие государства, древнейшие обычаи и языки, о самом существовании которых не знало и не могло узнать племя жившего на западе и появившегося гораздо позднее народа. Спрашивать, произошел ли китаец от Каина или от Авеля, то есть от касты троглодитов, пастухов или земледельцев, — так же странно, как спрашивать, где в Ноевом ковчеге висел американский ленивец. Но подобными разъяснениями я сейчас заниматься не буду, и даже исследование такого важного для нашей истории вопроса, как постепенное сокращение длительности жизни или уже упомянутое огромное наполнение, должно быть оставлено для другого случая. Довольно! прочный центр самой большой из частей света — древние горы Азии — послужил первым местожительством человеческого рода, и во всех катастрофах, постигавших нашу Землю, он доказал свою прочность. Эти горы отнюдь не поднялись из бездны морской после всемирного потопа, но, как говорит естественная история, да и само древнейшее предание, они были родиной человечества и были первой значительной сценой, на которой выступили народы, к поучительному рассмотрению которых мы теперь обратимся.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

КНИГА ОДИННАДЦАТАЯ

I. Китай

II. Кохинхина, Тонкин, Лаос, Корея, Восточная Татария, Япония

III. Тибет

IV. Индостан

V. Общие рассуждения об истории этих стран

КНИГА ДВЕНАДЦАТАЯ

I. Вавилон, Ассирия, халдейское царство

II. Мидийцы и персы

III. Евреи

IV. Финикия и Карфаген

VI. Дальнейшие мысли о философии рода человеческого

КНИГА ТРИНАДЦАТАЯ

I. Географическое положение и население Греции

II. Язык, мифология и поэзия греков

III. Греческие искусства

IV.Нравственная и государственная мудрость греков

V. Научные занятия греков

VI. История перемен, происходивших в Греции

VII. Общие рассуждения о греческой истории

КНИГА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

I. Этруски и латиняне

II. Строительство военного и политического здания господства

III. Римские завоевания

IV. Падение Рима

V. Римский характер, римские науки и художества

VI. Общие размышления о судьбах Рима и его истории

КНИГА ПЯТНАДЦАТАЯ

I. Гуманность — цель человеческой природы, и ради достижения ее предал бог судьбу человечества в руки самих людей

II. Разрушительные силы природы не только уступают со временем силам созидательным, но в конечном счете сами служат построению целого

III. Роду человеческому суждено пройти через несколько ступеней культуры и претерпеть различные перемены, но прочное благосостояние людей основано исключительно на разуме и справедливости

IV. Разум и справедливость по законам своей внутренней природы должны со временем обрести более широкий простор среди людей и способствовать постоянству гуманного духа людей

V. Благое, мудрое начало правит в судьбах человеческих, и нет поэтому достоинства более прекрасного и счастья прочного и чистого, как способствовать благим свершениям мудрости

Ardua res est, vetusiis novitatem dare, novis auctoritatem, obsolelis nitorem, obscuris lucem, fastiditis gratiam, dubiis fidem, omnibus vero na-turam et naturae suae omnia. Itaque etiam non assecutis, voluisse abunde pulcrum et magnificum est,

Plin.

Вещь трудная — придавать новизну ветхому, новому — весомость древнего, блеск — изношенному, свет — темному, прелесть — противному, достоверность — сомнительному, всему — естество и все — естеству всякого. Вот почему, даже если цель не достигнута, то и желать—уже сверх меры хорошо и замечательно.

Плиний¹

Дата добавления: 2015-07-10