У нас четыре мозга

Четыре? А почему четыре?

Дело в том, что я рассматриваю вместе все три его этажа, которые по традиции разделяются: рептильный мозг, лимбический мозг и неокортекс, а в неокортексе я отдельно рассматриваю оба его полушария, каждое из которых выполняет совершенно разные функции.

Более того, я могу насчитать в мозге даже шесть структур, и если при этом представлю себе последний этаж состоящим как бы из двух квартир, то последняя, шестая, структура окажется как бы соединяющим их коридором (мозолистое тело):

· три уровня рептильного мозга (луковица, мозжечок, гипоталамус),

· лимбический уровень (который, в свою очередь, можно разделить на две части),

· два полушария на уровне коры.

Каждая область мозга выполняет отдельные специфические функции, но все эти области связаны между собой. Похоже, речь идет о работе сплоченной команды, где каждый выполняет свою собственную роль и имеет особую специализацию, так что в любую минуту его партнеры могут рассчитывать на его помощь.

Традиционно выделяют три этажа, или уровня,— или три разных «мозга»— каждый из которых соответствует одной важной стадии в эволюции видов (филогенезе).

1. Рептильный мозг включает в себя ретикулярную формацию, управляющую бодрствованием и сном, а также гипоталамус, по величине чуть больший ногтя мизинца, руководящий всеми нашими жизненными функциями: голодом, жаждой, сексуальностью, терморегуляцией и обменом веществ. Кроме того, он напрямую взаимосвязан с гипофизом, который при весе меньше одного грамма полностью отвечает за общий эндокринный баланс в организме.

Таким образом, речь идет о нашем центре инстинктов, который, в частности, управляет нашими агрессивными пищевыми и сексуальными реакциями (См. первую книгу Перлза: Эго, Голод и Агрессия).

Он непрерывно заботится о постоянстве гомеостатического равновесия и, значит, следит за тем состоянием нашей внутренней среды, которое возникает здесь и теперь.

Этот этаж существует уже у предшественников млекопитающих — рептилий, откуда и его название. Он функционирует у новорожденных, а также начинает включаться в случае «измененных состояний сознания» или во время комы. Как правило, в процессе образования и становления наших эмоций он выполняет роль энергетического активатора. Это своего рода подвальный машинный зал — источник электрического тока и тепла, регулятор водоснабжения и канализации.

2. Лимбический мозг (От лат. limbus — край, граница) появляется у птиц и низших млекопитающих, позволяет им преодолеть сообщаемые рептильным мозгом врожденные стереотипы поведения (инстинкты), которые могут оказаться недейственными в новых, необычных ситуациях.

Он, в частности, включает гиппокамп, играющий главную роль в процессах запоминания, и амигдальное ядро, управляющее нашими эмоциями.

Мак Лин выделяет шесть основных эмоций: желание, гнев, страх, печаль, радость и нежность.

Лимбическая система, придавая эмоциональную окраску полученному нами опыту, способствует обучению', те способы поведения, что доставляют «приятное», будут усиливаться, а те, что влекут «наказание»,— постепенно отторгаться.

Итак, между памятью и эмоциями существует глубокая связь. Благодаря этой связи происходит регистрация результатов процесса обучения и выработка условных рефлексов. В ходе работы в Гештальте всякое эмоциональное проявление, как правило, влечет за собой связанные с ним воспоминания и, наоборот, любое значимое воспоминание сопровождается соответствующей ему эмоцией.

Лимбическая система позволяет нам интегрировать наше прошлое или, по меньшей мере, «переписать» его, включив туда восстановливающие, то есть способствующие его перепрограммированию, куски опыта.

Лимбическая система вырабатывает эндорфины (природные морфины организма), регулирующие боль, тревогу и эмоциональную жизнь. Однако если витальная тревога понизится слишком сильно, то наступит сладостная эйфория, влекущая за собой безразличие и пассивность: наш мозг сам по себе — головка мака.

Кроме того, он выделяет многочисленные нейромедиаторы. Один из них — допамин (гормон осознавания) — регулирует бдительность, внимание, эмоциональное равновесие и ощущение удовольствия. Он, таким образом, оказывается поливалентным возбудителем полового желания, лишенного всякой специфичности.

Некоторые биологи связывают шизофрению с избытком допамина, который активируется амфетаминами и подавляется некоторыми нейролептиками. ЛСД и допамин закрепляются на одних и тех же рецепторах.

Оргазм — переживание, связанное с процессами, происходящими в мозге, и в основном — в его лимбическом отделе, может повлечь четырехкратное увеличение секреции эндорфинов (и, как следствие, чувство удовлетворения и затихание боли).

Отдельные авторы (например Пенфилд) предложили объединить обе «подкорковые структуры» (рептильный и лимбический мозт), дав им общее название центрэнцефал.

Этот гипоталамо-лимбический «центральный мозг», вероятно, соответствовал бы тому, что в просторечии зовут «сердцем». Оказывается, что наше сердце не в груди, а в голове!

Центрэнцефал несет ответственность за поддержание физиологического и психоаффективного равновесия, за ограниченный гомеостаз (внутренней среды), в то время как кора — наша главная опора в отношениях с окружающей средой — будет участвовать в общем гомеостазе (Лабори), поддержании равновесия между организмом и окружающей его средой.

Ивестно, что определение «здоровья» в Гештальте тесно связано с этими понятиями.

Можно было бы сказать — несколько схематичным образом,— что «психотелесные» и «психоэмоциональные» виды терапии оказывают мобилизирующее действие на глубинные слои центрэнце фала, а преимущественно вербальные виды терапии сильнее работают на уровне поверхностных слоев коры. Говоря иным, более образным языком, можно выделить «психотерапии сердца» и «психотерапии головы».

3. Неокортекс представляет собой серое вещество коры головного мозга, возникающее у высших млекопитающих. Его толщина —от 2 до 4 мм, а его «разглаженная» поверхность могла бы занять квадрат с длиной сторон в 63 см. Он служит опорой для тех видов деятельности, которые связаны с рефлексией и креативностью, а у человека еще связан с воображением и волей.

Именно там регистрируются и сортируются различные ощущения, приходящие из внешнего мира. Затем здесь же (в ассоциативных отделах) они группируются в значимые перцептивные образы, что ведет к интеграции телесной схемы и волевому моторному акту (боковые доли). Именно там строится наш образ окружающего мира, развивается устная речь и письменный язык, позволяющие нам освободиться от власти непосредственного, сиюминутного опыта и перейти от повторения к предвидению, а затем и к предсказанию (проспекции).

Предвидение опирается на совокупность опыта, записанного в лимбической системе, и представляет из себя экстраполяцию того, что известно из прошлого, на вероятные события будущего; итак, в действительности предвидение будущего исходит из настоящего.

Предсказание (проспекция, или футурология) действует в противоположном направлении. Предсказание предвосхищает, предугадывает образ желаемого будущего и на этой основе делает вывод о том, какие действия в настоящем будут эффективны для подготовки такого будущего: оно направлено из будущего в настоящее.

В нашем кортексе существует также диссимметрия между его передней и задней частями (боковые доли/фронтальные доли), о которой в литературе упоминается намного реже.

Фронтальные доли, в особенности развитые у человека (30% поверхности кортекса против 17% у шимпанзе и 7% у собаки), являются основным органом сознательного внимания, воли и свободы: именно там вырабатываются наши самокритичные суждения, решения и планы.

Поражения лобных долей влекут за собой чрезмерную зависимость по отношению к внешней среде: граница исчезает в биофизиологическом «слиянии». Больные приобретают почти автоматизированное поведение, сводящееся к потреблению или подражанию (То есть к «бесстыдному» поведению (F. Lhermitte. Autonomie de l'homme et lobe frontal.- Bull. academic nat. medec, № 168, с. 224-228, 1984), и обусловленное их восприятием внешнего мира: видят молоток — бьют, видят бутылку — пьют, а видят кровать — тут же спать; их собеседник делает жест — они ему подражают. Фронтальные области — это антагонисты боковых областей, дающих нам информацию об окружающей среде: они их подавляют и этим позволяют нам осуществлять осознанный выбор при свободно избранном способе поведения. Они тормозят автоматические и слепые ответы — следствие внешних влияний и ранее испытанных нами воздействий. Таким образом, наша автономия проявляется в способности сказать «нет» неподходящим для нас внешним запросам. В Гештальте много работают над способностью сказать «да» и «нет», над принятием ответственности за свободный выбор.

Следует подчеркнуть, что многочисленные анатомические соединения обеспечивают тесную связь между фронтальными долями и лимбической системой, объединяя таким образом наши решения и эмоции.

Для поддержания и закрепления следов работы, выполненной в Гештальт-подходе, желательно проводить мобилизацию глубинных слоев центрэнцефала (через поощрение эмоций) параллельно с вербальным объяснением, глубинная запись которого происходит вместе с процессом осознавания.

Можно было бы сказать для сравнения, что фотокопировальной машине сначала необходимо прогреться, только потом она отпечатает текст. А прежде чем начать аудиозапись, необходимо правильно настроить магнитофон и нажать на кнопку пуска. Можно даже попробовать записать новую информацию поверх старого текста, при условии точного выяснения его месторасположения: примерно то же самое происходит, когда всплывает эмоционально заряженное воспоминание и клиент в ходе терапии получает новый позитивный опыт, который связывается с предыдущими тягостными переживаниями.

В какой-то момент можно даже дойти до перекройки старых воспоминаний (В этом, вероятно, состоит одна из многочисленных функций сновидений, в особенности повторяющихся, а именно — в последовательной «дедраматизации» эмоционального заряда от некоторых стрессов (см. следующую главу), принять отдельные эпизоды своего детства и перестроить подавленные родительские образы точно так же, как в наше время стало возможным восстановить недостающие или испорченные элементы древней мозаики таким образом, что они будут составлять единое целое с ее сохранившимися частями.

Дата добавления: 2015-07-10