Глава 7.

Когда-то в давние времена на Востоке жил человек по имени Нами. Однаждыему приснился сон, что он находится в каком-то далеком незнакомом емугороде. В этом городе в подвале одного дома были зарыты несметные сокровища,хозяин же дома не знал об этом.Проснувшись утром, Нами отправился на базар и стал расспрашиватьторговцев, но никто не мог ему сказать, где находится такой город. Наконец,Нами нашел купца, который по описанию узнал его. Он бывал там со своимкараваном и знал дорогу. Это было очень далеко.На следующий день, не мешкая, Нами отправился в путь и через месяцприбыл в этот город. Он нашел дом, который видел во сне, и постучал в дверь.Хозяин оказался гостеприимным человеком и, узнав, что Нами проделал далекийпуть, пригласил его к столу. Во время обеда Нами ломал голову над тем, какбы ему выманить хозяина из дома, чтобы добраться до сокровища. Хозяин, междутем, рассказал гостю свой сон, в котором он тоже видел огромное богатство,зарытое в подвале дома в каком-то неизвестном ему городе. По описанию домаНами, к своему изумлению, узнал свой собственный дом.Распрощавшись с хозяином, он сразу же отправился назад. Добравшись досвоего дома, Нами спустился в подвал и выкопал несметные сокровища. Мы просидели с Тошей всю ночь, и я вышел от него рано утром. На улицебыло промозгло и темно. На автобусных остановках стояли длинные очереди,народ отчаянно атаковал переполненные автобусы, чтобы не опоздать на работу.Лица людей выражали глухую привычную тоску; ни радости, ни надежды в ихглазах. Горизонт затянут дымами заводских труб. Начинался обычный рабочийдень. Это был тот же город и те же люди, среди которых я прожил всю своюжизнь, но теперь я воспринимал все совершенно по-другому. Город казался мненереальным: улицы, здания, машины, эти несчастные, толпящиеся на остановкахлюди, - все было ненастоящим, как в театре. Весь городской антураж был однойжуткой декорацией, а люди - уставшими актерами в чудовищном космическомспектакле бездарного драматурга. Вернее, это даже были не люди в том смысле,как они были замыслены Творцом, а измученные, бесконечно озабоченные чем-тозомби, забывшие о той бесконечной сияющей радости, поиск которой составляет,на самом деле, единственную цель и смысл человеческого существования.Большинство из них даже не подозревало об этой радости, как родившийся взоопарке львенок не знает о просторе саванны. Они смирились со своеймеханической жизнью, и фактически все, чем они занимались, было украшениемих клетки и размножением в неволе. За всем этим мне виделась чья-то чудовищная воля, которая принуждалалюдей жить так, как они жили, и делать вещи, которые они ненавидели. Ктоэтот всемогущий безжалостный кукловод, стальной рукой удерживающий ниточкибесчисленных несчастных судеб? Ответа я не знал, но именно это необходимобыло выяснить, чтобы что-то изменить. Хотя я и не сказал Тоше "да" в ответ на его предложение, он больше непросил меня об этом. Я знал, что моя жизнь уже не будет прежней. Наконец-тоя повстречал человека, который даст мне то знание, ради которого ещенесколько часов назад я собирался уезжать на Камчатку. Если, конечно, я сумею это знание усвоить. Во всяком случае, я сказал себе, что буду егособакой до тех пор, пока не узнаю все, что знает он. На следующий день я сдал свой билет на Камчатку и пригласил Тошупоселиться вместе со мной в квартире сестры моего приятеля Феликса, котораявместе с семьей несколько месяцев тому назад уехала в Израиль. Феликспредложил мне там какое-то время пожить. Это была двухкомнатная квартира вдореволюционном доме на Лиговском проспекте. Квартира никому непринадлежала, она была получена за взятку управдому, и нас могли в любоймомент попросить оттуда, но не исключено, что нам удастся спокойно прожитьтам несколько лет. Тоша принял мое приглашение. Все его пожитки умещались в одном рюкзаке.Несколько незаконченных рукописей, пачка листов с иероглифами и коробкаакварельных красок - кажется, все, что было. Режим жизни у Тоши был довольностранный: он ложился спать утром, часов в восемь, и просыпался околополудня. Когда я спросил его об этом, он ответил, что поле города чищеночью, поэтому работать легче по ночам. Что это была за "работа", мнедовелось узнать с самого первого дня нашей совместной жизни. Тоша изменял энергетическую структуру пространства с помощью той самойэнергии, что забросила меня в мир расплавленного золота. Квартира постепеннопревращалась во что-то вроде высоковольтного заповедника, где жизнь текласовсем по иным законам, чем снаружи. Трех-четырех часов сна было достаточноне только для Тоши, но и для всех, кто поселился в квартире позже. Иногда поночам энергия становилась настолько сильной, что я терял ощущение тела, оноболее не чувствовалось состоящим из плотной материи. Тогда я щипал себя заруки или колотил в грудь, не чувствуя при этом никакой боли, и восклицал:"Послушай, что ты со мной делаешь?" Тоша ничего не говорил в ответ. Мир за пределами квартиры утратил всякое значение и казался нереальныммиражом. На улицу я практически не выходил - там, снаружи, делать былобольше нечего. Мне было совершенно ясно, что сила, идущая через Тошу, ему непринадлежит. Он был ее проводником, и проводником высочайшего класса. Что унего были за таинственные связи там, наверху, откуда шел непрерывный поток,- мне было непонятно. Этот поток энергии ощущался всем телом; иногда, сидярядом с Тошей, когда он находился в состоянии концентрации, я чувствовалмощный светлый ветер, пронизывающий меня насквозь. Порой ветер был настолькосильным, что мне буквально приходилось хвататься за что-нибудь, чтобы неупасть. Естественно, мой мозг бешено работал, пытаясь дать какое-торациональное объяснение происходящему. С большим трудом избавился я отнаваждения, что Тоша одержим. Воображение у меня довольно живое, и мненетрудно было представить возможные последствия Тошиной "работы" - например,моего превращения в запрограммированного зомби, лишенного воли и рассудка,готового к исполнению любых приказов могущественного маньяка. Тоша непытался разубедить меня в подобных фантазиях, наоборот, они доставляли емумассу удовольствия, а все мои опасения вызывали у него взрывы безудержногохохота. Довольно скоро, однако, мне стало ясно, что я вряд ли смогу чему-нибудьнаучиться, если не доверюсь Тоше полностью. Я чувствовал, что существуетнекий закон передачи внутреннего знания: чтобы получить его, необходимостереть себя, а это было непросто. "Чем ниже поклонишься, тем большеоткроется", - говорят на Востоке. Когда я испытывал хотя бы тень страха илинедоверия к Тоше, это блокировало мои каналы подключения к потоку, а безнего все слова оставались всего лишь пустой "информацией". Мое обучениеначиналось только тогда, когда я мог слушать и воспринимать, как чистыйлист, - ничего не ожидая и не предвкушая, отбросив прочь все свои мнения исуждения. Таким образом шла моя борьба с самим собой - с моим сомнением,гордостью и страхом. По прошествии многих лет мне стало ясно, что люди, близко знавшие Тошу,но не преодолевшие этих препятствий, ничему не смогли у него научиться.Духовное обучение - странная вещь: вряд ли возможно описать словами тознание, которое приходит к тебе. Конечно, Тоша знал множество конкретныхвещей, техник и трюков. И однако же, за всем этим стояло нечто большее,некое внутреннее понимание жизни, и это понимание передавалось в молчании. Часами я просто молча сидел рядом с ним, как кошка, купающаяся всолнечных лучах. Это было то самое, передающееся от сердца к сердцу знание,о котором раньше мне приходилось только читать. Ни понять, ни объяснить этознание было невозможно. Тоша как-то сказал: "Понимание означает действие". Если мы говорим илидумаем, что понимаем, а наша жизнь и поступки остаются прежними, это значит,что нам только кажется, будто мы что-то поняли. Правильное пониманиенеизбежно переходит в правильное действие.

Дата добавления: 2015-07-10