Неделя четырнадцатая по Пятидесятнице

(2Кор. 1, 21-2, 4; Мф.22, 1-14). Царь устрояет брачный пир для своего сына, посылает за званными однажды, посылает дважды, нейдут из-за житейских забот: тот занялся хозяйством, тот торговлею. Сделано новое приглашение в других сферах, и брачная палата наполнилась возлежащими. Между ними оказался один не одетый по брачному, и потому извержен. Смысл притчи ясен. Пир брачный — Царство Небесное; приглашение — проповедь Евангелия; отказавшиеся — совсем не уверовавшие; неодетый по брачному — уверовавший, но не живший по вере. К какому разряду кто из нас относится, сам всякий разбери. Что мы званные, это ясно, но верующие ли? Ведь можно быть и среди верующих, под общим их именем, без веры. Иной совсем не думает о вере, словно нет ее; иной кое-что ведает о ней и из нее и доволен; иной криво толкует веру; иной совсем враждебно относится к ней, а все числятся в кругу христиан, хоть у них ровно ничего нет христианского. Если ты веруешь, — разбери, сообразны ли с верою чувства твои, дела твои, — одеяние души, ради которых Бог видит тебя брачно или небрачно одетым. Можно знать веру хорошо и ревновать по ней, а в жизни работать страстям, одеваться, то есть, в срамную одежду души грехолюбивой. У таких на словах одно, а в сердце другое; на языке: “Господи, Господи!”, а внутри: “имей мя отреченна”. Рассуждайте же о себе, в вере ли вы и в брачной ли вы одежде добродетелей, или в срамных рубищах грехов и страстей.

Понедельник. (Гал.2, 11-16; Мк.5, 24-34). У кровоточивой, только лишь прикоснулась она с верою к Господу, и изошла к ней сила от Господа, “тотчас иссяк у ней источник крови”. Кровотечение — образ страстных мыслей и замыслов, непрестанно источаемых сердцем, еще не очистившимся от всякого сочувствия к греху; это наша греховная болезнь. Ощущается она теми, которые покаялись и возревновали держать себя чистыми не внешне только, но внутренне. Такие видят, что из сердца непрестанно исходят помышления злые, и болят о том и ищут врачевания себе. Но врачевания этого нельзя найти ни в себе, ни в других; оно от Господа, именно, когда душа коснется Господа и от Господа изойдет сила в душу, другими словами, когда произойдет ощутительное общение с Господом, которое свидетельствуется особою теплотою и горением внутренним, когда говорю, это совершится, тотчас душа ощущает, “что исцелена от болезни”. Благо великое; но как его достигнуть? Кровоточивая протеснилась к Господу и получила исцеление; и нам надо протесняться к Господу, идти неленостно теснотою подвигов внутренних и внешних. Идущему так все тесно, все тесно и Господа не видно, а потом вдруг тут и есть Господь. И радость! Царствие Божие не приходит с усмотрением...

Вторник. (Гал.2, 21-3, 7; Мк.6, 1-7). “Откуда у Него это? Что за премудрость дана Ему?” Так говорили назаретяне о Господе, знавшие прежнюю, незнатную Его жизнь. То же бывает со всеми, которые истинно последуют Господу. Кто строго держится пути Господня, тот после трудов, когда преодолеет все неправое в себе, изменяется весь, во всем своем составе: и взор, и походка, и речь, и держание себя — все носит печать особенной стройности и достоинства, хотя бы являющийся таким прежде был из самого низкого состояния и нисколько не образован. И приходится слышать: откуда у него это? Если же телесное и видимое так преобразуется, то что сказать о внутреннем и душевном, которое непосредственнее и ближе подлежит действию претворяющей благодати, и в отношении к которому внешнее служит только выражением и последствием? Как светлы о всем мысли, точны и определенны! Как верно суждение о сущем и бывающем! Взгляд его на все выше философского! А намерения, а действия, а предприятия? Все чисто, свято отсвечивается небесною светлостию. Это поистине новый человек! Образования не получил, в академиях лекций не слушал, и воспитания никакого не имел, а является благовоспитаннейшим и премудрым. Внимание к себе, труд над собою, молитва и к Богу приближение все переделали благодатью Божиею, а как — никто этого не видит. Оттого и вопрос: “откуда у него это?”

Среда. (Гал. 3, 15-22; Мк. б, 7-13). Господь, посылая на проповедь св. апостолов, повелел им ничего не иметь при себе. Одна одежда на плечах, сандалии на ногах, посох в руках — и все тут. И попечения ни о чем не иметь, вступая в труд этот словно они были всесторонне обеспечены. И действительно, апостолы были вполне обеспечены, без всякого внешнего обеспечения. Как же это устраивалось? Совершенною преданностью их в волю Божию; потому то Господь так и устраивал, чтоб они не имели ни в чем нужды. Подвигал сердца слушавших проповедь, и те питали и покоили проповедников. Но апостолы не имели этого в виду и не ожидали ничего, а все предавали Господу. Оттого терпеливо сносили и если что встречалось неприятное. Одна у них была забота проповедовать, и одна печаль — если не слушали проповеди. Отсюда чистота, независимость и многоплодность проповедания. И ныне бы так надобно, но немощь наша требует внешнего обеспечения, без которого мы и шагу не сделаем. Это, однако, не укор нынешним нашим апостолам. Вначале они точно опираются на это обеспечение, но потом оно исчезает из головы, и они самим трудом своим возводятся в состояние богопреданности, с которого момента, надо полагать, и начинается настоящая плодоносность проповеди. Богопреданность высшая степень нравственного совершенства, и не вдруг до него доходят, как только познают цену его. Оно само приходит после трудов над собою.

Четверг. (Гал. 3, 23-4, 5; Мк. б, 30-45). “И бежали туда пешие из всех городов... и собрались к Нему ”, — это в пустыню Вифсаидскую, где совершено чудное насыщение пяти тысяч пятью хлебами и двумя рыбами. Что же влекло народ к Господу? Сочувствие к Божественному. Божество Господа, сокрытое под покровом человеческого естества, являет себя в слове, деле, взоре и во всем, что видно было в Господе. Проявления Божества пробуждали сокрытое в сердце чувство Божества и чрез него влекли к Господу. Удержать такое движение никто не властен, не только сторонний, но и сам чувствующий его, потому что оно глубже и сильнее всяких других движений. То же Божественное, проявляемое потом Спасителем, влекло к Нему людей всякого языка, иже под небесем. Тоже действовалось во всей истории Церкви и действуется до сих пор. Малый след Божественного влечет к себе. Что же следует из этого повсюдного и всевременного опыта стремлений нашего духа к Божественному? То, что Божественное, что сверхъестественное, что и Божество, источник его. Это стремление лежит в основе нашего духа и составляет его природу, как это может всякий видеть из умовых, эстетических и деятельных забот наших. Но в природе не может быть лжи и обмана; следовательно, нет их и в этом стремлении к Божеству. Отсюда выходит, что Бог и Божественное есть, и что естественники, отвергающие сверхъестественное, идут против естества духа человеческого.

Пятница. (Гал. 4, 8-21; Мк. б, 45-53). “ Ободритесь; это Я, не бойтесь”. Вот опора упования нашего! Какая бы беда и скорбь ни была, вспомни, что Господь близ, и воодушевись мужественным терпением. Как тогда Он вдруг предстал апостолам, бедствовавшим на море, так и тебе, бедствующему, внезапно явит помощь Свою и заступление. Он везде есть и всегда готов с Своим покровом. Стань только и ты с Ним или пред Ним верою, молитвою, упованием и преданностию в волю Его святую. Произойдет сочетание духа с Господом, а отсюда уже всякое благо. Впрочем, это не то значит, чтоб уж тотчас пошло и достоинство, и слава, и честь, и тому подобное. Внешнее может оставаться как есть, а прибудет мужественное и благодушное пребывание в том порядке событий, какой Господу угодно будет определить для кого. А это и есть главное, чего искать должно всякому бедствующему. Счастье внутри, а не вне. Внутреннее же облаженствование всегда есть у того, кто в живом союзе с Господом.

Суббота. (1 Кор. 4, 17-5, 5; Мф. 24, 1-13). “По причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь ”. Любовь уничтожается беззакониями; чем больше грехов, тем меньше любви. Где все грехи, там не ищи любви. Стало быть, кто взыщет распространения любви и сокращения нелюбви, тот должен позаботиться об умалении грехов и сокращении области грехолюбия. Вот настоящее начало гуманности! Приняв его, надо принять и все способы, какими можно противодействовать греху. Грехи во вне — плод внутренней греховности. Внутренняя же греховность вся коренится на эгоизме с его исчадиями. Следовательно, гуманистам надо в закон себе взять такие порядки, какими подавляется эгоизм, а эгоизм сильнее всего подавляется недаванием себе воли. Не давай себе воли и скоро одолеешь эгоизм. Напротив, какие хочешь употреблять средства против эгоизма, ничего не сделаешь с ним, если будешь давать свободу воле. Отсюда следует, где ищут волюшки во всем, там ищут расширения эгоизма и иссякновения любви, ищут большего зла. А между тем, таков дух нынешнего времени — и зло растет.

Дата добавления: 2015-07-07