Демонстрация сопровождения в приятном воспоминании.

Транс терапевта, это активный, внешне ориентированный, контролируемый транс.

…Лучше говорить: «Вспомни, представь, можешь вспомнить», вводить себя в трансовую реальность, очень осторожно с этим.

… Маленький нюанс – это игра на времени глагола. Начинаешь в прошедшем времени: «Можешь вспомнить, как это было, как ты туда ехала…» и постепенно, когда видишь, что человек уже там, постепенно соскальзываешь в настоящее время: «Сейчас». «Сейчас видишь, сейчас слышишь». «Тогда» стало «сейчас», «там» стало «здесь», а ты его сопровождаешь в его реальности.

Кроме того, может создаться такая иллюзия, что нужно все время говорить, когда ты терапевт и когда ты сопровождаешь. Это не так. Можно и даже нужно делать паузы. Потому что, не смотря на кажущуюся простоту, мы запрашиваем сложную психическую деятельность у человека. Мы просим, чтобы он воспроизвел мысленно картины, звуки, ощущения. На это нужно время. Мгновенно ничего невозможно сделать, на это нужно время. Поэтому время от времени хорошо делать паузы. Ему ты даешь простор для работы воображения, а сам в это время можешь подумать, что дальше делать. У кого-нибудь был терапевт, который делал паузы?

… У меня в одной группе парашютист был. Он обожал это дело, это такой кайф, ты паришь между небом и землей, все заботы отлетают это такое обновление. И он считал, что каждый должен воспользоваться. Я видел такое, он в своем воспоминании сопровождал. Женщине он транс наводил. У тебя за спиной парашют, ты подходишь к самолету, сейчас ты войдешь в самолет, и он поднимется в воздух, тебе хорошо. Она говорит: «Мне плохо». Тебе хорошо, и вот ты в самолете, он поднимается, и ты смотришь вниз и видишь эти букашки автомобили, маленькие домики, человечков, и тебе так хорошо. Она говорит: «Мне плохо». Хорошо, и вот пора прыгать, ты подходишь к этой двери и прыгаешь в пустоту. Она кричит: «Не-е-е-е-т». Надо. Она зеленая была после этого транса.

Конечно, у клиента разные могут ощущения возникать, это технический момент, потом мы их посмотрим как предоставлять этот зазор, он мог чувствовать мог не чувствовать чтобы мы оставались вместе в сопровождении. Навязывать, как правило, не удается.

Демонстрация сопровождения в приятном воспоминании.

(Клиент может поставить цель, любой транс терапевтичен, кто хочет, может присоединиться к демонстрационному трансу сидя на своем месте).

Хорошо. Сейчас мы сделаем сопровождение. Я покажу, как это можно делать вообще не получая ни какой информации, вообще не зная о чем идет речь, не зная содержания воспоминания. И с моей точки зрения так даже легче работать, исключительно за счет неопределенных слов. И Света любезно согласилась, да?

И сейчас, Света я прошу Вас некоторое время ничего не делать:

И Вы уже глаза закрыли, готовы, не знаю к чему, но готовы,

а я прошу просто ни чего не делать, а это легко.

Что значит ни чего не делать?

Это значит, что некоторое время нет необходимости говорить,

нет необходимости двигаться,

и даже нет необходимости думать о чем-то конкретном.

Можно думать, о чем хочешь.

И вместе с тем ничего не делать все равно означает делать нечто …,

например, слышать… Естественно Вы слышите мой голос,

другие звуки, такие как скрип стула, скрип пера по бумаге,

в этой школе очень интересные звонки, это мелодии.

Я не знаю, в какой момент заиграет очередная мелодия.

Я попросил всех выключить телефоны, но может быть, кто-то забыл,

у кого-то может зазвонить телефон.

Все это можно слышать.

И есть в русском языке разница между глаголами «слушать» и «слышать».

И я прошу именно слышать, то есть не пытаться сопоставлять, да,

не пытаться анализировать, а просто позволить себе слышать то, что ты слышишь.

И продолжая слышать то, что ты слышишь,

ты можешь ощутить положение своего тела на этом стуле.

Контакт с сиденьем, которое поддерживает, со спинкой.

Можно почувствовать, как ступни ног давят на пол.

Как соприкасаются кисти рук.

И можно ощутить, как прилегает к телу одежда.

Где-то это ощущение более отчетливое, где-то менее.

И, конечно же, можно почувствовать свое дыхание.

Как воздух входит и выходит, грудная клетка расширяется и немножко сжимается.

И через несколько мгновений, Света, я попрошу Вас

мысленно отправиться на поиски приятного воспоминания.

То есть какого-то момента в твоей жизни,

когда ты чувствовала себя хорошо …, спокойно …, комфортно …

Есть все необходимое время, чтобы позволить прийти

этому приятному воспоминанию.

И когда оно придет, можно просто кивнуть головой, чтобы дать об этом знать.

Да, очень хорошо, Света.

Пожалуйста, сохраняйте некоторое время контакт с этим приятным воспоминанием.

Потому, что я не знаю, где это было,

и я не знаю, когда это было,

и я не знаю, какое это время года,

и какое время суток,

и я не знаю, какая стоит погода,

и я даже не знаю, есть ли кто-нибудь рядом с Вами,

в этот приятный момент Вашей жизни.

И своим внутренним взором Вы можете видеть то,

что Вас окружает в этот приятный момент.

Можно видеть, как падает свет, как ложатся тени,

как соотносятся формы и объемы.

Видеть то, что близко, то, что на переднем плане,

То, что далеко, то, что на дальнем.

То, что слева и то, что справа.

То, что наверху и то, что внизу.

И постепенно, могут всплывать детали, полузабытые, или почти забытые.

Может быть, даже что-то о чем ты не вспоминала очень давно.

И среди всего того, что окружает тебя в этот приятный момент твоей жизни,

ты можешь выбрать какой-то цвет, с которым ты ощущаешь гармонию.

Природный цвет, или цвет предмета, неважно.

Когда ты найдешь этот приятный цвет,

Ты позволишь своей голове кивнуть, чтобы дать мне об этом знать.

И по мере того, как проходит время, может быть, ты уже начинаешь слышать.

Слышать то, что можно назвать музыкой воспоминания,

в которой могут сливаться воедино разные звуки.

Звуки природы, или города, или человеческой речи, или другие.

И в этот приятный момент твоей жизни,

тело занимает какое-то положение в пространстве.

Оно или движется или находится в покое.

И постепенно к телу могут приходить соответствующие ощущения.

А некоторые люди, могут в своем воспоминании

почувствовать запах.

Запахи обладают почти волшебной властью пробуждать воспоминания.

Иногда ощущаешь запах и вся ситуация встает во всей полноте,

со всей конкретностью, со всеми деталями.

А может быть даже какой-то вкус на губах, я не знаю.

И по мере того, как проходит время, может прийти чувство, эмоция.

То приятное чувство, которое испытываешь в этот приятный момент своей жизни.

Той же силы, или другой, неважно.

И можно некоторое время сохранять контакт с этой эмоцией,

потому, что это ресурс.

(Девушка смеется и плачет, М.Р. смеется)

Ресурсы бывают разные, очень разные, иногда неожиданные.

Иногда, даже трудно себе представить, что это может быть ресурсом. Но, тем не менее, это так.

И удивившись этому неожиданному ресурсу можно опять закрыть глаза.

И если хочешь, остаться в этом воспоминании, а если хочешь, перейти в другое.

А если хочешь позволить себе скользить от одного воспоминания к другому,

от одного образа к другому, от одного приятного ощущения к другому.

Потому, что субъективно транс переживается по-разному и так тоже.

У кого-то это ощущения, у кого-то образы.

Иногда в трансе бывает очень весело, что-то может казаться забавным или смешным.

И сейчас, Света, можно полностью погрузиться в эти образы, воспоминания, ощущения, цвета.

Потому, что на самом деле сейчас нет даже необходимости слушать то, что я говорю,

потому что меня слышит часть тебя самой, твой внутренний разум,

который мы называем бессознательное.

и который из всего того, что я говорю, может отобрать именно то, что необходимо,

и использовать это оптимальным образом,

и отбросить и забыть все остальное.

А если я случайно скажу что-то, что не подходит,

это можно просто не слышать.

И мой голос может для тебя изменяться

и превращаться в другие звуки.

Потому что сейчас неважно, чем занят твой сознательный разум.

Он может заниматься чем угодно.

В то время как часть тебя самой, твое бессознательное

определяет оптимальные пути и способы использования ресурса,

может быть этого, а может быть другого.

Потому, что они такие разные, иногда такие неожиданные.

И оно может определять оптимальные пути и способы его использования,

такие, которые больше всего подходят тебе как целостной личности.

И активизировать его в соответствии с этими путями и способами, так,

чтобы ты могла им воспользоваться в нынешних и будущих ситуациях твоей жизни.

И эта работа может продолжаться за пределами этого транса:

ночью, когда ты спишь, днем, когда ты бодрствуешь и занята своими делами,

в других трансах, в которые возможно, ты будешь входить сама или с чьей-либо помощью.

А какая-то часть этой внутренней работы должна быть завершена здесь и сейчас, в этом трансе.

И когда эта часть работы будет завершена,

тело сможет само сделать глубокий вдох,

который позволит еще больше зарядиться энергией,

чуть-чуть потянуться, открыть глаза,

и вернуться полностью присутствующей здесь и сейчас.

Поговорить, если захочется.

Такое бывает. Бывают слезы радости, а бывает смех сквозь слезы.

Бывают слезы, не смотря на смех. А бывает и то и другое вместе.

На вопросы ответим? Если есть у народа? Мы так поступим, если есть вопросы к Свете, если она захочет на них ответить, она ответит. Потом вопросы ко мне, я отвечу.

… Смех очень часто бывает в сеансе, он может означать эмоциональную реакцию на что-то свое, он может означать сопротивление, он может означать еще тысячу вещей, он может не означать ничего. Самый простой способ работы с сопротивлением заключается в том, чтобы его переквалифицировать в сотрудничество, тут же не сходя с места. Поддержать, принять, и сообщить человеку об этом. Я вижу, я принимаю, то, что ты делаешь – нормально, это нормально, мы вместе, продолжаем. Неизвестно чему человек смеется, может быть, вспомнил что-то смешное, может быть, ему захотелось плакать, и он решил рассмеяться, чтобы не заплакать, может быть, его забавляют мои попытки ввести его в транс, может быть, он смеется над формой моего носа. Но проще всего посмеяться вместе с ним, отправить ему сообщение: «Это нормально».Вы видели, Света вышла из транса, я просто попросил вернуться, это просто. Человек в трансе никуда не улетел, он не на другой планете, он здесь, рядом с тобой сидит, с ним можно общаться. Он просто понимает все полнее, глубже и тоньше, чем обычно. Обед.

Ну, раз вопросов нет, давайте просто разберем, что мы сделали. Света любезно согласилась, она вышла.

Во-первых, обратите внимание, как мы сидели. Не напротив, рядом и немножко, под углом. Это удобное положение. Почему? Из нескольких соображений.

1. Во-первых, нужно наблюдать все время за своим клиентом, нужно видеть, что с ним происходит. Мимику нужно видеть, слезы, смех. Если ты сидишь напротив, это несколько навязчиво выглядит. А так, боковым зрением все видно и не мешаешь.

2. Кроме того, не все так сразу и охотно закрывают глаза как Света. Иногда человек достаточно долго сидит с открытыми глазами и, в общем-то, ему приятнее созерцать пространство, чем физиономию терапевта. Не перекрываешь зрительное поле.

3. Потом, у нас будут такие технические моменты, когда нужно будет за руку брать. Поднимать руку. Когда сидишь рядом это легко и естественно, а так очень неудобно тянуться. Удобная позиция боком и чуть-чуть под углом. Если на рабочем месте невозможно так устроиться, тогда конечно, устраиваешься так, как возможно. Эриксонианец адаптируется ко всему. Одна из основных характеристик подхода заключается в том, что он утилизационный — использующий. Утиль – сырье корень полезное сырье, использующий подход, все используется.

Вот мы сели. Я попросил Свету

некоторое время ни чего не делать. Зачем? Эриксон и Росси говорят, есть оптимальная установка для начала сеанса гипноза. Они ее называют «Установка не знать, не делать». Тебе ничего не нужно знать, тебе ничего не нужно делать от тебя ничего вообще не требуется. Зачем это делается? Это такая своеобразная страховка от неудач. В сеансе э.г. не может быть неудач, во всяком случае, у клиента. У терапевта может быть, но клиенту об этом знать не надо. У него все должно получаться. Всегда все хорошо. Человек приходит к терапевту, у него проблемы, у него что-то в жизни не получается, может быть, вообще ты не первый к кому он пришел, может быть вообще это последняя надежда, иногда, гипноз. А тут еще гипноз не получится. У него может сложиться такое представление, что что-то не получается. Ты у него чего-то просишь, что-то сделать, что-то представить, ты должен…, а он не может, не получается. Поэтому мы ему сразу сообщаем в первых строках: «От тебя ни чего не требуется, тебе ни чего не нужно делать». Поэтому невозможно потерпеть неудачу, потому что ничего делать не надо. Просто ни чего не делать. Это легко.

И за тем, я ей как бы объясняю, что такое «ни чего не делать». Это означает, что

нет необходимости говорить, нет необходимости двигаться, нет необходимости думать о чем-то конкретном. Это что такое? Это внушение фактически, но косвенное. Если бы это сформулировано было прямо, это звучало бы так – молчи, не двигайся, не думай ни о чем. Это авторитарно, это давление, скорее всего это вызовет сопротивление. То же самое в косвенной форме. Но, вместе с тем, там есть и разрешение тоже. Нет необходимости говорить, но когда она хочет поговорить, мы разговариваем. Нет необходимости двигаться, но если она будет двигаться, я это поддержу. Нет необходимости, но можно.

Но вместе с тем, это мягкое указание на ограничение активности. Не надо говорить, не надо двигаться, надо просто сидеть спокойно.

Вместе с тем, ничего не делать — означает делать нечто. Это маленькое замешательство. Замешательство – это всегда полезно, всегда хорошо для гипноза. Мы потом очень подробно об этом будем говорить.

Например – слышать, слышать звуки, которые нас окружают. Я перечисляю клиенту все те звуки, которые есть реально в нашем окружении: мой голос, скрип стульев, скрип ручки по бумаге. А так же те, которые могут возникнуть: звонки, телефон кто-то мог забыть выключить. Если один из этих звуков возникнет по ходу сеанса, он уже не будет мешать, клиент предупрежден. Зачем я предлагаю слышать звуки, которые нас окружают?

Чем вообще отличается транс от не транса, от так называемого обычного состояния сознания? Он отличается тем, куда направлено внимание. У нас с вами есть такой «луч прожектора» — внимание, которое можно варьировать. Мы говорим: «Обратите ваше внимание». Туда поворачивается.

Внимание, развернутое наружу – это так называемое обычное состояние сознания. Сейчас ваше внимание направлено наружу, оно делится между мной и записями, распределяется.

Внимание, развернутое внутрь самого себя – это транс, гипноз, гипнотическое состояние. На что внутрь? Неважно на что: на воспоминания, на образы, на ощущения, на размышления. Когда человек говорит: «Ой, извини, что ты сказал? Я задумался, не слышал». Он в трансе был, он ушел в себя, т.е. ушел в транс.

Поэтому, самое простое наведение транса — слово «вспомни», или «помнишь…» Мы не случайно в воспоминании сопровождаем. Чтобы что-то вспомнить, человек вынужден погрузиться во внутренний поиск, уйти внутрь себя, т.е. войти в транс. У Симонова, помните: «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины? Как шли бесконечные злые дожди, как кринки несли нам усталые женщины…». Типичное сопровождение в неприятном воспоминании. Это сопровождение, тем более эффективное, что автор прекрасно знает, о чем говорит, он сам там был, он может давать конкретные детали, оставаясь конгруэнтным. И Алеша вспоминает, и все, он поплыл, он не здесь, он на дорогах Смоленщины 41 года. Это транс.

Поэтому, наведение транса – это переключение внимания внутрь. А для этого нужно сначала на чем-нибудь внимание зафиксировать. Любой гипноз всегда начинается с одного и того же с фиксации внимания. Неважно на чем фиксировать, можно фиксировать на звуках – это удобно. Поэтому предложение слышать звуки – это фиксация внимания. Пока на чем-то внешнем, на звуках.

Потом идет маленькая игра на глаголах слушать, слышать.

Есть разница между глаголами слушать и слышать. И я прошу тебя именно слышать, т.е. не пытаться сопоставлять, не пытаться анализировать, а просто позволить себе слышать то, что ты слышишь. Это все то же самое – не знать, не делать. Слушать – это активно, слышать – это пассивно. Это запрос пассивности. Это то же самое, с чего я начал наш семинар, это просьба не пользоваться критическим контролем. Просто слышать, не сопоставлять, не анализировать, просто позволить себе слышать то, что ты слышишь, или другими словами, позволять происходить тому, что происходит.

Искусство транса – это во многом искусство позволять происходить. Мы привыкли, нас научили, что когда хочешь получить результат, нужно стремиться, нужно концентрироваться, нужно напрягаться, нужно стараться, нужно бить в одну точку, это все правильно для обычного состояния. Это не правильно для транса. В трансе, чем больше стараешься, тем хуже получается, чем меньше стараешься, тем лучше получается. Вообще не стараешься — все получается.

И продолжая слышать те звуки, которые нас окружают, Вы можете ощутить положение своего тела на этом стуле. Собранное, сконцентрированное внимание мы перемещаем ближе. Он же отслеживает то, что я говорю, и соответственно перемещает внимание. А дальше я просто смотрю, как он сидит, и описываю те ощущения, которые у него обязательно есть. Т.е. я описываю то, что есть реально. Звуки, которые есть реально, ощущения, которые есть реально. Я смотрю, как он сидит и говорю ему, что он чувствует контакт с сиденьем стула, которое поддерживает, (конечно, чувствует) со спинкой стула, чувствует, как ступни ног давят на пол, чувствует, как соприкасаются кисти рук (потому, что они соприкасаются, реальные ощущения).

Это не нужно делать каждый раз, это нужно делать первый раз, когда ты обучаешь человека трансу. Потом процедура наведения сокращается, почти мгновенно почти происходит, со многими, не со всеми. Дальше я ему сообщаю, что

он может почувствовать, как одежда прилегает к телу, и где-то, это ощущение более отчетливое, а где-то менее (это правда, это так действительно). Он отслеживает, конечно же. А это значит, что внимание уже на границе кожи. И дальше я говорю, что

он может почувствовать свое дыхание, как воздух входит (на его вдохе), и как воздух выходит (на его выдохе). Потому, что если я скажу — входит, а он в это время выдыхает, то мои слова расходятся с его опытом субъективным, я окажусь инконгруэнтным. Все время стараешься оставаться конгруэнтным, т.е. совпадать с ощущениями.

Грудная клетка расширяется, и немножко сжимается. А это уже внутри. Т.е., что мы сделали? Мы з афиксировали внимание на чем-то внешнем, на звуках, и потихонечку, постепенно, поэтапно перевели вовнутрь. Навели транс, наведение транса сделано.

Нет необходимости делать это каждый раз. В первый раз можно тоже навести транс быстро, даже очень быстро, транс наводить легко. Но лучше все-таки медленно, потому, что ты обучаешь человека трансу. Он как бы протаптывает под твоим руководством эту тропинку, и потом ему легче будет самому по ней ходить. Когда это не первый раз с человеком встречаешься, а третий, четвертый, наведение транса сокращается очень.

Дальше мы приступаем к собственно сопровождению. Тема демонстрации — сопровождение в приятном воспоминании с помощью техники неопределенные слова. Я прошу клиента

найти приятное воспоминание, т.е. воспоминание о каком-то моменте его жизни, когда он чувствовал себя хорошо, спокойно, комфортно. И поскольку нет необходимости говорить, запрашиваю просто жест, сигнал. Даю время, во-первых, потому что это вообще важно, давать человеку время, чтобы он не суетился, не торопился, чтобы не было такого ощущения: «От меня чего-то хотят, а я не делаю».

Есть все необходимое время. И прошу сигнал

И когда это приятное воспоминание придет, просто кивни головой. Есть.

Дальше я прошу некоторое время сохранять контакт с этим приятным воспоминанием. Потому, что обычно они не держатся, они прыгают, даже не смотря на просьбу сохранить контакт, оно все равно прыгает. Сохранять некоторое время контакт, потому, что мы его сейчас будем прорабатывать вдоль и поперек.

Прошу сохранять контакт, потому, что я не знаю, где это было. Причем здесь «потому что»? абсолютно не причем, это просто союз, связка. Мы начинаем локализовать воспоминание, т.е. мы создаем рамку. «Я не знаю» — это очень удобная форма.

Я не знаю, где это было. Она-то знает. Она вспоминает место.

Я не знаю, когда это было. И дальше мы сужаем это «когда».

Я не знаю, какое это время года. Она вспоминает время года.

Я не знаю, какое это время суток. Она вспоминает время суток.

Я не знаю, какая стоит погода. Погода.

И я даже не знаю, есть ли кто-нибудь рядом с вами в этот приятный момент Вашей жизни. Окружение.

Эриксоновский терапевт часто многого не знает, особенно в начале сеанса. Этого не знаю, этого не знаю, этого не знаю, ты знаешь. Ты знаешь, и ты заполняешь эту рамку. Только ради бога не думайте, что это какой-то шаблон, которого обязательно нужно придерживаться. Это просто пример, как это можно делать. Это можно делать тысячью разных способов. Можно было бы сказать, пожалуйста, вспомните, где это было и когда это было. Можно было бы сказать – Локализуйте или разместите Ваше воспоминание во времени и пространстве. Мы сотрудничаем, мы вместе работаем, потому, что если человек не хочет, то ничего не будет конечно.

Дальше мы начинаем прорабатывать это воспоминание, идем органам чувств, по репрезентативным системам. Если вы знаете ведущую, умеете определять ведущую можете начинать с ведущей. В принципе зрение для всех для нас важно. Хотя, кстати зрительные образы не у всех людей возникают, но у большинства. Мы начинаем со зрительного анализатора.

И своим внутренним зрением, взором Вы можете видеть то, что Вас окружает в этот приятный момент Вашей жизни.

У меня есть привычка в трансе переходить на «ты». Сначала они чередовались, а потом в окончании осталось «ты», обычно никто не возражает.

И дальше идут неопределенные слова. Что она может видеть своим внутренним взором:

то, как падает свет, как ложатся тени, как соотносятся формы и объемы. Везде, где можно видеть хоть что-нибудь, можно это увидеть. Максимально неопределенные слова.

И вы можете видеть то, что близко, то, что на переднем плане (голос громче),

то, что далеко, то, что на дальнем плане (голос тише).Оторвитесь от записей посмотрите сюда.

То, что слева (поворот головы влево)

и то, что справа (поворот головы вправо),

то, что наверху (голову поднимаем вверх)

и то, что внизу (голову опускаем вниз). Направление и громкость голоса меняется. Я клиенту помогаю создавать глубину внутреннего пространства.

И могут вспоминаться детали, полузабытые или почти позабытые, может быть, что-то, о чем ты не вспоминал очень давно. Делая такое утверждение, я ни чем не рискую, потому что если вы этого еще не заметили, то заметите, когда вспоминаешь с помощью другого человека сопровождение, воспоминание обычно намного более детальное, чем когда ты просто сам вспоминаешь.

И среди всего того, что тебя окружает, в приятный момент твоей жизни я прошу тебя найти какой-нибудь приятный цвет: природный цвет или цвет предмета и дать мне знать, когда ты его найдешь. Кивок головы, есть. Потом мы к этому ни разу не вернулись и никак не использовали. Это закладка на будущее, мы потом поговорим о том, как можно воспользоваться. Зрительное проработали.

Переходим на слуховое.

И по мере того, как проходит время, может быть, Вы уже начинаете слышать то, что можно назвать музыкой воспоминания…. Очень осторожно, все время, следя за тем, чтобы оставаться конгруэнтным. Потому, что если я скажу: «Вы слышите», а может быть, он не слышит. Может быть, звуки еще не пришли, а у некоторых вообще нет звуков в воображении. «Может быть». Слышит – хорошо, мы вместе, не слышит — тоже хорошо, мы вместе. Это возможность зарезервирована.

И опять неопределенные слова:

… разные звуки, которые могут сливаться воедино: звуки природы или звуки города или человеческой речи, или другие. На всякий случай, не известно. Не обязательно, что у клиента звуки возникали. Есть со звуками, прошлись.

Проходимся по всем органам чувств, по всем репрезентативным системам.

У нас с вами у всех есть так называемая ориентация на реальность. Мы ориентированы на окружающую реальность с помощью наших органов чувств. Если говорить образно метафорически от каждого органа чувств, протянута ниточка с крючочком на конце, который зацеплен за окружающую реальность. Задача заключается в том, чтобы отцепить отсюда и перецепить вовнутрь. Чтобы видел не здесь, а там, слышал там, чувствовал там, нюхал там, вкус слышал там. Мы этим и занимаемся.

Кинестетика – телесные ощущения. Неопределенные слова.

И в этот приятный момент твоей жизни тело занимает какое-то положение в пространстве (естественно, занимает), оно или движется или находится в покое (конечно).

И постепенно, к телу могут приходить соответствующие ощущения.

Есть слова, которые позволяют быть конкретно-неопределенным: соответствующие, конкретные, специфические, определенные. Аккуратнее. Но у каждого свой возникает.

Альфакторный анализатор – запах. Тоже, очень косвенно.

А некоторые люди могут почувствовать в своем воспоминании запах. Я не знаю, может он почувствовать или не может. Обычно видно, ноздри немножко раздуваются.

Запахи обладают почти волшебной властью пробуждать воспоминания. Это — правда, потому, что ощущение запаха идет прямиком в подкорковые структуры, минуя кору. Поэтому, если человек может почувствовать запах воображаемый, можно считать, что повезло. Это мгновенный транс. Мы все это знаем. Идешь по улице, и вдруг пахнуло чем-нибудь и какая-то ситуация раз и целиком.

И на всякий случай вкус.

А может быть какой-нибудь вкус на губах, я не знаю.

Как сопровождение на этом можно было бы оставить. Демонстрация – это не психотерапия, это демонстрация определенной техники. Но коль человек любезно согласился и вышел, нужно, чтобы он от этого какую-нибудь пользу получил от этого. Мы делаем самое простое, что можно сделать в этих техниках — поиск ресурсов. В качестве ресурса выступает эмоциональное состояние. Приятное воспоминание, приятная ситуация можно надеяться с большой степенью вероятности, что человек там испытывает приятное состояние.

И по мере того, как проходит время, может прийти чувство, эмоция, то приятное чувство, которое испытываешь в этот приятный момент своей жизни. Запрос сигнала. Это практически сто процентов. Если просто предложить человеку испытать какую-то эмоцию, даже в трансе, это очень трудно. Если заходить на эмоцию через ситуацию, это практически наверняка. Приятная ситуация – приятная эмоция, неприятная ситуация – неприятная эмоция. Мы очень детально проработали воспоминание, мы прошлись по визуальному анализатору, по аудиальному, по кинестетическому, по альфакторному (запах), по густативному (вкус). Это как пазл заполняешь, все заполнили, осталось пустое место для эмоции, для состояния. Его нужно просто немного подождать, и оно приходит практически само собой, автоматически. Очень часто люди не дают сигнал, потому, что они думают, что тебе нужна в точности такая, как была тогда. Она же может отличаться, это воспоминание. Тональность может отличаться интенсивность может отличаться. Много таких случаев было. Поэтому я сообщаю:

Она может быть такой же силы или другой, это неважно. И я даже не прошу подтверждения, потому, что у клиента пошли не произвольные движения головой, подтверждающие, он непроизвольно сигналит, что есть эмоция. Тренер показывает произвольное и непроизвольное движение головой (медленные, затухающие).

Я прошу тебя некоторое время сохранять контакт с этой эмоцией, потому, что это ресурс, который поможет тебе преодолевать жизненные препятствия, разрешать поставленные задачи, добиваться поставленных целей.

(Клиент смеется, плачет). Подход утилизационный, поддерживаем и используем то, что происходит: Да, и это может быть забавно, это может быть смешно, и это тоже может быть ресурсом, и ресурсы бывают разные, иногда ты сам не подозреваешь, что это может быть ресурс и это может быть неожиданно.

Дальше у нас получился любопытный вариант, фракционированный гипноз, я иду за клиентом, поскольку это демонстрация, у меня естественно есть план того, что я должен показать, но рядом сидит живой человек и он вносит коррективы в этот план. Она вышла из транса, я попросил вернуться обратно, вернулась.

Отпускаем клиента:

Нет необходимости держать именно это воспоминание, можно переходить к другому воспоминанию, можно скользить от одного воспоминания к другому, от одного образа к другому.

И вообще нет необходимости слушать то, что я говорю.

Потому, что меня слышит часть тебя самого, твой внутренний разум твое бессознательное…

И здесь вставляется такой предохранитель:

… которое из всего того, что я говорю, может отобрать то, что нужно и то, что необходимо и использовать это и отбросить и забыть все остальное. Можно пошутить и сказать:

… которое из всего того, что я говорю или не говорю, может отобрать то, что нужно и необходимо. И тогда в распоряжении бессознательного вообще весь словарный запас русского языка и оно может черпать то, что нужно.

И еще один предохранитель вставляется. Это не официальный термин – предохранитель – это жаргон.

Если я случайно скажу что-то, что не подходит (мало ли, человека же не знаешь) этого можно просто не слышать.

И сейчас неважно чем занимается сознание, оно может заниматься чем угодно. Это правда. Клиент может слушать, может не слушать, может думать о своем, это не имеет ровным счетом никакого значения. Потому, что я обращаюсь уже к другой инстанции, к другой части. Сначала я обращался к сознанию, к сознательному разуму, теперь к бессознательному. И прошу эту внутреннюю часть:

Потому, что есть глубинная часть тебя самого, твой внутренний разум, твое бессознательное, которое может искать и находить пути и способы использования этого ресурса, такие, которые соответствуют ему, как целостной личности (целостной структуре твоей личности) и активизировать этот ресурс, привести его в действие, чтобы ты мог им пользоваться в нынешних и будущих ситуациях своей жизни.

И завершается сеанс так называемым открытым постгипнотическим внушением (мы на втором цикле все виды внушений подробно будем разбирать):

И эта внутренняя работа будет продолжаться за пределами этого сеанса: ночью – во сне, днем – в то время как ты занят своими делами, в других подобных состояниях (трансах), в которые ты будешь входить самостоятельно, часы, дни, может быть больше, столько, сколько нужно, столько, сколько необходимо. Не надо говорить: «месяцы, годы». Потому, что тогда вы программируете человека на то, что проблемы будут долго решаться.

А какая-то часть этой работы должна быть завершена именно здесь и сейчас, именно в этом трансе.

И здесь я запрашиваю тоже сигнал, но другой, не кивок головой, а сигнал, который связан с выходом из транса:

Когда эта часть работы будет завершена, тело сделает глубокий вдох, который позволяет зарядиться энергией, немножко потянуться, открыть глаза и вернуться в обычное состояние.

Если есть вопросы – пожалуйста.

… Зажимы снимаются постепенно, от сеанса к сеансу, по мере того как устанавливаются доверительные отношения, клиент меня первый раз видит, неизвестно чего ждать. По мере того, как человек чувствует, что транс – это безопасно, транс – это пространство комфорта и личной свободы. И когда он понимает, что здесь в этом пространстве свободы можно себе позволить, что тебя поддержат. Это на людях, это надо учитывать, какие-то вещи, которые ты можешь себе позволить один на один, на людях ты себе не позволишь.

… Если клиент заснул (храпит) это не сон, это транс, проверить очень просто – ты предлагаешь ему выйти из транса, и он возвращается, а значит, это был транс. Потому что если бы он спал, на предложение выйти из транса, он бы продолжал спать. Когда они претворяются, что они спят. Я продолжаю работать.

… Мы избегаем ассоциаций со сном, потому, что в традиционном гипнозе, гипноз ассоциируется со сном: «Вы уснете, вы будете спать глубоким гипнотическим сном». Это очень пассивное состояние, а мы же работу запрашиваем. У меня была клиентка, которая лечилась гипнозом у гипнотизера традиционного. И после сеанса я спросил: «Ну как, похоже на то, что было тогда?» Она говорит: «Да ни чего общего, тогда я спала, а здесь работа».

В традиционном гипнозе человека кладут, он лежит, это сразу дает разницу позиций, позиция гипнотизера выше, подчинение. Мы всячески подчеркиваем сотрудничество, равенство, мы сидим на одинаковых стульях. Терапевт никогда не занимает высокую позицию, это или позиция равенства или низкая позиция. Положение лежа, оно очень сильно ассоциируется со сном и тогда много шансов, что клиент уснет, если он лежит. Спать сидя все-таки довольно затруднительно, обычно не спят.

У нас не теоретический курс, поэтому больших теорий не будет, но все-таки несколько общих понятий, чтобы мы знали, что мы говорим об одном и том же, когда мы произносим эти слова.

Транс – практически синоним гипноза, некоторые авторы разводят, транс как состояние, а гипноз как процедура или взаимодействие, которое помогает войти в это состояние. Большой разницы нет, я это использую как синонимы.

Вслед за М. Эриксоном мы различаем три вида транса.

1 вид транса — повседневный транс. Транс не гипнотизеры и не психологи придумали. Транс — это абсолютно нормальное, физиологически естественное состояние. Каждый из нас бывает в трансе сорок раз на дню, если не больше. Просто мы это так не называем.

- Когда мы засыпаем, мы проходим через состояние между явью и сном, так называемое гипногогическое состояние, когда мы просыпаемся, мы проходим через гипнопомпическое состояние.

- Когда мы читаем книгу и ловим себя на том, что глаза бегают по строчкам, а мы не знаем, что там написано, потому, что мысленно улетели куда-то далеко – это транс.

- Когда мы сидим на заседании или на совещании или на скучной лекции и изображаем на лице напряженное внимание, а сами думаем о том, что будем сажать на приусадебном участке – это транс.

- Хорошо известен и описан «транс водителя», когда человек водит давно и хорошо, когда это стало автоматизированным навыком, он не думает о том, как это делает, не обращает внимания на это. Он знает, что он сел, он знает, что он приехал, что там было по середине, думал о своем, при этом тормозил на красный, ехал на зеленый, включал передачу, объезжал препятствия, т.е. все делал адекватно.

- Когда мы едем в общественном транспорте и о чем-то задумались, и вдруг спохватились: «Ой, пустите, пустите, мне выходить, моя остановка», — «Спать не надо», — это вы не спали, это транс. Много-много раз в день мы в трансе.

Сейчас уже известно, что психическая активность человека это не прямая линия, она идет по синусоиде, с переломами каждые полтора часа. Т.е., через каждые полтора часа мы спонтанно склонны входить в транс.

Сейчас уже известно, с помощью психофизиологических исследований, что в течение каждой минуты у нас есть миллисекундные трансовые включения. Мы все время между трансом и не трансом колеблемся.

Сейчас считается, что транс – это такое состояние, в котором та информация, которую мы получаем, психологи сказали бы, укладывается в когнитивные схемы, усваивается, раскладывается по полочкам, обрабатывается. Это — то состояние, в котором начинают работать резервные силы организма, внутренние, целительные. Это когда тело и дух сами себя лечат. Это нормально. Сколько существует человечество, столько известен транс, под разными наименованиями, разными видами, столько он используется. Все входят в транс.

Поэтому, после Эриксона оказалась снятой одна из серьезных проблем традиционного гипноза – проблема гипнабельности. Вы возьмете серьезные книжки, в которых вы прочитаете – 30 % людей не гипнабельны, т.е. их невозможно загипнотизировать. Что это значит, что они не могут в транс входить? Это нонсенс. Человек, который не может входить в транс – это не жилец. Это значит, что это 30 % людей, которых не устраивает достаточно жесткая и достаточно авторитарная процедура наведения транса, которая используется в традиционном гипнозе. Им просто нужно предложить другой путь, другой путь, способ, тот, который им больше подходит. Э. Росси в одной из своих работ пишет: «Когда я наблюдал за работой М. Эриксона, иногда мне казалось, что я наблюдаю за работой интеллигентного взломщика, который пробует одну отмычку, вторую, третью, пятую, десятую, пока не найдет ту, которая подходит». Т.е. пока не найдет тот способ, который позволяет данному конкретному индивиду комфортно войти в транс.

Когда приезжала к нам Бетти Эллис Эриксон, дочь Эриксона, сама известный терапевт сейчас, проводила семинар, народ собрался опытный и бросил клич: «Даешь сложные техники эриксоновского гипноза, простые мы и без тебя знаем». Ответ был очень интересный, она сказала: «Напрасно вы думаете, что уровень терапевта определяется сложностью техник, которые он использует. Профессиональный уровень определяется тем, насколько полно ты можешь адаптироваться к человеку, который сидит рядом с тобой, чем больше ты можешь к нему адаптироваться, тем более высокий профессиональный уровень. Техники могут оставаться очень простыми».

2 вид транса — углубленный транс – намеренное усиление естественного феномена, обычно с помощью другого человека. Нормальный повседневный феномен — транс мы его специально здесь вызываем и немного растягиваем во времени и говорим – это гипноз, то чем мы тут занимаемся. Зачем растягиваем? Чтобы успеть там осуществить терапевтическую работу. Транс флуктуирует не стоит на месте подвсплыл, ушел, опять подвсплыл.

Вид транса(в э. г. не используется практически) – сомнамбулический (от слова сомнамбула – лунатик) – это очень глубокий транс, когда человек находящийся в трансе ведет себя как человек не находящийся в трансе.

Очень важно понимать, что транс – это не потеря сознания, что это е утрата контроля. Наши предшественники говорили даже о засыпании особым бодрствующим сном, они говорили о сверхсознании и о расширенном сознании. Это не потеря сознания, это более глубокое, более полное и более целостное осознание. Когда встает вопрос о том, как я отношусь к зомбированию, у меня ответ один: «Как только мне покажут двоечника зазомбированного на отличника, я тут же поверю в зомбирование». Пока еще никто не показал.

Эриксон выдвинул очень важное положение, сказал: «Сам факт транса терапевтичен». Это значит, что если мы не сделали ни чего другого кроме как помогли человеку войти в транс и побыть там, мы уже сделали для него хорошее дело, потому, что это возможность для психического переструктурирования. Не факт, что оно произойдет, но это возможность. Что-то там внутри начинает меняться, «скобка открылась», что-то может встать на место, отдых, релаксация.

Я когда начинал заниматься этой деятельностью, была одна вещь, которую я не понимал сначала. Человек приходит, первый раз, пока он рассказал свою проблему, провели первый сеанс (это обычно «сопровождение в приятном воспоминании»), т.е. с моей точки зрения, я еще ни чего пока не делал специального психологического, терапевтического. Человек уходит и говорит: «Спасибо». Я не мог понять, за что спасибо? Потом понял, за то, что он в трансе побыл, немного отпустило привычное напряжение, немного стало легче, немного отдохнул, немного больше энергии.

Наши повседневные проблемы разрешаются в наших повседневных трансах. Обычные житейские проблемы, которые разрешаются сами собой по ходу жизни разрешаются в наших повседневных трансах. Мы просто этого не замечаем, мы просто иногда сидим, задумавшись не о чем, а в это время внутри идет работа, и часть самого тебя решает твои проблемы. Иногда этого оказывается не достаточно, тогда мы обращаемся к профессионалу, который помогает войти в транс, который делает то, что мы называем терапевтическая работа (предлагает какие-то образы конструировать, внушения дает, истории рассказывает).

Есть еще одна проблема традиционная для классического гипноза – проблема глубины транса.

В традиционном гипнозе считается, что чем глубже транс, тем лучше работа. Поэтому там стремятся получать глубокие трансы. В Э.Г. эффективность работы не связывается с глубиной транса. В очень легком трансе можно делать очень хорошую работу. Поэтому мы не гонимся за глубиной транса, хотя существуют техники углубления транса, мы с вами будем их рассматривать.

Утилизационный подход – ты работаешь с тем, что тебе предъявлено, потому, что во всех видах человеческой деятельности способности разные. У людей разные музыкальные способности, разные математические способности, разные физические способности и разные трансовые способности. Кто-то придет, сядет и с первого раза выдаст тебе глубокий транс, и ты будешь работать с этим. А с кем-то ты будешь биться, биться и десять сеансов будешь проводить и получишь только очень легкий, очень поверхностный транс, и будешь работать с этим. А у кого-то транс будет изменяться, от раза к разу и будет углубляться, и ты будешь работать с этим.

Само понятие глубины транса сейчас теоретиками подвергается переосмыслению и ставится под сомнение. Стивен Гиллиген говорит: «Говорить — более или менее глубокий транс, это все равно, что говорить более или менее соленый транс или более или менее желтый транс». Он считает, что это вообще бессмысленно, потому что в одно и тоже время относительно разных сторон реальности можно находиться и в глубоком трансе и в легком трансе одновременно. Мы со Светой сидели, работали, я наблюдал за всем, то с ней происходит, она слушала все, что я говорю, относительно друг друга мы находились в очень легком трансе. Мы все понимали, мы все осознавали. В то же самое время, я периодически забывал об аудитории, мое внимание было полностью здесь зафиксировано, а это значит, что относительно группы я находился в очень глубоком трансе, выпадает из поля восприятия.

Второй термин, которым мы все время пользуемся – бессознательное. До Эриксона бессознательное понимали в основном по З. Фрейду. Это такое не очень хорошее место человеческой психики, где плавают такие первичные влечения, сырые, неокультуренные, если они прорвутся, ужас, что будет, поэтому их нужно давить и не пускать, для этого есть «Эго» и «Супер – Эго» которые присматривают. Это один из основных страхов перед гипнозом. Я войду в гипноз, я потеряю контроль, и вот оно прорвется и ужас, что будет, и я буду делать такое…. Да ни чего ты не будешь делать такого, чего ты не делал не в гипнозе, за одним единственным исключением. Когда человек хочет использовать гипноз как изменение, чтобы позволить себе делать то, чего он не может себе позволить, чтобы потом было чем оправдаться: «Я был в гипнозе, я себя не отвечал».

… Эстрадный гипноз – очень интересная вещь. Эстрадный гипнотизер, который на сцене с человеком делает все, что угодно, с тем же самым человеком вне сцены не может сделать ничего. Вопрос – почему? Сцена – это особое место, это «пространство игры».

Выбираются не все, не на всех демонстрируются чудеса гипноза, те, кто сотрудничает, те, кто выполняет внушения. Там очень тонкие вещи играют, если ты вышел на эту сцену и не делаешь то, что от тебя ожидается, ты зачем вышел, и что ты будешь делать на глазах у сотен людей? Ничего?

… Давайте эти вещи четко разведем: гипноз – это не про экстрасенсов, экстрасенсы – это не про гипноз, это разные вещи.

Мне повезло, я могу говорить только о том, что видел. Я был однажды на выступлении Месинга, мне удалось подсуетиться к нему в испытуемые. Он выступал в московском саду «Эрмитаж», мы пошли с приятелем, мы были студентами. Народ писал задания на записочках, на сцене сидела комиссия из публики выбирала самые интересные задания, а Месинг их выполнял. Мой приятель побежал в комиссию, я написал задание, они его выбрали как самое интересное. Задание было такое: нужно было найти ряд, найти место, открыть портфель, достать раскладные шахматы, открыть их и сделать ход. Месинг поставил меня рядом с собой, чуть сзади, чуть сбоку велел взять себя за руку и сказал: (он такой сухонький старичок, подвижный) «Думайте, что мне делать, думайте, думайте, что я должен делать, думайте, думайте, что мне делать, думайте» и побежал вперед, и меня потащил, такой рыскающей походкой. Я думал, что он должен делать, и у меня было полное ощущение, что он слушается мысли, как лодка руля. Думаешь: «Направо», — т-т-т-т-т-т, налево – т-т-т-т-т. Нашел ряд, нашел место, открыл портфель, достал шахматы, открыл, сказал: «Вы хотите, чтобы я сделал ход, это слишком трудно, сейчас делать не буду». Нам хватило того, что он сделал. В этом не было абсолютно ни какой экстрасенсорики. Он отлавливал мои идеомоторные движения, потому, что как только я думаю «Направо», я начинаю его тянуть направо, или толкать и наоборот.

Каждый может изобразить из себя Месинга в упрощенном варианте. Переворачиваете пять или семь блюдечек или чашечек, объявляете, что вы экстрасенс, даете человеку монетку, говорите: «Я выйду, ты ее спрячешь под одним из блюдечек или чашечек, я вернусь и найду». Он прячет, вы возвращаетесь, просите его, чтобы он взял вас за руку и ведете, и над одним из блюдечек будет вот так (легкое вертикальное движение рукой), или наоборот, вот так, (легкое горизонтальное движение рукой) он прячет, не хочет показать. Причем это движение не осознается, это движение не произвольное, он-то знает, где. Несколько раз провел, «Здесь».

Экстрасенсорика тоже есть, иногда в сеансах гипноза натыкаешься на что-то, что уже гипнозом не является, а является чем-то другим, грань, того, что можно объяснить научно и того, что научно объяснить нельзя. Это интересно, иногда с разрешения человека исследуешь эти вещи. Создается такое впечатление, что это состояние способствует проявлению того, что принято называть «экстрасенсорные способности», но это другое, мы этим не занимаемся.

Дата добавления: 2015-07-10