ГЛАВА 14. Громф стоял под портиком возле дверей храма и пытался с помощью провидения изучить

Громф стоял под портиком возле дверей храма и пытался с помощью провидения изучить личную защиту Геремиса. Он осторожно продвигался через охранительные заклинания мага, одно за другим: защита от элементалей, заклинание, делающее тело мага Дирр твердым как камень, заклинание смерти и... заклинание обратного действия. При виде этого последнего Громф приподнял брови. Архимаг нечасто встречался с защи­той в виде обратного действия; должно быть, сам личдроу научил Геремиса.

Магия обратного действия должна была повернуть против Громфа любое явно атакующее заклинание, ко­торое он сотворил бы против мага Дирр. От этого надо было избавляться.

К несчастью, творя заклинание против Геремиса, Громф должен был стать видимым — недостаток магии невидимости, — поэтому он передвинулся к краю двери, в тень, которая укроет его, когда магия окончится. Там он быстро прошептал слова рассеивающего двеомера, направленного только на заклинание обратного действия,

Когда заклинание подействовало, Громф ощутил по­калывание по коже: он стал видимым. Надежно укрывшись в темноте, тень среди теней, он направил свою магию против заклинания обратного действия Геремиса.

Осторожно, будто карманник, тянущий кошель с зо­лотыми монетами, Архимаг взялся за заклинание Гереми­са. Контрзаклинание Громфа подобралось к магу Дирр и обволокло его.

В считанные мгновения магия Громфа победила. За­щита Геремиса мигнула и погасла.

«Я победил тебя», — подумал Архимаг.

Хотя дроу от природы обладали устойчивостью к за­клятиям, практически ни один темный эльф Мензоберранзана не мог противостоять силе заклинаний Громфа, не подкрепив врожденную способность чем-нибудь еще. Ничего подобного он у Геремиса не обнаружил. Маг Дирр был беззащитен.

Геремис поднял голову и снова оглянулся. Хотя взгляд его был направлен мимо Громфа, на лице яв­но читалось подозрение. Он полез в карман и начал искать там что-то, без сомнения магический компо­нент.

Громф приготовился произнести заклинание, но вы­ругался, поняв, что для него нужна щепотка пыли. Он не привык носить с собой простую пыль, поскольку она всегда была доступна — во всяком случае когда он мог соприкасаться с материальным миром.

Ничего другого не оставалось, и Громф воззвал к силе меняющей облик магии и трансформировал себя в мужчину-дроу, но не в себя самого. Его мышцы за­твердели, тело потяжелело, и вскоре он ощутил под ногами пол. К нему вернулись запахи и звуки. Из две­рей храма тянуло затхлым запахом ладана. Ларикаль возносила негромкую молитву Ллос.

Пригнувшись, Громф скорчился в тени у двери хра­ма, и пивафви Прата укрыл его почти так же надежно, как призрачная форма.

Он медленно достал из мантии маленький кусочек магнитного железняка, собрал с колонны храма щепотку пыли и тихо произнес слова могущественного заклинания, добавив немного магической энергии, чтобы Геремису было труднее сопротивляться.

Маг Дирр извлек из кармана прозрачную линзу и поднес к глазу. Он посмотрел на двери храма, прямо на Громфа, и линза выпала из руки.

— Г-госпожа! — пробормотал он, вскакивая и начи­ная творить заклинание. — Мы не од...

Громф закончил заклинание. Зеленый луч слетел с его пальцев и ударил Геремиса в грудь. Слова замерли у мага на губах, магия обрисовала его контур зеленым огнем и обратила его в пыль. Ларикаль вскочила и раз­вернулась как раз вовремя, чтобы увидеть гибель Гере­миса. Булава уже была у нее в руке.

К ее чести, она не стала звать на помощь. Вместо это­го она коснулась свободной рукой символа Ллос в виде платинового паука у себя на шее и начала творить за­клинание. При этом символ на миг ярко вспыхнул, и глаза жрицы тоже. Произнеся заклинание, она внима­тельно осмотрела дверной проем явно измененным ма­гией взглядом и уставилась на Громфа.

Она увидела его. Разумеется, она не могла узнать в нем Архимага Мензоберранзана, но знала, что он враг. Наверное, она решила, что он из магов Хорларрин.

Не имея времени рыться по карманам в поисках Драгоценного камня, который он обычно использовал в качестве компонента, Громф выхватил окуляр — он был под рукой — и выпалил заклинание.

Ларикаль устремилась по проходу, держа булаву на­готове, на ходу продолжая заклинание, которое Громф узнал. Оно должно было зарядить ее руку смертоносной энергией. Коснись оно Громфа, и он, скорее всего, погиб бы.

Архимаг не дрогнул и поспешил произнести следующее заклинание.

Ларикаль закончила первой. Вокруг ее свободной руки на ходу возник шар потрескивающей черной энергии.

Громф отступил от дверей и закончил свое закли­нание как раз в тот миг, когда жрица Дирр выскочила за порог и потянулась к нему.

Магия заклинания Громфа перенесла его душу в дра­гоценный камень на конце цепочки окуляра в тот самый миг, как пальцы Ларикаль сомкнулись у него на запястье.

Теперь, когда сущность Архимага оказалась в камне, ставшем в итоге магическим хранилищем не хуже филак­терии личдроу, заклинание смерти не могло повредить ему. Его лишенное души тело, однако, будет казаться мерт­вым, так что Ларикаль наверняка поверит, что убила его.

Ее бдительность будет усыплена.

Внутри камня Громф обладал всего одним чувст­вом — способностью обнаруживать поблизости источник жизненной силы. Он чувствовал, что Ларикаль рядом, без сомнения, она склонилась над его явно мертвым те­лом. Магия заклинания позволяла ему попытаться од­ним лишь усилием воли заменить душу в ближайшем живом теле, заставив ту занять его место в камне. Творя такое заклинание, он рисковал, но ему необходимо было быстро пройти сквозь защиту храма.

Мысленным броском Громф дотянулся до Ларикаль и завладел ее душой.

Он застал ее врасплох. Он чувствовал ее страх. Она сопротивлялась, но он нажимал все сильнее, преодоле­вая сопротивление, и наконец...

Чувства вернулись к нему. Он смотрел вниз, на тело мужчины-дроу — его трансформированное тело, — и сжи­мал в руке окуляр, в котором легонько искрилась душа Ларикаль.

— Спасибо, жрица, — сказал он камню и удивился, услышав в своем голосе женственную мелодичность.

Заклинание позволяло занимать место других душ лишь своему творцу. Ларикаль ничего не оставалось, как сидеть взаперти в камне. Она будет заперта в нем до тех пор, пока Громф не позволит ей выйти.

Хотя пребывание в другом теле — а в женском осо­бенно — всегда приводит в замешательство, Громф со­хранил свои умственные способности, включая способ­ность творить заклинания. К тому же он мог восполь­зоваться более крепким телосложением Ларикаль. Это его порадовало. Сила наверняка пригодится ему, когда он столкнется лицом к лицу с големом.

Архимаг огляделся, но никого не увидел. Стоящие поблизости сооружения казались пустыми. Без сомне­ния, большая часть обитателей Дома была занята на стенах.

Его довольная улыбка быстро угасла, когда утрати­ло силу заклинание, позволявшее ему менять облик. Его лишившееся души тело вновь вернулось к своему обычному виду. Глазами Ларикаль Дирр он смотрел на свое собственное лицо, на пустые глаза, похищенные им у одного из сынов Дирр.

Громф выругался. Прат, должно быть, тоже принял свой привычный облик или скоро примет.

Ясраена станет искать его, если уже не ищет. У него мало времени.

Он торопливо отцепил от своего пояса дергарский топор, снял с тела плащ, набитый магическими компо­нентами, и регенерирующее кольцо. Он надел плащ, кольцо, пристегнул топор и произнес два заклинания над своим, лишенным души, телом. После первого тело уменьшилось и стало величиной с ладонь. Второе сде­лало его невидимым обычным взглядам, хотя Громф по-прежнему видел его благодаря магически изменен­ному зрению. Он не осмелился тащить тело, по-прежнему держащее в руке крохотный окуляр с драгоцен­ным камнем, через заколдованный дверной проем из опасения, что защита среагирует на плоть Бэнр. Вместо этого он спрятал тело сбоку от двери, в трещине каменного портика. Оставалось лишь надеяться, что его не найдут.

Он обернулся и...

Его внимание привлек амулет на теле Ларикаль — его теле. Он положил его на ладонь — амулет был из сплава золота и серебра, с расположенными по спирали аметис­тами. Он знал, что это такое, — телепатический амулет.

Громф потратил немного времени, чтобы подсоеди­нить к нему свое сознание, и понял, что это ему уда­лось, когда в голове у него прозвучал голос, который он узнал: «Ларикаль! Ларикаль!»

Громф улыбнулся. Ларикаль не стала звать на по­мощь, потому что сделала это телепатически.

«Ларикаль, ответь!»

Громф знал, что не должен отвечать, но не мог удержаться.

«Твоя дочь в данный момент не вполне здорова, Ясраена», — передал он.

Он ощутил через амулет ее ужас.

«Громф Бэнр?» — спросила Ясраена.

«Судя по голосу, ты не рада моему визиту», — отве­тил он.

В ментальном голосе Верховной Матери слышалось нечто похожее на панику:

«Послушай, Архимаг. Я знаю, за чем ты пришел. Но я заключила соглашение с Триль. Я должна уничто­жить филактерию сама».

Громф решил, что ее слова — жалкая ложь. Но даже будь они правдой, Архимаг никаким соглашением свя­зан не был. Триль ничего ему об этом не говорила.

«Но ты не знаешь, где он, Верховная Мать. А даже если бы знала, боюсь, что соблазн увидеть личдроу пере­воплощенным может оказаться слишком велик даже для твоей железной воли. Я буду счастлив уничтожить фи­лактерию от твоего имени».

С этими словами Громф оборвал связь. Он знал, что Ясраена, должно быть, уже спешит сюда, поэтому глу­боко вдохнул и шагнул через порог храма. Защита не сработала. Громф так и не узнал, было ли причиной тому что-то, что Ларикаль носила при себе, или же просто текущая в ней кровь, но это его не интересова­ло. Он был внутри.

Из-под купола на него смотрела Ллос. Центральный проход вел к апсиде, к черному алтарю, за которым угрожающе вырисовывалась фигура паука.

Голем ждал.

Ясраена бежала по залам к комнате прорицаний, не заботясь о том, как унизительна подобная спешка. Она не осмеливалась связываться через телепатический аму­лет, боясь, что Громф Бэнр может подслушать.

В мозгу у нее зазвучал голос Эсвены: «Верховная Мать! Нас обманули. В кабинете не те, кто казался. Громф Бэнр...»

«В нашем доме, — закончила вместо нее Ясраена. Она мысленно обратилась ко всем своим дочерям и сестрам разом: — Немедленно прекратите пользоваться амулетами. Архимаг в крепости, и у него амулет Лари­каль. Возможно, он и теперь слышит меня».

Связь замолкла, и впервые с начала осады Ясраену охватил настоящий страх. Если Громф отыщет филак­терию раньше ее, все пропало.

Она должна добраться до Громфа первой.

Когда она вбежала в комнату прорицаний, никто не осмелился посмотреть на нее. Двое мужчин-магов стоя­ли возле чаши, склонив головы. Эсвена отводила взгляд. - Где Ларикаль? — спросила Ясраена Эсвену.

Та начала мямлить что-то,

— Твоя сестра! — прорычала Ясраена. — Какое место она обыскивала последним?

Один из магов осмелился ответить:

— В последний раз Геремис сообщил, что они собираются поискать в храме, Верховная Мать.

Храм.

Ясраена не могла поверить своим ушам. Не­ужели личдроу спрятал свою филактерию в храме? Она прокляла этого самонадеянного глупого интригана.

Матрона Дирр сжала кулаки, стиснула зубы. Ее тряс­ло. Ярость и страх переполняли ее.

— Отправляйся на стены и приведи вроков и всех магов, каких найдешь, — велела она Эсвене сквозь зу­бы. — Ждите нас у храма. Марш!

Эсвена бросилась вон из комнаты. Ясраена взглянула на двоих мужчин, оставшихся с нею:

— Вы двое, пойдете со мной в храм. Архимаг Мензоберранзана ждет нас.

Когда заклинание, изменившее облик Прата, утра­тило силу, Нозрор громко выругался. Прат посмотрел на свои руки, увидел, как они увеличиваются в разме­рах, и широко раскрытыми глазами взглянул поверх стола на Нозрора.

С этого мига маги Дирр узнали про обман Громфа.

Одно мгновение — но всего лишь одно! — Нозрор боролся с собой, решая, что предпринять. Он страстно жаждал занять место Архимага, но страх, что Громф Бэнр потерпит неудачу, пересилил его честолюбие. Ноз­рор знал, что, если Громф победит и узнает, что он ни­чего не сделал после того, как магия изменения облика рассеялась, ему несдобровать. Он знал также, что, если Громф потерпит неудачу и погибнет, Триль Бэнр про­ведет собственное расследование, и ему опять же не по­здоровится,

В конце концов Мастер Магика решил, что ему ни­чего не остается, кроме как играть свою роль как мож­но лучше и надеяться, что Громф преуспеет.

Прату, все еще сидящему в кресле Архимага, он бросил:

— Пошел вон, мальчишка.

Прат вскочил с кресла, словно оно было охвачено огнем. Нозрор обошел вокруг стола и сел в кресло. С мастерством, порожденным десятилетиями трениро­вок, он подключился к хризобериллу Громфа и заста­вил его показать войско Хорларрин, собирающееся под стенами Дома Дирр. Там было множество воинов и ма­гов, но все они простаивали без дела.

Некоторое время Нозрор рассматривал место дейст­вия, фиксируя увиденное в мозгу, потом позволил крис­таллу погаснуть.

— Что нам теперь делать, Мастер Нозрор? — спро­сил Прат. Голос ученика выдавал его тревогу.

— Теперь мы будем помогать Архимагу, — ответил Нозрор. - Надо сделать так, чтобы Ясраена вынуждена была одновременно сражаться с врагами внутри и сна­ружи крепости.

Без дальнейших объяснений он произнес слово силы и телепортировался в самую гущу воинства Хорларрин.

Дата добавления: 2015-07-10