ГЛАВА 11. Приближался день

Приближался день. Налфешни и хазми продолжа­ли лететь. Горы перед глазами Фарона станови­лись все больше и больше. Хотя до них остава­лось еще около лиги, они уже были такими высокими, что казались бесконечной стеной из черного камня. Он знал, что перейти через них не может никто. На ту сторону был только один путь — Ущелье Похитите­ля Душ.

Души, летящие в вышине, шли на снижение и на­правлялись к подножию гор. Налфешни провожал про­летающие мимо светящиеся души голодным взглядом, но из страха перед Квентл больше ничего не мог себе позволить. Хазми продолжал жужжать под тяжестью своей ноши.

По мере того как горы вырисовывались все бли­же и ближе, Фарон заметил, что Квентл оглядывается назад, не на него, но на линию горизонта. Фарон то­же обернулся и поглядел туда, ожидая увидеть свет встающего солнца, снова призывающий детей Ллос к Нашествию.

Солнце высунулось над краем мира, озарив землю тусклым красным светом.

К изумлению Фарона, ничего не произошло. Свет неспешно заливал скалы, норы и щели, но никакие па­уки не спешили приветствовать его.

Похоже было, что Нашествие завершилось. Удиви­тельно, что такая вспышка насилия могла начаться окончиться столь внезапно. У Фарона было странное ощущение, будто Паутина Демонов затаила дыхание, чего-то ожидая.

Когда он повернулся снова, то увидел, что Квентл смотрит на него.

— Будь готов, когда мы опустимся на землю. Но ничего не делай без моей команды, — подчеркнуто чет­кими жестами показала она.

Фарон понимающе кивнул. Пришло наконец время сразиться.

Он немного отстал от хазми и начал тайно творить защитные заклинания, не оказывавшие явно выражен­ного заметного воздействия, — он не хотел, чтобы ка­кая-нибудь аура или эманация предупредила Данифай и Джеггреда о намерениях Квентл. Он посыпал свое тело алмазной пылью, и кожа его стала твердой как камень. Потом он прошептал несколько заклинаний кря­ду, сделавших его тело невосприимчивым к огню, мол­ниям и кислоте.

На лету Мастер Магика не смог сдержать улыбки. Когда они достигнут гор, Квентл убьет Данифай, а Фа­рон — Джеггреда.

«Давно пора», — подумал он.

Халисстра, Фелиани и Улуйара мчались по воздуху, влекомые ветром. Они плыли посреди реки душ, но Халисстра не смотрела светящимся призракам в лицо. Она боялась, что может встретить кого-нибудь из тех, кого знала.

Впереди виднелись горы, исполинская каменная сте­на. Они были похожи на зубы какого-то невообразимо огромного чудовища. Поток душ устремлялся вниз, на­правляясь к подножию одной из скал.

Позади вставало над горизонтом солнце. Халисстра посмотрела вниз, на землю, ожидая увидеть начало оче­редного побоища, но, похоже, единственное побоище которому суждено было произойти в этот день на Дне Дьявольской Паутины, — это схватка между дроу.

Далеко впереди Халисстра уловила очертания двух огромных существ, снижающихся к подножию самой высокой скалы, — она разглядела, что это демоны.

Она знала, что там Квентл Бэнр. А значит, и Данифай.

Сердце ее забилось чаще.

Вокруг демонов кружились души, устремляясь к щели, которая могла быть только Ущельем Похитите­ля Душ.

Халисстра и ее спутницы помчались дальше, мед­ленно настигая врага.

Летя в облике тени под утыканным сталактитами сводом Мензоберранзанской пещеры, Громф добрался до Дома Аграч-Дирр. Глядя вниз, он видел, что с того момента, как около часа назад он смотрел на крепость через магический кристалл, мало что изменилось.

Защитники Аграч-Дирр по-прежнему расхаживали на высоких сталагмитовых стенах, следя за наступаю­щими из-за укрытий. Над зубцами стен покачивались темно-лиловые плюмажи офицерских шлемов и свер­кали клинки солдатских секир и мечей. Со стен свиса­ли гирлянды знамен с геральдикой Дома Аграч-Дирр, закопченных, но почти целых. Воинов-дроу поддержи­вало множество орков и бугберов с арбалетами.

В силу своей нематериальности, Громф не мог ощу­щать запахи поля боя, но он видел облака черного ды­ма, собравшиеся под сводами пещеры, и мог вообра­зить, какая вонь здесь стоит.

На плато перед сталагмитовым замком собралось многочисленное войско Дома Хорларрин. Армия, общей численностью, пожалуй, около восьми сотен, окружила крепость на расстоянии полета арбалетной стрелы от заполненной водой пропасти. Громф отметил для себя состав воинства Хорларрин: с десяток магов-дроу, несколько сотен воинов-дроу, четыре десятка боевых пауков и бесчисленная орава низших существ, и все они стояли в строю наготове. Между ними размести­лось несколько осадных машин из укрепленного при помощи магии хрусталя и стали.

Все было тихо. Похоже, Хорларрин хотят дождаться подкрепления, прежде чем атаковать Аграч-Дирр снова. Он знал, что Верховная Мать Зиннирит столь же чес­толюбива в том, что касается ее Дома, как и любая дру­гая матрона. Он полагал, что она попытается сделать так, чтобы слава разгрома Дирр принадлежала ей одной. Должно быть, оборона, организованная Ясраеной, была воистину впечатляющей, чтобы настолько охладить ам­биции Хорларрин.

Громф спустился ниже и увидел, что в заполненной водой пропасти, окружающей стены замка, во множест­ве плавают трупы и куски тел. Среди них во рву мель­кало несколько зубастых рептилий — несомненно, ги­гантских водных ящеров, — которые пожирали останки. Громф увидел, что мертвые огры и их таран, которых он заметил, когда занимался провидением Дома, больше не лежат перед адамантиновыми дверями. Без сомнения, какой-нибудь некромант из Дома Дирр оживил их трупы и обратил против Хорларрин.

Громф не отваживался переходить черту, обозначен­ную рвом, пока не изучит сеть защитной магии крепости вблизи. Легким усилием воли он активировал постоянный двеомер в своих глазах, который позволял ему видеть магические эманации.

Дом Аграч-Дирр засиял, словно солнце в Зеленых Лугах, нелепом «рае хафлингов», куда личдроу забросил его во время их дуэли заклинаний. Именно этого Громф и ожидал, но разглядывать защиту Дома Аграч-Дирр че­рез бесстрастные линзы магического кристалла было со­всем не то же самое, что увидеть сверкающую паутину защитных заклинаний самому. В отличие от остального физического мира, представлявшегося его изменившим­ся глазам скопищем серых теней, защита Дома Аграч-Дирр сияла красным и синим огнями. Сила магии рас­пространялась на несколько Уровней и действовала да­же на нематериальные существа.

Больше из гордыни, чем необходимости ради, Громф решил, что он войдет через парадный вход, просто назло Ясраене. По правде говоря, не имело никакого значе­ния, где именно он будет штурмовать крепость. Защит­ные заклинания имели форму сфер, концентрических кругов силы, а не стен. Они накрывали все подступы к замку. Попытайся он пробраться через адамантиновые двери или через стену загона для ящеров, он столк­нулся бы со всей защитой Дома.

Скрестив ноги, Громф уселся на большом камне вблизи от дальней оконечности адамантинового моста. Он устроился почти посредине между Домом Аграч-Дирр и осаждающим его войском Хорларрин. Архимаг был доволен, что его присутствия не заметили ни Дирр, ни Хорларрин. Он знал, что у их магов должны быть различные заклинания, включая те, что позволяют об­наруживать невидимые существа. Должно быть, им ме­шала противообнаружительная магия Громфа. Однако эта победа не слишком порадовала его.

Для начала он достал окуляр и вставил молочный камень себе в глаз. Хотя он и стал нематериальным, магия окуляра продолжала работать. Глядя сквозь лин­зы драгоценного камня, Громф видел вещи такими, ка­кие они есть, — не искаженными иллюзией или меняю­щей облик магией. Силе окуляра могли оказаться не­подвластны заклинания вроде тех, что защищали сейчас Громфа, но такая защита была нетипичной.

Он оглядел крепость и не увидел ничего необычного, за исключением того, что два якобы офицера-дроу оказа­лись на самом деле полиморфными демонами. Магичес­кие линзы Громфа показали их истинный облик — ужас­ные мускулистые двуногие существа, похожие на грифов, со свирепыми красными глазами и большими оперенны­ми крыльями.

Вроки, понял Громф. Должно быть, Ясраена наняла эту пару.

Громф убрал окуляр в карман и тихо произнес за­клинание, которое изменяло его воспринимающее ма­гию зрение таким образом, чтобы оно не реагировало на защиту от прорицаний и на заклятия, усиливающие структурную прочность замка. К стоящей перед ним задаче эта магия отношения не имела. Его интересова­ла лишь та защита, которая препятствовала физиче­скому проникновению в здание, и та, что должна была убить или задержать его, когда он уже будет внутри.

Когда модификация возымела действие, добрая поло­вина линий силы погасла, хотя крепость все еще ярко сияла, оплетенная красной паутиной. Среди паутины за­таились магические ловушки, убивающие заклятия, кото­рые приводились в действие в случае нарушения защиты или недостаточно искусной попытки рассеять ее. Неко­торое время Громф с помощью провидящих заклинаний изучал сложную магическую сеть, видимую оттуда, где он сидел. Прежде чем пытаться преодолеть защиту, он хотел Уяснить взаимосвязь между заклинаниями.

В результате Громф пришел к выводу, что ему придется снимать защиту поочередно, один сферический слой за другим, словно сдирая мясо с раба до самых костей.

Он достал свои увенчанные глазами жезлы и с по-
мощью их особо точной магии провидения провел еще

более подробное исследование. Среди многочисленных ловушек, вплетенных в сеть, он обнаружил следы магических символов: один — боли и два — смерти. Громф убедился в наличии глифов, испускающих огонь и мол­нии, силовых клеток, чтобы запереть его, заклятий не­предвиденных обстоятельств, чтобы связать его душу, и барьеров, препятствующих проходу в любой вещест­венной или нематериальной форме.

И он увидел кое-что еще. Всю магическую сеть про­низывала тонкая, едва заметная линия защитного за­клинания, которое связывало прочую защиту воедино и усиливало ее, — главное заклинание.

У Громфа не было сомнений, что это дело рук личдроу.

По существу, Дирр вязал один узел за другим, впле­тая свое главное заклинание в промежутки между дру­гими, пока все они не оказались неразделимо соединены в одно целое. В результате обычная магическая защита, которую годами устанавливали разные верховные мате­ри Аграч-Дирр, будучи приведена в действие, обретала поистине ужасную силу благодаря добавившемуся к ней заклинанию личдроу.

Громф пристально разглядывал линию главного за­клинания. Он достал другой жезл и с его помощью вни­мательно исследовал магический двеомер защиты. Его сложность предполагала, что это заклинание не просто усиливает всю прочую защиту, но больше Громф ничего провидеть не мог, во всяком случае оттуда, где сейчас сидел. Чтобы иметь возможность более подробно изу­чить его под другим углом, он должен был оказаться внутри магической сети.

Архимаг убрал жезл и нахмурился. Непонимание истинного предназначения главного заклинания заста­вило его заколебаться, но деваться было некуда. Он не мог ни отступать, ни медлить.

Он взлетел с камня и оказался перед первой проблемой — простеньким заклинанием обнаружения, ко­торое должно было предупредить его создателей в случае если бы кто-то, в какой угодно форме, пересек адамантиновый мост. Громф осмотрел толстые сияющие линии защитной магии, не увидел никаких присоеди­ненных к заклинанию ловушек и рассеял его, прошеп­тав контрзаклинание.

Архимаг проплыл над адамантиновым мостом. В не­скольких местах на мосту виднелись пятна крови. Сто­ящие на стене солдаты Дирр и два демона смотрели сквозь Громфа. Для них он не существовал. Он остался наедине с защитой.

Зависнув перед воротами, он изучал магические ли­нии, перекрещивающиеся на их поверхности. Эти ли­нии не просто физически не позволяли пройти, их узор складывался в два магических символа, которые долж­ны были убивать любого прикоснувшегося к воротам, если он не произнесет до этого пароль либо если у него не было определенного предмета при себе или подходя­щей крови в жилах. Дальнейшее изучение с помощью одного из жезлов показало Громфу, что эти символы были постоянными. Они не исчезали после срабатыва­ния. Наоборот, они восстанавливались и продолжали убивать, пока их не уничтожат.

Он произнес слова контрзаклинания и сфокусиро­вал его магию в кончике своего указательного пальца, потом осторожно поднес призрачный палец к линиям первого символа. Хотя палец его был нематериален, магия распространялась на физический мир. Там, где при­касался палец, его заклинание стирало символ. Вскоре он был уничтожен.

Громф сотворил еще одно контрзаклинание и повто­рил процедуру с другим символом. Он оказался более стойким, чем первый. Магия Громфа столкнулась с магией символа и нечего не смогла с нею поделать, Его контрзаклинание не возымело действия. Сдержав досаду Громф приготовил другое заклинание, более могущественную, концентрированную версию предыдущего.

Внезапное движение наверху привлекло его внима­ние. На мост позади него обрушился град арбалетных стрел. Громф обернулся и увидел, что по мосту бежит с десяток гигантских троллей. Их серо-зеленые боро­давчатые шкуры были прикрыты случайными кусками доспехов, привязанных ремешками. Самый мелкий из них в три раза превышал ростом Громфа, с чрезмерно длинными конечностями, зубастой пастью, когтями в палец длиной и горами мускулов. В огромных руках гигантские тролли держали громадный сталагмит, пре­вращенный магией в ужасный таран. Магическое зре­ние позволило Громфу увидеть, что на таран наложены могущественные заклятия.

Над великанами плыли зеленые диски магической энергии — работа магов Хорларрин, — защищающие троллей от дождя стрел, сыплющихся со стен. В десять шагов гигантские тролли преодолели половину моста.

Позади них из рядов войска Хорларрин на край рва выбежал отряд щитоносцев и орогов с арбалетами, об­рушивших град стрел на защитников стены. Раздался ответный залп. Огонь и молнии, вылетевшие из жезлов Дирр, взорвались в самой гуще орогов, и несколько дьявольских существ запылали или были разорваны на куски.

Солдаты-дроу стояли в пятидесяти шагах позади оро­гов, готовые броситься вперед, если гигантским троллям удастся выбить створку ворот.

Огромные существа неуклюже топали вперед, мост дрожал под их тяжестью. Среди них полыхнула вспыш­ка разрыва, но это не остановило их.

Перед троллями возникла ледяная стена, выше лю­бого из троллей и толщиной в пядь, перекрывая проход по мосту. Существа даже не замедлили хода. На ходу они ударили магическим сталагмитовым тараном в стену, и лед брызнул миллионами осколков. Тролли продолжали наступать.

Выругавшись, Громф начал подниматься в воздух. Хотя он и был нематериален, магическая энергия все же могла причинить ему вред, как и соответствующим образом заколдованное оружие. И он вовсе не желал угодить под перекрестный огонь.

Перед воротами возникло облако пара — ядовитого, как предположил Громф. Гигантские тролли набрали в грудь чистого воздуха и ринулись вперед, замахнув­шись огромным тараном, — прямиком на Громфа.

Он метнулся вбок, но его нематериальный полет был неуклюжим и медленным. Магический таран уда­рил Громфа в плечо, и магия дотянулась из реальности до его невещественного тела. В мозгу у него полыхнула ослепительная боль. От удара его закружило на ме­сте и отшвырнуло на ворота, прямо на убийственный символ.

Громф изо всех сил пытался выправиться и изо­гнуться так, чтобы не коснуться магически заряженных ворот. Он вернул себе контроль над своим телом за мгновение до того, как врезаться в ворота, и отлетел вверх и в сторону, к краю моста, повиснув надо рвом. Его правый бок горел от боли, но кольцо немедленно начало врачевать рану.

По-прежнему задерживая дыхание, гигантские трол­ли раскачали таран и снова обрушили его на ворота. Посыпались искры, по мосту застучали осколки камня, но на адамантиновых створках не осталось и царапины. На троллей сыпался град все новых и новых арбалетных стрел, некоторые из них пробивали магические щиты и находили цель. Один из троллей, которому болт угодил в щеку, вскрикнул от боли и нечаянно вдохнул отрав­ленный воздух. Он в корчах повалился на мост и умер в одно мгновение.

Остальные продолжали тщетно колотить тараном в ворота под градом стрел. Громфу эта сцена казалась сюрреалистической. Он ничего не слышал, не чувство вал запахов. У него было ощущение, будто он видит плохую иллюзию, созданную учеником-первогодком.

Громф предполагал, что атака гигантских троллей была лишь отвлекающим маневром, а настоящий удар должен был быть нанесен где-то в другом месте, но воз­можности проверить свою догадку у него не было. По-видимому, он ошибся насчет самоуверенности Хорларрин. Верховная Мать Зиннирит еще не готова была от­казаться от славы победительницы Дома Дирр. Либо же она просто хотела застигнуть защитников Дирр врасплох и заставить их расходовать свои силы на борьбу с пу­шечным мясом.

К их чести, Дирр использовали против троллей в ос­новном обычное оружие. Они потратили на них всего два заклинания и несколько зарядов из своих жезлов. Боль­шую часть работы сделали арбалетные стрелы. Четверо троллей уже были мертвы. Оставшиеся шестеро продол­жали раскачивать таран, хотя и с меньшей силой.

В голову Громфу пришла идея.

Он быстро повел руками, начертав замысловатый знак, и произнес слова заклинания. Магия образовала силовое поле, как бы продолжение воли Громфа. С его помощью он крепко схватил одного из стоящих впере­ди троллей — глаза существа расширились, но тролль не вскрикнул, страшась вдохнуть ядовитый газ.

Громф заставил гигантского тролля снять одну руку с тарана и, протянув ее вперед, коснуться ворот. Казалось, существо чувствует исходящую от них опасность, тролль изо всех своих огромных сил сопротивлялся воле Гром­фа — но воля Архимага Мензоберранзана была сильнее. Гигантский тролль протянул когтистую ручищу, дотро­нулся до ворот и привел в действие оставшийся символ.

Символ вспыхнул, и Громф отвел взгляд. Магия хлы­нула в гигантского тролля, и рот существа разинулся в вопле. Тролль замертво рухнул на мост. Громф тут же забыл о нем.

Остальные тролли явно были ошарашены глупос­тью своего собрата и не могли без него управиться с тяжелым тараном. Они дрогнули. Сначала один, потом другой выпустили таран, развернулись и побежали. Им вдогонку над мостом понеслись стрелы. Вокруг головы одного из них возникла сфера магической тьмы. Ос­лепленный, тролль добежал до края моста и сорвался в пропасть.

Громф взглянул на ворота и с удовлетворением уви­дел, что символ исчез. Несколько драгоценных мгнове­ний его не будет.

Громф поспешно подлетел ко входу в замок и завис в центре ядовитого облака, над телами гигантских трол­лей. Точными движениями искусного хирурга он раз­двинул защитные линии, препятствующие физическому проникновению, и проскользнул между ними. Ему не нравилось оставлять за собой действующий символ, но он рассудил, что покинуть Дом Аграч-Дирр будет куда легче, чем попасть в него. Заклятия обычно защищают вход, а не выход.

Он пролетел через адамантиновые створки и оказал­ся в привратном туннеле Дома Аграч-Дирр, среди четы­рех десятков вооруженных копьями кавалеристов-дроу верхом на ящерах. Наконечники многих копий свети­лись в глазах Громфа от магической силы, вполне доста­точной, чтобы причинить ему вред, узнай дроу о его присутствии.

Они толпились вокруг, не видя его. Должно быть, они располагались здесь на тот невероятный случай, ес­ли ворота будут взломаны, а может, готовились к контр­атаке.

Громф не мог слышать их голоса, но видел пот на лицах, решимость в глазах. Несколько воинов разверну­ли своих скакунов и направились прямо на него. Он взлетел к потолку туннеля, чтобы избежать соприкосновения. Негативная энергия, сопряженная с его призрачной формой, могла причинить вред одному из них и предупредить остальных о его присутствии, или, хуже того, его могли нечаянно ранить заколдованным копьем.

Оказавшись в безопасности под потолком, Архимаг позволил себе улыбнуться. Первая проблема решена. Он внутри.

Взглянув в конец привратного туннеля за спинами кавалеристов, он увидел, что очередная защита поджи­дает его там.

Светящиеся линии главного заклинания пронизы­вали воздух вокруг него, вокруг солдат. Воздух вокруг защитников Дирр был буквально пропитан магией, но они замечали ее не больше, чем Громфа.

Преодолев первую линию защиты, Громф мог рас­смотреть структуру главного защитного заклинания под другим ракурсом. Он достал один из своих жезлов, при­вел в действие его двеомер и внимательно изучил ли­нию главного заклинания.

Жезл показал, что она состоит из множества нитей. Громф нахмурился. Одна из нитей представляла собой пространственный замок. Его скрытая магия, вероят­но, приводилась в действие в случае уничтожения фи­зической формы личдроу, чтобы нельзя было запросто проникнуть в Дом Дирр и получить доступ к его фи­лактерии. Наличие пространственного замка усложня­ло дело.

Пространственный замок препятствовал любым спо­собам магического перемещения. Даже если Громф унич­тожит или рассеет все обычные защитные заклинания в Доме Дирр, он не сможет телепортироваться из крепос­ти, пока не уничтожит главное заклинание защиты или, по меньшей мере, пространственный замок, который был частью ее. Даже могущественное заклинание спасения в случае непредвиденных обстоятельств, которое Громф наложил на себя, не сработает в присутствии простран­ственного замка.

Громф понимал, что главное заклинание слишком сложно, чтобы он сумел с легкостью рассеять его. На это требовались часы, а он не мог терять времени. Он должен был идти дальше.

Архимаг поплыл над воинами Дирр к дальнему кон­цу привратного туннеля. Вспышка сзади заставила его развернуться. С губ его готово было сорваться оборо­нительное заклинание.

По линиям главного заклинания пробежала фиоле­товая вспышка и направилась к месту, где на адамантиновых воротах находился разряженный символ. Ма­гия окружила это место, извлекла символ, вновь заря­дила его и вернула на прежнее место.

К изумлению и восхищению Громфа, после этого си­ла главного заклинания окружила то место, где был пер­вый, уничтоженный Громфом символ, и восстановила его тоже, в сущности заново сотворив заклинание. Унич­тожающий двеомер Громфа должен был истребить этот символ навеки.

Личдроу был искусным заклинателем. Жаль, что та­кие знания будут утрачены навсегда после того, как Громф уничтожит филактерию.

Не теряя больше времени, он отвернулся и начал атаку на защиту, установленную в конце туннеля.

Дата добавления: 2015-07-10