ГЛАВА 2. Вереница душ дроу тянулась взад и вперед от Халисстры насколько хватало глаз

Вереница душ дроу тянулась взад и вперед от Халисстры насколько хватало глаз, лента из мертвецов Ллос, плывущая в бескрайнем, однообразном сером небе Астрального Уровня. Теперь, когда сила Ллос, оче­видно, вернулась, души обрели наконец свободу плыть к Уровню Паучьей Королевы, где им предстояло обитать вечно.

Одна за другой души пролетали мимо, ровным стро­ем, точно солдаты на марше. Стройность их рядов пора­жала Халисстру своим странным несоответствием, ведь они направлялись во владения богини, которая была во­площением хаоса.

Только что эти души были такими же безжизненно -тусклыми, как серое небо, по которому они плыли, но пробуждение Ллос обрушило целый шквал силы на их вереницу, на Астральный Уровень и, возможно, на все другие Уровни тоже. Ожившая Паучья Королева рас­красила мертвецов в цвета, напоминающие о жизни, пробудила души, так же как и сама Ллос пробудилась от своего Молчания. Вернув им краски и цель, она про­демонстрировала, что каждая душа безвозвратно и все­цело принадлежит ей.

Эти слова тревожно отдавались в сознании Халисстры: «безвозвратно и всецело принадлежат Ллос...»

Паря в том же самом сером небе, такая же беспри­ютная, как проплывающие мимо души, Халисстра гля­дела на свои тонкие черные руки. Она видела на них кровь бесчисленных стенающих жертв, принесенных ею во имя Ллос. Не означает ли эта кровь, что и Халисстра так же безвозвратно принадлежит Ллос, как и души во­круг? Не слишком ли замарана ее душа этими крова­выми пятнами?

Она сжала кулаки и перевела взгляд с душ в серое ничто. Те же самые руки, которые убивали именем Ллос, должны держать Лунный Клинок Эйлистри. Им Халис­стра должна убить Ллос.

Убить Ллос. Эта мысль и возбуждала ее, и отталки­вала.

Халисстра ясно видела лежащий перед нею путь, прямой, как вереница душ, и все же у нее было ощу­щение, будто она заблудилась. Ее отметила богиня, да­же две богини, и в этот миг она не была уверена, кто из них ей предпочтительнее.

Она стыдилась этого чувства.

Она ощущала, как и Ллос, и Эйлистри толкают ее в противоположные стороны, тянут ее к себе, отчего она становится тонкой, как лист пергамента. Возродившая­ся Ллос пробудила в ней нечто такое, что, как считала Халисстра, умерло в серебристом лунном свете Верхне­го Мира, когда она дала обет Покровительнице Танца.

Но оно не умерло, вовсе нет. Да и могло ли уме­реть? Остались ее неизъяснимое влечение к Ллос и мучительные, притягательные воспоминания о могуще­стве, крови и власти. У Халисстры была лишь детская вера в Эйлистри, чтобы защититься от того, чему она училась всю жизнь. Она не знала, будет ли этого до­статочно. Не знала, хочет ли она, чтобы этого было достаточно.

Всю жизнь она провела в служении Паучьей Коро­леве — убивая, правя — и меньше двух недель назад вдруг отвернулась от всего этого. Могла ли такая пере­мена быть истинной? Она была лишена Дома, ее город уничтожен, все, кого она знала, исчезли. Обращение к Эйлистри было лишь порывом, почти бездумным, вызванным страхом перед неясным будущим.

Разве не так?

Она не знала, и эта неуверенность терзала ее.

Хотя голова Халисстры была занята молитвами к Эйлистри, она ловила себя на том, что жадно следит за проявлениями пробуждающейся силы Ллос, стру­ящейся в бесконечный сумрак Астрального Уровня.

После того как сила Паучьей Королевы нахлынула на череду душ и оживила их, весь Астральный Уровень просто взорвался хаосом. Тут и там в небе возникали водовороты разноцветной энергии, образовывались сви­репые смерчи, которые стремительно вращались на про­тяжении нескольких мгновений или часов и исчезали, рассыпаясь яркими фонтанами разноцветных искр. За­зубренные стрелы черной и красной энергии в несколь­ко лиг длиной периодически пронзали пустоту, на миг разрывая ее на части и заставляя волосы на голове и руках Халисстры вставать дыбом. Уровень был букваль­но насыщен силой Ллос.

И сила эта была иной, чем помнила Халисстра, — более исполненной жизни, но в то же время какой-то незавершенной.

Халисстра воспринимала хлещущие потоки силы как мучительное подтверждение мощи Паучьей Королевы, как заманчивое напоминание об иных молитвах, об ином поклонении. Сила Ллос была повсюду вокруг нее. Каза­лось, это сама Ллос была повсюду, испытывая ее, иску­шая, нашептывая ей.

И в шепоте этом все время звучало одно: Йор'таэ.

В этом слове таились обещание, угроза и проклятие. Халисстра не знала, смеяться или плакать всякий раз, как она слышала это слово, вздыхающее сквозь ветра

Астрального Уровня, Ей, как владеющей магией баэ'­квешел, было ведомо многое из забытого знания, и она знала, что означает это слово. Оно произошло от двух слов на высоком дроуском: Йори, «служитель божест­ва», и Ортаэ, «священный». Йор'таэ была Избранной Ллос, ее священной слугой, тем сосудом, посредством которого Ллос... что-то делает.

Но что именно, Халисстра не знала. Хотя значение слова было ей известно, она не понимала, что оно оз­начает для нее или для Ллос. Снова неизвестность.

Халисстра понимала силу слов — ее магия баэ'квешел отчасти зависела и от слов. И, подобно песни-заклина­нию баэ'квешел, повторяющееся шепотом «Йор'таэ» за­чаровывало ее, червем вползало в ее душу и сеяло там семена сомнения. Она вела борьбу с самой собой и пы­талась справиться с этим раздвоением.

Она с двумя жрицами Эйлистри, Улуйарой и Фелиани, казалось, целую вечность следовали за вереницей душ дроу. Три живые души тащились вслед за множеством мертвых, заставляя свои тела скользить сквозь бесконеч­ный серый туман Астрального Уровня силой воли.

Кажущееся бесконечным небо простиралось повсю­ду, серая пустота, нарушаемая лишь цепочкой душ, ред­кими островками парящих вращающихся камней и цве­тистыми кружащими водоворотами возвратившейся си­лы Ллос. Плывя в этой пустоте, Халисстра ощущала, как чувства ее притупляются от монотонности. Ей то и дело приходилось бороться с головокружением, хотя она и не могла бы сказать, было ли его причиной бескрайнее небо под ногами или же внутренняя борьба, что шла в ее душе.

— Мы должны подобраться поближе к порталу, — сказала Улуйара из-за ее спины.

Халисстра не обернулась, лишь кивнула.

С каждым мгновением три жрицы подбирались все ближе и ближе к своей цели, однако Халисстра все менее и менее сохраняла уверенность в себе и в их задаче. Несколько часов назад Сейилл, бывшая жрица Эйлистри, пожертвовала своей душой, чтобы защитить Халисстру от силы, которую пробудившаяся Ллос вы­плеснула в Астральный Уровень. Сейилл, женщина, убитая Халисстрой, избрала полное уничтожение своей собственной души ради того, чтобы Халисстра смогла выполнить свою задачу и убить Ллос Лунным Клин­ком Эйлистри.

Но Халисстра начинала думать, что на нее возложе­на еще какая-то задача, что-то, чего она пока не пони­мает.

Йор'таэ,— прошептал эфир, и тело Халисстры осла­бело.

Она начинала подозревать, что Сейилл решилась на самоуничтожение не столько для того, чтобы защи­тить Халисстру, сколько для того, чтобы не дать силе Ллос коснуться ее и сообщить ей нечто очень важное. Сейилл ушла в небытие ради Эйлистри, не ради Ха­лисстры.

Она чувствовала, что стоит на пороге тайны, что в следующий момент озарение посетит ее. Если бы толь­ко Сейилл позволила силе Ллос добраться до Халис­стры, она бы...

— Нет, - сказала она. — Нет,

Но слово это тоже не значило ничего.

Путь ее казался Халисстре таким ясным, когда она глядела в спокойные темно-красные глаза Сейилл, ког­да слышала в словах умершей жрицы обещание надеж­ды и прощения через веру в Эйлистри, обещание того, что Ллос и ее подданные сочли бы слабостью. Но потом Халисстра неожиданно столкнулась с душой Рилда Ар-гита. Он стоял в одном строю с остальными мертвеца­ми, бесцветный, ожидающий своей вечной участи. Она смотрела в его мертвые глаза, сллопала его безразличные слова и ощущала, как рассыпается в прах ее уверенность в правоте их дела. Прежние чувства, похоронен­ные на самом дне ее души, вскипели вновь. Она всегда гадала и не переставала думать об этом сейчас, что бу­дет с Рилдом, если она каким-то образом сумеет убить Ллос. Будет ли он, подобно Сейилл, обречен на полное уничтожение?

При этой мысли внутри ее все сжималось. Она не обречет своего возлюбленного на небытие; она просто не сможет этого сделать! Но что тогда? Ведь это прав­да, что она от всей души любит все то, чем обязана Эйлистри, и Темная Дева избрала ее для того, чтобы уничтожить Ллос, и вложила ей в руку оружие, спо­собное, как гласит пророчество, сделать это.

Но близость силы Ллос возбуждала Халисстру, ис­кушала ее, обращалась к ней. Халисстра слышала, как Эйлистри взывает к ее сердцу, но чувствовала, как Ллос обращается к ее душе. Это и ужасало, и восхищало ее.

Она была испугана.

Йор'таэ, — выдохнула пустота.

Халисстра зажмурилась и замотала головой.

— Чего ты хочешь? — прошептала она.

Она смутно ощущала, как ее тело медленно опуска­ется вниз в сером небе, но ей не было до этого дела. Она отреклась от Ллос — отреклась! Добровольно сде­лалась клятвопреступницей. Она выбрала веру Эйли­стри, в лунном свете Верхнего Мира дала обет Покро­вительнице Танца.

Но...

Но перейти в другую веру ее заставило острие клин­ка. Ей грозили смертью жрицы, которых она стала по­том называть сестрами. Так не было ли это решение лишь обманом, продиктованным необходимостью для бездомной жрицы-дроу, лишившейся всей своей магии, обрести приют хоть где-нибудь?

«Нет», — подумала она и крепко прижала ладони к лицу, словно могла запустить пальцы в мозг и вырвать из него ту часть себя, которая так страстно стремилась к Ллос. Ее переход в иную веру не был вынужденным. Он был добровольным, красивым, искренним...

Рука, крепкая надежная рука мягко сжала ее руку, остановила падение и развернула. Она открыла глаза, и оказалось, что она смотрит прямо в глубокие красные глаза Улуйары. Казалось, эта дроу, верховная жрица Эйлистри, прекрасно себя чувствует в кольчуге и зеле­ном лесном костюме. На боку у нее висел меч, на шее — боевой рог. К плащу ее было пришито множество вся­ких магических мелочей — перьев, пуговиц, булавок. На ее круглом лице было написано искреннее участие, но за ним, где-то в глубине глаз, таилось еще что-то, — что-то, чего Халисстра не могла до конца определить.

— С тобой все в порядке? — спросила Улуйара. Она легонько встряхнула ее. — Халисстра, ты хорошо себя чувствуешь?

Мимо них по-прежнему текла вереница душ, они двигались так быстро, что их очертания казались размы­тыми. Черная молния расколола небо ровно надвое. Кру­жили смерчи. Нашептывал голос. Белые волосы Улуйа­ры колыхались на астральном ветру. Ее доспех, оружие и одежда казались тусклыми в сравнении с яркостью душ. Все они выглядели тусклыми рядом с мертвецами Ллос.

Халисстра моргнула и нашла в себе силы кивнуть:

— Да. Я просто... расстроилась, увидев Рилда.

На суровом лице Улуйары отразилось понимание, но не сочувствие. Халисстра знала, что смерть и загроб­ное существование Рилда Аргита мало волнует Улуйа­ру. Верховная жрица всецело сконцентрировалась на их задаче — найти и уничтожить Ллос; все остальное не имело для нее значения.

Йор'таэ, — прошептал Астральный Уровень.

Вновь услышав это слово, Халисстра ощутила, как вспыхнули ее щеки. Она взглянула на Улуйару, ожидая ее реакции, но непохоже было, чтобы верховная жрица что-нибудь услышала.

— Ты слышала? — спросила Халисстра, боясь уз­нать ответ.

Улуйара насторожилась, вскинула голову и подо­зрительно огляделась. Глаза ее вновь уставились на Халисстру.

— Слышала что? — переспросила она. — Души? Молнии? Больше здесь ничего нет.

Прежде чем Халисстра смогла ответить, к Улуйаре подплыла Фелиани и мягко положила ладонь на защи­щенное кольчугой плечо Халисстры. Стройная эльфийка тоже была в кольчуге и небольшом круглом шлеме, из-под которого струились ее длинные каштановые во­лосы. На ее узких бедрах висел тонкий клинок. Она выглядела ребенком, которого вооружили и отправили сражаться. Неужели Эйлистри в таком отчаянном по­ложении?

— Это шепот душ, идущих навстречу своей судь­бе, — сказала Фелиани. Она взглянула на мертвых, ее красивые глаза были печальны. — И только.

Улуйара согласно кивнула. Души действительно бор­мотали, пролетая мимо, это был тихий, едва различимый гул, но Халисстра знала, что повторяющееся шепотом Йор'таэ — нечто совсем иное, то, что слышит лишь она.

— Проклятые Ллос не могут безмолвно идти на­встречу своей участи, — заметила Улуйара, и в красных глазах верховной жрицы, в отличие от Фелиани, Ха­лисстра не заметила никакого сожаления. Улуйара бы­ла по-своему столь же безжалостна, как любая жрица Ллос. — Наверное, они поняли наконец, какую ошибку совершили.

Халисстра выдернула руку из руки Улуйары и гнев­но глянула жрице в глаза.

— Я любила одного из этих проклятых, — бросила она, не в силах скрыть горечи.

Улуйара напряглась; она сверкнула глазами, но ска­зала лишь:

— Я забыла. Прости мне мою нечуткость, сестра.

В голосе ее Халисстра не услышала искренности.

— Успокойтесь, сестры, — мягко произнесла Фелиани. — Мы все устали. Особенно ты, Халисстра, потому что на тебе лежит такое тяжкое бремя. Мы с Улуйарой поможем тебе нести его, но ты должна позволить нам это. Эйлистри тоже будет помогать тебе, но ты должна позволить это и ей тоже. — Она помолчала, прежде чем добавить: — Веришь ли ты в это?

Она крепче сжала плечо Халисстры.

Халисстра переводила взгляд с Улуйары на Фелиани и вдруг поняла, что скрывается за непонятным вы­ражением их лиц. Она парила между ними, они прон­зали ее взглядами и ждали. Она осознала в этот миг, что увидела несколько мгновений назад в глазах Улуйа­ры, — сомнение.

Они сомневались в ней или начинали сомневаться.

Она ощутила мгновенный гнев, но он почти сразу прошел; в их глазах она видела также и искреннее учас­тие. Они любили ее и считали своей сестрой, несмотря на все сомнения. Халисстре подумалось о Квентл и Да-нифай, ее прежним сестрам по вере, которые столь от­личались от Улуйары и Фелиани. Квентл не стерпела бы колебаний, а Данифай...

Данифай Йонтирр стояла над той же пропастью, пе­ред которой была Халисстра совсем недавно, колеблясь между Ллос и Эйлистри, разрываясь между привычка­ми прежней жизни и надеждой на жизнь новую, боясь сделать следующий шаг. Халисстра верила, что Дани­фай тоже сможет перейти на сторону Покровительни­цы Танца, если только захочет.

Глубоко интуитивно Халисстра нуждалась в том, что­бы Данифай покорилась власти Эйлистри. Благодаря связующему заклинанию ей довелось хорошо изучить Данифай. Они были очень похожи, Халисстра и ее быв­шая рабыня. Она знала, что Данифай тоже можно осво­бодить, можно отвратить ее от Ллос, и знала также, что спасение Данифай закрепило бы освобождение самой Халисстры.

— Халисстра? — окликнула Фелиани.

Халисстра смотрела на своих сестер и прощала им их неверие. Как могла она сердиться на них за то, что они усомнились в ней, если сама она начинала сомне­ваться в себе?

— Халисстра? — вновь переспросила Фелиани; ка­рие глаза ее смотрели мягко, но рука была тверда. — Веришь ли ты в то, что я сейчас сказала? Что мы и Покровительница Танца поможем тебе нести твою ношу?

— Верю, — ответила Халисстра, глядя в глаза Фе­лиани, но при этом не была уверена, что их помощи будет достаточно.

Улуйара с силой выдохнула:

— Может, нам следовало бы почтить нашу Госпожу, прежде чем идти дальше?

— Хорошая мысль, — согласилась Фелиани, все еще глядя на Халисстру,

Улуйара сняла с шеи серебряную подвеску, на ко­торой был вырезан меч, обвитый лентой, — священный символ Эйлистри. Она бережно положила ее на ладонь.

Йор'таэ, — прошипел эфир, и Халисстра различила гневные ноты в голосе ветра.

— Это плохое место для танца, — сказала Фелиани, оглядываясь на души и серые водовороты.

— Верно, — ответила Улуйара, — но давайте, по край­ней мере, помолимся.

Все согласились, и три служительницы Покровитель­ницы Танца, две дроу и лунная эльфийка, встали в круг и обратились к Эйлистри, прося дать им силы и мудрос­ти, а мимо текли души проклятых Ллос, вокруг бушевали ураганы силы Паучьей Королевы. Халисстра чувствовала себя последней лицемеркой.

После этого, все еще терзаемая сомнением, она спро­сила сестер:

— Уверены ли мы, что сможем сделать это? — Она уже задавала им этот вопрос прежде, но ей необходимо было снова услышать ответ. Она положила руку на ру­коять Лунного Клинка, висящего в ножнах у нее на поясе. Та казалась теплой на ощупь. — Это всего лишь
меч. А нас только трое.

Улуйара и Фелиани обеспокоенно переглянулись, прежде чем Фелиани ответила:

— Это Лунный Клинок, Халисстра, освященный Эйлистри. Он поможет нам. И ты не должна думать, что наша сила в численности. Она в вере.

Халисстра не была уверена, что ее собственная вера способна придать им много силы. Однако она смотрела в глаза своих сестер и видела в них твердую решимость. Насколько могла, она заряжалась этой силой от них.

Улуйара кивнула на движущуюся мимо вереницу теней:

— Давайте двигаться дальше. Наш путь по-прежне­му ясен. Врата во владения Ллос теперь открыты. Ду­ши приведут нас к ней.

Халисстра пыталась представить, каково это будет — предстать перед Ллос, сражаться с богиней, которой по­клонялась почти всю жизнь. Она не могла осмыслить такое. Это казалось абсурдом. И все же...

Наверное, это возможно.

— Она пробудилась, но я не уверена, что она верну­лась полностью, — сказала Халисстра. — Она на всю все­ ленную взывает к своей Йор'таэ, к своей Избранной.

Фелиани и Улуйара уставились на нее.

— Йор'таэ, — повторила Улуйара, словно пробуя слово на вкус, и наморщила лоб, как бы прислушиваясь к ощущениям. — Откуда ты знаешь?

— Однажды, давным-давно, я слышала это слово, — солгала Халисстра.

Улуйара сверлила ее взглядом:

— Я не об этом, Халисстра Меларн. Я имею в виду, откуда тебе известно, что она теперь призывает свою Избранную?

Халисстра ощутила, как залилось краской все ее те­ло. Она понимала, что только что укрепила те сомне­ния, которые они таили в глубине души. Стыд боролся в ней с непокорностью, и непокорность победила.

Она с усилием вернула себе достоинство и уверен­ность, которым ее с самого рождения обучали, как Пер­вую Дочь Дома Меларн.

— Всей своей душой, — сказала она, насколько мог­ла, придав уверенности своему голосу, — я служу Эйли­стри, Темной Деве. Не сомневайтесь в этом. Голос Ллос лишь эхо в моей памяти. Далекое эхо.

Сестры продолжали разглядывать ее. Фелиани заго­ворила первой. Ее худенькое бледное личико озарилось мягкой улыбкой.

— Я слышу правдивость ее слов. — Она взглянула на Улуйару. — Этого мне достаточно.

— И мне, — отозвалась Улуйара и повесила под­веску обратно себе на шею. — Прости нас, Халисстра. Просто казалось странным, что некто, столь недавно ушедший от Паучьей Королевы, был избран Эйлистри в хранители ее священного меча. Эта странность... беспокоила меня. — Она вздохнула и выпрямилась. — Но не нам подвергать сомнению волю Темной Девы. Ты носительница Лунного Клинка. Пойдем. Мы последу­ем за этими несчастными к Ллос и сделаем то, зачем пришли.

С этим три женщины двинулись дальше, вслед за колонной мертвых. Слова Улуйары вертелись в мозгу Халисстры, и она не могла не размышлять, зачем же все-таки пришла сюда она.

Йор'таэ, — шепнул ветер ей на ухо.

По мере того как они плыли в туманном эфире, энергетические молнии и силовые водовороты встреча­лись все чаще. У Халисстры было ощущение, что все ее тело пропитано энергией.

— Мы приближаемся к источнику силы Ллос, — ска­зала она, и Фелиани с Улуйарой кивнули. Лишь после этого ей пришло на ум испугаться того, что близость к силе Ллос так воодушевила ее.

Немного погодя они увидели гигантский, неспешно кружащийся водоворот черно-зеленой энергии. Его во­семь закрученных по спирали рукавов простирались в эфире почти на длину полета арбалетной стрелы. Все вместе напомнило Халисстре стилизованное изображе­ние паука. Его медленное вращение завораживало. Ду­ши, одна за другой, устремлялись в него и исчезали.

— Это вход на Уровень Ллос, — сказала Халисстра.

Стрела охристой молнии расколола пустоту.

Ее спутницы кивнули, разглядывая водоворот. Фе­лиани выглядела более бледной, нежели обычно. На всех них давила тяжесть их ноши.

— Готовы? — спросила Халисстра, себя в той же мере, как и своих подруг.

Она вытащила Лунный Клинок из ножен. В дру­гой руке она держала маленький стальной щит — щит Сейилл.

Улуйара, угрюмая, с застывшим взглядом, кивнула. Она обнажила меч, поднесла к губам рог и выдула ко­роткий звук, эхом прокатившийся по Астральному Уров­ню. Души, судя по всему, ничего не услышали.

Фелиани тоже достала свой тонкий клинок и взя­ла на изготовку круглый щит. Она казалась такой ма­ленькой.

— Следуйте за мной, — бросила Халисстра и устремилась к водовороту. Она старалась не смотреть душам в лицо.

Уже войдя в портал, Халисстра сообразила, что им следовало бы повременить минуту и вознести молитву к Темной Деве, прежде чем вступить во владения Ллос. Она была уверена, что эта оплошность была случайной.

Почти уверена.

Когда энергия врат поглотила ее, Халисстра почув­ствовала, как ее протаскивает между Уровнями. Когда она уже исчезала, слово «Йор'таэ» еще раз прозвучало у нее в ушах.

Дата добавления: 2015-07-10