Глава 5. Саша вернулась в резиденцию Дункан и, заглянув на минуту в свою квартиру

Саша вернулась в резиденцию Дункан и, заглянув на минуту в свою квартиру, отправилась к матери с докладом. Расставшись с верами, она тут же начала латать трещины в своих ментальных щитах, так что к тому моменту, когда она переступила порог кабинета матери, Саша спрятала сердце под столькими слоями силы, что не повела и бровью, даже увидев Энрике Сантано, расположившегося рядом с Никитой.

– Входи. – Никита отвела взгляд от монитора, на котором что-то показывала Энрике.

– Здравствуй, Саша. Давно не виделись.

– Советник Энрике. – Почтительно склонив голову, Саша встретила взгляд его глаз цвета ночного неба.

Несмотря на испанское имя, Советник был высоким блондином с, пожалуй, чересчур бледной кожей. Ему перевалило за шестьдесят, но ничто в его облике не выдавало возраст, хотя Саша прекрасно знала, сколько лет кардинал оттачивал свои смертоносные способности.

– Никита говорила, ты самостоятельно ведешь проект.

Саша ничуть не удивилась, что мать рассказала об этом другому Советнику. Энрике был скорее ученым, нежели конкурентом по бизнесу. Впрочем, это не делало его менее опасным. Ни к кому из Совета не стоило поворачиваться спиной.

– Так и есть, сэр.

Рядом с Энрике Саша всегда чувствовала себя неуютно. Может, из-за того что он был невероятно могущественным Тк-Пси и мог с помощью телекинеза запросто раздавить ее как букашку. Или потому что он смотрел на нее так, будто способен забраться ей в голову и посмотреть, что творится внутри. А Саше этого очень не хотелось.

– Я ничуть в тебе не сомневаюсь, в конце концов, ты же дочь Никиты.

Поднявшись из-за стола, он окинул Сашу взглядом с головы до ног.

– Хотя, кажется, наследственность пошла по весьма неожиданному пути.

– У Саши нет никаких генетических отклонений, – тут же заметила Никита. – Я тщательнейшим образом выбирала ей отца, проанализировав все возможные комбинации генов. И произвела на свет кардинала.

Саша пыталась уловить подтекст их беседы, но безуспешно – все Пси славились умением хранить секреты, а сейчас перед ней находились двое, более чем преуспевшие в этом искусстве.

– Ну конечно, – холодно улыбнулся Энрике. – Мне пора идти, надо готовиться к лекции. Надеюсь, мы скоро увидимся, Саша.

– И я, сэр.

Саша старалась говорить как можно холоднее и не произнесла больше ни слова, пока Энрике не вышел, и она не закрыла за ним дверь.

– Это так не похоже на Советника – приходить лично.

– Он хотел обсудить кое-что вдали от любопытных ушей. – Судя по интонациям Никиты, эту тему поднимать не следовало.

– Я подумала, мне стоит знать, что именно, на тот случай, если на меня ляжет больше ответственности.

– В этом нет необходимости. – Мать положила руки на стол. – А теперь расскажи мне о вере.

Саша понимала, что настаивать на своем бессмысленно. Женщина, сидевшая перед ней, входила в одно из закрытейших и тайных обществ мира – Совет Пси.

“Они Совет. Они стоят над законом”.

Только после общения с верами Саша осознала правду. Совет сам по себе был законом. Перед ним склонялась вся ПсиНет. Если Советники приговаривали кого-то к реабилитации, дороги назад уже не было.

Заглянув в холодные карие глаза матери, Саша поняла, что рано или поздно та проголосует за то, чтобы ее родную дочь поместили в Центр, лишь бы не потерять собственные позиции.

Все, кто испытывает эмоции – преступники, а преступников надо карать.

– Альфа очень умен, – начала Саша, поражаясь про себя тому, как мало выражает это слово. Лукас был умнейшим и беспощаднейшим бизнесменом, с которым ей доводилось сталкиваться. – У него уже есть покупатели на все участки.

– То есть он получит свои десять миллионов.

– И все же наша прибыль обещает быть немалой, даже несмотря на нынешний кризис.

– Думаешь, есть смысл заключить с ним еще одну сделку?

– Я подождала бы. Еще неизвестно, сработаемся ли мы.

Саша знала наверняка лишь одно – если ей придется долго общаться с Лукасом и его людьми, она не выдержит. Сегодня из-за них ей пришлось сменить обувь. А завтра, может быть, придется меняться самой. Невозможно наблюдать за полной страстей жизнью веров и не жаждать того же.

А еще дело в самом Лукасе…

Он оказался первым мужчиной, пробудившим ее гормоны. Когда Саша оказывалась рядом с ним, то все ее долгое обучение шло насмарку. А самое ужасное заключалось в том, что ей было плевать.

– Согласна, – кивнула Никита. – Давай посмотрим, справятся ли они.

– В этом я не сомневаюсь. Мистер Хантер не произвел впечатления человека, оставляющего дела незавершенными.

– Пока тебя не было, я кое-что выяснила о наших новых партнерах. – Тонкие пальцы Никиты прикоснулись к сенсорному экрану, выводя нужные данные. – Похоже, что союз Дарк-Ривер и Сноу-Данс не так прост, как мы думали. Волки владеют двадцатью процентами акций большинства проектов Дарк-Ривер.

Сашу это не удивило. Несмотря на весь свой шарм, Лукас явно обладал железной волей, способной произвести впечатление даже на самых безжалостных.

– Это соглашение взаимное?

– Да, леопарды выкупили двадцать процентов в аналогичных проектах Сноу-Данс.

– У них общие земли и совместная прибыль.

Уникальная ситуация для хищных веров, прославившихся своими войнами за территорию. Пси всегда пользовались этой их слабостью, чтобы манипулировать ими – чтобы разжечь конфликт, надо было лишь сымитировать нарушение границ. Но Сашу не оставляло ощущение, что мир меняется, а ее раса слишком упивается своим превосходством, чтобы это замечать.

– Не позволяй Хантеру усыпить твою бдительность.

– Да, мама.

Саша собиралась последовать совету Никиты. Лукас – не просто альфа-леопард, он очень чувственный мужчина, и последнее приводило ее в ужас. Что-то в ее дефектной психике рвалось к нему на самом примитивном уровне.

После долгих раздумий Саша пришла к выводу, что единственный способ совладать с дикими желаниями, сокрушающими ее щиты, – это поддаться им, в разумных пределах и на своей территории, конечно. Вряд ли это будет так уж сложно – Саша ведь изучила теорию.

Поняв, на что она решилась, Саша почувствовала, как сердце заколотилось быстрее, и ее уверенность сменилась сомнением. Что, если у нее ничего не выйдет, и попробовав раз, она захочет больше?

“Невозможно”, - сказала она себе. Она не зайдет туда, откуда уже не будет возврата. Она же кардинал Пси. И никем другим стать не может.

* * *

Лукас собрал всех своих стражей поздним вечером. Устроившиеся в его логове Нейт, Вон, Клей, Мерси и Дориан были опаснейшими членами Стаи, в схватке один на один каждый из них проиграл бы Лукасу, но вместе они становились невероятно сильны. Как Лукас и говорил Саше, преступи он законы Стаи, стражи покарали бы его. Но до этого момента они были безгранично ему преданны.

Далеко не у каждого альфы были столь верные стражи, но Лукас заслужил их преданность своей кровью. При воспоминаниях о родителях у него заныло сердце. В это время года шепот призраков прошлого становился особенного настойчивым.

Родителей Лукаса убили, а его заставили на это смотреть. Как и все дети, он вырос, но в отличие от большинства юношей, превратился в альфа-охотника, способного выследить убийц и восстановить справедливость. Некоторые преступления простить невозможно, и лучшая кара за них – это смерть.

– Нейт, начинай, – кивнул Лукас самому опытному члену его команды. Нейт занял пост стража еще до того, как Лукас стал альфой, но решил не дожидаться, когда вожака признают официально. Свою преданность он доказал гораздо раньше, отправившись с восемнадцатилетним Лукасом в ад, чем снискал его безграничное доверие.

– Наши подозрения о семи убийствах в Неваде, Орегоне и Аризоне подтвердились. – В синих глазах Нейта горело ледяное пламя ярости. – Почерк убийцы явно тот же.

– Плохо то, что у нас нет никаких зацепок, – заговорила Мерси. Рыжая стражница была высокой, стройной и смертоносной, как остро наточенное лезвие. Ей было всего двадцать восемь, и пост она занимала лишь два года, но уже успела завоевать уважение пятерых мужчин. – От копов никакого толку, они отказываются признать убийства серийными. Не хотят даже допустить такую возможность.

Все прекрасно понимали, что за этим стоит. Пси ничего не стоило затуманить человеческий разум и направить следствие по неверному пути. Недаром в департаменте юстиции было столько Пси – наверняка именно для этого их и внедрили.

– Судя по тому, что удалось выведать у Саши, архивы ПсиНет доступны далеко не всем, – начал рассуждать Лукас. – Их Совет отказался от демократии еще несколько веков назад.

Думая о “своей” Пси, Лукас спрашивал себя, есть ли у нее доступ к нужной информации и не покрывает ли она убийцу? Однако это не слишком-то вписывалось в образ женщины, позволившей котенку-леопарду жевать свой ботинок. Саша Дункан не соответствовала стандартам Пси, она была уникальна. “Уникальная Пси” – настоящий оксюморон.

– Не могу ничего найти об этом чертовом улье для мозгов, – пробормотал Дориан, сидевший на полу. – Даже их долбаные наркоманы отказываются говорить, а ведь они готовы продать мать родную ради очередной дозы.

С этим не поспоришь. Наркомания была бичом Пси, но пока они не пытались всучить свою отраву верам, Лукасу было безразлично, сколько Пси покончило с собой.

– Я следил за матерью твоей Пси. – Вон пересек комнату и прислонился к стене у двери. Свои густые янтарно-золотистые волосы он собрал в хвост. Его хищная природа бросалась в глаза, но мало кто мог догадаться, что Вон – не леопард, а ягуар.

Принятый в Стаю больше двадцати лет назад еще мальчишкой, он стал лучшим другом Лукаса и, наверное, единственным самцом, способным удержать Дарк-Ривер от распада, если с Лукасом что-то случится. И неважно, что леопарды не чуяли в нем альфы.

Вер-ягуары остались верны своим животным инстинктам и по большей части были одиночками, не нуждающимися в иерархии. Однако Вона воспитали как леопарда, и Лукас видел в нем другого альфу, добровольно принесшего ему клятву верности. А еще Вон был одним из трех стражей, сопровождавших Лукаса в ночь кровавой луны, когда он вершил свою месть, хотя ягуару тогда было лишь семнадцать.

– Не хотел бы я встретиться с Никитой Дункан в темном переулке. – Судя по взгляду Вона, он вовсе не шутил.

Лукас выгнул бровь:

– Что удалось выяснить?

– Она сохраняет свое место в Совете уже больше десяти лет, и другие Пси, даже кардиналы, ее боятся. Она очень сильный телепат.

Вон скрестил на груди руки, продемонстрировав маленькую татуировку на правом бицепсе – такие же отметины, как на лице Лукаса, негласное доказательство верности. Примеру Вона последовали все остальные стражи, хотя Лукас их об этом и не просил. У самого же Лукаса на плече замер перед прыжком леопард, напоминавший вожаку о его обязательствах перед Стаей.

– Одного этого мало, чтобы приводить людей в ужас, – заметил Дориан. Никто бы не заподозрил его в неспособности перекидываться, но все давно поняли, что смеяться над ним себе дороже, потому что мало кто мог пережить с ним драку.

– Может и так, – согласился Вон. – Но ее талант особенный. Она может заразить чужой разум вирусами.

– Ну-ка повтори. – Мерси заерзала на больших плоских подушках, которые заменяли Лукасу диван, и откинула за плечо длинные волосы. – Вирусами?

– Похоже, это что-то вроде компьютерного вируса, только воздействует на мозг. Ходят слухи, что Никита так и добралась до Совета – избавившись от всех конкурентов.

Во вкрадчивом голосе Вона звенела сталь.

– Примерно в то же время, когда она заняла свой пост, с несколькими кардиналами произошли загадочные несчастные случаи. На Никиту ничто не указывало, но, по всеобщему мнению, это лишь подтвердило ее право восседать в Совете. Так что она явно не гнушается убийств.

Лукас принялся вышагивать по комнате.

– Мы считали, что все Советники в курсе. Даже если мы ошибаемся, и кто-то из них ничего не знает, то, судя по словам Вона, Никита все равно должна входить в число посвященных.

А если Никите все известно, то она почти наверняка поделилась со своей наследницей-кардиналом. Впрочем, Лукасу очень не хотелось верить в соучастие Саши – пантера была очарована ею, а Лукас не желал испытывать подобные чувства к бессердечной особе.

– Наши ответы у Саши.

Клей, до этого молча сидевший на подоконнике, наконец заговорил:

– Мы должны их у нее выпытать?

Лукас понимал, о чем тот. Веры больше не играли по правилам, только не после того, как восьмерых самок забили словно скот.

– Мы не пытаем женщин, – отрезал он.

– Я о сексе. – Тридцатичетырехлетний страж был третьим, кто, помимо Нейта и Вона, знал все кровавые подробности той ночи, когда Лукас стал альфой во всех отношениях, кроме разве что официального признания. – Ты нравишься женщинам. Сумеешь использовать это влечение против нее?

Дориан расхохотался:

– Клей, ты не знаешь Пси. Секс их привлекает не больше, чем меня – развлечения с волками.

Лукас тем временем обдумывал идею соблазнения Саши, и она ему удивительнейшим образом нравилась. Его тянуло к ней так, что невозможность прикоснуться становилась настоящим испытанием для самообладания. Зверю хотелось уложить ее в постель и раствориться в ее женственности, а мужчине – сорвать панцирь, которым она отгораживалась от мира, и узнать ее настоящую. Однако Лукас боялся выяснить, что Саша прогнила насквозь, что она истинная дочь женщины, которая убивала, не колеблясь.

– Нужно действовать постепенно. Не спугнуть их, – сказал он стражам. – Пусть думают, что мы всего лишь животные.

Какая жалость: Пси все время забывали о том, что у животных есть зубы и когти.

* * *

Попрощавшись со стражами, Лукас перекинулся в пантеру, чтобы немного побегать. Он сразу же учуял чужой запах – один из стражей последовал за ним. Они клялись его защищать, но вовсе не были его телохранителями – ни одному леопарду не понравится, что за ним таскаются няньки. При желании Клей мог легко замаскировать свой запах. Раз он не стал этого делать, значит, просил разрешения присоединиться к альфе.

Сделав крюк, Лукас подкрался к стражу, но за мгновение до того, как он обрушился на Клея всем своим весом с дерева, тот увернулся. Поприветствовав друг друга гортанным рычанием, они помчались по лесу бок о бок. Было в этой гонке нечто бесценное, когда ночной ветер раздувает мех, а посторонний взгляд улавливает лишь пронесшуюся мимо тень и размытое желто-черное пятно.

Любой альфа всегда бегал со своими стражами – это укрепляло узы верности и дружбы, но у Лукаса не возникало подобной нужды с Клеем. Он был связан с ним, так же как с Нейтом и Воном, с той самой ночи, когда они вместе выследили и разорвали на части каждого самца шайки бродяг-леопардов. Таково было возмездие веров – око за око. Лишь месть могла упокоить души его родителей.

Он соревновался со стражами, чтобы испытать свои собственные силу и ловкость. Ни один альфа не мог позволить себе быть слабаком. Пусть веры и были цивилизованнее своих диких собратьев, но вожаку будут подчиняться лишь до той поры, пока он достаточно силен, чтобы возглавлять стаю. И дело не только в физической силе.

Умудренные опытом старшие всегда уступали свои места более молодым, и поэтому Пси считали их тупыми. Но Пси ничего не понимали. С возрастом стражи отказывались от своих постов, потому что элита должна быть неуязвима. Нейт уже присматривал себе замену. Однако даже выйдя в отставку, он все равно останется советником Лукаса, и его ранг ничуть не понизится.

Если Лукас, постарев, сумеет завоевать уважение новых стражей, они возьмут на себя его обязанности, требующие физической силы – наказание провинившихся и поддержание дисциплины. Чужие не знали об этом: они не сомневались, что новым альфой станет сильнейший из стражей. Веры же не считали должным их переубеждать.

Однако все это ждет их в неопределенном далеком будущем. А пока Лукас должен быть самым смертоносным, ловким и умным, потому что ему приходится не только заботиться о своей Стае. Земли Сноу-Данс располагаются слишком близко. Один намек на слабость – и волки вцепятся леопардам в горло.

Нельзя, чтобы необъяснимая тяга к Пси отвлекала его от цели. Слишком многое от него зависит, и дело не только в мести. Как только леопарды поняли, что на женщин-веров охотится серийный убийца, они предупредили все близлежащие Стаи. И теперь те жаждали крови, а сильнее всех – волки.

Лукас настоял, чтобы на убийцу охотилась именно его Стая, потому что, даже несмотря на гибель Кайли, он, похоже, был единственным альфой, сохранившим способность думать. Словно кровь, которой он был крещен, подарила ему возможность видеть сквозь багряную пелену ярости и жажды мести.

Хоук неохотно согласился отдать расследование в руки Лукасу, лишь потому, что тот потерял члена стаи. Но терпение волков было вовсе не безгранично. Они знали, что рано или поздно убийца наведается и к ним. И едва это случится, всем договорам придет конец, и волки выйдут на охоту. Пси ответят на удар, и развяжется ужасающая своим размахом война.

* * *

После дикой гонки, вымотавшей его и Клея, Лукас крепко заснул. Он не ждал снов, но в окружившую его темноту проскользнуло самое восхитительное удовольствие.

Он лежал на спине, а по груди скользили тонкие пальцы, изучавшие его так тщательно, что он чувствовал себя порабощенным. Еще ни одна женщина не осмеливалась вести себя с Лукасом Хантером столь властно, но в этот раз, во сне, он позволил девушке поиграть с собой. Наконец пальцы прекратили свой мучительный танец, и Лукас ощутил влажное теплое прикосновение к груди. Загадочная любовница принялась описывать языком круги вокруг его соска. Открыв глаза, Лукас зарылся рукой в шелковистые локоны, щекотавшие его кожу.

Незнакомка подняла голову, и он утонул в глазах цвета ночного неба.

Ее появление во сне не слишком удивило Лукаса. Зверя тянуло к Саше Дункан с самого момента их встречи, а значит, было естественно, что это влечение вкупе с кошачьим любопытством, разбуженным этой невероятной женщиной, найдут свое отражение в мире грез. Во сне все войны забывались, и здесь Саша вовсе не была вражеской шпионкой.

– И что же ты делаешь, котенок? – Его взгляд лениво пропутешествовал по обнаженному телу цвета темного меда.

Она удивленно вскинула брови:

– Это же мой сон.

Лукас усмехнулся. Даже во сне она была такой же упрямой, как и наяву. Он начинал подозревать, что с Сашей все далеко не так просто. Похоже, ей нравилось иногда поточить о него свои коготки.

– Я целиком и полностью в твоей власти.

Раздраженно фыркнув, она уселась на пятки:

– Почему ты разговариваешь?

Лукас сложил руки за головой, наслаждаясь открывающимся видом на пышную грудь Саши. Сон определенно ему нравился. Даже пантера довольно мурлыкала.

– А что ты хочешь, чтобы я делал?

В его голосе прозвучало приглашение.

– Ну… – Саша нахмурилась. – Я ведь собиралась попробовать… Думаю, ты в постели не молчишь.

– Верно.

Лукас наблюдал, как Саша пожирает его взглядом. Ее глаза излучали почти ощутимый жар. Альфа в нем жаждал протянуть руку и провести пальцами по треугольнику, темнеющему между бедрами, но Лукас боялся развеять странный сон.

– Можно? – Закусив нижнюю губу, Саша провела пальцами по отметинам на его щеке. – Ты это чувствуешь?

Ему безумно хотелось впиться в этот восхитительный рот.

– Каждое прикосновение.

Шрамы были очень чувствительными, и Лукас не позволял кому попало их трогать.

– Я хотела погладить их с самой первой секунды.

Выдохнув, она наклонилась и пробежалась поцелуями по рваным линиям. Гулкое мурчание, которое за этим последовало, поразило Сашу, но в хорошем смысле – Лукасу в грудь ткнулись отвердевшие соски. Решив, что уже достаточно изучила его лицо, Саша снова выпрямилась, нежно царапая ноготками его грудь.

– Смелее, котенок. Я не сломаюсь.

Нервно вздохнув, она послушалась.

– Кошки любят, когда их гладят, – раздался ее еле слышный шепот.

– Я ведь говорил, веры крайне разборчивы в том, кому можно нас гладить.

Руки Лукаса легли ей на бедра.

Она вздрогнула.

– Почему ты прикасаешься ко мне, ведь это мой сон? Это я хотела тебя трогать.

– Но если я тебе снюсь, почему бы мне не приласкать тебя?

Лукас наслаждался странным сном, удивительно походившим на явь, хотя реальная Саша, конечно, ни за что не выражала бы эмоции столь открыто.

– Ты… ты такой собственник. – На ее лбу залегла складка. – Наверняка захотел бы меня пометить. Скорее всего, это мое подсознание восполняет пробелы.

Лукас еле сдержал улыбку.

– Так ты позволишь приласкать тебя?

– Никто не ласкает Пси. – В глазах, выражения которых Лукас уже начинал читать, мелькнула грусть.

– Может, ты просто общалась не с теми людьми? – Ладони погладили изгиб ее ягодиц и замерли. – Мне вот очень нравится тебя ласкать.

Саша хрипло выдохнула.

– Сперва я, – прошептала она, наклоняясь. – Это же мой сон. Я только попробую, – повторила она свои слова. – Всего разок.

Лукас не смог бы отказать этой загадочной, так его очаровавшей женщине. Особенно когда она глядела на него, и в ее глазах вместо обычного льда полыхало пламя.

Он сжимал ее попку, а Саша старательно покусывала, облизывала и посасывала его сосок. Она не остановила его, даже когда Лукас пробежался пальцами по ее бедру, наслаждаясь ощущением медовой кожи, которую ему очень хотелось оценить на вкус.

Переключив внимание на другой сосок, Саша опустила руку и царапнула ногтями бедро Лукаса. Он тихо зарычал, и она вскинула голову:

– Что это значит?

Ее ладонь легла ему на бедро в опасной близости от налившегося члена.

Саша чуть склонила голову набок, и Лукас вспомнил их разговор в машине. Удивительно, что его подсознание запомнило этот жест, но весь сон в целом был удивительным. Хотя Лукас вовсе не жаловался.

– Это значит: продолжай в том же духе.

Его пальцы на ее ягодицах скользнули ниже, и он легонько погладил повлажневшие складки, отчего запах женского возбуждения еще больше насытил воздух.

Резко втянув воздух, Саша отстранилась.

– Рано.

Лукас привык сам контролировать ситуацию, но что-то во взгляде Саши подсказывало ему, что если он проявит настойчивость, сон прервется. Он закинул руки за голову, говоря тем самым без слов, что готов стать ее игрушкой.

Пока.

Словно поняв невысказанное предложение, Саша спустилась ниже и оседлала ноги Лукаса.

Он жадно любовался ее телом, думая о том, где поставит свою метку, когда возьмет ее. Ничего серьезного, просто пара игривых укусов, там, где каждый поймет их значение. Саша Дункан будет женщиной Лукаса Хантера.

Широко раскрыв звездные глаза, Саша обхватила пальцами напряженный член. Лукас вздрогнул.

– Крепче.

Послушавшись, Саша принялась двигать ладонью вверх-вниз.

– Почему мне это нравится? – Ее голос был хриплым от желания, дыхание стало прерывистым. – В справочниках ничего про это не говорилось.

Лукас обхватил Сашу за бедра и притянул к себе. Она зашла уже очень далеко, но ему все равно было этого мало.

– Ты о чем?

– Я трогаю тебя, но почему-то это доставляет удовольствие… мне.

Последнее слово утонуло в стоне, потому что член Лукаса в ее ладони налился еще больше.

Лукас привык к сексу с опытными женщинами, прекрасно знавшими, что надо делать, но эта невинная Пси с ее вопросами возбуждала его так, что он терял способность думать.

– Оближи меня, котенок. Попробуй меня.

Приказ родился сам собой, в сердце зверя.

Саша не испугалась, и это ему понравилось.

– Попробовать тебя? Да… Я должна тебя попробовать… чтобы понять.

Она сползла вниз и встала на колени между его ног, положив руки Лукасу на бедра. А потом опустила голову и сделала то, о чем он попросил.

Лукас зарылся пальцами ей в волосы, с трудом сдерживаясь, чтобы не начать двигаться так, как того требовало его тело. Ее сладкие губы дарили ему неверотянейшее удовольствие на свете. Когда перед глазами заплясали пятна, он понял, что вот-вот перекинется в пантеру. Он еще никогда настолько не терял над собой контроль.

Откинув волосы с лица Саши, Лукас смотрел, как ее губы скользят по всей длине члена, и это зрелище заводило его до безумия. В мозгу билась одна-единственная мысль – о том, чтобы опрокинуть Сашу на спину и погрузиться в самую ее суть… но сегодня он сам сдался на ее милость, а ей хотелось попробовать его на вкус. С диким рычанием, разнесшимся по всей комнате, сжимая в руках пряди густых волос, Лукас кончил.

– Спасибо, котенок, – прошептал он.

Ответа не последовало.

Нахмурившись, Лукас открыл глаза. И оказался в своем логове, усталый, удовлетворенный… и один.

Дата добавления: 2015-07-10