Глава 2. Стоя у окна своего кабинета, Лукас смотрел вниз, на узкие улочки

Стоя у окна своего кабинета, Лукас смотрел вниз, на узкие улочки, ведущие в безумную суматоху Китайского Квартала, но его мысли были заняты исключительно воспоминаниями о звездных глазах Саши. Его зверь учуял в ней нечто, что не вписывалось в образ и казалось… каким-то неправильным. Хотя Лукас уловил не прогорклый запах безумия, а восхитительно дивный аромат, не имевший ничего общего со стальной вонью большинства Пси.

– Лукас?

Даже не оборачиваясь, он мгновенно узнал вошедшего.

– В чем дело, Дориан?

Один из его стражей подошел и встал рядом. Блондин, да еще и голубоглазый, Дориан походил на серфера, мающегося бездельем в ожидании сезона волн, но дикий огонь, сверкавший в его взгляде, противоречил первому впечатлению. Дориан был латентным вером – во время беременности его матери что-то пошло не так, и он родился леопардом во всех отношениях… но не мог перекидываться.

– Как все прошло?

– Мне подсунули шпионку из Пси.

Лукас глядел на автомобиль, скользящий по темной улице благодаря энергетической батарее, вырабатывающей экологически чистую энергию. Двигатель изобрели веры. Если бы не их раса, мир давно бы канул в Лету.

Может, Пси и считали себя на планете главными, но именно веры прислушивались к пульсу Земли и видели, как переплетаются ее жизненные потоки. Веры и некоторые люди.

– Сумеешь ее расколоть?

Лукас пожал плечами:

– Она такая же, как и все остальные. Но я попробую. Кстати, она кардинал.

Дориан качнулся на каблуках.

– Если одному из них что-то известно об убийце, то и все они о нем знают. Эта их сеть связывает всех воедино.

– Они называют ее ПсиНет. – Подавшись вперед, Лукас прижал ладони к стеклу, наслаждаясь его холодной лаской, – и я не слишком хорошо представляю себе, как она работает.

– Это чертов улей для мозгов. Как еще она может работать?

– У них слишком развита иерархия, а значит, вряд ли у рядовых членов есть доступ ко всей информации. Демократия – это не про Пси.

Мир Пси – холодный, расчетливый, предназначенный для сильнейших – был самым жестоким из всего, что только видел Лукас.

– Но твоей Пси наверняка что-то известно.

Саша – дочь Советника, сама обладающая немалыми силами, так что, без сомнения, она вхожа и во внутренний круг.

– Да. – Лукас выяснит все, что она знает об убийце.

– Ты когда-нибудь спал с Пси?

Лукас наконец отвел взгляд от окна и удивленно воззрился на Дориана.

– Предлагаешь соблазнить ее ради информации?

Идея должна была его возмутить, но почему-то и мужчина, и зверь сочли ее довольно интригующей.

Дориан расхохотался:

– Да ты себе яйца отморозишь. – В голубых глазах сверкнуло что-то злое. – Знаешь, они же вообще ничего не чувствуют. Как-то раз оказался я в постели с одной из них, по молодости и глупости. Напился, и она пригласила меня к себе.

– Как странно. – Обычно Пси довольно замкнуты.

– Думаю, для нее это было чем-то вроде эксперимента. Девчонка помешалась на науке. Мы занимались сексом, но, черт подери, это все равно, что развлекаться с бетонной балкой. Никакой жизни, никаких эмоций.

У Лукаса перед глазами тут же возник образ Саши Дункан. Принюхиваясь к эху воспоминаний, пантера в нем оставалась совершенно спокойной. Да, Саша была ледяной, но под ее броней скрывалось что-то еще.

– Мы можем лишь пожалеть их.

– Их надо не жалеть, а на части порвать.

Лукас оглянулся на город. Он умело прятал свои эмоции, но гнев, который он испытывал, по силе ничуть не уступал ярости Дориана. Ведь полгода назад сестру стража нашли они вдвоем. Все ее тело было безжалостно изрезано, искромсано, располосовано уверенной рукой. Кто-то, не задумываясь, забрал жизнь красивой энергичной женщины.

На месте преступления Лукас не обнаружил никаких животных запахов, зато сумел уловить стальную вонь Пси. Остальные веры узнали, с какой жестокой эффективностью было совершено убийство, и ни у кого не возникло ни малейших сомнений в том, откуда явилось это чудовище. Вот только Совет Пси утверждал, что им ничего не известно об этом инциденте, а власти так неохотно вели расследование, будто и вовсе не хотели найти преступника.

Так что обитатели Дарк-Ривер принялись копать сами и обнаружили еще несколько похожих убийств. Все ниточки оказались запрятаны столь тщательно, что это было по силам лишь одной организации. Совет Пси оплел своей паутиной каждый следственный комитет страны.

Терпению веров пришел конец. Им надоело высокомерие Пси, их низкая политика и махинации. Десятилетия скрытого негодования и ярости превратились в пороховую бочку, которую Пси, сами того не зная, подожгли своим последним злодеянием.

Это была война.

В самом эпицентре которой оказалась одна необычная Пси.

* * *

Когда Саша ровно в семь тридцать подъехала к офисному зданию Дарк-Ривер, в дверях ее встретил сам Лукас. В джинсах, белой футболке и черном пиджаке из кожзама, он ничуть не походил на того бизнесмена, с которым она встречалась накануне.

– Доброе утро, Саша. – Медленная улыбка просто вынуждала ее ответить тем же.

Однако на этот раз Саша была готова.

– Доброе утро. Давайте приступим к делу? – Ледяная сосредоточенность – вот единственное, что удержит этого мужчину на расстоянии. Ведь не нужно быть гением, чтобы понять: Лукас Хантер привык получать все, чего только пожелает.

– Боюсь, планы изменились. – Лукас, словно извиняясь, слегка развел руками, но в его глазах не мелькнуло ни капли сожаления. – Один из проектировщиков не успел вовремя приехать в город, так что я перенес встречу на три часа.

Саша почуяла обман. Правда, она никак не могла понять, это оттого что Лукас пытается ее очаровать, или потому что он лжет ей.

– Почему вы мне не позвонили?

– Я подумал, что раз уж вы все равно в дороге, мы с вами могли бы съездить и посмотреть участок, который я выбрал. – Он улыбнулся. – Стараюсь рационально использовать ваше время.

Он смеялся над ней, и Саша это понимала.

– Тогда идемте.

– Поедем в моей машине.

Она не стала протестовать. Как поступила бы и любая другая Пси на ее месте. Он знал дорогу, и, казалось бы, вполне разумно, что автомобиль поведет он. Но Саша не была нормальной Пси, так что ей захотелось огрызнуться, заявить, чтобы он держал свои приказы при себе.

– Вы уже завтракали? – поинтересовался Лукас, когда они оказались в машине, и он положил руки на руль.

Саша слишком нервничала, чтобы есть. Что-то в Лукасе Хантере ускоряло ее падение в пропасть безумия, и она не могла ни предотвратить это, ни заставить себя оборвать с ним все контакты.

– Да. – Саша так и не поняла, что заставило ее соврать.

– Хорошо. Не хотелось бы, чтобы вы упали в обморок мне на руки.

– Я никогда в жизни не падала в обморок, так что вы в полной безопасности.

Все время, пока они ехали в сторону моста Бей Бридж, Саша смотрела, как мимо проносится город. Сан-Франциско был сверкающей жемчужиной, расположенной на берегу моря, но она предпочитала местность за его пределами, где во власть вступала природа. Кое-где леса тянулись до самой границы с Невадой и даже еще дальше.

Национальный парк Йосемити был одним из крупнейших островов девственной природы. Пару веков назад власти обсуждали, не стоит ли ограничить его участком земли к востоку от округа Марипоса. Но ту войну верам удалось выиграть, так что Йосемити позволили расти вволю, и он дотянулся до лесов Эльдорадо и Тахо. При этом городок на озере Тахо все еще процветал.

Сейчас Йосемити занимал половину Сакраменто, огибая винодельческие районы в долине Напа, чтобы на севере обнять Санта-Розу. К юго-востоку от Сан-Франциско Йосемити уже почти поглотил Модесто. Поскольку он непрерывно расширялся, национальным парком теперь признавали лишь часть его территории, остальное же веры закрыли от чужаков и позволяли им появляться там только при исключительных обстоятельствах.

Насколько Саше было известно, Пси никогда не добивались разрешения жить так близко к дикой природе. Ей стало любопытно, как выглядели бы эти зеленые земли, имей Пси над ними полный контроль. Почему-то она сомневалась, что при таких условиях Калифорния оставалась бы столь же лесистой.

Поймав на себе удивленный взгляд Лукаса, Саша вдруг поняла, что вот уже сорок минут хранит полное молчание. К счастью, Пси славились своим равнодушием к светским беседам.

– Если мы согласимся на тот участок, который вы выбрали, сколько времени уйдет на оформление его покупки?

Лукас снова сосредоточился на вождении:

– День. Участок находится на территории Дарк-Ривер, но по давней прихоти судьбы принадлежит волкам Сноу-Данс. Они будут рады продать его за разумную цену.

– Разве вы сами не заинтересованы в этой сделке?

Воспользовавшись тем, что внимание Лукаса приковано к дороге, Саша принялась рассматривать отметины на его лице. Их вид – дикий и первобытный – будто дергал за какие-то потаенные струнки в ее душе. Саша никак не могла отделаться от мысли, что они, вероятно, выдают истинную природу Лукаса, тогда как его облик бизнесмена – всего лишь маска.

– Заинтересован. Но никого другого в посредники они не выберут, так что вам остается надеяться, что я вас не надую.

Саша не знала, стоит ли воспринимать его всерьез.

– Мы очень хорошо осведомлены о стоимости недвижимости. Никому не удастся нас “надуть”.

Его губы скривились в улыбке:

– Это идеальное место для строительства. Веры едва ли не кончают при одной мысли о том, как бы жить в этом районе.

Саша сочла, что Лукас в своих попытках смутить ее зашел слишком далеко. Или этот чересчур умный леопард догадывался о ее изъяне? Чтобы сбить его со следа, она постаралась придать своему тону максимум невыразительности:

– Очень красочно, но меня мало волнуют их переживания. Я лишь хочу, чтобы они купили здесь жилье.

– Купят. – В этом Лукас не сомневался. – Мы почти приехали.

Он свернул с проселочной дороги и, проехав еще немного, остановил машину на краю огромного пространства, занятого одной только растительностью. Вообще-то территории возле городка Мантека были не такими уж и лесистыми, но на этом участке сотни деревьев раскинули свои кроны.

Распахнув дверь, Лукас выбрался из салона, разочарованный тем, что ему так и не удалось проникнуть под слой льда, которым Саша укрывалась как щитом. Он-то запланировал поездку исключительно ради того, чтобы выведать у нее хоть какую-нибудь информацию. Но заставить Пси открыться – все равно что велеть волку перекинуться в леопарда.

А что хуже всего, Лукаса, казалось, очаровывала его же добыча. Его пленяло то, как ее волосы каким-то непостижимым образом будто темнели на солнце, когда Саша ерзала, вытягивая ноги. Или как ее кожа сияла, словно темный мед.

– Можно задать вопрос? – Это был порыв пантеры, но мужчина увидел в нем отличную возможность свести разговор в нужное русло.

Саша подняла голову:

– Все, что сочтете нужным.

– Ваша мать явно азиатского происхождения, но у вас славянское имя и шотландская фамилия. Любопытно. – Он не отходил от Саши, пока та осматривала участок.

– Это не вопрос.

Лукас прищурился. У него возникло подозрение, что Саша подтрунивает над ним, хотя Пси, конечно же, никогда никого не поддразнивали.

– Откуда столь неожиданная комбинация? – спросил он, ни в чем не уверенный, когда дело касалось этой конкретной Пси.

К его удивлению, она тут же ответила:

– В зависимости от традиций семьи, мы берем фамилию либо отца, либо матери. В нашей семье вот уже три поколения фамилия передается по материнской линии. А вот моя прабабушка, Айя Кумамото, взяла фамилию мужа. Его звали Эндрю Дункан.

– Она была из Японии?

Саша кивнула.

– Их дочь – Рейна Дункан, моя бабушка, родила ребенка от Дмитрия Куковича, и он выбрал имя Никите. Мать решила продолжить семейные традиции, поскольку психологи считают, что чувство причастности к истории позволяет ребенку лучше адаптироваться в обществе.

– Ваша мать похожа на японку, а вы – нет.

Облик Саши был настолько уникален, что бросал вызов всем попыткам подобрать слова для его описания. Ничто в ней не указывало на то, что она вышла из того же инкубатора, что и прочие безжизненные роботы-Пси.

– Видимо, в моем случае доминантными оказались гены отца, в то время как у Никиты – гены ее матери.

Лукас не мог представить, чтобы когда-либо он стал бы говорить о своих родителях в таких безликих выражениях. Они любили его, вырастили, умерли за него. И воспоминания о них заслуживали всей полноты эмоций.

– А ваш отец? Что он добавил в столь экзотическую смесь?

– Он был англо-индийского происхождения.

Что-то в голосе Саши пробудило в звере Лукаса защитный инстинкт.

– В вашей жизни его больше нет?

– Никогда не было.

Саша осторожно ступала по тропинке, пытаясь унять боль от напомнившей о себе старой раны. Здесь и не могло сложиться по-другому. Ее отец, как и мать, был из Пси.

– Не понимаю.

На этот раз Саша не стала дразниться, что это не вопрос.

– Мать предпочла зачатие медицинским путем.

Лукас остановился столь внезапно, что Саша едва не выдала своего удивления.

– Что? Так она отправилась в банк спермы и выбрала донора с лучшими генами? – Он явно был поражен до глубины души.

– Довольно грубо, но в целом верно. Сейчас это самый распространенный способ зачатия среди Пси. – Саша знала, что Никита ждет того момента, когда же дочь последует по ее стопам. Мало кто из их расы действовал по старинке, это занятие считалось бестолковой потерей времени, которое можно было потратить с куда большей пользой и выгодой. К тому же медико-психологический способ имел и другие преимущества.

– Этот процесс совершенно безопасный и более целесообразный. – Вот только сама Саша никогда на это не пойдет. Она не собирается передавать ребенку порок, который саму ее обрекает на безумие. – Мы всегда можем отсеять поврежденные яйцеклетки и сперматозоиды. Именно поэтому у нас крайне низкий уровень детских болезней. – И все же ошибки случаются. Сама Саша живое тому доказательство.

Лукас покачал головой, и этот жест вышел настолько кошачьим, что ее сердце подпрыгнуло. Иногда обаяние и очарование Лукаса затмевали его звериную природу. А потом он смотрел на нее с таким откровенным жаром во взгляде, что Саша понимала: под показушной цивилизованностью нет ничего ручного.

– Вы даже не представляете, чего себя лишаете.

Лукас стоял, пожалуй, слишком близко к ней.

Саша не стала отодвигаться. Пусть он и альфа, явно привыкший к послушанию, но она не принадлежит к его стае.

– Напротив. В раннем возрасте мне объяснили принципы размножения животных.

Лукас расхохотался, и этот смех задел что-то глубоко внутри нее, там, куда никто никогда не дотягивался.

– Принципы размножения животных? М-да, это можно и так назвать. А вы пробовали когда-нибудь?

Саша оказалась не в силах сосредоточиться, когда он стоял так близко… только руку протяни. От него пахло опасностью, дикостью и страстью – всем тем, что она не могла себе позволить. Это было самое настоящее искушение.

– Нет. С чего бы?

Он наклонился еще ближе.

– Потому что, моя милая, это вполне может понравиться зверю внутри вас.

– Я не ваша милая. – Стоило этим словам сорваться с ее губ, как Саша замерла. Ни одна Пси не клюнула бы на эту приманку.

Глаза Лукаса полыхнули:

– Может, я заставлю вас передумать.

Саша поняла, что, хотя Лукас и поддразнивал ее, он все-таки заметил ее оплошность и теперь явно размышлял, что бы это значило. Хотя ситуацию уже никак не изменить, Саша еще могла направить разговор в более деловое русло.

– Вы хотели что-то мне показать?

Его озорная улыбка разбила вдребезги ее надежду удержать происходящее под контролем.

– О, многое, моя милая. Очень многое.

Лукас наблюдал за Сашей, за ее движениями, втягивая в себя ее густой запах, теплый и такой же экзотический, как и ее происхождение.

Пантера, запертая в клетке его разума, весьма заинтересовалась Сашей. Зверю захотелось лизнуть ее, удостовериться, так ли хороша она на вкус, как кажется. Все веры были ласковыми по натуре, но золотистая кожа Саши буквально манила потрогать ее, а пухлые губы просто умоляли, чтобы их укусили… самым непристойным образом. Все в Саше взывало к чувствам Лукаса.

Впрочем, Лукас сопротивлялся обуревавшим его желаниям, потому что это вполне мог оказаться какой-нибудь трюк Пси. Что, если они наконец-то придумали способ психического воздействия на веров? Прежде его народ находился в безопасности, потому что Пси были слишком холодны, чтобы интересоваться, что движет верами: жизнь, голод, ощущения, секс. Причем под последним подразумевалось не то невыразительное аскетическое действо, которое описывал Дориан, а страстные, дикие, разнузданные занятия любовью.

Лукас преклонялся перед женщинами – и из людей, и из веров, – ему нравился их запах, он любил чувствовать под собой мягкое тело, обожал слышать крики удовольствия… Но никогда еще его не тянуло к врагу. Борясь с влечением, он оценивал взглядом фигурку Саши.

Она была высокой, но отнюдь не тощей. Такие опасно аппетитные формы у ее расы наверняка считались почти что незаконными. Несмотря на корпоративные доспехи черного костюма и наглухо застегнутой строгой белой блузы, Лукас догадывался, что ее груди в его ладонях не поместятся. Когда Саша наклонилась, чтобы рассмотреть что-то на земле, Лукас с трудом обуздал инстинкты зверя. Изгиб бедер выдавал в ней очень чувственную женщину, а попка в форме сердечка просто сводила с ума.

Саша повернула голову, словно почувствовав на себе его взгляд, и, хотя их разделяло немалое расстояние, Лукас уловил почти осязаемый запах страсти, которую она пыталась скрыть. Нахмурившись своим мыслям, он подошел к ней. Пси не испытывают страсть. Они настолько превратили себя в механизмы, настолько это вообще возможно. Но с этой Пси что-то было не так, и он твердо решил выяснить, что именно.

– Почему вы выбрали этот район? – спросила Саша, когда Лукас подобрался ближе. Ее глаза цвета ночного неба, не мигая, уставились на него.

– Ходят слухи, что при определенных обстоятельствах глаза кардинала могу засиять тысячами цветов. – Лукас пытался найти на лице Саши нужные ему ответы. – Это правда?

– Нет. Они могут стать только черными и все.

Саша отвернулась. Лукасу хотелось верить: она избегает смотреть ему в глаза, потому что он тревожит ее чувства. Зверь в нем бесился от того, что заворожен ею, в то время как сама Саша полностью к нему равнодушна.

– Расскажите мне об участке.

– Это идеальный вариант для веров – чуть больше часа езды от города, и в то же время в достаточно диком районе, чтобы душа возрадовалась.

Взгляд Лукаса упал на ее туго заплетенную косу. Искушение дернуть за нее оказалось слишком сильно, и он не смог устоять.

Саша подпрыгнула.

– Вы что делаете?

– Просто захотелось потрогать ваши волосы. – Для Лукаса необходимость касаться была едва ли не сильнее потребности в кислороде.

– Почему?

Еще никто из Пси не задавал ему этот вопрос.

– Потому что это приятно. Мне нравится трогать мягкие, теплые, шелковистые вещи.

– Понятно.

Неужели он действительно услышал дрожь в ее голосе?

– Попробуйте.

– Что?

Он приглашающе наклонил голову.

– Ну же. В отличие от Пси, веры не возражают против прикосновений.

– Всем известно, как вы бережете то, что считаете своим, – сказала Саша. – Вы не позволяете посторонним дотрагиваться до себя.

– Верно. Право на прикосновение есть только у любовников и членов Стаи. Но мы не Пси, мы не сходим с ума, если до нас дотронется кто-то другой. – По какой-то необъяснимой причине Лукасу очень хотелось почувствовать на себе ее руки. Причем желание не имело ничего общего с поисками убийцы. Это должно было бы заставить его прекратить игры, но в тот момент им управляла пантера, а ей очень хотелось, чтобы ее погладили.

Саша подняла руку, но тут же замерла.

– Нет никаких оснований, чтобы это делать.

Лукас спросил себя, кого из них она пытается убедить.

– Считайте это экспериментом. Вам уже доводилось прикасаться к веру?

Покачав головой, Саша преодолела разделявшее их расстояние и провела ладонью по его волосам. Лукас почти что замурлыкал. Он ждал, что она тут же отступит, но Саша удивила его, повторив свой жест. И еще раз. И снова.

– Какое необычное ощущение. – Помедлив еще секунду, Саша резко опустила руку. – Ваши волосы прохладные, мягкие и по текстуре похожи на натуральный шелк, который я однажды трогала.

Долг Пси – проанализировать все, даже такую мелочь, как прикосновение.

– Можно теперь мне?

– Что?

Лукас провел пальцами по ее косе. На этот раз Саша не отшатнулась.

– Можно ее расплести?

– Нет.

Пантера в нем замерла, учуяв в ее голосе намек на панику.

– Почему?

Дата добавления: 2015-07-10