Глава III.

Два мира — две науки [ 3 ]

1. Гениального Ивана Ильина приговорили к расстрелу и затем изгнали из России в 1922 году за смелые разоблачения и пророчества о неминуемой гибели большевизма. Будучи в эмиграции, Иван Александрович Ильин (1883-1954) в многочисленных статьях, которые вошли в его двухтомный сборник “Наши задачи”, писал, что “Россия спасется творчеством, обновленной религиозной верой (в пределах православного христианства), новым пониманием человека, новым политическим строительством, новыми социальными идеями...” “Возродить Россию может только новая идея: ее могут воссоздать только обновленные души...” “Русская идея есть идея сердца. Идея созерцающего сердца... Она утверждает, что главное в жизни есть любовь, и что именно любовью строится жизнь на земле, ибо из любви родится вера и вся культура духа”. Он показал, что обновление души произойдет лишь при полной перестройке всего уклада жизни русского человека на духовной, православной основе.

Ильин резко противопоставляет западное и восточное мировосприятия. Для Запада характерна рассудочность и бездухов-ность, для русско-славянской души — сердечность и духовность. В течение трех последних столетий западная культура вначале медлен-но, а затем и девятым валом захлестнула Святую Русь (Малая Русь + Великая Русь + Белая Русь) и, в конечном итоге, растлила ее. Первой “захлебнулась” в этом лукавом водовороте “образованная” публика, интеллигенция. Она увлекла за собой простой народ, бывший рев-ностным хранителем русско-славянских православных традиций, что завершилось наблюдаемой ныне катастрофой.

Сейчас все поры нашей жизни — воспитание молодого поко-ления, образование, искусство, вся культура, включая и науку, а также политическое и социальное устройство — насквозь пропитаны бездуховной рассудочной отравой, несущей искаженное понимание человека и мира. Вместе с верой человек утратил сердечное мировос-приятие. Разум начал главенствовать над чувством и верой. В этих условиях особую роль приобретает новая наука, воссозданная на сердечном фундаменте, — она способна многих “образованных” через их рассудок вновь привести к вере, а они, в свою очередь, обязаны путем воспитания и собственного примера вернуть свой долг народу за его предреволюционное растление.

По отношению к православной вере можно различать следующие пять групп людей:

1 — живущие в Православии;

2 — сочувствующие и идущие к вере;

3 — допускающие, но не идущие к ней;

4 — отрицающие веру по незнанию, живущие по своим дурным страстям, Ильин это называет демонизмом, его формула — “жизнь без Бога”, таких людей сейчас больше всего среди “образованных”;

5 — отрицающие веру сознательно, по Ильину, это — сатанизм, его формула — “низвержение Бога”. Новая наука должна быть особенно полезной для третьей и четвертой групп, пятой группе уже ничем не поможешь — это страшная, но многочисленная сегодня категория людей, их воля захвачена бесами.

Ниже обсуждаются принципиальные недостатки рассудочной науки Запада, которая, по Ильину, “есть наука духовно слепая: она не видит предмета, а наблюдает одни оболочки его; прикосновение ее убивает живое содержание предмета; она застревает в частях и кусочках и бессильна подняться к созерцанию целого”. Одновременно показаны пути и методы воссоздания новой науки. В ее основе лежит новое мировосприятие, “идея созерцающего сердца”, ведущая к “узрению целостного предмета”, скрытого за фактами и законами, к новому пониманию человека и мира (И.А. Ильин). Для начала проил-люстрируем слова Ильина о “частях и кусочках” на конкретных примерах, покажем, что:

2. Рассудочная наука напоминает деревенское лоскутное одеяло.

В свое время в деревне были модными одеяла, сшитые из много-численных, разных по цвету, размерам и форме лоскутков. Из таких же “лоскутков” построена и нынешняя наука — это механика, термо-динамика, химия, электротехника, теория относительности, кванто-вая механика, теория информации и т.д. И они никак не хотят стыко-ваться между собой.

Например, уже десятки лет во всем мире бьются над объе-динением сильных, слабых, электромагнитных и гравитационных взаимодействий, но безрезультатно. Три последние дисциплины принято именовать “основами современного естествознания”. Интересно посмотреть поближе, что же представляют собой эти “основы”.

Согласно специальной теории относительности Эйнштейна (1905 г.), масса, размеры тела и время зависят от скорости наблюдателя: с увеличением скорости масса и отрезок времени растут, а размеры уменьшаются. Следовательно, купленный на рынке килограмм яблок может превратиться в десять килограммов, если на него посмотрит наблюдатель, движущийся с большой скоростью. Абсурд!

Не меньшая нелепость содержится и в знаменитом четырех-мерном пространственно-временном континууме общей теории относительности (1915 г.), утверждающей необходимость взаимного превращения простран-ства и времени — понятий принципиально различной природы и ранга. Это равносильно тому, как если бы электрический заряд превращался в температуру или яблоки — в скорость вращения.

Однако лучше всего о своей теории сказал сам Эйнштейн: “Им кажется, что я в тихом удовлетворении взираю на итоги моей жизни. Но вблизи все выглядит иначе. Там нет ни одного понятия, относительно которого я был бы уверен, что оно останется незыблемым, и я не убежден, нахожусь ли вообще на правильном пути...” Кстати, Нобелевская премия была присуждена ему не за теорию относительности, а за объяснение фотоэффекта.

В фундаменте квантовой механики и теории информации лежат понятия случайности и вероятности. Но природа случайностей не знает, поэтому приписывать ей подобные свойства в качестве важнейших бессмысленно. Еще большая бессмыслица содержится в самом методе, с помощью которого западная рассудочная наука изу-чает свои “лоскутки” — “части и кусочки”, по Ильину. Этот метод заключается в угадывании математических уравнений с последу-ющим выяснением их смысла. Например, Дирак считает, что и в будущей физике “сначала будут открыты искомые уравнения, а затем, после анализа этих уравнений, будут постепенно выясняться способы их применения”. Он вовсе не полагается “на попытки угадать правильную физическую картину”. Такого же мнения придер-живается и Фейнман. О каком живом содержании целостного предмета здесь может идти речь?! Поэтому:

3. Какова наука, таковы и критерии ее оценки.

Современная рассудочная наука внутренне логически очень хорошо сбалансирована, начиная с ее мировоззренческих концепций, или парадигмы, и кончая критериями (оценками), служащими для оценки правильности той или иной теории. К числу таких признаков принято относить простоту (Ньютон, Мах), красоту (Пуанкаре, Дирак), изящество и музыкальность (Эйнштейн) и т.п. А с легкой руки Бора при обсуждении теории Шредингера, основанной на угаданном им уравнении, в обращение был пущен даже критерий безумности, отвергающий здравый смысл: “достаточно ли она безумна, чтобы быть верной”. В этом нет ничего удивительного, ибо методы оценки теорий не могут находиться в противоречии с мировоззренческими концеп-циями. Простота, красота, изящество, музыкальность и безумие органически вписываются в духовную слепоту миропонимания.

Ну, а как быть с Его Величеством Экспериментом, с созерцаемой природой? В рассматриваемых условиях — и это вполне естественно — при оценке теорий, которые чаще всего отождествляются с формальными математическими уравнениями (“теория Максвелла — это уравнения Максвелла”), эксперименту отводится весьма скромная роль: чтобы стать “правильной”, теории (уравнению) достаточно быть простой, красивой, изящной, музыкальной или безумной. Если, паче чаяния, эксперимент противоречит теории, то тем хуже для эксперимента: “Красота уравнений важнее их согласия с экспериментом” (Дирак). И этот вывод был убедительнейшим образом подкреплен соответствующими Нобелевскими премиями. Например, Поль Дирак угадал свое “красивое” дифференциальное уравнение электрона — Нобелевская премия, Макс Борн нашел статистическое толкование этому уравнению — опять Нобелевская премия. Нобелевскими лауреатами за угаданные уравнения стали также Гейзенберг, Планк, Фейнман, Шредингер и другие...

Отсюда становится понятным, почему некоторые авторы вообще отвергают возможность существования решающего эксперимента, способного убить старую негодную теорию и одновременно подтвердить новую, согласующуюся с созерцаемой природой. Понятно также, почему:

4. Гениального Томаса Куна “заболтали”.

Томас Кун в своей книге “Структура научных революций”, опуб-ликованной в 1962 г. в Чикагском университете (США), впервые показал, что наука развивается скачкообразно: объем противо-речащих старой теории опытных фактов достигает критического значения, и наука ввергается в кризис. Парадигма, содержащая основные мировоззренческие концепции науки, изменяется, и это неизбежно влечет за собой смену теории, то есть научную рево-люцию, ибо каждая новая парадигма всегда бывает частично или полностью несовместимой со старой. Последовательная смена пара-дигм характеризует ход исторического развития науки, техники, а значит, и общества в целом.

Теория Томаса Куна вызвала необыкновенно бурную реакцию во всем мире, поскольку обнажила полную несостоятельность господствующего в рассудочной науке “расширенного принципа соответствия Бора”, согласно которому каждая новая теория обязана включать в себя все предыдущие теории в качестве предельных частных случаев. В действительности же прав Томас Кун, характерным примером служит старая теория Птолемея (Солнце вращается вокруг Земли), которая никак не может быть частным случаем новой теории Коперника (Земля вращается вокруг Солнца). У нас обсуждение книги Томаса Куна свелось к пустопорожней болтовне (“забалтыванию”), как это было принято, без опубликования самой книги — она увидела свет лишь в 1975 г., когда страсти уже улеглись и все вернулось на круги своя.

Сейчас принцип Бора продолжает действовать: если ты хочешь сделать в науке что-то новое, изволь сохранить в целости все старое. С помощью этого нелепого принципа бездуховная наука пытается даровать своим корифеям иллюзию вечной жизни их имени в угаданных уравнениях взамен вечной жизни самих корифеев в Боге.

Абсурдный принцип Бора убедительно подкрепляется всевозможными репрессиями: увольнением с работы без права заниматься наукой, помещением в психушку и т.п. Метод психушки культивируется уже с 1917 г., когда Фридрих Адлер, бывший соуче-ник и коллега Эйнштейна по Цюрихскому университету в Швей-царии, был подвергнут психиатрической экспертизе на предмет установления умственной неполноценности за написание работы, опровергающей теорию относительности. Этот метод широко практи-ковался и у нас, примеров не счесть. В частности, племянник Троц-кого, Бронштэн, будучи секретарем отделения АН СССР, пишет: “Так, только за один 1966 г. Отделение общей и прикладной физики АН СССР помогло медикам выявить 26 параноиков” (В.А. Бронштэн. Беседы о космосе и гипотезах. М., Наука, 1968, с.198). Не исключено, что среди них были и такие, кто действительно сошел с ума, пытаясь понять теорию Эйнштейна. По-видимому, они не знали гениального изречения другого нашего корифея: “Человек может понять вещи, которые он уже не в силах вообразить”. И старались вообразить...

Кризис в рассудочной науке катастрофически затянулся. Это видят все — и у них, и у нас. Заметно затянулась и:

5. Реализация русской идеи в науке.

Как уже говорилось, русская идея есть идея сердца и любви. “Эту идею русско-славянская душа, издревле и органически предрасполо-женная к чувству, сочувствию и доброте, восприняла исторически от христианства: она отозвалась сердцем на Божие Благовестие, на главную заповедь Божию, и уверовала, что “Бог есть любовь, любовь есть основная духовно-творческая сила русской души” (И.А. Ильин).

Приведенная цитата подсказывает, на каком пути надо реализовать идею русской духовно зрячей науки, науки созерцающего сердца, прямо противоположной рассудочной, духовно слепой науке Запада. Этот путь — Божие Благовестие. Ибо только оно через сердце, чувство и веру ведет к правильному пониманию мира, человека и его назначения в этом мире, определяет смысл и цель его жизни. Отклонение от Божиего Благовестия, восприятие мира не через сердце и веру, а через горделивый ум и бездуховное сознание, неизбежно приведет к упомянутому рассудочному образу жизни. Конкретные шаги на пути осуществления программы Ивана Ильина подсказывает другой наш великий соотечественник, Иван Панин (1855-1942 гг.). В отличие от Томаса Куна,

6. Гениального Ивана Панина “замолчали”.

Причем замалчивают его как за рубежом, так и у нас. Зару-бежная бездуховность слишком хорошо поняла разрушительную для нее силу открытия Ивана Панина, а наши люди еще не успели до кон-ца понять и оценить бесконечную важность этого открытия для воп-лощения в жизнь русской идеи, в том числе русской науки.

Суть открытия Ивана Панина заключается в строго матема-тическом доказательстве того факта, что канонические библейские тексты продиктованы, “вложены в мозги” писавшим их людям Самим Господом, Который и закодировал в мироздании и Библии открытые Иваном Паниным закономерности. Следовательно, Библия есть Божие Благовестие. Ее тексты, как и Сам Бог, абсолютно истинны, поэтому они могут и должны служить исходным материалом для реализации русской идеи в науке. По той же причине они являются одновременно абсолютным — условно назовем его духовным — критерием истин-ности нашего понимания духовного и физического миров.

Наука имеет дело с миром физическим. Следовательно, при оценке справедливости всякой новой физической теории и науки в целом надо прежде всего обращаться именно к этому абсолютному духовному критерию истинности, он будет свидетельствовать о не-противоречивости данной теории естественнонаучным текстам Биб-лии. Помимо этого, любая новая теория, претендующая на путевку в жизнь, обязана удовлетворять также следующим трем главным физиическим критериям: непротиворечивости, адекватности и пер-спективности. Первый критерий -непротиворечивости — говорит о том, что внутри теории не должно быть положений, которые бы противоречили друг другу. Второй — адекватности — требует, чтобы новая теория объясняла все известные опытные факты, включая и те, которые не могут быть объяснены с помощью старой теории. Наконец, критерий перспективности обязывает новую теорию предсказывать существование большого множества неизвестных ранее явлений природы, поддающихся опытной проверке, в том числе необъяснимых и противоречащих старой теории. Эти противо-речащие явления и составляют основу решающего эксперимента, определяющего судьбу старой и новой теорий.

С учетом упомянутых критериев и всего изложенного была сделана попытка реализовать в науке русскую идею Ивана Ильина. С этой целью разработана новая:

7. Общая Теория (ОТ) природы.

Она опубликована в книге “Термодинамика реальных процессов”, где описаны все необходимые для ее подтверждения решающие эксперименты.

Исходную основу ОТ, заимствованную из Библии, составляют два самых важных физических представления: о том, что пространство есть некое особое метрическое вещество (“твердь небесная”) и что реальное физическое время порождается другим особым хрональным веществом. Из этой предпосылки (парадигмы) о вещественности Вселенной математически выведены семь фундаментальных законов, или начал, ОТ, которым обязана подчиняться природа.

В свою очередь, по принципу обратной связи, ОТ позволила объяснить всевозможные библейские тексты, казавшиеся ранее непонятными или даже сомнительными, например, факт сущес-твования параллельного нашему невидимого сверхтонкого духовного мира добра и зла, как за шесть дней мог быть сотворен мир, как в Ноевом ковчеге поместилось такое множество “пар чистых и нечистых”, как кит со своим узким горлышком смог проглотить пророка Иону, как во время битвы при Гаваоне Солнце замедлило свой бег по небу и многие другие. Так круг замкнулся.

Благодаря обращению к Божиему Благовестию наука, наконец, смогла воплотить в жизнь завет И.А. Ильина и воссоздать принци-пиально новое понимание человека (и мира). Например, показано, что у человека есть дух и душа, после успения он будет жить вечно (вне времени) в раю или аду — что заработает в земной жизни, отсюда вытекают смысл и главная цель этой жизни. В организм человека Творцом заложены автоматически срабатывающие механизмы, при греховной жизни вызывающие духовные и физические заболевания. Но орган мышления, творящий мысль, у человека отсутствует. Все да-руется миром духовным, который первичен, а материя вторична. Так русская идея нанесла сокрушительный удар по материализму и ате-изму.

Надо, однако, заметить, что в упомянутой книге не все термины и духовные выводы безупречны. Например, опыты показывают, что мир зла со всеми своими аномальными явлениями излучает отрица-тельные микрочастицы хрононы, а мир добра — положительные. Причем портрет живого человека всегда излучает плюс, а умершего либо плюс (святые), либо минус. Но утверждать, что при минусе усоп-ший уже находится в аду, значит осудить его прежде суда Божиего, что недопустимо (см § 6 гл. XIV).

Сейчас сатанизм всего мира ринулся в наступление на Святую Русь, состоящую из Малой (Украина), Великой (Россия) и Белой (Бе-ларусь) Руси, с целью расчленить и уничтожить, не дать духовно возродиться. Конечно, нам далеко до технических тонкостей расу-дочного мира, но им много дальше до нашей духовности, которая уже начала воссоздаваться. И, как пророчествовал святой преподобный Серафим Саровский: “Господь помилует Россию и приведет ее путем страданий к великой славе”. А Иван Ильин пророчески добавил: “Россия спасется творчеством — обновленной религиозной верой (в пределах православного христианства)”.

Дата добавления: 2015-07-10