Кэрол Гиллиган: тендерный фактор

Кэрол Гиллиган, особенности научного подхода которой освещены в материале врезки, сравнила моральное развитие девочек и мальчиков и нашла, что представители двух полов используют различные стандарты правоты.

Гиллиган (Gilligan, 1982, 1990) утверждает, что мальчикам свойствен подход справедливости и они опираются на формальные правила в определении правиль­ного и неправильного, девочкам же — подход заботы и ответственности, когда си­туация оценивается с прицелом на личные отношения. Воровство, например, с точки зрения мальчиков, дурно, потому что нарушает закон. Девочки более склон­ны удивиться, зачем кому-то понадобилось воровать, и могут симпатизировать человеку, который крадет, скажем, с целью накормить голодного ребенка.

Колберг усматривает превосходство мужского мышления, основанного на пра­вилах, над женским, отталкивающимся от личности. Но Гиллиган замечает, что безличные правила доминируют в жизни мужчин на работе, тогда как личные от­ношения занимают большее место в жизни женщин (матерей, обеспечивающих уход). Почему же, в таком случае, спрашивает Гиллиган, мы должны принимать мужские стандарты за норму суждения обо всех?

Критическая оценка. Работы Гиллиган расширяют наше понимание развития человека и тендерных аспектов. Но чем объяснить зафиксированные ею различия между женщинами и мужчинами? В чем здесь дело — в наследственности или сре­де? По мнению Гиллиган, причиной всему является культурное обусловливание. Соответственно, по мере того как женщины все больше сосредоточивают свою жизнь на работе, моральное мышление, характерное для двух полов, становится не столь различным.

КРИТИЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ

Важность тендерной принадлежности для исследования

Кэрол Гиллиган, образовательный психолог из Гарвардского университета, продемонстрировала влияние тендера на социальное поведение. В ее ранней работе была показана тендерная пред­взятость исследований Колберга и других ученых, работавших только с субъектами мужского пола. Но продолжая исследования, Гиллиган (Gilligan, 1990) сделала крупное открытие: мальчики и де­вочки прибегают к различным стратегиям в принятии моральных решений. Поэтому, игнорируя тендерное различие, мы приходим к неполной картине человеческого поведения. Не так давно Гиллиган изучила влияние тендера на самоуважение. За 5 лет ее исследова­тельская команда проинтервьюировала свыше 2 тыс. девочек в возрасте от 6 до 18 лет. Она обнаружила отчетливую тенденцию: маленькие девочки вступают в жизнь уверенно и энер­гично, но их самоуважение улетучивается в подростковом периоде. Почему? Гиллиган утверждает, что ответ кроется в том, как американская культура определя­ет женщин. Идеальной представляется та, что спокойна, сдержанна и услужлива. Кроме того, когда девочки переходят из начальной школы в среднюю, они видят там меньше учителей-женщин и обнаруживают, что наиболее авторитетными фигурами являются мужчины. В ре­зультате к 20 годам девочкам приходится бороться за то, чтобы вернуть себе силу личности, которой они располагали десятью годами раньше.

По иронии судьбы, когда Гиллиган и ее коллеги вернулись в частную школу - один из объек­тов их исследования, чтобы представить свои открытия, они обнаружили новое доказатель­ство своей теории. Самые маленькие девочки, у которых брали интервью, страстно желали, чтобы их имена появились в готовившейся к выходу книге, однако девочки постарше колебались: многие из них боялись стать предметом обсуждения. А как считаете вы:

1. Каким образом исследование Гиллиган показало важность тендерной принадлежности в познании общества?

2. Как ее работа показала, что социализация может не быть линейной и ступенчатой последовательностью событий?

3. Считаете ли вы, что у мальчиков есть ряд трудностей того же рода, что и у девочек? В чем эти трудности состоят?

Джордж Герберт Мид: социальное «Я»

Джордж Герберт Мид (1863-1931) разработал теорию социального бихевиоризма, чтобы объяснить, каким образом социальный опыт формирует личность индиви­да (Mead, 1962; первое изд. — 1934). Его подход заставляет вспомнить о ранее опи­санном подходе Джона Б. Уотсона. Оба учитывали силу влияния среды на поведе­ние. Но если Уотсон сфокусировал все внимание на очевидном поведении, то Мид изучал внутреннее мышление, определяющую черту человечности.

«Я». Центральным понятием у Мида является «Я» — термин, обозначающий ту часть личности индивида, которая складывается из самоосознания и образа «Я». Гениальная прозорливость Мида проявилась в том, что он рассматривал «Я» как продукт социального опыта.

Во-первых, «Я»развивается только при наличии социального опыта. Оно не яв­ляется частью организма и отсутствует при рождении. Мид отрицал ту идею, что личность направляется биологическими силами (как настаивал Фрейд) или свя­зана с биологическим созреванием (как утверждал Пиаже). По мнению Мида, «Я» развивается лишь в процессе взаимодействия человека с другими людьми. При отсутствии такового, как мы видели на примерах изолированных детей, организм растет, но «Я» не проявляется.

Во-вторых, социальный опыт есть обмен символами. Только люди пользуются словами, движением кисти или улыбкой, чтобы создать смысл. Мы можем вы­дрессировать собаку, вознаграждая правильное поведение, но животное не при­дает своим действиям никакого смысла. Люди, напротив, находят его, воображая лежащие в основе тех или иных поступков намерения. Иными словами, собака реагирует на то, что вы делаете, а человек реагирует на то, что у вас на уме, когда вы это делаете. Таким образом, собаку можно научить отправляться в прихожую и приносить зонтик. Но собака не знает намерений: если она не сможет найти зон­тик, у нее не проявится человеческая реакция — поискать вместо зонтика плащ.

В-третьих, продолжает Мид, для понимания намерения необходимо представить ситуацию с чужой точки зрения. С помощью символов мы видим себя «в чужой шкуре» — глазами другого человека. Поэтому мы способны предугадать реакцию окружающих на наши поступки даже прежде, чем таковые будут совершены. Про­стой бросок мяча требует, чтобы мы представили, как другой человек поймает этот мяч. Социальная интеракция в таком случае предполагает, что мы смотрим на себя чужими глазами, — процесс, который Мид назвал принятием роли другого.

Зеркальное «Я». По сути, окружающие — зеркало, в котором мы видим себя. Получается, наши представления о себе самих зависят от того, что, по нашему мне­нию, другие думают о нас. Если, например, как мы думаем, окружающие считают нас умными, то и мы станем воспринимать себя так же. Но если мы чувствуем, что они считают нас недотепами, то и сами будем относиться к себе именно таким об­разом. Под выражением зеркальное «Я» Чарльз Хортон Кули (1864-1929) пони­мал образ «Я», основанный на наших мыслях о том впечатлении, которое мы произ­водим на других.

I и Me. Четвертое соображение Мида состоит в том, что мы, принимая роль дру­гого, осознаем себя. «Я», следовательно, состоит из двух частей. В качестве субъ­екта это «Я» активно и спонтанно. Активную сторону Мид назвал (английское личное местоимение «Я» в именительном падеже). Но «Я» еще и объект, когда мы видим себя глазами других. Объективную сторону Мид назвал те (английское личное местоимение «Я» в косвенном падеже). Любой социальный опыт состоит из двух компонентов: мы инициируем действие (/-фаза «Я») и затем продолжаем его (или нет) исходя из реакции окружающих на нас (me-фаза «Я»).

Развитие «Я». Ключ к развитию «Я» — научение принимать роль другого. Имея ограниченный социальный опыт, младенцы могут сделать это только через имитацию. Это означает, что они копируют поведение, не понимая лежащих в его основе намерений, а потому не имеют никакого «Я».

Когда дети научаются языку и другим символам, «Я» проявляется через игру, которая требует принятия ролей значимых других, особенно родителей. Игра в «маму и папу» (зачастую предполагающая буквальное исполнение родительских фун­кций) помогает малышам представить мир с точки зрения родителей.

Постепенно дети научаются принимать роли сразу нескольких других. Они могут переходить от простой игры (например, в догонялки), требующей участия одного человека, к сложным (например, бейсболу), в которых участвует много людей. Примерно к 7 годам большинство детей обладают социальным опытом, не­обходимым для участия в командных видах спорта.

На рис. 5.1 изображен переход от имитации к простым и сложным играм.

Но остается последняя стадия в развитии «Я». Сложная игра подразумевает принятие роли других лишь в одной ситуации, но социальная жизнь требует, чтобы мы взирали на себя с точки зрения культурных норм, с позиции любого возможного другого. Мид использовал термин обобщенный другой, под которым понимал широко распространенные культурные нормы и ценности, которые мы используем в качестве системы координат для оценки самих себя.

С течением жизни «Я» продолжает изменяться вместе с нашими социальными переживаниями. И не важно, как много событий и обстоятельств воздействует на нас, мы всегда остаемся творческими существами. Поэтому, заключал Мид, и иг­раем главную роль в нашей собственной социализации.

Критическая оценка. В работе Мида проанализирована сущность социально­го опыта как такового. Корни и «Я» и общества автор обнаружил в символической интеракции.

По мнению некоторых критиков, представление Мида полностью социально и не включает никаких биологических аспектов. В этом отношении он расходится с Фрейдом (который выявил общие влечения внутри организма) и Пиаже (чьи ста­дии развития увязаны с биологическим созреванием).

Надо быть очень внимательным и не путать понятия Мида о I и Ме с Ид и Суперэго, указанными Фрейдом. Для того Ид укоренен в биологии человека, тогда как Мид отрицал существование каких бы то ни было биологических эле­ментов «Я» (хотя он никогда не уточнял природу «/»). Кроме того, если Ид и Суперэго находятся в постоянной борьбе, то In те сотрудничают, действуя сообща (Meltzer, 1978).

Дата добавления: 2015-07-08