Политический и экономический фон

Любое объяснение результатов декабрьских выборов в России должно начинаться с анализа ситуации в экономике. С января 1992 г. первое посткоммунистическое правительство России приступило к осуществлению программы экономических пре­образований, наиболее революционной из тех, за которую когда-либо добровольно бралось современное государство (1). Как и все другие попытки перестроить эконо­мическую систему и общество как таковое, эта программа вызвала рассогласован- 126 ^ность' недовольство и неуверенность в будущем, т.е. создала базу для оппозицион-

____ ного голосования. Индивиды, новые классы и социальные группы, выигравшие от

политики реформ, составляют незначительное (и политически апатичное) мень­шинство российского общества. Громадное большинство населения страны по-преж­нему занято в сферах, созданных в советскую эру, и полагается на государственные службы социальной защиты, учрежденные тогда же (2). Неопределенность будущего обоих этих источников благосостояния в сочетании с безудержной инфляцией посто­янно подпитывают беспокойство и подозрительность по отношению к рыночным реформам со стороны большинства народа. Оценивая результаты недавних выборов в Литве, Польше, Венгрии и итоги апрельского референдума в той же России, можно было ожидать, что значительная часть электората проголосует против тех, кто свя­зан с программой рыночных преобразований (3).

Более того, в переходных обществах, где экономические преобразования не сов­падают по времени с политическими, результаты вторых выборов всегда оказывают­ся не в пользу тех, кто победил на первых. Правительства, пришедшие к власти после продолжительной борьбы за право голоса, редко могут удовлетворить все те ожида­ния, которые в сознании людей связываются с обретением демократии. Такой пере­ход от "действия" к "противодействию" бывает особенно резким в поляризованных переходных обществах, так что время и "порядковый номер" декабрьских выборов в России были крайне неблагоприятны для демократических сил (4). В России, в отличие от других посткоммунистических стран Восточной Европы, реформаторы обладали полным контролем над государством весьма непродолжительный промежу­ток времени. Их первая электоральная победа в марте 1990 г. (на выборах Россий­ского съезда народных депутатов и местных советов) была лишь частичной. При избрании председателя Верховного Совета голосование проводилось трижды, и Ель­цин одержал победу лишь с небольшим перевесом голосов; на местном уровне демок­раты располагали несомненным большинством только в московском, ленинградском и свердловском городских советах. Напротив, в Польше, Чешской республике и даже в Венгрии реформаторские силы располагали значительным парламентским боль­шинством уже после выборов 1990 г.

Несмотря на это после выборов 1990 г. на россйских демократов была возложена ответственность за политику, проводимую правительством (5). Аналогичным обра­зом события развивались и в дальнейшем: в июне 1991 г. Ельцин одержал внуши­тельную электоральную победу, а в августе — грандиозную политическую, однако либеральные реформаторы обладали реальным контролем над правительством лишь в первые несколько месяцев 1992 г. (6). На VI съезде народных депутатов в апреле 1992 г. Ельцину удалось сохранить у власти Е.Гайдара и его команду, но вскоре он сам ослабил их контроль за проведением экономической реформы, введя в прави­тельство трех промышленников — В.Шумейко, Г.Хижу и В.Черномырдина. В конеч­ном итоге VII съезд народных депутатов, воспользовавшись отсутствием четкости в разделении полномочий внутри государства, все же сместил Гайдара с поста пре­мьер-министра. Тем не менее, на Гайдара и его команду либеральных реформаторов возлагают вину за все экономические трудности России, хотя они контролировали правительство немногим более, чем несколько месяцев. (Не надо также забывать беспорядок в экономике, доставшийся им в наследство от М.Горбачева.)

Таким образом, трудно представить себе время, более неподходящее для прове­дения выборов. Первые посткоммунистические выборы в России лучше всего было бы провести сразу же после подавления путча 1991 г. В тех странах Восточной Европы, где такие выборы были осуществлены немедленно после падения коммуни­стических режимов, в политическом спектре преобладали либерально-демократиче­ские силы, которые и завоевали явное большинство в новых парламентах (7). И хотя расколы и слияния партий данной ориентации были весьма распространены, особен­но после того, как важную роль в партийном размежевании стал играть национа­лизм, именно эти политические силы и определили в основном тот набор вариантов, от которого отталкивались избиратели на следующих выборах (8). Не менее важно и то, что не прошедшие в парламент партии после выборов либо полностью исчезли, либо радикальным образом изменили свою ориентацию.

Россия же не провела своих "учредительных" выборов непосредственно после падения коммунистического режима. Несмотря на неоднократные призывы со сто­роны "Демократической России", Ельцин отказался проводить в конце 1991 г. новые парламентские выборы и отложил уже намеченные на декабрь того года выборы в 127 региональные органы власти. Стремясь избежать ошибки Горбачева, который цели­ком сосредоточился на политике и не уделял должного внимания преобразованию экономической сферы, команда Ельцина направила всю свою энергию на проведение радикальных экономических реформ. Более того, в эйфории момента Ельцин и его доверенный политический советник Г.Бурбулис не видели необходимости в новых выборах; прочно контролируя правительство, президент не был заинтересован в легитимации независимой законодательной власти (9).

Эта проволочка привела к формированию иного набора вариантов выбора для российских избирателей, равно как и отличного (а точнее, вызывающего меньший оптимизм) фона, чем это было при проведении первых посткоммунистических вы­боров в Восточной Европе. Разрыв в два с половиной года между падением коммуни­стического режима и первыми посткоммунистическими выборами привел к тому, что к декабрю 1993 г. пришли в упадок или исчезли практически все ориентирующиеся на реформы политические партии, созданные в 1990-1991 гг. (10). Без выборов и мест в парламенте их существование было лишено смысла. И что еще более важно, за эти два с половиной года произошло множество всевозможных событий, причем в основ­ном неблагоприятных. Экономические трудности 1992-1993 гг. помогли уцелеть политическим организациям, уходящим корнями в советскую эру, таким как Аграр­ная и Коммунистическая партии. В отличие от дискредитированных коммунистиче­ских партий Восточной Европы, российские коммунисты смогли в этих условиях, сохраняя ортодоксальность, все же завоевывать голоса. Кроме того, крушение совет­ской империи, сочетавшееся с экономическими неурядицами, дало толчок к появле­нию партий и движений, стоящих на более радикально националистических пози­циях, чем это было в Восточной Европе.

Мы не должны забывать и о том, что указ Ельцина о проведении в декабре 1993 г. выборов был издан под давлением чрезвычайных обстоятельств и в качестве реакции на экстраординарную ситуацию: необходимо было образовать новый законодатель­ный орган взамен только что разогнанного с помощью военной силы. Хотя мы до сих

пор не знаем (и, возможно, никогда не узнаем), как октябрьские события сказались на позиции избирателей, драматизм и даже трагизм момента без сомнения создал специфическую электоральную атмосферу (11). Не исключено, что одним из прояв­лений реакции избирателей была их слабая активность, другим — недовольство существующими властными структурами.

Еще одна аномалия, порожденная октябрьскими событиями, — укороченное вре­мя проведения избирательной кампании. Использовав силу для разгона съезда на­родных депутатов, Ельцин стремился соблюсти намеченное им в сентябре время проведения выборов. В результате многие партии и кандидаты не успели уложиться в срок, определенный для подачи заявок, и не смогли пройти регистрацию. Время проведения кампании как таковой было сокращено примерно до трех недель (12). По иронии судьбы в разгар кампании многие оппозиционные партии и независимые аналитики (включая автора данной статьи) доказывали, что столь сжатые сроки проведения выборов на руку "Выбору России", поскольку эта "правительственная партия" имеет в своем распоряжении гораздо больше ресурсов — как общественных, так и частных, — чем какой-либо другой избирательный блок. Но если это и было преимуществом, то его, без сомнения, оказалось недостаточно.

Наконец, декабрь — крайне неудачный (для тех, кто находится у власти) месяц для проведения выборов: плохая погода, люди устали и угнетены, и готовы принять любые перемены. Декабрь 1993 г. был особенно тяжелым для многих российских рабочих, которым в течение 3 месяцев не выплачивали заработную плату. Чтобы удовлетворить требования Международного валютного фонда (МВФ) относительно инфляции и бюджетного дефицита, российское правительство решило попросту не выплачивать заработную плату, равно как и свои долги. Не удивительно, что остав­шиеся без средств рабочие не были настроены чересчур активно отстаивать status quo.

Дата добавления: 2015-07-08