Житейская история

Отличие этого жанра от информационного жанра «мини-истории» состоит в полноте, насыщенности «развертки» соответствующих своих сторон, языковой образности, наглядности. Подобному типу текста в художественной литературе соответствует рассказ. Публикации данного типа очень часто появляются на страницах популярной западной периодической печати (например, известного в мире журнала для семейного чтения «Ридерс дайджест») и поэтому достаточно полно исследованы ¹. В житейских историях описываются некие эпизоды из жизни людей, их поступки, различные ситуации, коллизии, т.е. все то, что может быть обозначено как «бытие человека». Житейские истории создаются с помощью художественного метода, т.е. основную роль в рождении таких текстов играет авторская фантазия. Именно она рождает не существовавшие на деле ситуации или «обрабатывает» то, что имело место в реальной действительности, доводя «исходный материал» до реально возможного в том или ином конкретном случае художественного уровня (с точки зрения повышения образности, остроты содержащихся в материале коллизий, неожиданности поворотов в развитии отображаемых событий и пр.).

Однако в отличие от собственно художественных произведений житейские истории, которые пишут журналисты, как правило, обладают более приземленным, близким к документальному характером отображения действительности, схематизмом в развитии сюжета, использованием присущих газетной речи языковых штампов, устоявшихся стилистических оборотов.

Определенная близость житейской истории в указанном плане к журналистским публикациям иных жанровых групп (например, корреспонденциям) все же не мешает отнести ее именно к художественно-публицистическим жанрам. Это отнесение обосновано прежде всего использованием авторами таких историй в качестве основного инструмента создания произведения художественного метода отображения действительности.

Из публикации «Погасшая свеча»
(АиФ. №4. 2000)

«Девушка, давай погадаю. Я же по лицу вижу, хочется тебе судьбу свою узнать».

Катя внимательно посмотрела на женщину, сидящую около зоомагазина на Арбате. Вроде не цыганка (им девушка уже давно не доверяла) и одета прилично. Выпитые только что в кафе два бокала шампанского придали девушке смелости, и она протянула гадалке руку.

«Так, родимая, со здоровьем у тебя все в порядке, болеешь редко. Правильно грю? И умом Бог не обидел. Правильно грю? А линия жизни... Нет, не буду я с тобой разговаривать. Забери свои деньги, все равно больше ничего не скажу. Иди с Богом».

«Дура какая-то», – подумала Катя, и сунув в карман пятидесятирублевую купюру, быстро пошла к театру Вахтангова, где была назначена встреча с клиентом. Клиент – пожилой армянин в кожаной куртке, с золотыми перстнями на пальцах и толстенной цепью на шее – уже ждал ее...

Обслужив Вагиза, как представился армянин, Катя отправилась на Тверскую, где была ее традиционная «точка». Других клиентов в эту ночь не было. А под утро, как назло, забрали в «ментовку». Доблестные стражи порядка периодически забирали «ночных бабочек» в отделение для, как они говорили, выяснения личности. Но на этот раз составлением протокола, вопросы которого Катя знала наизусть, дело не ограничилось. Решив, очевидно, выпендриться перед начальством (для этого, наверное, и съемочную группу «дорожного патруля» позвали), руководство отделения милиции пригласило православного священника, который должен был образумить и вернуть девушек на путь истинный...

Отца Константина приглашение в милицию не удивило. До этого он не раз выступал в детских приемниках-распределителях, в женских тюрьмах и колониях. Читая «заблудшим овцам» проповедь, он обратил внимание на молоденькую девушку, не сводившую с него глаз.

«Как имя твое, дочь моя? Крещеная ли ты?» – спросил он. Но девушка отвернулась и ничего не ответила...

Через некоторое время во время обедни отец Константин снова увидел ту девушку. В этот раз она сама подошла к нему и скороговоркой выпалила: «Помните, в «ментовке», простите, в отделении милиции вы выступали перед нами и спросили, как меня зовут. Я тогда при девочках постеснялась заговорить с вами. Меня зовут Екатерина...»

Около года Катя почти каждый день приходила в церковь и помогала старушкам по вечерам наводить в ней порядок. А потом отправлялась домой к отцу Константину, жившему недалеко от храма, и до поздней ночи сидела у него. Они пили чай (раньше Катя думала, что священники какие-то неземные люди и простую еду не едят. А священник не только пил чай, но еще и колбасу ел), разговаривали и даже (девушка была этим сражена наповал) смотрели вместе телевизор.

Осенью Катя решила окреститься. Отца Константина, который вне церкви позволял называть себя просто по имени, она убедила, что с прошлой жизнью покончено и теперь она собирается поступить в институт. Радости священника не было предела. За этот год он и сам не заметил, как привязался к девушке. И хотя у него не было никаких плотских желаний, Катя стала для него самым близким человеком на свете. Однако увидев крестную мать Екатерины, он понял, что праздновать победу еще рано. Быть крестной девушка доверила...своей сутенерше, Марии. Впрочем, раздумывать, почему Катя обратилась к хозяйке салона интимных услуг, в котором она якобы больше не служит, у отца Константина не было времени – обряд крещения уже начался. Все прошло гладко, но в самом конце обряда свеча, которую держала Катя, неожиданно погасла. «Дурной знак», – прокатился по церкви шепоток. Девушка испуганно посмотрела на священника. «Все нормально, Катенька, все в порядке», – улыбнулся он ей...

Ночная Тверская была потрясающе красива – световая иллюминация делала ее похожей на парижские Елисейские поля. Да и народу, несмотря на поздний час, было немало. Отец Константин вел машину, с удовольствием смотря по сторонам и любуясь городом. Вдруг в стайке стоящих у обочины девушек, вышедших на ночной промысел, он узнал Катю. Она стояла в сторонке, зябко кутаясь в норковую шубку, и о чем-то разговаривала с Марией. «Вот тебе и покончено с В этот момент около девушек притормозил красный джип, и чья-то рука указала на Катю. Девушка села в подъехавшую машину. Джип рванул с места. Отец Константин решил ехать за Катей. С Тверской иномарка свернула в сторону Садового кольца и минут через сорок остановилась около многоэтажки в Сокольниках. Священник на своей старенькой «пятерке» затормозил рядом с джипом.

«Братан, тебе чего надо? – коротко стриженный детина подошел к машине отца Константина. – Ехал бы отсюда. Ах, тебе девушка нужна? Что за совпадение – нам тоже. Часика через два подъезжай, мы ее тебе передадим. Нас тут немного, человек шесть. Эй, ты девчонку-то не зови. Че, русского языка не понимаешь?»

Сильный удар в живот заставил Константина согнуться. Вышедшие из машины ребята стали бить его ногами. Кто-то достал нож. Через несколько минут тридцатитрехлетний священник уже не дышал...

Слух о том, что Екатерина собралась уезжать из Москвы, застал хозяйку салона врасплох – одна из самых красивых девушек, пользовавшаяся большим спросом, ни с того, ни с сего надумала возвращаться к себе в далекий городок. И ничто – ни обещание повысить гонорар, ни угроза потребовать неустойку – не меняло решительного настроя девушки. На все вопросы Катя что-то невнятно говорила о больной бабушке, приславшей любимой внучке телеграмму. Решение уйти в монастырь возникло в ту проклятую ночь. Но это была ее тайна. Все эти дни перед глазами девушки стояло окровавленное лицо распластанного на земле отца Константина.

Перед отправлением поезда Катя решила зайти в храм, в котором он служил, и поставить свечу за начало своей новой жизни. Теперь, надеялась девушка, все ее несчастья останутся позади. И все будет хорошо. Зажженная от стоящих около иконы свечей ее свеча ярко загорелась и...неожиданно погасла.

Если взглянуть на языковую сторону данного произведения, то обнаруживается, что автор – достаточно неважный стилист. Об этом свидетельствует хотя бы следующее. Он пишет: «Священник на своей старенькой «пятерке» затормозил рядом с джипом» (выделено мной. – А.Т.). Это стилистически неграмотное предложение. Правильно было бы так: «Священник притормозил свою старенькую «пятерку» рядом с джипом». Еще одно стилистически неверное предложение: «На все вопросы Катя что-то невнятно говорила о больной бабушке, приславшей любимой внучке телеграмму» (выделено мной. – А.Т.). Автор, очевидно, не знает, что на вопросы «отвечают», а не «говорят». Есть в тексте и смысловые небрежности. Так, например, автор пишет: «Перед отправлением поезда Катя решила зайти в храм, в котором он служил, и поставить свечу за начало своей новой жизни» (выделено мной. – А.Т.) Но если речь идет об отправлении поезда, то это означает, что героиня произведения, очевидно, была уже на вокзале и поезд был готов вот-вот отправиться в путь. Чтобы «зайти в храм» в такой ситуации, надо, как минимум, чтобы он находился на перроне. Поэтому было бы правильно написать, скажем, так: «Перед отъездом Катя решила зайти в храм...» и т.д. Подобного рода погрешности часто встречаются в журналистских публикациях. Но в художественных текстах они просто недопустимы.

¹ См.: Bowman W. The ABC of short story writing. London, 1976.

Дата добавления: 2015-07-08