Институт этнографии им. Н. Н. Миклухо-маклая 2 страница

Значительный разнобой в зарубежной литературе наблюдается и в отношении определения основных характерных черт этниче­ских подразделений. При этом, хотя акцент преимущественно делается на субъективные факторы, однако нередко отмечаются и объективные признаки такого рода, а также условия их возник­новения. Среди последних чаще всего называется общность пред­ков, географического или государственного (национального) про­исхождения ^б0. Более того, высказывается мнение, что именно факт происхождения людей является основным в концепции этни­ческой группы. К примеру, согласно одному из современных определений «этнической единицы», таковой является «любой крупный коллектив, который объединен общностью происхожде-

ййя» ⁶¹ (правда, при этом под общностью происхождения пойй- мается фактически общность исторических судеб). Соответственно такого рода концепциям определенные свойства этнической группы выводятся из общего происхождения ее членов ^[46].

Что касается конкретных из этих свойств, то в данной связи преобладают указания (в общей форме) на культуру, культурные традиции^бз. Так, согласно одному из определений этнической группы — «это группа с общими культурными традициями и с чув­ством. ^тождественности» ^[47]. «Общность культуры, — отмечается в другой работе, посвященной характеристике «этнической группы», — является, вероятно, наиболее важной ее общей чер­той» ^[48]. Детализируя эту общую характеристику основных свойств этнических единиц, обычно прежде всего называют религию и язык или язык и культуру ^[49]. Этническая идентификация, отме­чено, например, авторами введения к сборнику, специально по­священному проблеме «этнисити», базируется на таких факторах, как различия в религии, языке, государственном (национальном) происхождении ^[50]. Нередко указывается также наличие общих ценностей, ценностных ориентаций^[51] или общего этноса лиц, составляющих этническое подразделение ^[52], а также на особен­ности стиля их жизни ^[53]. Иногда отмечается наличие у этнисити особых социальных институтов ⁰¹. В число признаков этнической группы включается и территориально-организационная обособ­ленность ⁶², наряду с этим, впрочем, можно встретить и мнение, что для существования этноса важны не столько территориальные, сколько социальные границы ⁶³.

Наряду с социокультурными факторами в числе оснований для выделения «этнисити» довольно часто называются, расовые или просто физические признаки людей ⁶⁴. «Этнисити», по словам одного из американских социологов, в прошлом в самой общей форме трактовалась как единица, имеющая биологическую основу, иногда ясно выраженную в терминах расовых различий; более того, подчеркивает он далее, ранее были предприняты попытки отождествить «этнисити» с расой ⁰⁵. По его же собственному мне­нию, когда в таких случаях речь идет о расе (о родстве по крови), то имеется в виду, что это в основном культурный феномен, куль­турный символ, а не просто физиологическая данность ^[54]. Вместе с тем подчас прямо отмечается, что раса как таковая не должна включаться в дефиницию «этнисити» ^[55]^Наконец, совсем недавно в качестве альтернативы термина «этническая группа» был пред­ложен термин «этническая популяция», которым обозначается группа людей со значительным числом общих поведенческих характеристик

Особое значение зарубежными авторами при характеристике этнических образований придается субъективным факторам. Среди таковых и групповая идентификация, и чувство «мы», и сознание народности (peoplehood), и солидарность^[56], и т. п. Весьма пока­зательна в данной связи точка зрения Е. К. Френсиса, особо подчеркивающего фундаментальное значение для теории этниче­ских общностей «релятивного» момента — взаимодействия этих общностей ^[57]. На особую роль в формировании этнических свойств «этнической ситуации», «межэтнических контактов» указывают и другие исследователи ^[58]. Однако, пожалуй, значительно более распространены представления, исходящие из субъективных фак­торов «внутригруппового» характера. Так, по мнению американ­ских ученых JI. Варнера и Л. Срола, этнический термин может быть применен к «любому лицу, который сам, или его считают, членом группы с определенной культурой и который принимает участие в деятельности группы» ^[59].^Еще больший акцент на субъек­тивной стороне проблемы делают Т. Шибутани и К. Кван, считаю­щие, что «этническая группа состоит из лиц, которые постигают себя как некий вид; данные лица объединены эмоциональными связями и стремятся к сохранению их типа»^[60]£сама же этническая группа определяется при этом как совокупность «людей, которые мыслят себя подобными вследствие общего происхождения реаль­ного или фиктивного и таким же образом рассматриваются дру­гими» ^[61]^ Близка к этой точка зрения канадских социологов

Р. Бретода и М. Пинарда, которые утверждают, что личность объединяется с этнической единицей «эмоциональными и симво­лическими связями» ^[62]. По мнению немецкого этнолога^В. Мюль- мана, этнос — это «единство, самоосознаваемое людьми»^[63].; Не многим от этой отличается и позиция француза М. Маже, рассматривающего этнос как «совокупность физических лиц, которые коллективно и бессознательно приписывают себе опре­деленные ценностные характеристики» ^[64]. В том же ряду стоит точка зрения М. Вебера, предлагающего именовать этническими группами «те группы людей, которые поддерживают субъектив­ную веру своего общего происхождения, исходя из физического сходства или обычаев, либо того и другого, или исходя из памяти о колонизации и эмиграции» ^[65]. Нетрудно вместе с тем заметить, что хотя в данном определении и делается акцент на субъективной стороне проблемы, однако учитываются и отдельные объективные факторы. Аналогичный подход к проблеме характерен и для не­которых современных исследователей. Так, Т. Шибутани и К. Кван пишут: ^ «Этнические категории — субъективны, поскольку они существуют только в мышлении людей, однако они не субъективны в том смысле, что человек может объявить себя, как угодно. Эти категории объективны, так как они. являются прочно закреп­ленными верованиями, разделяемыми большим количеством лю­дей, и они объективны, поскольку существуют независимо от же­лания отдельных индивидов» ^[66]^В том же ряду стоит дефиниция этнической группы, которую дает Ф. Барт, считающий, что опре­деляющим признаком этой единицы выступает не столько культур­ное тождество составляющих ее индивидов, сколько сознаниь этого тождества ^[67]. Попытка явно «компромиссного» соединения объективных и субъективных факторов предпринята В. В. Исаи- вым. Он характеризует этнисити «как непроизвольную группу людей, обладающих общей культурой или относящихся к потом­кам таких людей, которые самоотождествляются или при отно­шениях с иными лицами причисляют себя к общей непроизвольной группе» ^[68].i Тенденция сочетать объективные и субъективные факторы при характеристике этноса прослеживается и у француз­ского социолога Г. Николя ⁸³. В англоязычноилитературе весьма определенно фиксирует роль этих двух начал для этнисити И. JI. ван ден Берге, который указывает, что таковая «всегда является продуктом взаимодействия объективных и субъективных фак­торов» ^[69].

Наконец, в литературе на английском языке особо следует выделить точку зрения Р. Наролла, постулирующего невозмож­ность дать качественно единый критерий выделения «основной этнической группы»; соответственно он предлагает в каждом конкретном случае учитывать различные факторы: самосознание (если оно есть), сознание общности происхождения, формы брачно­семейных отношепий, религию, а главным образом — языковое тождество и территориально-организационную обособленность ^[70].

В русскоязычной литературе первая обстоятельная характе­ристика этноса принадлежит, как уже говорилось, С. М. Широ- когорову. Согласно его определению, «этнос есть группа людей, говорящих на одном языке, признающих свое единое происхожде­ние, обладающих комплексом обычаев, укладом жизни, хранимых и освященных традицией и отличаемых ею от таковых других» ^[71]. Однако такое понимание этноса у С. М. Широкогорова удивитель­ным образом сочетается с причислением этой общности к биоло­гическим ^[72]. Впрочем, подобные представления довольно живучи.

В частности, в последнее время в нашей литературе можно встретить мнение, что этносы представляют собой биологические единицы — популяции ^[73] или же системы, «возникающие вслед­ствие некоей мутации» ^[74].

Однако в целом среди наших специалистов явно преобладает представление об этносе как социальном явлении в широком смысле этого слова. Вместе с тем и в рамках этого общего подхода к пониманию природы этноса в его конкретных дефинициях име­ются немалые расхождения. Одни авторы, например, в качестве главных признаков этноса называют язык и культуру ^[75], другие добавляют к этому территорию и этническое самосознание ^0О, некоторые указывают, кроме того, на особенности психического склада ^[76]; в этом же ряду подчас отмечаются антропологические особенности ^[77]; включается в число этпичёских признаков и общ­ность происхождения ^[78], а также государственная принадлеж­ность ^[79]. Высказывалось и мнение, что ни один из признаков этноса не является непременным ^[80]. Вместе с тем отмечалось, что этносы — целостные системы, неразрывно связанные с социально-экономи­ческими факторами ^[81]. Обращалось внимание и на отдельные виды внутренних связей различных типов этнических общно­стей ^[82]. Подчеркивалась также необходимость искать «специфиче­ское начало теории этнической общности» в историко-генетическом подходе к проблеме ^[83].

Чем же обусловлен весь этот разнобой в характеристике этни­ческих категорий не только в зарубежной, но и в отечественной научной литературе? Ответ на этот вопрос, на наш взгляд, следует искать прежде всею в том, что нередко этническая терминология используется для обозначения разных явлений объективной реаль­ности. Как мы могли только что убедиться, в одних случаях в данной связи подразумеваются только биологические общности (популяции), в других и биологические (расовые) и социальные общности, в-третьих — только социальные. При этом в последнем случае имеются в виду либо все народы мира, либо только те из них, что находятся на архаической ступени развития, либо вообще лишь отдельные обособленные части народов. В тех же случаях, когда для выявления характерных свойств этнических единиц берутся сравнительно однотипные объекты (например, народы мира), многозначность в определении таких свойств в значитель­ной мере обусловлена сложностью самих этих объектов. К тому же сказываются и различия в подходе к решению задачи выявления тех свойств рассматриваемых объектов, которые мо­гут быть определены как наиболее типичные черты этнических единиц. Даже приведенные выше самые общие сведения о дефи­нициях этнических образований в зарубежной и отечественной научной литературе дают, в частности, основание полагать, что нередко в данной связи дело ограничивалось либо фиксацией внешних свойств этих образований, либо выделением одной из характерных черт, либо простым перечнем нескольких из них. Все эти терминологические расхождения в свою очередь сопря­жены с различиями идейно-теоретического характера. В частности, сказывается присущая буржуазной науке тенденция к абсолю­тизации отдельных аспектов этнических явлений, гипертрофиро­ванию этнического самосознания, выдвижению на передний план этнических факторов взамен классовых и т. п."

Немалую роль в расхождениях, имеющих место при характе­ристике этнических категорий, играют и различия познавательно­методологического плана. Прежде всего это относится к довольно распространенному в подобных случаях односторонне «дедуктив­ному» подходу, в силу которого оказывается возможным весьма вольный «подбор» основных параметров для определяемого тер­мина. А это в свою очередь подчас ведет к тому, что одним и тем же термином обозначаются далеко не идентичные явления объектив­ной реальности.

В свете всего сказанного, на наш взгляд, необходимым пред­варительным условием определения характерных свойств этни­ческих общностей является ориентировочное выделение (на основе существующих обыденных и теоретических знаний) тех совокуп­ностей людей, отнесепие которых к категории таковых общностей представляется целесообразным па данном этапе развития науки. Далее на пути восхождения от абстрактного к конкретному надле­жит выявить «сквозные» черты, объединяющие эти общности, не ограничиваясь при этом, разумеется, лишь их внешними призна­ками. Одновременно, синтезируя индуктивный и дедуктивный подходы к проблеме, неизбежно придется соотносить изучаемый объект с другими «ближайшими» к нему явлениями (общностями людей). Только таким путем возможно определить место этноса среди других человеческих общностей. Поскольку, однако, в це­лом система таковых общностей все еще остается недостаточно разработанной, необходимой предпосылкой решения данной за­дачи оказывается рассмотрение хотя бы основных черт этой си­стемы. Правда, на первый взгляд такое обращение здесь к пробле­мам общего характера может показаться йзлишним, однако, по нашему мнению, оно достаточно оправдано, ибо, как подчерки­вал В. И. Ленин, «...кто берется за частные вопросы без пред­варительного решения общих, тот неминуемо будет на каждом шагу бессознательно для себя «натыкаться» на эти общие во­просы» ^[84].

Очерк второй

К ХАРАКТЕРИСТИКЕ ОСНОВНЫХ ВИДОВ ОБЩНОСТЕЙ ЛЮДЕЙ

Будучи единым биологическим видом (Homo sapiens), разви­ваясь по общим социальным законам, человечество вместе с тем распадается на многочисленные группы. Такие группы в русско­язычной литературе в целом обычно именуются «общностями людей». Выделение их, как и любая классификация, в немалой мере зависит от исходных посылок. Многие из таковых, имею­щие общеметодологический характер, достаточно хорошо из­вестны — это основные положения марксистско-ленинской теории познания ^х. Поэтому ограничимся здесь лишь некоторыми пред­варительными замечаниями специального характера. Прежде всего представляется необходимым условиться о том значении, которое вкладывается в сам термин «общность». Такая необхо­димость обусловлена тем, что это слово в русском языке, как и во многих других, не однозначно. Его различные значения в рус­ском с известной долей условности могут быть сведены к двум основным: во-первых, «общность» — это одинаковость явлений по какому-то признаку; во-вторых, неразрывная связь, целост­ность ^[85]. Для удобства эти два значения рассматриваемого слова могут быть, на наш взгляд, представлены как общность — оди­наковость (идентичность) и общность — объединение. В обиход­ном русском языке, судя по всему, первое из указанных значений является наиболее распространенным ^[86]. В научном же лексиконе слово «общность» у нас чаще всего употребляется во втором значении. И такое его употребление представляется предпочти­тельным. Дело не только в общей нежелательности менять (без осо­бых на то причин) устоявшиеся понятия. Необходимо также учитывать становящуюся все более насущной потребность в между­народной конвенциональности при использовании понятийного аппарата не только в области естественных, но и общественных наук. Между тем в отличие от русского языка в других междуна­родных языках, для которых этот статус признан ООН, слово «общность» обычно подразумевает прежде всего различные виды целостных объединений ^[87]. Принимая во внимание все это, мы от­даем предпочтение такому его употреблению; а в тех случаях, когда все же ириходится в данной работе использовать слово «общность» в значении «одинаковость», это специально оговари­вается (разумеется, если не очевидно из контекста).

Выделяя различные виды общностей людей, представляется эвристичным учитывать предложения, касающиеся разграниче­ния простой классификации явлений и их типологизацию в узком значении данного слова (выделение типов). Согласно этой точки зрения, классифицировать явления можно по любому признаку в полном отвлечении от его значимости для таковых. Решающую роль в этом случае при выборе признака играет цель классифика­ции. Иными словами, основание классификации нейтрально по отношению к сущности явления. Этим классификация отличается от собственно типологизации. Задача последней — выработка целостного представления об органическом единстве набора су­щественных признаков, выражающих сущность явления^[88]. По­этому, если даже в классификации используется простое сочетание нескольких конкретных признаков явления, она все же остается неспособной выявить внутреннюю организацию группируемого множества ⁶ и не достигает уровня типологизации, которая пред­полагает раскрытие явления как системы.

Характеризуя общности людей, все это непременно следует иметь в виду, ибо на земном шаре существовало и существует необозримое число такого рода образований самой различной величины: от двух человек до всего человечества. И их простая классификация практически беспредельна.

Ограничиваясь здесь упоминанием наиболее важных разно­видностей общностей людей, напомним, что среди таковых обычно прежде всего различают временные и устойчивые образования. Первые объединяют людей на сравнительно короткий срок, охватывающий часть их жизни (организации молодежи, уча­щихся и т. п.); более того, каждый человек может временно ока­заться членом общности, которая, строго говоря, является слу­чайной (пассажиры в поезде, в самолете и т. п.). Устойчивые же формы общности людей объединяют их на протяжении не только всей жизни, но и многих поколений. Состав многопоколенных, потомственных общностей всегда текучий: члены общности поки­дают ее, умирают, вступают новые, но, несмотря на эти измене­ния, общность продолжает существовать как одно и то же целое, нередко на протяжении столетдй и даже нескольких социально- экономических формаций.

Объединения могут охватывать людей и на очень большой и на очень малой территории, а также быть экстерриториальными. Общности могут быть более плотными и более дисперсными, т. е. члены общности могут жить вместе или быть рассеяны среди дру­гих людей ^[89].

Трактовка общности людей как объединения неизбежно пред­полагает наличие между ними'определенных связей, представляю­щих собой обмен информацией, веществом и энергией. Этим общ­ность-объединение отличается от общностей-одинаковостей (или простых множеств людей), выделяемых на основе идентичных внешних признаков, за которыми не стоят внутренние связи. Например, могут быть выделены множества блондинок, высоких людей, долихокефалов и т. п. Такие общности-одинаковости при­нято именовать условными, или «статистическими», группами, выделенными исследователями на основе условного признака ^[90]. Этим общностям противопоставляются так называемые реальные группы, охватывающие реально взаимодействующих друг с дру­гом людей ^[91], т. е. общности-объединения. ⁷ «

Связи внутри общностей-объединений могут быть поверхно­стными (внешними) и глубинными (сущностными). Они могут иметь характер непосредственных (личных) контактов, а могут быть опосредованными (обезличенными), причем в малочисленных общностях, как правило, преобладают непосредственные, прямые личные контакты, в многочисленных — опосредованные косвен­ные. Малочисленные общности подчас называют «малыми» ^[92] группами, многочисленные — «большими» или иначе — «первич­ными» и «вторичными». В «первичных» группах их члены не только

осознают свое членство, но и знают друг друга в лицо ^п, тогда как единство членов «вторичных» групп требует применения ка- ких-либо символических средств для своего выражения ^1а.

Представляется также существенным учитывать, что взаимо­связи людей внутри общностей могут иметь не только синхронный, но и диахронный характер. Поскольку в последнем случае боль­шинство человеческих общностей состоит из представителей раз­ных возрастных групп, само развитие таких общностей представ­ляет собой процесс последовательной смены и преемственности поколений^[93]. При этом, хотя между людьми, составляющими общность, в момент ее фиксации наблюдателем могут отсутство­вать синхронные данному моменту взаимодействия, однако эти люди обладают однотипными чертами благодаря межпоколенным потокам информации, восходящим к их общему прошлому ^[94]. к/В частности, именно на этом основано выявление историко-гене- тической общности отдельных групп людей, не имеющих в момент исследования т зпосредственных контактов ^[95]. Но и для тех чело­веческих объединений, у которых налицо внутренние синхрон­ные взаимоотношения, значимость диахронных связей может быть весьма существенной, поскольку в большинстве случаев единство таких общностей возникает в ходе их генезиса ^1в. Вместе с тем следует иметь в виду, что однотипность определенной совокупно­сти отдельных общностей людей может быть порождена не только историко-генетическим родством этих общностей или их взаимо­действием в прошлом, но и просто аналогичными условиями обще­ственного развития ^[96].

Человеческие общности-объединения нередко обладают новыми интегративными свойствами, не характерными для отдельных входящих в них людей. Значимость этих свойств для таких общно­стей, однако, может быть различной. В одних случаях, хотя и обнаруживаются некоторые «кооперативные черты» у людей,

входящих в общность, однако эти черты не существенны как для нее в целом, так и для ее членов; в свою очередь изменение свойств отдельных членов таких общностей не имеет для нее значения (например, пассажиры автобуса). В этих случаях перед нами общности-объединения суммативного, собирательного характера. В других случаях общие связи между отдельными частями объеди­нения, как и с его средой, придают ему особые свойства, отличные от тех, которыми обладают его части. При этом такие общие свой­ства объединения могут быть для него настолько существенны, что их значительное изменение влечет за собой распад системы. Такие образования представляют собой целостные системы, одной из характерных черт которых является также их внутренняя неоднородность ^[97]. Существенный показатель целостной системы - наличие у нее особых связей, благодаря которым она противо­стоит своей среде как нечто единое. Такого рода связи обычно именуются системообразующими. Вместе с тем нередко для функ­ционирования той или иной системы как единого целого немало­важную роль играют связи, которые, хотя относятся к среде су­ществования данной системы и, стало быть, как бы находятся за пределами таковой, тем не менее выступают в качестве важного «основания» интегрирования ее составных частей. Примером может служить такая социальная общность, как семья: для нее системо­образующими являются брачно-семейные отношения, однако су­щественную роль могут играть также поселенческие, языковые, идеологические и другие связи. Такие «внесистемные» связи ком­понентов системы предлагается_именовать «средовыми». Они по отношению к системе чаще всего выступают как «базисные», а внут­рисистемные связи в таком случае могут характеризоваться как «профилирующие» ^[98]. Если общность-целостность самостоятельно развивается и воспроизводит себя, то она может рассматриваться как «органическая система» ^[99].

Отличаются объединения людей также и тем, что одни из них сложились помимо воли и сознания отдельных индивидуумов, другие же были созданы по желанию вошедших в них людей. Общности людей могут быть разграничены и в зависимости от того, сознают их члены такую общность или не сознают; при этом одна и та же общность в зависимости от конкретных условий может обладать или не обладать самосознанием (например, «класс в себе» и «класс для себя»). Члены общностей, обладающие самосозна­нием, идентифицируют друг друга на основе различных призна­ков. Это может быть определенная идеология, обладание осо­быми предметами, проживание на общей территории, выполнение

Тех или иных ритуальных действий, специфические черты внеш­ности и т. н. 11а данной основе развивается чувство как идентич­ности, выражаемое словом «мы», так и отличия от других общ­ностей, обозначаемое словом «они».

Общности, обладающие самосознанием, могут иметь собствен­ную внутреннюю организацию, т. е. специальные институты, формы контроля, образцы деятельности. Такого рода общности в зарубежной науке нередко подразделяют на «формальные», т. е. обладающие фиксированными средствами внутренней орга­низации, и «неформальные», которые, не имея таковых, действуют на основе нефиксированных организационных средств ^[100]. Более точным представляется классификация подобных групп на офи­циальные и неофициальные. Официальная организация предпо­лагает определение извне структуры группы: функциональные обязанности ее членов определены официально. Деятельность неофициальной группы регулируется внутренними структур­ными особенностями, которые формируются вследствие психоло­гического, а не правового взаимодействия людей ^[101]. Кроме того, иногда выделяют неорганизованные группы (конгломераты), к ко­торым относятся все группы, участвующие в массовых мероприя­тиях (театр, кино, экскурсия и т. п.) ^[102].

Как известно, каждый человек «охвачен» целой сетью различ­ных связей с другими людьми. Поэтому задача типологизации общностей людей может быть с известной мерой условности пред­ставлена как выделение сгустков связей, объединяющих людей в отдельные совокупности. При этом в силу многообразия связей одни и те же лица одновременно оказываются в целом ряде общно­стей, различающихся не только масштабами и характером этих связей, но и их интенсивностью. К тому же интенсивность такого рода связей может быть разной у однотипных контактов, осуще­ствляемых в пределах, различных по своим масштабам, но между собой так или иначе сопряженных образований; в результате возникает своеобразная иерархия однотипных общностей.

Связи, объединяющие конкретные человеческие общности, в соответствии с биосоциальной природой людей могут иметь как биологическое, так и социальное основание. Ведь человек пред­ставляет собой единство двух начал — социального и биологиче­ского ^[103]. В силу этого существуют как социальные, так и биоло­гические общности.

Хотя человек «не выпрыгивает» из природы, остается ее частью, однако еще в ходе антропогенеза определяющим началом в раз-

Ьй^гий человечества стали социальные факторы, значение которых по мере его поступательного движения все более возрастало. Поэтому представляется целесообразным рассмотрение отдельных форм человеческих общностей начать с их социальных разновид­ностей.

Существует мнение, согласно которому социальными общно­стями являются только те совокупности людей, которые имеют общее самосознание ^[104]. Однако при этом явно упускается из вида, что в подобном случае за пределами социальных оказываются, например, такие общности, как экономическая общность, общно­сти по некоторым сферам культуры и даже классовые общности (в частности «класс в себе»).

Характеризуя социальные общности в целом, необходимо раз­личать объединения людей по одной строго определенной отдель­ной сфере общественной жизни (например, языковая общность) и общности, охватывающие сразу несколько таких сфер (напри­мер, племя, семья и т. п.).

Реальным основанием для существования подавляющего боль­шинства социальных общностей является целенаправленная де­ятельность людей, составляющая их главное свойство. Подчерки­вая сущность людей как деятелей, как субъектов исторического процесса, В. И. Ленин отмечал, что «...история вся слагается именно из действий личностей, представляющих из себя несо­мненно деятелей» ^[105]. Иначе говоря, общественная жизнь людей есть не что иное, как непрекращающийся процесс деятельности. Этот процесс представляет собой чрезвычайно сложный комплекс взаимосвязанных, взаимопроникающих координированных чело­веческих усилий, направлепных на решение различных проблем, встающих в ходе социальной жизни. При этом следует различать: а) направленность деятельности — сферы приложения активности человеческих индивидов, или виды деятельности; б) взаимоотно­шения, которые возникают между людьми в процессе деятель­ности; в) способ деятельности, средства и механизмы ее осу­ществления ^[106].

Основоположниками марксизма неопровержимо доказано, что определяющей для общественного развития сферой человече­ской деятельности является производство материальных благ. Оно имеет, как известно, две диалектически взаимосвязанные стороны: производительные силы, выражающие отношения людей к природе, и производственные отношения — отношения между людьми в процессе производства. «Чтобы производить, — писал К. Маркс, — люди вступают в определенные связи и отношения, и только в рамках этих общественных связей и отношений суще­ствует их отношение к природе, имеет место производство» ^[107].

Дата добавления: 2015-10-21