В этот раз — все идет спокойнее. Первые мгновения...
Удар. Толчок.
«Цветок Зари» трясется как в лихорадке.
С гравитацией тоже неладно. Верх и низ стремительно меняются местами. Раз за. разом. К горлу подкатывает комок.
— Полезная штука — эти вестибулярные таблетки, — слабо бормочет Лубенчиков.
Перед стартом мы успели их принять. Только, наверное, мало...
Отдых. Лежим, как бревна. Наслаждаемся безмятежностью...
Лишь через полчаса мы с Васькой поднимаемся, разминая ноги. Умываемся в крохотном корабельном санузле.
— Однажды летом я с товарищем сел в душный поезд, — задумчиво говорит Васька. — И на двоих у нас оказалась всего пара бутылок теплой водки. Сначала — даже нормально... А вот потом...
— К чему ты клонишь?
— В этот раз — приятной стадии не было...
Лубенчиков опять глотает таблетки. А я наливаю Илге и себе по маленькому стаканчику кислого сока.
Бинку не до того. Бинк застыл с полупрозрачным шлемом на голове. Его пальцы вздрагивают в сенсорных воронках. Что-то он шепчет.
Потом стаскивает шлем. Моргает. И утомленно трет лоб.
Я предлагаю ему сока. Он не отказывается.
Мы все выходим в кают-компанию. Размещаемся в бесформенно-мягких креслах.
Васька пытается рассказывать анекдоты. Но тут обнаруживается досадное обстоятельство: ни Бинк, ни Илга не знают, кто такие чукчи.
— Неужели нет ни одного? — удивляется Васька. — Галактика ведь большая...
О Штирлице они тоже понятия не имели.
— Все-таки Земля — уникальное место, — восхищается Лубенчиков.
Пока он бормочет под нос, пытаясь переделать анекдот о немцах в анекдот о мекланах, я спрашиваю у Бинка:
— Как там траектория? Долго нам еще кувыркаться?
Скупая усмешка в ответ. Волосатик пожимает плечами:
— Разные новости...
— Говори... хорошую.
— Мы сделали изрядный рывок. И корабль держится...
— А в чем проблема? — спрашивает Васька.
— Нас сносит.
— То есть?
— В один... максимум в два прыжка надо убраться из Пятна. Иначе рискуем утратить восходящий поток... Тогда точно — анабиоз.
— Спасибо, мы уже выспались... — хмурится Лубенчиков.
— Сам не хочу. — Бинк отхлебывает из стакана. — Можем вернуться. Отсюда до планеты еще есть течения. За неделю доковыляем.
Повисает тишина. Илга смотрит на меня, на Ваську. Но мы давно все решили.
Бинк ждет минуту. И говорит:
— Ответ — ясен. Следующий прыжок — через полтора часа...
Вспышка.
Гаснут, рассыпаются в розоватой тьме блестки... Тьма отступает. Я даже смутно вижу экраны. Пошевелиться не могу. Меня вдавило в кресло. Кто-то чертыхается рядом... Повернуть голову невозможно, но в хриплых ругательствах узнаются интонации Бинка.
Через секунду меня подбрасывает вместе с креслом. И с кораблем.
— Скользкая дорожка... — бормочет волосатик.
Опять наступает темнота. Ничего, кроме гулких ударов сердца...
Тьма, свет...
Вращается, затягивает бездонная воронка... Жадные щупальца суртиса тянутся из пустоты...
Свет, тьма...
Радужный, калейдоскопический взрыв. Волна тепла накатывает, обнимает, идет сквозь нас...
Удивительная легкость во всем теле.
А рядом кто-то продолжает ругаться.
—...Здесь я — капитан! И я отвечаю за корабль!
Оборачиваюсь.
Бинк сорвал шлем контроля, сердито таращится на Илгу:
—...не потерплю! Еще одна выходка — посажу в изолятор! И наплевать, что ты — Высочество!
— Тихо-тихо, — миролюбиво вмешиваюсь. — В чем дело?
— Представляешь, она возомнила себя навигатором!
— То есть?
— Включила дубль-контроль и скорректировала вектор выхода!
Илга отвела глаза.
Я задумчиво почесал подбородок.
— Ну и где мы сейчас? — с опаской уточнил Васька.
— В двадцати парсеках от расчетной точки!
Я глянул на экраны. Жаль, слишком мало в этом понимаю...
— Мы по-прежнему в Темной Области?..
— Нет, — отмахнулся Бинк, — но разве это так важно? Главное в космофлоте — дисциплина!
— Что? — ошарашенно переспросил я.
— Дисциплина! — строго насупился Бинк.
— Мы... Мы за пределами Пятна?!
— Ур-ра!!! — дошло до Лубенчикова. Отстегивая фиксаторы, он стал торопливо выбираться из кресла: — Илга, дай я тебя расцелую!!!
— А без этого нельзя? — обреченно вздохнула принцесса.
И все-таки мы ее обняли. Расцеловали. Пообещали накормить мороженым в ближайшем кафе. А пока, за неимением мороженого, притащили бутылочки со слабоградусным пойлом. И выпили за ее здоровье.
Даже Бинк согнал с себя строгий вид и помягчел. Корабельный комп выдал результаты тестирования. «Цветок Зари» легко отделался: пара трещин во внешней оболочке и другие мелкие повреждения. Но все главные системы функционировали нормально.
Тут уж и Бинк решил выпить. Как не выпить!
Мы прорвались!
И целая Галактика ждет нас впереди.
Кают-компания явно была тесновата, чтобы вместить наше ликование.
Только мы уже не замечали мелких бытовых неудобств.
Хоббит вспомнил про музыку и включил свою любимую запись. Вообще-то, мелодия была ужасная. Зато громкая. И Васька немедленно пригласил Илгу на танец. Потом я аккуратно ее перехватил.
Сказочное, незабываемое ощущение...
Танцевать на инопланетном звездолете с самой настоящей инопланетной принцессой. Где-то в космосе, на полпути между мирами.
Чувствовать ладонями ее тепло. Видеть ее волшебные глаза — так близко... Так волнующе...
Кажется, моя рука чересчур опустилась. Илга мягко вернула ее повыше — на свою тонкую талию...
Любопытные звезды таращились на нас с экранов внешнего обзора.
К тому времени, когда мы опять присели за столик, Бинк и Васька успели опустошить еще но одной бутылочке. Они обсуждали имперскую политику и дошли в этом вопросе до абсолютного взаимопонимания.
—...Эти сенаторы-патр... тр-ри... архалы — горячие только на словах... А на деле — голосуют по указке Регентов!
— Точно! Этот Жириновский всех уже достал!
— Бардак в Империи!
— Бардак! — кивнул Васька, опять прикладываясь к бутылке.
Мы легли спать только через час. Кого где вырубило...
Предусмотрительная Илга изнутри заперлась в своей каюте.
Когда я открыл глаза — давно наступил день. Это по настенным часам и по корабельному времени.
Я доковылял до умывальника и плеснул ледяной воды в лицо. Глянул на свое отражение. Сплюнул.
Последняя бутылка явно была лишней. А может, эти чертовы вестибулярные таблетки не сочетаются с алкоголем?
Я сунул голову под струю воды. Вытерся одноразовой салфеткой из влаговпитывающего материала. Пополоскал рот активным фруктово-освежающим эликсиром — местным аналогом зубной пасты.
Лишь тогда осмелился выйти.
Обстановка в кают-компании напоминала сцену из фильмов Тарантино. Поперек кресел и диванов валялись бездыханные тела. Точнее, два тела. Одно из них, смутно похожее на Лубенчикова, приоткрыло глаз:
— С-с... дбрым... тром! — и опять безвольно откинулось.
Илги, разумеется, здесь не было.
Но не было ее и в каюте.
Лесенкой с поручнями я поднялся в рубку.
Принцесса сидела в кресле. Ее кисти — в сенсорных воронках, на голове — шлем контроля.
Я бесшумно опустился в соседнее кресло. Достал из панели перед собой такой же полупрозрачный, почти невесомый шлем...
Рубки уже нет. Звезды — со всех сторон. А передо мной — трехмерная картинка — разноцветная схема корабля. Все цвета — мягкие, приглушенные... Так и должно быть. Главные системы работают нормально.
Лишь два ярко-красных росчерка нарушают гармонию — трещины во внешнем покрытии. Комп докладывает о других мелких неполадках. Выделяет поврежденные места. На плавающих в пустоте экранчиках загораются цифры и диаграммы...
Сейчас не до этого. Моя виртуальная конечность отстранила изображение корабля.
Я здесь не один.
Грубо-антропоморфная фигура с лицом Илги приветливо взмахнула рукой:
— Как спалось?
— Нормально, — отозвался я и смущенно затих. Вдруг вспомнил, как вчера барабанил в двери ее каюты.
— Я тоже нормально, — кивнула принцесса. И шевельнула удлиненными вирт-пальцами, касаясь клавиш.
— А что ты делаешь? — простодушно спросил я. Не молчать же, как дураку.
— Уточняю маршрут.
— Слушай... а раньше ты не говорила, что умеешь управлять кораблем.
— А я и не умею. Почти.
— Но ты ведь смогла скорректировать траекторию!
— Бинк же нам показывал...
Я ошарашенно заморгал. Илга улыбнулась:
— Когда все время живешь в центре гипербури, обретаешь дополнительные способности. Я ощутила всплеск потока...
Наверное, глаза у меня стали большими.
— Ты чувствуешь гиперполе?
— Немного... Но я тренировалась. Еще дома.
— Замечательно, — донеслось откуда-то из-за спины. — Только у меня на борту — никаких экспериментов...
Я снял шлем и оглянулся. Из люка торчала взлохмаченная голова Бинка.
— Доброе утро, принцесса... Какая гадость это ваше местное пойло...
Вскарабкавшись в рубку, он широко зевнул. Глянул на экраны:
— Ясно. Идем на Хахир-2.
Задумчиво почесался.
— И с сего дня на борту — сухой закон... Да!
Глава 2
Кораблю требовался пусть небольшой, но ремонт. И ближайшей подходящей для этого планетой была именно та, что выбрал волосатик.
Только пришлось изменить курс. Илга уговорила.
Бинк спорить не стал. В конце концов, мы должны выполнять обещание.
Решено было идти на Хахир-3. Дополнительные четырнадцать световых лет особого значения не имели.
— Это нейтральная зона, — пояснил Бинк. — Спокойно передохнем денек-другой...
— Только один день, — уточнила Илга.
— Хорошо, — отмахнулся он.
На планете имелось два космопорта. Один — в центре материка. Другой — у океана, на краю гладкого каменистого плато. Диспетчеры направили «Цветок Зари» именно туда.
Мы успели полюбоваться пейзажем.
Зеленая кромка вдоль берега океана. Дальше, на полконтинента, желтоватая, с красными прожилками равнина.
С поверхности все оказалось не таким живописным.
Открыли люк, и внутрь шлюза ворвался горячий воздух. Опустилась лесенка, и мы выбрались наружу.
— Уф-ф, — вздохнул Васька, — жарища...
— Здесь прохладнее не бывает, — заметил Бинк, — разве что если начнется хорошая буря...
— Нет уж, спасибо. Как-нибудь потерпим... Ветерок гнал пыль над ровными шестиугольниками посадочного покрытия.
От нас до самого края космодрома стояло еще несколько десятков кораблей. Часть — весьма причудливых форм. Но все — относительно небольшие.
— Малый и средний тоннаж, — пояснил Бинк.
Четыре здоровенных дискообразных «грузовика» маячили в дальнем конце.
— За иксолитом пришли, — сказал Бинк. — Здесь его полно.
— О! А это, кажется, за нами! — вставил я.
До приземистого здания — рукой подать. И все же к нам двигался транспорт — небольшая антигравная платформа.
— А может, пешком пройдемся?
— Нельзя, — качнул головой хоббит. — Так уж заведено. Чтоб кто попало не разгуливал по космодрому.
— Мы — не кто попало! — обиделся Васька. — С нами, между прочим, царственная особа...
Я и Бинк — зашипели на него. Илга укоризненно вздохнула.
— Ладно, молчу, — согласился Васька.
— Добро пожаловать на Хахир-3! — поприветствовала нас антигравная тележка.
Еще на орбите мы договорились сохранять инкогнито принцессы. Лубенчиков возражал. Это противоречила его поэтической натуре. Ему хотелось торжественных встреч, столов, ломящихся от изысканных яств. Ну и разумеется, порхающих вокруг юных девиц в прозрачных одеяниях. Как же без девиц?
Бинк скривился и нарисовал ему чуть менее радужную перспективу — просидеть целые сутки в корабельном изоляторе.
Мысль об изоляторе большинству понравилась. Лубенчикову пришлось сдаться.
Сейчас он тоскливо озирался по сторонам. Пейзаж вокруг был аскетичен сверх меры.
Платформа остановилась.
Мы вошли в здание космопорта. В ту его секцию, что предназначалась для людей, — здесь было ощутимо прохладнее.
Встречал нас чиновник-хахир.
— Мир и благополучие! — Он слегка кивнул. — Ваши документы?
Пока Бинк улаживал все необходимые формальности, мы с Васькой исподтишка таращились на чиновника.
Не могли удержаться.
Ведь гарргавы были вылитыми собаками, а Бинк, несмотря на неандертальские замашки, все-таки оставался гуманоидом.
Хахир — первый настоящий «чужак»!
И, кажется, теплокровный — весь покрыт короткой, по густой желтоватой шерстью.
Его лицо... Лицом это можно назвать лишь с натяжкой... Два карих глаза. Довольно высокий лоб. Нижняя часть физиономии — сильно выступающая вперед. Носа нет. Зато есть две широко разнесенные ноздри. Толстые губы. А зубы — ровные и белые. Как человеческие, только крупнее...
Хахир вставил в прорезь компа нашу идентификацию. Длинные пальцы проворно забегали по клавишам. Я быстро глянул через стойку. И обнаружил, что чиновник вовсе не сидит в кресле. Ниже пояса хахир был парнокопытным.
— Какие-то вопросы? совсем не по-человечески изогнул шею кентаврообразный.
— Нет-нет! — вздрогнул я. И подумал, что для хахира наш способ передвижения выглядит куда удивительнее. Всё время балансировать на двух конечностях — это так странно. И трудно. Лубенчиков, вон, с детства учился ходить вертикально, и то иногда сбивается на четвереньки...
Формальности заняли мало времени. Порядки здесь оказались довольно либеральные. Собственно говоря, главный контроль был еще на орбите, когда боевая станция считывала опознавательный код «Цветка Зари».
— Добро пожаловать на Хахир-3! — вполне узнаваемо изобразил улыбку чиновник.
Мы прошли через турникет. Из небольшого зала вниз вели пандусы и ступени.
Теперь мы имели возможность перемещаться без ограничений. Конечно, не дальше космопорта. Чтобы путешествовать по планете — необходим трехдневный карантин и усиленное медицинское сканирование.
Только мы не собирались задерживаться.
Главное — починить корабль. Бинк торопился к ремонтникам, но прежде опять нас проинструктировал:
— Прямиком к ювелиру и назад! Нечего болтаться по космопорту!
— Ну да! Первый раз на планете — и ни хрена не увидеть! — возмутился Васька.
— Здесь не место для экскурсий. В такой дыре — всегда полно скользких типов! И лопухов вроде вас — за версту чуют!
— Да все понятно, — отмахнулись мы с Лубенчиковым. Он что, вообще нас за идиотов держит?
Бинк уже отошел. Но вдруг вспомнил и показал нам волосатый кулак:
— Не вздумайте шляться по вирт-борделям!
Мы проводили хоббита взглядами. И Васька задумчиво шепнул:
— А это интересная мысль...
Я покосился на Илгу.
Как честные и обязательные люди, мы строго следовали руководящим указаниям.
Найти ювелира оказалось нетрудно. Хотя космопорт представлял собой целый подземный город — везде имелись указатели. Компьютерные терминалы — на каждом углу. По широким улицам курсировали антигравные тележки.
Мы остановили одну. Денег было чуть-чуть, но разок воспользоваться такси — вполне по карману.
Через пять минут мы уже вошли в офис ювелира — старого знакомого Бинка. Еще через десять — несколько Илгиных бриллиантов поменяли владельца. А к счету на нашей карточке добавилась изрядная сумма в галактических кредитах.
— Всегда рад помочь! — улыбнулся на прощание седой хоббит.
Мы вышли довольные.
За бриллианты заплатили даже больше, чем надеялся Бинк. Такую удачу надо было отметить. Вдобавок раньше мы кое-кому обещали мороженое.
По улицам сновали гуманоиды, постукивали копытами кентавроообразные. У всех — свои дела. Наши перемещения тоже не были бесцельными.
— О! — воскликнул Лубенчиков, указывая через дорогу.
«Ягодная лужайка», — гласила вывеска, переливавшаяся всеми цветами радуги.
— Бинк говорил не задерживаться, — напомнила Илга.
— Он последнее время вообще много говорит, — хмыкнул Васька.
Принцесса укоризненно поморщилась. Как разумная девушка, она привыкла следовать советам старших.
Но сейчас мы-то и были старшими! И мы никому не дадим ее в обиду.
— Илгочка, мы быстро! — успокоил я. — Съедим по мороженому — и на корабль!
Вообще-то, вышла маленькая неточность. «Ягодная лужайка», вопреки названию, была не детским кафе, а чем-то вроде портовой пивной.
Но не возвращаться же с порога!
И мы двинулись прямиком к барной стойке.
— Три мороженых! — заказал я.
У бармена-хахира от удивления уши вытянулись торчком. Я нетерпеливо забарабанил пальцами. А посетители начали оглядываться в нашу сторону. Публика здесь интеллектуальная — какие-то обросшие щетиной квадратные физиономии. И люди, и хоббиты представляли удивительно гармоничное сообщество.
— Три «Золотистых кометы»! — находчиво выпалил Васька, глянув в меню.
Хахир кивнул и стал наливать — три кружки прозрачно-пенистой жидкости.
— Может, уйдем? — спросил я Лубенчикова по-русски Некоторые типы слишком уж с интересом поглядывали в сторону Илги.
— Ты что! — возмутился Васька. — «Золотистой кометы» мы еще не пробовали!
Принцессу он успокоил:
— Мороженого еще успеем купить!
Отхлебнули из кружек. Острый незнакомый вкус. Не «Гиннес», но вполне терпимо.
— Вы откуда, ребята? — донеслось из-за спины.
Я обернулся. Тощий, махонький хоббит со здоровенной полной кружкой.
Мы с Васькой переглянулись. В портовых кабаках иногда можно узнать то, чего нет в официальных каталогах.
— Слыхал про Землю?
— Се... мля?
— Другое название — Earth, — напряг я познания в английском.
Волосатик качнул головой:
— Извините, не доводилось. Это в имперском секторе?
— Почти, — уклончиво ответил Лубенчиков. — Про Туманность Андромеды знаешь? Мы ее еще лет сорок назад освоили! У нас — великая могущественная цивилизация...
Хоббит удивленно приподнял густые брови. И Васька торопливо добавил:
— Только очень-очень скромная. И мирная...
Я нахмурился. Кто его за язык тянет?
Внимательно глянул на тощего волосатика. Решил рискнуть. В конце концов, наша тарелка не такая уж уникальная. И вряд ли шпионы Соединенных Планет сидят в каждом портовом кабаке.
— Мы ищем своего друга... У него — звездолет класса «Эн». Может видел — такой симпатичный... дискообразный?
— Класса «Эн»? — улыбнулся хоббит. — Эти крутые штучки в нашу глухомань редко заходят... Я вот не встречал. Попробуйте спросить у ребят.
Общаться с ребятами желания не было. Но Васька мои сомнения проигнорировал. Он схватил кружку и тут же подсел к какой-то совсем устрашающего вида компании.
Хахир с разорванным ухом и два типа, обвешанных золотыми цепями, мрачно насупились. А спустя минуту Лубенчиков и компания уже дружно ржали. Кажется, Васька впервые встретил братьев по разуму.
Я отвернулся.
— Чего это они? — удивилась Илга.
— Ничего. Наверное, обсуждают цены на краденые звездолеты...
Я сделал глоток «кометы». И вздрогнул. Ощутил рядом чью-то тяжелую поступь.
— Здорово, заморыш!
Чтобы рассмотреть вежливого собеседника, пришлось поднять глаза. Громила в грязноватой майке был на целую голову выше меня. И раза в полтора шире.
Я дипломатично кивнул:
— Здравствуй... Обожаю знакомиться с такими уродами. — Последнюю фразу произнес по-русски. На всякий случай. А вдруг земляк?
— О чем лопочешь? — скривился наглец. — Говори нормально! Я ваших дикарских наречий не знаю... И кстати, что такая потрясная деваха ловит с таким чмыром?
Это он сказал, широко улыбнувшись Илге. Типа комплимент.
Я облизал губы. Да. Ради этого не стоило тащиться столько световых лет. Вполне можно было обойтись соседним кварталом...
А громила протянул лапу и взял Илгу за плечо:
— Пообщаемся, детка? Со мной будет весело. Не так, как с этим...
Принцесса внимательно глянула на него. Как-то очень безмятежно. И мордоворот оцепенел, уставившись в ее сверкающие зрачки.
Я залпом допил «комету», обошел с тыла и врезал гаду кружкой по голове.
Смелые надежды не оправдались.
Он не только устоял на ногах. Еще и резко обернулся. Я выронил уцелевшую кружку и заехал кулаком в квадратную челюсть. Мордоворот зловеще оскалился. Схватил за меня шиворот и приподнял над полом.
Что-то хрустнуло у него на макушке. Кажется, не сама макушка, а тяжелый табурет в руках Лубенчикова. Громила зашатался. И второго удара не потребовалось.
Васька склонился над поверженным телом:
— Я ведь предупреждал, урод. Мы — мирная цивилизация!
А в пивной вдруг стало шумно.
Разумные существа захлопали, засвистели и забили копытами, аплодируя. Не очень разумные — стали выбираться из-за столов, засучивая рукава, — у кого они были.
Ожидать продолжения мы не стали. Пулей выскочили из «Ягодной лужайки» и прыгнули в первое же такси.
— Удивительно... — сказал Васька, когда пивная осталась далеко позади.
— Чего-чего? — нахмурился я.
— Удивительно, что и в таком богом забытом месте можно жить яркой, насыщенной жизнью...
Илга вскинула брови. Я сурово глянул на Лубенчикова:
— Слушай, Васек, а ты хоть успел их расспросить?
— Угу... Нуль информации. Про Землю они не слышали. Димыча с тарелкой — не встречали.
Я задумался, уставившись в потолок космопорта, декорированный под голубое небо.
— Васек, помнишь закон сохранения импульса?
— Ну... — поежился Лубенчиков. — Шарики сталкиваются и катятся в разные стороны...
— Не шарики. Думаю, когда мы запустили гипердвижок, на тарелку с Димычем подействовала та же сила. Только обратная по знаку...
— Объясни.
— Это, конечно, гипотеза... Я прикидывал по стереокарте. Если соединить прямой наши начальные координаты и координаты Тверди, Илгиной планеты, а потом продолжить линию в обратном направлении...
— И что будет?
— Линия пройдет рядом с Хахиром-3.
— Значит... — глаза у Васьки блеснули, — тарелку могло зашвырнуть сюда!
— Могло, но...
— Чепуха! Подумаешь, в той забегаловке про Димыча не слыхали. Это ни о чем не говорит!
Я недоуменно насупился. И Васька объяснил для особо тупых:
— Это ведь не единственный кабак на планете!
Мысль была удивительно здравая. Но вот с ее реализацией...
— Я возвращаюсь на корабль! — твердо сказала Илга.
— Зачем спешить? Кое-что еще надо исследовать...
— Без меня, — усмехнулась принцесса.
— Так нельзя, — качнул я головой. — Мы должны быть рядом... Чтоб никто тебя не обидел.
— Да! — поддержал Васька. — С нами — не пропадешь!
— Это я уже поняла... — язвительно усмехнулась Илга.
Увы. Все наши доводы были впустую.
С девушками спорить бесполезно. Это — как спорить с автоответчиком.
Я грустным взглядом проводил удалявшуюся тележку. Илга помахала рукой. Я махнул в ответ.
Все-таки женские мозги устроены по-другому. Она небось думает, что мы собираемся напиваться по злачным местам. А поиски потерянного друга и проверка важной научной гипотезы — лишь повод.
Какая бездна непонимания!
Мы остановились у справочного компа.
— Та-ак, — сказал Васька через минуту, — думаю, можно начать с «Прохладной лагуны»!
Все складывалось удачно. Общение с туземцами было дружеским и взаимовыгодным.
В «Лагуне» мы познакомились с отставным капитаном Имперского космофлота. Капитан был крепко навеселе, но сохранял гвардейскую выправку. На прощание он подарил Ваське звездочку с кителя, а Васька ему — завалявшуюся в кармане пятирублевую монету. В знак дружбы между Империей и Землей.
В «Отдыхе космоходца» мы выпили с экипажем бербатийского сухогруза. А когда у них кончились деньги — заплатили недостающую сумму. На радостях бербатийцы тут же предложили нам свои объемистые трюмы. Для доставки контрабанды.
— В иксолите можно хоть черта перевезти — ни один сканер не возьмет!
Васька заинтересовался, но я поблагодарил:
— Как-нибудь в другой раз...
Они были очень удивлены отказом.
На одном месте мы не засиживались. Мы побывали в «Галактическом ядре», «Звездной тени», «Ручейке»...
Мы пили с людьми, волосатиками и хахирами. А один раз — даже с путешествующим в передвижном аквариуме осьминогом-уиту. Кстати, нормальный оказался мужик...
И хотя особо крепкими напитками мы не злоупотребляли, количество выпитого начинало брать свое.
— Хватит! — сказал я в «Обитаемом острове».
Впечатлений мы уже получили на год вперед. И на две докторские по ксенобиологии.
Только главного так и не добились. Никто здесь не знал про Димыча. Никто не слыхал о Земле.
— Отр-р... отрица-тельыый результат — тоже... — буркнул Васька. И глянул на экран записной книжки: — Есть еще — «Сверхновая»!
Из «Сверхновой» мы выбрались, придерживаясь за стены. Но логики не утратили. Доковыляли до ближайшего торгового автомата и купили несколько упаковок отрезвляющих таблеток.
Согласно инструкции, для гуманоидов было положено «1-2 таблетки». Мы проглотили по шесть. Не повредит.
Запили газировкой. И опустились на скамеечку в крохотном сквере, ожидая, пока сработает чудо-лекарство. Возвращаться в нынешнем виде на корабль явно не стоило.
Ни Бинк, ни Илга — не поймут и не оценят...
Так всегда бывает. Даже самые великие ученые с этим сталкивались. Пастер прививал себе бешенство. Менделеев годами выбирал оптимальный процент алкоголя. Без всякой надежды на понимание окружающих.
А мы... Мы, не щадя молодых организмов, изучали жизнь инопланетян в их естественной среде. И кто скажет нам «спасибо»?
Никто. Разве что благодарные потомки...
Глава 3
Минут через двадцать в голове начало проясняться.
— А здорово погуляли! — вздохнул Лубенчиков и глянул на маленький экранчик кредитки.
— Сколько там?
— Не переживай! Еще осталось.
— Бинк нам голову отвинтит. Столько просадили... И главное — без толку!
— Да. Жаль, что Димыча здесь нет. С ним было бы веселее...
Какое-то время мы молчали. Это странное чувство — знать, что на целой планете нас только двое. Людей, для которых слово «Земля» — не пустой звук...
— Слушай, Леха! Не все потеряно! — вдруг выпалил Васька.
— Ты о чем?
— Мы не все проверили!
— Как это? — изумился я. — Да в любой забегаловке нас уже знают как облупленных!
— Забегаловки... — хмыкнул Лубенчиков и внушительно поднял палец. — Есть ведь еще вирт-бордели!
Я онемел. Когда дар речи вернулся, первым желанием было высказать Ваське пару слов. Не на галактическом, а на великом и могучем... Другой язык для этого не подходил.
Но физиономия Лубенчикова была настолько бесхитростна, что я невольно смягчился:
— Васек... Я тебе как другу говорю... Это уже перебор! И Дарт Вейдер такого бы не потерпел! А уж Бинк!
Лубенчиков невозмутимо сверкнул глазами:
— Где твоя логика, приятель?
— Чего-чего?!
— А ты пошевели мозгами! Где раздобыть информацию?
— Ну... Большинство кораблей малого и среднего тоннажа направляют именно сюда. Если по официальным каналам...
— Рискованно... — отмахнулся Васька. — И главное, бесполезно! Димыч — тертый тип! Конечно, он не стал бы регистрироваться под своим именем. И уж тем более называть свою планету!
— Если тарелка здесь садилась, в местный каталог занесен ее опознавательный код!
— А ты что, помнишь Ленкин код?
Я замялся. Конечно, возразить было нечего...
— Вот-вот, — уверенно продолжал Васька, — рестораны, кафе и пивные мы уже проверяли! Значит...
Я наморщил лоб.
Определенная логика тут была. Во-первых, Димыч, как человек твердых принципов, вполне мог обойтись запасом спиртного на борту тарелки. Во-вторых, даже самые железные люди иногда поддаются другому, более сильному соблазну... Не вечно же ему с бортовым компом общаться!
Я тяжело вздохнул:
— Хорошо... Последняя попытка! И бегом на корабль!
Мы встали. Но Васька вдруг спохватился:
— Погоди... Кое-что еще...
— Некогда!
— Это важно.
Он извлек купленный в уличном автомате маленький ножичек и процарапал на скамейке: «Здесь были Вася и Леха».
— Глупо, — сказал я.
— Не мешай!
Он подумал и добавил: «Россия. Земля. Солнечная система».
— Вот теперь все...
Я молча смотрел на коряво-незамысловатые буквы. А ведь эта простая надпись ничуть не хуже американского флага на Луне...
— Идем, что ли?..
— Идем, — серьезно кивнул я.
Задача оказалась не из легких.
Когда мы намекнули уличному компу о нашей цели, он тут же выдал обширный список сомнительных заведений.
Васька присвистнул:
— Такое впечатление, что корабли приходят сюда вовсе не за иксолитом...
— А ты видел, сколько здесь местных? Похоже, космопорт у них — что-то вроде центра активного досуга...
Глаза разбегались. Но мы напрягли извилины. И методом дедукции сразу же исключили салоны анального вибромассажа и глубоководной эротики. Вряд ли Димыч настолько изменился за эти две недели.
— А может, проверим? — задумчиво вздохнул Васька. — На всякий случай?
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |