Гарри, и он ощутил тонкий лилейный запах. Крохотный цветочек поворачивался перед Гарри,
тонкие загнутые золотистые лепестки сияли, отражая воздушное, неземное свечение, исходящее
из чашечки, в глубине которой прятались крохотные блестящие тычинки, на концах которых точно
сверкали алмазы.— Гарри, погляди, какое чудо!
Сзади приземлились остальные ребята. Послышались возгласы восторга, пока все
разглядывали удивительный мир светящихся цветов.
— Ух ты! — восхищенно выдавил Дуайр.— Что это? Что это за цветы.
— Редкая штука!— торжественно объявил Тед. Он осторожно присел перед цветком, и тот
тут же кокетливо повернулся к нему, словно для того, чтобы Тед рассмотрел его получше. —
у этого цветка много названий. Королевское копье. Златоцветник. Златоок. Или просто Asphodelus
magicus albus.
— Что?— у Гарри перехватило дыхание.
— Асфодель волшебный белый,— пояснил Тед.— Цветет исключительно в первое
новолуние весны плюс еще три дня. Его могут опылять только пикси.
Асфодель. Так вот как он выглядит, когда цветет. Как золотая звезда.
Гарри не мог сейчас вспомнить, что точно говорилось в том самом рецепте, о котором он
слышал. Но асфодели там были, факт. Что надо было у них взять— цветы, листья, корни? Надо
собрать все, на всякий случай.
— Нарвем,— решительно сказал он.
— Ты что, Гарри! Зачем обносить поляну? Так красиво! — воскликнул Тед.
— Гарри прав!— оживилась Клара.— Эта штука— ценный ингредиент для разных зелий.
Может, если мы притащим охапку асфоделей, Снейп не будет нас так уж жутко ругать?
— А я уже!— объявил Эдвин Эгберт, предъявляя большую кучу цветов. — Леди Джинни
понравится!
— Еще бы не понравится. Только понравится ей тот букет, который я ей принесу, а не эта
метла, которую ты прячешь за пазуху,— съязвил его брат.
— Только попробуй, балбес, схлопочешь!
— Тише вы! — отчаянно попросил Гарри. Эгберты удивленно повернулись.— Здесь…
не хочется ссориться. Такая красота…
— Да-а-а, — протянул Колин. Он зачарованно оглядывался и рассматривал крохотные точки
серебристых пикси, летавших на звездными венчиками цветов на краю поляны. — Как в сказку
попал. Жаль, что все это нельзя сфотографировать.
— Чего-чего?— не понял Дуайр.
— Сфотографировать,— начал объяснять Колин, нагибаясь за очередным цветком. — Что-то
вроде того, как рисует Дин Томас, только с помощью специальной машины…
* * *
В Хогвартс они вернулись около полуночи. Первое, что они увидели, когда снизились прямо
на лестнице перед главным входом в замок, была сгорбленная фигура Снейпа, упершего руки
в бока. Его глаза излучали холодную ярость.
— Где вас носило, Поттер?!
— Сэр, мы тренировались на болотах! — пискнула Клара.
— Я не спрашиваю вас, мисс Ярнли, меня интересует ответ Поттера!
— Клара же вам сказала…
— Вы осмеливаетесь дерзить мне, Поттер?
— Нет, сэр! Но нам надо было…
— Значит, вам надо было тренироваться всю ночь напролет?— ядовито прошипел Снейп.
— Но еще не утро! — запротестовал Кларенс.
— Молчать, Дэйвис! Вы знаете, что мы уже отправили нескольких работников искать вас? Вы
знаете, что профессор Эвергрин уже раз двадцать гоняла сову на Инисаваль и обратно?
Мистрисс Хуффльпуфф места себе не находит, сэр Гриффиндор отправил верховых в лес— вас
искать, а Леди Рэйвенкло уже… Что это?— он принюхался. — Что это вы притащили с собой,
Поттер?
— Асфодели, сэр, — Гарри послушно полез под мантию и вытащил оттуда немного помятый
букет. — Когда мы летели обратно, то наткнулись на поляну, полную… Что с вами. профессор?
Снейп был белее мела.
— Живо несите цветы в мою лабораторию!— произнес он дрожащим голосом и выхватил
букет из рук стоящего рядом Эдмунда. Тот запротестовал.
— Но сэр, я хотел подарить его…
— Это неважно! — рявкнул Снейп. — Неважно, что вы хотели сделать… У вас еще будет
другая возможность… Поттер, где эта поляна, говорите живо!
— Мы можем вам показать, профессор,— Гарри пожал плечами. — Я решил собрать немного,
чтобы, в общем, для…
— Я знаю, Поттер, для чего вы решили их собрать,— раскаленные угли глаз Снейпа
оказались совсем близко от лица Гарри.— Я прекрасно все понимаю, но ваш длинный язык…
не складывайте цветы в одну кучу! — заорал он на Теда, собравшегося положить свою охапку
на букет Клары. — Отдельно, отдельно кладите! И обязательно укажите, где чья связка!
— Рехнулся, — вполголоса пояснила Клара Дуайру. — Ничего, с ним такое часто бывает.
— Я все слышал, леди Ярнли, — не оборачиваясь прошипел Снейп.— Завтра вы все
отправитесь вместе со мной и остальными учениками и соберете еще больше цветов. Скажите
спасибо, что здесь пока не принято снимать баллы,— это было произнесено с явным
сожалением. — Но наказание я вам придумаю не маленькое… Убирать навоз до утра, думаю,
всем понравится.
Все взвыли, а Гарри смотрел на то, как Снейп трясущимися руками перебирает цветы.
Злобный профессор, очевидно, еще не потерял надежду.
Всю ночь Гарри вместе с другими провинившимися бедолагами из своей команды выгребал
навоз из конюшни. Грязно там было до умопомрачения, точно все лошади специально
постарались усложнить им жизнь, предварительно сговорившись со Снейпом. Гарри возвратился
в спальню только под утро, весь мокрый, грязный, мечтающий только о том, чтобы добраться до
ванны, которой им служила кошмарного размера лохань, где они с помощью волшебства
нагревали воду. Попрощавшись с Кларой на лестнице, ведущей в комнаты девочек (Клара была
вся перемазана птичьим пометом— чистила клетку особенно крикливых авгуров), Гарри
поднялся к себе, но, не в силах доползти до корыта и нагреть воду, упал на свою кровать и
заснул, благополучно проспав весь завтрак и большую часть тренировки с сэром Кэдогеном.
На заднем дворе он появился уже ближе к полудню. Накрапывал дождик. Сэр Кэдоген орал
на Дина, который даже в перерывах между схватками на затупленных мечах ухитрялся что-то
рисовать на обрывках пергамента.
— Не пристало истинному рыцарю баловаться малеванием картинок вместо изучения
благородного дела вызова на поединок!
— Да разве я собираюсь кого-то вызывать на поединок, сэр?— изумленно спросил Дин под
фырканье одноклассников.— Я человек мирный.
— Не скажите, не скажите, юный сэр, — настаивал сэр Кэдоген, с трудом опираясь на свой
большой зазубренный меч и еле удерживаясь, чтобы не упасть, потому что меч с легкостью
входил во влажную мартовскую землю.— А если вы сами по незнанию оскорбите кого-нибудь
из рыцарей или прекрасных дам? Вам нужно знать, что отвечать, какое выбирать оружие и как
защищаться! А глупое марание пергамента не даст вам тех знаний, что так нужны рыцарю в его
жизни нелегкой! — в своем педагогическом порыве сэр Кэдоген легко перешел вновь
на выспренний стиль.
— Я рисовал вас, сэр Кэдоген, — возмутился Дин. Парни за его спиной захихикали еще
сильнее. — Разве это— глупое марание пергамента?
Маленький рыцарь осторожно обошел Дина и взглянул на его набросок со спины.
— Хм, а и, правда, неплохо,— пробормотал он, залихватски подкручивая тараканий ус. — Что
ж, сэр Дин, я… не против ваших занятий с пергаментом, но не тогда, когда мы изучаем так
необходимое юным рыцарям ратное дело.
— О, а что, если вы будете позировать мне после занятий, сэр?— просиял Дин.
Сэр Кэдоген нахмурился, не до конца уяснив себе, что имел в виду Дин Томас, попросив его
ему позировать. Рыцарю, впрочем, все объяснили. Тогда он оживился.
— На лошади!— провозгласил он важно.— в полном боевом снаряжении! И с мечом! И
с копьем! с луком и боевыми стрелами! — тут он замолчал, видимо, обдумывая, как ухитриться
пристроить на себя всю эту амуницию без риска для своей лошади пенсионного возраста.
— А как же, а как же, сэр! — довольно поддакнул Дин.
Гарри еще немного поухмылялся вместе со всеми над тем, как радикально изменилось
отношение сэра Кэдогена к Дину, и только приступил к вызову на поединок Терри Бута, с которым
работал в паре («У вас дьявольски испорченный стиль, сэр Гарри! Где вы научились так держать
оружие? Попроворнее, попроворнее, сэр Теренс!»), как на заднем дворе показался профессор
Снейп. Вид его был чрезвычайно решителен, что не предвещало ничего хорошего. Снейп
пошептался с сэром Кэдогеном, а затем с обычным кислым видом объявил:
— Через пять минут всем собраться возле ворот замка. Нужно съездить в лес, чтобы
заготовить кое-какие ингредиенты для зелий.
— О, это мне нравится! — оживился Тео Квинтус, бросая меч в кучу сена. — Лучше в Лес
Теней прогуляться, чем тратить время на бесполезное махание этими железками!
— Сэр Теофилус, как вы могли изречь подобное?— подавился смехом Симус Финниган.—
Ужель вам не по нраву изучение дела ратного, юный йомен?
— Не по нраву,— серьезно ответил Тео, сбрасывая колючий наколенник и отшвыривая его
прочь, как консервную банку. — Лучше бы в библиотеке посидеть.
В библиотеке, впрочем, посидеть не пришлось. Все население Хогвартса, включая
преподавателей и работников, отправлялось за асфоделями. Валери и Ровена гарцевали
впереди на белых лошадях, одинаковых, как и их всадницы, охраняемые вооруженными воинами,
у которых, не считая мечей на боках и колчанов со стрелами за спиной, основным вооружением
были волшебные палочки. Годрик Гриффиндор о чем-то беседовал со Снейпом, мрачно
покачивающимся в седле, и то и дело весело смеялся. Огромный меч постукивал по крупу его
коня в такт движению. Гарри поразился, с каким странным выражением Снейп смотрит
на Годрика, всякий раз морщась, когда шотландец бесцеремонно сплевывал на землю или
почесывал волосатую коленку, торчащую из-под древнего килта, как странно цедит сквозь зубы
слова, когда разговаривает с мастером Гриффиндором. Да, Гриффиндор был некрасив, кривоног
и неотесан, но это же был тот самый Годрик Гриффиндор! по мнению Гарри, Снейпу
следовало бы относиться к нему с бОльшим уважением.
Поляна с цветами находилась, как оказалось, совсем недалеко от замка, во всяком случае,
верхом до нее они добрались довольно быстро. Через полчаса все уже были на месте, и повсюду
раздавались восторженные восклицания— цветы были невероятно прекрасны! по мнению Гарри,
ночью, когда асфодели распускались, поляна выглядела гораздо красивее, но и теперь, когда их
головки были закрыты и излучали сияние блестящей пыльцы сквозь золотистые створки
лепестков, асфодели были похожи на блестящие звезды, упавшие на землю. Девочки тут же
начали радостно ахать, но мистрисс Хуффльпуфф быстро их осадила.
— Дамы, мы еще успеем налюбоваться этими цветами, у нас впереди три дня.
— Всего три дня,— уныло простонала Эльвира Эгберт.
— Да, но подумайте о том, сколькими полезными свойствами обладают эти растения! Разве
вы не помните, мисс Эгберт, как я рассказывала вам об асфоделях?
Ребята рассыпались по поляне, осторожно выкапывая каждый цветок вместе с корнем, чем-то
средним между уродливым клубеньком и облезлой луковицей. Гарри старательно орудовал
небольшой кривоватой лопаткой, которую ему выдал старик Мастерс, пока не заметил, как
невдалеке раздался крик Денниса Криви: ребята нашли еще одну поляну, куда больше этой.
Многие тут же бросили возиться с цветами на маленькой полянке и ринулись на ту, что побольше:
по прибытии в лес Годрик пообещал, что тому, кто соберет асфоделей больше всех, достанется
какая-то награда, и за нее тут же решили побороться несколько слизеринцев, которые только
недавно ворчали, что копание в земле— занятие не для благородных рыцарей, а для грязных
крестьян и вонючих йоменов. Все они мгновенно устремились за наградой, хотя Гарри
подозревал, что приз победителю соревнования представляет собой нечто банальное—
например, недельное освобождение от несения караула на башнях. Так уж получилось, что Гарри
остался на поляне один; дергая за один особенно упрямый корешок, он нагнулся пониже в траву и
услышал тихий шепот:
— Сюда!
Гарри замер. Так шипеть могла только одна гадюка— Драко Малфой. Интересно, нужно ли
мне обнаруживать свое присутствие или… я думаю, как чертов слизеринец!.. Гарри не успел
прийти к окончательному решению, как кусты на краю поляны раздвинулись, и показалась гладкая
чернокосая головка Матильды фон Гриндельвальд, покрытая прозрачным шелковым шарфом.
— Шевалье Малфой?— улыбнулась она.
— Госпожа баронесса!— расплылся Драко в улыбке и склонился к ее руке. Матильда подала
ему два пальца с таким томным видом, будто совершила величайшую милость по отношению
к белокурому парню. — Ваша Светлость хотела о чем-то со мной поговорить?
И они заговорили. Хотя их разговор был краток, Гарри тут же обнаружил, что Малфой не терял
времени и за несколько месяцев ухитрился преуспеть во французском, вернее, норманнском
диалекте. Они с Матильдой общались практически свободно, и Гарри тут же мысленно выругал
себя за то, что не удосужился обратить свои старания на этот язык, все на что его хватило—
местный саксонский говор. Впрочем, что-то из их диалога он все-таки понял. Матильда,
с приятной улыбкой обращаясь к Драко, явно рассказывала ему о чем-то. в первые секунды Драко
застыл на месте с открытым ртом, но тут же захлопнул его, светски поклонился и ответил ей что-
то, привычно растягивая слова. Матильда внезапно сменила выражение лица и коротко что-то
сообщила Драко. Тот серьезно посмотрел на нее и медленно кивнул.
— Вы согласны, шевалье?
Еще один, более решительный кивок.
— Прекрасно. Я рассчитываю на вас,— кокетливо склонила головку Матильда.
— Когда?— этот диалог Гарри понял без переводчика.
— Скоро,— она завлекательно подняла бровь и протянула Драко Малфою одну
из асфоделей, букет которых она прижимала к себе. Драко принял от нее этот дар с таким видом,
словно ему презентовали, по меньшей мере, полцарства.
Что ж, этим следовало удовлетвориться, потому что сразу после их странной беседы
Матильда осторожно приподняла край платья и, перешагнув через росистые заросли травы,
исчезла в лесу. Драко Малфой огляделся, чтобы убедиться что их никто не слышал (Гарри
нагнулся еще ниже и почти припал лицом к влажной земле), а затем пересек поляну и испарился
в противоположном направлении. Гарри подождал еще немного и решился вылезти из своего
укрытия.
Здесь был явный заговор. Он понял это, даже не разобрав всех подробностей разговора.
Малфой, на виду у остальных прикидывающийся пылко влюбленным в Матильду и не оставивший
своих попыток ее завоевать даже после того, как она решительно оказала предпочтение Рону,
явно на деле думал не о любви. Страстью тут не пахло, пахло предательством.
Гарри, задумавшись, стоял посреди моря цветов, автоматически прижимая к себе букет
асфоделей, и не сразу услышал шорох среди кустов на другом конце поляны. Затем кусты
раздвинулись, и девичий голос жалобно попросил:
— Гарри? Это ты? Помоги мне, пожалуйста!
Сьюзен!
Она была похожа на ангела с картин художников эпохи Возрождения. Но в отличие от их
неземных прекрасно-бесчувственных ликов Сьюзен Боунс была земной девушкой. Длинные
светлые волосы, распушившись, овевали облаком ее бледное узкое личико с нежным румянцем,
а серые глаза под стрелками темных бровей казались огромными озерами. Гарри замер
от восхищения. у него мелькнула мысль, что когда-то давно (может, в прошлой жизни?) он уже
видел эту картину: огромная поляна, покрытая золотыми цветами, и прекрасная девушка, идущая
к нему с букетом в руках. Сью сгибалась под тяжестью ОГРОМНОГО вороха асфоделей, Гарри
принял у нее из рук благоухающую копну цветов, перемигивающихся между собой, как люди.
Даже сорванные, в руках у Сью асфодели продолжали легонько покачиваться, точно живые, но
стоило ей с огромным трудом взвалить эту ношу на Гарри, как асфодели тут же поникли.
— Не могу поверить, — хмыкнул Гарри. — Ты хочешь получить приз? Это на тебя не похоже.
— Нет, это Джастин расщедрился. Вот тут внизу— мой скромный букетик, а здесь— его. Он
сказал, что потом наберет еще для профессора Снейпа, а эту кучу отдал мне. Ума не приложу,
что делать с таким количеством цветов… Ах, кстати, о награде… Это зависит от того, что считать
призом,— отпарировала Сьюзен, делано равнодушно пожав плечами. Палевое платье
колыхнулось. — Вот ты бы что хотел получить?
— Ты спрашиваешь, что я хотел бы получить?— переспросил Гарри, глядя на то, как ткань
желтой накидки на груди колышется от теплого дыхания Сьюзен. Он подошел ближе. Весна вдруг
сгустилась вокруг него ароматным зеленовато-белым туманом, в котором сияли проблески
золотистых звездочек, окружающие безмятежные ласковые глаза Сьюзен. Когда Гарри
придвинулся еще ближе, в ее глазах сверкнул отблеск тихого счастья. — Я хотел бы… хотел бы…
Букеты полетели в траву. Весна оказалась совсем рядом, окутала их обоих пряными запахами
цветов, пульсировала вокруг, заставляя губы Сью порхать по его лицу, а его— бешено втягивать
ее в себя всю целиком. Она была такая теплая, мягкая, ее хотелось прижать к себе так крепко,
чтобы это никогда не кончилось, чтобы весенний сон продолжался и продолжался, чтобы ее веки
вечно так робко подрагивали под его настойчивыми поцелуями, чтобы он все время мог
чувствовать сладость ее бархатистых губ, чтобы тонкая белая кожа всегда так завораживающе
пахла, когда он жадно впивался в дрожащую на ее шее жилку, спускаясь все ниже к вырезу
платья, чтобы шорох шелковой накидки, тихо опадающей вниз, так же заставлял его пальцы
с еще по-детски обкусанными ногтями быстро перебирать ее волосы, спускающиеся на плечи… И
дальше— вниз, по ее теплой груди, своей неуклюжей и нетерпеливой рукой, дрожащей
от нежности, а потом снова— вверх, пальцами ловить ее тихие вздохи и…
— Где Гарри? Эй, Гарри, мы уходим! — силуэты, мелькнувшие за деревьями, помахали Гарри
и удалились куда-то влево. Гарри вздрогнул.
Первое, что он увидел, когда нехотя отстранился, был нервно вздымающийся вырез платья,
неровное дыхание и выше— покрасневшая от стыда и смущения шейка, тонкая и хрупкая,
порозовевшие щеки и— отчаянно влюбленные глаза.
А вторым— ехидно скривившаяся морда уважаемого профессора Зельеделия. Снейп стоял
за деревьями и совершенно спокойно наблюдал за тем, что происходит на поляне, полной
тяжелого сладкого запаха асфоделей и первой настоящей любви.
Глава 30. Эксцентричные Эльфы против Драчливых Драконов.
атч должен был состояться в конце апреля. Гарри думал только о нем и с огромным
трудом заставлял себя не отвлекаться на остальное. Остальным были всегдашние
проблемы: возвращение, Рон, Гермиона. Малфой. Матильда не была проблемой— она была
зудящей занозой. Роберт Эверетт тоже не был проблемой. Он был тайной, которую Гарри уже
почти отчаялся разгадать. И еще проблемой было возвращение Салазара Слизерина. Многие
друзья Гарри даже забыли о нем и думать, нередко Гарри слышал от них заявления, типа, «ну,
вот он и ушел, слава Мерлину, без него куда спокойнее», и никак не мог согласиться с ними. Он
знал, что Салазар вернется, не так он был прост, чтобы сдать крепость без боя, имея в руках все
козыри. Тем более что, по слухам, ему чертовски везло в игре, доказательством чего служил
Хогвартс.
Сьюзен не была остальным. Она была мучением, горящим в Гарри постоянно. После тех
незабываемых поцелуев на поляне, полной цветов, Гарри словно бы ежесекундно ощущал ее
присутствие и мучился, если ее на самом деле не оказывалось рядом. об их романе знали уже
практически все (да и можно ли было им обоим скрыть отчаянно пылающие щеки после того, как
Снейп отыскал их на поляне и ехидно прокомментировал увиденную им сцену посреди большого
количества собеседников по дороге обратно). Но Гарри было напевать на то, что профессор все
еще продолжал в его присутствии проявлять свою безразмерную язвительность. в конце концов
под потолком подземелий уже были развешаны почти две сотни сушащихся букетов асфоделей
с надписями «Клара Ярнли», «Невилл Лонгботтом», «Теофилус Квинтус» и т.д., и его больше
нельзя было пристроить к работе лишь потому, что он, видите ли, целовался у всех на глазах.
Некоторые девушки какое-то время смотрели на Гарри оскорбленно, точно он их чем-то обидел,
что очень раздражало Гарри. Ему жутко осточертело то, что многие до сих пор видят в нем
знаменитость с исковерканной судьбой, звезду, которую можно и восторженно обожать, и
стремиться приголубить, поворковав над несчастным сиротинушкой. Гарри бесился. по его
мнению, многие из этих девиц уже давно должны были понять, что он— не локхартообразная
звезда, но это ничего не меняло, на него все так же, вздыхаючи, поглядывали отдельные
экземпляры женского пола. Сьюзен удостаивалась с их стороны исключительно шипения сквозь
зубы, презрительного сравнения с дохлой рыбой и угроз превратить в оную рыбу ее самое. Они
с Гарри виделись почти каждый час, но ему этого было ужасающе мало. И когда приходилось
утром брести на очередное духовыбивательное занятие или лететь на болота тренироваться
перед матчем, Гарри мучился от того, что им приходится расставаться еще на какое-то время,
вел себя крайне агрессивно на уроках по средневековому рукоприкладству и раздражался, видя
на тренировках толпы местных колдунов и ведьм, приходящих подивиться на новую, доселе
незнакомую игру. Но когда они со Сьюзен встречались, было только хуже. Запах ее кожи кружил
ему голову, он чувствовал себя диким зверем, ему хотелось зарываться в ее волосы, прижимать
к себе так крепко, чтобы слышать, как где-то близко-близко испуганно и счастливо стучит ее
маленькое горячее сердце, но они— черт возьми! — почти никогда не бывали одни, постоянно
кто-то крутился рядом, что-то писал, читал или с кем-то говорил. Гарри начал почти понимать
Рона, который, несомненно, судя по его мучительно жадным взглядам, чувствовал себя так же
по отношению к Матильде. Но Рон не хотел мириться, и Гарри это только бесило. Что ж, если этот
дурак и дальше не хочет замечать очевидное— то, что Матильда не просто так остановила
на нем свой выбор, — то это его вина. Гарри не знал даже, придет ли Рон на матч между их
командой и командой Малфоя, но это занимало его мысли только до тех пор, пока они вновь
не возвращались к Сью.
Накануне соревнования (Первый в истории матч по квиддичу!!!) Годрик с работниками и
старшими учениками что-то долго мастерил на заднем дворе, ухитрившись втянуть в это дело
даже профессора Снейпа и сэра Кэдогена. Это оказалось кособоким предком трибун для
зрителей с наколдованными подушками. Трибуны шлифовал мастер Мастерс, поэтому они все
были сплошь в занозах, а подушки поминутно норовили превратиться в кошек и вцепиться вам
в… одно из самых чувствительных мест. Подушками занимался Алистер, поэтому он долго
прятал глаза от леди Эдит, неосмотрительно решившей по его приглашению проверить мягкость
одной из подушек. Леди Эдит долго успокаивали и чинили ей платье, а Алистеру Ровена велела
перечитать полтора десятка свитков по Преобразованиям (древний вид Трансфигурации). Гарри
знал, что с той самой подушкой перед демонстрацией пошалили братья и сестра Эгберты, но
Ì
не выдал их. Рыжая парочка Эдмунд и Эдвин жутко нервничала накануне матча и выплескивала
свое волнение в самых неожиданных выходках. Эдмунд превратил нос Невилла в мухомор,
заподозрив, что он как-то не так смотрит на Джинни, а Эдвин проэксперименторовал
с Запирающим заклятием на дверях аудиториума профессора Эвергрин, после чего всем
пришлось попадать в класс исключительно на метлах через соседнее окно, а Эдвину было
предложено починить замок без помощи волшебной палочки. к его чести, к концу занятия он
почти справился, и остаток двери уже можно было легко выдавить плечом. Колин Криви
на занятиях по Алхимии наступил на ногу профессору Снейпу и даже не извинился, за что и был
обозван «малолетним преступником» и еще десятком таких же выразительных слов. Да и сам
Гарри так переживал, что не мог сосредоточиться, и его попытки прочесть во время ужина мысли
сидящего прямо напротив него Тео потерпели крах. Впрочем, Гарри поспешил объяснить свой
провал тем, что Тео думал на родном кентском диалекте, а на ужин была подана неудобоваримая
смесь вареных овощей и пригорелых куропаток. Дядюшка Лоуф, замковый повар, был страстным
болельщиком и фанатом «Эксцентричных Эльфов», поэтому он тоже очень переживал перед
матчем, что и сказалось на качестве подаваемой трапезы.
Гарри сосредоточился еще раз. Ничего. Черт. Черт!
— Не нервничай, Гарри! — ободряюще шепнул Невилл.
— Я не нервничаю… ох, — пробормотал Гарри, пытаясь разобраться с исключительно
вредной бараньей ногой, которую нужно было есть без ножа и вилки. Поковырявшись немного, он
бросил это пустое занятие. Все равно ничего не выйдет. не влезет в него сегодня ничего. Он
кинул ногу обратно на расписное глиняное блюдо и закрыл лицо руками.
Жуткая ответственность, ничего не скажешь. Здорово будет, если он продует первый
в истории матч по квиддичу. Интересно, за кого будет болеть Годрик? М-да…
— Хорошей погоды! — пожелала ему Джинни. Совет был актуален. с утра небо немного
хмурилось, и иногда срывались редкие капельки холодного апрельского дождя.
Джинни сидела совсем рядом с Гарри и меланхолично смотрела на то, как Эдмунд Эгберт
старательно превращает чернильницу на поясе Тео в лягушку. Видимо, это ее не слишком
радовало, поэтому, удрученный таким равнодушием Эдмунд не мог сосредоточиться— его
лягушка все еще дрыгала маленькими деревянными лапками и отчаянно плевалась чернилами.
Теофилус, будущий великий историк магического мира, не обращал на это никакого внимания, а
братья Эгберты наслаждались последними минутками покоя перед матчем.
— Гарри, мы обязательно выиграем! — уверенно сказал Тео. — Если сомневаешься, спроси
малыша Китто или леди баронессу, пусть предскажут, что сегодня случится.
— Она правды не скажет, — презрительно фыркнул Алистер. Он ужасно волновался
за друзей, хотя и был разочарован тем, что его не взяли в команду.
— Не надо трогать бедняжку Китто,— покачала головой Эльвира, с захватывающим
интересом наблюдающая за перевоплощениями чернильницы. — Леди Лаванда сказала, что он
сегодня плохо спал. Кричал и вертелся.
— Неужели опять страшные сны?— озабоченно спросила Гермиона. — Думаю, он просто
болезненный ребенок. Ему нужно лучше питаться.
— Нет! Я уверена, это был прорицательский транс!— воскликнула Эльвира, простодушно
убежденная в том, что все разделяют ее уважение к этому виду колдовского таланта. Она
ошиблась. Гермиона презрительно фыркнула и с головой ушла в проблему одушевленности
саксонских существительных. Квиддич ее уже мало интересовал, хотя она, как и все остальные,
собиралась пойти посмотреть на то, как все будут играть.
Гарри с надеждой посмотрел на нее. Неужели Гермиона так и не пожелает ему выиграть?
от Рона этого ждать явно не приходилось. Но нет, и Гермиона тоже молчала, видимо, не желая
отвлекаться от интересной книги на мелочи жизни.
— Ладно, — хрипло сказал Гарри, отодвигая грубо сколоченный скрипучий табурет. — Я
пошел. Жду вас внизу.
— Погоди, Гарри, — завопила Клара, с трудом прожевывая кусочек вареного яйца. Второе она
ухитрилась запихнуть в рот целиком, поэтому размахиванием рук она пыталась объяснить своему
капитану, что уже почти готова.— Я шечаш!
В коридоре было холодно и дули сквозняки.
— Гарри!
Гарри обернулся. Сьюзен стояла у двери в Большой зал.
— Удачи…
— Спасибо, Сьюки.
— И… Гарри, — Сьюзен смущенно оглянулась, надеясь, что ее никто не видит. Она торопливо
подбежала к нему и торопливо и как-то отчаянно обхватила его руками.— Я верю в тебя.
— Хорошо, хоть ты мне веришь, — Гарри схватил ее за плечи и сжал. Пальцы у него
дрожали.— Сью, ты можешь мне пообещать кое-что?
— Все, что хочешь, Гарри!
— После матча ты придешь в аудиториум Хельги?
— Что?— личико Сьюзен отчаянно заалело.
— Придешь?— с какой-то мучительной надеждой спросил Гарри. Он и сам не понимал, что
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 16 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |