Книга должна быть возвращена не позднее указанного срока 17 страница

Особое значение в рамках социологического исследо­вания эффективности законодательства имеет обществен­ная экспертиза закона, направленная на выявление сте­пени учета и согласования в процессе правового регули­рования интересов различных социальных групп и слоев общества. Задача такой экспертизы состоит в том, чтобы а) выявить социальные группы, интересы которых попа­дают в сферу правовой регуляции данной нормы (норма­тивного акта); б) проанализировать характер противоре­чий между ними; в) определить меру согласования этих интересов в рамках предложенной модели правовой регу­ляции, т. е. выявить наличие или отсутствие интересов, носители которых оказались в привилегированном или дискриминированном положении.

Общественная экспертиза законодательной нормы или законодательного акта в целом может осуществляться с помощью использования таких методов исследования, как: опрос общественного мнения, опрос экспертов¹ (ме­тод включает подбор и опрос специалистов, способных высказать компетентное, профессиональное мнение по интересующим исследователей вопросам; определение критериев компетентности экспертов и ранжирование их ответов в зависимости от уровня компетенции; выработ­ку обобщенной позиции экспертов); метод фокус-группы (включает подготовку сценария обсуждения проблемы в небольшой, но достаточно представительной группе лю­дей, являющихся рядовыми участниками регулируемых общественных отношений; подбор фокус-группы; прове­дение обсуждения исследуемых вопросов и выработку в ходе обсуждения согласованной позиции).

¹ Опыт показывает, что в исследовании конституционно-правового качества законодательства (особенно при оценке ка­чества его юридической формы) хорошие результаты дает при­менение метода экспертного опроса, когда в роли экспертов вы­ступают правоприменители, и прежде всего судьи.

Другим действенным методом оценки правового каче­ства социального содержания и юридической формы за­конодательства является изучение практики судебного правоприменения. Обобщение и анализ соответствующей судебной практики позволит выявить те трудности в су­дебном правоприменении рассматриваемой законодатель­ной нормы, которые обусловлены ее дефектами, и таким образом получить подтвержденную правовой практикой информацию о качестве данной нормы.

По итогам проведенных исследований делается вывод о способности законодательного акта обеспечить гаран­тии реализации закрепленных в нем прав и обязанностей для всех участников регулируемого круга отношений на основе принципа формального равенства, т. е. без дис­криминации и привилегий. В противном случае задача исследования заключается в выработке предложений по совершенствованию законодательства.

Подтверждение правовой природы законодательного акта позволяет перейти к следующему этапу — изучению эффективности его реализации. С учетом выявленных де­фектов социального содержания и юридической формы законодательного акта впоследствии (т. е. по результатам проведенного исследования) должны быть сделаны пред­ложения по совершенствованию законодательства. Важ­но иметь в виду, что различие между двумя выделенны­ми нами этапами исследования эффективности действия законодательного акта носит условный характер, так как окончательный вывод о правовой природе законодатель­ства зачастую можно сделать лишь по результатам иссле­дования процессов его реализации.

Изучение эффективности реализации законодатель­ного акта. При изучении процессов реализации законо­дательного акта следует исходить из того, что его недо­статочная эффективность может быть обусловлена: 1) те­ми дефектами социального содержания и юридической формы входящих в него норм, которые были выявлены на первом этапе исследования, и (или) 2) дефектами ме­ханизмов его реализации. Поэтому прежде всего необхо­димо, опираясь на результаты первого этапа исследова­ния, проверить, в какой мере выявленные дефекты пра­вового качества законодательного акта способствуют снижению эффективности его действия. И лишь затем следует переходить к изучению механизмов реализации законодательного акта и их влияния на эффективность его действия.

При изучении эффективности реализации законода­тельства хорошие результаты может дать использование таких методов исследования, как опрос общественного мнения (направленный на выявление социальных инте­ресов, действующих в регулируемой сфере отношений, и поиск путей их согласования); опрос экспертов (в целях выявления их мнения о социальных интересах и путях их согласования); метод включенного наблюдения; метод экспериментального анализа, метод фокус-группы и т. п.

В качестве примера, демонстрирующего возможности различных методов исследования, рассмотрим законода­тельную норму, предписывающую автовладельцам необ­ходимость ежегодного прохождения технического осмот­ра автомобиля. Выбор этой нормы обусловлен тем обстоя­тельством, что ее низкая эффективность хорошо известна, как минимум, всем автомобилистам (т. е. для подтвержде­ния данного тезиса не требуется проведения специального исследования). Правовая природа этой нормы также до­статочно очевидна: норма, направленная на обеспечение и защиту такого фундаментального права человека, как право на жизнь, соответствует интересам всех участни­ков. Поэтому причины неэффективности данной нормы следует искать в механизмах ее реализации.

Несмотря на то что сложившаяся система теневых от­ношений (речь идет об отношениях, урегулированных фактическими нормами, которые определяют порядок и тарифы покупки справки о прохождении техосмотра у работников ГИБДД) действует много лет и, судя по все­му, устраивает основных участников отношений, кон­фликт социальных интересов здесь очевиден. Это кон­фликт между интересами коррумпированных работников ГИБДД и недобросовестных автовладельцев, с одной сто­роны, и всеми, кто заинтересован в безопасности на доро­гах, — с другой (причем в число последних входят также и сами нарушители, когда они выступают как участники движения). Поэтому нарушение требований данной нор­мы свидетельствует о дисбалансе социальных интересов, а уровень таких нарушений служит показателем пассив­ной конфликтности отношений в регулируемой сфере.

При изучении эффективности реализации данной нор­мы хорошие результаты мог бы дать опрос репрезента­тивной выборочной совокупности автовладельцев, кото­рый позволил бы выяснить масштаб проблемы (т. е. уро­вень нарушений требований рассматриваемой нормы), причины нарушений и факторы, способные ввести ситуа­цию в правовое русло. В ходе такого опроса важно выяс­нить, какой процент автовладельцев при любом уровне организации процедуры прохождения технического кон­троля будет стремиться обойти требования законодатель­ства, а какая часть из них была бы готова выполнять эти требования и на каких условиях.

Полезен был бы и опрос экспертов (например, специа­листов, занимающихся вопросами коррупции, представи­телей общественных организаций автомобилистов и т. п.), который позволил бы получить информацию о степени во­влеченности работников ГИБДД в криминальный бизнес по продаже справок о прохождении технического осмотра и т. п.

Если провести опрос автомобилистов в разных регио­нах страны или в странах СНГ, то по результатам такой серии исследований можно обнаружить корреляцию меж­ду статистикой нарушений требований рассматриваемой нормы и разными способами организации и проведения технического осмотра автомобилей. В данном случае эф­фективность одной и той же нормы будет проверяться в сопоставимых условиях ее реализации на основе методо­логии естественного эксперимента.

Метод фокус-группы мог бы дать информацию о том, что именно в организации технического осмотра автомо­билей неоправданно усложняет эту процедуру, «вытал­кивая» автомобилистов в сферу коррупционных отноше­ний с работниками ГИБДД.

Специальное внимание в исследованиях эффективно­сти реализации законодательства следует уделить мето­дологии экспериментального анализа, которая является основной методологией определения эффективности ка­кого-либо действия или процесса в естественных и тех­нических науках. Речь идет прежде всего о методологии ретроспективного естественного эксперимента (экспери­мента «экс-пост-факто»), в котором событие прошлого (принятие правовой нормы) интерпретируется как ввод в действие экспериментального фактора. Особый интерес представляет методология параллельного эксперимента «экс-пост-факто», которая может быть использована при сравнении эффективности правового регулирования той или иной сферы общественных отношений в разных субъектах РФ или в странах СНГ.

Если в ходе исследования выявлена недостаточная эф­фективность действия законодательства, то задача сле­дующего этапа заключается в разработке предложений по повышению эффективности законодательства. В ко­нечном счете речь идет о выявлении тех факторов, кото­рые определили низкую эффективность рассматриваемо­го законодательного акта, и выработке способов преодо­ления их негативного действия.

§ 3. Основные факторы, влияющие на эффективность российского законодательства в современных условиях

В настоящее время есть все основания констатировать низкую эффективность действующего законодательства. Причины этого определяются сложным комплексом фак­торов, характеризующих правовую, социально-экономи­ческую, политическую, нравственную ситуацию в стра­не. Здесь в концентрированном виде сфокусированы все основные социально-экономические, правовые, идеологи­ческие и другие противоречия переживаемого страной переходного периода.

Если говорить об основных социально-экономических факторах эффективности законодательства, то надо ска­зать о трудностях перехода от административно-команд­ной системы к правовой государственности, о субъектив­ных просчетах на этом пути и неизбежных объективных преградах, о корпоративности законодательного процес­са, об отсутствии реальных политических партий, спо­собных быть выразителями общезначимых социальных интересов, об отсутствии должной социальной легитима­ции властных структур, об отчуждении между властью и населением (между государством и обществом), о нере­шенности проблем федерализма и т. д. Ситуация усугуб­ляется еще и тем, что у законодателя (у органов государ­ственной власти в целом) нет ясной концепции и проду­манной программы проводимых реформ¹. Следствием этого зачастую является хаотичный, некомплексный ха­рактер преобразований, когда вырвавшиеся вперед зако­ны «зависают» без должной опоры, входят в противоре­чие с действующим законодательством. Однако и при на­личии у властных структур четкой программы действий трудно было бы ожидать согласованного, равномерно по­ступательного проведения рыночных реформ по всему фронту охватываемых ими отношений. Дело в том, что преобразования подобного уровня и масштаба требуют высокой степени согласия со стороны общества, консен­суса между основными социально-политическими сила­ми по поводу целей и средств реформирования общест­венных отношений. А такого согласия, как известно, в настоящее время нет.

К основным правовым слагаемым эффективности за­конодательства относятся качество самого законодатель­ства, качество правоприменительной деятельности, уро­вень правосознания населения.

¹ В этой связи заслуживает внимания мысль, высказанная академиком О. Е. Кутафиным, по мнению которого Прези­дент РФ «должен располагать неким единым концептуальным документом по основополагающим направлениям развития Рос­сии, причем... исходя из конкретной ситуации конкретной страны и решения проблем в диапазоне 5—10 лет. Тогда и за­коны будут подчинены одному сценарию — и от этого ком­плексного единства правовой политики и правоприменительной практики будет, несомненно, польза обществу» (Интервью с О. Е. Кутафиным // Литературная газета. 2003. 18—24 июня).

В настоящее время наиболее уязвимым звеном в сис­теме правовых факторов эффективности законодательст­ва является низкое качество законодательства. Качество законодательства можно оценивать как на уровне систе­мы законодательства в целом (с позиций наличия в ней пробелов и противоречий, степени стабильности законо­дательной системы), так и на уровне отдельных законо­дательных норм (с точки зрения их социального содер­жания и юридической формы).

Переживаемые российским обществом процессы глу­бокой социальной трансформации сопровождались ко­ренной ломкой прежней советской правовой системы и формированием принципиально новой системы законода­тельства. Неизбежными следствиями этих сложных трансформационных процессов стали пробелы и противо­речия в системе действующего законодательства, а также нестабильность законодательства, существенно затруд­няющие правоприменительную деятельность.

Анализ показывает, что главная проблема современ­ного российского законодательства связана с его неспо­собностью быть инструментом справедливого согласова­ния интересов различных социальных субъектов на базе правового принципа формального равенства. Говоря о пу­тях повышения правового качества законов, следует иметь в виду, что правовое (т. е. основанное на правооб-разующем интересе) решение той или иной конкретной проблемы, как правило, может быть эффективным лишь в том случае, если является частью общей правовой мо­дели общественного согласия. И именно дефицит соци­ального согласия в современном российском обществе во многом предопределяет нынешний низкий уровень эф­фективности действия законодательства. Конфликт меж­ду основными социально-политическими силами по по­воду целей и средств проводимых преобразований, меж­ду сторонами радикальных рыночных преобразований (т. е. сторонниками прокапиталистического реформиро­вания общественных отношений) и их принципиальны­ми противниками в той или иной мере сказывается на процессах подготовки и принятия практически любого законодательного акта, связанного с реформировнием по­литических и социально-экономических отношений и прежде всего отношений собственности. Отсутствие в об­ществе, а соответственно и в законодательном корпусе, общей позиции по поводу самих основ формирующегося постсоциалистического общественного строя с неизбеж­ностью порождает эклектичность, внутреннюю противо­речивость принимаемого законодательства, что препятст­вует его нормальному действию. В этих условиях задача исследований эффективности законодательства видится в том, чтобы в каждом конкретном случае найти причины того рассогласования социальных интересов, которое блокирует действие данного закона, и попытаться по воз­можности выявить формы и механизмы согласования интересов.

Другим важным фактором эффективности действия законодательства является качество правоприменитель­ной деятельности. (Анализ этой темы будет дан в § 2 «Прикладная социология права как фактор совершенст­вования правотворческой и правоприменительной прак­тики» гл. 9.)

И наконец, третий фактор из числа наиболее сущест­венно влияющих на эффективность законодательства — это уровень правосознания населения, характеризующий знание права и отношение к праву.

При изучении знания населением соответствующих норм права важно иметь в виду, что эффективность пра­вового регулирования определяется не столько степенью информированности людей о требованиях рассматривае­мого законодательного акта, сколько их способностью восстановить логику законодателя и таким образом по­нять суть правовых требований в каждом конкретном случае. Возможность познания права во многом зависит от того, насколько точно в правовой норме отражена, смоделирована логика будущего правомерного поведе­ния, основанного на справедливом с точки зрения насе­ления согласовании различных социальных интересов. Как правило, если законодателю удастся достаточно аде­кватно и доступно выразить доминирующие в обществе представления о справедливом принципе согласования социальных интересов в процессе правового регулирова­ния, о справедливом соотношении между правами и обя­занностями, между виной и ответственностью и т. д., то любой человек, не имея специальной информации о том или ином законодательной акте, способен ориентировать­ся в правовом пространстве, руководствуясь своим право­вым чувством и своими представлениями о справедливо­сти. Поэтому, сталкиваясь с непониманием со стороны населения требований законодательства, следует искать причины не только (и даже не столько) в правосознании субъектов правового регулирования, сколько в самом за­конодательстве. В этом случае конкретные предложения по результатам изучения правосознания населения в рамках исследования эффективности рассматриваемого законодательства должны быть связаны с выработкой предложений как по организации информационно-разъ­яснительной работы среди населения, так и по совершен­ствованию самого законодательства.

При изучении отношения населения к рассматривае­мому законодательному акту основное внимание должно быть уделено выявлению правовых установок и мотивов правомерного поведения. Главный вопрос, который необ­ходимо выяснить исследователям, — это вопрос о влия­нии правосознания на поведение людей, а точнее — на готовность населения быть активным субъектом права, способным эффективно осуществлять свои права и вы­полнять свои обязанности. Ведь только активная право­вая деятельность субъектов права способна вдохнуть жизнь в нормы писаного права, обеспечивая таким обра­зом ту стыковку «права в книгах» и «права в жизни», без которой невозможно эффективное действие законода­тельства.

В основе отношения человека к праву лежат его цен­ностные ориентации. В период переживаемой страной кардинальной социальной трансформации, сопровождаю­щейся сломом старой и формированием новой системы ценностей российского общества, особый интерес в рам­ках проблематики правового сознания населения пред­ставляет анализ правовых ценностей общества.

Под правовыми ценностями понимают обобщенные представления людей о добре и зле в их наиболее соци­ально значимых проявлениях (ведь право резюмирует в себе наиболее важные для общества, системообразующие нормы и модели поведения, которые составляют стер­жень ценностно-нормативных ориентации общественно­го сознания). Успех осуществляемых в стране реформ (а следовательно, и эффективность опосредующего эти реформы законодательства) напрямую зависит от того, в какой мере процессы преобразований соответствуют фун­даментальным ценностно-нормативным (и прежде всего ценностно-правовым) ориентациям общества, насколько ценностное сознание основных слоев общества готово воспринять предлагаемую модель преобразования раз­личных сфер общественной жизни.

При этом особенно остро стоит вопрос о том, может ли большинство населения быть сознательным действую­щим субъектом тех процессов реформирования, которые по извечной российской традиции инициируются и осу­ществляются властными структурами, или его следует рассматривать, скорее, как пассивный объект реформа­торских усилий властей. В конечном счете это вопрос о том, может ли российское население быть активным субъектом права, способным эффективно реализовать свои права и при необходимости бороться за них, исполь­зуя надлежащие правовые средства. Ведь только актив­ная правовая деятельность субъектов права способна вдохнуть жизнь в нормы писаного права, обеспечивая та­ким образом ту стыковку «права в книгах» и «права в жизни», без которой невозможно эффективное действие законодательства.

Перспективы того или иного сценария развития собы­тий во многом зависят от включенности в структуру мас­сового сознания россиян демократических, правовых ценностей. Результаты исследований в этой области по­зволяют (хотя и не вполне уверенно, с большой осторож­ностью) сделать вывод о том, что для российского обще­ства последние два десятилетия жизни в условиях пусть еще очень неразвитой, но уже вполне реальной правовой свободы стали периодом формирования правового созна­ния населения, основанного на понимании ценности пра­вовой свободы. Делая такой умеренно оптимистический вывод на фоне многочисленных пессимистических оце­нок современного уровня правосознания российского на­селения, хочется обратить внимание на тот факт, что на­ше общество практически не имело позитивного истори­ческого опыта права как свободы, и в его массовом сознании традиционно доминировали, с одной стороны, установки на авторитарно-тоталитарное бесправие, а с другой — идеалы анархистской вольницы. На этом фоне нельзя не заметить прогресс в осознании ценностей сво­боды и демократии¹.

Готовность большинства россиян к восприятию и ин-тернализации либеральных правовых ценностей нередко оспаривается ссылками на возрастающую в массовом со­знании российского общества тягу к «сильной руке», к идеям авторитаризма и т. д. Распространенный тезис об авторитарности массового сознания россиян зачастую ос­новывается на недостаточно серьезных посылках и не учитывает как специфику современного российского пра­восознания, так и фактически складывающуюся в стране ситуацию. Характерно в этом плане одно из исследова­ний ВЦИОМ, в ходе которого была предпринята попытка количественной оценки степени авторитарности совре­менного массового сознания россиян с помощью соотно­шения числа «авторитарных» и «неавторитарных» отве­тов на вопросы². Показателями авторитарности, по мне­нию авторов, служили суждения респондентов типа: «России следует стремиться к роли великой державы», «отношения между Россией и Западом всегда будут стро­иться на недоверии» (альтернатива — «эти отношения могут быть по-настоящему дружественными») и т. п.

¹ См.: Лапин Н. И. Пути России. М., 2000. С. 173; Предста­вительная демократия и электорально-правовая культура. М., 1997. С. 72; Шабанова М. А. Социология свободы: трансформи­рующееся общество. М., 2000. С. 97—98; Кафтан Л. Народ не хочет «сильной руки» // Комсомольская правда. 2007. 10 нояб.; и др.

² См.: Урнов М. Ю. Авторитарность: опыт количественной оценки // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. 1994. № 5. С. 20.

Между тем и признание необходимости для России со­хранения статуса великой державы, и понимание того, что нормальные взаимоотношения между государствами строятся не на дружбе (в данном случае слово «друж­ба» — это лишь образное выражение, иносказание), а на интересе, что всегда предполагает момент недоверия, а также иные подобные суждения — это показатели не столько авторитарности массового сознания, сколько здравого смысла и исторической памяти народа. Некор­ректной представляется и трактовка в качестве показате­ля авторитарности мнения о том, что в отношениях меж­ду людьми человеку следует стремиться быть нужным людям (альтернатива — «быть независимым»). На самом деле только независимый человек может быть наиболее полезным и нужным обществу, а нормальное, естествен­ное для человека как социального существа стремление быть нужным людям свидетельствует не о его зависимо­сти от коллектива (как полагают авторы), а о его нор­мальной социализации.

В социологических исследованиях часто используется и такой показатель авторитарности, как степень готовно­сти населения поступиться правами и свободами челове­ка для сохранения порядка в стране, гарантирующего личную безопасность. Но и эти данные можно трактовать в пользу тезиса об авторитарных наклонностях россиян лишь при самой поверхностной интерпретации, не учи­тывающей катастрофическое положение в стране с обес­печением личной безопасности людей.

¹ См., например: Рябов A. Back in USSR. КПСС нашего вре­мени // Новая газета. 2007. 1—11 авг.

Нередко в качестве аргумента, подтверждающего склонность россиян к патерналистскому типу взаимоот­ношений с государством, к планово-распределительной экономике и основанному на ней авторитарному типу властного управления, приводят данные, свидетельст­вующие об отрицательном отношении населения к прива­тизации¹. Однако то обстоятельство, что по полученным в конце 2007 г. результатам исследования «Левада-центра» 60% опрошенных не согласны с тем, что приватизация была необходима, свидетельствует в первую очередь

(и главным образом) лишь о том, что население крайне болезненно воспринимает несправедливый характер про­веденной в стране приватизации. Показательно, что рас­пределение ответов по основным альтернативным пози­циям оказалось примерно равным: за демократию запад­ного образца высказалось 19%, а к плановой экономике хотело бы вернуться 24% респондентов.

В целом же, обобщая приведенные социологические данные различных исследований, осуществленных в раз­ные периоды постсоветского развития страны, можно сказать, что процесс освоения российским общественным сознанием комплекса либеральных демократических ценностей, в которых находит свое выражение свобода как универсальная социальная ценность, набрал уже хо­рошие обороты и вполне способен преодолеть трудности, связанные как с давлением на массовое сознание про­шлого исторического опыта, так и с разочарованиями на­селения практикой реализации этих ценностей в совре­менных условиях. Но для этого необходимы серьезные усилия со стороны государства, направленные, во-пер­вых, на более полный учет в процессе реформ тех соци­альных ожиданий населения, в которых резюмируется понимание свободы современным российским обществом, и, во-вторых, на защиту провозглашенных им прав и свобод.

Однако если посмотреть на проблему с точки зрения нацеленности населения на практические шаги по реали­зации одобряемых им правовых ценностей, готовности к активному участию в создании новой системы отноше­ний путем реализации своих правомерных интересов, то картина будет отнюдь не столь оптимистичной. В настоя­щее время подавляющее большинство аналитиков отме­чают, что современное российское общество атомизирова-но, раздроблено на отдельных индивидов, не объединен­ных общностью интересов и готовностью их отстаивать с использованием имеющихся в их распоряжении право­вых средств. Вместо искомой парадигмы «гражданское общество — политическое государство» с хорошо струк­турированным гражданским обществом, в рамках кото­рого люди успешно объединяются для реализации своих материальных и духовных интересов, в России укореня­ется модель «элита — масса»¹, в которой индивид как частичка неструктурированной массы бессилен перед ли­цом элиты, навязывающей обществу свои правила игры.

Даже наиболее активный, в целом сумевший адапти­роваться к меняющимся социальным условиям средний класс является в настоящее время аморфной, неорганизо­ванной массой, не способной стать коллективным субъек­том политического или экономического действия. Рос­сийский средний класс отличает «низкий уровень само­организации и взаимодействия, причем даже для защиты собственных интересов. Уровень востребованности ле­гальных и легитимных каналов отстаивания своих нужд крайне низок. Каждый рассчитывает только на себя, свои силы и на ближайшее окружение»². Подавляющее боль­шинство представителей среднего класса коллективным формам отстаивания своих интересов (участие в деятель­ности политических партий, профсоюзов, участие в акци­ях протеста и т. п.), а также таким легальным формам индивидуальной «самозащиты», как обращение в суд или в государственные органы, предпочитает использование личных связей и знакомств или решение своих проблем с помощью денег³.

¹ См.: Голенкова 3. Т. Гражданское общество в России // Со-цис. 1997. № 3. С. 35.

² Горш ков М. Есть такой класс! // Независимая газета. 1999. 25 мая.

³ См.: Петухов В. В. Политические ценности и поведение среднего класса // Социс. 2000. № 3. С. 33.

Резюмируя сказанное, можно констатировать, что российское общество сделало первый важный шаг на пу­ти усвоения правовых либерально-демократических цен­ностей. Возможно, именно наличие негативного опыта и его осознание способствовали достаточно быстрому по ис­торическим меркам перелому, в результате которого та­кие основные ценности правовой демократии, как свобо­да, правовая справедливость и формальное равенство,

права человека, демократические выборы и т. д., уже во­шли в структуру массового сознания россиян, и отноше­ние к ним характеризуется достаточно высокой степенью устойчивости и осознанности. Однако при этом население по-прежнему остается не столько субъектом, сколько объектом преобразований, осуществляемых структурами государственной власти. Таким образом, современные процессы широкомасштабного реформирования общест­венной жизни пока что укладываются в традиционную российскую схему реформ как акций, проводимых «свер­ху», не подкрепленных инициативой общества и, следо­вательно, не получающих необходимого импульса для своего развития.

Глава 8. Новые направления социально-правовых исследований, смежные с социологией права

§ 1. Юридическая конфликтология

Юридическая конфликтология — это новое направле­ние исследований в рамках юриспруденции, формирую­щееся под влиянием активного развития конфликтоло­гии — молодой научной дисциплины, изучающей соци­альные конфликты (их природу и причины, функции конфликтов в обществе, виды конфликтов, механизмы их разрешения, способы предупреждения и т. д.). Под социальным конфликтом понимается социальное явле­ние, содержанием которого является процесс развития и разрешения противоречий в отношениях и действиях людей. В этом смысле конфликт предстает как субъек­тивная форма выражения и проявления объективных противоречий. Конфликт может иметь открытый харак­тер, а может быть скрытым, латентным, когда противо­речивые психологические состояния на индивидуальном и групповом уровнях не проявляются в открытых дейст­виях^[1].

Помимо общей теории конфликтов, разрабатываемой конфликтологией как самостоятельной научной дисцип­линой, различные социальные науки изучают конфлик­ты в соответствии с профилем своих исследований. Так, в рамках философии конфликт изучается прежде всего как проявление диалектического противоречия, являю­щегося движущим фактором развития того или иного процесса (единство и борьба противоположностей как ис­точник всякого развития); в социологии социальный конфликт исследуется как один из фактов социальной

Дата добавления: 2015-10-21