--------------------------------
<1> См.: Реформа российской электроэнергетики: быть или не быть? Сценарии развития и отступления (По материалам специализированной конференции "Опыт преобразований в сфере электроэнергетики и экономическое будущее России") // Вести в электроэнергетике. 2004. N 6. С. 27.
<2> См.: Витрянский В.В. Заключение по проекту Федерального закона "Об электроэнергетике". С. 3. Документ не был опубликован.
Наиболее показательным в этом отношении является рынок электроэнергии Германии, где свободное ценообразование для генерации и передачи электроэнергии устанавливается соответствующими нормативными актами. При этом рамки свободного ценообразования экономически четко определены целым рядом жестких нормативных требований. Например, чтобы повысить тариф на электроэнергию, компаниям необходимо показать, насколько выросли уровень инфляции и цены на мировом рынке топлива, а для повышения розничного тарифа должен быть подтвержден соответствующий рост доходов населения <1>.
--------------------------------
<1> См.: Миронова Т.А. О международном опыте реформирования электроэнергетики // Аналитический вестник Совета Федерации Федерального Собрания РФ. 2002. N 16(172). С. 25.
Изменения в структуре договорных связей по снабжению электроэнергией отразились на регулировании порядка расчетов за нее. В течение длительного периода это регулирование определялось положением Указа Президента РФ от 18.09.1992 N 1091 "О мерах по улучшению расчетов за продукцию топливно-энергетического комплекса" <1>, которым предусматривался безакцептный порядок расчетов энергоснабжающих организаций с потребителями, кроме бюджетных организаций и населения. И хотя данное правило корреспондировало норме п. 2 ст. 544 ГК, как отмечалось в литературе <2>, такой подход противоречил п. 2 ст. 854 Кодекса. Тем не менее правоприменительная практика пошла по пути безакцептного списания денежных средств со счетов абонентов <3>. Однако Указ Президента РФ <4> от 08.07.2004 N 857, внесший изменения в Указ от 18.09.1992 N 1091, отменил безакцептный порядок расчетов между сторонами договора. В соответствии с этим Указом расчеты за электроэнергию производятся на основании показателей измерительных приборов и действующих тарифов.
--------------------------------
<1> Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1992. N 13. Ст. 1006.
<2> См.: Комментарий к гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Под ред. О.Н. Садикова. С. 143.
<3> См.: информационное письмо Президиума ВАС РФ от 01.10.1996 N 8 "О некоторых вопросах списания денежных средств, находящихся на счете, без распоряжения клиента" // Вестник ВАС РФ. 1996. N 11. С. 96.
<4> Собрание законодательства РФ. 2004. N 28. Ст. 2879.
§ 4. Ответственность по договору снабжения
электрической энергией
Обращают на себя внимание изменения в механизме ответственности за электроснабжение потребителей. ФЗ "Об электроэнергетике" в рамках единого процесса электроснабжения потребителей устанавливает раздельную ответственность субъектов розничного рынка, участвующих в этом процессе (см. п. 1 ст. 38 ФЗ "Об электроэнергетике"). Однако в данном Законе не указаны основания, условия и размеры ответственности субъектов электроэнергетики перед потребителями.
В проекте Правил функционирования розничных рынков электрической энергии в переходный период реформирования электроэнергетики от 04.03.2005 предусматривается следующий механизм ответственности. Если заключение договоров оказания услуг по передаче электроэнергии и оперативно-диспетчерское управление (ОДУ) входило в обязанности энергосбытовых организаций (т.е. было использовано право сторон заключить в соответствии с п. 2 ст. 37 ФЗ "Об электроэнергетике" смешанный договор), то энергосбытовые организации несут перед покупателями ответственность за любые нарушения обязательств субъектами оперативно-диспетчерского управления, сетевыми организациями, производителями электрической энергии. При этом энергосбытовая организация в подобных ситуациях вправе предъявить регрессный иск по возмещению уплаченной ею суммы ущерба <1>. В этой ситуации ответственность энергосбытовых организаций по своей природе является ответственностью за действия третьих лиц (ст. 403 ГК) и носит безвиновный характер <2>.
--------------------------------
<1> См.: п. 62 проекта Правил функционирования розничных рынков электрической энергии в переходный период реформирования электроэнергетики от 04.03.2005 // http://www.rec.perm.ru.
<2> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. М.: Статут, 2001. С. 762.
При заключении договора с гарантирующим поставщиком последний также несет ответственность перед потребителем, так как в соответствии с п. 5 ст. 38 ФЗ "Об электроэнергетике" он обязан урегулировать отношения, связанные с оперативно-диспетчерским управлением, приобретением и передачей электрической энергии обслуживаемым им потребителям, с иными осуществляющими указанные виды деятельности организациями.
В случае если договоры оказания услуг по передаче электроэнергии и ОДУ были заключены потребителями самостоятельно, энергосбытовая организация несет ответственность по договору снабжения электроэнергией лишь за передачу прав на объект договора (электроэнергию), а также за качество и количество реализуемой электроэнергии. При неполучении необходимого количества электроэнергии потребители оказываются в весьма сложной ситуации. Они сталкиваются с необходимостью определения того, какое договорное обязательство было нарушено (по реализации или передаче электроэнергии) и, соответственно, к какой организации предъявлять требования в связи с нарушением договорных обязательств <1>.
--------------------------------
<1> На данную проблему обращает внимание Л.К. Осика (см.: Осика Л.К. Обеспечение надежности электроснабжения потребителей в условиях рыночных преобразований энергетики // Экономика и финансы электроэнергетики. 2004. N 9. С. 139).
Очевидно, что доказывание нарушения договорных обязательств энергосбытом (или сетевой компанией) будет также весьма затруднительным для потребителей. Тем более сложно будет доказать вину энергосбытовой организации, что является необходимым для взыскания убытков, причиненных в результате регулирования режима потребления энергии (п. 2 ст. 547 ГК). В этой связи суды весьма часто отказывают в удовлетворении исковых требований к энергосбытам <1>.
--------------------------------
<1> См., напр.: Постановление ФАС Северо-Западного округа от 18.08.2003 по делу N А13-9445/02-04 // СПС "КонсультантПлюс".
Единственная возможность обеспечения права потребителей на защиту своих интересов в подобных ситуациях связана с предоставлением им гарантий беспрепятственного доступа к информации о деятельности соответствующей энергосбытовой (или генерирующей) организации.
В соответствии со Стандартами раскрытия информации субъектами оптового и розничных рынков электрической энергии <1> (далее - Стандарты раскрытия информации) территориальная сетевая организация обязана раскрывать информацию о потерях, возникающих в электрических сетях данной сетевой организации. Раскрытие информации об объеме покупаемой на оптовом рынке электрической энергии является обязательным только для гарантирующих поставщиков (п. 22 Стандартов раскрытия информации).
--------------------------------
<1> См.: Постановление Правительства РФ от 21.01.2004 N 24 "Об утверждении Стандартов раскрытия информации субъектами оптового и розничных рынков электрической энергии" // Собрание законодательства РФ. 2004. N 4. Ст. 282.
Вместе с тем представляется целесообразным установить в Стандартах раскрытия информации обязанность энергосбытов и генерирующих организаций предоставлять потребителям, с которыми данные организации состоят в договорных отношениях, информацию об объемах приобретаемой (производимой) электроэнергии, а также информацию об авариях и иных чрезвычайных ситуациях (внеплановых остановках генераторов и т.д.), вызвавших прекращение или ограничение режима потребления электроэнергии.
К сожалению, законодательством не устанавливаются механизмы ответственности за отказ в предоставлении информации, что представляется совершенно необходимым в современных условиях.
Законодательная конструкция ст. 547 ГК предусматривает равную ограниченную ответственность сторон договора. Ограничение ответственности сторон договора обусловливается причинами объективного порядка, поскольку размер упущенной выгоды энергосбыта может как намного превзойти активы организации-потребителя, так и наоборот. Размер их ответственности в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств ограничивается обязанностью возместить причиненный реальный ущерб. По этой причине суды отказывают в исковых требованиях о взыскании упущенной выгоды <1>. Ограничение ответственности распространяется в равной степени на обе стороны договора. Отметим, что прежним законодательством ограничение размера ответственности предусматривалось лишь для энергоснабжающих организаций <2>.
--------------------------------
<1> См.: Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 27.02.2004 по делу N А31-3142/21 // СПС "КонсультантПлюс"; Постановление ФАС Северо-Западного округа от 24.02.2004 по делу N А56-35987/02 // СПС "КонсультантПлюс".
<2> См.: Гражданское право: Учебник. В 2 т. Т. II. Полутом 1 / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. М.: БЕК, 2000. С. 319 - 320.
Норма п. 1 ст. 547 ГК, ограничивающая размер ответственности в виде возмещения убытков, не решает вопрос о возможности применения иных мер ответственности при нарушении сторонами договора своих договорных обязательств <1>. В то же время за нарушение обязанностей по оплате потребленной электроэнергии договорами, как правило, устанавливается ответственность в виде неустойки либо в виде уплаты процентов за пользование чужими денежными средствами (ст. 395 ГК РФ). Отметим, что судебная практика исходит из недопустимости одновременного применения этих мер ответственности, если иное прямо не предусмотрено законом или договором <2>. Дело в том, что взыскание процентов за пользование чужими денежными средствами признается современной теорией и практикой особой мерой ответственности <3>, в связи с чем применение этой меры наряду с взысканием неустойки может привести к неосновательному обогащению одной стороны договора за счет другой.
--------------------------------
<1> См.: Ясус М.В. Проблемы ограниченной ответственности по договору энергоснабжения // Законодательство и экономика. 2001. N 10. С. 36.
<2> См.: п. 6 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 08.10.1998 N 13/14 "О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами" // Вестник ВАС РФ. 1998. N 11. С. 7 - 14; Постановление Президиума ВАС РФ от 18.05.1999 N 30/99 // Вестник ВАС РФ. 1999. N 9. С. 30 - 31.
<3> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. - первая: Общие положения. С. 678.
В случае нарушения своих обязательств потребителями, обслуживаемыми гарантирующими поставщиками, законодательство предусматривает также такую меру оперативного воздействия, как полное или частичное ограничение режима потребления электрической энергии, в том числе его уровня (п. 7 ст. 38 ФЗ "Об электроэнергетике").
Другим распространенным нарушением обязательств потребителем, влекущим его ответственность, является превышение количества потребленной энергии по сравнению с предусмотренным договором на определенный расчетный период. Постановлением Совета Министров СССР от 30.07.1988 N 929 "Об упорядочении системы экономических (имущественных) санкций, применяемых к предприятиям, объединениям и организациям" <1> предусматривается обязанность потребителей уплачивать энергоснабжающим организациям десятикратную стоимость электрической энергии и электрической мощности, израсходованной сверх количества, предусмотренного на соответствующий период договором (п. 10 Постановления N 929).
--------------------------------
<1> Собрание постановлений Правительства СССР. 1988. N 28. Ст. 77.
Вопрос о допустимости применения данного Постановления не находит однозначного разрешения в судебной практике. Верховный Суд РФ в своем решении отказался признать недействительным указанное положение Постановления Совета Министров СССР <1>.
--------------------------------
<1> См.: Определение ВС РФ от 20.09.2001 N КАС01-329 // СПС "КонсультантПлюс"; решение ВС РФ от 27.04.2001 N ГКПИ01-820 // СПС "КонсультантПлюс".
Вместе с тем следует учитывать, что баланс интересов сторон договора в конструкции рассматриваемой нормы (п. 10 Постановления N 929) соблюдался посредством установления в ней обязанности энергоснабжающих организаций в случаях виновных перерывов энергоснабжения уплачивать потребителям штраф в размере десятикратной стоимости неотпущенной электрической энергии (хотя на практике данное положение фактически не применяется).
Одновременно представляется очевидным противоречие п. 10 Постановления Совета Министров СССР норме п. 1 ст. 394 ГК, согласно которой законная неустойка по общему правилу имеет компенсационный характер (является зачетной по классификации В.К. Райхера <1>). Как отмечает Б.М. Сейнароев, "взыскание с потребителя десятикратной стоимости энергии, потребленной сверх договорного количества, независимо от величины причиненных убытков, представляется противоречащим здравому смыслу и новому договорному праву России" <2>.
--------------------------------
<1> См.: Райхер В.К. Штрафные санкции в борьбе за договорную дисциплину // Советское государство и право. 1955. N 5. С. 74.
<2> Сейнароев Б.М. Договор энергоснабжения // Вестник ВАС РФ. 2000. N 6. С. 122.
При решении данного вопроса суды зачастую используют право, предоставляемое им ст. 333 ГК, и уменьшают размер штрафной неустойки <1>.
--------------------------------
<1> См. напр.: Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 16.06.2004 по делу N Ф04/3278-750/А03-2004 // СПС "КонсультантПлюс".
Однако следует считать более правильной тенденцию судебной практики, в соответствии с которой признаются недействительными условия договоров, устанавливающих на основании Постановления Совета Министров СССР оплату превышения количества потребленной энергии по десятикратному тарифу, как несоответствующие требованиям действующего гражданского законодательства <1>.
--------------------------------
<1> См.: Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 04.03.2004 по делу N Ф04/1081-59/А03-2004 // СПС "КонсультантПлюс"; Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 20.05.2004 по делу N Ф04/2894-438/А70-2004 // СПС "КонсультантПлюс"; Постановление ФАС Московского округа от 17.09.2001 по делу N КГ-А41/5042-01 // СПС "КонсультантПлюс".
Представляется, что при отсутствии договорного регулирования данного вопроса он должен разрешаться исходя из правила п. 1 ст. 547 ГК. В любом случае нормы Постановления Совета Министров СССР не должны рассматриваться как императивные, поэтому они не могут обусловливать формирование соответствующих условий договоров.
Глава 3. ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА В ЭЛЕКТРОЭНЕРГЕТИКЕ
§ 1. Понятие и виды организационных
обязательств в электроэнергетике
Электроэнергетика переходного периода, равно как и ее целевая модель, представляет собой достаточно сложную систему взаимодействия значительного количества субъектов отрасли. В соответствии с определением электроэнергетики в ст. 3 ФЗ "Об электроэнергетике" данная отрасль включает в себя комплекс экономических отношений, возникающих в процессе производства, передачи электрической энергии, оперативно-диспетчерского управления, сбыта и потребления электрической энергии. Являясь достаточно сложной с организационной точки зрения системой, обладающей свойством структурности (оборот электроэнергии осуществляется на двух уровнях: на оптовом и розничных рынках), система электроэнергетики требует создания специального организационного аппарата, на который будут возложены организационные функции. Действующее законодательство предусматривает создание подобного аппарата (ст. ст. 12, 33 ФЗ "Об электроэнергетике"). К числу организаций, на которые законом возлагается выполнение организационных функций, относятся администратор торговой системы оптового рынка, а также субъекты оперативно-диспетчерского управления. Вместе с тем очевидно, что данные субъекты электроэнергетики созданы исключительно в целях обеспечения функционирования оборота электроэнергии. Это обстоятельство непосредственно отражается на характере отношений с их участием.
Особенностью законодательного регулирования деятельности по организации оборота электроэнергии является направленность в первую очередь на определение особенностей статуса указанных организаций. Однако законодатель не выделяет особой категории организационных договоров в электроэнергетике. Вместе с тем представляется очевидным, что данные договоры обладают некоторой спецификой, обусловленной рядом присущих им признаков, что позволяет поставить вопрос об определении их природы, содержания, места и роли в системе договорных обязательств в электроэнергетике.
Проблема организационных отношений привлекала внимание ряда видных ученых, представителей как гражданско-правовой, так и административно-правовой науки. Наибольшую сложность в связи с этим представляют вопрос об отнесении организационных отношений к указанным отраслям права (т.е. об их характере) и непосредственно связанная с ним проблема предметного объема самого понятия организационных отношений. Однако по сегодняшний день отечественная юриспруденция так и не выработала единого понимания их природы и содержания. Учитывая рассмотренные выше особенности системы обязательств в электроэнергетике, предусматриваемой новым законодательством, представляется необходимым остановиться на наиболее значимых для целей настоящего исследования аспектах данной проблемы.
В доктрине выделяется два распространенных подхода к оценке содержания организационных отношений. Один из них представлен точкой зрения М.М. Агаркова и С.Н. Братуся, согласно взглядам которых организационные отношения являются центральным понятием административного права. В трактовке М.М. Агаркова организационные отношения представляют собой административно-правовые отношения. В соответствии с этим противопоставление организационных отношений имущественным выступает, по мнению этого ученого, основным критерием разграничения гражданского и административного права <1>. Нельзя не заметить, что данный подход фактически находит поддержку у представителей современной науки административного права. В частности, отмечается, что "административные отношения по своей сути являются организационными" <2>.
--------------------------------
<1> См.: Агарков М.М. Предмет и система советского гражданского права // Избр. труды по гражданскому праву. В 2 т. Т. II. М.: АО Центр "ЮрИнфоР", 2002. С. 290.
<2> Алехин А.П., Кармолицкий А.А., Козлов Ю.М. Административное право Российской Федерации: Учебник. М.: Зерцало, 1998. С. 77.
Сходной точки зрения на природу организационных отношений придерживается С.Н. Братусь. Он указывает, что "организационные отношения, понимаемые как отношения управления (административные), не сливаются с отношениями имущественными" <1>. Однако этот исследователь предлагает более расширительную трактовку организационных отношений. Помимо административно-правовых организационных отношений, он указывает на возможность существования организационных отношений в гражданском праве. При этом "подлинно организационными", по его мнению, являются лишь административные организационные отношения <2>.
--------------------------------
<1> Братусь С.Н. Предмет и система советского гражданского права. М.: Гос. изд-во юрид. лит., 1963. С. 61.
<2> Братусь С.Н. Предмет и система советского гражданского права. С. 65 - 66.
Согласно другой позиции, отстаиваемой О.А. Красавчиковым, организационные отношения трактуются расширительно и не могут охватываться предметом административного права. Основная идея О.А. Красавчикова состоит в том, что организационные нормы и отношения присутствуют в различных отраслях права и обладают рядом общих "родовых признаков", что позволяет этому исследователю рассматривать организационные отношения как межотраслевой тип отношений, обладающий "относительной самостоятельностью" <1>.
--------------------------------
<1> Красавчиков О.А. Гражданские организационно-правовые отношения // Антология уральской цивилистики. 1925 - 1989: Сб. статей. М.: Статут, 2001. С. 159 - 163.
В рамках данного типа отношений О.А. Красавчиков объединял отношения двух видов. Во-первых, организационные отношения, построенные на началах субординации, для которых характерно подчинение одной стороны другой (административно-правовые отношения). Во-вторых, организационные отношения, построенные на началах координации, в том числе гражданские организационно-правовые отношения. Впоследствии идея о выделении в гражданском праве координационных отношений нашла поддержку у Ю.С. Харитоновой <1>.
--------------------------------
<1> См.: Харитонова Ю.С. Организационные отношения в гражданском праве // Гражданское право. 2004. N 1. С. 32.
Как и представители первого подхода, О.А. Красавчиков противопоставляет организационные отношения имущественным. Однако если для М.М. Агаркова основанием для подобного размежевания служило фактическое отождествление организационных отношений с административно-правовыми, то О.А. Красавчиков в число организационных отношений включает помимо субординационных также гражданские координационные отношения. Исходя из этого, О.А. Красавчиков приходит к необходимости рассмотрения организационных отношений в качестве особого элемента предмета гражданского права. Аналогичная тенденция прослеживается и в новых работах, посвященных данной проблематике <1>. Однако существуют ли достаточные основания для подобного отделения организационных отношений от имущественных?
--------------------------------
<1> См.: Там же. С. 32 - 33.
По нашему мнению, ответ на данный вопрос должен быть отрицательным. Рассматривая содержание данных отношений, нельзя не заметить отсутствие у них признака самостоятельности, что косвенно признает сам О.А. Красавчиков. По его собственному замечанию, организационные отношения как бы обслуживают иные гражданские правоотношения <1>.
--------------------------------
<1> См.: Красавчиков О.А. Гражданские организационно-правовые отношения // Антология уральской цивилистики. 1925 - 1989: Сб. ст. С. 165.
Несмотря на то что организационные отношения направлены не на имущественные объекты, представляется, что сами по себе они лишены смысла вне имущественного оборота. К примеру, оборот имущества не является непосредственной целью заключения организационного договора, но вместе с тем заключение данного договора не может преследовать цели, не связанные с имущественным оборотом. Как отмечает О.А. Красавчиков, организационное и "организуемое" отношения "имеют одну общую конечную цель" <1>.
--------------------------------
<1> Там же. С. 163.
Поскольку организационные отношения направлены на обеспечение имущественного оборота, представляется недопустимым отрывать организационные отношения от имущественных. Организационные отношения непосредственно примыкают к имущественным. Их непосредственная взаимосвязь состоит в том, что первые фактически создают возможность для возникновения и существования вторых. В соответствии с точным замечанием С.Н. Братуся гражданские организационные отношения - это "обратная сторона имущественных отношений, их рефлекс" <1>.
--------------------------------
<1> Братусь С.Н. Предмет и система советского гражданского права. С. 66.
Вместе с тем указанная особенность организационных отношений обусловливает их несамостоятельный и сопутствующий с экономической точки зрения характер, исходя из чего организационные отношения в гражданском праве в конечном счете являются имущественными. От иных имущественных отношений их отличают лишь некоторые характерные черты их оформления и содержания. Однако в целом они несомненно укладываются в понятие имущественных отношений.
В связи с этим можно сказать, что в рамках предмета гражданского права организационные отношения представляют собой околоимущественные отношения, поскольку не полностью тождественны последним, но вместе с тем не являются самостоятельными и направлены на "обслуживание" имущественных отношений.
Думается, что подход О.А. Красавчикова страдает еще одним существенным недостатком. Анализируя выделяемые этим ученым категории организационных отношений, нельзя не заметить, что в данном случае мы сталкиваемся с объединением в рамках одного типа принципиально различных по своей природе отношений. С одной стороны, в число организационных отношений включаются административно-правовые отношения (что само по себе справедливо). С другой стороны, к этому же типу отношений О.А. Красавчиков относит гражданские организационные отношения, которые, как было показано, неразрывно связаны с имущественными отношениями. На принципиальные отличия данных "подвидов" организационных отношений указывает С.Н. Братусь, когда пишет, что "организационные отношения по поводу материальных благ, регулируемые гражданским правом, коренным образом отличаются от направленных на имущественные цели властно-организационных отношений, регулируемых административным правом" <1>. Исходя из этого становится ясным, что объединение в рамках единого типа принципиально различных по своей природе отношений делает практически бессмысленным существование данного типа. Более того, создание единого межотраслевого понятия организационных отношений приводит к смешению предметов гражданского и административного права.
--------------------------------
<1> Братусь С.Н. Предмет и система советского гражданского права. С. 65.
И все же подход О.А. Красавчикова нельзя упрекнуть в полной безосновательности, он точно подметил очевидное сходство в механизме реализации административных отношений и некоторых гражданских отношений. Однако трудно согласиться с его трактовкой данного явления. Как представляется, в данном случае мы сталкиваемся со своеобразной интерполяцией феномена управления (являющегося центральным понятием для административного права) в плоскость гражданского права, т.е. в сферу имущественных отношений. Подобная интерполяция не может считаться основанной лишь на формальных признаках и представляет собой перенесение управленческой схемы взаимодействия субъектов в совершенно иную отраслевую плоскость. Изменение сферы применения названного механизма управления в корне меняет природу явления организационных отношений. Это связано с тем, что в гражданском праве единственной формой существования организационного отношения может быть форма гражданско-правового обязательства <1>. При этом форма гражданско-правового обязательства полностью обусловливает гражданско-правовую природу организационных отношений. Так, представляется совершенно невозможным признать существование элементов административного подчинения, например, в конструкции договора лизинга, в то время как элементы организационного обязательства в нем, несомненно, присутствуют <2>.
--------------------------------
<1> О.А. Красавчиков лишь однажды в своей статье указывал на это обстоятельство, однако не придал ему большого значения. Между тем рассматриваемое обстоятельство свидетельствует о невозможности объединения гражданских организационных отношений с административными, что предлагается этим ученым (см.: Красавчиков О.А. Гражданские организационно-правовые отношения // Антология уральской цивилистики. 1925 - 1989: Сб. статей. С. 161).
<2> На это справедливо указывает Ю.С. Харитонова (см.: Харитонова Ю.С. Организационные отношения в гражданском праве // Гражданское право. 2004. N 1. С. 33).
В современных условиях договорное регулирование имущественных отношений подводит к необходимости применения дополнительных инструментов взаимодействия участников коммерческого оборота, в результате чего устанавливается подчинение, экономическая зависимость одних участников оборота от других. Данное подчинение основывается исключительно на гражданско-правовом методе регулирования и оформляется посредством частноправового инструмента - договорного регулирования. В результате в такой ситуации отношения по управлению уже не противопоставляются имущественным отношениям, а составляют необходимое условие их существования и развития. И хотя с внешней стороны организационные отношения в гражданском праве могут иметь определенные черты сходства с отношениями по административному управлению, с точки зрения своей природы и правового содержания эти типы отношений не имеют ничего общего.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |