Он позволил мерзавцу Джеральду заковать себя в цепи. Он вздрогнул, осознав, что не может пошевелиться.
Сражаясь со страхом и безысходностью, Бейн дернул цепи. На вид они были ржавыми и старыми, но как он их ни дергал, не поддавались.
В пещеру ворвалась новая волна, и он едва смог устоять на коленях. На этот раз, когда волна схлынула, вокруг него осталась вода. Прилив наступал очень быстро. Пятнадцать минут, столько ему осталось жить. Если, конечно, он не сможет вырвать цепь.
Мысль о том, что Джеральд мог что-то сделать с Мэри, доводила его до безумия. Он должен добраться до нее. Убедиться, что с ней все в порядке. Бейн рванулся к выходу, но цепи не отпускали. По всему телу разлилась боль, но он почти ее не чувствовал. Глубоко вздохнул, напряг каждый мускул и потянул изо всех сил.
Наградой ему была только боль. Он зарычал от клокотавшей злости, прислонился к стене, собираясь с силами, чтобы попробовать снова.
В животе поселился холодный ужас. Мэри. Он не смог помочь ей. Как и не смог помочь матери.
Долгое время он пытался игнорировать растущую привязанность, не поддаваться эмоциям. Увидев, как медленно умирает его мать, умирает из-за него, он понял, что больше не выдержит ужасной боли, которую причиняет потеря любимого человека. Переполненный чувством вины, он поклялся себе, что никогда и никому не позволит любить себя, ибо не заслуживал любви.
Не заслуживал. Но, увидев Мэри, живую и смелую, он захотел чего-то большего. Не просто отмщения за мать. Он захотел ее. Знал, что этого делать нельзя, и все равно хотел. Теперь же и ее потерял.
Если бы знать, что она спаслась и находится в безопасности, его бы уже не беспокоил прилив, который с каждой новой волной все больше наполнял пещеру холодной морской водой.
Потому что он любил ее больше жизни.
Он любил ее!
Эта мысль привела в отчаяние. Из-за его беспечности она оказалась в такой опасности. Бейн снова дернул цепи.
К нему подошла белая фигура. Должно быть, он уже свихнулся от морской воды, поскольку увидел Белую Даму. Под белым покрывалом, несомненно, проглядывали женские черты, сзади развевались длинные волосы.
Сердце бешено забилось в груди. Неужели это значит, что он сейчас умрет?
— Бейн, — позвала она.
Нет, не призрак. Но, черт возьми, неужели это она?
— Мэри, — отчаянно взмолился он, — я же сказал тебе, уходи, он найдет тебя!
— Я… Я ударила его по голове кочергой, — испуганно прошептала она, — кажется, убила. — Ее голос сильно дрожал. — Я забрала его пистолет.
Он вздохнул с облегчением. Боже мой, он никогда не встречал такой храброй женщины. Ну, или настолько безрассудной.
— Сможешь выбить выстрелом костыль из стены, не убив меня?
Она усмехнулась:
— Наверное, нет. Но у меня есть кое-что лучше. — Она поставила на землю фонарь и протянула ему руку. — У меня ключ.
К пещере бежала новая волна. Бейн уже слышал ее рев. Он старался ровно держать руки, пока она возилась с замком.
— Что бы ни случилось, не урони его.
— Уж постараюсь, — усмехнулась она.
Первый браслет упал на камни, но в свете фонаря Бейн увидел, как к ним бежит волна.
— Назад! — скомандовал он, хотя и не хотел, чтобы она отходила, но испугался, что волна унесет ее.
Вместо того чтобы послушать его, она продолжала ковыряться ключом в замке. Тяжелый браслет открылся. Бейн вскочил, схватил ее и фонарь и побежал от ворвавшейся в пещеру волны.
— Ох! — вскрикнула Мэри, когда он поставил ее на землю. — Это было… необычно.
Дрожа от холода, Бейн прислонился к стене.
— Где он?
Она забрала фонарь из его онемевших пальцев.
— Я спряталась в хранилище документов и подставила кочергу, когда он пробегал мимо. Потом ударила его по голове и толкнула внутрь, подперла дверь кочергой. На всякий случай. — Она вздрогнула. — Но у него на лице была кровь.
Да, его Мэри очень умная девушка. Его? Сердце остановилось. В горле пересохло. После этого Мэри вряд ли вообще будет с ним разговаривать. И он даже не станет винить ее.
Он обнял ее за плечи.
— Давай убедимся, что он больше никому не сможет причинить вреда. А потом найдем сухую одежду и теплую комнату.
Она кивнула, но ее глаза все еще были широко распахнуты от страха, а бледность до сих пор не исчезла с лица. Бейн проклял тот день, когда родился, ведь из-за него эта прекрасная девушка подверглась таким страшным испытаниям.
Когда они добрались до той части тоннеля, где было хранилище документов, Джеральд истошно вопил. Он смог немного, насколько позволяла кочерга, приоткрыть дверь, правда, теперь, похоже, совсем лишился разума, раскидывая бумаги и пиная ящики, словно они были живыми, а он во что бы то ни стало решил убить их.
Бейн быстро провел Мэри в свою комнату. Потом позвал дворецкого и отправил его за Бетси, велев приготовить ванну.
— Я не буду здесь мыться! — возмущенно выкрикнула Мэри.
— Ты больше не пойдешь в комнату с потайным ходом, — распорядился он. — Отдыхай, я тебя не побеспокою. До утра мне нужно сделать много дел, но в первую очередь я должен убедиться, что ты в безопасности.
У нее на лице было какое-то странное выражение. Бейн хотел спросить, о чем она думает, но не посмел. Он и так уже позволил себе слишком много вольностей.
Появилась заспанная Бетси в компании двух лакеев с жестяной ванной и еще двух — с ведрами горячей воды.
Бейн пронзил служанку подозрительным взглядом.
— Хорошенько позаботься о своей госпоже. Ей выдалась нелегкая ночь, и она заслуживает внимания и заботы.
Бетси зевнула, сделала реверанс и поспешила к двери. Бейн развернулся и ушел, пока ему не захотелось остаться, чтобы помочь Мэри искупаться и уложить ее в постель.
Его привязанность к ней оказалась сильнее разума и поэтому опасна. Она едва не погибла. И это была бы его вина.
От одной мысли об этом он чуть не упал на колени — от очередного груза вины, который тяжелее, чем смерть матери. Правда, на этот раз он еще мог все исправить.
Стояла уже вторая половина дня, когда Бейн, наконец, смог увидеть Мэри. Ему сказали, что она проспала далеко за полдень и сейчас сидела в гостиной.
Он знал, что не сможет пройти незамеченным, и остановился в дверях. Она сидела молча, глядя в окно. Руки были сложены на коленях, на лице застыло задумчивое выражение, словно мысли витали где-то очень далеко.
Такая красивая. Островок спокойствия в этом безумном мире. Лишь он один знал, какая страсть скрывается за этим спокойствием. Только он знал, какой дикой и соблазнительной может быть эта тихая женщина.
Настоящий джентльмен никогда бы не поступил так с дамой. А он вынудил ее принять решение еще до того, как все узнал. Думал, она в каком-то сговоре с дедом. Ему хотелось верить, что, соблазнив ее, он поступил справедливо.
На самом деле он последний мерзавец.
Теперь же, когда она узнала правду о том, что он подверг ее жизнь опасности в личных целях, Бейн не верил, что она сможет простить его. Да он и не заслуживал прощения.
Бейн прочистил горло.
Мэри вздрогнула, покраснела.
— Милорд. — Только по-настоящему элегантная и благородная женщина, как она, могла так изящно склонить голову.
— Мисс Уилдинг. — Он поклонился в ответ.
Мэри посмотрела на него с удивлением. На лице появилась тень беспокойства. Она прохладно улыбнулась.
— Вы организовали все так, как хотели?
— Да. Доктор сопроводил Джеральда с матерью в Йорк. Она убедила меня позволить ему дожить свои дни в психиатрической лечебнице. Оказывается, это уже не первый случай. Дед говорил, что от избытка ума. Мать подозревала, что все намного хуже, и отказывалась верить себе.
— Мне очень жаль ее. Он… Надеюсь, с ним там будут хорошо обращаться.
Бейн был готов убить этого мерзавца. Настолько сильна была злоба.
— Если ты так хочешь.
Она взглянула ему в глаза.
— Не думаю, что мои желания чего-то значат.
— Он пытался убить тебя. — На этот раз Бейн не смог сдержать злость.
— Ты тоже, — мягко напомнила она.
Он махнул рукой.
— Я тоже могу быть великодушным.
— А Джеффри?
— Как и миссис Хэмптон, он всегда знал, что Джеральд очень нервный. Поэтому старался обращаться с ним по-доброму и лишний раз не злить. Ему и в голову не могло прийти, что тот воспримет жалобы деда настолько серьезно.
— Думаешь, он тут ни при чем?
— Да. Мой рассказ поверг его в ужас, а последующие за ним смиренные извинения были весьма убедительны. У Джеффри проблемы с деньгами. Он надеялся выпросить у меня большую сумму. Своему кузену сказал, что завещание деда только подкинуло ему проблем. Джеффри винит себя за то, что подлил масла в огонь, разыгравшийся в безумной голове Джеральда. Если бы он знал, что задумал кузен, он бы сделал все, чтобы остановить его.
— Значит, все теперь на своих местах.
— Да.
Он никак не мог насмотреться на изящный изгиб ее шеи, легкий румянец щек и небесно-голубую синеву глаз. Возможно, он видит ее в последний раз. Она спасла ему жизнь, а он подставил ее под удар. Всякий раз, когда он вспоминал об этом, кровь стыла в жилах, а живот сводило судорогой.
— Я должен извиниться перед тобой за свое поведение в последние дни.
Их взгляды встретились. Она вздернула подбородок.
— За поведение?
У него сжалось сердце. Она ему не доверяла. Никогда. И у нее были на то объективные причины.
— Я не относился к тебе с должным уважением. — Он глубоко вздохнул. — Я подозревал, что ты была в сговоре с дедом.
— С какой целью?
Он взглянул на нее, грудь сдавила невыносимая тяжесть.
— Не знаю. Я подозревал, что у тебя есть некий способ лишить меня законного наследства. Что-то, что откроется только после нашей свадьбы.
Она слегка изогнула бровь.
— И все же ты настаивал, чтобы мы поженились?
Он считал, что сможет разрушить любой план деда, если будет держать эту женщину рядом. Бейн лгал себе, он просто хотел ее.
Она заслуживала намного большего, чем муж-бастард, который даже не смог защитить ее. Он сжал кулаки. Страх поселился в животе. Он снова спрятал свои эмоции за ледяной стеной, еще в детстве научившись так делать. Когда-нибудь в них можно будет разобраться, но сейчас ему нужны силы, чтобы принять правильное решение.
Он расправил плечи. Улыбка Мэри согрела его, словно полуденное солнце, но он замаскировал свои чувства под ледяной решимостью.
— Что случилось?
Она сразу все поняла.
— Прибыла весточка от Темплтона.
Мэри заинтересовалась.
— Завещание недействительно. Он подписался именем отца, а не своим. Всего лишь поменял имя. Такая мелкая ошибка, и ее так долго не замечали. Не знаю, специально ли он это сделал или случайно, в сущности, какая разница. В любом случае оно недействительно.
Она долго смотрела на него, задумчиво прищурив красивые голубые глаза. Ему показалось, что он даже читает ее мысли.
— И значит, теперь я не наследница, мне не надо выходить замуж в течение года?
— Мы все равно поженимся. Условия будут самыми благоприятными, уверяю тебя.
Бейн напряженно ждал реакции на подобное заявление, не надеясь на легкий исход.
На лбу Мэри появилась маленькая морщинка. Его взгляд упал на руки, сложенные на коленях. Невозможно догадаться, о чем она думает. Бейн не хотел, чтобы она говорила сгоряча, принимала необдуманное решение. Но ведь он с самого начала принуждал ее. Хватит. У него нет на это права.
Мэри спасла ему жизнь.
Он надеялся, она поймет, что его предложение для нее — самый правильный и разумный выбор.
— Зачем? Зачем нам жениться?
Она, наконец, желала объяснений.
— Причина очевидна.
Румянец вспыхнул на ее щеках, она все прекрасно поняла. Он облегченно вздохнул. Очень боялся, что она заупрямится, даже затаил дыхание, словно школьник, ожидающий похвалы.
Она покачала головой:
— Я этого не сделаю.
Сначала он не поверил своим ушам. Потом пришло осознание ее слов, словно удар, от которого душа разлетелась на мелкие осколки. Словно отравленная игла, пронзившая сердце.
Он шагнул к ней, заглянув в красивое, грустное лицо. Наклонился, чтобы она смогла увидеть его глаза.
— Ты не подумала.
Она встала. Высокая, прекрасная, ее глаза оказались почти вровень с его. Словно разгневанная богиня перед простым смертным.
После того, что он сделал, это справедливо. Но Бейн не собирался сдаваться без боя.
— Честь требует.
— Твоя честь, не моя. Я уже говорила, что не разделяю твоих представлений о чести. Кроме того, завещание недействительно, ты больше не можешь меня опекать, держать здесь против воли или заставить выйти за тебя замуж.
Да, его Мэри действительно умна.
Вот только теперь перестала быть его. Да никогда и не принадлежала ему по-настоящему. Не стоило ждать и надеяться: вдруг она чего-то в нем разглядит. И все же он не мог отпустить ее, не попытавшись в последний раз найти общий язык.
— Хотя бы выслушай меня.
Ее взгляд был холодным как лед.
— Хорошо.
— Ситуация поменялась. Но это не значит, что мы не должны жениться. Я, конечно, далеко не самый хороший муж и отец. Ведь мое собственное происхождение весьма сомнительно, несмотря на то что мать все отрицала.
— Ты сомневаешься в ней.
— Не знаю. Она сбежала. Если она невиновна, почему не стала это доказывать?
— Иногда женщине проще всего убежать.
Он и ее упустил. В ее голосе послышалось осуждение.
— Подумай о преимуществах. Я богат, смогу обеспечить тебя всем, что нужно, защитить тебя.
Он понимал: слова не возымели эффекта, и запаниковал.
— Мы сможем построить столько школ для сирот, сколько ты пожелаешь.
Мэри одарила его слабой улыбкой. Начало неплохое. Брешь в ее непробиваемой броне.
— Я дам тебе полную свободу. Собственный дом. Если захочешь, можешь годами не видеть меня. — Он-то уж постарается, чтобы такого не произошло.
Она глубоко вздохнула.
— Этого недостаточно.
В изумлении граф уставился на нее. Она развернулась и вышла из комнаты и из его жизни.
Он остался один, чувствуя, что в груди зияет дыра размером с пушечное ядро. Бейн взглянул вниз, убеждаясь, что все еще жив.
Проклятие. Невыносимая, упрямая, своевольная девчонка. А он-то уж подумал, что она единственное разумное существо из всех, что он встречал.
Нужно было запереть ее в комнате, пока голова не прояснится. Хотя он уже пробовал. Ему не удалось сдержать улыбку.
Что теперь?
Раздался стук в дверь, в комнату вошел Меннерс.
— Что?! — прорычал Бейн. Потом закрыл глаза и обуздал раздражение. — Прошу прощения, Меннерс. Что ты хотел?
Меннерс принял извинения с искоркой в глазах.
— Мисс Уилдинг заказала карету завтра на утро. Я ответил, что нашу карету взяла миссис Хэмптон и я смогу организовать ей другой экипаж не ранее чем послезавтра. Я правильно сделал?
Он не мог удерживать ее здесь. Что это даст, кроме ее ненависти? Нет. Если желает уехать, значит, так она будет счастлива. Счастлива… Слово болезненно разворошило осколки в его груди.
— Да, все так.
У него еще один день, чтобы заставить ее передумать.
Дворецкий откланялся.
Счастье. Слово снова всплыло у него в голове. Она заслуживала счастья. Он и его дел, сами того не ведая, разрушили ее жизнь. Если он ничего не сможет сделать, хотя бы постарается вернуть все, что она потеряла.
Возможно, это получится сделать, если отыскать миссис Ледбрук. Но если Темплтон не сможет ее обнаружить, не сможет никто. Хорошо, он построит ей новую школу.
Недалеко отсюда, и сможет хотя бы иногда ее видеть. Школа и хорошее жалованье, достаточное для того, чтобы она могла жить в роскоши. Время от времени он будет заезжать к ней под предлогом того, что осматривает свое вложение.
В горле пересохло. Ей могут не понравиться визиты незаконнорожденного графа.
Ну и ладно. Он и так сможет получать о ней сведения. И заботиться на расстоянии.
Боль в груди постепенно отступала.
А что, если она найдет человека, за которого захочет выйти замуж? Появится мужчина, у которого будет право держать ее за руку, занимать все ее мысли и прикасаться к ней? Нет. Не стоит об этом думать. Главное, чтобы она была счастлива. Все остальное не важно.
Глаза защипало.
Он снова чувствовал себя как мальчишка, потерявший мать. Только на этот раз все было по-другому. Не было приглушающей боль злобы. И некого было винить.
— Вы посылали за мной, милорд?
Бейн положил перо и поднял взгляд. Казалось, при появлении Мэри комната ожила. Или это только он ожил?
Она выглядела взволнованной. Наверное, ожидала, что он отменит ее отъезд, как отменил его сегодня. Она полагала, что он способен на такую подлость. И граф не мог винить ее за это.
— Присядь, пожалуйста.
Она послушалась, с естественной элегантностью присев на стул перед его столом. Лицо ее хранило спокойствие. В глазах читался интерес.
Возможно, не нужно было ее беспокоить, но вряд ли она скажет спасибо, если он примет решение за нее.
— Я кое-что нашел среди бумаг, которые пытался уничтожить Джеральд. Возможно, тебя это заинтересует. — Он передал ей лист пергамента, который с удивлением читал полчаса назад.
Мэри быстро пробежалась по нему глазами. Из груди вырвался вздох, она взглянула на Бейна с удивлением и недоверием.
— Но это… — Она снова взглянула на листок.
— От твоего отца. Это он передал тебя под опеку графа. В качестве платы за какую-то услугу. Я полагаю, он пообещал ему нашу свадьбу.
— Ох, — прошептала она, не отрывая взгляда от письма. Листок задрожал в руках. — Ох.
По ее щекам потекли слезы.
Это он довел ее до слез, а ведь думал, что ей будет интересно. Или даже приятно. Слез он не ожидал, а получил только боль от ее страданий.
Он медленно встал, боясь сделать хуже.
— Мэри, — прошептал он, положив ей руку на плечо и обрадовавшись, что она ее не сбросила, обнял ее. — Мэри, пожалуйста. Я бы не стал тебе это показывать, зная, что ты расстроишься.
Она сглотнула.
— Ты не понимаешь. Я не расстраиваюсь.
С опущенными плечами и глазами влажными от слез она являла собой воплощение страданий.
— Ты плачешь.
Она подняла голову и встретилась с ним взглядом.
— Неужели ты не понимаешь, что это значит?
— Твой отец оказал какую-то услугу старому графу, а в письме говорится об ответной услуге.
Она покачала головой.
— Нет. То есть да, тут так и написано. Но еще здесь написано, что он любил меня. Он написал: «Моя любимая дочь». В последние моменты своей жизни он думал обо мне, любимой дочери.
Бейн нахмурился.
— Конечно, любил. Ты же его дочь.
По ее телу пробежала дрожь.
— Я не знала. Он отослал меня, когда умерла мама. Я думала, он не хотел меня видеть. Узнав, что он меня любил… — Она закрыла лицо руками.
Бейн вспомнил объятия и поцелуи своей матери, когда он еще был ребенком. К горлу подступил ком. Он знал, что его любили, и даже не думал об этом. Долгие годы он прятался от своих воспоминаний. Строил ледяные стены, пытаясь укрыть за ними чувство вины за смерть матери. Теперь эти стены рушились, обнажая воспоминания. Он понимал, насколько больно Мэри, и его сердце затрепетало, наполняясь сочувствием.
— Мэри.
И снова сглотнул. Он слишком долго скрывал это. Его руки коснулись ее лица.
— Дорогая моя. Взгляни на меня.
Его затопило море эмоций. Надежда. Радость. И… любовь. Слова застряли в горле, когда она посмотрела ему в глаза.
— Конечно же он любил тебя. И я тебя люблю. Он замер, пораженный тем, что сказал, наконец смог выразить словами чувства.
— Я люблю твой острый ум и твою храбрость. Люблю твою красоту. Но больше всего я люблю тебя.
Ее губы задрожали.
— Пожалуйста, мне не нужна твоя доброта.
— Когда я был к тебе добр?
Его губы начало слегка покалывать в предвкушении настоящего долгого поцелуя.
— Это мне нужна доброта. Все утро я пытался придумать, как удержать тебя здесь, построить такую клетку, из которой ты не ускользнешь. Но не смог, любимая. Я не могу удерживать тебя против твоей воли. Хочу, чтобы ты была счастлива. — Он вздохнул. — Боже мой, я не хочу тебя терять.
— О, Бейн. — Она обняла его и зарыдала, уткнувшись в плечо.
Он снова довел ее до слез. Вот идиот. Сделал только хуже. Он неуклюже отстранился. С трудом сдержал желание обнять ее и поцеловать. Целовать, пока она не забудет о том, что он обещал отпустить ее. Нет. Однажды он уже соблазнил ее. Больше этого никогда не сделает.
Рыдания постепенно стихли.
Он передал ей свой платок и ждал, пока она вытирала слезы.
— Ты действительно хотел отпустить меня? — прошептала она с улыбкой.
Он кивнул. В горле снова застрял ком, не позволяя ему выговорить ни слова. Он жадно пожирал ее глазами, зная, что, возможно, это последний момент, когда он ее видит.
— А если я захочу остаться?
Сердце замерло, словно вообще перестало биться.
Остаться? Боже, неужели он не ослышался?
Мэри встала, и он, как всегда, восхитился ее статью, элегантностью и женственностью. Она никогда не была так прекрасна, несмотря на то что лицо все еще было красным, а глаза блестели от слез.
К его удивлению, она протянула руку к его щеке. Он машинально повернул голову и поцеловал ее руку, прежде чем она успела ее убрать.
Бейн едва сдержал разочарованный вздох, когда Мэри убрала руку.
— Я лгала. — Она сказала это так тихо, что ему пришлось наклониться, чтобы расслышать слова. — Тебе. Себе. Я убедила себя в том, что меня держит в клетке человек, которому я бы ни за что не доверилась.
— У меня были причины.
Она прижала палеи к его губам, заставив замолчать.
— Я отказывалась верить своему сердцу, всегда доверяла тебе. Иначе нашла бы способ сбежать еще в первый день. — Ее губы изогнулись в улыбке. — Думаю, я влюбилась в тебя с первого взгляда, когда увидела, как ты стоишь в тени, словно темный ангел.
Теплота заполнила холодные уголки его сердца. Ее теплота. Ее нежность и любовь.
— Ты тоже меня любишь? — спросил он, испугавшись, что неправильно воспринял ее слова.
Она улыбнулась:
— Да, Бейн. Я люблю тебя.
Он осторожно шагнул вперед.
— Значит, ты останешься? И мы поженимся?
— Если ты и вправду любишь меня.
Он прижал се к груди, чувствуя, как бьется ее сердце. Понимает ли она, на что согласилась?
— Я едва тебя не убил. Хотел уберечь и едва не убил, почти так же, как убил свою мать. Если бы с тобой произошло нечто подобное, я бы сошел с ума.
Девушка отстранилась, удивленно взглянув на него.
Он снова ощутил на своих плечах груз вины.
— Я не заслуживаю твоей любви. Вообще ничьей любви не заслуживаю.
— Любимых не выбирают.
— Ты бы не любила меня, если бы знала всю правду. — Как бы ни было больно, он заставил себя вспомнить день, навсегда изменивший его жизнь. — Мне было десять. Мы поссорились, и я убежал на рудник с местными мальчишками. Мать не любила, когда я туда ходил, но мальчики дразнили меня трусом, и это показалось мне неплохим шансом что-то им доказать. Когда стемнело, она пошла искать меня.
Он глубоко вздохнул.
— Мы возвращались домой в темноте. Я шел впереди, злился, что она пристыдила меня перед моими так называемыми друзьями. На нас напали грабители. Взрослые, сильные мужчины. Один держал меня, другие избивали ее. Я слышал ее крики и звуки ударов. — Ему показалось, будто он снова услышал ее рыдания. — Я ничего не мог сделать. Мать умерла от ран через пару недель, ни разу не обвинив меня. Я знал, что это только моя вина. Из-за того, что я дал волю эмоциям, она умерла. И я поклялся, что такого никогда больше не случится.
— Поэтому ты все время так холоден и спокоен?
С его губ сорвался вздох. Она его поняла.
— Я был таким, пока не встретил тебя.
Мэри нежно улыбнулась, но Бейн подавил в себе желание поцеловать ее. Он еще не закончил.
— Я едва и тебя не убил! Что, если бы ты погибла? После смерти матери для меня умер весь мир. Если что-то случится с тобой, жизнь будет просто невыносима.
— То, что случилось с твоей матерью, не твоя вина. Как и в случае с Джеральдом.
— Я знаю. И все же понимаю, что подвел мать. И тебя тоже. Как ты можешь довериться мне после такого?
— Не надо меня оберегать. Просто люби меня.
Эти слова настолько поразили его, что он едва не упал на колени. Страх бесследно исчез. Однако оставались сомнения.
— Меня никогда не примут в обществе.
— Мне наплевать на общество. Мне нужен ты.
— А как же дети?
— Я хочу детей. — Она чмокнула его в щеку. — А ты не хочешь?
— Хочу. Я очень хочу от тебя детей. Но… Но я не знаю, чья кровь течет в моих жилах. Я могу быть Бересфордом, как клялась мать. Или же сыном злодея.
— А я дочь приходского священника. Уверена, это будет интересное сочетание.
Он с вожделением взглянул на ее красивые губы.
— Ты уверена?
— А разве раньше было иначе?
Слава богу. Он целовал ее, пока голова не закружилась от желания. Он хотел подхватить ее на руки и унести в спальню, убедиться, что это не сон. Чтобы она никогда не передумала. Но для этого был способ получше.
— Завтра утром мы отправимся в Лондон. Я получу специальное разрешение.
— Мы произнесем клятву и станем мужем и женой в приходской церкви, как хотел мой отец.
— Ты не знаешь, чего хотел твой отец.
Она взглянула на письмо, которое все еще держала в руке.
— Нет, — тихо сказала она. — Знаю.
От нежности в ее голосе у него на глаза навернулись слезы.
— Я не хочу ждать целую неделю, чтобы обнять тебя и унести в постель, — простонал он. — Но если ты так хочешь…
Она обвила руками его шею, нежно поцеловала в губы и, улыбнувшись, отодвинулась назад.
— Но ведь нам не обязательно ждать свадьбы, разве не так?
— Ах ты чертовка.
— Я учительница, не забывай. Синий чулок.
С этого момента Бейн не помнил ничего, кроме непреодолимого желания овладеть ею. Он подхватил ее на руки и понес в комнату, думая только об одном. Она — его женщина, а он — самый счастливый мужчина на земле.
Эпилог
— Итак, Бересфорд, я наконец-то удостоился чести увидеть вашу прекрасную супругу, — протянул Темплтон.
Бейн взглянул на друга. Известный светский лев и наследник маркиза Морхеда склонился к руке Мэри. Бейн устроил бал в их новом доме в Лондоне и пригласил весь свет, чтобы представить ее высшему обществу. Гостей прибыло много, в том числе и его старый самый верный друг. Без сомнения, большинство просто хотели посмотреть, на ком же женился незаконнорожденный граф. И все же ему очень не нравилось, что лорд Темплтон, его друг, заслуживший репутацию отпетого развратника, смотрел на его жену взглядом голодного волка.
Он, как всегда, пришел поздно. Осталось всего несколько танцев, ужин уже закончился, и гости собирались разъезжаться по домам.
Гейб поймал его взгляд и рассмеялся. Черт возьми, этот улыбчивый человек слишком хорош собой. Даже если он самый опасный шпион его величества.
— Я желаю вам обоим счастья, — сказал Гейб.
— Спасибо, милорд. — Мэри сделала реверанс.
Сегодня она великолепна. В платье из бледно-розового шелка, с прекрасной прической, которую сделала Бетси. Ее рост добавлял величия, и выглядела она действительно по-королевски. Всякий раз, глядя на нее, он переполнялся гордостью. И желанием отогнать подальше любого мужчину.
— Вы собираетесь вернуться в груду холодных камней Корнуолла? — поинтересовался Гейб.
— Со временем, — ответил Бейн. — Нужно провести кое-какие работы, чтобы там можно было нормально жить.
Например, замуровать потайные ходы в стенах.
Мэри согласно кивнула.
— Прежде чем вы начнете в доме какие-то работы, не могли бы вы сдать мне его в аренду на годик-другой? Его неудобства могут оказаться мне весьма полезны.
Мэри и глазом не моргнула. Они договорились, что не будут держать друг от друга секретов, и, получив разрешение Гейба, он рассказал ей все о работе друга на английское министерство иностранных дел.
Он вопросительно посмотрел на нее, она кивнула.
— Я в долгу перед вами за то, что вы нашли мою подругу миссис Ледбрук.
Бейн хотел заставить Салли вернуть украденные деньги, но Мэри не позволила. Одинокой женщине приходится идти на многое, чтобы выжить. В конце концов, они были подругами.
Она повернулась к Бейну:
— Раз уж ты будешь работать в парламенте и добиваться улучшения условий рабочих в рудниках, у меня появилась идея открыть школу для детей старателей, лишние деньги нам не помешают. Почему бы и нет? Они могут нам пригодиться, раз уж мы решили завести детей.
Он знал, что она больше всего на свете хочет детей, но надеялся, что это произойдет не так скоро. Он пока не готов с кем-нибудь делить свою Мэри.
— Тогда решено, — обратился он к Гейбу.
— Могу я пригласить вас на следующий танец, леди Бересфорд? — спросил Темплтон, одарив Мэри чарующей улыбкой и опасливо покосившись на Бейна.
— Мэри обещала его мне, — быстро отреагировал Бейн не без раздражения в голосе.
Она удивленно на него взглянула.
— Обещала, — настойчиво повторил он и закружил ее в вальсе, бросив в сторону друга злобный взгляд.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |