Кроме того, ей крайне важно было обсудить с Салли вопрос, который его очень заботил. Деньги. Должно же быть какое-то правдоподобное объяснение их незаконного присвоения. Граф неверно его истолковал.
Мэри принялась за шоколад, поедая столько рулетов, сколько могла в себя вместить. Она завернула в салфетку пару оставшихся и спрятала их в ридикюль, чтобы поесть в дороге, тщательно посчитала монеты и с облегчением вздохнула, обнаружив, что на оплату дилижанса до Уилтшира денег хватит. Упаковав чемодан, Мэри закуталась в зимний плащ, надела шляпку и направилась к боковой двери, которую заприметила еще во время блужданий по дому. Она отчаянно надеялась, что снова сможет отыскать ее в бесконечном лабиринте коридоров и лестниц.
После нескольких неудачных попыток наконец-то нашла заветную дверь. Быстро оглядевшись, убедилась, что ее никто не заметил. Она повернула черное железное кольцо, соединенное с замком, и с усилием дернула. Ручка выскользнула из рук, и тяжелая дверь, подхваченная сквозняком, с оглушительным хлопком ударилась о стену.
Сердце Мэри готово было выпрыгнуть из груди. Вдруг кто-нибудь услышал? Что, если они спустятся? Она не стала задерживаться, вышла на улицу и после секундного колебания закрыла за собой дверь.
Мэри не ожидала, что ветер будет такой сильный. Она надела капюшон и потянула ленты, оглядываясь на разрушавшиеся стены и заросшие сорняками каменные арки. Мрачные зубчатые башни зловеще выделялись на фоне свинцового неба, хотя в солнечный денек они, несомненно, напоминали бы о прекрасной старине.
Крепче вцепившись в чемодан, она направилась через руины в северном, как надеялась, направлении. И вдруг увидела перед собой зеленое пятно. Не море и не скалы. Вдали, пересекая парк, скакал всадник на великолепном черном жеребце, за ним по пятам бежала собака.
Граф. Кто же еще? С непокрытой головой и развевающимися на ветру полами пальто он был похож на всадника Апокалипсиса, мужчину, обладавшего мистической силой. В действительности он просто хотел заполучить то, что ему полагалось по праву рождения. Мэри оказалась у него на пути. Стоило ей об этом подумать, как тут же становилось не по себе.
Осознав, что она, должно быть, повернула на юг, Мэри, обогнув руины, стремительно двинулась в другом направлении, вверх по холму.
Ветер все усиливался, задувал в уши, трепал ленты шляпки и полы плаща вокруг ног. Мэри хватала ртом воздух, задыхаясь от сильных порывов. Чтобы быстрее добраться до Сент-Ивса, придется ускорить шаг.
Мэри облизнула губы и с удивлением почувствовала привкус соли на языке. Море. Интересно. Она никогда бы не подумала, что и воздух может быть соленым. Мэри опустила голову в поисках тропинки через скалы. Взбираться наверх становилось труднее, приходилось каждый раз внимательно следить за каждым шагом, чтобы не упасть. Наконец она остановилась и огляделась.
В нескольких футах перед ней земли видно не было, все, что она могла лицезреть, — серые бушующие волны с белыми пенными гребешками. Мэри посчастливилось остановиться именно в этом месте.
Но где дорога, про которую говорил Джеральд? Мэри огляделась по сторонам и решила пройти по еле заметной тропинке, которая вела вдоль вершины скалы и скорее походила на тропку для овец, нежели для людей.
Ветер, казалось, намеренно осложнял путь, но Мэри упорно продолжала идти в опасной близости от самого края.
Сильный порыв ветра откинул капюшон и сорвал шляпку, которая, удерживаясь на лентах под подбородком, теперь болталась за спиной. Из пучка выбились пряди волос и затрепались на ветру. Снизу раздался рев, подобный грому.
Мэри наклонилась и глянула через кустарник на бушующие воды. Несомненно, адская кухня должна выглядеть и реветь, как это море. Рычащие волны, отступая назад, обнажали острые камни у подножия скалы. Слева от себя девушка заметила скалистую бухту с небольшим песчаным пляжем.
Вдалеке небо и море слились в огромную серую мглу. После жизни в небольшой уилтширской деревушке Сарум мир казался просто огромным. Мэри встала спиной к ветру и, вдохнув его чистую природную силу, почувствовала себя совершенно невесомой. Не смогла удержаться и рассмеялась. Еще никогда в жизни она не испытывала такой необузданной силы и свободы.
Вдруг Мэри почувствовала толчок в спину, раскинула руки в стороны, чтобы не потерять равновесия. Чемодан полетел вниз с обрыва, земля ушла из-под ног.
Она закричала.
Глава 4
Чья-то рука крепко схватила ее за талию, в то же мгновение Мэри оторвалась от земли. На несколько секунд, которые, казалось, длились часы, она повисла над бушующим морем. Та же рука вывернула ей запястье, и она упала на что-то твердое. Не на землю, а на крепкие мускулистые ноги, сжимавшие седло.
Зубы застучали, сердце бешено заколотилось, Мэри подняла глаза и увидела перед собой графа. Щелчком языка он скомандовал лошади отойти от обрыва. С ума что ли сошел? Они запросто оба могли сорваться в пропасть.
Отъехав дальше от края, он остановил лошадь и развернулся. Теперь море было у них за спиной. Вдоль скал навстречу бежал пастух, сжимая в руке крюк. Взмахом руки граф показал, что все в порядке, хотя ошибался. Пастух махнул рукой в ответ.
— Опустите меня, — потребовала Мэри.
Вместо ответа, она услышала бессвязное ворчание.
Граф снова щелкнул языком, она почувствовала, как под ней зашевелились его бедра. Лошадь направилась вниз по холму. Тем же самым путем, каким она сюда добиралась. В порыве крайнего негодования Мэри крепко сжала кулаки и завопила, стараясь перекричать ветер.
— Вы с ума сошли? Я чуть не сорвалась в пропасть.
Холодный взгляд скользнул по ее лицу. Граф глубоко, прерывисто вздохнул, словно пытаясь совладать с сильными эмоциями. Страхом? Нет, скорее гневом. Его слова это подтвердили.
— Это послужит тебе хорошим уроком, моя девочка. Что, черт возьми, ты там делала?
Мэри отбросила с лица длинные пряди волос. Проклятье, придется говорить правду.
— Шла в Сент-Ивс. А теперь я потеряла чемодан.
— Вам повезло, что это единственная ваша потеря, — пробормотал ей в ухо граф угрожающим голосом.
Он хотел добавить, что она могла лишиться жизни. Мэри сглотнула и оглянулась в сторону мыса, где пастух, приставив ладонь ко лбу, продолжал на них смотреть. Если бы она сорвалась со скалы, все проблемы графа были бы мигом решены. Мэри могла поклясться, что кто-то толкнул ее в спину. Неужели он изменил решение в последний момент?
Неприятный холодок поселился в животе. Мэри взглянула на его мрачное выражение лица. Он очень разозлился, узнав содержание завещания. Она легко могла вообразить, что он возьмет дело в свои руки. Но убийство? По спине пробежала неприятная дрожь.
Чем дальше они удалялись от скалы, тем тише ветер и море отзывались в ушах. Она вскинула подбородок и встретилась взглядом с холодными глазами графа.
— Вы не имеете права меня здесь удерживать.
— Я имею полное право. Я ваш опекун.
— Вы сами себе это придумали.
— Вам нужен сопровождающий, раз уж вы решили пренебречь опасностью и прогуляться по вершине скалы.
Теперь он прикидывается, будто беспокоится, как бы она не упала. Зачем? Неужели она никогда не поймет, что у него на уме? Из живота неприятный холодок перебрался в область груди. Мэри приготовилась спрыгнуть и убежать, чтобы спастись.
— Во имя всего святого, прекратите ерзать, — прошипел граф с болью в голосе.
— Тогда опустите меня на землю.
— Всему свое время.
Огромный жеребец заржал и встал на дыбы. Мэри инстинктивно ухватилась за крепкие плечи его светлости, услышала, как он тихо пробормотал под нос проклятия. Граф остановил лошадь и, обняв Мэри за талию, опустил девушку на землю и спешился сам.
— Совсем не обязательно из-за меня прерывать прогулку, — заявила она. — Я сама найду дорогу.
Граф словно железными тисками сжал ее предплечье, однако не так сильно, чтобы причинить боль, но достаточно для того, чтобы помешать ей высвободиться.
— Как вам удалось выбраться из дома незамеченной?
— О чем вы?
— Я распорядился не выпускать вас из дома.
— Вы не имеете права отдавать подобные распоряжения.
— Не надо испытывать мое терпение, мисс Уилдинг. Иначе я буду обращаться с вами, как вы того заслуживаете.
— Хотите сказать, убьете меня? — О нет. Мэри с трудом поверила, что смогла произнести это вслух.
Граф отпустил ее руку, словно она стала горячей как пламя. В глазах сверкнул огонек, Мэри не могла разгадать, что за ним скрывалось, возможно, боль? Вероятно, сильное недовольство, потому что на его скулах резко заходили желваки.
— Уверяю вас, если я захочу вашей смерти, свидетелей поблизости не окажется.
Так, значит, пастух спутал его планы. Мэр попыталась сдержать дрожь, которую вызвал ледяной голос графа.
— Хорошо, милорд, учту на будущее. Спасибо, что предупредили.
Граф уставился на Мэри, губы скривились в ухмылке, глаза блеснули, словно она сказала что-то забавное.
— Всегда пожалуйста, мисс Уилдинг. Пойдемте, я провожу вас до дома.
А теперь они сделают вид, будто ничего не произошло? Словно у него и в мыслях не было столкнуть ее со скалы. Возможно, ей следует притвориться, что она пошутила, сказав ему, что он хотел ее смерти. Мэри с трудом сдержала дрожь. Она не выносила страха и пришла в бешенство, ощущая слабость. Ей надо придумать, как обыграть его в затеянной им же игре, но голова, как назло, отказывалась работать. Мэри бросила на него полный презрения взгляд.
— Вам кто-нибудь говорил, что подкрадываться сзади к человеку нехорошо?
— Я ехал по скале. Едва ли можно сказать, что я крался.
— Я вас не слышала из-за шума моря. Так что вы не совсем правы.
Граф бросил на девушку взгляд, который даже в самые бесстрашные умы мог вселить ужас.
— Я так не думаю.
Так же как и не думал толкнуть ее в пропасть. Мэри ускорила шаг. В отличие от большинства знакомых ей мужчин, он с легкостью выдержал заданный ею темп. Лошадь покорно следовала за ними, пес кружил вокруг. Как ни удивительно, они шли в ногу. В тех редких случаях, когда доводилось идти рядом с джентльменом или просто с разносчиком почты, Мэри приходилось сокращать шаг, потому что те зачастую были на добрую голову ниже ее. Граф же, наоборот, возвышался над ней как скала. Немного волнительное ощущение.
Все чувства, которые возникали у нее к этому человеку, можно было назвать волнительными. То легкий трепет, когда он целовал ее, то страх и ужас, которые она испытывала сейчас, то странное чувство восхищения его красотой, силой и решимостью. Казалось, даже при наличии острого как игла разума тело поддавалось порывам чувств.
Именно воцарявшееся между ними молчание заставляло ее вести себя подобным образом. Ей было необходимо срочно отвлечься от спутанных мыслей и неуправляемых чувств.
— Какое странное сооружение это аббатство, не так ли? — Мэри указала жестом на громадину, состоявшую из пролетов и башенок.
Глаза графа превратились в две узкие щелки.
— Очень непрактичное и слишком дорогое, чтобы его содержать. Его надо снести.
Ошеломленная этими словами, Мэри остановилась и взглянула в его непреклонное лицо.
— Только подумайте об исторической ценности. Она будет навеки утеряна.
— Да какая там ценность. История кровожадных разбойников?
— В самый раз, вы так не думаете? — Слова сорвались с губ Мэри, которая слишком поздно поняла, что сказала.
Граф искоса глянул на нее так, словно она была для него головоломкой, которую он с удовольствием бы разгадал. Ну что ж, его тайну она уже раскрыла. По крайней мере, точно знала, что у него на уме. Убить ее. Неприятная дрожь пробежала по телу.
Они добрались до развалин рядом с башней, в которой находилась ее комната. Граф остановился и бросил взгляд на дверь, через которую она выбралась из дома.
— Вы вышли отсюда.
Голос графа прозвучал категорично. Она пожала плечами и пошла дальше.
Он остановил ее, схватив за руку.
— Дайте мне слово, что оставите попытки покинуть дом без моего разрешения.
— У вас нет надо мной власти. Вы не можете контролировать мои действия.
— Очень хорошо. — Граф позволил себе вздохнуть. — Тогда придется все двери, включая эту, запереть. — Его губы изогнулись в кривой ухмылке. Если бы не резкий тон, Мэри приняла бы ее за довольную улыбку. — Можете войти через эту дверь.
Граф отпустил ее руку. Все, что угодно, лишь бы не находиться рядом с ним. Ее сердце забилось так сильно, что готово было выскочить из груди. Мэри направилась к двери.
— Мисс Уилдинг, — сказал он уже мягче.
Мэри обернулась.
— Спуститесь в библиотеку к одиннадцати.
— Зачем?
— Надо организовать похороны.
С какой стати она должна заниматься делами чужой семьи? Хотя, вероятно, он не переставал думать, что она имеет к ней отношение. Одна только мысль об этом вызывала в ее груди порыв ярости, потому что, как бы сильно она этого ни желала, это оставалось всего лишь мечтой.
Мэри бросила на него взгляд. Положив одну руку на бедро, другой взявшись за поводья, граф смотрел на нее с видом человека, который ждет, когда непослушный ребенок проявит покорность.
Не видя других вариантов, Мэри отворила дверь и вошла внутрь.
Согласно традиции, дамы не должны присутствовать на похоронах. Мэри также отказалась пойти на церемонию. Она не член семьи, и к тому же вокруг ее отношений с покойным графом много слухов. Меньше всего хотелось подвергаться осуждению местных сплетников. Кроме того, у нее не было подходящего платья после утраты чемодана. С большой неохотой граф согласился на ее уговоры.
Опьяненная скромной победой, Мэри устроилась в библиотеке с «Белиндой» Марии Эджуорт. Романтическая белиберда, как назвала бы ее Салли, была по-своему великолепна. Мэри находила чтение сего произведения весьма увлекательным.
— Что читаете?
Она вздрогнула, услышав близко от себя голос графа, и подняла голову. Тот с мрачным хищным видом склонился над ней, словно темный ангел. Он выглядел таким же зловещим, как и в комнате деда, когда она впервые его увидела. Разве что на этот раз не таким угрюмым.
— Вам разве не надо присутствовать на церемонии? — спросила она сладким голосом.
— Все уже закончилось.
Предательский румянец залил щеки, когда Мэри поняла, что уже наступил вечер. Целый день она провела в непривычной праздности, погрузившись в чтение, даже не захотела вставать и зажигать свечу. Она закрыла книгу.
— Я не заметила, что уже поздно.
Граф бросил взгляд на обложку:
— Роман. Можно было догадаться.
Находясь в опасной близости от него, Мэри почувствовала, как волосы на затылке зашевелились. Аромат его одеколона ударил в ноздри и всколыхнул в душе постыдные воспоминания о том, как она ответила поцелуем на его прикосновение к ее губам. По телу разливалось тепло. Зачем только она подумала о его поцелуе, ведь он едва не столкнул се с обрыва? Должно быть, вконец лишилась рассудка.
— Вы что-то хотели? — Мэри бросила на него ледяной взгляд, который повергал в дрожь новеньких девочек.
Казалось, это не произвело на него ни малейшего впечатления. Напротив, он словно не заметил холодные нотки в ее голосе, потому как в глазах заблестел довольный огонек. Ха! Она должна радоваться, что позабавила его.
Граф протянул ей записку:
— Для вас письмо, принесли сегодня утром.
Ох, теперь ей стыдно за свой резкий тон.
Граф отошел, чтобы не мешать читать письмо, и принялся рассматривать полки в дальнем конце комнаты.
Взглянув на почерк, Мэри нахмурилась. Не ожидала, что Салли напишет так скоро. Отправлять письма так далеко недешево. Она была обязана графу за покрытие расходов за доставку, а у нее мало денег. Мэри сломала печать и развернула бумагу.
Мгновение она не верила своим глазам. Перечитала короткое послание уже медленнее.
«Мисс Уилдинг,
Школа Ледбрук в настоящее время закрыта по распоряжению графа Бересфорда, все имущество распродается. Желаю успехов в вашей новой жизни. С уважением, Салли Ледбрук».
Закрыта? Как могли закрыть школу? Зачем он это сделал? Как он осмелился? Мэри затряслась от гнева. Стоило лишь осознать всю чудовищность произошедшего, как в груди все сжалось. Она осталась без дома.
Ее бросила единственная подруга. Как больно, тяжело.
Граф стоял, прислонившись к полкам и лениво перелистывал страницы, потом оторвался от книги и встретился взглядом с Мэри.
— Плохие новости?
Негодяй.
— Плохие? — Мэри вскочила. — Вы отняли у меня все средства к существованию и еще смеете спрашивать, плохо ли это? — Девушка горько усмехнулась.
Граф выпрямился и нахмурился.
— Что вы несете?
— Вы все прекрасно понимаете. — Голос Мэри дрожал от негодования. В груди клокотал гнев. От чрезмерного напряжения заболели ребра. На мгновение показалось, что она не сможет продохнуть. — Только не думайте, что это помешает мне уйти отсюда. Мэри скомкала письмо и бросила графу в лицо. Невероятным образом он поймал его на лету.
Она зашагала к двери, плохо осознавая свои действия, но твердо решив, что, если еще на секунду останется с этим человеком в одном пространстве, не сможет себя сдержать.
— Подождите!
Мэри не послушалась. Граф захлопнул перед ней дверь и уперся в нее рукой, пока девушка тщетно дергала за ручку. Она резко повернулась и уставилась на него.
— Откройте дверь.
Граф взглянул на письмо.
— Нет необходимости содержать школу.
— Нет необходимости? — Мэри захотелось ударить его. Поборов сиюминутное желание, она увернулась от него и подошла к окну, чтобы отдалиться, насколько это возможно. — Школа была моим домом.
Она повернулась лицом к окну с ярым желанием разбить кулаком стекло и выбраться на свободу.
Внутри все перевернулось. Даже если бы она это сделала, ей некуда пойти. У нее теперь нет дома. Нет даже адреса Салли. Неужели это тоже его рук дело? Может быть, Салли винила ее за школу? Ужасный, эгоистичный человек.
В горле пересохло, на глаза навернулись слезы. От нахлынувших чувств она опустила голову и с трудом сглотнула.
С озадаченным видом граф подошел ближе.
— Мисс Уилдинг, вы уверены, что все так плохо? Когда вы выйдете замуж, у вас будет столько денег, что вы можете позволить себе купить сотни таких школ.
— За кого? — Мэри обернулась и в упор посмотрела на него. Неужели он испытывал чувство вины? Конечно, он ведь все у нее отобрал, включая единственную подругу.
Или он решил, что жениться на ней лучше, чем просто убить? Или же он намеревался?..
Мэри больше не могла себя сдерживать. Глаза заволокло слезами.
— Ледбрук мой единственный дом, — проговорила она, смахивая слезы. — Все, что у меня есть, находится там. Мои книги. Подарки учениц. Зачем? Зачем вы вмешиваетесь? — Она ударила его кулаком в грудь.
Мгновение спустя уткнулась лицом в его широкие плечи, сжимая в руках лацканы пиджака и сдерживая рыдания, сотрясавшие тело.
— Мэри. — Он говорил на удивление нежно. Она почувствовала, как большая теплая рука опустилась на спину. — Если вас это так беспокоит, — и похлопал ее по спине, — я верну вам имущество.
В душе Мэри боролись тоска по заботливому плечу и здравый смысл. Не в силах себя больше сдерживать, она прислонилась к его груди и ощутила тепло и биение сердца, которое заколотилось чаще, когда он прижал ее к себе.
На миг она потеряла ощущение реальности, совершенно забыв, что именно он причина всех свалившихся на нее неприятностей, Мэри упивалась чувством защищенности, исходившей от этого человека.
— Что и требовалось доказать, — раздался с порога сердитый голос. — Какой же ты прохвост, оказывается.
— Джеральд! Тебя слишком много в этом доме. — Граф снова превратился в ироничного грубияна.
Видимо не обращая внимания на скрытую угрозу, исходившую от графа, Джеральд прошелся по комнате.
Мэри отстранилась, повернулась лицом к окну и нащупала носовой платок. Граф встал между девушкой и непрошеным гостем, который явно не собирался молчать.
— Мисс Уилдинг в печали. Пожалуйста, выйди.
— В печали? Хотя похоже на то. Это ты довел ее до слез? Что ты сделал?
— Не твоего ума дело, — холодно ответил граф. — Проваливай.
Мэри высморкалась и вытерла лаза. После нескольких глубоких вздохов она снова обрела способность ясно мыслить и почувствовала острую необходимость остаться одна, подальше от волнительного присутствия графа, хорошенько подумать над тем, что уготовила Салли для ее будущего.
— Прошу меня извинить, джентльмены.
Граф протянул руку, словно желая остановить ее, но потом опустил. Мэри направилась к двери, Джеральд отступил в сторону, будто не видя ее. Его взгляд был прикован к графу.
— Ты здесь чужой, Бейн Бересфорд. Мы все прекрасно знаем, кто ты такой. Чертов угольщик, укравший у законного наследника его права.
Мэри открыла рот от изумления и оглянулась. Бейн изо всех сил сдерживал ярость, то и дело сжимая и разжимая кулаки. Скользил взглядом по Джеральду и Мэри, прислонившись к оконной раме, скрестив руки на груди и растянув губы в циничной ухмылке.
— Ну и что из того, выродок?
Краска залила лицо юноши, еще сохранявшее дерзкое выражение. Неужели он собирался драться с графом? Он точно будет повержен, Бейн превосходил его в силе.
— Джентльмены, пожалуйста. Члены семьи не должны так себя вести, — взывала Мэри.
Мужчины сердито уставились на нее.
Стало очевидно, она ничем не поможет разрешению конфликта. К тому же что ей известно о семье? При воспоминании о сухом письме Салли Мэри почувствовала, как внутри все перевернулось. Невыносимая горечь, которую удалось заглушить на короткое время, пребывая в объятиях графа, обрушилась с новой силой. Из глаз хлынул нескончаемый поток слез.
— Прошу меня извинить, — пролепетала она и, опустив голову, ринулась в свою комнату.
Никто, в особенности граф, не должен видеть, как она жалеет себя.
Прошло добрых два часа, прежде чем она почувствовала облегчение. Сначала долго плакала и не находила себе места от переполняющей сердце злости, потом страдала от душевной пустоты. Мэри никогда не покидало чувство одиночества, пока она не привязалась к Салли Ледбрук. До того, как стать ее подругой, Мэри была ученицей и подчиненной Салли. Вплоть до последнего момента она и представить не могла, как сильно доверяла советам Салли, к которой обращалась за помощью в любой момент. А теперь, благодаря графу, осталась совершенно одна.
Как это ужасно.
Но почему? Зачем Салли ее оставила? Неужели она действительно никому не нужна? Или граф сделал ей предложение, от которого она не смогла отказаться. Если так, она никогда не простит ему этого.
Шмыгнув носом последний раз, Мэри встала с кровати и потянулась к туалетному столику за стаканом.
Ее глаза покраснели и опухли, кожа на щеках потрескалась и болела, нос стал вишневого цвета.
Но буря прошла. Она выплакала все свои слезы. Внутри образовалась пустота.
С этого момента все пойдет по-другому. Отныне она перестанет кому-либо доверять, рассчитывая и надеясь только на себя.
Мэри расправила плечи, подошла к чаше с водой и умылась. В животе заурчало. Она смутно вспомнила, как Бетси стучалась в дверь, напоминая об ужине, но, не получив ответа, удалилась прочь. Мэри не могла спуститься в столовую, от одной только мысли, что ее кто-нибудь увидит в таком состоянии, становилось не по себе.
Оставались рулеты, припасенные заранее. Мэри вытащила их из ящика комода, куда засунула после неудачной прогулки к скалам. Они затвердели, как камни, но оказались вполне съедобны, если запить водой. Тщательно прожевывая черствую булку, Мэри размышляла о том, как поступить. Найти Салли и потребовать объяснений? Или послать ее к дьяволу и начать новую жизнь?
Если бы у нее было немного денег, она перестала бы нуждаться в чьей-либо помощи. Согласно завещанию, она получит богатство, только если выйдет замуж.
Замужество. Свой дом. Семья. Заветная мечта для молодого одинокого сердца. Мистер Эллардайс вдребезги разбил мечты о рыцаре в сияющих доспехах, который приходит на помощь и припадает к ее ногам. В действительности самое лучшее, на что она могла надеяться, — вдовец в окружении стайки детей в поисках недорогой экономки.
Граф казался ей теперь единственным кандидатом. Сердце учащенно забилось, словно соглашаясь с этой мыслью. Но ему такая перспектива пришлась не по душе. Мэри с трудом представляла замужество с человеком, сердце которого холодно как лед. Вероятнее всего, за неделю она распрощается с жизнью, и кто-нибудь найдет ее бездыханное тело в недрах аббатства. О нет. Как-то все трагично складывается.
Мэри покачала головой. Надо двигаться дальше. Граф может продолжать думать, что, лишив ее единственного дома, одержал победу, однако он не учел, что она обладала сообразительностью, пусть и неявной с первого взгляда. Это ей на руку.
Что-то разбилось над головой. Мэри вскочила и посмотрела вверх. Она не знала, что находилось над ее комнатой. Что бы то ни было, после падения оно, казалось, подпрыгнуло и покатилось по полу. Вдруг остановилось. Очень странно.
Вероятно, слуга что-нибудь уронил. Мэри попыталась себе представить, что бы это могло быть. Большое, тяжелое и, очевидно, круглое.
Низкий стон эхом прокатился по комнате, раздался крик такой силы, что Мэри закрыла уши руками. Что, черт возьми, там происходит? Что могло заставить человека издавать такие чудовищные звуки? Вдруг кто-нибудь ранен? Кому-то очень больно, нужна помощь. Срочно.
Мэри закуталась в шерстяной платок, взяла подсвечник и вышла. Все ее действия сопровождались странным звуком, словно наверху загремели цепи.
В коридоре было тихо. Что бы там ни произошло, все кончилось. Она вернулась в комнату, заперла дверь. Грохот. Снова крик.
Невозможно проигнорировать этот шум. Она снова вышла и направилась вверх по винтовой лестнице, которая располагалась прямо за ее дверью. В коридоре было холодно, как на улице. Она почувствовала на щеках прохладный ветерок. Неужели кто-то открыл окно? Пламя свечи неистово заплясало, словно от сквозняка.
Ступеньки, видимо, огибали центральную колонну из серого гранита. Дорогу впереди можно было разглядеть до первого поворота. Чем выше она поднималась, тем уже становилась лестница. В одной руке Мэри держала подсвечник, другой скользила по ледяной на ощупь стене, чтобы не упасть.
Кто-то плакал, еще жалобнее, чем несколько минут назад. А вдруг это розыгрыш? Это было бы крайне унизительно.
Плач прекратился. По каменному полу раздались шаги.
Мэри затылком почувствовала чье-то дыхание. Ее преследуют? Она обернулась, одна нога соскользнула со ступеньки. Девушка замерла, ухватившись за стену и отчаянно сжимая подсвечник. Сердце забилось, как табун убегавших лошадей.
— Эй!
У себя за спиной она никого не увидела. Теплое дуновение могло почудиться, не было никакого сквозняка.
На лбу и на верхней губе выступили крупные капельки пота.
Страх.
Чего бояться?
Вдруг она вспомнила рассказ Джеральда о призрачной Белой Даме. Мэри не верила в привидения. Нет. Всему есть логическое объяснение.
Она вслух посмеялась над своими страхами, чтобы обрести мужество. Отражаясь от каменных стен, смех прокатился по лестнице, и через несколько секунд все снова затихло. Причина, по которой все звуки казались такими странными, проста. Эхо. Вероятно, она слышала искаженные звуки из комнаты сверху.
Мэри преодолела последний марш и заметила дверь, похожую на ту, что рядом с ее комнатой. По обеим стенам высоко над головой виднелись бойницы. Вот откуда сквозняк. Если так, странно, что теперь никакого дуновения не чувствовалось. Здесь же в каменных арках находились двери, очень похожие на ту, через которую совсем недавно она вышла наружу. Мэри попробовала повернуть первую щеколду, но ничего не получилось. Вторая задвижка неохотно поддалась, девушка приложила всю свою силу, чтобы открыть дверь. Не успела она зайти внутрь, как увидела приближающуюся тень.
Сердце замерло в груди. Мэри закричала и отскочила назад.
— Ради всего святого, мисс Уилдинг, в чем дело?
В свете мерцающей свечи граф казался настоящим демоном. Он уставился на нее как на сумасшедшую. Мэри приложила руку к груди, успокаивая дыхание.
— Я услышала шум. — Она сглотнула. — Почему вы здесь?
— Может быть, по наследству все деньги достанутся вам, — граф вскинул брови, — но в своем собственном доме я имею право ходить там, где мне вздумается.
Его злоба в голосе больно ранила. Слова прозвучали так, будто она виновата в том, что дед написал такое завещание. Он намеренно отвлекал Мэри от разговоров о шуме.
Подняв подсвечник, Мэри заглянула в комнату позади него, абсолютно пустую. Ни следа того, что могло прокатиться по деревянным доскам. На полу не было даже пыли.
— Это какая-то жестокая игра? Зачем?
Граф склонил голову и пристально взглянул на нее:
— Если вы так сильно испугались, зачем поднялись сюда?
— Я слышала крик о помощи.
— И как бедный самаритянин, бросились наверх?
— Ну, не совсем бедный.
В глазах графа заплясал озорной огонек.
Он насмехался над ней?
— Как видите, здесь никого нет, кроме меня. Что именно вы слышали?
Как будто он сам не знал, ясно же, все слышал. Зачем притворяться?
— Что-то покатилось по полу. Потом раздался лязг цепей и крик. Прямо над моей комнатой. А здесь, кроме вас, никого не оказалось.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |