Граф отказался от тарелки, которую предложил Меннерс, налил себе бокал бургундского и откинулся на спинку стула. Мэри обнаружила, что, вопреки своему желанию, смотрела на него, не в силах оторвать глаз от крепкого мускулистого тела. Лишь с трудом заставила себя перевести взгляд на тарелку. Никто не проронил ни слова.
Создавалось впечатление, что его присутствие подавляло любое желание начать разговор.
Миссис Хэмптон сделала Меннерсу знак убирать со стола.
— Не желаете выпить со мной чаю в гостиной, мисс Уилдинг? — спросила вдова, поднимаясь с места.
Джентльмены последовали ее примеру.
— Мисс Уилдинг занята, — бросил Бересфорд, взглянув на молодых людей. — Почему бы вам, парни, не пойти, по обыкновению, поиграть в бильярд и оставить нас наедине? Нам надо поговорить.
Кузены дружно отправились вслед за миссис Хэмптон.
Трусы.
Мэри их не винила. Ей хотелось пойти вместе с ними, но холодный, стальной взгляд графа приковал ее к месту. Бересфорд подал сигнал слугам удалиться.
Во рту пересохло. Сердце бешено заколотилось. Сегодня граф выглядел по-другому. Казалось, он с трудом сдерживается. Потягивал вино, не сводя с нее внимательных глаз.
— Какого черта вы делали? Вы вообще соображаете?
— Прошу прощения? — Мэри выпрямилась.
— Стоит отвернуться от вас, как вы не упустите шанса убежать.
Тогда Мэри стала понимать. Ответ пришел к ней сам. Он решил, что она пыталась убежать. Ловко придумал. Неужели считает, что она будет плясать под его дудку? Мэри поджала губы и вздернула подбородок.
— Зачем было подвергать себя такой опасности, зная, что я вас все равно поймаю?
Было настоящим чудом, если бы он вернул ее с того света. Она прикусила язык. Только бы не вызвать его подозрений. Он не должен догадаться, что она раскрыла его злой умысел.
— Я потерялась. — Она ждала его реакции. Он лишь усмехнулся в ответ.
— Думайте что хотите. — Мэри не сводила с него глаз.
— Тогда, видимо, я должен перед вами извиниться, мисс Уилдинг, — протянул граф.
У нее в голове не укладывалось, как можно просить прощения за что, что умышленно столкнул человека в шахту.
— Почему?
— Что — почему?
— Почему вы должны передо мной извиняться.
Он отодвинул стул и стремительными шагами направился к ней с холодным, мрачным выражением лица. Мэри чувствовала себя маленькой и беззащитной под его суровым взглядом. Ловкий трюк.
— Прошу прошения за то, что напомнил вам: вы не сдержали слово и ушли, не предупредив меня. — Граф смутился, прекрасно понимая, что говорит глупости.
— Извинения приняты. Почему вы стали искать меня на дороге?
— Один из рабочих видел, как кто-то взбирался по лестнице. Я удивился, не обнаружив вас во дворе.
— Неужели? — Мэри не смогла сдержать сарказма.
— Да.
— Хорошо то, что хорошо кончается.
— Отныне я буду начеку, мадам.
Мэри чуть не застонала вслух.
— Если это спасет меня от подобных эксцессов, была бы вам очень признательна.
Глаза графа превратились в две узкие щелки.
— Только не надо делать из меня дурака.
— Делать из вас дурака? Что вы имеете в виду?
— Вы сами все прекрасно понимаете.
— Вы мне еще что-нибудь хотели сказать?
У него был такой вид, словно он хотел задушить ее собственными руками.
— Пока нет.
— Тогда прошу меня извинить, я ухожу.
— Нет.
— Прошу прощения.
— Я вас не извиню. Пройдемте в гостиную, выпьем чаю и поговорим как цивилизованные люди.
— Сомневаюсь, что вы это умеете. Отдавать приказы, навязывать волю другим — это пожалуйста. Но чтобы просто поговорить, исключено.
Его лицо обрело страдальческое выражение, словно слова Мэри больно задели. Вряд ли. Скорее всего, это досада за то, что она сорвала его планы.
— Простите, милорд. У меня был тяжелый, трудный день, и нет никакого желания вести беседы.
Мэри поднялась. Граф возвышался над ней. Она не могла привыкнуть к его росту, приходилось поднимать голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Мэри хотелось всем своим видом показать, что она его не боится.
Граф ответил на ее взгляд.
— Вы так говорите, будто я виноват в том, что вы устали, мисс Уилдинг. — Он плотно сжал губы. — Если бы вы остались на месте, ничего бы не случилось. — Он прикрыл на мгновение глаза и глубоко вздохнул, словно набираясь терпения. — Что сделано, то сделано. Но знайте, я не позволю вам снова заблудиться.
— Будут еще какие-нибудь распоряжения? А куда, вы думаете, мне пойти? У меня нет ни дома, ни родных, ни работы.
— Вы кое-что забыли. — Его голос потеплел. — Мэри, после того разговора в экипаже я подумал… Мне кажется…
Мэри вздернула подбородок.
— Что? — В ее голосе прозвучали ледяные нотки. — Что вам удалось меня соблазнить?
В глазах графа застыла боль. Мэри впервые безошибочно поняла, что у него на сердце. Что-то болезненно сжалось в груди, словно острый нож пронзил сердце. Она с ума сошла? Какое ей дело до того, что ее слова причинили ему боль?
Мэри отвернулась, чтобы не смотреть в его глаза. Она чувствовала себя кроликом, попавшим под чары хитрого змея, единственным желанием которого было съесть свою добычу. Дурочка.
— Прошу меня извинить, милорд. Но я правда очень устала от событий дня.
Он нахмурился и сделал шаг назад.
— Желаю вам спокойной ночи, мисс Уилдинг.
Граф протянул ей руку.
Мэри неохотно приняла его ухаживания, надеясь коснуться его руки лишь кончиками пальцев. Однако он взял ее руку и поднес к губам. Мэри поморщилась.
Граф напрягся и опустил глаза. Ловким движением стянул с нее перчатку, и его глазам открылась содранная кожа и обломанные ногти. Лицо графа посуровело.
— И это цена вашего побега? — бросил он со злостью.
Он отпустил руку, кинулся к двери, открыл ее и остановился.
— Мисс Уилдинг, если бы был другой способ, я бы этого не сделал.
Не сделал бы чего? Не попытался бы ее убить?
Как же больно.
Глава 11
Вернувшись в комнату, Мэри взяла книгу и стала рассматривать карты. Там четко был нарисован тоннель к старым руинам. Оставалось надеяться, что он в хорошем состоянии, как и тог, что выходил из ее комнаты.
Она надела самое теплое платье, последнее из тех, что привезла с собой из Уилтшира, и сунула ноги в удобные полуботинки. Мэри легла на кровать, чтобы отдохнуть перед тем, как настанет время уходить. Она никак не могла выкинуть из головы последние слова Бересфорда.
Он задел какую-то струну в ее душе, причинил боль. Появилось ощущение, будто ей не хватает чего-то важного. Иногда казалось, что он говорит загадками.
Мэри отогнала это чувство. Он снова играл с ней, словно с попавшейся на крючок рыбой. Морочил голову. В памяти застыл злой шепот, который она слышала на руднике, и его слова, когда он выпрыгнул из кареты. Маленькая дурочка. Что-то здесь не так. Будто эти слова произнесли два разных человека в двух совершенно разных ситуациях.
А может быть, всему виной его соблазнительные поцелуи? Из-за них она не хочет поверить в то, что это он столкнул ее в шахту? Ее долгие забытые мечты о собственном доме, муже, детях, играющих у ее ног, о настоящей семье мешали поверить в виновность Бейна, заставляли опираться на чувства, а не на факты.
Откуда это взялось? Неужели с ней произошло то, что не должно было произойти никогда? Неужели она в него влюбилась?
Несмотря на то, что узнала.
Если так, она заслужила все то, что произошло с ней.
Ее сердце испуганно сжалось. Появилась такая же пустота, как тогда, когда Мэри узнала всю правду об Эллардайсе, только глубже. Холоднее. Ничто не могло приглушить боль от осознания, что граф скорее убьет ее, чем возьмет в жены.
Поэтому она должна уйти. Без сожаления. Без всяких чувств. Она встала и поднесла свечу к часам на камине. Два часа ночи. К этому времени все должны уже спать. Она надела плащ и натянула капюшон. У нее нет чемодана. Да и не осталось ничего, кроме ридикюля и тех вещей, что она спрятала на поясе под юбками.
Она медленно открыла дверь комнаты. Та возмущенно заскрипела.
Мэри замерла, вслушиваясь, не заметил ли это кто-нибудь. Никого. Она открыла дверь шире. А потом увидела Бересфорда. Он сидел на нижних ступеньках винтовой лестницы, которая вела в комнату наверху.
Она замерла, ожидая, что он вскочит и втолкнет ее обратно в комнату.
Его грудь поднималась и опускалась в мерном дыхании. Мэри подняла свечу выше и увидела, что глаза графа закрыты. Он спал, прислонив голову к каменной стене и развалившись на ступеньках. Казалось, совсем вымотался и спал настолько крепко, что ничто уже не могло его разбудить.
Спящим он выглядел намного моложе, словно следы оставленные на его лице непростой судьбой, бесследно исчезли. Он снова стал мальчиком, который видел добрые сны и был полон детских надежд и мечтаний. Она пожалела, что никогда не знала этого чистого, незапятнанного человека.
Что он делал у нее под дверью? Конечно, стерег ее. Может быть, именно поэтому он так быстро зашел в се комнату прошлой ночью? Неудивительно, ведь он такой уставший, раз уж заснул здесь. Одно неверное движение, и он проснется. И несомненно, запрет Мэри в комнате.
Нужно торопиться, пока он не проснулся и не поймал ее. Но что-то мешало ей уйти. Она больше никогда его не увидит, и на нее навалилось непереносимое чувство потери. Несмотря ни на что, несмотря на этот холод, который он носил, словно доспехи, она увидела его добрую сторону. И было в нем еще что-то волнительное, что непонятным образом взывало к ней, так же как и его страсть, сопротивляться которой было просто невозможно. Не стоило сейчас об этом думать, но Мэри не смогла удержать эти мысли, когда взглянула на него. Он выглядел так, словно о чем-то беспокоился, и ей захотелось смыть это беспокойство. Ей захотелось прижаться к нему губами и забыться в нежном чувственном поцелуе.
Она полюбила его.
Осознание этого наполнило ее сердце сладкой болью.
Почему бы не остаться и не принять его предложение? Возможно, со временем у них родятся дети, несмотря на то, что говорил он. Разве не этого она так долго хотела? Свой дом. И своя семья.
И прожить всю жизнь, зная, что он никогда не будет любить ее.
Эта мысль больно полоснула по сердцу. Мэри даже прижала к груди руку, чтобы приглушить внезапную боль.
Он пошевелился, пытаясь найти во сне более удобное положение, но на твердых и холодных каменных ступенях это было довольно трудно. Если сейчас он проснется, все пропало. Когда он снова обрушит на нее поток страстных поцелуев, она не сможет сопротивляться.
Любить и не быть любимой. С ним это невыносимо. Она явственно понимала это.
Выбора не было. Ей нужно уйти.
С тяжелым сердцем она переступила порог и закрыла за собой дверь, еще раз взглянула на спящего Бейна. У нее возникло непреодолимое желание поцеловать его на прощание. Но она не могла себе этого позволить. Словно вор, тихо прокралась к лестнице в подвал. По этим ступенькам он провел ее в первую ночь их знакомства. И впервые поцеловал.
Она никогда в жизни не забудет его поцелуев. Когда его губы прикасались к ней, она чувствовала себя живой, словно была другим человеком. Сильной, уверенной и, как ни странно, любимой.
Все это ложь. Глупые выдумки тайных желаний. Он не любит ее. Это предельно ясно. В такую ситуацию его поставил человек, к которому Бейн не испытывал ничего, кроме ненависти. А со временем его безразличие легко могло превратиться в слепую злобу.
Внизу она повернула налево, в противоположную сторону от шума моря. Потом вдоль стены, гуда, где был еще один подсвечник. Еще один вход в секретный тоннель, если верить карте. Он выведет ее на улицу, к руинам старого аббатства.
Мэри повернула подсвечник.
Ничего не произошло.
В горле застрял комок. Она ошиблась. Черт. Книга осталась в комнате, и девушка не могла свериться с картой. А ведь она была уверена, что правильно все запомнила.
Мэри осмотрела коридор, подняв свечу. Других подсвечников не было. Она решила попробовать снова. Он поворачивался тяжело. Девушка услышала, как скрипнул скрытый механизм. Совсем чуть-чуть. Наверное, оттого, что им давно не пользовались.
Мэри поставила свечу на пол и взялась за подсвечник обеими руками. Он поворачивался очень медленно. По коридору разнесся неприятный скрежет. Боже, ведь Бересфорд может его услышать! Надо поторопиться.
Она навалилась всем телом. Стена слегка сдвинулась. Потом еще немного и, наконец, отъехала в сторону полностью. Девушка нырнула внутрь, нашла рычаг с противоположной стороны и закрыла за собой вход.
Теперь нужно добраться до руин и бежать как можно быстрее. И ни в коем случае не оглядываться.
Холод пробирал до костей. Казалось, она шла уже несколько часов, но понимала, что на самом деле прошло намного меньше времени. Мэри стояла по щиколотку в снегу. Идти было трудно. Метель разыгралась не на шутку. Ветер бешено завывал, дергая полы плаща и бросая в лицо хлопья снега так, что она уже не понимала, куда идет. На улице стояла такая темень, что и без ветра она почти ничего не видела. Однако если ей темно идти, значит, и искать ее также трудно. Она ухватилась за эту надежду и продолжила путь. На восток, чтобы ветер дул справа, хотя определить это было очень трудно, так как он постоянно менялся.
Должно быть, она шла правильно, потому что шум моря постепенно стих вдали. Она направлялась к деревне. К Холстеду. Скоро она выйдет на дорогу. Там будут знаки и мильные камни, и можно определить направление.
Мэри остановилась перевести дыхание и оглянулась: нет ли погони. Ничего. Только ветер и снег. Возможно, его светлость все еще спит у нее под дверью. Он очень разозлится, когда, проснувшись, узнает, что она пропала. Остается надеяться лишь на то, что до утра этого не случится. Она заранее попросила Бетси разбудить ее попозже, сославшись на усталость.
Больше она ничего сделать не смогла.
Мэри пробиралась вперед. Теперь ветер кружил снежными вихрями. В одних местах намело глубокие сугробы, в других обнажилась голая земля. Зато с неба снега падало все меньше. Мэри взглянула наверх и заметила в темных тучах проблеск луны. А потом появились и звезды.
Метель закончилась.
Сердце забилось сильнее. Нужно торопиться. Теперь, когда время от времени из-за туч выходила луна, заливая все своим призрачным светом, Мэри смогла оглядеться. Слева увидела обрамлявшую поле изгородь и покрытые белым одеялом болота. Ах, если бы она могла увидеть дорогу. Девушка посмотрела по сторонам в поисках какого-нибудь знака. Чего-то, что могло подсказать, где она находится. Насколько далеко ей удалось уйти от аббатства.
Недостаточно далеко. Она это понимала. Здесь его светлость легко сможет ее найти. Нужно отыскать место, где можно спрятаться, где он не будет ее искать.
Она снова обернулась через плечо. И ужаснулась. Боже, о чем она думала? Снег ее спрячет? За девушкой тянулась длинная цепочка ее следов. По такому следу сможет пройти даже ребенок.
Мэри принялась дико озираться по сторонам. Нужно срочно найти дорогу. Там ходят и ездят люди, и никто уже не сможет распознать следов.
Она повернулась к изгороди, где ветер с одной стороны намел большие сугробы, а с другой была голая земля.
Оказавшись на твердой поверхности, под прикрытием изгороди, где ее следы уже были незаметны.
Мэри почувствовала себя уверенней, и в сердце затеплилась надежда, что граф решит, что она не осмелится на такую авантюру.
Девушка завернулась в плащ, стараясь не обращать внимания на то, что от холода коченели пальцы, а ноги, казалось, вообще превратились в две глыбы льда. Она продолжила путь, постоянно петляя в разных направлениях, сбивая погоню со следа, пока не заблудилась окончательно. Вокруг не было ни малейших признаков дороги.
Но она должна была быть где-то здесь.
Должна. Мэри села на землю отдохнуть и подумать. Она устала. Вымоталась. Хорошо бы немного поспать, чтобы восстановить силы.
Нет, спать в такую погоду на улице — плохая идея. Бывали случаи, что люди так замерзали насмерть. Нужно было спрятаться от ветра. В каком-нибудь трактире, амбаре, где угодно. Ветер швырнул в лицо пригоршню колючего снега. Мэри нахмурилась. С чего это она запаниковала? Когда она ушла из аббатства, шел снег. Он наверняка скрыл следы. А если ветер не прекратится, к утру все заметет и Бейн не сможет пойти по следу. Бейн. Не надо о нем гак думать. Он — граф Бересфорд. Холодный и непреклонный человек. А может быть, и того хуже.
Она заставила себя встать и снова осмотреться. Там амбар, где можно провести ночь и продолжить путь утром, когда будет светло. Она прошла как минимум миль пять. Есть надежда, что до рассвета не так далеко. Потом она сможет сориентироваться и продолжить путь. Очень скоро сможет найти Салли Ледбрук и задать ей пару вопросов.
Воодушевившись новой целью, она пошла через поле, держась за изгородь, так как та защищала от ветра. К тому же на земле не оставалось следов.
Снег и ветер поутихли, оправдав ее опасения. Она глубоко вздохнула. У воздуха был странный запах. Холодный. Хрустящий. Морозный и чистый. Ей еще никогда не доводилось дышать таким воздухом. Мэри на ходу стала потирать руки, надеясь хоть как-то их отогреть.
Где-то вдали возбужденно, будто на чужого человека, залаяла собака. Должно быть, где-то рядом ферма или деревня. Хорошая новость. Туда и стоит идти поутру. А сейчас она хотела отдохнуть. Поспать. Она тряхнула головой. Еще несколько ярдов, и можно прилечь.
Темноту прорезал новый звук. Стук копыт. Быстро. Она сглотнула. Возможно, какой-то путешественник на дороге? Но сердцем она понимала, что это не так. Она съежилась около изгороди и обернулась. Темный всадник на темном коне мчался к ней через соседнее поле. Рядом бежала собака.
Не может быть.
Но это так. Бересфорд. С непокрытой головой, в развевающемся от ветра плаще. Он ее не видел. Не мог заметить. Мэри подхватила юбки и побежала к амбару, молясь, чтобы дверь оказалась открытой. Молясь, чтобы он ее не заметил, чтобы успеть добежать до того, как он достигнет живой изгороди.
Она успела, тяжело прислонившись к стене. Дверь была рядом. Закрыта.
Она оглянулась. Бересфорд уже добрался до изгороди. В какой-то момент он не увидит ничего, пока конь совершает прыжок. Она толкнула дверь. К величайшему облегчению, та открылась, и девушка проскользнула внутрь. Она вбежала вверх по лестнице на чердак и, тяжело дыша, рухнула в солому. Теперь оставалось сидеть тихо как мышь и надеяться, что он не заглянет сюда. Мэри дрожала. Несмотря на быстрый бег, ей все еще было холодно.
Она сделала несколько глубоких вздохов, стараясь успокоиться и выровнять дыхание. Около амбара послышался стук копыт. Если повезет, преследователь проедет мимо, решив, что она продолжила путь.
Лошадь замедлила бег и остановилась.
Черт возьми. Как он мог догадаться?
Собака взвыла. Потом залаяла.
Собака. Это его пес почуял след. Мэри едва не зарычала от злости. О собаке она не подумала. Ей и в голову не могло прийти, что граф будет охотиться на нее, словно на дикого зверя. А ведь можно было догадаться. Но она почти ничего не знала об охоте и собаках, считая Рейнджера просто домашним животным. С той первой ночи пса нигде не было видно, кроме как в спальне хозяина.
Возможно, то, что она залезла по лестнице вверх, собьет ищейку со следа.
Она лежала молча, сжав зубы и стараясь унять дрожь во всем теле, слышала, как открылась дверь сарая, как туда ввели коня и возбужденно залаяла собака.
— Мэри! — повелительным тоном позвал Бересфорд. — Я знаю, что ты там. Выходи. Не заставляй меня лезть за тобой.
Она осталась на месте, стараясь не дышать и не трястись от холода.
— Сидеть, Рейнджер, — приказал он.
Собака заскулила и затихла.
Мэри могла представить, как он стоит внизу в своем пальто, хищно осматривая амбар и внимательно следя за реакцией собаки, лежащей у его ног. Она попыталась прислушаться сквозь частое биение сердца к тому, что происходит внизу.
Ничего. То есть нет. Она слышала дыхание. Тяжелую одышку. Конь. Она старалась дышать очень тихо, чтобы не выдать своего присутствия. А что, если он услышит биение ее сердца? Что за глупость, конечно же нет.
Скрежет металла по камню. Знакомый звук чиркающего кремня. Сквозь доски пола проникли слабые лучи света. Должно быть, он нашел фонарь. Она сильнее вжалась в солому, хотя и прекрасно понимала, что это не поможет.
Ей хотелось заплакать от отчаяния.
Глухой стук.
Она обернулась и в свете фонаря увидела, как к люку в полу, через который она взобралась сюда, прислонилась лестница. Если она сможет оттолкнуть ее, лестница придавит его к земле.
Она представила распластавшееся на полу сарая безжизненное тело. Подходящий конец. Только заставить себя сделать такое она не могла. Она не убийца.
В проеме показалась его голова. Он поднял фонарь, и Мэри увидела темные взлохмаченные волосы, красное от ветра лицо и яростные глаза. Он взобрался на чердак и встал перед ней, поставил фонарь, стянул перчатки и сунул их в карман.
В ловушке. Она отстранилась от света, стараясь скрыться в тени. Они тут одни. Что он сказал в тот день? Если бы я хотел тебя убить, я бы не стал этого делать при свидетелях. Тут нет свидетелей.
Убежав из замка, она только сыграла ему на руку.
Он улыбнулся и покачал головой:
— Ты ведь не думала, что я позволю тебе убежать, красавица?
Пораженная этими словами, Мэри уставилась на него.
— Маленькая дурочка, — нежно прошептал он, — ну почему ты мне не доверяешь?
Она вздрогнула от его голоса. Или от холода?
— Скажи это еще раз.
Он поднял бровь.
— Доверяешь мне?
— Нет. — Ее голос дрогнул. Она никак не могла понять, откуда это чувство надежды. — Скажи «маленькая дурочка». Скажи это так, как сказал только что.
Его губы тронула улыбка.
— Маленькая дурочка, — нежно произнес он.
В голосе графа была какая-то особенная резкость. Он не тог человек, кто столкнул ее в шахту. Или тот? Ее сердце было полно уверенности, несмотря на то что разум ему не верил.
Чему она доверяла больше?
В этих глазах был свет, радость, беспокойство и что-то еще. Теплое и нежное. В иной ситуации она, возможно, смогла бы понять, что это за чувство, но сейчас очень замерзла. Все тело тряслось, а зубы стучали, стоило только открыть рот.
— Мне… мне жаль, — выдавила она.
— Будет еще время на сожаления.
Отступив назад, она попыталась засмеяться, несмотря на холод. Показная бравада.
— В смысле мне жаль, что ты нашел меня.
Его улыбка была яркой и резкой, словно блеск стального клинка.
— Ты еще будешь сожалеть, дорогая моя. Это я тебе обещаю.
Он крепко обнял ее за плечи и страстно поцеловал. Поцелуй в наказание. Жаркий. Словно она принадлежала только ему.
Она почувствовала себя одержимой. Словно что-то завладело ее телом и разумом. Дикой. Она ответила на его поцелуй, не сумев сдержать стон, а ведь не хотела отвечать, сдаваться под его напором. Понимала, что это ошибка, но он нашел ее, и деваться некуда. Она беспомощна перед соблазном.
Она больше не могла держать в себе чувства. Сокровенные желания. Обняла его, почувствовала, как передается его тепло. Вдохнула его запах, перемешанный с запахом снега. Ей нравился этот аромат. И отдалась эмоциям, переполнявшим ее тело. Возбуждение. Желание. Страсть.
Его большие руки сжимали ее плечи. Было так приятно находиться в его объятиях. Чувствовать связь, усиливающуюся с каждой секундой. Но самое приятное — тепло. Он откинул ее капюшон и взял лицо в свои теплые ладони, отпрянул назад, тяжело дыша.
— Боже мой, ты вся промерзла. — Он потрогал ее плечи. — И насквозь промокла.
— Шел снег.
— Надо бы перекинуть тебя через колено и отшлепать, — процедил он сквозь зубы. — Ты хоть представляешь, насколько опасно бродить по болотам в такую погоду?
— Тут все равно безопаснее, чем в замке.
Он злобно нахмурился:
— Хочешь сказать, я не смогу тебя защитить?
И разочарование.
Мэри задержала дыхание.
— Защитить от кого?
— От тебя же.
Без лишних слов он взял ее на руки и понес к лестнице.
— Опусти меня, — вздохнула она, — ты упадешь.
— Будем надеяться, что нет. Держись.
Он отпустил ее одной рукой и взялся за лестницу. Мэри крепко обхватила его за шею обеими руками. До пола было футов десять, если не больше.
Рейнджер приветственно завилял хвостом, когда они оказались внизу. Мэри зло взглянула на пса.
— Если бы не собака, ты бы никогда меня не нашел.
В ответ он усмехнулся и поставил ее на землю рядом с жеребцом, который увлеченно жевал сено. Он оттащил коня и легко запрыгнул в седло.
— Дай мне руку.
В последний раз ей не понравилось ехать на лошади. Она была уверена, что и теперь не поменяет своего отношения к этим животным. Девушка покачала головой.
— Либо так, либо мне придется привязать тебя к седлу, как мешок.
Еще хуже. Мэри осторожно приблизилась к жеребцу.
— Не волнуйся, после такого долгого бега он будет спокоен, — сказал граф.
Она вздрогнула и протянула ему руки.
— Поставь свою ногу на мою, — скомандовал он.
Она подчинилась и тут же взлетела наверх. Он как-то смог подхватить ее под руки и усадить себе на колени.
— Вы готовы, мисс Уилдинг?
Выбора нет. Мэри вздохнула:
— Наверное.
Он послал лошадь в галоп, и они унеслись в ночь.
Она поверить не могла, как быстро они добрались до дороги, ведущей к замку. Всего за несколько минут. А ведь она шла час или два.
— Как мы так быстро здесь оказались?
— Ты шла кругами, — усмехнувшись, подсказал он.
Она должна была уйти от замка на несколько миль.
На глаза навернулись слезы.
Он пробормотал что-то вроде «господи боже мои», но она не была уверена. Мешал свистящий в ушах ветер и стук копыт. Она уверена только в том, что его рука держит ее стальной хваткой, прижав к крепкой, как стена, груди.
Если бы она так не замерзла, возможно, ей понравилась бы эта скачка сквозь ветер и темноту ночи.
Бейн въехал на лошади прямо s амбар, где их ждал конюх с заспанными глазами и фонарем в руке. Он удивленно взглянул на Мэри, но граф бросил ему поводья, и конюх повернулся спиной, отводя лошадь в стойло. Бересфорд помог ей слезть с лошади.
— Сол, проследи за тем, чтобы его хорошенько почистили, — распорядился его светлость, — и накорми. Насыпь ему отрубей. И воды поменьше. Рейнджер, ко мне.
Он обнял Мэри за плечи и провел ее в дом через черный ход. Отсюда она сбежала в первый раз. Сегодня дверь была открыта.
Он провел ее мимо коридора, ведущего к ее комнате в северной башне. У девушки затряслись колени.
— Куда мы идем?
— Скоро узнаешь.
Она и так поняла, куда он ведет ее. Они шли к его комнатам.
— Ты не можешь…
— В моем доме я могу делать все, что захочу, и скоро ты сама это увидишь.
Он открыл дверь комнаты и втолкнул ее внутрь. Большую часть помещения занимала огромная кровать с балдахином. В камине горел огонь. Над ним висел котелок, испускающий сильный, но приятный аромат. Перед удобным на вид диваном стоял стол. На нем две кружки. Видимо, хозяин кого-то ждал.
Вздрогнув, она обернулась к нему.
Граф закрыл ногой дверь, снял пальто и повесил на спинку стула. Потом улыбнулся ей и стал распускать завязки ее плаща.
Она оттолкнула его руку.
— Что ты делаешь?
— Снимаю с тебя мокрую одежду, пока ты не умерла от холода.
— Я могу раздеться в своей комнате.
— Ты никуда не пойдешь, пока мы не поговорим.
Он наконец развязал узел у горла и снял плащ. Потом повернул ее и стал расстегивать пуговицы на платье.
— Я не могу тут раздеваться.
— Можешь. И разденешься. Либо сама, либо я тебе помогу.
У нее по спине побежали мурашки. Он зол. Возможно, полностью себя контролирует, но Мэри все равно заметила, что ему не так-то легко сдерживаться.
Она сложила руки на груди.
— Я не могу. Ты на меня смотришь.
Он обошел ее, взял с кровати халат и передал ей.
— Надень, — он закрыл дверь и убрал ключ в карман, — я буду рядом.
И исчез в гардеробной.
— Закрой дверь, — потребовала она.
— Я стою спиной. И я не какой-нибудь школьник, чтобы подглядывать за вами, мисс Уилдинг. Уверяю вас, я видел множество женщин в разной степени обнаженности.
Он думал, что это ее успокоит?
Она сняла мокрое платье и надела его халат, расшитый драконами. Шелк был гладким и прохладным. Довольно странный для такого мрачного человека.
— Ты переоделась? — спросил он.
Она подняла платье и осмотрелась, куда бы его повесить. Бейн вышел из гардеробной, не дожидаясь ответа, забрал платье и повесил на спинку деревянного стула.
— Теперь, — сказал он с вымученной улыбкой, мисс Уилдинг, присядьте на диван возле камина и расскажите, какого черта вы сегодня сделали. Возможно, сможете убедить меня не наказывать вас за побег.
Глава 12
Это возмутительно. Сначала он целовал ее с такой страстью, что по всему телу пробегала дрожь, а теперь обращался как с ребенком.
— Мне не нравится ваш тон, милорд, — холодно сказала она, — и ваши угрозы. Вообще-то они меня чертовски раздражают. Как и вы. Я вам не домашняя зверушка. И то, что я делаю, только мое дело. А теперь, если вы не против, я пойду в свою комнату. — Она требовательно протянула руку за ключом.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |