— Тогда, надеюсь, вы найдете ему достойное применение. — Граф громко рассмеялся. — Я не виноват, что вы чуть не упали со скалы. — Вероятно, он решил отвести от себя подозрения. Непринужденность беседы вмиг испарилась.
Почувствовав перемену настроения, он недовольно вздохнул.
— Все пошли играть в бильярд. Даже миссис Хэмптон. Я пришел узнать, не хотите ли вы присоединиться. По правде говоря, я думал, они придут сюда после ужина. — В его голосе сквозили недовольные нотки, будто они испортили его план. С чего вдруг он захотел, чтобы домочадцы собрались в библиотеке, как дружная семья? Семья, о которой она всегда мечтала. Когда-то давно. Все, что ей хотелось сейчас, — вернуть работу. Вести уроки. Зайти снова в класс к девочкам.
Граф вручил ей книгу и стал бродить вокруг полок, скользя взглядом по корешкам. У него был беспокойный вид, словно не хватаю воздуха. Разве можно углубиться в чтение, когда рядом мечется граф, как лев в клетке? Ни на минуту не расслабиться.
Возможно, ему не терпелось поиграть в бильярд, но, чувствуя себя обязанным следить за ее состоянием, он не решался покинуть библиотеку. В таком случае ему лучше уйти. К своему удивлению, Мэри ощутила легкое разочарование. Неужели она хочет, чтобы он остался? Конечно нет.
— Мне нравится сидеть здесь и читать. — Она намеком давала понять, что разрешает ему уйти. Опустила взгляд в маленькую книжицу и пролистала несколько страниц. Книга была написана от руки и содержала зарисовки аббатства. На рисунках оно заметно отличалось от того, что представляло собой сейчас. Страницы были старыми и пожелтевшими. Пергамент? В конце книги обнаружилось некое подобие карт. Она быстро перелистала страницы до середины книги, очень хотелось рассмотреть карты, но в присутствии графа она не решилась.
— Считаете себя синим чулком, мисс Уилдинг? — лениво протянул он, не отрывая взгляда от книги, которую только что снял с полки. — Мэри Уолстонкрафт. — Он показал ей книгу. — Уверен, вы читали ее произведения.
— Зашита прав женщин? На удивление смелое произведение.
Граф, не отрываясь, смотрел на Мэри, у нее создалось впечатление, что он обдумывает ответ.
— Значит, вы с ней согласны?
— По многим вопросам. — Она спустила ноги на пол и повернулась к нему лицом. — Почему бы девушкам не начать получать образование наравне со своими братьями? Не каждой леди суждено стать женой или матерью. Даже выполняя свои обязанности, женщина может внести неоценимый вклад в семью.
— Вижу, вы искренне верите в свои убеждения.
С жаром, с которым она ответила на вопрос, Мэри всего лишь вызвала его насмешку. Вместо того чтобы направить разговор в более непринужденное русло, решила не отступать, чтобы лишний раз не доставлять ему радость.
— Почему нет? Если для меня это важно.
— По вашему мнению, женщине не следует страдать от избытка чувств. А вы не рассматриваете любовь как обязательное требование для вступающих в брак?
Ей показалось или он сделал предложение? Сердце болезненно сжалось.
— В основе брака должен лежать здравый смысл. — Мэри густо покраснела, считая это правдой лишь отчасти. Как бы ни стремилась она верить доводам рассудка, сердцу хотелось нечто большего, чем просто дружба и привязанность.
В юности она жаждала влюбиться. Теперь же стала одной из тех, в кого мужчины не влюбляются. Не успела она смириться с этой мыслью, как в сердце вновь разгорелись бурные чувства. Разбередив старые раны, она ощутила обиду.
— А сами вы что думаете, милорд? — Мэри перешла в атаку. — Вы должны жениться и произвести на свет наследника.
Граф поменялся в лице. Ей не удалось угадать, что творилось в его душе.
— Дела не оставляют мне времени на ухаживания. К тому же у меня есть наследник.
— Джеффри.
Граф кивнул.
Мэри вспомнила его клятву, когда он говорил, что на нем род Бересфордов закончится.
— Значит, он позаботится о новом поколении Бересфордов? Ваш дедушка был бы доволен. — Защищаясь от его нападок, она нанесла ему незаслуженный укол.
— Этому не бывать.
Бейн говорил с такой уверенностью, что Мэри удивленно распахнула глаза.
— Вы не можете утверждать, что он, никогда не женится и не заведет детей. — Если, конечно, он тоже не надумал с ним расправиться. Одна только мысль заставила Мэри содрогнуться от ужаса. Граф вполне мог на это пойти. — Редко встретишь мужчин, которые собираются остаться холостяками, — тихо произнесла она.
— Вы против замужества?
— Я не собираюсь выходить замуж, но другим женщинам такой участи не желаю.
— Вы верите в выбор? — серьезно спросил он, словно это имело для него большое значение.
— Да.
— Вы знаете, что ваш отец был священником?
Мэри ахнула в изумлении.
Глава 8
Оправившись от секундного шока, Мэри глубоко вдохнула.
— Могу я узнать, что вам еще известно, сэр? — Мэри поразилась собственному спокойствию, ибо сердце стучало так сильно, что готово было выпрыгнуть из груди.
Граф пожал плечами:
— Это никак не поможет нашему положению.
Его интересует только завещание.
— Милорд, мы говорим о моей семье. — Как редко она упоминала эти слова — «моя семья». Как могут они заводить разговор о семье, если ни у кого из них ее нет. — Я имею право знать все, что вам известно.
— Как вам будет угодно. Лорд Темплтон выяснил, что шансы на то, что мы с вами родственники, ничтожно малы.
— Не понимаю, к чему вы клоните, — смутилась Мэри.
— Мы немедленно покончим с этим фарсом.
Мэри замерла.
— Существуют законы родства, мисс Уилдинг. — Граф пододвинул стул и сел напротив очага. Выражение его лица было задумчивым, однако игра теней и отблески пламени придавали ему несколько угрожающий вид. — Вы должны знать: чтобы мужчине и женщине вступить в брак, их родство должно быть как можно более далеким.
Вступить в брак. Опять он завел этот разговор. Щеки Мэри запылали, но граф смотрел на огонь и, к счастью, не видел реакции, которую произвели на девушку его слова.
— Я, конечно, знаю. — Мэри могла гордиться собой, совладав с чувствами и не показав эмоций, будто разговор ничем не отличался от научной дискуссии. — Вы решили подчиниться воли покойного деда? — Неужели в этом причина всех его расспросов? Он, вероятно, присматривается к ней, хочет понять, какая из нее получится жена. Мэри затаила дыхание.
Граф оторвал взгляд от пламени и посмотрел на нее. По его всегда бесстрастному лицу пробежала тень тоски и одиночества. Чувства, которые всегда находили отклик в ее сердце.
— Подчиниться? Вот как, значит, вы это называете. — Усмешка в первую очередь была адресована ему самому. — Не хотите разобраться в истинной природе вещей? Я был бы дураком, если бы подчинился. — Бархатный голос опустился до тихого шепота. Он вызвал в Мэри новый порыв чувств, неподвластных здравому смыслу.
— Как и я. — Она расправила плечи.
В глазах отразилось нечто похожее на сожаление. Он ответил на ее слова резким кивком:
— Как хотите.
И встал со стула.
— Хотите вернуться в комнату? Полагаю, я не склонен больше к общению в этот вечер.
Его утомила ее компания.
— Я могу позвать лакея.
— Только не это, мисс Уилдинг. Почему вы отказываете мне в удовольствии нести вас на руках?
— Да вы наглец, сэр. — По телу вновь разлилась сладкая истома.
— Да, я такой. — Он подхватил ее на руки и понес в комнату.
Как же она была счастлива снова оказаться в его руках, чувствовала, что граф испытывает к ней симпатию. О, какое блаженное чувство!
Настоящее удовольствие. Ощущать крепкие руки, слышать биение сердца. Без задней мысли Мэри обвила руками его шею. Чтобы было удобнее, конечно. Она прикоснулась пальцами к волосам на затылке. Положив голову ему на плечо, поняла, что такое истинное наслаждение.
Хотя что она могла об этом знать?
Они слишком быстро добрались до ее комнаты. Граф поставил Мэри на ноги. Молча, не выпуская из объятий, отворил дверь в комнату. В душе Мэри проснулось странное чувство разочарования, когда она направилась внутрь.
— Благодарю вас, милорд.
Граф схватил ее за локоть и, не отпуская, заглянул ей в глаза. Мэри поразило необычное выражение его лица и изогнутые в странной улыбке губы. Неожиданно он прижал ее к дверному косяку. Одной рукой уперся в стену над ее головой, другой возле ее лица.
— Милорд, — вырвалось у нее.
При свечах резкие черты его лица обострились. Во всем облике читалось одиночество. Мэри поразило невероятно мрачное выражение серых глаз. Не в силах справиться с нервным напряжением, она лихорадочно облизнула губы. Он посмотрел на нее из-под прикрытых век и скривил губы в зловещей улыбке.
Ей захотелось оттолкнуть его. Она схватилась за лацканы пиджака, но ничего не смогла поделать, потому что подкосились ноги, к горлу подступил комок, дыхание участилось.
В серебристо-серых глазах блеснул огонек вожделения.
По телу девушки разлилось ответное желание. Потрясенная, с бешено колотящимся сердцем, она смотрела в его прекрасное лицо с ожиданием и интересом.
Граф медленно склонил голову, бросая ей вызов. Не в состоянии сопротивляться, она сократила расстояние между ними и коснулась губами его губ. Ловким движением граф прижал ее к груди и впился в губы в хищном поцелуе. Опустил одну руку ей на талию, другой придерживал ее голову. Вихрь ощущений пронесся по телу Мэри. Их языки слились воедино, Мэри почувствовала покалывание в груди и трепет внизу живота. Восхитительное, невероятное ощущение, заставлявшее сердце замирать.
Окунувшись в бурю страстей, она задрожала всем телом.
Сама того не осознавая, принялась жадно исследовать руками его затылок, спускаясь к мускулистым плечам. Любопытство уступило место горячему страстному желанию.
Мэри ощутила крепкое бедро между ног. Бейн уверенным движением раздвинул ей ноги. Мэри придвинулась ближе, повинуясь наслаждению, которое лишь усилило пытку, потому что захотелось большего. Она смело раскрылась навстречу ему, тихо застонала, он оборвал поцелуй, часто и прерывисто задышал.
— Неужели вам настолько претит мысль стать моей женой, мисс Уилдинг? — Соблазнительная улыбка заиграла на его губах.
Мэри смотрела на него невидящим взглядом, еще не оправившись от нахлынувших чувств.
Раздался низкий неестественный смех. Он подхватил ее на руки и положил на кровать, возвысился над ней, словно замышлявший недоброе злодей.
Наконец в Мэри проснулось слабое подобие чувства самосохранения.
— Вы не должны этого делать.
В его глазах застыл холод.
— Подумайте об этом, мисс Уилдинг. Другой вариант может оказаться не таким заманчивым.
Он повернулся на каблуках и вышел, тихо захлопнув дверь.
Мэри сглотнула. Другим вариантом была ее смерть.
Чувствуя дрожь во всем теле, она с трудом заставила себя сесть, приложила пальцы к губам, которые всего несколько минут назад страстно целовал граф. Неужели она не понимала, что творила? Она едва не отдалась этому мужчине. Человеку, которому во всех отношениях была бы выгодна ее смерть. Мэри издала слабый стон, ощутив, как восторг эхом прокатился по телу, возбуждая желание удовольствия, при одной только мысли о жарких губах графа.
Глупая женщина. Дурочка, вот кто она.
Он в самом деле предлагал ей выйти за него замуж или это всего-навсего порыв, вызванный страстью?
Салли любила повторять, что мужчины много чего обещают в предвкушении удовольствия, а стоит им получить наслаждение, как тут же отказываются от своих слов.
К тому же граф не просил выйти за него, а всего лишь высказал предположение, что ей претит мысль стать его женой. Мэри не могла себе представить ничего хуже этого. Стоило ему ее поцеловать, как она потеряла рассудок. При чем здесь поцелуи? Граф жаждет заполучить деньги.
Он даже не хочет детей.
Лондонские юристы должны были объяснить ему, что иного выхода нет.
Мэри бросило в жар, потом в холод. Наконец, овладело сильное замешательство. Он едва не принудил ее к замужеству, прикинулся неподдельно страстным. Хотя не похоже, чтобы он притворялся. Граф по природе своей нечестив, но ужасно очарователен. К тому же в совершенстве овладел искусством соблазнения.
Мэри поняла, в чем состоял его корыстный замысел. Он планировал соблазнить ее браком, в который никто из них не хотел вступать.
Вот бы узнать, зачем старый граф поставил их в такое глупое затруднительное положение. Возможно, это помогло бы найти выход. Салли Ледбрук. Вот кто должен знать. Стоит ли просить графа, чтобы он с помощью своего друга отыскал ее? Сама-то она вряд ли сможет это сделать в ближайшее время. Над этим вопросом предстояло хорошенько подумать.
Это означало бы довериться ему.
Весь следующий день Мэри не встречала графа. Вероятно, он занимался тем, что обдумывал следующий шаг после того, как она не поддалась на его обольщение. Мэри всю ночь проворочалась без сна и большую часть дня проходила как сомнамбула.
Граф даже не спустился на семейный ужин. Меннерс сказал, что он заперся с адвокатом мистером Савари и управляющим и просил принести ужин на троих в кабинет. Как сказала миссис Хэмптон, на него это совсем не похоже.
Вероятно, он ее избегал. Либо все шло именно так, как он задумал. А может быть, он жалел о вчерашнем вечере, как и она.
Мэри потратила столько сил, чтобы приодеться для него! Она тут же отбросила эту мысль. Она была рада, что он не пришел, ибо умерла бы со стыда, если бы пришлось затевать непринужденную беседу с человеком, с которым находилась в опасной близости накануне. Вряд ли его заботили ее чувства.
Несомненно, граф постарается найти способ сломить ее волю.
Разговор за столом состоял преимущественно из обрывочных фраз и крутился вокруг визита молодых людей к соседям. Поскольку Мэри эта беседа была не интересна, она слушала вполуха.
Ужин подходил к концу, Мэри уже подумывала, как бы поскорее добраться до своей комнаты, когда Джеральд обратил на нее свой ангельский взгляд. Несмотря на то что выражение его лица оставалось невинным, Мэри не покидало чувство, что оно далеко не доброе. Она приготовилась к худшему.
— Узнали что-нибудь про наше привидение в книге, мисс Уилдинг?
Мэри нахмурилась.
— В истории дома, я хотел сказать. Я видел ее на тумбочке, когда приносил вам книги.
Мэри предпочла почитать романы. Она отложила книгу в сторону и напрочь забыла про нее.
— Нет.
— Не могу поверить, что там ничего не написано об этом, — разочарованно протянул Джеральд.
— Хотите, я дам вам книгу, и вы сами посмотрите, — спокойно ответила Мэри.
— Я бы предпочел, чтобы вы мне сами рассказали, о чем она. — Юноша метнул в ее сторону хитрый взгляд.
— Я же говорил, старина, — вмешался Джеффри. — Мисс Уилдинг вряд ли будет интересно читать о призраках. Это все домыслы и сплетни. Я ни разу не видел ни тени, ни волоска от привидения, хотя исследовал каждый дюйм дома.
Включая тайники в стенах? Даже если он о них ничего не знал, это не мешало ему водить ее за нос. И где же наследник титула находился, когда на нее покатилась бочка?
Неужели тоже хотел ее смерти? Вероятно, граф не единственный, кто планировал от нее избавиться.
Может быть, она выдает желаемое за действительное, чтобы снять с него подозрения? Но зачем? Чтобы открыть ему путь к обольщению и заглушить голос разума? Когда дело касалось человека, сумевшего разжечь страсть в сердце, никакие доводы рассудка не имели смысла.
— Не откажетесь выпить со мной чашку чаю в гостиной, мисс Уилдинг? — поинтересовалась миссис Хэмптон.
Голос женщины звучал дружелюбно, однако не без нотки снисходительности.
— Я могу принести вам книгу, — предложил Джеральд. — И вы почитали бы ее вслух.
Озадаченная непоколебимой решимостью юноши, Мэри нахмурилась.
Миссис Хэмптон подернула плечом.
— Не уверена, что это подходящая тема для обсуждения в гостиной.
— Вы верите в привидения, миссис Хэмптон? — Мэри не смогла сдержать удивление.
— Этот рассказ передается из поколения в поколение, — ответила вдова. — Предостережение наших предков.
В комнате повисла гробовая тишина. Мэри подняла глаза в надежде увидеть, как откроется со скрипом дверь и от легкого сквозняка зашевелятся занавески. Но ничего не произошло. Один только Джеральд смотрел на мать с неподдельным интересом.
— Он не успокоится, пока вы ее не прочтете, мисс Уилдинг, — протянул кузен со скучающим видом.
— Очень хорошо, принесите мне книгу. Мы будем читать ее у полыхающего камина и пугать друг друга до смерти.
Джеральд издал победный клич и вышел из столовой.
Мэри, опираясь на руку Джеффри, прохромала до гостиной. К тому времени, когда они расселись, вернулся Джеральд с ценной ношей, перевернул страницы, пока не нашел нужную главу.
— Читайте отсюда.
Стоило юноше начать перелистывать страницы, как Мэри вспомнила про карты, которые она видела в книге. Ходы, тоннели и пещеры, которыми они связаны.
Джеральд, очевидно, хорошо знаком с этой книгой и тоже о них знает. Интересно, известно ли ему, что тайник за ее стеной хорошо сохранился и через него можно попасть в ее комнату.
Мэри взяла книгу. Слова были написаны очень убористым старинным почерком, буквы «f» и «s» почти неразличимы.
«Легенда гласит, что рассказы о призрачной Белой Даме восходят еще к ранним годам Реформации. Кем она была? Ответ на этот вопрос теряется в глубине веков. То, что она является перед смертью графа Бересфорда, воспринимается как само собой разумеющийся факт. Одна история рассказывает о том, что она была женой первого графа, который ее убил, чтобы жениться на богатой женщине. Его младший брат нашел его повешенным в пещере под домом».
— Она являлась перед смертью дедушки, — объявил Джеральд. — Я слышал, как она завывала и гремела цепями в бойницах, — сердито бросил он, услышав смешок брата. — Старый Нед говорил, что видел ее.
— Когда дело дойдет до доброй кружки пива, он тебе скажет, что голова у тебя выбрита, а волосы в кармане лежат, — усмехнулся Джеффри. — Старый Нед — это садовник, — ответил он на вопросительный взгляд Мэри. — Старый, как сама земля, да к тому же любитель выпить.
— Нед ее видел. — Голос Джеральда неожиданно задрожал, напоминая Мэри о юном возрасте его обладателя. — Я говорил дедушке.
— Зря, — сказала мать.
Мэри посмотрела вперед и увидела перед собой графа. Он вошел в гостиную тихо, как кот, почти так же, как в тот раз, когда она увидела его впервые. Остановился в тени очага и свечей. Однако когда Мэри его заметила, он незамедлительно вышел на свет.
— И что ответил твой дед? — Его насмешливый голос прокатился по всей комнате.
Джеральд покраснел.
— Он сказал, что это вряд ли можно считать Знамением. Тогда он болел в течение нескольких недель.
— Откуда мы знаем, может быть, это в самом деле было знамение. — Он сердито посмотрел на Бейна.
Граф не обратил на него ни малейшего внимания. Подошел к Мэри и скрестил руки на груди, лицо обрело привычное выражение.
— Что вы читаете?
— Историю аббатства, милорд. Книгу, которую вы любезно достали для меня с полки. — Она, не отрываясь, смотрела на графа, пока он пролистывал страницы.
Он на мгновение остановился, нахмурился и с громким хлопком закрыл книгу.
— Сомневаюсь, что ее написал образованный человек, раз в ней рассказывается про привидения и смерть.
— Это легенда, милорд. — Миссис Хэмптон оторвалась от вышивки. — Все потомки Бересфорда знают ее.
Мэри моргнула. Невидящим взглядом граф неотрывно смотрел на нее.
— Сущая чепуха, — продолжала миссис Хэмптон. — Вас приятно слушать, мисс Уилдинг. Голос у вас чистый как колокольчик. Никакого бурчания и невнятного бормотания, так присущего многим девушкам в наше время. Почитайте еще.
— У нее хорошо получается читать, потому что она школьная учительница, — вмешался Джеральд.
Его слова отнюдь не походили на комплимент.
Мэри взяла книгу из рук графа.
— Благодарю, мэм. К сожалению, у меня это единственная книга, поэтому я вынуждена отказаться.
Миссис Хэмптон стала рыться в ридикюле.
— У меня есть сборник проповедей, написанный моим братом. — Вдова протянула ей книгу. — Я не открывала ее с тех пор, как сюда приехала. Она будет настоящей усладой для ушей.
Граф встал между женщинами, якобы для того, чтобы Мэри не поднималась с места, и глянул на обложку.
— «Размышления на тему Послания к филиппийцам». Весьма поучительно, мэм. — Насмешливые нотки заставили Мэри взглянуть на него. Она могла поклясться, что в его холодном взгляде загорелась искорка любопытства. Мэри едва сдержала улыбку и взяла книгу.
Джеффри застонал.
— Хватит этого бреда. Простите меня, мэм, но я лучше застрелюсь.
Джеральд бросил на него взгляд.
— Хочешь пострелять? В старом холле? — с восторгом спросил он.
Миссис Хэмптон нахмурилась.
— Не знаю, о чем думал ваш дедушка, когда позволил стрелять в помещении.
— Каждый джентльмен должен уметь обращаться с оружием, — ответил Джеральд. — А для этого нужна практика. Я бы пострелял у Ментона, но, поскольку мы не едем в Лондон…
Миссис Хэмптон поджала губы.
— Он прав, — одобрительно отозвался брат. — Я с тобой, кузен. Ты идешь, Бересфорд?
— Я лучше послушаю, как читает мисс Уилдинг. — Голос графа казался как никогда скрипучим.
По спине Мэри пробежали мурашки. Очень некстати. Это не обычные мурашки, а предвестники страсти. Мэри покраснела, почувствовав, как лицо закололо до самых волос.
— Ну, идите, — проговорила миссис Хэмптон, рассеянно махнув рукой. — Вам бы только пошутить да подурачиться. Глупые мальчишки. Будь осторожен, сын мой. Пистолет — это опасная вещь.
— Я знаю, что делаю, мама, — фыркнул Джеральд и поклонился. — Увидимся утром. Не сомневаюсь, скоро вы заснете от скуки.
Джеффри ушел намного галантнее, поцеловав каждой даме ручку и пожелав спокойной ночи.
Граф наблюдал за его уходом, злобно сощурив глаза. Мэри не понимала, то ли он так сильно не любил своего кузена, то ли просто его не понимал. Глядя на него и Джеффри, с трудом можно было сказать, что они родственники. Должно быть, в этом крылась причина их взаимной неприязни. Вероятно, Джеффри надеялся, что его претензии на графский титул будут удовлетворены.
Мэри подождала, пока граф сядет. Вместо этого он положил руку на каминную полку и устремил взгляд на пламя.
— Начинай, дитя, — проговорила миссис Хэмптон и откинулась на подушки, закрыв глаза.
Мэри приступила к чтению. Ей трудно было вникнуть в значение слов, понять смысл нудных разглагольствований и продолжительных увещеваний, которые казались смертельно скучными. К тому времени, когда она закончила читать, оставалось только пожалеть бедных слушателей архидьякона.
Уже после чтения первого параграфа с дивана, на котором сидела миссис Хэмптон, послышался храп.
— Что? — Она открыла глаза и огляделась. — Прекрасно. Просто замечательно, вы не находите, милорд? — Она окончательно проснулась.
— Весьма поучительно, — склонил голову граф.
— Именно, — пробормотала вдова. — Бесспорно, в церкви это звучало бы намного поучительнее. У него прекрасный баритон, у моего брата архидьякона.
Однако Мэри подобного чтения хватило с лихвой.
— Хотите, чтобы я еще почитала? — спросила она, а у самой душа ушла в пятки.
— Думаю, на сегодня достаточно глубоких размышлений, — лениво протянул его светлость. — А вы что думаете по этому поводу, мисс Уилдинг?
Граф не спросил ничего особенного, но она увидела в его глазах вызов.
— Осмелюсь сказать: чтобы постичь всю глубину прочитанного, требуется какое-то время, иначе от этого не будет никакого проку.
В глазах графа мелькнуло восхищение. Она почувствовала, как от его взгляда по ее телу расходится тепло.
Он быстро вздохнул, его лицо обрело настороженный вид. Опять он отдаляется. Ну и что? Какое ей до него дело?
— Верно, вы правы, — просияла миссис Хэмптон. — Обязательно передам брату ваши наблюдения при встрече.
— Вы слишком добры, мэм.
Миссис Хэмптон с деловым видом убрала вышивку в ящик стола.
— Думаю, пора готовиться ко сну, мисс Уилдинг. — Она встала с дивана.
Граф выпрямился.
— Спасибо, что поделились с нами этой замечательной книгой.
— Возьмите себе. Уверена, вы найдете в ней еще много поучительного.
Мэри метнула взгляд на графа.
— Хотите, я сделаю вам копию, ваше сиятельство? Человеку в вашем положении это пойдет на пользу.
Неужели прозвучало как оскорбление? Мэри стало обидно за графа.
Он безучастно посмотрел на вдову.
— В этом нет необходимости, мэм. Думаю, мисс Уилдинг с радостью одолжит мне свою копию. Уверен, мне понравится слушать, как она читает по вечерам.
Мэри открыла рот от удивления.
— Что ж, хорошо. Должна признаться, я, как правило, не очень одобряю леди, которые сами зарабатывают себе на жизнь, но вашим девочкам повезло, что у них такая учительница. — Вдова натянуто улыбнулась.
Мэри бросила быстрый взгляд на графа. Он приподнял бровь.
— Благодарю. — Мэри решила принять слова миссис Хэмптон за комплимент.
Вдова направилась к двери.
— Вы идете, миссис Хэмптон?
— Останьтесь, — потребовал граф. У него был удивленный вид, словно он не собирался этого говорить.
Потрясенная до глубины души, Мэри уставилась на него.
— Еще рано, — добавил он как бы невзначай. — Не составите ли вы мне партию в шахматы, мисс Уилдинг?
Слова графа прозвучали как предлог, чтобы остаться с ней наедине.
— Все, я ушла. — Миссис Хэмптон бросила в его сторону колкий взгляд. — Поскольку мисс Уилдинг ваша подопечная, милорд, и нет ничего предосудительного в том, что она останется, я все же настоятельно рекомендую ей последовать моему примеру.
Граф плотно сжал губы. Он не знал, как остаться джентльменом, получив такой удар по самолюбию. Если Мэри послушает миссис Хэмптон, для вдовы это будет означать небольшой триумф.
Граф невозмутимо ждал решения девушки. Гордость не позволила ему настоять на своем. Мэри следовало уйти.
— Я ненадолго останусь, — поспешно проговорила она и покраснела. Зачем ей беспокоиться о его чувствах? Если, конечно, он вообще обладал способностью чувствовать.
— Тогда я желаю вам обоим доброй ночи. — Вдова вышла из комнаты.
— Вы ведь играете в шахматы? — спросил граф.
— Боюсь, весьма посредственно, — ответила она настолько спокойно, насколько позволяло бешено колотящееся сердце. Они с Салли частенько играли в шахматы, но Мэри не покидало чувство, что правила придумала Салли, поскольку всегда ей проигрывала. К счастью, не надо было учить этому девочек. — Мне лучше уйти и оставить вас.
— Испугались, мисс Уилдинг?
Конечно, испугалась. Она была бы не в своем уме, если бы не испытывала страх. Главное, не показывать это графу.
— Не думаю, что вам будет увлекательно со мной играть.
Он склонил голову.
— Тогда давайте продолжим с того места, где остановились. Вы почитаете для меня, мисс Уилдинг?
Мэри опустила взгляд на книгу проповедей.
— Честно говоря, мне не очень хочется.
Граф вытащил из внутреннего кармана пиджака маленькую книжицу.
— Может быть, это вам больше придется по вкусу. — Он протянул ей небольшой томик, обтянутый коричневой кожей с золотым тиснением.
Мэри прочитала название.
— «Королева фей», Эдмунд Спенсер. Непростая для чтения.
— Но не для вас.
В голосе Бейна прозвучало что-то такое, что заставило Мэри ему подчиниться, ей по-прежнему было трудно разгадать его намерения. Он напоминал ей темного ангела, которого изгнали с небес. Ведь семья тоже не признавала его. Как же она его понимала. В сердце проснулось сочувствие.
Она прекрасно знала, каково это — чувствовать себя одинокой.
Мэри опустила глаза и открыла обложку.
«Навсегда поселившейся в моем сердце Лауре, ЛББ», — увидела она. Б, должно быть, означает Бейн. Если так, Мэри странно узнать имя графа. А если он дал книгу Лауре, почему она к нему вернулась? Мэри взглянула на него, он лишь кивнул, чтобы она продолжала. Мэри открывала самое начало. Страницы были потертыми и замусоленными.
— Похоже, книгу часто читали, — буркнула она.
— Да.
Мэри покраснела, услышав в его голосе нотки равнодушия. Он явно не собирался давать ей никаких пояснений. А она слишком горда, чтобы настаивать.
Мэри пробежала глазами первые несколько строк, чтобы поймать ритм.
Наряд пастуший сбрасываю с плеч;
Угодно ныне музе-чаровнице
В несвойственный мне труд меня вовлечь,
Чтоб трубный глас наследовал цевнице
И пел я гимны рыцарской деснице,
Прославив красоту любезных дам,
Чтоб мне примкнуть к священной веренице
Тех, кто привержен думам и трудам;
Любви и доблести я должное воздам[1].
Немного поколебавшись, она справилась со слогом и древним письмом. Однако все ее трудности были связаны не с текстом. Она почти кожей чувствовала присутствие графа. От одной только мысли о нем все чувства начинали путаться. Даже его взгляд вызывал дрожь по всему телу.
Несколько минут спустя она погрузилась в мир рыцарей. Одна за другой с ее языка слетали изящные строфы.
Постепенно Мэри стала осознавать, что ей вторит низкий мужской голос, сначала шепотом, потом все громче и громче, пока, наконец, их голоса не слились в унисон. Только граф читал по памяти.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |