Голос Мэри опустился до шепота и совсем стих. Она посмотрела на него. Мысленно он был в другом месте. Его мрачное лицо выражало печаль, словно строки, которые он произносил, воскрешали в памяти далеко не самые счастливые воспоминания.
Дочитав первую песнь, он, казалось, пришел в себя и понял, что Мэри давно перестала читать. Слабый румянец окрасил его скулы.
— Вы очень хорошо читали, — одобрил он.
— А вы знаете поэму наизусть, — отметила Мэри.
— Я так часто ее слышал, кажется, она навсегда запечатлелась в моей памяти.
Граф забрал книгу и сунул во внутренний карман.
Сердце Мэри сжалось при мысли о Лауре, чью книгу граф хранил у самого сердца. Уж не ревность ли это?
— Она принадлежала моей матери. — Его по обыкновению резкий голос стал совсем хриплым, словно ему трудно было говорить. — Это было единственное, что она взяла отсюда, кроме меня.
Мэри с удивлением обнаружила, что испытала облегчение — книга не принадлежала его возлюбленной.
— Кто ей подарил? — осмелилась спросить она.
— Муж.
Мэри отметила, что он не назвал его отцом.
— Она без конца ее перечитывала, — продолжал граф. — Много раз после того, как мы узнали о его смерти. — Он отвел глаза, явно не желая выдавать свои чувства. — Она напоминает мне о матери. Спасибо, что согласились почитать.
Мэри хотелось сказать слова утешения, но ее не покидало чувство, что он сказал больше, чем хотел.
— Благодарю. Мне не доводилось читать ее ранее.
— Разве она не входит в школьную программу? — Граф обрел привычный тон.
Мэри вздохнула.
— В сутках так мало времени, а успеть нужно многое.
— Например, погонять разбойников зонтиком?
Она подняла глаза и увидела легкую ухмылку на его губах. Граф шутит над ней? Или издевается? Мэри предпочитала об этом не думать.
— Есть вещи, которые считаются важнейшими занятиями для женщин, — ответила она как ни в чем не бывало. — Рукоделие, французский, с этим я согласна, рисование, правила хорошего тона.
— Очень полезные занятия, не так ли?
— Безусловно, полезные для тех, кто ищет мужа. — Мэри встала, граф последовал ее примеру.
— Прошу меня простить, милорд, но мне пора спать.
— Должен заметить, вашей ноге уже намного лучше.
Он прав. Мэри поправлялась гораздо быстрее, чем обещал доктор. Через день-другой она сможет нормально ходить. Но ей совершенно не хотелось показывать это графу.
— Я совсем не двигалась. Не сомневаюсь, когда доберусь до комнаты, нога снова заболит.
— Вы должны позволить мне вам помочь.
Ох, она бы с радостью попала в эту ловушку.
— Благодарю вас, но я прекрасно справляюсь одна. — Мэри потянулась за тростью.
Пока она вставала, напряженное выражение не покидало его лица, от былой теплоты в глазах не осталось и следа. Они стали холодными как лед. Неужели он обиделся на то, что она отказалась от его помощи?
— Мне полезно ходить, — проговорила Мэри, надеясь смягчить обиду, если, конечно, она правильно поняла выражение его лица. — Я слишком долго сидела.
На скулах графа заходили желваки.
— Как вам будет угодно, — поклонился он.
— Желаю вам спокойной ночи, милорд. Благодарю за приятный вечер.
— Видно, что хорошие манеры входили в учебную программу, — сухо бросил он.
На всем пути до своей комнаты Мэри не покидало чувство, будто за ней следят. Она ощущала покалывание в затылке, однако, всякий раз оборачиваясь, не находила никого за спиной. Мэри вздрогнула, вспомнив рассказы Джеральда о призраках.
Может быть, все гораздо проще, его светлость шел за ней, чтобы она не заблудилась? От этой мысли на душе стало теплее.
Глава 9
Но неровному полу расползался луч света. На скалах, прилегавших к тоннелю, и потолке плясали отблески. Внутри простиралась непроницаемая темнота. Пол под ногами уходил вниз. Крутой. Неровный. Мэри слышала шум моря, громкий рев, пробивавшийся через скалы.
Впереди замаячила фигура.
— Не бойся, — тихо прошептала она.
Фигура то появлялась перед ней, то исчезала за углом, оставляя за собой только слабое свечение. Пока она двигалась вперед, фигура все время находилась впереди. Белая Дама. Это могла быть только она.
В воздухе чувствовался неземной холод. Мэри потерла голые руки и поняла, что на ней только ночная сорочка. Босые ноги онемели от холода. Она бросила взгляд назад. Надо было накинуть шаль и надеть тапочки. Позади нее зияла пустота. Как далеко она ушла? Казалось, лучше было продолжать путь.
По тоннелю эхом прокатился долгий низкий стон.
Раздался лязг цепей.
Светящаяся фигура впереди заколебалась, как струя дыма. Сердце сжалось от страха. Мэри повернулась и побежала. В темноту. Впереди виднелся слабый отблеск света. Комната. В животе все скрутило. Она падала. В пустоту.
Пронзительный крик расколол воздух.
Мэри резко проснулась, села на кровати, дрожа всем телом.
Где она была? В очаге догорали угли. Мэри вздрогнула и огляделась.
Постельное белье валялось на полу. Комнату освещал тусклый красноватый свет от камина. На стенах плясали тени. Было очень холодно. Неужели эта несчастная дверь в тоннель открыта? Мэри встала с постели и принялась искать кочергу в простынях.
Вот она. Драгоценная железяка. Мэри схватила ее и подняла над головой.
— Кто здесь? — спросила она дрожащим голосом.
Дверь в комнату была распахнута настежь.
Мэри закричала и попятилась, сжимая кочергу в обеих руках. На пороге маячила темная фигура.
— Убирайся! — завопила она срывающимся голосом.
Человек, а это был именно человек, не призрак, вытащил из подсвечника свечу и шагнул в комнату. В тусклом свете проступили черты графа, одетого в рубашку и бриджи.
— Вы! — выдохнула она.
— Мисс Уилдинг. Мэри. Я слышал ваш крик. — Он подошел ближе, не сводя глаз с ее лица. — Дайте мне кочергу.
Он не мог слышать ее крик в своей комнате, та находилась в южной стороне дома. Мэри крепче вцепилась в кочергу.
— Не подходите.
Быстрым движением граф вырвал кочергу и бросил в сторону.
Мэри прижалась спиной к стене.
Граф в изумлении уставился на нее, затем отошел назад.
— Успокойтесь, мисс Уилдинг. — Он зажег свечу на туалетном столике.
Мэри дрожала всем телом. Сердце бешено колотилось. Она оперлась рукой о тумбочку, чтобы не упасть.
— Что вам нужно?
Граф отшатнулся, пораженный горячностью, с которой она произнесла эти слова. Он взглянул на нее широко раскрытыми глазами, черты лица исказились нескрываемым плотским желанием. Увидев, с каким сладострастием он оглядел ее, Мэри почувствовала, как внутри все сжалось.
Она негромко вздохнула и опустила глаза, осознав, что, кроме ночной сорочки, на ней больше ничего нет, и закрылась руками.
— Пожалуйста, уходите.
— Нет. — Граф подошел к краю кровати и взял халат, который приготовила Бетси, и бросил Мэри.
— Оденьтесь.
Мэри ловко поймала его, но, казалось, не могла пошевелиться. Граф раздраженно вздохнул, обошел кровать и накинул халат ей на плечи.
— Что, черт возьми, здесь происходит?
Похоже, что он искренне недоумевал. И вероятно, даже беспокоился.
Граф вошел через дверь, а не через тоннель. Она запирала дверь. Мэри бросила взгляд на принадлежности, аккуратно стоящие в камине. Теперь это обыкновенные железяки, а не сигнальное сооружение. Кто-то переставил их, пока она спала. Бетси? В отблеске свечи было видно, что стена оставалась на прежнем месте. Как она могла объяснить свой страх, не рассказывая, что ей известно о секретном проходе?
Дыхание стало постепенно успокаиваться, тело продолжало дрожать. Мэри с трудом перевела дух.
— Вам приснился кошмар? — поинтересовался он.
Кошмар. Вот где она видела призрака. Этим объяснялось ощущение падения и резкое пробуждение. Но это не могло объяснить, почему в комнате так холодно.
Граф перевел взгляд на окно, потом снова посмотрел ей в лицо. На скулах заходили желваки. Он пересек комнату, закрыл створки и повернулся к Мэри.
— Что здесь произошло, мисс Уилдинг? Полуночный гость?
Она с удивлением посмотрела на него, затем взглянула в окно.
— Нет. Свежий воздух очень полезен. — Так полезен, что зубы девушки отбивали непрерывную дробь. Она не помнила, чтобы открывала его.
— Но не посреди зимы! — рявкнул он. — Почему меня не покидает чувство, что вы меня обманываете?
— С чего вы взяли?
— Потому что вы отвечаете вопросом на вопрос.
Граф тоже врал. Ну не мог он слышать ее крик в своей комнате и так быстро здесь оказаться, если только не находился в тоннеле за стеной.
Мэри отвела взгляд от камина. Он не должен догадаться, что ей известно о тайнике. Должно быть, он пробрался в ее комнату именно через него, потом закрыл его и вышел через дверь. Это объясняло способ, каким он оказался в комнате, когда дверь была заперта, но не могло объяснить открытого окна.
— Почему вы кричали?
— Мне приснился дурной сон. Я спала. Кто-то меня преследовал. Я упала. — Мэри покачала головой. — Думала, что упала. Долго падала, потом открыла глаза и оказалась здесь. И тут увидела вас.
Мэри снова задрожала. Все казалось ей таким реальным.
— Значит, это ваш крик я слышал.
— Вероятно, да. — Она сама его слышала. Только он раздался где-то над головой. Разве нет?
Вероятно, она закричала во сне и напугала его, прежде чем он успел осуществить задуманное и приступить к крайним мерам. Еще немного, и она могла бы исчезнуть в недрах пещер под замком. Неужели он притворялся, чтобы отвести от себя подозрения?
Мэри не осмелилась высказать все, что думала. Мысли путались, она не понимала, где правда, где ложь. Сложив руки вместе, она посмотрела в его глаза, пытаясь прочесть, что за ними скрывается.
— Мэри. — Граф пробормотал что-то невнятное. — Мисс Уилдинг, присядьте, иначе упадете.
Мэри не шелохнулась. Тогда он взял ее за руку и подвел к кровати. Большими теплыми руками обхватил за талию и словно пушинку посадил на постель. Посмотрел на ворох подушек и одеял и перевел взгляд на окно, плотно сжав губы.
— Здесь кто-то был, — заключил он резко.
Мэри вздрогнула. «Вы», — чуть не сорвалось с ее губ.
— Я никого не видела, — выдавила она. Нельзя показывать, что она подозревает его. Кроме того, что можно предъявить ему без доказательств. — Я никого не видела. — Кроме… Кроме Белой Дамы… во сне, это ведь был сон. Она не верила в привидения.
Граф тихо выругался, взял Мэри за руку с явным намерением в чем-то убедить, сжал ее пальцы в своих руках и нахмурился.
— Вам действительно холодно.
Граф подошел к камину, подбросил угля и вернулся к Мэри. Снова взял ее руки в свои и принялся энергично растирать пальцы, потом размял ей плечи. Мэри почувствовала, как в ее тело проникает тепло. Его тепло.
Он заглянул ей в лицо, дыхание участилось. В глазах поселился страх, словно он был чем-то обеспокоен. Волновался за нее? От одной только мысли ее сердце затрепетало, появилось желание довериться ему. Но она не осмелилась.
Граф взял ее за подбородок и пристально на нее посмотрел, вынуждая закрыть глаза либо ответить на его взгляд. Мэри пожалела, что ей не хватает смелости принять его вызов. Она не должна показывать, что больше самого графа она боится показать свои чувства.
— Мэри, — прошептал он.
В его резком голосе звучала просьба. Она чувствовала прикосновение его теплого дыхания к холодной коже щек. Страстный огонек в глазах вызывал внизу живота жар, который не мог найти выход наружу.
— Милорд. — Она удивилась хрипоте своего голоса и прерывистому дыханию, которое не попадало в ритм сильно бьющегося сердца.
Из груди вырвался тихий стон. Он накрыл ее губы поцелуем. Вихрь незабываемых ощущений пронесся по ее телу. Это не сон. Мэри отчетливо почувствовала, как его руки гладят ее спину. Ощутила мускулистое тело под легкой тканью рубашки. В жизни Мэри не было ничего такого, что могло сравниться с необузданными чувствами, захватившими сердце.
Он медленно опустил ее на постель. Святые небеса, она подчинилась ему, боясь нарушить магию сладкого поцелуя. Граф прижимал ее к себе сильными руками. Целовал ее губы, ласкал их языком. Постепенно прикосновения становились требовательнее. Не в силах устоять перед страстью, Мэри приоткрыла рот. Граф играл ее языком, пока она не осмелилась ответить на его поцелуй. Какое волшебное чувство. Очарование.
Их поцелуй напоминал дурманящий напиток.
Сладкая боль пронзила все ее тело, разливая горячее желание.
С губ графа сорвался низкий стон. Коленом он развел ей ноги, не переставая гладить спину. Легким движением его рука скользнула на мягкие холмики грудей.
Мэри вздрогнула от неожиданного прикосновения и удовольствия, которое оно принесло. Ощутила покалывание в груди и поняла, что жаждала чего-то большего.
Она застонала.
Граф поднял голову и посмотрел на нее. Пылавший камин и горящие свечи давали достаточно света, чтобы разглядеть серебро его серых глаз, соблазнительный изгиб губ. Граф перевел взгляд на грудь, прикоснулся к соску и почувствовал, как даже под тканью сорочки он стал твердым. Внутри у Мэри все сжалось.
Сгорая от неистового желания, она раскрылась ему навстречу. Граф на мгновение прикрыл глаза, но Мэри успела заметить в его взгляде нескрываемое удовольствие. Всем своим видом он показывал, как сильно ее хотел.
Он снова опустил голову. Мэри приоткрыла губы в ожидании поцелуя. Легкими прикосновениями он ласкал губами ее щеку. Она ощутила его горячее влажное дыхание, от которого по всему телу пробежали мурашки.
Мэри изогнулась всем телом и застонала.
Граф тихо засмеялся, лаская ее шею и грудь, жадно вдыхая запах. По разгоряченному телу прокатилась волна желания. Мэри больше не сдерживала себя, отдавшись навстречу новому, неизведанному чувству.
Их губы слились в долгом, страстном поцелуе. С изяществом искусного соблазнителя граф ласкал ее языком. Мэри задрожала в его крепких руках.
— Нет, — выдохнула она.
Граф приподнял голову и устремил на нее пронзительный взгляд, словно желая понять, что у нее на уме.
— Нет? Мне прекратить?
— Да, — прошептала Мэри, хотя ей это далось не просто.
Бейн отстранился, и у нее мучительно сжалось сердце.
— Я не должна. Это неправильно.
— Все хорошо, — бросил он привычным резким голосом. Соблазнительным. Манящим. — Ты сама этого хотела. — Он коснулся ее груди. — Не обманывай. — Его глаза превратились в узкие щелочки. — Ты права. Подождем до свадьбы.
До свадьбы? Она не давала согласия выйти за него замуж.
Граф поцеловал ее в губы, вполне невинно, но сладко, и собрался уходить.
Дрожа от желания и страсти, она не хотела его отпускать и, прильнув к его губам, обняла за плечи и притянула к себе. Как хорошо быть рядом с ним, чувствовать его силу и защиту.
Мэри развела ноги в предвкушении блаженства.
Граф отстранился.
— Ты должна хорошенько подумать, Мэри, — тихо произнес он, — выйти за меня замуж и покончить со всем этим или… нет.
Мэри уставилась на него. Он говорил о страсти, а не о любви. Он вынужден на ней жениться, потому что дедушка, которого он всем сердцем ненавидел, не оставил ему выбора. Если они поженятся, станет ли он на ней вымещать зло? Или нет? Ведь должен же быть другой способ?
Мэри отвернулась, пытаясь сосредоточиться.
Послышался скрип кровати и хлопок закрывшейся двери.
Он тихо вышел из комнаты, не сказав ни слова. Как призрак. Неужели он решил, что она согласится?
Если да, что с ней будет?
Сердце постепенно забилось ровно и размеренно. Мэри встала с постели, чувствуя влажный холодок на груди в том месте, где целовал ее граф. Она смутилась. Как можно вести себя столь легкомысленно с человеком, который, вероятно, желает ее смерти?
Прихрамывая, Мэри добралась до двери и повернула ключ в замке. Поставила каминные принадлежности на место и вернулась в постель. Вдруг она забыла сделать это прошлой ночью? Или Бетси их убрала? Мэри тщетно пыталась вспомнить.
А что, если она сама их убрала и спустилась в тоннель? Во сне? Неужели она повредилась рассудком и страхи возобладали над здравым смыслом, когда она заснула? Могла ли она открыть окно?
Мэри сглотнула. В горле пересохло. Неужели разум сыграл с ней злую шутку? Или она просто пытается найти графу оправдание, не веря в то, что он хочет причинить ей вред?
Неужели она настолько глупа, что согласится выйти за него замуж?
Мэри забралась обратно в постель. В голове в сотый раз крутились вопросы, на которые не находилось ответа.
На следующее утро Мэри чувствовала себя такой разбитой и вялой, что попросила Бетси принести завтрак в постель. Она просто не в состоянии видеть семью Бересфорд. Ни графа. Ни его кузенов. Ни в особенности миссис Хэмптон.
В комнату вошла Бетси, радостная, как обычно.
— Поешьте, мисс. Вам скоро станет лучше.
— Благодарю. — Мэри бросила взгляд за окно на ясное синее небо. — Похоже погода налаживается.
— Скоро пойдет снег. Затишье перед бурей.
Мэри улыбнулась, но ничего не ответила. Она привыкла к местным капризам погоды. По обыкновению, все выходило совершенно наоборот. Похоже, среди местного населения бытовала примета, что хорошая погода предвестник плохой. Мэри вернулась к чаю и тостам, а Бетси стала раскладывать ее платья.
— Его светлость собирается на рудник, — проговорила Бетси, расправляя складки на синем муслине. — Я слышала, как он спрашивал про своего черного коня. Джо говорит, это дьявол, а не жеребец. Все конюхи его боятся.
Мэри нахмурилась.
— Граф не говорил, что собирается на рудник.
— Он договорился вчера с управляющим мистером Трелони.
Оба мужчины знали, что она тоже хотела пойти. Интересно, граф подумал, что Мэри не узнает, или просто решил: раз она станет его женой, рудник скоро отойдет к нему.
— Его светлость уже ушел?
— Не знаю, мисс.
— Пойди и выясни, хорошо? Если не уехал, попроси его подождать. Скажи, чтобы распорядился насчет экипажа для меня. — А если уже уехал? Может, стоит воспользоваться шансом и сбежать? Бетси, если не найдешь графа, сама организуй экипаж. Должно быть, он просто забыл, что я тоже собиралась ехать.
Бетси в изумлении уставилась на нее:
— Но ваша нога, мисс?
— Она в порядке. Пожалуйста, поторопись.
Мэри успела снять бинт до того, как вернулась Бетси с подносом. Несмотря на сильный ушиб, опухоль почти совсем спала. Если ступать осторожно, боли почти не чувствовалось. Нога достаточно зажила для поездки в экипаже или короткой пешей прогулки. Мэри хотелось узнать, в каких условиях работают дети на руднике. Она прочитала много книг, написанных просвещенными женщинами, о жестоких условиях в подобных местах и не могла вынести мысли о том, что нечто подобное творится на ее руднике.
Пока Бетси исполняла поручения, Мэри оделась. К счастью, после того, как чемодан с вещами полетел вниз со скалы, у нее осталось одно закрытое платье. Мэри сама смогла одеться, правда, понадобилась помощь, чтобы застегнуть платье на спине. Вскоре вернулась Бетси и сообщила, что граф согласился ждать только недолго.
— Не скажу, что он очень обрадовался, мисс, но приказал запрячь экипаж.
Мэри накинула шерстяной плащ, надела шляпку и натянула перчатки.
Я готова. Если сделаешь мне одолжение и проводишь до входной двери, уверена, что не заставлю его светлость долго ждать.
Мэри пошла за Бетси по коридорам и поняла, что ей больше не нужен проводник. Она запомнила повороты и закоулки старого дома. Но в этот раз лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.
Заблудиться и опоздать означало предоставить графу возможность уехать без нее. В следующий раз Мэри планировала прогуляться по дороге через болото в Хельсен. Граф наверняка не успел предупредить местных жителей, чтобы они не продавали ей билет на дилижанс.
Он усыпил ее бдительность страстными поцелуями, ей хотелось довериться ему, однако поздно ночью ее осенила одна мысль: Если она согласится выйти за него замуж, окажется полностью в его власти. Он будет поступать как ему вздумается, а она не сможет возразить. Мэри до сих пор не могла понять, зачем его дедушка хотел толкнуть их в объятия друг друга.
Первым делом необходимо отыскать Салли Ледбрук и выяснить, вдруг ей что-то известно. Тогда, вероятно, станет ясно, как вести себя с графом. Последнее, чего она хотела, — оказаться во власти мстительного мужа в сыром и продуваемом насквозь доме, где, по легенде, бродят привидения и люди могут пропасть без следа.
Мэри вышла из дома. На улице ярко светило солнце. Около экипажа стоял Бересфорд. На его лице застыло привычное мрачное выражение. Он смотрел, как она приближалась. Жеребца графа нигде не было видно.
— Доброе утро, граф, — оживленно приветствовала она.
— Добрый день, мисс Уилдинг.
В ледяных глазах не осталось и следа былой страсти. Казалось, то, что произошло вчера, было плодом ее воображения, так же как и крик, который оборвал страшный сон.
— Вы знали, что я хотела ехать с вами, милорд. Могли бы мне сообщить.
— Вы не спустились к завтраку, — протянул он, — иначе бы я вам сказал. Я думал, вы подождете, пока ваша нога полностью не поправится. — Граф приподнял бровь.
Тогда будет слишком поздно. Еще немного, и она попадет под власть его сладострастных чар.
— Я предпочитаю поехать сегодня. Собственно, я за этим сюда и пришла.
В глазах графа блеснул недобрый огонек. Гнев, безусловно. Ни одному мужчине не понравится девушка, которая любит проявлять свою волю.
— Экипаж вас подождет, а время ждать не станет. — Он слегка поклонился.
Слуга открыл дверцу, Мэри забралась внутрь и откинулась на спинку сиденья. За ней последовал граф. В изумлении Мэри забилась в угол.
— Я думала, вы поедете верхом.
— Я тоже так думал.
— Только не надо считать, что вы обязаны сопровождать меня. — О боже, как это грубо прозвучало.
— Я никогда не делаю то, чего не хочу, мисс Уилдинг, — ответил он и протянул ноги, задев ее юбку.
Что она могла на это сказать? Он играл в настоящего джентльмена, сел напротив нее спиной к кучеру.
Внутри у нее все сжалось. Мэри намеревалась делать заметки по пути, чтобы потом самой найти дорогу. Она даже взяла записную книжку и карандаш для этого. Но вряд ли сможет осуществить задуманное под его бдительным оком. Придется запоминать.
Мэри посмотрела в окно, стараясь придать лицу выражение праздного любопытства. Вот большой сарай. Рядом странное дерево с изогнутым стволом. Экипаж двигался так быстро, что ей с трудом удавалось все отследить.
Что вы думаете о Корнуолле? — поинтересовался он.
«Успокойся, — мысленно приказала себе Мэри. — Я стараюсь запомнить маршрут», — чуть было не выпалила она.
— Очень отличается от графства Уилтшир.
— Чем?
Мэри повернулась к нему.
— Морем. Болотами. Рудниками. Даже люди здесь говорят по-другому. Порой я едва понимаю, что они хотят сказать.
— Не особенно отличается от Уэльса, — пробормотал граф, словно что-то вспоминая. — Хотя у них тоже свой язык.
— Вы жили в Уэльсе?
Граф кивнул:
— Некоторое время. В юности.
Мэри удивилась его желанию поговорить о прошлом.
— Вам нравилось там?
Глаза графа помрачнели. Очевидно, Мэри задела его за живое. Она ожидала, что он снова отстранится.
— Нет. — Он глубоко вздохнул. — Вернее, отчасти. Было и хорошее, и плохое. — Граф отвернулся к окну, словно хотел скрыть свои мысли, но, так как свет падал на него, Мэри видела выражение его лица. Когда он закрыл глаза, подумала, что разговор окончен. — Тяжелая была жизнь, — пробормотал он. — Но зато я узнал многое о шахтах и людях, которые рисковали своей жизнью под землей.
— Вы про оловянные рудники? — нарушила она неловкое молчание.
Граф повернулся к ней с непроницаемым выражением лица.
— Я про угольные шахты.
— Вы работали на шахте?
— Каменотесом? — Он покачал головой. — Я был недостаточно крепким парнем тогда. Работал наряду с другими мужчинами в шахте дяди. Брата матери. Он верил в то, что человек должен разбираться в каждой детали дела, которое намерен дальше развивать. Как он.
— Даже будучи наследником графа?
Он чуть улыбнулся, словно его позабавили воспоминания. Атмосфера в экипаже разрядилась. Лицо приобрело задорное мальчишеское выражение.
— В особенности будучи наследником графа. Он не очень уважал знать. Думал, все они бездельники и неженки.
— Вы такого же мнения? — осмелилась спросить Мэри.
Граф на мгновение задумался.
— Я думаю, хорошее и плохое присуще каждому классу.
Мэри тоже так думала. Удивительно, но в одних вопросах они очень похожи, тогда как в других кардинально противоположны. «Как, например, в ситуации наследования», — мрачно подумала она.
Граф наклонился вперед, взял ее руки в свои, положил на колени и стал поглаживать. С лица исчезло мрачное выражение, уступив место легкой игривости.
— Вы больше не задумывались о нашем будущем?
Мэри почувствовала, как задрожала, пульс участился. Она сглотнула и заставила себя сосредоточиться.
— О нашем будущем? Я думала только о своем.
В его глазах запрыгали веселые искорки. Ответ Мэри его позабавил.
— Вы не можете думать об одном в отдельности от другого. Не тяните долго с ответом.
— Почему?
Он перестал поглаживать ее руки, однако не выпустил из своих. В любой момент он мог сильнее сжать пальцы. Граф устремил на нее загадочный взгляд.
— Это вопрос жизни и смерти.
Мэри молча уставилась на него, ошарашенная откровенностью.
— Что вас сдерживает? — Граф подсел к ней. Мэри казалось, что пространство в экипаже резко уменьшилось. Он продолжал держать ее за пальцы. Она слегка дернула руками, но граф сделал вид, что не заметил. — Вы не можете отрицать, что у нас друг к другу влечение. — Он поднес ее руку к губам. Почувствовав его обжигающее дыхание, Мэри вздрогнула.
Граф поцеловал ей запястье в том месте, где бился пульс, и провел языком по голубоватым венам.
— Что мне сделать, чтобы убедить вас?
— Вы не хотите жениться, — выпалила Мэри.
— Преимуществ становится все больше и больше. — В глубоком бархатном голосе графа прозвучали соблазнительные нотки. У Мэри опустились веки, руки и ноги наполнились тяжестью. Она заставила себя выпрямиться.
— Вы бы никогда не выбрали меня своей женой, если бы ваш дедушка по-другому составил завещание. Не так ли? — Затаив дыхание, Мэри дожидалась ответа, лелея в сердце слабую надежду.
Граф перевел взгляд с ее запястья на лицо. В серых глазах заплясали серебряные искорки.
— Вы имеете в виду, если бы мы с вами где-нибудь встретились, например на балу в Лондоне? — Уголки губ поползли вниз. — Не стану лгать, я не планировал жениться. По крайней мере, сейчас. Мне необходимо убедиться, что моему будущему ничто не угрожает. Но, учитывая обстоятельства, это не такой уж и плохой вариант.
Мороз пробежал по коже Мэри.
— А как же любовь, милорд?
Граф тихо рассмеялся. На удивление приятный голос. Его лицо будто стало красивее, с него исчезло дьявольское выражение.
— Мисс Уилдинг. Мэри. Могу я называть вас Мэри?
Она затаила дыхание. Не ожидая услышать от него подобные слова, кивнула.
Граф склонил голову, словно видел Мэри впервые.
— Моя дорогая Мэри, даже не пытайтесь убедить меня в том, что такая здравомыслящая женщина, как вы, верит в весь этот романтический бред.
Ох, а ведь она и правда верила, хотя и не была влюблена в этого человека, но испытывала симпатию. Влечение. А разве этого достаточно, чтобы выходить замуж? Некоторые именно так и поступают. Но Мэри не хотела причислять себя к ним.
Она вгляделась в мрачные черты в поисках серебристо-серых глаз и поняла, что не такого мужчину представляла рядом с собой. Она мечтала о человеке науки, деликатном по отношению к ней, прислушивающемся к ее мнению и уважающем ее идеалы. Но никак не об этом опасном мрачном мужчине, который заставлял ее сердце биться чаще, а тело изнывать от страсти.
От нечестивых мыслей заныло в животе в предвкушении удовольствия.
Надо думать головой. Включить здравый ум. Как бы сделал мужчина.
— Что, если вы когда-нибудь встретите женщину, на которой искренне захотите жениться? Вам не будет обидно?
Он взял ее лицо в ладони. Она чувствовала дрожь его пальцев, словно он изо всех сил старался скрыть эмоции.
Мэри, не отрываясь, смотрела на его губы, потом заглянула в глаза, в которых загорелся огонек страсти.
— Милорд, — прошептала она.
— Бейн, — прохрипел он. — Зовите меня Бейн.
Мэри только собралась открыть рот, как ее губами завладел лорд. Она ответила на его поцелуй со всей страстью, на которую только была способна, и стала гладить его по плечам и затылку. Граф посадил ее себе на колени. Мэри чувствовала его крепкие мускулистые бедра. С его губ сорвался глухой стон. От этого сердце Мэри забилось чаще.
Казалось, от одного только прикосновения в теле разгорится пожар.
— Выходи за меня, Мэри, — прошептал он. — Выходи за меня, — повторил он, расстегивая ее плащ и целуя.
Экипаж дернулся и остановился. Если бы лорд не успел заключить Мэри в крепкие объятия, она непременно бы упала.
Бейн тихо выругался.
— Поговорим об этом позже. — Он посадил ее на противоположное сиденье.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |