Трудно казаться надменной в красном халате, расшитом желтыми и зелеными драконами, но Мэри считала, что у нее довольно-таки неплохо это получилось.
— Сядьте! — прорычал он.
Девушка подпрыгнула.
Он откинулся назад, прижав пальцы к вискам. Мужчина вот-вот готов был взорваться. Она еще никогда не видела его в таком состоянии. Мэри посмотрела на графа так же настороженно, как на его коня в амбаре. Но решила, что он не сможет ее напугать. Хватит уже бояться.
— Будьте добры ключ, милорд.
Он медленно к ней развернулся. Глаза полыхали гневом, пальцы сжимались в кулаки так, что побелели костяшки. Граф глубоко вздохнул.
— Вы не можете продолжать в том же духе. Я с юных лет уяснил, что нужно держать свои эмоции в узде, иначе будет только хуже. Но вы просто доводите меня до грани безумия, я едва сдерживаюсь. — Он снова вздохнул. — Это последний раз. Пожалуйста, мисс Уилдинг, окажите мне честь, присядьте, и мы поговорим как взрослые люди.
Ну, какая же женщина сможет отказать мольбе, исходящей от такого мужчины? Мэри тоже не смогла, даже если бы и попыталась. Слова его были холодными, но глаза пылали жаром. Тот же жар она чувствовала и у себя в груди.
Она медленно села на диван, почувствовав тепло камина.
Он склонился над огнем и налил две кружки исходящей паром ароматной жидкости. Распространился запах корицы, гвоздики и апельсина.
— Выпей, — он передал ей кружку, — это тебя согреет.
Он взял свою кружку и сел рядом с ней на диван. Неожиданно. Девушка осторожно пригубила напиток. Очень вкусно.
— Что это?
— Горячий тодди. Его пьют старатели по вечерам, после того как весь день проведут в холоде и сырости. Еще его называют пунш.
Его слова напомнили Мэри о холодном и сыром оловянном руднике. Она вздрогнула.
Он протянул руку, поднеся ее кружку ближе к губам.
— Выпей все.
Она сделала еще глоток. Потом еще и еще. Очень быстро ощущение холода исчезло, слегка закружилась голова.
Граф забрал кружку.
— Ну, как?
Он прав. Она согрелась. И внутри и снаружи. Расслабилась. Больше не приходилось сжимать зубы, чтобы те не стучали, по телу разлилось тепло.
— Спасибо, намного лучше.
Он поставил кружку на пол, протянул руку и коснулся пальцами ее лица, вынудив повернуться к себе. Она не сопротивлялась, но взгляд был устремлен на руки.
— Взгляни на меня, Мэри, — прошептал он.
Девушка посмотрела. Он поцеловал ее. Нежно, ласково, с трудом сдерживая рвущееся на волю желание.
Бейн почувствовал на ее губах вкус корицы и апельсина. У Мэри закружилась голова. Его руки коснулись ее. Широкие мужские пальцы переплелись с тонкими пальцами девушки, щекоча нежную кожу. Ее дыхание участилось, она почувствовала приятную истому во всем теле. Или это все из-за напитка?
Какая разница.
Она устала от долгого бега и оттого, что уже столько времени подавляла свои желания. Впервые в жизни по-настоящему захотела испытать то наслаждение, которому мужчина и женщина предаются наедине.
Это ничего не значило. В глубине души она все понимала. Он просто принуждал ее остаться. Хотел использовать в собственных целях. Так почему бы и ей не сделать то же самое? Без сомнения, он великолепный любовник. По его прикосновениям она поняла: этот мужчина хорошо знает, как доставить женщине наслаждение. Она никогда не выйдет замуж. И если ей вскоре суждено умереть, почему же она не может испытать это наслаждение с мужчиной? Познать великолепие, воспетое в поэмах и романах. К черту целомудрие. Может быть, тут нет любви, но существует неземное блаженство, о котором говорила Салли. Он уже доставил ей удовольствие, но она инстинктивно понимала, это еще не все.
Она развернулась для удобства и вернула ему поцелуй, обвив рукой его шею, снова поцеловала, стараясь вложить все, что она выучила за последние несколько дней. Теплое прикосновение губ разогнало кровь и поселило в груди непередаваемое чувство восхищения. Ей нравилось прикасаться к нему, так же как и ему к ней, и он вздрагивал от ее прикосновений. Когда она запустила пальцы в его шелковистые волосы, он судорожно вздохнул. Она слегка прикусила его язык, граф тихонько зарычал.
Она почувствовала, что его рука отпустила ее пальцы и стала подниматься вверх, к плечу. Чувствовала, как он распустил пояс халата, тот соскользнул с плеча.
Чувствовала, как стучит сердце, а в груди поднимается страсть. От каждого прикосновения его пальцев пробегала дрожь. Восхитительно. Странно. Распутно. И… правильно. Ей казалось, именно так все и должно быть. И когда он легонько толкнул ее на диван, крепко обняв и нежно лаская, она закрыла глаза и отдалась восхитительным ощущениям.
Он медленно оторвался от ее губ, но не остановился. Покрыл поцелуями щеку. Почувствовав над ухом влажное горячее дыхание, Мэри ощутила, как по телу побежали мурашки, принося неземное блаженство. Он нежно поцеловал мочку уха. И когда только ее уши стали такими чувствительными?
Пораженная неожиданными ощущениями, она лежала без движения, тяжело дыша и ожидая, что случится потом.
Он целовал ее шею, опускаясь по ней все ниже и ниже к холмикам груди.
Возмущенная до глубины души, она прикрылась рукой. Он поймал ее руку и стал целовать пальцы.
— Бейн, — прошептала она со смешанным чувством ужаса и блаженства.
Он взглянул на нее. В его глазах бушевал огонь и какая-то непонятная нежность. Полные чувственные губы слегка приоткрылись. Он был великолепен.
— Мэри, — прошептал он, — радость моя.
От этих слов ее сердце заколотилось так, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.
Глядя на нее, он нежно провел пальцем по ее груди, все еще прикрытой тонкой тканью халата. Сосок затвердел и застыл в ожидании. Не от холода, а от жажды нового прикосновения.
Внизу живота пробежала сладостная дрожь. Между бедрами появилось странное ощущение.
Она застонала.
Там, где только что был его палец, оказались губы, страстно целуя и нежно лаская чувствительное место. Томление внизу живота усилилось, девушка изогнулась, разведя ноги, чтобы принять в себя его и выпустить на волю столь долго таящееся желание.
Он стянул халат сначала с одного, потом с другого плеча, открыв грудь. Она видела только его затылок, но понимала, что он делает, чувствуя его дыхание, движения губ и рук. Мэри попыталась закрыться руками, но он схватил их и притянул к ее голове. Потом приподнялся и посмотрел на нее.
— Неужели ты хочешь спрятать от меня такую красоту, дорогая моя? — Он так посмотрел на ее нежное молодое тело, прекрасное своей наготой, что она уже ничего не могла запретить ему.
Она покачала головой, изобразив подобие смеха.
— О, Мэри, ты столь великолепна, как я себе и представлял.
— И распутна, — добавила она и покраснела.
— Как что-то столь прекрасное может быть распутным?
Ее внимание привлекли его глаза, живые, наполненные чем-то большим, чем просто желание. Там была нежность и… забота. Теплота, которую, как она думала, ей уже нигде не суждено познать.
Что, если в ее сердце скрывалось более глубокое чувство к нему? Ему не нужно об этом знать. Сегодня она хотела дать волю своим желаниям.
Она высвободила руки и обвила их вокруг его шеи. Быстро поцеловала его подбородок, нос, щеку. Он принял ее поцелуи с такой теплой улыбкой, что ее сердце затрепетало. Она никогда еще не была такой счастливой. По щекам потекли слезы. Его лицо расплылось перед глазами, улыбка померкла.
— Ты плачешь?
— Это слезы радости.
Его смех показался немного испуганным. Еще бы! Столько эмоций для человека со стальными нервами.
— Все хорошо. Поцелуй меня. Согрей.
Их губы встретились, и они потонули в водовороте страсти. Его руки исследовали ее тело, тонкая ткань халата скользила по нежной коже в безумном ганце. Он распустил поясок, открыв нежную кожу, на которой заиграли блики пламени. А когда соскользнул вниз с дивана, встав перед ней на колени, она позволила ему осмотреть ее всю. Словно распутная женщина. Она смотрела в его глаза, пока он изучал ее тело. Страстный взгляд, полный всепоглощающего желания. От этого кровь понеслась еще быстрее.
Мэри развела ноги под ласковым прикосновением его руки. Он чувственно целовал ее нежную кожу, поднимаясь все выше и выше. Она закрыла глаза и позволила этому прекрасному чувству смыть вер мысли, ибо им нет места в мире страсти и наслаждения.
Граф отпустил ее. Она открыла глаза и увидела, как он снимает рубашку. От вида его красивого тела, Мэри задохнулась. Широкие плечи, четко прорисованные мышцы груди и жесткие черные кудряшки вокруг сосков, рельефные мышцы пресса.
Столько мышц. Столько неудержимой силы.
Как бы она ни боролась с ним, она никогда не смогла противостоять такой физической мощи. Если все еще хочет победить, придется пойти на хитрость.
Но сейчас она не думала о борьбе, просто любовалась и наслаждалась его красотой. Его руки поднялись к завязкам панталон и остановились.
Она взглянула ему в лицо и поняла, он ждет ее позволения. По телу разнеся жар. Она быстро кивнула и отвела взгляд, глядя на спинку дивана, на закрывающее окно занавески, слушая, как он освобождается от одежды.
Граф усмехнулся:
— Робкая.
Он взял ее на руки и уложил перед камином. Увидев удивленный взгляд, улыбнулся:
— Я не хочу, чтобы ты замерзла, а эта кровать, кажется, стоит на сквозняке.
Она взглянула на кровать и увидела у изголовья подсвечник вроде того, что был в ее комнате. Интересно, он тоже открывает потайной ход? На какой-то момент она попыталась вызвать в памяти карту, увиденную в книге, но, когда он лег рядом с ней, разведя своим коленом ее бедра и покрывая все тело поцелуями, мысль исчезла, словно ее и не было. Потом. Об этом она подумает потом. Сейчас все внимание занимали только его руки, губы и нежные прикосновения.
Этот мужчина настоящий мастер обольщения. Знает, где коснуться, как заставить вздыхать и постанывать. В какие-то моменты она просто тонула в потоке желания, выгибаясь к нему навстречу, сильнее прижимаясь к его телу, сдерживая стоны, когда его губы играли с ее грудями. Внезапно где-то внутри появилось растущее напряжение. Сначала просто боль, потом она становилась все слаще.
Его рука коснулась ее нежной плоти, пробираясь через горячие влажные складки. Он гладил и ласкал, проник в нее одним пальцем. Затем другим.
— Так горячо, — прошептал он ей на ухо, — так влажно. Ты готова?
— Да, — выдохнула она.
Его прикосновение к самому сокровенному месту вознесло желание до невообразимых высот.
— Тебе нравится, Мэри? — прошептал он, касаясь ее шеи и целуя так страстно, что она уже не могла понять, которое из его прикосновений доводит до такого состояния. — Вся эта история, что произошла с нами?
— Да, — прошептала она. — Да, — сказала она громче, когда он ничего не ответил.
— Ты хочешь узнать, что случится дальше?
— Да.
Конечно же она хотела. А как иначе? Он стал вытаскивать пальцы, но она сжала ноги, остановив его руку и почувствовав удивительное наслаждение. Она не смогла сдержать сладкого стона.
Он что-то прошептал сквозь тяжелое дыхание.
— Расслабься, малышка. Дай мне овладеть тобой.
Слова не имели смысла. Он коленом легонько развел в стороны ее бедра и устроился между ними. Его грудь вздымалась от частого дыхания, торс словно принадлежал какому-то античному богу, на коже играли отблески пламени. В глазах перемешались нежность и страсть.
Она опустила взгляд и увидела, что в ее тело упирается мужское естество, горячее и чувственное.
Девушка шумно вздохнула.
Он не двигался.
Желание внутри ее рвалось на волю.
— Бейн, — взмолилась она, — а как же конец истории?
— У него есть своя цена, — прошептал он, — свадьба.
— Что? — Она подняла голову, думая, что ослышалась.
— Пообещай выйти за меня замуж, или все закончится прямо сейчас. Мэри, я не позволю себе обесчестить тебя.
— Обесчестить школьную учительницу? — Она тянула время, чтобы подумать.
Он качнул бедрами, послав новую волну дрожи. Она попыталась выгнуться ему навстречу, чтобы он стал ближе, и эта пытка наконец-то закончилась.
— Если хочешь, ты должна пообещать стать моей женой, — мягко сказал он. — Либо сейчас соглашаешься, либо все.
Он стал подниматься, отдаляясь от нее. Его лицо скривилось, словно от боли, но было ясно: он уже не изменит своего решения.
— Да, — прошептала она. И тотчас нахлынувшая на нее волна счастья была столь же мучительна, сколь и пытка, что он доставлял ей своими прикосновения ми. У нее будут дети, дом и муж. Не будет только любви. Такого от него не дождешься. Да она и не ждала любви. Ее будут любить дети. А она будет любить их.
— Я тебя не слышу, — хрипло прошептал он.
— Да.
— Назад пути не будет, — предупредил он, — утром нельзя будет передумать. Ты станешь моей женой.
— Да, — сказала она, почувствовав себя уверенной, как никогда в жизни, — я буду твоей женой.
— Слава богу, — выдохнул он, приподнялся на руке, другой направил в нее свою разгоряченную плоть. Что-то большое, твердое, горячее и незваное проникало в ее тело. И потом она это почувствовала. Что-то его остановило. Ее невинность.
— Может быть больно, — нежно предупредил он.
Ей хотелось рассмеяться при мысли о боли, которая терзала ее последние несколько недель. Вот это была настоящая боль. Что может быть хуже? Но она просто кивнула.
Он вошел в нее медленно и замер. От внезапной боли у нее перехватило дыхание. Она застыла, он тоже. Они смотрели друг на друга, не смея пошевелиться. Вскоре боль исчезла. Мэри только чувствовала, как его большая, горячая пульсирующая плоть двигалась внутри ее тела.
Это было приятно. Она сменила положение и почувствовала новую волну наслаждения.
С низким рычанием он двигался внутри ее. Сначала движения были медленными, в такт биению сердец. Великолепно. Чудесно. Но все равно этого мало.
Когда он стал целовать ее губы, шею и грудь, те ощущения, которые, казалось бы, уже затихли, вспыхнули с новой неудержимой силой. Его бедра ритмично двигались. Сначала спокойно и ровно, потом быстрее и быстрее. Мэри казалось, будто она ничего уже не видит. В глазах потемнело.
Падение в пустоту.
В ужасе она стала сопротивляться, мышцы тела стремились навстречу новым ощущениям, а разум отчаянно препятствовал.
— Давай, Мэри, — прошептал он ей на ухо, словно демон-искуситель из бездны, — пусть это случится. Все будет хорошо. Обещаю.
Он опустил руку и стал ласкать маленький чувствительный комочек, спрятанный в глубине складок женского лона. Слишком много удовольствия. Слишком много столь сладкой боли. Она больше не могла сопротивляться.
И отдалась объятиям темноты.
Вдруг сама ее душа взорвалась. Разлетелась на части. Темнота пропала. Была лишь яркая, ослепительная вспышка света. И Мэри растворилась в этом блаженстве, почувствовала, что его тело напряжено до предела. Услышала его сдавленный крик — она преподнесла ему тот же дар, что он только что преподнес ей.
— Ты прекрасна, — прошептал он, — господи, как ты прекрасна.
Он упал рядом с ней, нежно обняв.
Мэри с трепетом смотрела на человека, который вскоре станет ее мужем. Красивый. Сильный. Пугающий. Она приняла его предложение, руководствуясь инстинктами, а не разумом. Он заставил ее сказать «да». Даже если так, радость заполнила ее сердце. Это не любовь. И так даже лучше. Не придется обжигаться. Но оба они получат от этого соглашения все, что хотели.
Как только он подарит ей детей, она будет счастлива. С этой мыслью Мэри окунулась в темноту, и теплые потоки блаженства унесли ее вдаль. Она проснулась через несколько минут, почувствовав, что он несет ее на руках.
Бейн уложил Мэри в свою постель.
Она попыталась встать.
— Мне нельзя здесь оставаться. Утром придут слуги.
— Мы не первая пара, которая торопит события до свадьбы.
Его нежный взгляд подавил сопротивление. Она откинулась на подушки, снова вспыхнуло желание. Мэри попыталась подавить его, прибегнув к доводам разума.
— Бетси будет волноваться.
Он скользнул под одеяло и заключил ее в объятия, положив ее голову себе на плечо. Рука Мэри оказалась у него на груди. Его сильное сердце билось ровно, гладкая кожа была теплой, запах приятно щекотал ноздри. По ее телу предательски разлилось тепло.
Он поцеловал ее в макушку.
— А что бы она подумала, если бы утром обнаружила, что ты пропала?
— Это совсем другое.
— Почему?
— Потому что мне бы тогда не пришлось ее видеть.
Он усмехнулся. В этом смешке не было ни капли издевки, только удивление.
— Слуги знают абсолютно все, что здесь происходит. Они не будут ничего обсуждать, уверяю тебя. А ты не пойдешь в свою комнату. Иначе, чего доброго, опять куда-нибудь убежишь. Я не хочу больше рисковать.
Рисковать. Прозвучало так, словно на грудь упал холодный камень. Мэри судорожно глотнула воздуха. Она рисковала, оставаясь с ним.
— То, что случилось на руднике…
Он поднял голову и взглянул на нее.
— Все закончилось, Мэри. Тебе больше не придется от меня убегать. Теперь ты моя. Ты дала клятву, и я не позволю тебе нарушить слово.
Его слова ничего не значили. Она устало положила ладонь ему на грудь. Ощутила жесткие волосы и крепкие мышцы. Услышала, как он вздохнул, когда снова опустился на подушки.
— Не думай больше об этих глупостях. Надеюсь, вечером тебе не взбредет в голову сбежать. К тому же, когда дело касается тебя, мне трудно себя сдерживать. Надеюсь, ты это поняла.
Верно. Но…
— Я не убегала с рудника.
— Не ври мне, Мэри. Я нашел тебя на дороге, помнишь?
Она перевернулась на бок так, чтобы видеть его лицо.
— Я говорю правду.
Он приподнялся на локте и убрал волосы с ее лица, пристально взглянув в глаза.
— Я опираюсь на факты. Ты пыталась купить билет в Сент-Ивсе, хотела сбежать через скалы. Потом сегодняшний вечер. Почему же на руднике все должно быть иначе?
— Потому что я тебе говорю, — его сомнение всколыхнуло в ней злость. — Если хочешь, чтобы я доверяла тебе, ты также должен доверять мне.
— Я не отрицаю, что это было, но… да какая разница.
Она перевернулась на спину и уставилась на балдахин. Он никогда не будет ей доверять, И она ему тоже. Она слышала то, что он сказал. Маленькая дурочка. Его слова. Даже если они были произнесены не его голосом. При разных эмоциях голоса звучат по-разному. Это мог быть и он. И что она могла сказать? Обвинить его в том, что он хотел ее убить? Сейчас? Когда они уже собрались пожениться? Если свадьба состоится, ему не придется убивать ее. Он и так получит титул и состояние.
Он наклонился к ней, заглянув в глаза.
— Хорошо. Расскажи.
Она тоже взглянула ему в глаза. Надо что-то сказать. Подобраться ближе к правде, увидеть его реакцию.
— Я изучала окрестности и потерялась.
Он нахмурился.
— И как же ты могла потеряться?
— Я заговорилась с одним из старателей в тоннеле. А потом пошла за огоньком, который показался мне светом свечи.
Его лицо смягчилось.
— И оказалась на улице?
Она кивнула.
— Я хотела пойти назад к входу.
— По дороге ты шла с горы. От рудника, — он глубоко вздохнул, — как я и говорил. Хватит. Нам нужно как-то сойти с мертвой точки.
— Кто-то толкнул меня в старую шахту, — выпалила она.
Он резко сел.
— Что?
Да, это сразу привлекло ее внимание, Мэри опустила взгляд на его руки и увидела, что он сжал кулаки.
— Кто-то толкнул меня в спину.
«Так же как столкнул с утеса», — подумала она.
— Ты не врешь?
— Так и было. Именно поэтому я ушла из рудника. — Страх того жуткого дня снова всплыл в ее памяти. — Мне повезло. Завязки шляпки запутались на лестнице. И я смогла вылезти.
— Шляпки?
Недоверчиво. Так, словно он действительно был тем, кто столкнул ее вниз.
— Жаль, что я не погибла, да? Все твои проблемы сразу исчезли бы.
— Действительно жаль, — холодно отозвался он. — Мисс Уилдинг, вы рассказываете безумную историю.
Я еще удивляюсь, почему вы не вините в своем исчезновении привидение.
— Меня толкнул человек, а не привидение.
Маленькая дурочка.
Он взглянул на нее. Губы сжались в тонкую линию.
— Не стоило было отпускать тебя на рудник. В одиночестве ты не можешь вести себя как разумная женщина.
— Интересно, почему это ты не стал искать меня в тоннелях, а просто пошел домой?
Он нахмурился.
— Я нашел тебя на дороге.
— Значит, тебе не повезло. — Она удивилась, когда Бейн вздрогнул. Кажется, Мэри его задела. — Так же как на скале и с бочкой. Похоже, свадьба действительно избавит тебя от многих хлопот.
Эти слова нависли над ними, словно занесенный для смертельного удара меч.
Его лицо превратилось в каменную маску. Взгляд устремился куда-то вдаль. Когда он наконец посмотрел на нее, глаза были холодными, словно снежная пурга.
— Твоя способность делать выводы просто поражает.
Ни отрицаний. Ни возмущения. Мечты о единственном человеке, который будет заботиться о ней, скатались в один плотный ком, вставший в горле. Ужасно.
Возможно, если бы он притворился, что волнуется за нее, было бы не так плохо. Мэри вымученно улыбнулась:
— Даже женщина способна к логическим выводам, когда факты перед ней как на ладони.
Она не смогла скрыть горе, которое внезапно нахлынуло при этих словах. Даже предательство Салли не причинило столько боли.
— Если твои логические выводы привели к тому, что наша свадьба — твой единственный способ выжить, я рад.
Она не смогла сдержать предательскую дрожь, пробежавшую по телу. В его голосе безошибочно прослеживалась угроза.
Глава 13
— Уортон изрядно помучается, занимаясь твоим приданым в столь сжатые сроки, — сказала миссис Хэмптон на следующий день, когда они пили чай в гостиной, — с утра мы должны заехать к ней в первую очередь.
Его сиятельство граф поднял взгляд от стола, за которым писал письмо.
— Нужно совсем немного. Платье. Дорожный костюм. Пошлите ей письмо. У нее есть размеры Мэри. После свадьбы мы заедем в город к хорошей модистке.
Мэри сердито взглянула на них. Она уже порядком устала оттого, что эти двое все решают только между собой.
— Мне не нужна новая одежда, кроме той, которую пришлют из школы.
— В любом случае тебе нужен достойный костюм для путешествия в Лондон. — Его светлость встал со стула и подошел к окну. За последний час он делал это уже во второй раз.
— Ты кого-нибудь ждешь? — спросила она.
Вопрос застал его врасплох. Граф вздрогнул, Мэри даже показалось, что он слегка покраснел.
— Темплтона. Он сказал, что, если не сможет приехать, пришлет весточку. Я ожидал его завтра.
— Надеюсь, с ним ничего не случилось по дороге, — с отсутствующим видом заметила миссис Хэмптон. — Как тебе вот это? — Она протянула Мэри модную картинку. Темно-синий шарф в военном стиле поверх сорочки с кружевными оборками на воротнике. — Говорят, последний писк моды.
— Это слишком. Мне бы чего-нибудь попроще.
Бейн подошел к камину и позвонил в колокольчик. Через несколько секунд в комнате появился дворецкий. Его лицо не выражало никаких эмоций, но Мэри была уверена, что его глаза сияли от любопытства. Должно быть, все слуги только и говорят о том, как они провели вместе прошлую ночь.
— Да, милорд.
— Иди в конюшню, скажи, чтобы Генри отправил сообщение в Сент-Ивс. — Он взглянул на Мэри и миссис Хэмптон. — Когда будет готов список для портнихи?
Мэри поставила чашку и забрала журнал у миссис Хэмптон. Быстро перелистала страницы, пока не нашла ту, что искала.
— Вот это, — она показала журнал женщине, — и вот это дорожное платье.
Миссис Хэмптон придирчиво изучила ее выбор, потом кивнула:
— Да, да, хорошо. Для этих нарядов твой рост просто идеален.
Идеальный рост? Никто еще никогда не называл ее рост идеальным. И тем не менее в голосе женщины не было насмешки.
— Тогда дело сделано. — Вдова торжествующе взглянула на Бейна.
Казалось, он этого не заметил.
— Прошу меня извинить, миссис Хэмптон. Если понадоблюсь, я буду в библиотеке.
— Я пойду с тобой, — предложил Бейн.
Она сладко улыбнулась:
— В этом нет необходимости. Я всего на минуту.
По его взгляду она поняла: спорить он не намерен.
— Нет проблем.
Мэри сжала зубы. Все утро он не отходил от нее ни на шаг, будто ждал, что она убежит, как только он отвернется.
Он щелкнул пальцами, и к его ногам тут же подбежала собака.
— Этому животному не стоит находиться в гостиной, — фыркнула миссис Хэмптон, — настоящие джентльмены держат охотничьих собак в конюшне.
— Это моя собака, моя гостиная и мой дом, — Бейн обнажил зубы в ехидной улыбке, — и здесь никто никогда не считал меня джентльменом.
— Вы граф, и должны вести себя соответственно.
Мэри почувствовала, как у нее зашевелились волосы.
— Это очень воспитанный пес. Я ничего не имею против его присутствия.
На лице графа появилась язвительная усмешка.
— Очень приятно слышать.
И что такого она сказала, что его так порадовало? Как бы то ни было, Мэри не собиралась спрашивать. Во всяком случае, не сейчас, когда он ходит за ней словно тень. После того, как они обменялись клятвами в постели, она ожидала, что Бейн будет избегать ее, раз уж считает лгуньей.
Мэри направилась к двери, он поспешил ее открыть. Когда девушка проходила мимо, поклонился. От нее не могло ускользнуть то, как элегантно он это сделал. Да уж, трудно злиться на такое внимание.
Около библиотеки он открыл для нее дверь, но остался у входа вместе со своим псом, глядя на нее так непонятно, что невозможно было заглянуть в глубину его серых глаз.
— Прости, если мое присутствие тебя раздражает.
Неужели в голосе появились обиженные нотки? Мэри почувствовала неожиданный укол вины. Но быстро отмахнулась от этого. Он просто играет на ее эмоциях.
— Обещаю, я никуда не убегу. А то мне уже кажется, что я твоя пленница.
Его губы сжались в тонкую линию.
— Так и есть. Пока мы не поженимся.
— Хочешь сказать, после свадьбы я уже никуда не денусь?
— Конечно. А разве не так?
— Когда поженимся, бежать уже будет некуда.
— Я сделаю все возможное, чтобы у тебя не было желания бежать отсюда. — Его грубоватый голос немного успокаивал.
По телу пробежала неожиданная восхитительная волна желания. Мэри удивилась, как легко физические желания завладели ею.
— Надеюсь, твои возможности достаточно высоки.
Она закусила губу, не хотелось его обижать, разве что удержать на расстоянии, показать хоть какую-то независимость, когда он, казалось бы, забрал у нее все. Это, конечно, мелочь, но для сохранения достоинства просто необходимо. В конце концов, он не виноват, что она оказалась в такой ситуации. Он не столько соблазнил ее, сколько исполнил давнюю и тайную девичью мечту.
Мэри заслуживала всего, что уготовила судьба и самые смелые фантазии.
Она шагнула мимо него в библиотеку.
— Подожди.
Она взглянула в его красивое лицо, и сердце снова сжалось от мысли, что этот мужчина никогда не будет любить ее по-настоящему. Она постаралась отогнать эту мысль.
— Да, милорд?
Его лицо напряглось, словно он не хотел что-то говорить, но был вынужден.
— Мне придется уехать из дома по важному делу.
— Ты хочешь оставить меня здесь без присмотра? Я польщена твоим доверием.
Его лицо стало печальным.
— Ты будешь делать все, что я скажу, и останешься здесь, иначе пожалеешь. Ты согласилась стать моей.
От повелительных ноток у нее побежали приятные мурашки. Она не могла сдержать физическую реакцию на холодный голос.
— Наше соглашение не более чем брак по расчету. И все.
— Теперь ты моя невеста, я должен тебя защищать.
— Ты единственный человек, от которого меня надо защищать.
Он поморщился.
— Возможно. Но ты не выйдешь из этого дома, пока я не вернусь.
— А если выйду? — с вызовом спросила она.
— Не выйдешь.
Он отпустил дверь и жестом пригласил войти.
— Удачного дня, моя дорогая Мэри. Увидимся за ужином.
Рейнджер взмахнул хвостом и с обожанием уставился на хозяина. Она прекрасно понимала, что чувствовал пес. Надеялась лишь на то, что в ее случае это не так очевидно. Ведь его светлость все равно не сможет ничего дать ей взамен.
Она вошла в комнату и очень удивилась, когда собака последовала за ней.
— Стереги, Рейнджер, — приказал Бейн.
Мэри развернулась на месте.
— Ты шутишь?
Бейн слегка поклонился, но она успела поймать его виноватый взгляд.
— Боюсь, нет. Приятного дня.
И ушел.
— Это глупости, Бейн! Сейчас же вернись.
Он не вернулся. Она собралась за ним, но, как только сделала первый шаг, пес зарычал и обнажил внушительного размера клыки.
— Лежать, — строго приказала она.
Шерсть на загривке у пса встала дыбом.
— Бейн! — закричала она.
Черт! Похоже, она в ловушке. Опять. Что за игру он затеял? Она дала ему все, что он хотел, и все же он не доверял ей. Это неприятно. Несмотря на то что она ему тоже не доверяла.
Пес смотрел на нее, прижав уши. Из большой пасти свешивался длинный красный язык. Она почти ничего не знала о собаках и уж точно не горела желанием устроить своим скудным знаниям проверку. Мэри прошла дальше в комнату, собака улеглась у порога, положив голову на лапы и не сводя с девушки внимательного взгляда.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |