|
В неофициальном топониме может выражаться отношение людей к объекту или его официальному названию. Чаще всего это отношение негативное — по эстетическим или идеологическим причинам (ср.: Стамеска, Страна дураков).
Нередко один и тот же объект получает последовательно, а иногда и параллельно несколько имен. Когда в 1965 г. впервые открыли кафе на углу Невского и Владимирского проспектов, оно получило название «Подмосковье», так как размещалось под рестораном «Москва». Называли его и «У Веры» — по имени буфетчицы. Затем интерьер кафе расписали петухами, и его стали называть «Петушки». Окончательно закрепившееся за этим кафе название «Сайгон» появилось в конце 60-х годов. В дальнейшем отмечены некоторые модификации этого топонима: Сайг, Сайгак, Сайгон.
Думается, что в качестве фольклорных явлений следует рассматривать те разговорные имена, которые имеют текстовую репрезентацию или, как минимум, провоцируют ее.
Рассмотрим ряд локализующих номинаций, относящихся к одному и тому же объекту.
1. Кафетерий ресторана «Москва» — развернутая аналитическая номинация, никакого отношения к фольклору не имеющая.
2. «Подмосковье» — уже сама эта номинация является шуткой и может быть легко трансформирована, например, в загадку: — «Что такое Подмосковье? — Кафетерий под рестораном Москва».
3. «Сайгон». Эта номинация наиболее загадочна. Появление «Сайгона» на молодежной карте Ленинграда вызвало мощное топонимическое эхо: «Пномпень», «Ливерпуль», «Рим», «Сингапур». В отличие от более «домашних», связанных с внешним видом или реальными семантическими ассоциациями, эти абстрактно-экзотические названия оказались очень устойчивыми.
Возникновение топонимов «Сайгон» и «Ольстер» безусловно связано с событиями, происходившими во Вьетнаме и Северной Ирландии, и совпадает с ними по времени (конец 60—начало 70-х годов). Приблизительно в 1973—1974 гг. возникли и вошли в обиход микротопонимы «Чили» и «Сантьяго» — время их возникновения также совпадает с периодом, когда политически актуальными были события в Чили. Отмечен в микротопонимике и «Кабул».
Отметим версию, бытующую среди системных людей. По словам одного из них (1965 г. р.), это название возникло потому, что в конце 60-х это кафе посещало много вьетнамских студентов. Это вполне очевидное позднее осмысление. «Ольстер» вовсе не был любимым местом ирландцев, а «Лондон» и «Ливерпуль» —англичан.
В Софии название «Ливерпул» закрепилось в молодежной речи за кафе «Луна», в котором когда-то выступала музыкальная группа, исполнявшая песни «Битлз». Название кафе соотносится с реальным «историческим сюжетом», который, впрочем, в жанровом отношении не отличается от истории про «сайгон- ских» вьетнамцев.
Неожиданная параллель к таким разговорным именам, как Сайгон, Ольстер, Пномпень, обнаруживается совсем в другой сфере разговорной речи. Среди «салонных» карточных игр представлены игры с неустойчивыми, постоянно меняющимися названиями, а отчасти и правилами. В 1960-1970-е годы были известны такие игры, как «польский», «чешский» и даже «хунвейбиновский дурак». Ясно, что при выборе номинаций решающая роль принадлежала политической актуальности, а отнюдь не происхождению или содержанию игры.
Заслуживает упоминания и то обстоятельство, что среди очень немногих дореволюционных названий, сохранявшихся в качестве разговорных несмотря на все официальные переименования, присутствует «Лондон» — столовая на месте бывшего ресторана «Лондон» на Среднем проспекте Васильевского острова.
Органичность экзотических номинаций для разговорной городской топонимики и вообще ономастики, в отличие от ономастики официальной, иногда слишком прямолинейно связывают со спецификой тоталитарных режимов. Ср., однако, у Карела Чапека: «...свои журналы мы называем не иначе, как “Земля”, “Новь”, “Цветенье”, “Колосья”, “Жатва”, “Урожай” и так далее, отдавая, очевидно, дань самой неутолимой тоске по традиционной почве и деревенскому прошлому нашего народа. Между тем, у народа нашего была совершенно иная традиция. Если требовалось, к примеру, окрестить корчму, он называл ее не “У трех золотых колосьев”, а “У трех мавров”, не “Липой”, а “Синим единорогом”, не “У родного надела”, а “У императора трапезундского” или еще как-нибудь в том же роде, ибо народ наш был склонен к экзотике, к мечтам о приключениях и очарован всем необычным» [Чапек: 1977: 357].
Возвращаясь к вопросу о фольклорном или собственно языковом статусе микротопонима «Сайгон», мы считаем возможным признать его «фольклорность» хотя бы потому, что независимо от его реальной этиологии существуют «мифологические» версии происхождения этого названия. Наряду с «вьетнамским мифом» есть и рассказы вроде такого: «Тогда в этом кафетерии можно было курить. И вот, входит как-то милиционер, смотрит и говорит: “Это что за Сайгон?!” Народу понравилось» (Л.В., мужчина, 1945 г. р.).
Образная номинация может рассматриваться в качестве фольклорного явления в той мере, в какой актуален образ, лежащий в ее основе. Как только связь с мотивировкой утрачивается, номинация переходит целиком в область собственно языка. «Ирония, смех, добрая шутка вообще очень нередки при рождении собственного географического имени. Но окраска эта исчезает, как правило, намного раньше, чем само имя. Вот почему иронические названия так трудно выявляются в топонимике и кажутся столь немногочисленными» [Карпенко: 1967]. В таких случаях мы можем говорить об утрате «фольклорности» номинации.
Ответить на вопрос о реальном происхождении многих неофициальных топонимов трудно, если не невозможно — и не только потому, что поколения, которые их придумали, уходят, но и потому, что этот тип номинаций, как и большинство языковых номинаций вообще, возникает в процессе естественного общения, почти за порогом сознания. Что же касается ходячих этимологических версий, то они должны рассматриваться как фольклорные тексты.
«Кафе-автомат» на углу Невского и улицы Рубинштейна в первые послевоенные десятилетия было очень популярно среди таксистов. Еще в середине 60-х годов бытовало его неофициальное название «Гаштет», явно принесенное фронтовиками из Германии (die Gaststatte — ресторан, столовая, гостиница). В 80-е годы заведение называлось уже «Гастрит». Бытовое заимствование экзотизма (немецкие столовые непохожи на отечественные) -* перенос на родную почву -► забвение источника —► народная этимология.
За «фольклорной номинацией» непременно стоит интерпретирующий текст, «этимологический миф». Ср.: 1. Это место назвали «гаштетом» таксисты-фронтовики, от немецкого Gaststatte; 2. Эту забегаловку называют «Гастритом», потому что от их еды живот болит. Частным случаем интерпретирующего текста может быть нарратив («А вот как Кольку отсюда с гастритом увезли, так и повелось»).
Если на вопрос о происхождении следует тривиальный ответ типа «так уж назвали», номинацию следует целиком отнести к сфере лингвистической (что не снимает вопроса об этимологии).
За пределами своей естественной среды бытования топонимы (как официальные, так и разговорные) часто предъявляются в качестве курьезов. (Из общих соображений, возможно, имело бы смысл рассматривать курьезы в качестве самостоятельного фольклорного жанра.) Например: 1. В Кеми одна из главных улиц называется улицей Бланки, но говорят там «Бланки». Один местный житель объяснил мне, что Бланка — «это такая партизанка в войну была». 2. А в Твери есть улица «Набережная Иртыша», так там не то что Иртыша — лужи приличной нет.
3. В немецкой энциклопедии «Weltgeschichte» в статье про Ленина указано место рождения — Simbirsk (Uljanowsk) и место смерти — Gorki (Nishni Nowgorod).
Среди микротопонимических разговорных имен мы обнаруживаем множество таких, которые изначально создаются в качестве своего рода курьезов, хлестких и, по мере возможности, остроумных номинаций (А ты знаешь, как у нас этот перекресток зовут? — Бермудский треугольник). Обиходное название микрорайона новых домов на ул. Жени Егоровой «Новая Женька» тоже явно «рассчитано» на радостное удивление. Топоним выполняет не только назывную функцию (или не столько ее), но еще и выступает в роли шутки. Это относится и к таким аббревиатурным названиям, как ГДР и т. п.
Трансформированная официальная номинация может представлять собой скрытую предикацию: объекту приписывают (справедливо или не совсем) некий, обычно компрометирующий, признак: ЛДМ (Ленинградский дворец молодежи) -* ЛСДМ (в развернутом виде содержание новой номинации можно сформулировать примерно, как «В ЛДМ употребляют ЛСД)»; Стремянная ул. -* Стрёмная.
Последовавший после крушения советской власти «онимический взрыв» [Шмелева 1996] выразился, в частности, в том, что разговорные микротопонимы заняли места на вывесках, а принципы их формирования и функционирования распространились за пределы собственно разговорной речи. Столовая на Среднем проспект Васильевского острова, давно известная под названием «Петухи», стала называться АО «Петушки» (любопытно при этом, что изразцы с птичками, послужившие когда-то мотивировкой номинации, были при ремонте уничтожены). На Суворовском проспекте напротив магазина «Philips» открыли кафе «Фи- липпок».
Признавая фольклорность одних топонимических номинаций и чисто языковую природу других, мы не можем, тем не менее, настаивать на раздельном изучении этого материала. Все разговорные имена образуют в своей совокупности систему, изолированное рассмотрение каких-то частей которой вряд ли может быть плодотворным.
Предлагаемые ниже фрагменты словаря неофициальной городской микротопонимики Ленинграда последних советских лет призваны продемонстрировать разнообразие типов разговорных топонимов и множественность принципов номинации.
Краткий словарь неофициальной топонимики Ленинграда
АДМИРАЛ — бар ресторана «Висла». От входа хорошо видно здание Адмиралтейства.
БАНЯ — Библиотека Академии наук, официальная аббревиатура: БАН.
БЕЙРУТ — кафетерий у ст. метро «Площадь Мужества».
БЕРЁЗА — магазин «Березка».
БЕРМУДСКИЙ ТРЕУГОЛЬНИК — перекресток Большого проспекта Васильевского острова и 6/7-й линий; на углах расположены пивные точки и винный магазин / Вообще скопление питейных заведений.
БОЛТ — один из двух выходов со ст. метро «Балтийская».
БОЛТОН — Балтийский вокзал.
БОЛЬШОЙ ДОМ — здание КГБ на Литейном пр., 4.
БОМБЕЙ — пирожковая на Невском, напротив кинотеатра «Титан».
БОНН— Ленинградский электротехнический институт связи им. проф. М.А. Бонч- Бруевича.
БРОДВЕЙ — Невский пр. (или часть его).
БУГОР — Поклонная гора.
БУРЕЛОМ — к/т «Буревестник».
ВАСЬКА — Васильевский остров.
ВАСЬКИН (ОСТРОВ) — Васильевский остров.
ВАТРУШКА — площадь Ломоносова / Вообще любая площадь со сквером посередине. ВАШИНГТОН — кафе на Кузнецовской ул.
ВЕТЕРИНАРОВ ПРОСПЕКТ — шутл. пр. Ветеранов.
ВЛАДИМИР — ст. метро «Владимирская».
ВОСЬМЁРКА — парадное дома № 8 на Стремянной ул.; место тусовок. Нетипичный случай использования «номерной номинации».
ГАЛЕРЕЯ (ГАЛЕРА) — 1) галерея Гостиного двора; место встреч фарцовщиков; 2) выход на ст. метро «Гостиный двор».
ГАСТРИТ — кафе «Автомат» на Невском пр., 45.
ГДР — аббр. 1) Гражданка дальше ручья — район Гражданского пр. за Муринским ручьем; 2) Гораздо дальше ручья (то же значение). В годы застройки района у Муринского ручья стоял щит с надписью «СССР». Таким образом, то, что находилось за ним, оказывалось как бы другой страной.
ГЛАВХАБАРИК — нариц. специализированный табачный магазин.
ГЛАВХАПЁЦ - см. ГЛАВХАБАРИК.
МУТНЫЙ ГЛАЗ — отмеченное в ряде районов название винных магазинов.
ГОЛОВА — бюст В.И. Ленина на Московском вокзале.
ГОЛТОБ — аббр. Государственный ордена Ленина театр оперы и балета им. С.М. Кирова. ГОСТИНКА — Гостиный двор.
ДВОР — Дворец молодежи.
ДВОРЯНСКОЕ ГНЕЗДО — «Дом политкаторжан» на Петровской наб., 2 (в нем жил первый секретарь обкома КПСС Г.В. Романов).
ДРВ — аббр. дальше ручья влево — часть Гражданки за Муринским ручьем (ср. ГДР). ЕВРОПА — гостиница «Европейская», ресторан и кафе в ней.
ЗАМУЖЕСТВА ПЛОЩАДЬ — площадь Мужества.
КАБУЛ — кафе на ул. Дзержинского.
КАЗАНЬ — садик у Казанского собора.
КАТЬКИН САДИК — сад с памятником Екатерине II на пл. Островского.
КЛИМАТ — выход со ст. метро «Гостиный двор» на канал Грибоедова (вестибюль и галерея передним).
КОМЕНДАНТЩИНА — район Комендантского аэродрома.
КОРАБЛИ — ул. Кораблестроителей.
КРУПА — Институт культуры им. Н.К. Крупской.
КУЛЁК — то же.
ЛСДМ — ЛДМ, Ленинградский дворец молодежи.
ЛЯГУШАТНИК — кафе-мороженое на Невском пр., 24 (его интерьер выдержан в зеленом цвете). Ныне официальное название.
МАЯК — ст. метро «Маяковская».
МЕЖДУ НОГ МАЯКОВСКОГО — место встреч на ст. метро «Маяковская» у памятника В.Маяковскому.
МЕЧТА ИМПОТЕНТА — монумент (обелиск) Победы у Московского вокзала. МИКРОКЛИМАТ - см. КЛИМАТ.
МОНМАРТР — места на Невском пр., где рисуют художники.
МОНТЕ-КАРЛО — скопление общежитий на Ново-Измайловском пр.
МОСБАН — Московский вокзал.
МУХА — Ленинградское художественно-промышленное училище им. В. И. Мухиной. МЯСНАЯ — ст. метро «Лесная».
НОВАЯ ЖЕНЬКА — новые дома на ул. Жени Егоровой.
ОЛЬСТЕР — бар при ресторане «Невский».
ПЕРМЕД — аббр. 1-й Медицинский институт им. акад. И.П. Павлова.
ПОРОШКИ — район Пороховых.
ПРОМОКАШКА — Технологический институт целлюлозно-бумажной промышленности.
ПЬЯНЫЙ УГОЛ - СМ. БЕРМУДСКИЙ ТРЕУГОЛЬНИК.
РАДИУС — винный магазин, расположенный на углу Кировского пр. и пр. Максима Горького.
РЕПА — Институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е. Репина (Академия художеств).
РИМ — кафетерий на Кировском пр., 41.
САЙГ, САЙГАК, САЙГОН — кафе на углу Невского и Владимирского проспектов.
САШКИН САДИК — Александровский сад.
СЕРОВНИК — Ленинградское художественное училище им. В.А.Серова.
СКВОРЕЧНИК — психиатрическая больница № 3 им. И.И. Скворцова-Степанова.
СКВОРЦЫ — см. СКВОРЕЧНИК.
СМЕРТЬ МУЖЬЯМ — трикотажное ателье на Невском пр., 12 (иногда употребляется как нарицательное).
СТАМЕСКА — стела на пл. Победы.
СТРАНА ДУРАКОВ — район проспектов Новаторов, Передовиков, Энтузиастов, Наставников, Ударников и т. д.
СТРЁМНАЯ — Стремянная ул., неподалеку от САЙГОНА и ЭЛЬФА (см.).
СТУПЕНЬКИ — бар в полуподвале.
ТРИ ПЕСКАРЯ — бар на Лермонтовском пр.
ФИНБАН — Финляндский вокзал.
ЧИЛИ — место в районе Владимирской церкви (в 1970-х годах).
ЩЕЛЬ — бар в ресторане «Метрополь».
ЩУКИН РЫНОК - Апраксин двор.
ЭЛЬФ — садик у кафе «Эльф», место встреч неформалов.
ЯБЛОНЬКА — помещение ДНД у магазина «Яблонька» на Невском пр.
ЯМА — кафе на ул. Декабристов (у Матвеева пер.).
Примечания
1 Широко распространившийся в последнее время термин “урбаноним” (или “урбо- ним”) представляется нам неудачным уже по той причине, что охватываемые им объекты (улицы, кварталы, отдельные дома, магазины и т. п.) не являются специфически городскими (лат. urbs ‘город’). Кроме того, не включаемые в разряд урбанонимов названия ручьев, островков, рельефных форм и т. п. по характеру своего функционирования ничем не отличаются от названий улиц. Входя в городскую микротопонимику, названия рек точно так же, как названия улиц, районов, домов могут дублироваться разговорным именем: р. Неглинная в Москве называлась Неглинкой еще до ее заключения в трубу (ср.: Неглинная улица / улица Неглинка), р. Варзоб в пределах Душанбе называется чаще Душанбинка и т. п.
2 Заметим, что исторически вектор производности в этих случаях может быть и обратным (как в хрестоматийном примере зонт <— зонтик). Так, в современной речи микротопоним Гражданка иногда понимают как универбат официального имени Гражданский проспект, между тем как реально направление производности было прямо противоположным.
3 Естественно, что старые названия, которые продолжают бытовать среди некоторой части населения и после переименования (Сенная площадь, Александровский сад и др.), должны рассматриваться именно как разговорные имена, но они моментально переходят в разряд официальных при обратном переименовании.
4 Здесь и далее см. «Краткий словарь неофициальной топонимики Лениграда».
Литература
Капанадзе, Красильникова 1982 — Капанадзе J1.A., Красильникова Е.В. Лексика города: К постановке проблемы Ц Способы номинации в современном русском языке. М., 1982. С. 282-294.
Карпенко 1967 — Карпенко Ю.А. Свойства и источники топонимики Ц Микротопонимия. М., 1967.
Осипов и др. 1991 — Осипов Б.И., Боброва Г.А., Имедадзе Н.А. и др. Лексикографическое описание народно-разговорной речи города: Теоретические аспекты. Омск, 1991. Чапек 1977 — Чапек К. Почва // Собр. соч. Т. 7. М., 1977. С. 357-358.
Шмелева 1996 — Шмелева Т.В. Письменность городской среды // Фонетика — орфоэпия — письмо в теории и на практике: Межвуз. сб. науч. трудов Красноярск, 1996. Вып. 1.С. 114-123.
И.А.Подюков (Пермь)
Современное городское топонимическое творчество
(на материале неофициальной урбанонимики Перми)
Языковой культурной традицией современного города может быть названа та часть словесности, которая связана с принятым в повседневном городском быту именованием различных городских объектов. Ярко выраженная, своеобразная повседневная языковая эстетика, стилистика и риторика разговорной стихии дополняется здесь устойчивым воспроизведением фрагментов общекультурных универсалий. Наряду с другими проявлениями изустного народного творчества повседневная топонимика современного города (урбанонимика) выступает как зона, достаточно полно отражающая ценностное ядро русской национальной культуры, является яркой чертой современного городского быта. При этом, безусловно, неофициальная городская топонимика теснейшим образом оказывается соотнесена с общей обиходной речью современного города, где отчетливо проявляется и культурно-этнографическая специфика региона, и действие универсальных механизмов культуротворчества, и языковая игра (особенно наглядно — в таких языковых макрообъектах, как городские жаргоны, арго молодежи, футбольных болельщиков, таксистов, компьютерщиков, артистов и пр.). Повседневная речь жителей современных мегаполисов отражает «теневую» городскую культуру, с одной стороны, и многие черты традиционной народной культуры — с другой (последнее особенно важно для современных промышленных городов, которые, подобно Перми, активно заселялись в послевоенные годы выходцами из села). Язык города — в его наиболее насыщенной культурной семантикой части при этом, к сожалению, не только почти вовсе не представлен словарями, но и остается мало изученным лингвистическим и культурным феноменом. Непрерывно создаваемые жителями города все новые и новые названия улиц, микрорайонов, предприятий, магазинов не только хранят в себе живую историю города, края, но еще и отражают психологию его обитателей.
Народное словотворчество, языковая игра— одно из наиболее заметных свойств живой, непосредственной, бытовой речи. В обыденной речи наглядно проявляется способность языка не только отражать мир в его объектной множественности, а еще и объяснить его, определить в смысловом плане, реконструировать как некое смысловое единство. Известное положение, что язык есть фактор, порождающий культурную реальность, особенно ощутимо в тех сферах языка, где мы имеем дело с культурными знаками так называемой вторичной номинации, к которым относится и топонимика. Топонимы — всегда результат и своего рода «научного», и языкового творчества; чтобы быть удачным, топоним должен иметь адресную, различительную функцию и одновременно сообщать многое об истории, оставаясь при этом компактным и удобным в употреблении. Наименования фокусируют социальную энергию, запечатлевают и транслируют разнообразную информацию о хозяйственном и культурном укладе региона, о художественном строе мышления народа, о его истинном отношении к господствующей идеологии и пропагандируемым культурным ценностям. В названиях города, его микрорайонов, улиц, дорог и площадей, учебных заведений, библиотек, предприятий, небольших городских объектов (магазины, дворцы, кинотеатры, рынки, отдельные сооружения) отражены местные особенности жизни, представлен рельеф местности, зафиксирована история края, дана оценка роли города в крае в целом.
Бытовой топонимический ландшафт Перми
Топонимическая система города Перми складывалась непросто и неоднократно подвергалась искусственному воздействию. Особенно очевидно это проявляется в истории названий улиц города. С момента возникновения города в основном здесь действовал принцип адресности — названия улиц были прежде всего ориентирующими, говорящими. Это достигалось достаточно просто благодаря централизованной планировке города (по словам П.Мельникова-Печерского, «Пермь спланирована и построена правильнее Нью-Йорка»). Не имея собственно центра, центральной площади, город в своем развитии ориентировался на Каму. Параллельные Каме улицы назывались по названиям церквей, на них расположенных, — Петропавловская (ныне Коммунистическая), Вознесенская (ныне Луначарского), Покровская (ныне Ленина), а перпендикулярные — по проходящим по ним трактам и дорогам — Кунгурская (ныне Комсомольский проспект), Казанская (ныне шоссе Космонавтов), Сибирская (ныне К.Маркса), Соликамская (ныне Максима Горького). Были также улицы Верхотурская, Чердынская, Осин- ская, Камышловская и др. Названия отражали особенности объектов— улица Торговая (ныне Советская) называлась так потому, что здесь было много магазинов (современное имя получила по обилию находящихся на улице «советских», т. е. государственных, учреждений). Улица Садовая (теперь Революции) находилась рядом с Загородным садом и огородами. Комсомольский проспект (назван так в честь 10-летия комсомола) имел до этого несколько названий — назывался после революции Красный, до этого улицей Кунгурской, еще раньше — Широким переулком (улица специально была построена широкой, чтобы возможные в пригородах пожары не перекидывались в центр города). Улицы назывались и по роду занятий жителей. Заводская (здесь в основном жили рабочие Егошихинского завода, вокруг которого и разросся город), Кузнечная, Ямская (Большая и Малая).
Многие улицы и микрорайоны получили свое название по тем деревням, которые были в черте города в прошлом — Субботинская по д. Субботино, Бахаревка по д. Бахаревка и пр.
С 20-х годов XX в. начинается активное использование идеологических установок, что привело к засилию топонимов-советизмов типа пл. Октябрьская (завод Красный Октябрь, кинотеатр Октярь, Октябрьская площадь, улица 25 Октября), ул. Максима Горького (а также библиотека, дворец культуры, университет имени Горького). Этот процесс продолжался до 1990-х годов — как и в Москве, в Перми в 60-х годах появляется Проспект Мира в ознаменование успехов внешней политики СССР, а к 50-летию образования СССР — улицы, названные в честь городов и республик СССР (Таллинская, Балхашская, Запорожская, Казахская, Самаркандская, Таджикская, Узбекская и пр.).
Динамика современных неофициальных названий точно отражает динамику последнего времени — если один из первых в городе фешенебельных магазинов на ул. Ленина в 80-е годы устойчиво назывался Буржуйский, Миллионный, то официальным стало для него демократическое «Стометровка», хотя по-прежнему бытуют его названия, обыгрывающие то, что расположен он в большом, занимающем целый квартал доме, — БАМ, Километр, Кишка (название Кишка, не лишенное негативной окраски, используется до сих пор еще и для характеристики другого «дорогого» мебельного магазина на ул. Куйбышева, также занимающего весь первый этаж длинного дома).
Таким образом, современная топонимическая ситуация в Перми крайне осложнена тем, что в большинстве официальных названий представлен искусственный, неконкретный признак, слабо выражена местная культурная специфика и собственная история края. Следует при этом отметить, что по городским окраинам всегда давались интересные, образные названия: в Дзержинском р-не города — ул. Безымянная, Встречная, Неточная, ул. Потерянная в Мотовилихе; да и более поздние официальные наименования также хранят любопытную информацию о городе — как, например, ул. Патефонная в Свердловском р-не, название которой было связано с военным заводом, чей адрес был скрыт за эвфемизмом (патефоны были лишь малой частью его продукции). Названия улиц, построенных в последние семь лет, показывают, что идеологический принцип постепенно преодолевается — появились улицы Былинная, Нектарная, Черничная, Посадская, Светлая, пер. Талый, Родничный, Лебяжий (Мотовилихинский р-н города), улицы Пчелиная, Вербная, Грушевая (Кировский р-н), Тополиная, Пасечная (Орджони- кидзевский р-н). Улицам города возвращаются старые названия (в 1998 г. принято решение о возвращении ул. Карла Маркса старого названия Сибирской).
Реальная речевая практика горожан такова, что неофициальные названия зачастую игнорируют насильственно введенные и функционируют параллельно— центральный городской парк (Горьковский сад), например, до сих пор многие горожане называют Огородом, что хорошо соотносится с его исторической ролью — еще в XVII1 в. здесь были городские сады и огороды (интересно, впрочем, что и многие другие парки в городе также называют Огородом, т. е. на «деревенский» манер, — например, парк в Мотовилихинском р-не). Сохраняются специфические формы топообразований, частые в Прикамье в целом, — Заива (ул. Чехова в Мотовилихинском р-не), Закама (правобережье Камы), диалектные слова в названиях — Взвоз (ул. Мостовая в Мотовилихинском р-не), Елань (микрорайон Висим в Мотовилихинском р-не).
Во многом закрепление неофициальных названий было вызвано своеобразной реакцией на господствовавшую многие десятилетия идеологическую топонимику (переименования ул. Карла Маркса на Борода, Бородатая, Кырлы-мырлы, ул. Ленина на Лысина, уничижительные характеристики типа Ленинская библиотека о городской библиотеке № 29 в пос. Садовый — в библиотеке слишком много общественно-политической литературы и мало художественной и детской). С другой стороны, многие нынешние неофициальные названия не что иное, как доставшиеся от прошлого — таково название завода «Моторостроитель» Сталинский (в речи пожилых), название Комсомольского проспекта (также в речи пожилых) Кунгурка, клуб УВД в Ленинском р-не называют Собрание (в этом доме до революции размещалось «Благородное собрание»). Многие неофициальные названия рассказывают об истории города: Лузенские пашни — территория, смежная со стадионом «Молот» в Мотовилихинском районе (когда-то здесь было поле; в городе, впрочем, сохранены и официальные названия такого рода — Коноваловские пашни), название магазина в Кировском р-не Зона «А» — память о том, что здесь когда-то, после войны, размещалась так называемая «Промзона А», где жили военнопленные немцы, строившие в городе дома. Аналогичны обозначения микрорайонов города: Пятая зона — микрорайон на Гайве (до войны его строили заключенные, одновременно со строительством Камской ГЭС), на правобережье известны также Первая, Вторая, Шестая зоны, на левобережье Третья, Четвертая зоны
Ряд городских объектов, официально никак не определенных, получил особые названия, например — Серебряный ключ в пос. Гайва с целебной, как считают, водой. Существуют отдельные названия для частей длинных улиц — например, для частей проспекта Декабристов — Небоскребный и Продуктовый (тот же принцип в наименовании частей улицы Карпинского — Деревянная, или Двухэтажная, Карпинка и Небоскребная Карпинка).
Среди неофициальных названий безусловно особое место занимают местные достопримечательности типа Камня влюбленных — так называется большой камень на правом берегу Камы, по дороге в пос. В. Курья (назван так в связи со сложившейся в 1980-х годах традиции посещать его после ЗАГСа; закрепился даже своего рода ритуал — молодожены разбивают о камень бутылку из-под шампанского, кинув ее вместе, и, по примете, если попадут в камень с первого раза, жить будут дружно). Неофициальными названиями выделены особо значимые объекты: для молодежи — дворцы и клубы с дискотеками, например Гагры — Дворец имени Гагарина, для водителей дороги — Трасса (ул. Мира в пос. Балато- во, отличающаяся прямизной), Ранголовка, Ранголовская дорога, Ранголовский переулок (переулок в районе шоссе Космонавтов, на въезде на так называемую Пьяную дорогу — в названии обыграна фамилия инспектора ГАИ Ранголова, особенно «коварного» по отношению к водителям). В шоферском языке бытует название крутого съезда к площади Восстания в Мотовилихинском р-не — Тещин язык (название восходит к прозвищу начальника районного ГАИ — Теща, долгое время здесь работала в этом качестве женщина, а названный участок был местом постоянного патрулирования).
Более последовательно проявлено в неофициальной топонимике стремление сохранить названия как ориентирующий и поэтому более информативный код города. Так, если в официальной топонимике Перми «роза ветров» существенно стушевана, неофициальные названия воспроизводят ее более последовательно. В ряде городов России (в Москве, например) отчетливо выражена географическая привязка названий (особенно улиц): с северной стороны названия типа Магаданская, Енисейская, с южной — Донбасская, Ялтинская. В Перми отмечены официальные названия Восточный переулок (Орджоникидзевский р-н), ул. Северная (Мотовилихинский р-н), 2-я, 3-я Южная улицы в Дзержинском р-не, в целом географически ориентированные. Закономерно в связи с этим заполнение «западной» лакуны — появление неофициального названия Западный для микрорайона Краснова в Свердловском р-не, а также для микрорайона, смежного с ул. Гусарова (примечательно, что до 1945 г. это было официальное название микрорайона, замененное меморативом, именем героя). То же самое можно сказать об использовании семиотической оппозиции большой/малый, старый/новый, верхний/нижний. Активно создаются неофициальные названия: Новая деревня — микрорайон, смежный с ул. Плеханова, Хохрякова, Ленина, Шоссе космонавтов в Ленинском р-не; Старая Кама— микрорайон между ул. Попова и Крисанова от р. Камы до ул. Ленина; Старое Конго — микрорайон Городские Горки в Мотовилихинском р-не; Нижний — молочный магазин на Садовом (ул. Старцева — находится в нижней части улицы, это же название носит продовольственный магазин на ул. Л.Шатрова); Верхи — ул. Островского, ее верхняя часть (от старого названия улицы — Верхотурская) в Свердловском р-не. Как продуктивное использование бытующей модели выступают названия типа Дом чекистов — жилой дом на ул. Карла Маркса (построен в 30-е годы, в нем действительно были квартиры сотрудников ОГПУ), Дом грузчика — название общежития рабочих порта Пермь на ул. Орджоникидзе (шутливый эффект задан ассоциативным сближением использованной модели с названиями типа Дом журналистов, Дом учителя и пр.).
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 35 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |