- Прости меня, прости... Я тебе сделал больно? – Том схватил руку Билла и попытался оторвать от побитой задницы. – Ну, прости меня, прости. Тебе очень больно? Покажи, что там? Сейчас мы помажем мазью, и всё пройдёт.
Однако Билл продолжал рыдать, и Том не на шутку перепугался. Памятуя о его неуравновешенном характере с резкой переменой настроения и склонностью к необдуманным поступкам, он подхватил младшего под мышку и потащил в свою комнату.
- Ну, прости меня, маленький. Тебе очень больно?
- Меня никто никогда не бил ремнём, - провыл Билл, размазывая по опухшему личику слёзы пополам с остатками зубной пасты.
Том уложил Билла к себе на колени и стянул его чёрные трусики до щиколоток. Он и вправду перестарался. Не только на попе, но и на бёдрах алели узкие следы ремня с чёрными точками кровоподтёков. Тем не менее, попка у Билла была маленькая и упругая словно мячик, с соблазнительным атласным разрезом и милыми ямочками на крестце.
- Господи, ну прости ты меня, - Том подул на пострадавшее место, потом вытащил из тумбочки тюбик универсальной мази от ожогов, порезов, ушибов и, даже боясь дышать, начал смазывать кровоподтёки белой пахучей субстанцией.
Рёв Билла перешёл в диапазон ультразвука, он уже не плакал, а только судорожно икал и всхлипывал не в силах нормально вздохнуть и успокоиться. Том намазал побитые места мазью и несколько раз поцеловал пострадавшее мягкое место. «Кто бы мог раньше подумать, что я стану целовать это сумасшедшее существо в попу», - мелькнуло в голове старшего брата. Его губы коснулись мягкой кожи с нежным, едва уловимым запахом молока, и в следующую секунду Том понял, что неминуемо хочет большего. Он понятия не имел, какие ласки приемлемы, а какие нет у гей-пар, но эти упругие половиночки хотелось раздвинуть широко в стороны, провести влажным кончиком языка по розовой ложбинке, пощекотать стыдливо сжатую дырочку... В общем, хотелось сделать так, чтобы Билл неминуемо возбудился и захотел его в ответ. Том почувствовал, как напрягается внизу его живота. Этого нельзя было допускать никоим образом. Том подержал странно притихшего Билла в объятиях ещё несколько минут и спустил на пол.
Ну, всё, успокоился? – он чмокнул брата в горячую щёку и помог натянуть штаны. Когда он подтянул резинку к животу, то заметил, что член Билла упруго приподнялся, а яички туго поджались к промежности.
- Всё, - Том едва не хлопнул себя по рукам, - бегом в школу.
- Привет, я так рада тебя видеть. - Карла торопливо подвинулась за партой и пропустила Тома к его месту у окна, - Ты чего так давно не появлялся?
- Да дела разные были, - Том был очень рад, что, наконец, смог отвлечься от своих странных эротических переживаний и активно включился в разговор. Он не знал, с кем поделиться своей проблемой, с кем посоветоваться, кому изложить наболевшие вопросы, а Карла... Он выглядела такой соскучившейся и искренней, что он нетерпеливо заёрзал на месте.
- Слушай, - Том заметил, что в коридоре перед аудиторией остановилась преподаватель по философии, - а давай прогуляем? Я так соскучился. Очень хочется поболтать, ну, и всякое такое…, - смущённо закончил он.
- Давай, - радостно подтвердила Карла, - только быстренько. Фрау Кох уже идёт.
И молодые люди, взявшись за руки, выбежали из класса под возмущённый возглас учительницы.
Некоторое время они брели молча. Сперва по шумным центральным улицам, потом через парк и, наконец, свернули в те тихие кварталы, где жили братья.
- Ты так долго пропадал, - негромко произнесла Карла, - я даже боялась, что тебя к сессии не допустят. И меня совсем забыл.
- Не, я договорился. Делал все задания дома, - Том осторожно посмотрел на Карлу, не зная, как начать разговор и поделиться столь щепетильной проблемой, - я так ужасно соскучился, - признался он, - по нашим прогулкам, по разговорам. Вообще, по тебе ужасно соскучился.
- Дома-то у тебя как? Всё в порядке? Как Билл?
- Нормально, - Том вдруг невольно поморщился, вспомнив, как Карла отнеслась к побегу Билла из дома и его выходке в Рождественскую ночь, - жив, здоров. Скоро поедет на вставку в Дрезден.
Он немного помолчал и, наконец, выпалил:
- Я не знаю, кому рассказать об этой проблеме, но он так странно ведёт себя в последнее время.
- Билл себя всегда странно ведёт, - усмехнулась Карла.
Странно, но девушка, так живо интересующаяся проблемами его младшего брата, посоветовала с неожиданной холодностью и насмешкой:
- А может, тебе стоит переговорить с его учительницей из приюта? Как её там? Фрау Эструм?
- Эструп, - поправил Том. Молодой человек опять немного помялся. Он чувствовал себя входящим в ледяную воду, а разговор этот ненужным и пустым, но его буквально несло от распирающих страхов и недоумения:
- Знаешь, если бы Билл был девочкой, то я бы подумал, что он домогается.
- Что значит домогается? – Не поняла Карла, - Пристаёт, что ли, к тебе?
- Пристаёт? – Том покаянно кивнул, - Ещё как пристаёт. Он тут недавно вообще дров наломал. Его мальчишка один потискал, так он домой с таким стояком вернулся, что мне пришлось ему помогать.
- Как это помогать? – Снова не поняла Карла. - Ты отдрочил ему, что ли?
- Угу, - Том смущённо уставился в землю, - ну, так вышло. Ему было очень больно. Он перепугался. В общем, показал, что надо делать, - Том смущённо хихикнул и желая окончательно довершить, картину произошедшего, признался в собственном поражении:
– Честно говоря, сам чуть не кончил, пока показывал.
Он умолчал о всё-таки произошедшем конфузе, но Карлу это не успокоило и она насмешливо заключила:
- Это ещё кто странно себя ведёт? Ну, ладно мальчишка, а ты-то чего? Неужели такие хотимчики замучили, что возбудился от младшего брата? Девчонку снять уже не катит? - Последнюю фразу Карла произнесла с явной ревностью.
- Какую девчонку, - возмутился Том, - у меня есть ты. Я по тебе скучаю.
Карла ничего не ответила на его фразу и, как бы между делом, поинтересовалась:
- А что, разве Билла тянет на мальчиков? Никогда бы не подумала, что у него гейские наклонности. Он же такой красавчик. Даже наши старушки-преподавательницы заметили.
- Разве имеет значение, красавчик-не красавчик, - Том удивлённо вскинул брови, - тут дело в природе. Что поделаешь, если он таким родился. Для меня это не главное.
- А то, что он тебя явно хочет это нормально? – В свою очередь удивилась Карла. - Думаешь, я не заметила, что он выкинул в Рождественскую ночь?
- Я полагаю, что он очень ревнует меня к тебе, - со вздохом, произнёс Том, - вот и придумывает всякие пакости. Я, между прочим, ему сегодня хорошенько врезал по жопе за выходки.
- Да, вполне возможно, - согласилась Карла. - Я сразу заметила, что он меня терпеть не может. Едва он к тебе переехал. Способный мальчик, - девушка неодобрительно фыркнула, - артист ещё тот! Смотри, чтобы он тебя во всякие неприятности не втянул. А то ещё не дай бог, посадят за совращение несовершеннолетних.
- Пришли, - И Том кивнул на свой подъезд, - проходи.
Он подхватил Карлу прямо в коридоре, прям как в первый день переезда и, не снимая с девушки верхней одежды, словно снежный человек, потащил добычу в свою пещеру.
Кровать была так и не убрана с самого утра, и он бережно опустил Карлу на постель.
- Я тебе помогу, - и Карла начала расстёгивать на Томе толстый зимний пуховик, - я тоже ужасно соскучилась. Ну, иди ко мне, милый, давай же.
Девушка поцеловала Тома в мягкий приоткрытый рот. Однако, как ни странно, Том не почувствовал никакого возбуждения. Это свидание показалось ему таким ненужным, скучным, пустым. Сегодня Карла говорила и делала что-то явно не то. Все её слова зависли в мозгу Тома неприятной колючей иглой, и он судорожно съёжился.
Настроение у него было испорчено. Не хватало ещё опозориться перед девицей, подтвердив все её опасения и доводы. Том уже пожалел о рассказанном о поведении Билла, о своих ощущениях и мыслях. Это было ИХ ЛИЧНОЕ ДЕЛО, и не хватало впутывать в сумбурную кашу эмоций совершенно посторонних людей. Но дело стояло за мужской состоятельностью. Если только Том не сумеет совладать со своей слабостью, ему не избежать позора. Репутация мачо и покорителя сердец будет безнадёжно испорчена. Вряд ли Карла утаит факт, что он явно возжелал собственного брата и у него больше не стоит на девочек.
Том перепугался не на шутку. Он старался вообразить себе самые похабные картины секса, которые когда-либо видел в порнухе. Он даже попробовал возбудить себя самой откровенной мастурбацией, но его предатель-член продолжал спокойно дремать, не реагируя ни на какие возбудители. Мало того, он даже не отреагировал на самый умелый минет, который попыталась сделать Карла, и Том почувствовал себя покойником. Он устало откинулся к спинке кровати и криво усмехнулся:
- Вот видишь, я так давно тебя не видел, что забыл, как трахаются.
- Просто ты устал, - Карла изо всех сил старалась скрыть разочарование. Она слезла с кровати и начала поспешно одеваться. - Знаешь, я это…пойду, - она старалась не смотреть на молодого человека. Чувствовалось, что ей невероятно противно, и Том был готов провалиться сквозь землю, - тебе и вправду надо больше отдыхать. Этот мальчишка тебя совсем замучил. Высосал все соки. Отдохни. А я приду в другой раз.
Том проводил Карлу до двери и, вернувшись в свою комнату, попытался прибрать развороченную постель, а потом плюнул на это дело и без сил повалился лицом в подушки.
Он не слышал, как пришёл Билл. В комнате уже сгустились ранние зимние сумерки, и Том устало разлепил веки, когда младший брат легонько шлёпнул его по спине.
- А я пятёрку сегодня получил, - похвастался он, - по геометрии. Покушать есть чего? Ты чего такой смурный? Случилось чего?
Билл, ещё холодный и румяный с мороза, присел на край его кровати и засунул ледяную ладошку Тому под свитер.
-Замёрз, - Том невольно улыбнулся и прижал холодные пальчики к своему животу. - Там суп в холодильнике, котлеты. Хочешь, спагетти мои фирменные с соусом приготовлю?
- Не хочу, - Билл задумчиво улыбнулся и снова повторил свой вопрос - ты грустный-то чего? В университете что-нибудь плохо?
- Нет, просто устал, - Том виновато смигнул и провел рукой по щеке младшего брата. - Ты-то как? Попка не болит?
- Хочешь покажу, - с милой непосредственностью предложил младший, - что ты наделал?- И он с готовностью спустил джинсы вместе с тёплыми спортивными штанами и трусами до самого пола.
- Вот, любуйся.
- Прости меня, - Том сгрёб младшего в охапку и, прижав к себе, непроизвольно потянулся к его лицу, - прости.
Это был их первый сознательный поцелуй в губы. Билл прижался к его губам пока ещё грубовато, но, тем не менее, преисполненный нежностью, и долго не разжимал руки, пока Том наслаждался тёплыми и влажными прикосновениями.
-Что мне для тебя сделать? – Через некоторое время предложил Том, когда младший брат устало откинулся на его плечо. - Чего ты хочешь, маленький?
- Погладь меня, - после небольшого раздумья заявил Билл, - как тогда, в ванной. Погладишь?
- Тебе приятно, когда я тебя трогаю?- осторожно поинтересовался Том, поглаживая тонкую талию Билла и его длинные стройные ножки. - Ты думаешь обо мне?
- Я только о тебе и думаю, - Билл потёрся лицом о плечо Тома и с готовностью подрыгал ногами, снимая с себя штаны, - ты не представляешь, как я хочу, чтобы ты меня трогал. - Билл прикрыл глаза и придерживая руку Тома с готовностью сел к нему на колени.
- Не так, мой хороший, давай сегодня по-другому. - Его собственный член был уже весь мокрый от собственной смазки, и он аккуратно переложил Билла на кровать и прилёг рядом.
Судя по всему, Билл не часто баловал себя мастурбацией: головка открывалась туго и медленно. Том старался контролировать все свои движения, чтобы, не дай бог, что-то повредить или сделать больно. Впрочем, Билл, уже будучи в неге наслаждения, нетерпеливо потянулся к губам Тома, когда его розовенькая залупка полностью вышла из своей кожицы.
- Хочешь, сделаю тебе по-другому? - предложил Том, любуясь на такую стройную и страстную эрекцию младшего брата, на дело своих рук в полном смысле этого слова. - Ты меня теперь стесняешься?
- Нет, делай, - поторопил Билл, нетерпеливо дёргая бёдрами, - ну, скорей же.
Том начал целовать его холодный плоский животик, раздвинутые бёдра, шелковистые чувственные места под коленками. Билл ещё раз нетерпеливо дёрнулся и, придерживая руку брата, ласково промурлыкал:
- Ты мой самый лучший, Томми. Люблю тебя.
Совершенно расплывшись от ласковых слов, Том влажно и едва ощутимо облизал голенькую головку, пощекотал кончиком языка дырочку уретры и, придерживая Билла под яички, забрал его член полностью в рот. Он раньше никогда не делал кому-либо минет, и это первое ощущение оказалось очень странным и возбуждающим. Сейчас мелкий был полностью в его власти. Он принадлежал только ему, и только Том знал, как сделать хорошо самому родному и милому человечку. Том был вовсе не против, чтобы и Билл сделал ему приятное, но даже не посмел заикнуться. Он просто ласкал младшего брата ничего не требуя взамен. Билл кончил быстро. Он поспешно отодвинулся от Тома, удивлённо осмотрел мокрые пятна на простыне и, тяжело дыша, откинулся к стене.
- Тебе понравилось? – Том всё ещё придерживал себя рукой, пытаясь побороть нестерпимый болезненный стояк. - Тебе было хорошо?
- Понравилось. - Билл легонько чмокнул Тома в щёку и, обдав нестерпимым разочарованием, быстро протараторил: - Ну, я пошёл переодеваться, а ещё скоро мультики начнутся.
Том невольно хохотнул и проводил брата снисходительным ласковым взглядом.
19 Глава.
- Том, только ты далеко не уходи. Ладно?
- Волнуешься?
- А то. Ты бы не волновался?
Билл на секунду выпустил руку старшего брата и тут же вцепился в его кисть, словно присутствие Тома было сродни спасательному кругу для утопающего.
- И что, ты так и собираешься стоять возле своих картин? – хмыкнул Том, - Будешь сторожить их весь день? По-моему, ты немного перегибаешь. Это же не мировые шедевры, чтобы их украли для частной коллекции.
Билл вполне предсказуемо надулся, немыслимым образом сдвинул брови на переносице и открыл было рот, чтобы сказать гадость, но внезапно передумал и отвернулся к своим полотнам, продолжая цепко держать старшего брата за руку. В выставочный зал не спеша входили другие участники выставки молодых дарований, и Том впервые увидел своего «соперника», мальчика по имени Артур Тишбен. Пацан и вправду был обаятельный, живой и смешливый. Но в нём было что-то слишком приземлённое, плебейское...какая-то деревенская простота, которая, как говорится, хуже воровства. Некая крестьянская простодушная хитринка, которая заменяла отсутствие воспитания и утончённого интеллекта.
- Это он тебя тискал в автобусе? – живо поинтересовался Том, с интересом разглядывая маленького, но такого настойчивого противника.
Билл вспыхнул, покраснел до самой шеи и с раздражением откинул руку Тома прочь. В свою очередь, Том понял, что сболтнул лишнего и примирительно погладил младшего по спине. Он так и не понял, что думает Билл о той спонтанной ласке, которую он подарил ему на днях. Всегда простодушный, открытый и наивный, младший брат держал непроницаемую маску и не собирался показывать своих чувств. Том понял, что отчаянно ревнует. Это было глупо и смешно - ревновать к нахальному и невоспитанному мальчишке-подростку, который едва ли интересовался его братом всерьёз.. Но внезапно Том почувствовал то же, что Билл испытывал по отношению к Карле. Даже не ревность, а болезненный колкий страх, потерять любимое существо в одночасье.
- Пойдём, погуляем, - Том решительно потянул младшего брата за руку, - надо обязательно посмотреть город. А хочешь, в кафе посидим?
Билл угрюмо отмолчался, продолжая кидать на Тишбена настороженные колкие взгляды.
- Ну, хорошо. Тогда давай просто пройдёмся по галерее и посмотрим другие работы.
- Хорошо, - Билл наконец-то кивнул, и Том понял, что брат не хочет выпускать Тишбена из поля своего зрения. Впрочем, сам он был согласен на всё. На любые, даже самые жалкие крохи внимания, лишь бы пробыть в тёплом соприкосновении с Биллом хоть малую толику времени. Том и не подозревал, что Билл ведёт себя словно стервозная женщина. Маленький, но вдумчивый и хитрый, он попросту провоцировал брата на действия. Не знал Том и того, насколько искренние чувства руководят его братом. Вполне возможно, что впитавшийся страх за своё будущее заставлял Билла изворачиваться так, чтобы Том прикипел к братцу навечно.
Они медленно побрели по галерее, рассматривая работы других художников и негромко обсуждая увиденное.
Надо сказать, что Том практически не разбирался в живописи и его тянуло на простые и понятные портреты с пейзажами, тогда как Билл тяготел к авангардизму и сюрреалистам. Том просто глазел по сторонам, задерживая взгляд на картинах скорее из уважения к занятию брату, чем из искреннего интереса. В свою очередь Билл подолгу зависал перед понравившимися работами, что-то бурчал себе под нос и даже делал пометки в своём потрёпанном блокноте.
Том и не подозревал, что сегодняшний вечер встреч только начинается, и двигался по галерее с расслабленностью довольного барина. Ему было приятно, что Билл рядом, что сегодня никуда не надо торопиться, а вечером они останутся в гостиничном номере наедине, благо руководитель поездки забронировал всем участникам выставки одинаковые комнаты.
Знакомого мужчину он увидел совершенно неожиданно, когда Билл наконец-то соизволил отлипнуть от жуткой авангардной мазни и снова вцепился в его руку.
Несколько минут Том пытался сообразить, не ошибся ли он. Ещё несколько минут ушло на анализ того, что герру Хайнеку понадобилось на детской выставке в Дрездене. Без всякого сомнения: это был отец Билла. Совершенно неприметный и вялый, он неторопливо шагал по залу, внимательно вглядываясь в таблички участников выставки. Том растерянно замер, не зная, как поступить. На мгновение им овладело столь сильное отвращение, что он был готов схватить мелкого за руку и силой утащить из зала. Однако над молодым человеком возобладал если и не здравый смысл, то элементарное любопытство, и он осторожно сжал прохладную ладошку младшего брата.
То, что герр Хайнек ищет именно их, Том понял после того, как мужчина подошёл к распорядителю выставки и затем прямым ходом направился прямо к братьям.
В это же мгновение на лице Билла разыгралось целое представление чувств. Не смотря на то, что мальчик не видел отца несколько лет, он узнал его мгновенно. Сперва мальчишка изумлённо вскинул брови и, не веря своим глазам, вспыхнул до самой макушки. Его глаза засияли безумным счастьем, казалось, ещё секунда и он броситься через весь огромный зал, чтобы вцепиться в отца двумя руками и повиснуть на его шее. Но вместо этого он нехорошо побледнел, словно перед глазами предстало привидение, недоверчиво хмыкнул и робко отступил назад, а затем Билл и вовсе нацепил маску фантастического равнодушия, отошёл к очередному «шедевру» и начал торопливо писать в блокноте.
- Добрый день, молодые люди, - негромко поздоровался герр Хайнек.
- Здравствуйте, - Том коротко кивнул, совершенно не зная, как себя вести. Он ожидал, что герр Хайнек хотя бы смутится равнодушному приёму родного сына, но мужчина держался совершенно невозмутимо.
- Сразу хочу предупредить вопросы, -герр Хайнек аккуратно поправил галстук и внимательно посмотрел Тому в глаза, - я приехал повидать Билла.
- Зачем? – этот вопрос вырвался у молодого человека совершенно непроизвольно. Однако он уже чувствовал, что начинает закипать, и в следующую секунду с его языка слетело сразу несколько убийственных в своей прямоте фраз:
- Не верю, что Вас заставил расчувствоваться мой визит. Скорее всего, Вам хочется похвастаться перед советом директоров талантливым и здоровым наследником. А сейчас Вы приехали, чтобы убедиться, что я Вам не наврал.
- Совершенно верно, - на лице герра Хайнека не дрогнул ни один мускул, - для продолжения моего дела нужен нормальный и сообразительный молодой человек.
- А больной и слабоумный как-то не катит? – ехидно сощурился Том.
- Не катит, - герр Хайнек изобразил на лице подобие улыбки и невозмутимо продолжил: - Том, Вы зря кипятитесь. Вам всё равно не удастся вывести меня из себя. Я наперёд знаю, что Вы скажете, и меня это очень мало волнует.
- Ну, хорошо, а если Билл откажется с Вами разговаривать?
- Не откажется, - с убийственной уверенностью заявил герр Хайнек. - Он так же слабохарактерен и любопытен, как Ваша мать.
Том обернулся и посмотрел на Билла. Тот всё-таки подошёл ближе и осторожно выглядывал из-за его спины. Возникла неловкая пауза. Оба ждали ответа от мальчика, а он тем временем продолжал тупо смотреть перед собой, беззвучно шевеля губами. В какой-то миг Том даже испугался, вспомнив точно такой же взгляд брата в детском доме. Столь неожиданная и совершенно ненужная встреча грозила обернуться новым витком психического расстройства.
-Папа, – Билл удивлённо уставился на отца, - я шесть лет ждал в приюте, когда ты приедешь. Письма тебе писал, звонил…. - Он не выдержал и закрыл лицо руками. Том еле сдержался, чтобы не броситься на герра Хайнека с кулаками. Он был отвратителен в своём зашкаливающем цинизме по отношению к беспомощному брошенному ребёнку. Том притянул Билла за рукав и крепко прижал к себе, пряча его покрасневшее лицо у себя на груди.
- Ты уже разговариваешь со мной, - герр Хайнек усмехнулся, но как-то горько. - Я всё прекрасно знаю и мне надо с тобой поговорить. Это очень серьёзно.
- Может быть, тебе стоит выслушать отца? - Том тихонько подтолкнул Билла рукой. - Раз уж так вышло, возьми себя в руки.
- Я не хочу, - Билл судорожно вцепился в толстовку Тома. - Зачем ты меня заставляешь? Что ты в этом понимаешь? Что ты знаешь о том, как я жил в приюте, как ждал, его вот ждал?
- Билл, - Том глубоко вздохнул, словно перед прыжком в воду и покаянно признался, - я всё знаю. Я случайно прочитал твой дневник, и после этого решил съездить к твоему отцу.
На несколько секунд воцарилось гнетущее молчание. Билл стоял перед старшими мужчинами с совершенно убитым видом. Его руки нервно дёргали подол тонкой трикотажной кофты. Том был готов провалиться сквозь землю. Он понимал, что предал младшего брата, и не знал, куда деваться от гнетущего чувства вины. Он даже представить себе не мог, что сейчас испытывал его младший братишка. И тем более, чем обернулась вся его благородная идея устроить свидание отца с сыном.
А Биллу казалось, что весь мир вновь повернулся к нему задом, что он больше не может дышать от сжимающей боли в груди, что перед ним стоит совершенно чужой человек: холодный и удивительно расчётливый. В погоне за своими высокими бизнес-планами, отец не стеснялся говорить о том, что весь его долг родителя – это товарно-денежные операции с сыном... И обманщик Том, который не только влез в его самые сокровенные, тайные мысли, но и продал эти интимные переживания отцу.
Однако Билл не был бы самим собой, если б позволил этим людям одержать над собой верх. Герр Хайнек глубоко заблуждался, считая, что Билл целиком и полностью сын своей непутёвой матери. И если от фрау Каулитц он унаследовал ангельскую внешность, то упорный и изворотливый характер целиком принадлежал герру Хайнеку. Только невероятное упорство и жизнестойкость позволили Биллу выжить в приюте. Он умел ждать и, сжавшись словно пружина, просто переживал неблагоприятные моменты, чтобы потом распрямиться в полную силу.
- Значит, это ты организовал встречу? - Билл одарил Тома убийственным взглядом. - Только не говори, что был полон благих намерений. - И, взяв отца за руку, мягко произнёс: - Пойдём, папа.
Том ошалело закрутил головой, ощутив, как стремительно и бесповоротно повзрослел за всё это время его брат. За считанные месяцы он не только вытянулся и удивительно похорошел, мальчишка буквально сбросил с себя старую изношенную кожу, чтобы заменить её новой, жестокой и непробиваемой бронёй. Не укрылось от него и то, как у герра Хайнека внезапно дрогнуло лицо. Оно вдруг сморщилось, стало жалким и потерянным. Казалось, ещё секунда и мужчина разрыдается от прорывающегося раскаяния.
- Хорошо. Хочешь в кафе? – Герр Хайнек нарочно отвернулся и начал поправлять совершенно безупречный галстук.
- Ты вполне можешь сводить меня в ресторан, - с невероятной наглостью отрезал Билл, - столько лет не виделись.
- Однако, - герр Хайнек криво усмехнулся.
- Ничего не поделаешь, - Билл пожал плечами, - я воспитывался в детском доме. Там не приучают церемониться….
Хорошо, что распорядитель выставки попросил Тома помочь с завершением первого дня вернисажа. В противном случае, молодой человек сгрыз бы себя до основания или дошёл до нервного приступа.
Он вернулся в их гостиничный номер к вечеру. Минул десятый, одиннадцатый……первый час ночи, а мелкого все не было. Он слонялся из угла в угол, не находя себе места и проклиная за глупый и слишком эмоциональный визит к герру Ханеку. А ещё Том не мог понять, как прозевал момент столь сильного и бесповоротного взросления младшего брата. То ли он был слишком неопытным воспитателем, то ли мальчишка всё это время умело водил его за нос, застилая глаза своей милой инфантильностью и наивным взглядом на жизнь. Но он, никак не мог понять того, в какой момент Билл перестал верить в чудеса и отнёсся к визиту отца с недетской, губительной злобой.
Том даже не надеялся уговорить герра Хайнека повидаться с сыном, и ему было очень неприятно, что мальчишка свято верит в обратное.
В половине второго, наконец, тихо скрипнула дверь. Билл сбросил куртку в прихожей и, даже не потрудившись повесить её на вешалку, тихо прошёл в комнату. Он выглядел очень усталым и сонным. Его милое детское личико было каким-то помятым, а потухшие карие глаза не выражали никаких эмоций.
- Почему так долго? – Том опасался, что Билл не удосужит его ответом и умоляюще посмотрел брату в глаза.
Но Билл, по видимому, слишком сильно устал, чтобы устраивать семейные разборки, и ответил совершенно спокойно:
- В ресторане долго сидели. Потом он сводил меня в Дрезденскую галерею, а после покатал на машине по городу, - Билл непритворно зевнул и устало плюхнулся на кровать. - У него такая классная тачка, - к вящему неудовольствию Тома заметил мальчишка и улыбнулся странной мечтательной улыбкой.
- Тебе понравилось? – Том чувствовал, что этот разговор не доставляет ему ни малейшего удовольствия. Он, наоборот, только подогревал самые страшные, ревнивые опасения, и заставлял нервничать ещё больше.
- Дураку не понравится, - резонно возразил Билл и, едва шевеля от усталости руками, начал выпутываться из свитера.
- О чём вы говорили? – Самым деликатным тоном поинтересовался Том. - Ведь столько лет не виделись...
- Ну, он звал меня жить к себе, - равнодушно, совершенно без всякого пиитета произнёс Билл, - говорил, что хочет передать своё дело. Что нельзя отдать в чужие руки то, что он нажил годами. Ну, чего ещё…говорил, что до сих пор любит маму, что подозревает в моей болезни дядю Альфреда. Тебя, между прочим, хвалил. Ммм, ещё сказал, что у меня, оказывается, есть в банке счёт…
- Маму любит, дядю Альфреда подозревает, - Том едва не задохнулся от возмущения. От такого фантастически-наглого заявления он едва не потерял дар речи. В какой-то миг Том почувствовал себя таким же беспомощным и жалким, каким был когда-то его младший брат. Всё его окружение лгало и изворачивалось с таким бесстыдством, что не хватало никаких сил справиться с бесконечным потоком предательства.
- Стоило тебе заболеть, и он без раздумий сплавил тебя в детский дом. Маму, говоришь, любит? – Злобно прошипел Том. - Однако он даже открытку с соболезнованиями на её похороны не прислал. Дядю Альфреда подозревает? Любопытно, а полиции он об этом почему-то не сообщил! - В конце своей тирады парень дошел почти до крика.
- Том, давай потом? Утром, - зевая, перебил Билл, - я очень устал и хочу спать. Подвинься, пожалуйста, я лягу.
Том послушно сдвинулся на край и помог младшему выпутаться из тесной белой майки. Билл благодарно кивнул и с наслаждением вытянулся на кровати. Он был вялый, словно тёплая мягкая тряпочка, и Том невольно заулыбался, помогая стянуть ботинки и вылезти из узких шерстяных носок. Билл долго тряс ногами, ленясь стащить носки руками и, наконец, избавившись от этой части одежды, комком сбросил с кровати свитер, майку и трусы. Зевнув, словно котёнок, он уютно забился под одеяло. Том хотел было встать, но Билл поймал его руку и, уже засыпая, невнятно пробормотал:
- Посиди чуть-чуть.
Том аккуратно развесил одежду и привычно пристроился рядом. Билл уже спал, и Том мог безнаказанно рассматривать его нежное девичье личико. А ещё он осторожно просунул руку под одеяло и украдкой, словно вор, начал поглаживать худенькое, угловатое плечо, тёплый ребристый бочок и впалый атласный животик.
Его сладкий лосёнок спал и чему-то безмятежно улыбался, периодически смешно морща нос. Том отлично понимал, что он должен прекратить эти странные вороватые попытки близости. Его действия и так перешагнули через край дозволенного. Все эти их поцелуи и неумело-жадные ласки были апофеозом того, что в обычном, нормальном обществе, называют растлением.
Но желания и эмоции перехлёстывали с такой силой, что в некоторые моменты Том просто отключался от реальности.
Сейчас он лежал рядом с братом на боку и пытался унять свои бушующие желания, которые перемешивались с ревнивыми и злыми вопросами. Том гладил худенькое тело и, чувствуя, как нежно покалывает его пальцы от переливающегося возбуждения, спрашивал сам себя, что испытывает Билл по отношению к нему и всему произошедшему за последние недели. Что это: бушующие гормоны, нестерпимая похоть и желание экспериментировать?
А может быть, здесь замешаны куда более меркантильные цели? Ведь Билл артист ещё тот. Мало кто знает, что в скромном аутичном подростке скрывается расчётливый и эгоистичный тип. Впрочем, он мил даже в своём эгоизме. Это безудержное желание удержать старшего брата подле себя, как нельзя лучше поддерживает истинную подоплёку Тома: быть кому-то нужным, значимым, важным. Билл понял, где его слабое место.
А ещё у мальчишки появился первый поклонник, и Биллу никак нельзя ударить в грязь лицом. Можно предположить, что он попросту тренируется на старшем брате.
Мелкий паршивец без всякого сомнения играл с ним. Играл опасно и сладко. Он отлично понимал, что происходит со старшим братом, и буквально катился в огонь, потакая странным и пошлым наклонностям. Временами он нестерпимо напоминал Тому маленькую женщину. Хитрую, красивую и донельзя порочную. Он понял, где его ещё более слабое место и управлял старшим братом не хуже прожжённой стервы. Но Билл буквально сводил Тома с ума. Его голос, движения, жесты... Им хотелось обладать, и мальчишка умело манипулировал этим желанием, не позволяя познать себя до конца.
А может, он всё-таки влюбился? Как бы Том хотел услышать именно такой ответ на все свои мучительные вопросы. Просто влюбился. Пусть неправильно, странно, порочно. И теперь он просто плывёт по течению своего чувства, не углубляясь в общепринятые морали.
Ответа на все эти вопросы пока не было.
Том осторожно отогнул одеяло и едва ощутимо поцеловал тонную хрупкую шею с нежной жилочкой у самого основания, угловатые стрелки ключиц, тёмные горошинки сосков... И затем спустился ниже. Животик, пупок, выпирающие бедренные косточки. Соприкосновение с мягкой тёплой кожей отдавалось в губах нестерпимым, каким-то электрическим разрядом. Том целовал такое родное, податливое тело, и мучительно боялся, что Билл проснётся. Он буквально крал у него эти крохотные капли близости. Испуганно и трусливо, словно полуночный бездомный воришка. Он знал, что если Билл проснётся, то неминуемо ответит, и эти ответы были хуже любой самой изощрённой пытки. В попытке оправдать совращение Том подразумевал только взаимные чувства.
Тем временем Билл всё –таки возбудился. Он задышал чаще, нетерпеливо ёрзая по постели голой попкой. Тонкие пальцы непроизвольно сжали под собой простыню, а небольшой мальчишеский член приподнялся и совершено бесстыдно блеснул капелькой смазки. Том аж замер, созерцая столь возбуждающую картину, а затем снова приник к разгорячённому телу брата и начал целовать его раздвинутые тонкие бёдра, мягкие шелковистые яички и слезящийся возбуждением член. Билл как-то судорожно всхлипнул, с готовностью приподнял попку повыше и раскинул ножки пошире. Язык Тома скользнул ниже и провёл тёплую влажную дорожку по, пока ещё сомкнутой, попке. Билл снова всхлипнул, его дыхание сбилось и он проснулся, не совсем понимая, что делает брат.
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |