1 глава: ___ Народу на похоронах было до неприличия мало. Тому было неловко перед родственниками тех покойных, которых в последний путь, провожала целая когорта друзей и близких. Тем более 1 страница

1 глава:
___________
Народу на похоронах было до неприличия мало. Тому было неловко перед родственниками тех покойных, которых в последний путь, провожала целая когорта друзей и близких. Тем более мать была молода и красива и многие «соседи» по несчастью, поглядывали на скромную церемонию с недоумением. Кроме Тома, облачённого в «приличный» тёмный костюм, присутствовали, бабушка со стороны матери, пара подруг и тётка по линии отца. Даже отец не соизволил явиться, хотя этот его брак был первым, удивительно страстным и киношно красивым.
Том устало переминался с ноги на ногу и изо всех сил старался держать постную мину, слушая длинную, добропорядочную проповедь священника. Пожилой лютеранский пастор произносил возвышенные слова успокоения и утешения, и рыхлая тётя Ирма невольно всплакнула. Том же мучился в тесном чёрном пиджаке, беспрерывно дёргал шеей и тихонько вздыхал. Ему было неловко за то, что он не испытывал должной скорби. Сколько он не старался - настроиться на траурный лад не получалось, и Том испытывал, что то среднее между досадой и естественным страхом собственной смерти. И, вообще, это пафосное траурное мероприятие было затеей бабушки, на самом деле «Добрая мать и верная супруга» было так же далеко от истины, как произрастание ананасовых пальм на луне.
Мать была красивым, но удивительно непутёвым созданием. Три официальных брака, куча любовников, бесконечные друзья – приятели, которые по возрасту были едва ли старше Тома. Странные поездки с хиппи, паломничества к языческим святыням, художники авангардисты, благотворительные сборы на озеленение пустынь и прочая странная мура, придуманная в наркотическом угаре. В юности мать была эдакой девушкой-сорванцом, смелая, задиристая, острая на язык. Мотоциклы, рок-концерты, поездки автостопом. Семья надеялась, что она перерастёт и посерьёзнеет, но годы шли, а Шарлотта оставалась прежним безалаберным бездумным созданием. Она не могла удержаться ни на одной работе. Кричала, что это связывает её личное пространство и свободу, всячески поносила скучных коллег-обывателей и отчаянно рвалась к своим непонятным и диким приятелям. «К тем, кто меня понимает», - отчаянно визжала она во время очередного скандала. И на Шарлотту махнули рукой.
Последним приключением, стал роман с двадцатидвухлетним чернокожим наркодилером из Египта по имени Аменхотеп. При чём, это была не кличка, а настоящее паспортное имя, коим родители наградили младенца при крещении. Псевдо фараон подсадил мамашу на героин, она начала заниматься, странными грязными делами, принесла родственникам кучу проблем и скончалась в сумасшедшем доме во время наркотической ломки.
Том отлично понимал, недовольство многих родственников и поэтому не обижался на столь скромную церемонию. Он и сам торопился к Карле и лишь грани приличия не позволяли свалить раньше, чем закроются мрачные чёрные створки крематорной печи. Наконец раздалось долгожданное «Амен» и Том с наслаждением распустил галстук.
Мотоцикл был припаркован с непарадной стороны колумбария, и Тому пришлось идти через всё кладбище, что бы завести своего железного коня. Он забрал в гардеробе шлем и зашагал к дальнему скромному выходу.
- Том, подожди, пожалуйста, - бабушка неторопливо застегнула плащ и степенным жестом промокнула несуществующие слёзы. Она была большая, важная и Том её немного побаивался. Они виделись не часто, и порой Том удивлялся, до чего мать не похожа на солидную правильную бабушку.
- Мне в обратную сторону, - Том махнул головой по направлению к дальнему выходу.
- Ни чего страшного, я провожу, - бабушка крепко взяла Тома под руку, и они направились к калитке. Несколько минут оба молчали. Наконец бабушка, как будто встряхнулась от наваждения и негромко сказала:
- Том, мальчик, у меня есть к тебе очень важный разговор.
- Мммм, - вяло промычал Том, - очень важный? Может быть, поговорим дома? Молодой человек опасался очередной «нагорной» проповеди о последствиях разгульной жизни и чуть заметно поморщился.
- Нет, милый, ты же знаешь, поминок не будет и потом у меня семья, дедушка, розы. У тебя свои дела, друзья, университет. Мы снова долго не увидимся.
Бабушка сжала локоть Тома покрепче, как будто боялась, что он убежит, и веско добавила:
- Очень важный, это может повлиять на всю твою дальнейшую жизнь. Том тихо ухмыльнулся «У меня семья, у тебя свои дела, - мысленно передразнил он, - Да, бабуля, в цинизме тебе не откажешь. Ну, что ж, я и не претендую стать членом ВАШЕЙ семьи. Хотя, это и к лучшему. Теперь я, начинаю, кое, что понимать в жизни матери».
- Да, бабушка, я тебя внимательно слушаю.
- Важный, конечно важный, - сзади нагнала запыхавшаяся тётя Ирма и утирая пот, затараторила, как печатная машинка, - это просто безобразие, что не явился дед, да и Вальтер мог бы прийти, - Тётка ткнула рукой в сторону Тома, - всё таки первый брак и у его сына такое горе..
- Какое такое? – бабушка насмешливо вздёрнула бровь вверх, и Том невольно восхитился её проницательностью.
- И почему не организовали поминальный обед. В конце концов, Шарлотта была христианкой. Это не по -человечески отправить в последний путь без должного поминального слова. Я предлагаю…
-Это отличная мысль, – живо перебила бабушка, - ты, как раз живешь не далеко от кладбища. Мы непременно заедем к тебе и выпьем по бокалу вина с пирогом.
- ЭЭ…ммм..я не то, хотела сказать, - тётка поперхнулась и покраснела до слёз. Однако она, быстро взяла себя в руки и едко напомнила, - между прочим, все расходы на частную клинику, я взяла на себя.
- А я оплатила все расходы, связанные с похоронами, - с самым благообразным видом напомнила бабушка. Том закатил глаза. Нет! Только не это! Милые родственницы сейчас начнут припоминать друг другу свои заслуги до тринадцатого колена. Он чуть заметно поморщился, не зная, под каким благовидным предлогом покинуть бабушку и тётку поскорей.
- Бабушка, - перебил он, - давайте не будем ссориться в такой день. Лучше вернёмся к делу.
- Да, милый, конечно. Вот слова истинного мужчины, - подольстилась бабушка и ехидно посмотрела на тётю Ирму.
- Итак, Томми, - она чуть – чуть помялась, - ты в курсе, что у тебя есть младший брат?
- Да, что то слышал такое, - Том лениво пожал плечами, - от очередного маминого б…., - он хотел сказать блядства, но удержался и деликатно закончил, - маминого брака. Кажется, мальчик живёт в той семье.
- Брака, - фыркнула тётка, - от очередного загула, с каким - то очередным прости господи. Бабушка ни, как не отреагировала на грубый выпад и мягко продолжила, - ты ошибаешься Томми, мальчик живёт в приюте. Та семья сдала его в детский дом, когда Шарлотта…ну, ты понимаешь.
- Да, конечно, - Том перевесил шлем на другую руку и внимательно посмотрел на родственницу. Он ещё не понимал, к чему клонит бабушка, но в душе закопошились очень тоненькие гадкие предчувствия.
- Том, у тебя умерла мать. Отец никогда не проявлял к тебе большого интереса. Умру я, и ты останешься совершенно один, - пафосно произнесла бабушка, - мне будет больно видеть на том свете, что ты остался без единой родственной души. Без всякой поддержки, без близкого доброго человека. Очень тебя прошу, будь разумным, позаботься о своём будущем, предостереги себя от одиночества. Пока не поздно, забери мальчика из приюта.
- Да вы с ума сошли, фрау Гезеле, - тётка неожиданно взвилась на дыбы, - как это вы ловко всё придумали. Конечно, Шарлотта была никудышной матерью, но она числилась опекуном. А теперь, когда на вас начали наседать в приюте, вы решили сбагрить мальчишку Тому.
- И, что в этом такого? – холодно возразила бабушка, - я старая, а Том полон сил. К тому же мальчику явно будет интереснее с Томом, чем со мной, со старухой. У них не такая большая разница в возрасте, всего пять лет.
- Интереснее, - передразнила тётя Ирма, - если конечно, не считать того, что ребёнок аутичный и ненормальный.
- Ах, так, ты уже успела всё выяснить, - усмехнулась бабушка, - хвалю за оперативность.
Том с недоумением переводил взгляд с тётки на бабушку и обратно. Как же так вышло, что он ни чего не знал?
- До вашей оперативности и дальновидности мне далеко, - пренебрежительно хмыкнула тётка и сложив руки в умоляющем жесте, обратилась к Тому, - заклинаю, не бери на себя такую ответственность. Мальчик болен. Твоя бабушка хитрая пройдоха. В приюте встал вопрос, кто будет платить за содержание ребёнка. А если ты возьмёшь малыша к себе, то окажешься прикованным к ненормальному, беспомощному созданию.
- И ты ещё говоришь об оперативности, - бабушка усмехнулась, - когда же ты успела узнать, про вопрос оплаты? И главное, откуда ты знаешь, что мальчик болен? Виделась с ним? Ездила в приют?
Тётка и бабушка заспорили, выясняя отношения от самого знакомства их семей.
- Том, возьми мальчика к себе.
- Том, не делай этого.
- Возьми.
- Не бери.
Том стоял возле ругающихся женщин и не знал, куда деваться от стыда. На них уже начали обращать внимание, а кладбищенский смотритель покосился на шумную компанию с самым решительным видом.
- Бабушка, тётя Ирма, - взмолился молодой человек, - давайте поговорим в более подходящем месте. Он даже не удивился, когда на его реплику ни, кто не обратил внимания, - пойдёмте, неудобно. Люди смотрят.
Бабушка с тёткой только отмахнулись.
К счастью к ним подоспела давняя, ещё школьная материна подруга, фрау Аделина, одна из немногих, кто не отвернулся от Шарлотты, во время её сумасшедших наркотических загулов. Вроде бы ещё не старая, но рано увядшая женщина. Некрасивая, неухоженная, но удивительно добрая и спокойная. Старая дева, работающая бухгалтером в скромной фирме. Тому она была ближе всех родственников. И даже в те моменты, когда она не могла помочь молодому человеку деньгами или связями, старательно выслушивала и ободряла, внушая веру в свои силы.
- Что, опять выясняют, кто больше потратил? - тихонько усмехнулась женщина.
- Нет, спорят про маминого ребёнка, - Слово брата, почему то не выговаривалось. Том чувствовал себя отвратительно. Ему казалось, что его обманули, обвели вокруг пальца, порадовались незнанию и использовали в своих целях.
- А ты, что ни чего не знал об этом? - удивилась фрау Аделина.
- Вообщем то нет, - признался Том, - Нет. Знал, конечно. Ну, просто…это…не интересовался. Думал, что там всё в порядке.
- Я думала, ты в курсе, - удивилась фрау Аделина, - пойдём, прогуляемся, - предложила она, - Попробую рассказать, всё, как есть. Том кивнул, и женщина взяла его под руку.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

2 Глава.
_____________
- Нам ещё далеко?- Спросила Карла, с интересом разглядывая маленькие старинные дома на такой же маленькой старинной улочке, - забавно, я живу в Магдебурге с рождения, но никогда не была в этом районе.
- Сейчас придём, - Том поставил на землю тяжёлый баул с книгами и вытер пот собственной кепкой, - честно говоря, я тоже был здесь всего пару раз. Когда мать…ну..это..загуляла окончательно, дедушка с бабушкой купили ей эту квартирку. Он стыдился рассказывать о семейных делах даже Карле и коротко пояснил:
- Ну, вообщем, теперь она моя.
- Ты зря стесняешься, - ободрила девушка, - родителей не выбирают. К сожалению, приходится признавать даже такую истину. Ни чего не поделаешь, раз смерть твоей мамы стала для всех облегчением. А квартира? Что квартира? Это нормально. Не всё же скитаться по казённому жилью.
Том кивнул, однако внутри всё неприятно сжалось от этих правильных, но таких жестоких слов.
Пока он учился в школе, то жил по-цыгански, то у отца, то в дортуарах при учебном заведении, а когда поступил в университет, перебрался в весёлый и бесшабашный студенческий кампус. Поэтому, сейчас он стоял перед собственным домом и чувствовал смесь радости с лёгким недоумением. Том никогда не жил один, никогда не был привязан к жилью, не утруждался бытовыми заботами, был лёгок на подъём и легко переносил перемены. Обстоятельства вынуждали повзрослеть, и Том отчаянно сомневался, сможет ли перенести перемены такого характера так быстро и бесповоротно.
Квартирка была небольшая, в кирпичном доме с соответствующей планировкой и толстыми стенами. Две крошечные комнатки, кухня, ванна и множество странных нелепых закутков, каких не бывает в современных домах.
- Ну, вот, теперь ты самый завидный жених на всём курсе, - засмеялась Карла, когда Том отпер дверь и поставил на пол баул с книгами и скромную сумку с одеждой - отличник, красавец, успешный музыкант, да теперь ещё и с квартирой.
- Я думаю и позавидней меня найдутся, - ухмыльнулся Том. Он намекал на то, что за Карлой вот уже несколько месяцев яростно ухаживает Вальтер Брегман, сын директора театра - и вообще, я здесь с ума сойду один. Без тебя, без друзей, без наших посиделок.
- Перестань, - Карла отчаянно замахала руками, - наоборот, у тебя теперь будет место, где можно принимать гостей, не опасаясь, что администратор выгонит компанию в самый разгар веселухи. А я буду приходить к тебе часто-часто…. – кокетливо пропела девушка, и обвила Тома за шею мягкими руками.
Он поцеловал её в сочные влажные губы и почувствовал, что девушка льнёт к нему всем телом. Он поцеловал её ещё раз, и, чувствуя, прилив желания, не стал отказывать себе в удовольствии, обновить квартиру таким необычным способом. И хотя Том был признанным дамским угодником своей группы, всё произошло удивительно быстро и просто, прямо в прихожей, на подзеркальнике старомодного трюмо.
На самом деле, Том был взволнован новосельем и мысль о предстоящем одиночестве, не давала ему покоя. Карла Кун была самой красивой девушкой их курса, и Тому изрядно льстило её внимание. Их считали перспективной парой, ни, кто не сомневался, что через некоторое время они поженятся. Тем не менее, сейчас Тома беспокоили совсем невесёлые мысли, и он не был уверен, стоит ли посвящать Карлу в их семейные неприятности.
- Посему мой Томочка такой хмулый, - пародируя, детскую речь, просюсюкала Карла, - Томоське не понлавилось?
- Нет, что ты, - Том поспешно встряхнулся, застегнул брюки и поднял свою сумку, - пойдём распаковывать вещи.
Они прошли в первую комнату и Том, словно ребёнок бросился к окну. Дом был старый, в Магдебурге таких почти не осталось. Тихий квартал с низкими сонными домишками, и каждый с милым закрытым двориком, где летом буйно цвела сирень и роскошные мальвы. Собственная территория деликатно закрытая от посторонних глаз.
- Как мило, - воскликнула восхищённая Карла, - и ты ещё сомневаешься. Здесь так уютно. На твоём месте я бы радовалась, что летом можно прекрасно загорать и гулять в собственном уголке.
Да, действительно, - Том кивнул и присел на старенький продавленный диван, что бы перевязать шнурок на кроссовках. Карла щебетала, что - то ещё, но Том уже унёсся мыслями к нарисовавшейся проблеме.
Оказывается, он совсем не знал своей матери. Красивая, но вялая блондинка, она казалась Тому безобидным бесполезным мотыльком. Он был крайне удивлён, когда узнал от фрау Аделины, что мать до последнего пересылала деньги в приют, на содержание сына. По всей видимости, она всеми правдами - неправдами выпрашивала средства у любовников, даже будучи в состоянии постоянного наркотического опьянения. Этот факт особенно покоробил Тома и он не находил себе места от того, что не хотел брать на воспитание незнакомого больного ребёнка. Злился Том и на бабушку с тёткой, да и на деда с отцом, которые, благополучно прятали голову в песок, до тех пор, пока проблема не стала слишком явной.
Какие же мерзавцы его родственники. Как они смели сделать из Тома, козла отпущения? Что ж его продвинутая энергичная бабушка и хитрая недалёкая тётка и впрямь, считают его простачком, раз решили всучить больного никчемного брата. Что ж поделом тебе Том Каулитц, раз ты не сумел внушить своим родственникам уважения. Но, что же всё - таки делать? Ведь от него ждут ответа. Вполне положительного и покорного, но он не готов взять на себя такую обузу.
- Том, а что ты будешь делать с мебелью? – Карла крикнула, откуда то из дальнего помещения, - здесь же совсем нет мебели?
Том вздохнул, поднялся со своего места и прошёл в помещение кухни со старомодным умывальником и закопчённым камином:
- Поживу пока так. Это не к спеху.
- Ммм, а я бы поставила здесь буфет, ну..такой под старину, и стол длинный дубовый, выйдет очень классно. Том равнодушно пожал плечами. Он не понимал всех этих хлопот и слишком живое участие Карлы слегка покоробило.
Хм, может всё – таки съездить в приют? Тихонько, что бы милые родственнички ни узнали. Просто посмотреть. Он не может не признаться самому себе, что ему любопытно. Интересно, какой у него брат? Хотя он совершенно не готов увидеть умственно отсталое существо, не произносящее слов, жирное, вялое и пускающее слюни. Жаль ли ему мальчишку? Ах, как бабушке хотелось, что б было жаль.
Жаль не жаль. Он и сам провёл детство по казённым заведениям. Но Том был энергичный, весёлый, ему везде было хорошо и комфортно, где находились друзья и поводы для бесконечных проказ. Скорее всего, его брат не такой. Аутичный вялый ребёнок. Таким лучше дома, в закрытом пространстве. Эти дети прибывают в своём закрытом розовом мире и коммуникация с другими людьми тяжкое испытание.
Вот только зачем ему аутист? Что за размышления? Жил же он все эти годы без брата. Да и тот обитал в своём приюте без всяких проблем. Том вздохнул. Почему это должно его беспокоить? Всю семью не беспокоит, а он, видите ли, ночами не спит из-за дурацких сомнений. Он сам жил за казённый счет, и братец проживёт, ни чего не скончается из-за отсутствия родственников. Том вытащил сигареты и с удовольствием закурил. Ну, да жил…
Он почти и не помнил, каких - то негативных моментов. Просто жил. Том был коммуникабельный, весёлый, живой. Он никогда не озадачивался подобными проблемами. Друзья, приятели, шалости, девочки, музыка…
Только однажды маленький Том, горько рыдал из-за отсутствия мамы. В тот год он остался в школе –интернате на Рождество совершенно один. Всех детей разобрали домой родственники, и Том несколько часов к ряду заливался горькими слезами от того, что праздник придётся встречать одному. Даже шикарный подарок и визит Санты не принесли малышу облегчения. Том отлично помнил, какое им овладело отчаяние и горечь, когда он понял, что совершенно ни кому не нужен.
- Том, ну, что ты, как варёный, - обиженно окликнула Карла, - радуйся, ты же теперь совершенно самостоятельный независимый человек. Что тебе ещё надо?
-Даже не знаю, - Том тяжело вздохнул. Ему хотелось просто посидеть, заключив Карлу в свои объятия, помолчать и подумать о сложившейся ситуации. Её радостный щебет вызывал лёгкое раздражение, и Том ни, как не мог сосредоточиться на решении проблемы.
- Извини, мне звонят, - девушка вытащила крошечный розовый мобильник и убежала в прихожую к зеркалу.
Том перешёл в дальнюю комнату. Маленькая, но, как ни странно уютная. Кровать в укромном закутке, несколько рисунков на стене (видать работы безумных мамашиных приятелей), столик, комод.
Может всё –таки съездить? Просто посмотреть. Он даже представляться не будет, просто посмотрит….Ну, да, просто посмотрит. А насильно вручить ему брата ни, кто не посмеет. В конце-концов, он сам ещё учащийся и не имеет времени нянькаться с проблематичным придурком. Лишь бы тётка с бабкой не узнали…
- Томми, - на пороге комнаты показалась Карла, - извини, милый, мне надо отлучиться. Я скоро вернусь, ты пока ни чего не делай. Ладно? Я приеду, и распакуем коробки вместе.
- Хорошо, возвращайся скорей. Том пошёл проводить Карлу до двери. Уже на пороге девушка обернулась и ласково обняла Тома ладонями за щёки:
- Я понимаю, что тебя беспокоит? – сказала она, - Шарлотта, всё – таки была твоей мамой. И по -своему очень любила. Наверное, переживала, что не может быть такой, как другие родители, - Карла заглянула Тому в глаза, - я с тобой. Я скоро приду. Она обняла Тома за плечи, легонько поцеловала в щёку и поспешно побежала вниз.

Он вернулся в дальнюю комнату. Как здесь удивительно тихо. Аж в ушах звенит. Даже машин не слышно. Том перегнулся через подоконник и посмотрел во дворик. Как привыкнуть к тому, что теперь он будет жить один? Как рассказать Карле о том, что у него есть полоумный брат? И, что делать с этим самым братом? Оставить его в приюте – навлечь на себя не только гнев родственников, но и муки совести. Забрать к себе – поставить жирный крест не только на карьере, но и на личной жизни.
Том ещё раз оглядел маленький уютный дворик. Хм…а братишка мог бы здесь славно играть. Там под кустом скамеечку поставить, теннисный стол, клумбы, мячик…. Блин, ну и понесло же его. Это всё от дурацкой тишины. Надо хотя бы собаку завести, что бы было не так одиноко.
Том повздыхал и не видя выхода из сложившейся ситуации, прилёг на узкий продавленный диванчик с подушкой валиком. «Эх, если бы всё можно было решить одним движением мысли, - задрёмывая, подумал молодой человек, - как же бы было всё просто».
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

3 Глава.
_____________

-Добрый день, герр Каулитц. Мы уже отчаялись вас дождаться, - молодая приятная женщина, заместитель директора по воспитательной части, шла впереди Тома, поспешно открывая двери, - проходите, пожалуйста. Сюда. Направо.
Услышав свою фамилию, Том замер на пороге уютного директорского кабинета. Откуда завуч его знает? Неужели бабушка успела переговорить с этой симпатичной фрау? Ну, конечно же, она успела приехать раньше Тома и сообщить, что дебильного придурка заберёт добрый старший брат. Ай, да бабушка!! Она, наверняка догадалась, что Том обязательно приедет, если не из жалости, то хотя бы из любопытства.
- Присаживайтесь, пожалуйста. Я сейчас приведу Билла.
Значит Билл. Молодой человек даже не удосужился уточнить у любимых родственников имя. Интересно и, как же будет полностью? Вильгельм? Кажется в переводе с древнегерманского – это волевой. Очень подходящее имечко для полоумного аутиста.
- Герр Каулитц.
- Да, я вас слушаю.
- Вы у нас впервые, - завуч, почему то застенчиво мялась, - всего не знаете. Я..м…это…Должна вас предупредить. Билл не совсем обычный ребёнок.
- Он, ненормальный? – эта фраза вырвалась у Тома совершенно непроизвольно. Он не мог сдержать своих опасений и беззастенчиво вывалил свой вопрос на учительницу.
- Ненормальный? – женщина удивлённо вскинула брови, - кто вам такое сказал? Нет, конечно! В нашем заведении живут не совсем обычные дети, но мы не считаем их ненормальными. В крайнем случае, называем особый ребёнок. Ребёнок с индивидуальными проблемами. Может быть, ребёнок с особым подходом, но ни как не ненормальный.
- М-да, извините. Я вас слушаю.
- Билл бесспорно мальчик очень одарённый, трудолюбивый, упорный, но у него есть некоторые трудности в общении, - завуч по прежнему, мялась, - как бы вам это сказать…
Уловив слова одарённый и упорный, Том немного успокоился. Слава Богу, хоть не придурок. Иначе он сам не выдержит этого милого свидания.
- Так, в чём же проблема, - поторопил Том.
- Знаете ли… Билл..м..м....он это.. практически не разговаривает.
- Не разговаривает, - как эхо повторил Том, - что совсем? Он не умеет говорить?
- Почему же, - завуч пожала плечами, - умеет. Отлично умеет. Но не говорит!
-Не хочет? – удивился Том, - или боится?
- Ах, как бы вам объяснить. Этой проблемой страдают все аутичные дети. Их очень трудно разговорить, а потому понять причину ограждённости от мира. Иногда считают, что это признак особой одарённости, когда ребёнку не о, чем разговаривать с таким скучным недоразвитым миром. Иногда признаком ранней шизофрении.
При слове шизофрении, Том тревожно вздрогнул. Этого ещё не хватает. Интересно, он хотя бы навыками самообслуживания владеет?
- Я вас напугала, - воспитательница мягко улыбнулась, - поверьте Билл очень милый ребёнок, он не вызовет у вас неприятных эмоций, - женщина присела напротив Тома и коротко пояснила, - и если быть совсем точной - Билл вовсе не аутист. Его проблема называется синдром затруднённой коммуникации. Никто не знает, что за причина вызывает такое нарушение, но в известной степени, при хорошем воспитании и заботливом уходе, эти дети адаптируются не хуже сверстников.
Воспитательница ненадолго замолчала и Том вдруг подумал, что эта тихая скромная женщина искренне озабочена судьбой мальчика, в отличии от всех родственников, которые только делали вид, что страдают за двух братьев сразу. Словно в подтверждение этих мыслей, женщина встрепенулась и добавила, - Насколько я знаю, Билл начинал развиваться нормально. Он перестал говорить на каком - то этапе, возможно, перенёс, сильный стресс. К сожалению ни наш психолог, ни врач психиатр пока не могут выяснить причину, что бы вытащить Билла из мира молчания. Порой мне приходится только догадываться, что ему нужно и чего он хочет. Он самый замкнутый из всех наших детей.
Женщина разоткровенничалась и смутившись собственных признаний, поспешила выйти за мальчиком.
Оставшись в одиночестве, Том недовольно нахмурился. Вот дурак. Всё - таки купился на бабкины причитания. Ну, уж нет. Он не позволит обвести себя вокруг пальца во второй раз. Повидает любимого младшего братика и гуд бай, май лав. Воспитывайте сами, милые родственники!
Дверь распахнулась и в кабинет вошла …….уменьшенная копия Тома. Так вот, как завуч поняла, что Том брат Билла!!! Мальчишка выглядел, словно женственный, маленький слепок со старшего брата. Тонюсенький, бледный, с безвольно повисшими худыми руками и точёным нежным лицом. В университете (да и не только) Тома считали красавцем. Стройный, смуглый, с таким же резным лицом и тёплыми раскосыми глазами. Билл выглядел ещё более нежно и трогательно, напоминая хрупкую японскую статуэтку. Они были похожи, как две капли воды. И ни, какая генетическая экспертиза не могла опровергнуть явного фамильного родства.
- Добрый день, - Том охрип от волнения и поспешно прокашлялся в кулак. Он совершенно не знал, как вести себя дальше.
- Поздоровайся с..., - завуч, замялась, не зная, как лучше преподнести Биллу новость о визите близкого, но незнакомого родственника.
- Томом, - подсказал Том, - меня зовут Томас. Привет, Билл. Он хотел было пожать тонюсенькую руку, но вовремя передумал. Билл не проявил к гостю ни малейшего интереса и продолжал отвлечённо смотреть в окно, своими удивительно тёмными блестящими глазами. Мальчик был очень хорошенький, нежный, ухоженный. Но его тупая отчуждённость, вызывала нервную оторопь. Казалось, что в красивом изящном теле полностью отсутствует жизнь. И ребёнок не ребёнок, а изысканный, но тупой механизм.
- Как поживаешь? Том задал вопрос, а сам умоляюще посмотрел на воспитательницу. Что делать? Как вести себя дальше с таким безжизненным человечком?
- Билл, - воспитательница мягко тряхнула Билла за плечо, пытаясь вывести из задумчивого оцепенения, - Билл, будь вежливым мальчиком. Человек приехал к тебе издалека. Пожалуйста, поговори с Томом. Он очень хочет с тобой пообщаться.
- Да, пожалуйста, поговори со мной, - Том подыграл воспитательнице, но сам почувствовал панику. О, чём ему говорить, если братик Билл соизволит открыть рот.
Несколько мгновений всё оставалось по прежнему. Билл отстранённо смотрел в окно, словно выглядывая на улице какое то чудо, а потом вдруг сфокусировал взгляд и вполне осмысленно уставился на Тома. Боже, какой это был взгляд. Совершенно не романтичный Том, мог бы назвать эти глаза оком вселенной, взглядом в вечность, взором мирового океана. В зеркально - карих глазах мальчишки смешалась странная нежность с не менее странной тоской. Он упрямо смотрел на Тома, и тому становилось всё больше не по себе. В глазах ребёнка было странное непостижимое осознание всего мира сразу. Без всяких пояснений, Том понял, что Билл прекрасно чувствует все его сомнения и опасения. Он догадался о причине визита гораздо раньше, чем воспитательница озвучила это вслух.
- Вот возьми, пожалуйста, - Том нервно задёргался, пытаясь выудить из кармана шоколадку, - это тебе. Ему стало ужасно неловко за свой скромный презент. Худенькому, явно болезненному мальчишке стоило привезти фруктов, соков, может быть мясных деликатесов, а не эту жалкую ломаную шоколадку. Однако Билл послушно взял шоколад в руки и снова посмотрел на Тома. Он умел выразить кучу эмоций одним только взглядом. Это походило, на общение слепоглухонемого. Когда человек, лишённый всех органов чувств, мог выразить свои эмоции, одним лишь прикосновением. За всю свою жизнь, молодой человек никогда не видел такого живого и красноречивого взгляда. На этот раз в глазах Билла отразилась не только благодарность, но и пока не понятное Тому, чувство безнадёжности.
- Вот, что Билл, - воспитательница(её звали фрау Эструп) взяла управление свиданием, в свои руки, - покажи Тому свою комнату и рисунки, я думаю ему будет очень интересно.
- Да, конечно, - Том облегчённо вздохнул, - я с удовольствием посмотрю.
Билл, наконец, то проявил какое - то участие в беседе и коротко, кивнул.
Они все вместе вышли из приёмной и направились в жилые корпуса. Детский приют был вполне уютный, добротный, после хорошего ремонта, но невольно напомнил Тому те безликие школьные дортуары, где жил он сам. Билл послушно шёл впереди, сжимая шоколадку двумя руками.
- Что он любит? –Том обернулся к фрау Эструп и тихонько поинтересовался, - что ему привезти?
- Билл плохо ест, - женщина с сожалением пожала плечами, -из сладостей предпочитает мармелад, а когда водили детей в Макдональдс остался в полном восторге, даже картину нарисовал. А вот яблоки ему не везите, ни, какие. У него аллергия. Один раз чуть не умер. Случился отёк Квинке.
- Это ж надо, - удивился Том, - впервые слышу, что на яблоки бывает аллергия.
- Пришли, - объявила воспитательница, - проходите, пожалуйста.
В комнате Билла жило ещё трое мальчишек. Но, не смотря на яркие покрывала, нарядные шторы, стеллаж, заклеенный постерами, игрушки и компьютер, Том снова почувствовал неловкость. Не смотря на все усилия директора и завхоза, это всё –равно был детский дом, казённое заведение где все двадцать четыре часа в сутки, дети были вынуждены жить не как хочется, а как надо, подчиняясь общему распорядку. Не имея возможности уединиться и побыть с собственными мыслями один на один.
- Билл, покажи Тому свои рисунки, - попросила фрау Эструп.
Мальчики-соседи с интересом уставились на нового человека и совершенно не стесняясь, начали делать на его счёт предположения. Они и вправду выглядели не совсем здоровыми, с недоразвитой речью, косноязычные, порой даже грубые и невоспитанные. На их фоне Билл действительно выглядел милым, послушным ребёнком. Но, тем не менее, все они разговаривали и общались, и Тома невольно покоробило.
Вскоре мальчишкам надоело упражняться в дедукции и они шумной компанией выбежали в игровую. Том, чувствовал себя, как на сковородке. Он уже проклял идею с визитом в третьем колене и нарочито внимательно уставился в альбом с рисунками.
Том ничегошеньки не понимал в живописи, но тем не мене, очень удивился, увидев не детские картинки школьного уровня, а настоящие художественные зарисовки.
- Билл, ты где-нибудь учился? – живо поинтересовался Том. Наверное, мальчик проникся к нему доверием и на вопрос, ответил решительным покачиванием головы.
- Нет, - веско заметила фрау Эструп, - то-то и оно, что не учился. Наш Билл самородок. Наша учительница рисования очень переживает, что Билл не может посещать школу, при какой – нибудь солидной академии. Вот посмотрите его рисунки на тему Макдональдса. Мы даже хотели повесить на стенд, но Билл отказался. Том принялся рассматривать картины, удивлённо качая головой. Билл несколько минут покрутился за его спиной, а потом куда - то исчез. Шоколадку он не съел, и скромно положил на край своей тумбочки.
Когда Том дошёл примерно до средины альбома, произошёл маленький, но удивительно неприятный инцидент. Едва он перелистнул новую страницу, как в комнату вкатился клубок расшалившихся пацанов. Они рычали, барахтались, сбивая всё живое на своём пути. Хохотали и огрызались, словно маленькие медвежата. Внутри этого клубка, что то жалобно попискивало и Том, догадался, что мальчишки мучают Билла. Вроде бы играя, беззлобно, но и бездушно, терзая слабого, безвольного аутиста.
- Ну, скажи, скажи, скажи, - глумились, они, - открой ротик и скажи. Ну? Кто это к нам приехал? По всей видимости, мальчишек совершенно не беспокоило, то что Том находится тут же, и наблюдает всю эту картину.
- Вот придурок, - один из пацанов внезапно выскочил из клубка, схватил шоколадку и начал запихивать её в рот совершенно не сопротивляющегося Билла, - не хочешь говорить, так жри, - приговаривал он, - жри тебе говорят.
- А ну, прекратили, - фрау Эструп резко одёрнула хулиганов и сама выдернула Билла из туго переплетённого клубка, - это ещё цветочки, - вздохнула она и выразительно посмотрела на Тома, - ему здесь плохо, - тихо добавила она.
Том смущённо задёргался. Он должен был сказать немедленное ДА, но язык отказывался повиноваться. Молодой человек перевёл взгляд на Билла. Мальчик был весь грязный, густо измазанный шоколадом, он неловко оттирал пятна не смея поднять на Тома глаза.
- Билл, - позвал Том, - Билл. Не расстраивайся, я привезу тебе много других вкусностей. И игрушек. Что ты любишь? Что тебе привезти? Мальчишка приподнял длинные изогнутые ресницы, и Тома обдало невыносимой болью.
Его брат выглядел брошенным маленьким щенком. Грязный, слабый, замученный. Он ни чего не говорил, и только его глаза умоляли взять домой, пускай в бедный и скромный, но родной. Где будет свой уголок, тепло и защита.
- Герр Каулитц, я понимаю, что не имею ни какого права влиять на ваше решение, - робко произнесла фрау Эструп, - но всё же. Я понимаю, визит в подобное учреждение надолго выбивает из колеи. Но, пожалуйста…, - женщина не решилась сказать фразу «подумайте ещё раз» и лишь умоляюще посмотрела Тому в глаза, - мальчику здесь плохо. Ни какие врачи, ни какие методики не помогут Биллу заговорить без поддержки родных. Он очень хочет домой. Ну,… или… хотя бы приезжайте почаще…
- Да - да, конечно, - нервно задёргался Том.
- Не переживай, я скоро приеду, - неловко зачастил он, оборачиваясь к брату,- обязательно. Ты не расстраивайся. Он вышел из комнаты, сопровождаемый фрау Эструп, а самому захотелось завыть от несправедливости и отчаяния.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

Дата добавления: 2015-09-28