В тот момент, когда человек получает детскую травму (в возрасте до полового созревания, в особенности 5ти-10ти лет) – его развитие притормаживается. Чаще всего травма происходит в тех условиях, где оказать необходимую помощь ребенку невозможно. Ребенок сам не в состоянии пережить последствия травмы – это понятно и нашей психике тоже. Чтобы выжить – человек резко становится взрослым. И как бы «отбрасывает» часть своего детского сознания. Но так быстро вырасти тоже нельзя – поэтому, эта часть сознания (более того, это все еще и травмированный ребенок) остается внутри такого человека навсегда. Ребенок этот не сможет вылечиться, пока человек не примет его – и не излечит свою травму.
В тот момент, когда это происходит – разум человека, этот самый листик - загибают.
Это может иметь достаточно серьезные последствия, но пока что они все еще являются большой проблемой психологического характера.
А то, что случается дальше – уже зависит от поступков и решений самого человека.
То, что недавно сделал Даниил – называется самоотречение. Он отрекся от своего внутреннего ребенка, от своего прошлого и своей жизни, огородившись от этого таким образом, словно никакая травма его вообще нигде не касается.
Это один из способов выживания, я бы сказал крайний – и весьма непродуктивный способ.
Человеку, конечно, может казаться, что так жить – намного легче. Что ему – и его окружающим станет проще жить и все вернется на круги своя.
Но ничто никуда и никогда уже, конечно, не вернется. Такое поведение – не более, чем самообман.
При тяжелой травме, которая продолжительно сидит в подсознании такого человека – это последний шажок, чтобы оторвать этот согнутый уголочек листа.
Поэтому, с тех пор, как Даниил наконец-то совершил то, что совершил (а ведь все к этому и шло) – он окончательно разрушил себе не только подсознание, но и сознание тоже.
Он не смог вылечить рану – поэтому, забинтовал ее, чтобы не видеть. И да – он забыл о ней, из нее перестала идти кровь и люди тоже абстрагировались от этой боли. Но рана осталась раной – она проникает дальше в ткани, гниет и разъедает тело изнутри. Она разрастается и уничтожает человека. Но поскольку рана забинтована и запрятана как можно лучше – никто из близких все равно не сможет ее увидеть. А значит, не сможет помочь. А значит, все время будет ранить.
Близкие такого человека очень часто подвергаются нападкам со стороны того, кто прячет эту рану. Ведь не зная, что она там есть – где-то под бинтами и одеждой, близкие люди будут хватать тебя за это место, а ты будешь злиться и кричать, потому что тебе будет очень больно. Но близкие не знают, что у тебя там рана. И не могут понять, чем именно причинили боль.
В конце концов, человек может прослыть очень несправедливым, агрессивным и жестоким, и сам, в результате, абстрагируется ото всех и засядет в свое чувство вины.
Ни одна из сторон не сможет в таком случае понять, что виноватых в такой ситуации, как правило, нет.
Последствия перелома сознания могут быть различными. Они занимают крайнюю степень тяжести среди последствий травм и являются психическими отклонениями.
Это такие реакции, при которых воля человека становится неуправляемой. Они могут выражаться как через волю непосредственно: неконтролируемые поступки и память, вычурное или странное поведение, нелогичные действия, так и через само мировосприятие: искаженное видение проблем и мира в целом, неадекватная и неконтролируемая реакция (когда обычными людьми что-то воспринимается вполне приемлемо, для такого человека это покажется крайне неприятным и болезненным и т.д.), излишне негативное восприятие любой информации, искаженные и неправильные выводы из каких-либо ситуаций, ограниченное или излишнее эмоциональное реагирование (внутри себя или наружу) и многое другое.
Более конкретные примеры искажения в работе сознания зависят от того, какого рода была травма, что в ней человеку запомнилось и как он на нее среагировал.
Если это было физическое травмирование, человек неадекватно видит и воспринимает свое тело (всегда ощущает его некрасивым, грязным, неправильным), чужие тела он может воспринимать так же негативно. Это может быть и отречение от тела в принципе (желая огородить себя от чувства боли – человек абстрагируется от своего физического «я», а потом попросту не в состоянии в него «вернуться»), при котором человек может ощущать себя роботом или куклой, может не чувствовать боли или ощущать ее слишком сильно, может плохо им владеть или считать его искусственным (в крайнем случае, разрыв с телом столь сильный, что некоторые люди начинают считать, что тело вообще им не принадлежит и что оно чужое). Может игнорировать физические потребности и ощущения, чтобы ни в коем случае не заострять на этом внимание и так далее. Это все довольно болезненно дается таким людям, как Даниил – он, будучи волком, тесно связан с природой и собственным телом, хорошо его ощущает. Подобный разрыв является для таких людей весьма травмирующим.
Другим неадекватным поведением может быть нанесение себе «умышленного вреда» (курение, алкоголь, порезы, травмы, физическая боль, ожоги, раны и прочее). В психологии тоже существует такой аспект. Но, как мы помним, при психологической проблеме сознание работает вполне адекватно – а потому, человек в сознании понять, что делает, и делает это на все сто процентов «умышленно». Чаще всего, причинами является «самонаказание» или «анестезия», чтобы физической болью заглушить душевную.
У травмированных людей такого рода, с физическим аспектом – нет склонности умышленно причинять себе боль. Они уже получали ее, а потому – боятся ее и не любят. Однако, это не мешает им стремиться к самоуничтожению. Такие якобы «умышленные» поступки человеком и его сознанием не осознаются. Человек может забыть, что делал это, свалить все на несчастный случай или случайность, тщательно это скрывать. Они почти никогда не могут с точностью ответить на вопрос «зачем вы это сделали». Потому что, правда, - зачем? Они не знают. Сознание им не принадлежит.
Причины могут быть у каждого человека различны – более того, их может быть много. Человек, к примеру, может травмировать себя, чтобы «добить». Может делать это для того, чтобы почувствовать себя защищенно – в стиле «только я могу причинять себе боль, я контролирую то, что будет происходить с моим телом». А также, человек может получать помощь и заботу после самотравматизации, что в жизни этого человека в принципе является очень важным и нужным действием.
Другие случаи травматизации так же различны: если человек переживал из-за давления на волю (и из-за неспособности спастись) – он может испытывать проблемы в выражении своих желаний. Если его задела безысходность положения (как ни рыпайся – ничего не сможешь) – возникает клинический пессимизм, неуверенность в себе и проблемы с голосом, вплоть до его потери (невозможность кричать).
При агрессивных и унизительных нападках человек может стать как крайне боязливым, так и крайне агрессивным (в прошлый раз не смог дать отпор – буду давать его всем заранее).
Если в травме участвовал обман – становится крайне недоверчивым, если было много психологических страданий – в принципе, может быть искажено все мировоззрение в сторону негатива и подавленности. Может присутствовать постоянное, неискоренимое самообвинение, или же обвинение других (когда люди кажутся непонимающими, жестокими к перебинтованной ране, грубыми или излишне далекими, ухитрившимися или избежать подобной травмы или участвовать в чьем-то травмировании).
Порой, случается так, что мир людей для человека вообще начинает делиться на тех, кто пережил «то же самое», а кто нет. Кто мог бы участвовать в этом, а кто бы стоял и смотрел (положительные роли, как правило, почти всегда отсутствуют).
Конечно же, возрастают проблемы психологического характера, обостряются прочие заболевания (социофобия, аутистическая направленность психики, расстройства личности, прочие фобии, нарушения в общении или саморазвитии и проч.).
Поэтому, жизнь такого человека становится очень сложной и порой даже невыносимой.
То, что обычный человек пройдет легко – такому человеку придется преодолевать, словно он идет в гору. То, что переживается и делается другими свободно – для такого человека как железные доспехи поверх одежды или тяжелый мешок на спине.
Именно поэтому я говорю о том, что это слишком крайний способ выживания – и носит он очень негативные и непродуктивные последствия. Как для человека, так и для окружающих.
Нельзя думать так, что если бы Даниил сам не решил так сделать – эта фаза рано или поздно не наступила бы. Но он очень сильно этому способствовал. Есть у нас, в России, мания так поступать: хотели как лучше – а получилось как всегда (с)
Так что теперь вы примерно можете себе представить, какой была жизнь Даниила в последствии. И если раньше она тоже была довольно сложной (из-за него самого, и из-за жестокости людей в частности), то теперь все стало намного сложнее и хуже.
Даниилу пришлось пережить очень много неприятных ситуаций, вскоре, после чего он понял, что уйти от мира людей и жить исключительно в своем – внутреннем – будет лучшим выходом из всех.
Но это уже совсем другая история, и совсем для меня не интересная. А вам, думаю, теперь хватит воображения представить всю картину его жизни в общении самим.
Это больше, чем мое сердце
Это страшнее прыжка с крыши
Это громче вопля бешеного
Но гораздо тише писка забитой мыши
Это то, что каждый всю жизнь ищет
Находит, теряет, находит вновь
Это то, что в белой фате со злобным оскалом
По белому свету рыщет
Я говорю тебе про любовь
Она сама по себе невесома
Она легче, чем твои мысли
Но вспомни как душу рвало,
Когда она уходила
Как на глазах твоих слезы висли
Она руками своими нежными
Петлю на шею тебе набросит,
Не оставляя ничего от тебя прежнего,
Cама на цыпочки встать попросит
Ты даже не сможешь ее увидеть
Ты никогда не заглянешь в ее глаза,
А думаешь о том как бы ее не обидеть
Не веря в то, что она действительно зла
Ты можешь с ней расцвести и засохнуть
Она сожрет тебя как цветок тля,
Но все равно лучше уж так сдохнуть,
Чем никого никогда не любя (с)
Твою мать.
Твою мать!
И какого, спрашивается, хрена?!
Что ему делать??
Вот что ему делать?!
Что ему теперь делать, черт побери???
Даниил со злости с силой пнул кровать и раздраженно опустился на пол.
Какое-то время он просидел так спокойно – прижавшись спиной к стенке и пытаясь отдышаться. Но вскоре эмоции снова взяли верх и он, подскочив с места, вновь начал нервно бродить туда-сюда по комнате.
Нет, он ни за что не сдастся!
Ему было плохо, но так бывает часто. Потом это проходит. Он отдыхает, набирается сил и снова может бороться!
Потому что он никогда не сдается.
Абсолютно и никогда не сдается.
Но для этого же надо что-то делать, да?
А что ему делать?
Как он вообще мог соревноваться с Лешей? Когда он был таким сильным, таким… прекрасным. Даниил был уверен, что именно такие парни всегда и нравятся девочкам.
Зачем Ане такой, как он?
Со злости Даниил снова захотел сделать что-то агрессивное и со всей силы ударил кулаком стену.
Рука, конечно же, сразу онемела от боли и начала кровоточить.
«Ну конечно, а вот Лешу можно даже с крыши сбросить – и ему ничего не будет!» - злостно подумалось Волчонку.
Он снова обессилено устроился на полу, поджал к себе ноги и уткнулся лицом в колени.
Делать было совершенно нечего…
Все равно Аня никогда не захочет быть с ним, потому что Даниил не мог быть с ней так, как мог любой другой мужчина.
Да и мужчиной он, собственно, совсем еще не был.
А без этого – разве люди способны любить и ценить тебя?
Это было весьма и весьма сомнительно.
Даниилу стало совсем грустно. Он молча разглядывал камешки, отбитые от стен, а в его голову закрадывались все более безумные, а оттого, безнадежные мысли.
«Вот если бы только создать такую штуку, которая перемещала бы людей во времени. Я бы встретился с тем человеком, из будущего. И увидел бы это светлое будущее. Но сначала я бы вернулся в прошлое. Я бы все исправил и никогда бы не стал общаться с Катей».
Волчонок сильнее прижал к себе колени и нахмурился.
«Нет» - думал он. – «Я бы переместился намного раньше, в прошлое. Еще до своего рождения. И обязательно бы предупредил Матфея, что его затея губительна. Тогда он остался бы жив».
Тогда бы его мама осталась бы живой, и не была бы утоплена и повешена для инсценировки самоубийства. Тогда бы он никогда не попал в приют, и ничего страшного бы не произошло. Он никогда бы оттуда не сбежал… И никогда бы не встретил Аню.
От мысли о том, что он никогда бы не знал эту девочку, в глазах у Даниила неприятно защипало, и он зажмурился.
Нет, он совсем не хотел жить без Ани!
Но готов ли он был пожертвовать всем этим только для того, чтобы встретить ее?
Чтобы жить с ней, быть рядом с ней и знать, что она принадлежит кому-то другому?..
«Да, да. Конечно, да»
Даниила лихорадочно затрясло, и он снова уткнулся в колени.
Как бы он смог жить без Ани?..
А ведь все это очень странно. Все было весьма и весьма странно, в особенности то, что судьба, была она плохой или же хорошей, так или иначе, свела его с этой загадочной девушкой.
И как только Даниил подумал об этом, очень сильное чувство вновь завладело его сердцем.
Он снова подскочил и начал ходить туда-сюда по комнате. Да, это было невероятно – и вместе с тем, абсолютно правильно.
Вот, что он чувствовал все это время, находясь рядом с ней!
Так и должно быть. «Теперь все на своих местах» - вот, как это было.
Это была его судьба – ее судьба, судьба их обоих, если можно так выразиться.
Им суждено было быть вместе, потому что они были абсолютно неразделимы – так, как неразделимы звезды и небо.
И черт, Даниил это прекрасно знал!
Только Аня все еще не знала об этом.
Она не понимала, что ее жизнь невозможна без Даниила.
Но об этом знал он сам. И не потому что считал себя идеальным для нее возлюбленным, а потому что это был факт. Неоспоримый, простой и древнейший факт.
Как появилась тьма и свет, так появились и они. Без него – ее не было. Без нее же – не было и его тоже.
Кроме того, Даниил был уверен, что Леша не подходит Ане. Что-то внутри, что умело определять ложь и совершенство знало – Леша не тот человек. Он недостаточно хорош. Ему все еще нельзя доверять.
Да и вообще – разве способен он был понять Аню? Способен был проникнуть ей в душу, соединиться с ней, защитить Аню от всего на свете?
Нет.
А Даниил был способен. И он безоговорочно в это верил.
Единственное, от чего он не мог ее защитить – был он сам. И только это пока останавливало его от решительных действий.
Но он знал –это именно он должен быть с ней. Всегда должен находиться рядом с ней, любить ее, защищать ее.
Он мог ее понять, как никто другой. Он – был не таким, как все, и она тоже была не такая.
Какого черта здесь вообще делает Леша?!
Но Аня, она все еще не понимает. Она боится и часто случается так, что он – Даниил, причиняет ей боль.
Что, если в этот раз он зайдет слишком далеко? Что, если она этого не хочет?
Что, если он – самим собой, а может и чем-то другим – причинит ей ужасную боль?..
Причинит боль им обоим…
О да, в людях навсегда запечатан страх.
Страх смерти, страх неизвестности, страх будущего.
А так же страх того, что если мы вдруг, случайно, свернем не на ту дорожку – или сделаем что-то не так, мы причиним себе огромную боль.
Ведь такое вполне вероятно. И именно из-за этого страха люди порою отказываются от своих планов, как бы ни хотели их завершения.
Но подумайте – куда страшнее то, что своими поступками, результатов которых мы еще не знаем, этими рискованными и грубыми действиями – мы причиним боль не себе, а тем, кого мы любим. Ведь это намного-намного страшнее!
Но Даниил и этого не боялся.
Он смело смотрел в лицо своей опасности – и так же смело смотрел в лицо опасности чужой.
Это было больней, больней вдвойне, но он не боялся боли.
И не боялся за то будущее, в котором мог причинить боль любимым людям.
Потому что он был сильнее этого. Смелее. Решительнее.
Он мог пойти на крайние жертвы ради того, что считал правильным.
И иногда – он готов был сделать больно людям. Чтобы потом им стало легче (с)
-А правда, что ты разговариваешь с модемами?!
-Правда.
-Но это же невозможно!!
-По нашим венам течет кровь. По их венам течет электричество. Если существо не может говорить – разве это значит, что оно не умеет думать? Почему вы, люди, так любите все усложнять? Раньше люди верили, что управлять погодой могут лишь Боги. Но погода – не что иное, как электромагнитное поле Земли. Все, что нам нужно для управления погодой – обученный для этого механизм. (с)
Даниил вышел на улицу и сел на первую свободную лавку. Во дворе сейчас было довольно спокойно – погода была пасмурной и прохладной. Сырость и немного ветра, отсутствие света и тепла – как раз то, что люди ненавидели больше всего.
Как раз то, что больше всего любил Даниил.
Так что сегодня днем он просто разместился во дворе и сидел на уже родной ему лавочке, по-детски болтая ногами.
Никто к нему не подходил.
Мало кто так просто с ним общался.
Почему?
Просто потому что… Так было нужно. Всем.
Каким был Даниил?
Даниил был странным. Это было прежде всего.
Хотя на самом деле мало кто звал его Даниилом. Его звали по привычке «звереныш» или же «волчонок», но Даниилу было абсолютно все равно. Ведь настоящего имени у него все равно никогда не было…
Даниил был необычным. До последнего момента он был дружелюбнее многих, дружелюбнее и лояльнее всех. Как только этот предел кончался – страшнее его ярости сложно было придумать.
Даниил был тихим. Он был тихим и неприметным ровно настолько, насколько сам этого хотел.
Если ему было нужно – никто не мог остаться равнодушным. Потому что Даниил умел отстаивать свои права.
Как это бывает и у других людей – у Даниила проявлялась жестокость. К себе или к людям – это было не столь важно. Просто Даниил знал – если ты смог пережить очень болезненные чувства, почему ты не можешь пережить нечто другое?
Даниил считал, что если он может что-то делать – то другие тоже могут. Даниил понимал, что бывают вещи страшнее, чем смерть, сиротство или правда в лицо.
Другие не понимали этого.
Поэтому бывало и так, что излишняя прямолинейность Волчонка обижала других людей.
Даниил верил в правду. Он думал, что если это правда – на нее нельзя обижаться.
Другие этого не знали. Другие обижались.
Даниил рос. Рос намного быстрее, чем те дети, что окружали его. Чем те подростки, что жили рядом с ним.
И если ему хотелось – если сила, запрятанная в нем, вдруг расцветала, все отступали на его пути.
Он шел вперед, словно был сыном дьявола – так же беспристрастно, целеустремленно и губительно для всего.
В те моменты, когда нужно было проявить всю свою силу и мощь – не было никого, кто был бы сильнее его.
Не было в округе никого, кто был бы умнее, хитрее и честнее его.
Не было того, кто бы мог так же наплевательски относиться к авторитетам. Не было никого, кто мог поравняться с ним своей наглостью или находчивостью в самый нужный момент.
Даниил не любил себя – но знал это. Только лишь потому что очень правильно все всегда оценивал.
Но Даниил никогда не хвастался этим. Он не любил находиться в центре внимания, нигде и никогда.
Он считал себя Вожаком. Но вожак ведет стаю лишь тогда, когда это нужно. Чтобы она была лучшей. Чтобы защитить и развить ее. Но никогда – ради славы. Никогда – ради восхваления окружающих.
Именно тогда Волчонок заметил, что окружающие относятся к нему так, как относились бы к мудрому учителю. Дети и подростки получали от него советы, защиту или «отпущение грехов», но никогда не связывались с ним так, чтобы сблизиться с ним душой.
Был только один человек, который посмел разорвать этот круг и эмоционально с ним сблизиться.
Этим человеком была Аня.
И именно она – его любимая, слепая Анечка, единственная не замечала тьмы, что находилась около него всю его жалкую жизнь.
Она одна не замечала, что сам он – сам Волчонок и был этой Тьмой.
Даниил слышал себя так же отчетливо, как слышал и сердце нашей планеты. Так же, как и чужие страдания, будь они людскими, животными или же болью кустов и растений.
Даниил помнил – когда-то в его сердце теплилась очень мощная, светлая энергия. Похожая на самый яркий свет – тот, что излучает солнце, зимой освещая заснеженные равнины.
Но каким бы ярким и ни был этот свет – где-то в середине его луч преломлялся. Он был ненормальным, странным, на наш язык – по-настоящему дефективным. Его свет не был свечением солнца. Свет, исходящий из души Даниила, был светом черной, погибающей, вредящей звезды. И Даниил знал – чем больше он будет жить, чем дальше шло предназначенное ему, отведенное ему время – тем хуже и страшнее становился его свет.
В то же время он понимал – Аня была права, когда говорила, что та боль, что он забирает у других, исключительно по доброте душевной, однажды отравит его – и выйдет наружу. Потому что в нем не было такой части, которая могла бы переработать эту страшную энергию.
Но Даниилу было плевать. Плевать так же, как и на многое после.
Так же как и на то, что в последствии (а может и с самого его рождения) вся его энергия постепенно превращалась в хаос. Она разрушала, уничтожала и причиняла боль. Ему и… другим, ему близким, людям.
Однажды Даниилу приснился сон. Словно он идет по пустынной земле, населенной кустами, деревьями и какими-то неизведанными им животными. И каждый шаг превращал землю под ногами в грязь. Каждый метр земли, что он проходил, загнивал и становился абсолютно непригодным для жизни. Каждое животное, находящееся рядом с ним, падало замертво к его ногам. Он – видел это. Аня – нет.
И, возможно, поэтому, он любил ее впредь еще больше.
В тот день, когда он решил в одиночестве посидеть во дворе, Аня тоже его ощутила.
Она заметила его еще издали, и поэтому прошла весь двор по диагонали и осторожно села рядом, скромно положив руки себе на колени.
Даниил молчал.
Аня тоже молчала.
Даниил опустил глаза к земле и продолжил молчать.
Аня тоже не говорила ни слова. (слава экстравертам!)
Даниил тихо вздохнул. Но ничего так и не сказал.
И Аня тоже сидела тихо.
В какой-то момент Волчонок не выдержал.
-Слушай…
-Прости меня!
Хором сказали они.
Даниил от смущения замолчал.
Аня тоже.
Даниил глубоко вдохнул.
То же самое сделала и Аня.
-Послушай…
-Нет, я понимаю, что виновата…
Даниил был готов провалиться сквозь землю.
Аня, кажется, тоже.
Даниил решил больше не говорить. Поэтому, Аня все же продолжила.
-Слушай, серьезно. Прости меня. Я не хотела, чтобы все так вышло.
-Я все понимаю, перестань – Лицо Волчонка стало еще более виноватым, чем прежде. – Ты здесь не при чем. Это я вечно прочу тебе жизнь.
-Все это неправда. – Аня выглядела не лучше. Она тихо вздохнула, а затем судорожно обняла свои колени. – Это я виновата. Я всегда веду себя как дура.
Даниил молчал. Он бы многое мог сказать – но это было не нужно.
Ни ему, ни Ане.
А за свою короткую жизнь Даниил понял, что делать нужно только то, что имеет смысл.
Поэтому он отбросил все свои сомнения и посмотрел наконец-то Ане в лицо.
Честно, прямо и непосредственно.
Так, как умел смотреть только он.
-Я тебя не брошу. – Только и сказал он.
Он смотрел на Аню так пристально, так честно, что, казалось бы, весь мир замер, слушая его тихие слова.
Он смотрел на нее так – как это делают дикие животные, широко раскрыв глаза и совсем не моргая.
И, наверное, это очень ее смутило. Аня заметно покраснела и нервно отвела глаза в пол.
-Честно – Серьезно, не отводя глаз, добавил Даниил.
Щеки Ани стали пунцовыми.
-Вот умеешь ты так… - Тихо прошептала она. – Красиво смотришь, но слишком уж… В душу.
-В душу? – Удивился Даниил.
-Да. – Тем же голосом вторила Аня.
-Все-все. Прости. – Смущенно пробормотал Даниил, закрывая глаза ладонями. – Видишь, я больше не смотрю!
Аня тихо рассмеялась, успокоившись его простотой.
Они снова молчали.
И могли бы молчать нескончаемо долго, но Аня все же сказала:
-Ты прости нас. Но Леша…
-Леша? Он не любит меня?
-Алеша, он просто тебя боится.. Понимаешь, я…
-Что? – Даниил глупо улыбнулся. – Ты сказала «боится»? я не ослышался?
-Нет, не ослышался.
-Леша меня боится. – Даниил повторил эту фразу по слогам. – Боится. Меня?? Это же просто смешно – Волчонок иронично заулыбался.
-Совсем даже не смешно – Девушка заметно погрустнела. – он уверен, что ты – настоящий оборотень. Один из… последних, которые остались на Земле.
-Я – оборотень?! – Волчонок снова несерьезно заулыбался. – Да я ведь никогда даже не обращался!
-Это не важно – Аня утомленно развела руками. – Он уверен, что ты – один из них. И еще он боится, что…
-Я причиню тебе вред. – Закончил за Аню Даниил.
-Да.. – Тихо подтвердила она.
-Как мило. – Даниил легкомысленно улыбнулся и расслабленно откинулся на скамейку. – То есть, ему осталось дождаться, когда я, наконец, обрету истинную сущность и покусаю тебя? Уничтожу?
-Ох нет, Даниил, Господи, да я даже никогда не думала, что…
-Ладно. Забудь. – Даниил устало прикрыл глаза. – я привык считать себя уродом.
-Прекрати! – Запротестовала Аня. – Ты совсем не..
-Слушай, я же говорю – не важно. Лучше скажи, как ты сама поживаешь. У меня в груди не очень-то приятно. Разве вы с ним не поругались?
Аня на мгновение замолчала. Затем медленно продолжила:
-Наверно. Ты это чувствуешь?
-Всегда. Пожалуй, это происходит случайно. Но чужие чувства сами порой ползут ко мне, когда их и не ждешь.
-И что это, ты не знаешь?
-Нет. – Даниил снова наклонился к ногам и обнял колени так же, как и Аня. – Мне, кажется, снилось, что у Матфея было то же самое. Но я не уверен в этом.
Аня снова задумалась.
-А сны? Тебе снились еще те странные сны? Где ты был как ангел, с крыльями?
-Снились. – Тихо ответил Даниил.
Ему почему-то было очень стыдно. Словно он вообще не должен рассказывать об этом кому-либо. Но Ане – Ане-то он мог об этом рассказать?..
-Что это были за сны? – Аня осторожно присела поближе, готовая слушать.
Даниил, поначалу, немного медлил. Но он был уверен, что если и должен рассказывать что-то и кому-то, то этим кем-то определенно могла быть лишь Аня.
Поэтому, он решился и продолжил свой рассказ.
-Мне снятся сны, наяву и когда я засыпаю. Все эти сны такие древние и странные, что кажутся мне слишком грустными. Поэтому, я не всегда хочу помнить о них. Но они лезут и лезут мне в голову…
-И что же тебе еще привиделось?
-Последний раз мне снился сон о том, как я жил на небе…
-На небе?? – Глаза Ани загорелись восторгом. – Что, прямо там? – Она ткнула в небо пальцем. – Прямо там, высоко?!
-Да – Немного растерянно и совсем не так весело ответил Даниил. Я жил высоко в небе. Там, куда не все птицы могли долететь. - Он на мгновение замолчал и запрокинул голову.
Небо стало ярко-голубым, свежим и прекрасным. Облака медленно плыли по нему, словно скрытые от людских глаз, летающие замки. – Я не знаю, где именно. Но я жил там всегда, сколько я себя помнил. Все время жил на небе…
-Наверно, там тебе было просто здорово? – Аня мягко улыбнулась, с интересом разглядывая мальчишку.
Даниил осторожно глянул на нее и вновь прекратил говорить.
Потом опустил глаза, пожалуй, очень виновато и тихо ответил:
-Нет. Не было.
-Не было?..
-Мне было грустно. – Лицо Волчонка стало совсем печальным из-за нахлынувших воспоминаний. – Очень-очень грустно. Невероятно грустно. – Он осторожно положил руку на сердце и болезненно нахмурился. Затем снова вскинул голову и посмотрел в бескрайние небеса. – А еще грустнее… Мне было от того, что так плохо там было только мне…
-Значит ты жил там не один?
-Да, конечно! Совсем даже не один. Там было очень много… Кого-то. Наверное, даже, как целый город! И все они были счастливы…
-Все?..
-Да. Всем нравилось там жить. И если там были такие, как я… Они считали, что нет места лучше, чем это место. А я не считал так. И поэтому меня не любили. Никто не любил… Никогда.
-Почему?..
-Потому что я хотел убраться оттуда. Потому что я… - Даниил снова погрузился в свою древнюю память. Не знаю, я… - Он невольно запнулся. – Знаешь, это странно, но… Мне кажется, что кто-то там, когда-то создал меня. Наверное, этот кто-то хотел сделать нечто идеальное. Но у него ничего не получилось – Волчонок смущенно улыбнулся. – Вот, как я себя ощущал. Так, словно был кем-то создан, но неправильно, с ошибкой.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |