Когда ты уйдешь, то оставь дверь открытой,
В минутной решимости пряча года,
Когда ты уйдешь в отраженье забытом,
Когда ты уйдешь, может быть навсегда. (с)
Солнце светит. Солнце яркое, а его лучи очень резкие.
Воздух плотный. Много пыли, пахнет травой, цветами, потом собравшихся и старой одеждой.
А еще пахнет кровью.
Очень сильно пахнет кровью.
Листья падают медленно. Одно, два... Еще два вместе, с другой стороны. Упали.
Зашевелилась земля.
Камушки рассыпаются под давлением чужих ног и шуршат.
Отступает невольно, боится. Хочет уйти.
Много страха.
Страх – неизведанное чувство.
Чувства – нечто странное.
Много людей. Все смотрят. Боятся. Смотрят, потому что чувствуют страх.
Подергивается рука. Переминается с ноги на ногу.
Людей много, они все кучкуются и шевелятся. Похожи на червей, копошащихся в грязи.
Люди похожи на червей.
Нет.
Люди похожи на грязь.
Слабые, беспомощные, такие хрупкие.
Очень трусливые.
Их можно легко раздавить.
Их рефлексы медленны, глаза слепы, слух слаб. Их нюх вообще ничего не стоит.
Потянулся к карману.
Хочет вытащить ножик.
Не вытащит – рука дрожит, слишком сильно боится.
С другой стороны человек отступил еще на шаг.
Пахнет мерзко. Люди – это мерзко.
Людей можно уничтожить и их нужно уничтожить.
Переломать, словно сухие веточки.
Такие беспомощные.
-ДАНИИИИИИЛ!!!! – что есть сил закричала Аня. Она бежала по диагонали, через весь двор, беспокоясь прежде всего о том, что Волчонка нужно защитить. Думая о том, что он в сотый раз оказался не в то время, не в том месте, и снова попал в беду.
Но Даниила не нужно было спасать.
По крайней мере хотя бы из-за того факта, что это был вовсе не Даниил.
Та личность, что находилась сейчас в его теле, не имела с Даниилом ничего общего. Кроме самого тела, пожалуй.
Эта личность, родившаяся в нем с тех самых пор, как его очень сильно обидели в прошлом, жила отдельно от Даниила и была совсем на него не похожа.
Эта личность почти никогда не говорила. Она была намного сильнее и увереннее самого Волчонка и не связывала себя с ним в единое целое.
Она могла защитить Даниила от проблем.
А еще – она могла убить.
У этой личности не было ничего, что бы можно было принять за человеческие черты.
Эта личность не имела ни чувств, ни эмоций. Ее мысли были примитивны и коротки, однако состояние и развитие ее превосходило окружающих людей.
Существо, живущее в одном теле с Даниилом, было необычайно сильным. Сильным, уверенным в себе и хладнокровным настолько, насколько Даниил никогда бы не смог быть, при всем своем желании.
Никто бы не смог быть.
Это не было больным воображением, не было страданием, запрятанным глубоко в сердце: отсутствие эмоций было врожденным ее качеством. С которым эта личность жила совершенно спокойно, без проблем и страданий, потому что она была рождена такой.
Это не как у людей: закрыться, забиться и ничего не ощущать.
Это было совершенно адекватным, врожденным качеством, которое люди понять пока что не в состоянии.
Это делало ее не похожей на других людей, на людей в принципе.
Более того, эта личность вообще НЕ БЫЛА ДАНИИЛОМ.
Но при всем этом – это был самый, что ни на есть, Даниил.
Другая его составляющая. Его другая жизнь. Другое «я» и другое сердце.
Словно одна душа, но другая душа.
Намного страшнее, чем «расщепление личности» и намного ближе, чем привычная всем шизофрения.
И о себе эта личность знала куда больше, чем знал обо всем Даниил.
Но вот ведь беда: она никогда с Даниилом не говорила.
Она вообще очень не любила разговаривать.
Когда Аня проснулась, она не нашла Волчонка ни в кровати, ни в столовой, ни в коридоре. Ее интуиция сразу заподозрила неладное: поэтому, она, что есть сил, бросилась искать его во дворе.
И довольно быстро нашла.
Прямо в центре двора, на палящем солнце («Бабье лето» в этом году сильно припозднилось) стояла толпа людей. Все они кучковались напротив Даниила, перешептывались, шевелились и что-то выкрикивали. Даниил же стоял напротив. Вид у него был совершенно безучастный.
Один взмах руки – и теплая красная кровь алым цветком распустилась на предплечье очередного ничтожества.
Ему не понадобилось даже прилагать усилие.
Его скорость была выше остальных. Его развитие во много раз превосходило человеческое, несмотря на то, что он был похож на дикое животное: рефлекторно бегающие зрачки, следящие за каждым движением этого падшего мира, его молчаливость, его абсолютно безучастное лицо, на котором не отражалось ни одной человеческой эмоции.
Он был готов напасть в любую секунду – и в ту же секунду был готов отступить. Просто потому что ему было ВСЕ РАВНО.
Несмотря на отсутствие чувств, что-то он все же мог ощутить.
К примеру, это было раздражение.
Легкое, но, тем не менее, очень неприятное.
Возникло оно из-за того, что сейчас Он был заключен в такое гиблое, хрупкое тело.
ОН помнил, что когда-то раньше, у него была совсем другая оболочка.
Другое тело, которое нравилось ему намного больше тела Даниила.
Оно было намного сильнее и больше этого. Оно было абсолютно непрошибаемым, а он сам был бессмертен.
Его сила раньше превосходила нынешнюю в сотни и тысячи раз – это он помнил очень отчетливо.
Он помнил, что когда-то такой взмах руки мог разрушить целый город.
Когда-то давно, от каждого его шага что-то взрывалось, разрушалось, падало замертво.
Когда-то он был непобедим.
Он и сейчас был необычайно сильным, выносливым, могущественным. Но все это было не то.
Всего этого было куда меньше, чем тогда, когда он родился «по-настоящему».
Вот, что так раздражало его.
А еще этот парень – Даниил.
Он помнил его с самого «того» рождения. Эта слабенькая, глупая, чувствующая личность, была с ним всегда. Сейчас она была особенно слабой.
У нее было другое имя, и теперь эта личность Даниила была намного слабее предыдущей.
Однако, Он не мог знать, почему.
Он вообще появился сравнительно недавно: пробудился лишь после того, как Даниила обидели люди.
Тогда он открыл глаза и проснулся.
И решил больше не бросать Даниила.
Потому что они с ним были единым целым, несмотря на отвращение, которое Он чувствовал к людям и слабость, которую видел в Данииле.
Ведь этот мальчишка совершенно не мог о себе позаботиться!
Не мог себя защитить, не мог сообразить ничего нужного.
И не важно, что в прошлом Даниил был всего лишь маленьким мальчиком: для Него возраст никогда не имел никакого значения.
Все, чего он желал на данный момент: уничтожить НЕИДЕАЛЬНЫХ и слабых людей.
Такие существа, как люди, должны умереть.
Он обязан был всех их уничтожить.
Они были такими низкими, такими мерзкими и слабыми. Намного ниже людей. А все, что ниже, можно легко раздавить.
Они не представляли для Него никакой угрозы и не несли никакой пользы миру. Они не были идеальными, даже близкими к какому-нибудь идеалу. А значит, они должны были умереть.
Сейчас представился этот самый случай: ведь вся эта мелочь посмела обидеть Даниила.
От этого Он и проснулся.
Мелкие, жалкие люди не дали ему поспать.
Если бы он имел хоть какие-нибудь яркие эмоции, он бы был в бешенстве.
-Даниил, господи, остановись!!! Что здесь происходит – совсем отчаянно закричала Аня, подбежав к толпе.
-Да ты больной!!!! – в ужасе закричал парень с порезанной рукой. Даниил полоснул ему по венам, вся рука от этого была залита кровью, кровь капала на землю, медленно впитываясь в нее, а парень становился все бледнее, от ужаса ничего с рукой при этом не делая.
Друзья привычно подгавкивали ему. Окружающие были растеряны и шокированы.
-Ты сам к нему пристал! – закричала девочка из толпы
-Я ничего не делал! – препирался тот.
-Даниил, пошли домой! – перекрикивая всех, просила Аня.
Какие же они шумные.
Не знают, что делать, и копошатся, копошатся вокруг него...
Даниил не двигался. Ему это было не нужно. Он в любой момент мог ударить, ответить, поранить. Его сила и скорость была намного выше Данииловой.
Что делать? Приходится спасать каждый раз этого мальчика.
Он бросил взгляд на рыжую девочку. «Аня» - ее звали.
Он знал, что ее нельзя обижать. Он – не должен ее обижать и трогать.
Он помнил, что это маленькое существо очень нравится Даниилу.
По мыслям Даниила Он знал, что Волчонок любит ее.
Однако Он не знал, что такое любовь.
Он никогда никого не любил. Он не был создан для того, чтобы любить.
Он был создан для того, чтобы быть оружием.
Массовым оружием, не чувствующим ни боли, ни страха...
И, уж тем более, любви.
Но Даниила он уважал. Поэтому, он решил, что ее нельзя обижать.
По крайней мере, не так сильно и не сейчас.
Иногда, он очень хотел это сделать.
Иногда, возможно, делал это.
Потому что Она была столь же несовершенна, как и все прочие люди.
Она, по сути, и была таким же человеком, как и все.
Кроме того, только Он знал Даниила внутри: он знал, как Даниил страдает из-за нее. Знал, сколько слез он из-за нее проливал: не снаружи, внутри. Эти слезы тоже раздражали Его.
Мешали ему Спать.
Он знал, что она достаточно Глупая и еще более Слабая, чем Даниил.
Знал, что она никак не может решиться, с кем ей быть. Кого любить. Кому что делать.
Она хотела быть идеальной для всех.
Какая глупая девочка...
Это абсолютно нерациональное желание.
Глупое и ненужное для Идеала.
Он принюхался.
О да, это была невероятная Его способность.
Он отлично умел распознавать Ложь.
Ложь, обман, подлость. Зло и несовершенство.
Вот, что видели его глаза, устроенные так, чтобы находить недостатки.
Он чуял ложь за версту.
Вот, что вызывало в нем самую крайнюю раздражительность.
А больше всего он злился из-за того, что эти глупые, слабые людишки верили, что МОГУТ ЕГО ОБМАНУТЬ.
Очень жаль, что Даниил не слушал Его.
Жаль, что он Его боялся и подавлял в себе. Не прислушивался к его реакциям. Не считал Его личность чем-то серьезным.
Но Он жил своей жизнью и верил только Себе.
Поэтому, он хорошо принюхался и быстро провел анализ в своих мыслях и ощущениях.
Очень странно, но девочка НЕ ВРАЛА.
Все люди врут – Он это прекрасно понимал и чуял. Его чутье распространялось на любое существо. И опыт подсказывал, что обычно врет большинство. Особенно слабому, глупому и наивному Даниилу.
Он она НЕ ВРАЛА. Он чуял, что она излучает правду. Она страдала.
Она беспокоилась.
Она правда ЛЮБИЛА ДАНИИЛА.
Так, как может любить жалкое, человеческое существо.
Она хотела с ним быть и заботиться о нем. А сейчас – она хотела ему помочь.
«Спасти его». Какая глупая! Слабая девочка...
Нет, он не будет распространять на нее свою силу.
Не будет ее беспокоить и травмировать.
К тому же, Даниил...
Даниил знал, что такое Любовь.
Когда-то, очень давно, когда Он еще имел свое былое могущество, Даниил уже любил.
Поэтому, Даниил подсознательно знал, что точно Любит Аню.
Поэтому, Он ему верил.
Поэтому... Он не смел ее тронуть.
Она – Честная. Она светлая. Она – Любовь его второй личности, которую он обязан уважать.
Все, что ему оставалось – вежливо поклониться Ей, выбранной Даниилом.
И стараться не обижать. До той поры, пока не представится такая возможность...
***
Я не знаю, как жить, если ты уйдёшь.
Я не знаю, как дальше верить в лучшие дни.
Что-то надо решать, между нами лишь ложь.
Мы, как будто вдвоём и как будто одни.
Я себя приучаю быть с тобою не вместе,
Без ненужной печали и без приторной лести!
Мне с тобой тяжело, без тебя тяжело -
Но пора нам расстаться и расставить над "i".
Думала, повезло, вот как-будто назло -
И настала пора от тебя уходить.
Я хочу навсегда позабыть это чувство!
Но, похоже, прощаться - это тоже искусство!
Забирай это небо, забирай и рай.
Забирай это солнце, я умею быть сильной!
Только знай, что когда ты мне скажешь "Прощай..." -
Это небо не будет, как глаза мои - синим!
Это солнце взорвётся, разлетится на стёкла...
И даже птицы замолкнут. И даже птицы замолкнут. (с)
В конце концов, Аня забрала Даниила со двора домой.
Какое-то время Волчонок был молчалив, но потом стал «нормальным», пришел в себя и обнял девочку за руку.
-Ты как?.. – С тревогой в голосе спросила Анна.
-Ничего – тихо ответил Даниил. – Голова болит.
-Сильно?..
-Ага. – Волчонок инстинктивно уткнулся Ане в плечо. – И плохо думается...
-Даниил, а что, вообще, случилось? – Аня выглядела очень обеспокоенно.
-Не знаю. – Так же тихо ответил ей Даниил. – Я не помню...
Сейчас ему было плохо. Даже очень плохо, если честно признаться.
Его тошнило, у него раскалывалась голова и он почти не помнил, что вообще произошло.
Кажется, он шел по двору и кто-то навязчивый сильно к нему приставал.
Он почувствовал страх – внушительный и инстинктивный, какой уже ощущал когда-то в прошлом.
А потом все – темнота. И ничего, что бы освещало эту темноту кругом...
Даниилу было плохо внутри, очень плохо.
Плохо и больно.
Только он никак не мог это выразить. Не мог рассказать, что чувствует и что ему нужно, чтобы стало легче.
Последнее, он, пожалуй, и сам не знал.
Словно снаружи был лед – а внутри была боль. Внутри был он. И он царапал внутреннюю стенку себя, измазанную кровью, и постоянно повторял «мне больно, мне больно, спасите меня».
Почему так было? Он не знал.
Не хотел знать и думать об этом.
Его успокаивала музыка.
Музыка, пение... Танцы иногда.
Он вспомнил, что Аня прекрасно танцует. Танцует и поет, прямо как Бог.
Даниил решил, что это у нее в крови. Как у тех самых людей, которых он видел, когда они с Аней забирали книжки из ее старого дома.
Собственное пение тоже успокаивало его.
Возможно, он хотел бы танцевать и петь.
Но для таких вещей Даниил был слишком тихим, серым, зажатым.
Он мог думать об этом – и никогда, практиковать такое.
Пока что это было «слишком» для него.
Окунувшись в эти чувства, Даниил решил, что, возможно это с чем-то связано.
С волчьим слухом? Волки любят петь.
Очень любят.
Мама-волчица часто пела. Волки пели.
Волчата тоже пытались петь, но у них это плохо получалось...
Мама...
Родная, настоящая мама, которая была человеком.
Она пела ему?
Да, конечно. Она пела ему в детстве.
Его это очень успокаивало, всегда.
Почему людей так успокаивает пение?..
Внезапно разум Даниила «расширился» так, как это бывало в тех случаях, когда он помнил прошлые жизни, помнил будущее или видел что-либо.
Это была холодная ночь, очень холодная.
В ту ночь у него не было разума. Сознания.
Очевидно, он спит.
Даниил закрыл глаза и попытался вникнуть в эти воспоминания.
Он точно спал.
Ему было плохо. Холодно, но вместе с тем жарко.
Ему было трудно дышать и он чувствовал сильную боль в груди.
Ему снились кошмары...
Даниил с силой сжал покрывало и болезненно зажмурился.
Как часто он хмурился так, за всю свою жизнь?
Очень часто... До такой степени часто, что в его возрасте между бровями уже давно залегла морщинка.
Хмурый, тихий и никому не интересный...
Комната была ему знакома.
Точно! Это ведь та самая комната, в которой он недавно ночевал!
Это была комната Ани.
Так вот, где он оказался, когда рухнул без сознания после долгого путешествия по морозу...
Его положили в Анину комнату!
Что-то внутри него говорило, что это была Судьба.
А может, это всего лишь доброжелательность Ани позволила ему лежать в этой комнате той страшной ночью?..
Спустя какое-то время дверь в комнату отворилась и в нее зашла Аня, держа в руках маленькое блюдце со свечей.
Было холодно и сыро. Но в то же время, свет этой свечи, свет теплой и нежной Ани делало это место самым прекрасным местом на свете.
Аня тихонько прошла в комнату, оглядывая Даниила своим привычно обеспокоенным взглядом.
Она подошла к кровати и поставила свечу на тумбочку.
Даниил услышал, как шуршит одежда.
Это Аня сняла свое платье. Оно с тихим шорохом упало на пол, к ее ногам.
Светло-зеленое, почти летнее. Наверно, Аня в нем спала.
Она укрыла Даниила этим платьем и осторожно провела рукой по его волосам.
Потом села на пол, рядом с кроватью Даниила, прилегла на нее и запела.
От этого пения Даниилу стало так хорошо, что лицо его разгладилось и сны перестали его беспокоить.
Кошмары больше не тревожили его. Ему стало гораздо теплее и спокойнее.
В какой-то момент, Аня поднялась с пола и вышла из комнаты.
За дверью ее кто-то ждал.
-Что ты творишь – прошептал чей-то змеиный голос. – Еще и свою комнату отдала! Тебе так нужно с ним возиться?
-О чем ты говоришь? – Ответила голосу Аня.
-О том, что ты снова делаешь глупости! – Голос стал чуть громче и Даниил узнал в нем Алину. – Хочешь проблем?
-Не понимаю, о чем ты – хладнокровно ответила девочка.
-Ты посмотри, он же совсем больной. Ты заразишься, а он в скором времени подохнет!
-Прекрати так говорить! – закричала Аня. – ничего он не умрет. Он выживет и будет здоров, я уверена.
-С чего это ты так решила??
-Он сильный.
-Почему сильный-то! С чего ты взяла?!
-Потому что. – утвердительно ответила Анна. – Я уверена. Я прочла это в его глазах.
-Ты просто маленькая и глупая – саркастично заметила Алина. – Ты вот скажи, неужели ты правда ему веришь? Что он прошел столько километров, что он смог добраться до нас по такому холоду?! А тело его ты видела? Оно же все синее! Этот мальчишка весь изранен до такой степени, что он и два шага бы ступить не смог! Как можно ему верить??
-Я. Ему. Верю. – Мрачно ответила Аня.
-Ладно, веришь. – голос Алины тоже стал мрачным. – Но что скажешь насчет его тела?
-Не знаю. – девушка немного растерялась. – Его кто-то обидел кажется...
-Это называется «обидел»?? А по-моему, его кто-то пытался убить. – Алина была серьезна, как никогда.
-Может и так.
-И ты так спокойно рассуждаешь об этом??? А ты не думала, что тот, кто его обидел, может явиться по его следу за нами?
-Это было очень далеко от нас, он же сказал...
-О Господи, ты опять об этом?! Да он же врет! Не бывает такого, чтобы человек смог пройти такое расстояние по морозу, да еще и полуживой!!!
-Я тебе все сказала, пусти.
-Я беспокоюсь за нас всех. Неужели ты не понимаешь.
-Понимаю, что ты хочешь выставить себя самой умной.
-Слушай! – Голос Алины постепенно превращался в неприятный визг. – Ты совсем дурочка?! Ты рискуешь общей безопасностью ради этого...
-Ребенка? Ты это хотела сказать? – Угрожающе сказала Аня. – С каких это пор ты боишься детей?
Даниилу стало плохо. Он не хотел верить, что это воспоминания, а не разыгравшееся воображение. Ему не хотелось думать о других людях, вроде Леши и Алины, ведь они были его друзьями. Наверно...
Ему стало очень горько.
Почему никто, никогда... Не верил ему?
Почему его никто и никогда не уважал?..
Даже Аня. Считала его ребенком. По своему любила, по-своему заботилась. Но уважала ли?..
Такой маленький, беспомощный мальчик. Чужой и далекий.
Кому он вообще такой сдался?..
Но психовать, ругаться и выражать эмоции он не имел никакого права. Аня защитила его, успокоила и приютила. Ругаться теперь? Психовать, уходить, сбегать, бросать ее...
Какая глупость.
Нет, он должен потерпеть. Должен быть сильным. И сделать вид, что он не знает о том, что говорят за спиной ее друзья.
Как они советуют ей бросить его. не общаться с ним.
Он должен молчать о том, что прекрасно знают, что они ей советуют. Как беспокоятся за нее и боятся его, на самом деле.
Потому и не любят...
Ужасно.
Ужасно и мерзко. Как что-то липкое и гнилое внутри.
Но ему нужно было терпеть.
Если он хотел продолжать с ней общаться...
В тот день, когда Волчонок, наконец, заснул, ему снова снились кошмары.
На этот раз они были очень реалистичными и странными.
В самом конце сна он видел перед собой огромную армию. Все в этой армии были такими же, как он: крылатыми.
Солдаты стояли ровным строем, а напротив стоял их главнокомандующий: он тоже был крылатым. Но он отличался от своих подчиненных – этот крылатый выглядел намного мощнее, больше и сильнее других.
-Каков будет ваш приказ? – строго выкрикнул кто-то из толпы.
-Разрешено применять любое оружие. – Ответил темнокурый крылатый. – Стрелять на поражение.
***
-А-ах.. – Томно выдыхал Даниил, глядя на Аню влюбленными, широко открытыми глазами.
Пока что он мог только смотреть на нее. Смотреть и улыбаться, стараясь не погрузить свое сознание слишком глубоко в несбыточные мечты. Пока – время недолгое, и Даниил рассчитывал, что позже, когда-нибудь, Аня обязательно ответит на его чувства и они заживут вместе. Долго и счастливо.
Таков был, по крайней мере, его план. Тот план, что являлся планом лишь в недолгие проблески крайнего оптимизма, который, по сути Даниила, всегда являлся для него «крайним».
В другое же время Волчонок закрывался в себе и раз за разом прокручивал в голове все те же свои тяжкие мысли.
«Я всегда буду один, я не такой как все, я слабый, я никому не нужен».
Жизнь не имеет смысла, потери - конца, а дети, порой, не имели даже булки хлеба у себя в руках.
Чему же можно было радоваться?
Даниил завидовал тем людям, которые могли сутки напролет смеяться, веселиться, радоваться жизни (и то – непонятно, с чего!). Он тоже хотел быть таким.
Хотел смеяться и радовать этим Аню. Но одно обстоятельство мешало ему исполнить задуманное.
Он таким не был.
Однако, несмотря на всю свою угрюмость и мрачность, Волчонок оставался человеком сильным, и, мало-помалу превращался в молодого Волка, чьи глаза всегда смотрели смело, смотрели вперед.
Может быть, он был недостаточно весел: но зато, он был храбр. Он не был во многом понятен – но зато был необыкновенным. Он был порой предсказуемым – а потому, был надежен. Был спокойным – и решительным. Много молчал – но умел слушать. Вот, как нужно искать свои плюсы.
И Даниил старался – потому что нужно бороться, нужно выживать и нужно идти дальше. Это он внушал себе изо дня в день, а поскольку цель его была пока далека – стараться приходилось как можно больше.
Вот они идут гулять в лес: а Даниил даже не может схватить Аню за руку. Потому что не привык, потому что не приучили. Потому что сам по себе такой: не знает, как это делается. Какие жесты нужны, чтобы сблизиться с человеком.
Но Даниил продолжает идти. Рядом с Аней, той же тропинкой, украдкой вздыхая и краснея от собственных чувств.
Он прекрасно помнил, какие знаки внимания оказывала ему девушка. И помнил, к какому выводу он тогда пришел: да, у него определенно был шанс! Шанс завоевать ее сердце и быть любимым. Любимым тем человеком, кого любит он сам. А что может быть желаннее этого?..
Когда Волчонок смотрел на Аню, он понимал – это любовь всей его жизни. Единственная и неповторимая. И было это не сказкой и не детским максимализмом, а самой, что ни на есть, правдой. Ведь каждый знает, что волк остается со своей одной любовью на всю жизнь? То же было и с Волчонком.
Сейчас, пожалуй, такие девушки, как Аня, встречаются довольно таки редко. Если вообще встречаются.
Все больше девушки становятся похожи на кукол, на бездушные манекены, обмазанные тоннами косметики и впитавшие в себя тонны цинизма и злобы, как и нынешние, впрочем, мужчины.
Но Аня была не такая. Аня была прекрасной. Самой прекрасной девушкой на свете.
Ее внешность была поистине идеальной. Не подходя под все типы стандартов целиком, она оставалась идеально сложенной, такой, какой и должна была быть: гармоничной и теплой, радующей взгляд как туманный рассвет на море.
Аню украшало все: и ее темно-рыжие длинные реснички, и густые рыжие волосы, в какие бы прически она их не заплетала, и светлая мягкая кожа. Веснушки, что особенно были заметны летом, небольшой курносый носик, изумрудные глаза, такие яркие, честные и живые. Ее нежные руки, невысокий рост, чуть пухленькие по-детски щечки – все делало ее прекрасной и необыкновенной. Такой, словно она была богиней, нимфой или цветком. Сияющим солнышком, которого так не доставало жизни Даниила.
В довершении всего, картину украшал ее голос. Теплый и искренний, не громкий, не визгливый, как это иногда бывает. А очень мелодичный, ровный, совсем как у мамы, когда она пела колыбельные.
Разве можно тут не влюбиться? Ответ очевиден. И мало влюбиться, когда на голову Даниилу обрушилась самая настоящая любовь!
Любовь во всем ее многообразии: с желанием стать к Ане ближе, стать самым для нее важным, значимым человеком. С возможностью открыть все ее тайны, заглянуть в душу, охранять ее и заботиться о ней.
Частенько бывало, что Даниил (в порыве своих мечтаний) задумывался о скором будущем. И когда настроение позволяло, воображение показывало ему необычайно желанные картины.
Это были видения о том, как он – взрослый, мужественный и сильный, будет защищать Аню ото всех, кто бы только мог ей навредить. О том, как он будет сражаться за нее (а сражаться-то он научится!), о том, как она вырастет тоже – и, надо же, тоже будет сильной! Она останется такой же замечательной, такой же прекрасной – и будет с ним. Будет заботиться о Волчонке, а Волчонок будет заботиться об Ане.
А когда они достаточно сблизятся, Даниил сможет побороть себя и все ей обязательно расскажет.
И тогда, когда они будут вместе, они смогут решить эту проблему. Даниил тогда станет совсем идеальным, и жизнь Ани превратит во что-нибудь очень и очень счастливое!
От захватывающих и вместе с тем, незатейливых, мыслей, Даниила отвлек резкий крик ворона, пролетающего мимо. Даниил возмущенно фыркнул, провожая его недовольным взглядом.
-Ты отстаешь! – Прокричала Аня, пройдя уже много вперед по их общей тропинке.
***
Дети бывали здесь не раз. Вообще, их многому учили, и труд их много к чему приспосабливали. То собрать дров, то камней. Пойти за грибами, за травами, за ягодами, набрать чистой воды, постирать вещи, зашить одежду – дело находилось здесь каждому.
Даниил быстро осваивал новые умения. Все, что требовало творчества, давалось ему легко – и казалось простым, как на ладони. Оказалось, что шить – довольно просто и даже увлекательно. Сам не зная того, он оказался талантлив к швейному делу. Пока другие учились ставить заплатки– у него все выходило ровно и красиво, а когда ему надоедало – он тут же брался за другую работу.
Благодаря Ане он не терял уверенность в себе и постепенно, вместе с тем, крепчал его дух.
Ему многое стало интересно, а жизнь больше не казалась такой нудной и ненужно-тоскливой.
Его все больше увлекала резьба по дереву, пение и кулинария, он полюбил прогулки, пробежки и зарядку, и каждый раз у него все получалось быстрее и лучше: потому что Аня не теряла веры в него. Каждый раз она с восхищением рассматривала, как Волчонок работает и честно утверждала, что видит такое впервые: чтобы кто-то так быстро овладевал все новыми и новыми искусствами.
Даниил был вне себя от счастья: по большей части, потому что сам знал, что он на самом деле может. А еще он знал, что может и больше. Может и лучше. К этому и стремился.
Конечно, больше всего ему нравилось изучать науки. Он расспрашивал Аню обо всем, что она знала. А если она не знала, то он ходил по другим людям и спрашивал это у них.
Они вместе читали, и Аня учила его языкам. Даниилу очень легко дались языки. Больше всего понравился латинский. Также, ему нравилось читать, и как-то раз он подумал о том, что сам когда-нибудь, возможно, напишет свою, интересную книгу.
К слову, обучаться Даниилу было гораздо проще, чем другим. Как сказал однажды всем известный лекарь – его болезнь давала проблемы в общении. Но вместе с тем давала еще и дар, ум, который был недосягаем другим.
Очень многое Волчонок попросту запоминал наизусть. Многое схватывал на лету или мог догадаться. Но главной его особенностью было то, как ловко вся информация упорядочивалась у Волчонка в голове.
Его мозг воспринимал намного большее количество информации, чем среднестатистический. И в информации этой копался Волчонок гораздо быстрее, чем это делают обычные люди. Ищешь ответ – просто пробегись по ячейкам, которые обязательно будут заполнены. Выбери последовательность извлечения информации, сопоставь все, переверни для проверки и вот – ответ готов!
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |