На этом фантазия Даниила исчерпывала себя. Пытаясь представить себя старше, он ощущал глубокую тоску и страдания, наполненные горем утраты.
Его брат умер?.. Погиб в бою? Если бы они росли вместе, вырастая, он бы потерял Старшего Брата?
Ответа не было. И Даниил совсем не представлял даже, с чем это может быть связано. Но придумывать, что было дальше, ему до крайней степени не хотелось.
Поэтому, он раз за разом воображал одно и то же: вот, идет его строгий, но справедливый старший брат, а Даниил бежит за ним, запыхавшись, ведь шаги старшего брата гораздо больше, чем его. На его фоне Волчонок выглядит маленьким и очень хрупким, но он ни в коем случае не слабый. И совсем не боится своего старшего брата. Ведь он единственный, кто заботился о нем, с самого рождения. И у него – и у его брата никогда не было ни мамы, ни папы...
Даниил не знал, что за чувства кроются за хмурым взглядом брата, но был уверен: они родственны в своем одиночестве.
Вот его брат останавливается и поворачивается – его волосы мягко развивает свежий ветер, а одежда так замечательно выглядит в лучах яркого солнца! Синяя с белым форма, которую дополняет широкий золотой пояс с большим замком. На замке изображен какой-то узор... это область, доверенная брату – узор означает «порядок». В его власти было управлять порядком? Что ж, это вполне ему подходило...
Даниил опускает глаза и видит на себе такой же пояс, но поменьше размером. На широком замке его изображено солнышко.
Даниил открывает глаза. Солнце светит сквозь окошко прямо ему на лицо.
Какая же способность была у него?
Волчонок щурится от ярких лучей и плотное облако тут же закрывает солнечный диск.
Даниил улыбается.
Управление погодой?..
Какая хиленькая и никчемная способность...
От разморивших его теплых мыслей, Даниил засыпает и ему снова снится один и тот же сон: он, очень злой, висит высоко в небе. По обе руки его огромные молнии, вихри завывают со всех сторон, ветер вырывает деревья с корнем и уносит их прочь...
Внутреннему «я» Даниила очень больно от всего этого, но то «я», что пребывает в ярости, плюет на это.
Сейчас он, кажется, в состоянии все разрушить.
Его сила так велика, что он может уничтожить целый мир.
***
-Волчонок, пора ехать! – Поторапливала Даниила Алина.
Время близилось к вечеру. Постепенно начинало темнеть, хотя это было не особо заметно из-за привычно пасмурной погоды. Даниил смотрел в сырое безжизненное небо и думал: на этот раз он тоже сделает себе якорь в мыслях. Он запомнит все – и эти холодные серые тучи, и землю под ногами, сухую и колючую, и этот морозный свежий воздух, плавно входящий в легкие и выходящий обратно белым облаком пара. Он запомнит этот ветер, гуляющий по округе: шумящий, но не настолько, чтобы резать слух и заглушать разговоры. Запомнит эти, немного пустынные, места – такие далекие, но уже родные и привычные. Запомнит ощущение чего-то нового внутри, перемен, интереса, а вместе с тем и кромешное одиночество, холод отстраненности от людей и от жизни, от всего. Как можно было не запомнить все это? Как можно забыть то, что было с тобой когда-либо? Даже если он умрет, если родится потом заново – он будет помнить все это. Обязательно.
Их с Алиной на дороге ждала колымага, которая казалась ребятам настоящей каретой, а на деле была похожа на телегу с крышей. Даниил вслушивался в скрип колес и деревяшек, запоминая этот звук, вдумывался в собственные ощущения: чем-то они были приятны, но вместе с тем и тоскливы, печальны, как эта зимне-осенняя погода.
Было холодно. Даниил получше запахнул свою куртку. Одежда не ахти, но стоило радоваться, что в холодную пору ему в принципе есть, что одеть. Вещи его тоже были серыми или коричневыми всегда, староватыми и немного безжизненными, как все вокруг. Но все это было его: его время, его место, его одежда. И этого нельзя было вычеркнуть из памяти, никогда.
-Никогда не ездил так, да? – Спросила Алина, устраиваясь в колымаге получше.
-Неа. – Ответил Даниил. Он залез к девочке и сел справа, все еще поправляя одежду и кутаясь в ней, чтобы сохранить тепло. – Холодно немного.
-Не волнуйся. Мы же едем за вещами. Приедем – и тебе найдем что-нибудь новенькое, я уверена.
Через пару минут «карета» тронулась. Земля зашуршала под ногами, захрустели камни под колесами, и Даниилу пришлось крепко вцепиться в сиденье, дабы не трястись вместе с каретой.
Какое-то время дети молчали. Алина попыталась развеять тишину.
-И как тебе?
-Сильно трясет.
-Еще бы, это ведь не пешком идти. И не на лошади ехать. – Девушка улыбнулась. – Придется немного потерпеть.
«Немного» означало всю ночь и все утро, только к концу следующего дня они прибудут на место. Даниилу было тяжело поначалу сидеть так, но вскоре он даже привык, а шум и тряска начали его немного умиротворять.
Алина сказала Волчонку, что он хорошо держится, будто бы привык так ездить, и подвела итог о том, что это его благородная кровь говорит в нем: он истинный аристократ. Но Даниилу так совсем не казалось.
Через какое-то время Алина снова попыталась развеять мертвую тишину:
-Скажи, ты все еще переживаешь из-за Ани, так ведь? – Девушка почти безуспешно попыталась заглянуть Волчонку в глаза (было уже достаточно темно).
-Да. – Не смотря, ответил Даниил.
-Не переживай так сильно. Со временем она остынет.
-Это уже не важно.
-Я думаю, тебе правда не стоит так переживать. Человеческое сердце, знаешь ли, так непостоянно... Сегодня она любит Лешу, но что будет через месяц, год? В конце концов, он ей надоест. И тогда она присмотрится к тебе. Уверена, что она знает, что ты ее очень любишь, Даниил. Не все так просто...
Последняя фраза показалась Волчонку очень странной: как будто Алина точно знала, о чем говорит. Но разве так может быть? Причем здесь вообще Алина...
Дальше ребята ехали молча. У Даниила не было ни сил, ни желания общаться. Алина о чем-то думала, а Даниил постепенно успокаивался от размеренной дороги, темноты и нового, пока еще чистого места.
Нехотя, он задумался об отношениях. Аня вот сейчас с Лешей. Алина – девушка видная, точно себе кого-нибудь найдет. Пока есть время, можно искать кого-то, любить, быть вместе. Наверно, Даниилу тоже бы этого хотелось.
Ах, если бы только у Даниила была девушка! Как бы он о ней заботился, на руках носил! Он бы был очень любящим и нежным мужем, всегда защищал ее, охранял их общий дом. Обязательно бы обустроил этот дом уютным и надежным – похожим на дом лекаря Соколова... Они бы вместе ели, а он бы приносил в дом денег, одежды и дичь с охоты. По утрам он бы ходил за водой, а любимая ждала бы его на крыльце. Они бы здоровались с соседями, выращивали возле дома подсолнухи и сделали бы хороший забор вокруг дома – красивый и надежный. Им бы гордились друзья, а жена бы хвалилась своим подружкам, какой он прекрасный и заботливый муж. Он бы не пил вечерами, а помогал ей по дому... Возможно, у них бы даже могли быть дети... Почему-то перед взором Волчонка сразу появилась семья донских казаков, с их национальными убранствами, подсолнухами и домиками. Как бы было хорошо...
«Почти как дома, в лесу» - подумалось Даниилу. Он вспомнил, как приятно пахнет лес зимой, да и летом тоже. Какая теплая шерстка у мамы-волчицы, как весело было проводить время с братьями и сестрами – маленькими волчатами. Все это были прекрасные, до боли родные воспоминания, оставшиеся где-то в далеком прошлом, постепенно теряющие свою силу. Будто их и не было вовсе, они были где-то далеко за чертой, называющейся «люди» и «человеческое общество».
С этими приятными мыслями Даниил заснул. Ему снилась мама-волчица, папа-волк и много-много сестер и братьев. Большая волчья семья.
Скрип колес во сне Даниила преобразовался в пищание. Щенки скулили, пищали и лаяли вокруг него – сначала радостно, а потом со страхом и опаской.
Даниил попытался встать на лапы, но тяжелая, грубая нога опустилась ему на голову и прижала его мордой к земле.
Как бы Волчонок ни пытался подняться – чужая нога не давала ему этого сделать.
Он скулил и визжал от отчаяния, но все было тщетно.
«люди не дают мне встать» - думал Даниил. Верно, это люди! И они не дают мне встать. Никогда не позволят мне встать. Силы внезапно покинули его. собственно, зачем ему вставать? Ведь на свете нет никого, кто был бы с ним рядом. Ради кого захотелось бы встать и бороться... люди просто изведут, уничтожат его – и всю его стаю.
Даниил заплакал.
Когда он проснулся, было уже утро.
Дорога постепенно стала ровной и ближе ко дню они въехали в весьма оживленный город.
Многим это показалось бы странным, но Даниил никогда не запоминал таких вещей: куда они едут, к кому, что это за места и где они находятся. Он забывал названия поселков и городов, не интересовался их историей и плохо разбирался в вещах, из которых состоял современный быт. Будучи оторванным от людей, со своей странной психикой и замкнутым характером, он всегда оставался в себе. И иногда, этот внутренний мир полностью перекрывал мир реальный. Так уж он был устроен...
Даниил знал, что ничего нового и особенно хорошего он не встретит среди людей – и оказался прав. Как только ребят выгрузили, он сразу же заметил все те же озлобленные лица детей и подростков, тычущих в него пальцами. В здании, где они должны были жить, слышался то ор, то скандалы, хотя про все более-менее обеспеченные места в этой стране было принято говорить хорошо и даже, порой, с неким благовением. Но ничего похожего Даниил никогда не наблюдал. Место, куда они прибыли, чем-то напоминало хорошую крепость. Построенное в греческом стиле, здание было бежевых, жарких тонов, с крепкими стенами и несколькими этажами. Наверху были большие балконы, похожие, скорее, на веранды, на которые можно было выйти и бродить по ним в разные стороны на довольно большие расстояния. Они выходили прямо к азовскому морю, ограничиваясь каменным ограждением, по подобию перил.
Даниил решил, что обязательно выйдет ночью туда, чтобы посмотреть на море и плывущие вдаль корабли.
Комнаты, где им разрешили разместиться, были рассчитаны на много человек сразу, как в его первом приюте. Здесь жили и дети, и следящие за ними взрослые люди. Столовая была одна, есть предлагали в здании, или же на длинных деревянных лавочках, возле самого дома.
К вечеру случилось непредвиденное: голова Даниила очень сильно разболелась, и Алина продиагностировала у Волчонка высокую температуру. К ночи поднялся сильный жар, кости ломило до слез, сил на то, чтобы хоть как-то двигаться, не было вовсе. Алина позвала няньку, которая тут же уложила Даниила в постель и обещала, как только сможет, принести ему какое-нибудь полезное питье.
Ребятам очень не нравилось, что к ним подселяют каких-то неизвестных чужаков, Даниил всей своей кожей чувствовал это. Внутри все холодело от напряжения, настолько трудным оказалось ему оставаться одному, среди незнакомых людей, имея позади себя столь печальный опыт.
Вечером, когда пожилая нянька принесла ему лекарство, Даниил попросту не успел его выпить – один из мальчишек схватил его чашку и разбил, разбрызгав по полу все содержимое.
Завязался скандал, который нет смысла описывать, поскольку он был точно таким же, как и все остальные до этого. Даниила оскорбляли, дразнили и грубо выражались в его адрес трое, а то и четверо ребят, остальные громко смеялись и отнимали у Волчонка его вещи.
В какой-то момент Даниил так разозлил их своим хладнокровием, что один из мальчишек, более крупный и смелый, прижал его к стенке и что было сил ударил по стене кулаком, в миллиметре от Даниилова уха.
-Да я тебя одной левой могу пришибить, ты меня понял?!
Но Даниил, почему-то не испугался. Ему претило насилие, постоянно вертящееся вокруг него, и поведение людей вызывало в нем сильное внутреннее напряжение, но страха не было. Как и раньше, он понял – ему нечего больше бояться. Он не будет бояться тех тварей, что глупее и ниже его.
-Я тебя не боюсь. – Без тени сомнения ответил Волчонок, смотря прямо в глаза своему обидчику.
-Ты пожалеешь об этом, ободраныш. – Рассверипел парень и, уже было, замахнулся, но на крики и шум вовремя поспешили взрослые, на пару с Алиной.
К ночи Даниила перевели в другую комнату, к ребятам помладше, а Алина все время ходила проведывать Волчонка, за что он был ей очень благодарен, ведь она была так занята.
Заснул Волчонок почти в беспамятстве, а проснулся уже на следующий день, ближе к вечеру.
Ночью он понял причину своего плохого самочувствия – полнолуние. Кроме того, он сильно замерз в пути, поэтому еще и простудился. В общем, самочувствие было хуже некуда.
Но, несмотря на это, ночью он все же выбрался из кровати и пошел на «веранду», чтобы смотреть на корабли.
Однако, выйдя на свежий воздух, он увидел совсем не то, что так хотел увидеть: вдалеке, плывущими по морю, он разглядел несколько кораблей, объятых пламенем. Дым доходил до самого этого дома, заполняя ноздри неприятным терпким запахом. Слышались тяжелые звуки, похожие на взрывы, крики и плеск бушующих волн.
Война...
Мертвые люди, воры, убийцы. Вот, что он тогда увидел. И этому он хочет посвятить свою оставшуюся жизнь?..
Наверно...
Внезапно начавшийся ветер рывком сорвал с головы Волчонка подаренную нянечкой шапку. Схватившись за перила, Даниил нагнулся вниз, чтобы посмотреть, куда она упала, и во мраке заметил человека, стоявшего на земле, под ним.
Ярко-рыжие длинные волосы были хорошо видны даже в темноте. Девочка увидела, что Даниил заметил ее, и испуганно убежала в дом.
Аня?.. Не может быть, чтобы Аня последовала сюда за ним. Кто это был? Призрак из прошлого? Его воображение? Или просто кто-то, очень похожий на...
Даниил отогнал прочь ненужные мысли и обернулся.
-Ах ты гуляка! А ну марш в кровать! – Пронзительным голосом закричала старуха, укрытая серой шерстяной шалью. – Бегом!
Совсем раздосадованный, Волчонок покорно вернулся обратно. Он почувствовал себя провинившимся щенком, и у него не было никакого желания спорить.
***
На следующий день он почувствовал себя немного лучше. После обеда он пришел к Алине, и они вместе разбирали ткани и вещи, которые им подарили.
-Смотри, какая прелесть! – радостно запричитала Алина, вытягивая из кучи барахла длинную, пурпурную мантию. – Это точно на тебя! Сделаем из тебя принца!
Быть моделью – не так уж и плохо, если тебе при этом постоянно говорят о том, какой ты красивый, замечательный и милый. Алина все больше и больше наряжала Волчонка, восхищаясь его внешностью и красотой.
-Вот видишь! – С восторгом восклицала она, обходя Даниила и разглядывая его со всех сторон так, что он даже покраснел. – Нужная одежда и вот, ты смотришься просто замечательно! У тебя такая утонченная внешность, Даниил... Я бы хотела шить для тебя одежду.
Даниилу понравилось ее отношение. Он даже немного повеселел от всех этих примерок и возни, за которой они провели столько времени. Много взять они бы не смогли, поэтому решили забрать только самое нужное. Но сам факт, что когда-нибудь он сможет выглядеть прилично... Когда будут деньги, будут вещи, будет возможность. Пусть, только в теории, но все равно приятно!
Пробыв там еще несколько дней, Даниил и Алина уехали, в этот раз на обычной попутной телеге, от чего поездка не была слишком приятной, но и ужасной ее назвать было нельзя.
Впереди Даниила ждала зима. Холодная, снежная, с ураганным ветром, который часто бывал в тех краях. Но, будучи северным волком, Даниил переносил такую погоду куда лучше, чем слепящую и изматывающую жару.
Глава опять забыл какая, третья? Обещание
Когда-нибудь настанут холода,
И ты опять уедешь и тогда
Тебе во след рукой - и камень вниз
И сны сбылись и косы расплелись...
И если я однажды замолчу,
Меня не предавай, я так хочу.
Надеяться, держаться, дожидаться.
Ах, только бы надолго не прощаться...
Моя тюрьма - немое заключенье,
Я стану то ли плачем, то ли пеньем.
Ворованная строчка, ты же знаешь
Удача, ты меня не покидаешь...
Когда настанут холода
И белая дорога ляжет
Все промолчат: никто не скажет,
Что с холодами не в ладах.
Да дело даже не в годах,
Не в деньгах, не в музейной пыли.
Не «насовсем», а «навсегда»,
Не долго только жили-были...
Жили-были...
(с)
Зима для Даниила промчалась достаточно быстро. Наверное из-за того, что он относился к ней хорошо. Он и не заметил даже, как все кругом позеленело и расцвело. Воздух стал теплее, земля высохла и настали, наконец-то, дни его уличных тренировок.
Ребята много что делали на улице: учились драться, бегать, таскали тяжести и много тренировались. У Волчонка, в отличие от других, были и свои, особенные обязанности: он должен был перебегать с места на место и передавать людям различную информацию или какие-нибудь вещи. Чаще всего дела были военные: нужно было выяснить, кто на кого пошел, куда ушел и где стоит. Планируется ли нападение, какова численность армии, что собираются делать наши, а что чужие – все это нужно было знать, чтобы обеспечить себя должной безопасностью, и передачей этих сведений в то время занимался именно Даниил.
В другой раз, быть может, ему бы и не захотелось так работать – но сейчас, когда в его жизни остался только он сам, эта должность оказалась спасением. Можно было много думать, но не о болезненных, разъедающих душу вещах, а об интересных и важных, отвлекающих от всего сущего.
Однажды весной ребятам подогнали лошадей. Молодняк должен был уметь обращаться с ними, а потому, под присмотром более опытных, ребят всей сворой погнали обучать.
Чтобы было, где «разогнаться», детей увели подальше от приюта и поселка, туда, где было много свободной земли: поля, лес, зеленая равнина. Лошади, почуяв свободу и раздолье, взволнованно ржали, вертелись и стучали своими копытами по пыльной земле.
Ребят разделили на несколько групп, в которых обязательно присутствовал кто-то из взрослых. Даниил чувствовал себя очень некомфортно в этих условиях, поскольку «взрослые» были людьми достаточно грубыми, резкими и любили командовать другими. Поскольку сказать на это было нечего, а терпеть это не хотелось, ощущения в результате оставались от таких уроков не самые лучшие.
Даниил остался в группе с теми, кого хорошо знал – несколько мальчишек-соседей, девочки, которых он часто видел в окружении Ани, сама Аня, Алина и, конечно же, Алексей.
Насколько Волчонок знал, Леша итак умел управляться с лошадьми, так что, скорее всего, пошел с ними просто за компанию.
Алина и Аня о чем-то весело перешептывались. Иногда Волчонок поглядывал в их сторону, и Аня ненадолго замирала, встретившись с ним взглядом.
-Вот вам красавица наша, - сообщил крепкий высокий парнишка с русыми волосами. – Она, конечно, бойкая, но умная, что слов не подберешь! Ну! Кто первым пойдет?
Волоски на руках у Даниила встали дыбом. Он невольно отскочил от лошади и глухо зарычал.
-Эй, Звереныш, ты чего?! – Смеясь, крикнула ему Алина.
-Это слишком большая собака! – Мрачно заявил Даниил сквозь зубы, не спуская глаз с темно-коричневой лошади. – Не люблю таких...
На минуту снова повисло молчание, которое было быстро прервано Аней, несдержанно засмеявшейся от этого неординарного заявления.
-Боже мой – Улыбнулась Алина, поглядывая на то, как Аня пытается совладать с собой и не смеяться. – Это же не собака!
-Я знаю. Но мне все равно. – Важно ответил Волчонок.
Даниил посмотрел на Аню и увидел, что щеки ее покраснели от смеха. Он давно ее не видел, но почему-то Волчонку показалось, что взгляд у Ани стал куда более живым, чем был до этого. Девушка смущенно ему улыбнулась, и Даниил отвернулся, сделав вид, что не заметил этого.
Ему очень, ну просто очень не нравилась эта идея – ездить на лошадях. Но к сожалению, Волчонка никто не стал бы слушать, поэтому грубоватый парнишка без всяких формальностей подошел к нему и подхватил Даниила, словно тряпичную куклу.
-Эй! – В панике закричал Даниил. – Я же сказал, что я не хочууу...
-Давай ты лучше будешь работать, а не тратить чужое время, ага? – резко ответил «инструктор» и с легкостью закинул Волчонка на кобылу. – Но! Давай! Пошла! – Прикрикнул он, с силой ударив кобылу хлыстом.
-Мамаааа! – Только и успел завопить Даниил, прежде чем лошадь понеслась, что было сил.
Парень еле успел судорожно схватиться за поводья, чтобы не слететь с лошади в самом начале поездки. От страха руки у Даниила задрожали, и весь он покрылся холодным потом. Зажмурившись от ужаса, Волчонок повторял про себя «прекрати, прекрати, остановись», но лошадь не прислушивалась к нему и мчалась по дороге с невероятной скоростью, возмущенная жестким ударом.
Конечно же, остановить ее Даниил не мог. В тот момент он понял, как ненавидит быструю езду, за которую сам он отвечать не может ни в какой мере. Куда приятнее было бежать на своих двух – мчаться, словно стрела, как поток безудержной и стремительной энергии, и как это было ужасно – мчаться, сидя на запуганном, огромном животном.
Пейзажи проносились мимо него с неописуемой скоростью, из-за чего все внутренности Даниила опускались куда-то вниз. От страха, волнения и неприятных ощущений скорости вокруг у него заслезились глаза. Кто бы мог подумать, что это такой УЖАС! Он явно не был предназначен для езды на лошади, и что теперь было делать?..
Даниила вообще всегда отпугивали лошади. Он не любил больших размеров, не любил эмоции, а главное – боялся чужих и тяжелых эмоций у других. Поэтому он не жаловал лошадей: их поведение зависело либо от их собственных чувств, либо от эмоций того, кто находится рядом с ними. И то и другое пугало Волчонка одинаково.
Короче говоря, первый урок езды был для него настоящим адом. Он не видел в этих приключениях ничего интересного, захватывающего или хорошего, в чем с ним не были согласны, по меньшей мере, 70 процентов других ребят. Однако, обошлось без травм. Лошадь ни разу не встала на дыбы, не пыталась скинуть его и он не проехался всем своим телом по земле, что в принципе, имело место быть на таких вот «уроках».
Раздосадованный, он вернулся в комнату к вечеру. Так или иначе, но в свои походы брать коня с собой он точно не будет. Будет ходить пешком, как и было ему привычно ранее. И вот, однажды, такой случай ему представился.
***
За несколько недель до того, как Волчонок узнал, что ему предстоит очередная дорога, какое-то неприятное чувство раз за разом мешало ему уснуть.
Поначалу он скинул все на тревогу, ведь она была нередким гостем в его обители. Но постепенно он осознал, что раньше эта тревога никогда не казалась ему чем-то... настоящим. Чем-то живым.
Засыпая, собираясь спать, укладываясь в кровать, бродив вечерами по пустынным коридорам, он время от времени слышал тяжелую поступь кого-то у себя за спиной. Шаркающая походка, медленная, словно бы за ним шел старик или калека, он четко различал эти шаги и хрипотцу тяжелого дыхания. И он бы мог не обращать на это внимание, если бы все эти звуки не вызывали холодка внутри тела, мурашек по спине и постоянно слезившихся глаз. Такое у него бывало всякий раз, когда он сталкивался с чем-то мистическим, с чем-то по-настоящему непознанным и страшным.
«Что-то» бродило вокруг него. Что-то знало, куда он идет и что за этим последует. Что-то пришло за ним.
В очередной раз, Даниил попытался уснуть, отгоняя от себя ненужные мысли.
«Если это смерть – пусть заберет меня, наконец. Хватит уже пугать меня и играть со мной, как кошка с мышкой» - думал он. Но что бы Волчонок ни думал, чувства не проходили, а звуки не прекращались. Смерть тяжелой поступью шла за ним по пятам. Скоро она вновь начнет дышать ему в затылок...
***
Очередной кошмар сковал Даниила этой ночью. Ему снилось, что он замурован во льдах и никак не может выбраться.
Кожу жгло невероятным холодом, тело постепенно теряло способность двигаться, на ресницах блестели мелкие ледяные осколки – скоро он совсем замерзнет и умрет...
Волчонок не мог говорить или кричать, поэтому он звал Аню мысленно. Все время кричал ее имя в своей голове.
Но Ани не было, а до смерти оставались считанные секунды.
В конце концов, Даниил перестал бороться, хотя от ужаса темнело в глазах. Просто в какой-то момент он понял: он никогда не сможет спастись, не сможет выбраться. Потому что весь этот лед идет из его сердца. Этот лед – и есть он сам...
Проснулся Даниил в холодном поту и сразу подскочил на кровати.
Не успев прийти в себя, он снова вздрогнул и в ужасе вжался в стенку: прямо на его кровати, на самом углу, сидел кто-то, смутно напоминающий старую бабку. Сгорбившийся, темный силуэт, хилый и трухлявый, смотревший не на Даниила, а куда-то в сторону, от чего становилось еще страшнее – сейчас оно провернется и...
Даниил помотал головой и снова посмотрел в сторону незваного гостя: никого.
Все та же пустая комната, обычные тени, мебель и стены. Никто не приходил.
Но несмотря на это, в комнате пахло смертью. А на душе у Волчонка появилось такое вязкое, мерзкое чувство, как будто он встретил своего давнего-давнего друга. Друга, который умер уже очень много лет назад. А потом вдруг пришел навестить его, мертвый и разложившийся. Не очень приятная встреча, хочу я вам сказать.
Сейчас, когда повсюду есть различные средства связи, электроника, игры и прочие радости жизни – скучать не приходится. Человек, который говорит, что ему скучно – в наш век просто очень капризный и избалованный человек.
Но вот если бы вы жили лет пятьсот назад – вы бы в самом деле поняли, как скучно может быть, когда дела уже сделаны, и взяться особо не за что.
Даниил хорошо это знал. Среди простых бедных людей он никак не мог развиваться, и мало чему учился. Это наводило на него тоску. Порой, ему вообще не хотелось делать все то, что так любили другие. Он не понимал, как люди вне приюта могут существовать, постоянно вспахивая землю, что-то выращивая, что-то готовя, что-то строя и рубя... Неужели, в этом и был смысл жизни? В таком случае, обнадежить себя было абсолютно нечем.
В один из таких тоскливых дней Даниил просто сел на землю рядом с домом, во дворе, и смотрел в голубое небо.
Он ничего не делал и не хотел о чем-либо думать. Просто сидел и напевал про себя какие-нибудь песни или мелодии, что приходили на ум. Ритмичные звуки его очень успокаивали всегда.
Неожиданно, его одиночество было прервано.
С мягким, чуть хриплым мяуканьем, к Волчонку медленно шла кошка. Он удивленно поднял на нее глаза, на что она снова вопросительно мявкнула и села напротив него, словно бы ждала диалога.
-Ну и чего ты пришла? – Ворчливо отозвался Даниил. – Еды у меня нет.
-Мяу. – Снова сказала кошка. Волчонку показалось, что кошка ему улыбается – и это было очень странно, ведь кошки никогда не улыбались никому!
(боже, алиса в стране чудес, ты ли это хдд)
У кошки была очень добрая мордочка. Может быть именно это вызывало ощущение улыбки. Белые большие усы торчали в разные стороны, глаза были умными и выразительными, а еще добрыми – как у мамы. Щечки кошки сильно выделялись на ее лице – они были пушистыми, белыми и большими, что делало ее еще милее.
Сама кошка была дикой окраски: серая, с черноватыми полосками и пятнышками, чем-то вся эта внешность напоминала гепарда, но Даниил никогда не видел гепардов.
-Какая хорошая... – Растаял Даниил и погладил кошку по голове.
Он бы хотел забрать ее к себе домой. Но проблема была в том, что у него не было дома.
Не было средств, чтобы он мог ее прокормить. Он и себя-то не мог обеспечить.
Кошка тихо мурлыкала, сидя рядом с Даниилом, ритмично помахивая хвостом из стороны в сторону. Кончик хвоста был черным и все время закручивался, словно копошащийся на земле червячок. Даниил невольно засмеялся этой аллегории.
Его сильно заворожило то, что кошка проделывала своим хвостом, благодаря чему он смог немного расслабиться и отдохнуть.
Солнце уже садилось, сидеть на земле и дальше было слишком холодно. К тому же, ему нужно было хорошо все обдумать перед тем, как отправиться в путь. А для этого он должен был закрыться у себя в комнате.
-Прости, киса, но мне пора идти. – Грустно сказал кошке Даниил. – Я не могу взять тебя с собой. И кормить я тебя тоже не смогу...
Волчонок поднялся с земли и отряхнул брюки. Стоило ему сделать пару шагов в сторону, как кошка требовательно замяукала и побежала за ним.
-Эй, ну я же сказал.. – Стыдливо продолжил Даниил. – Я не могу остаться с тобой. Тебе нужен хозяин получше. Ведь ты просишь есть, так?..
-Мяу. – Снова сказала кошка. Даниил не знал, что это значит.
-Я не могу. – Даниил расстроено покачал головой.
Кошка подбежала и потерлась о его ноги. А потом подняла голову и снова посмотрела ему в глаза так, как будто она была его мамой.
-Прости.. – Волчонок снова вздохнул и взял кошку на руки. Быстрым шагом он дошел до угла, завернул за него и поставил кошку на землю. – Вот. Иди туда, где ты живешь. А за мной ходить не надо. – Он строго пригрозил кошке пальцем.
И тогда она будто бы поняла его. Продолжая лениво махать своим смешным хвостиком, кошка осталась стоять там, где оставил ее Даниил, даже после того, как он ушел на значительное от нее расстояние.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |