— Кстати, о деньгах. Моих на ужин не хватит.
— Возьми пятерку. Вон там, под часами. — Клио показала на них пальцем, и тут раздался звонок: — Кит, возьми трубку, ладно?
Звонил Льюис.
— Это не Клио, — удивился он.
— Нет, это Кит Макмагон. Чем могу помочь?
— Мою жену увезли в больницу. Начались роды.
— Поздравляю, — мрачно ответила Кит.
— Подождите минутку. Я хотел, чтобы Клио позвонила свекру и сообщила новость.
— А почему вы сами ему не позвоните?
— Ну, честно говоря, мы с ним слегка повздорили. Наверное, будет лучше, если с ним поговорит кто-нибудь из родных. А ни Майкла, ни Кевина я найти не могу.
— Да, я слышала о ваших проблемах с тестем.
Кит сама не знала, зачем сказала это. Но при мысли о том, что этот нахлебник Льюис доит всех вокруг, ее начинало тошнить.
Его тон изменился:
— Что вы хотите сказать? От кого вы это слышали?
— От Клио. А она — от вашей жены, — вызывающе ответила Кит.
— Какое вам до это дело?
— Никакого, — согласилась она.
— Вы не можете передать трубку Клио?
— Не могу. Ее нет.
— Ладно, делать нечего.
— Если хотите, я сама позвоню Фингерсу.
— Что?
— Фингерсу О’Коннору. Это ведь его имя, не так ли?
— Это не имя, а кличка. На самом деле его зовут мистер Фрэнсис О’Коннор.
— Позвонить и сказать, что Мэри-Полу увезли в родильный дом? И что вы не хотите с ним разговаривать?
Льюис бросил трубку.
— Что это было? — Клио была ошеломлена.
— Этот проныра Льюис боится разговаривать с твоим свекром.
— Почему ты так о нем говоришь?
— Я его ненавижу.
— О господи, за что?
— Сама не знаю. Подсознательно. Такое бывает.
— Черт побери, Кит, они мне все-таки родня. Если ты сердишься на Стиви, это еще не повод, чтобы срывать на них зло.
— С чего ты взяла, что я на него сержусь?
— А как же? Он ведь тоже был на той вечеринке в гостинице. Вместе с Льюисом и Майклом. В среду вечером.
Кит смерила ее недоверчивым взглядом:
— Стиви был там?
— Да. Разве он тебе не говорил?
— Сама знаешь, что нет.
Среда, среда… он говорил ей, что поедет по делам в Атлон. Черт бы побрал всех красивых мужиков, прикрывающих друг друга! Кит надела жакет и пошла к выходу.
— Кит, возьми пятерку. — Клио показала на каминную полку.
— Готовь себе чай сама, — сказала Кит и хлопнула дверью.
Кит хотелось написать Лене о том, что брак Льюиса затрещал по всем швам всего через пять месяцев после свадьбы. Хотелось обнять мать и поплакать. Спросить у нее, что лучше: прощупать Стиви, спросить в лоб, был ли он на этой вечеринке, или проверить, ездил ли он в свой дурацкий Атлон.
Именно так прожила жизнь с Льюисом ее мать. Постоянно проверяла, а потом делала вид, что не обращает на это внимания. Кит смотрела на нормальных людей, которые занимались повседневными делами. Мужья возвращались с работы, жены открывали им двери, а дети играли в палисадниках, пользуясь тем, что в июне темнеет поздно.
Нет, нельзя писать о Льюисе. Мать говорила, что не хочет о нем слышать. Но даже сейчас существует опасность, что она снова примет его. Забудет и простит. Да, у Льюиса жена и ребенок, ну и что? Она терпела и не такое.
После официального открытия манчестерского филиала агентства Лена и Пегги Форбс ужинали в индийском ресторане. За сорок три года жизни эта блондинка повидала всякое. Она рассказывала, что вышла замуж, когда была молодой и глупой. За человека, которому следовало жениться на букмекере. Пегги познакомилась с ним на скачках, что говорило само за себя, но не обратила на это внимания. В двадцать семь лет она развелась, после шести лет чрезвычайно неудачной семейной жизни.
После этого Пегги с головой ушла в работу, получая от нее большое удовольствие. Дело не в деньгах: они никогда не были для нее самоцелью. Пегги нравилось работать с людьми, помогая им найти свое место в жизни. Кроме того, она любила независимость и могла не бояться того, что какой-нибудь мужчина продаст ее обеденный стол и стулья, как это случилось в ее двадцать пятый день рождения.
Пегги заметила, что редко рассказывает людям о себе, но раз уж Лена так верит в нее, то должна знать всю подноготную своей подчиненной.
— У меня и самой довольно сложное прошлое, — ответила Лена. — Я была замужем дважды, и оба раза неудачно. На работе я предпочитаю об этом помалкивать. Честно говоря, подавляющее большинство ничего не знает о моем первом браке и считает, что второй еще продолжается.
Пегги кивнула:
— Да, так лучше.
— Вам я рассказываю об этом только потому, — объяснила Лена, — что не хочу отвечать молчанием на откровенность.
— Я бы не обиделась.
— Потому что вы деловая женщина. Но мне хотелось бы быть вашей подругой.
— Не сомневаюсь, что мы подружимся.
— В Манчестере мы можем вместе ходить в кино, в ресторан или в гости к вашей матушке. Ночные клубы и другие шумные развлечения мне не по душе.
— Мне тоже, — ответила Пегги. — Но девушки, с которыми я работаю, всегда пытаются меня куда-нибудь вытащить.
— Это мне знакомо, — посочувствовала ей Лена.
— Единственное, о чем я жалею, это о детях. Я бы хотела иметь дочь. А вы?
Лена помедлила с ответом:
— У меня есть дочь, но об этом никто не знает.
— Не бойтесь, я никому не скажу, — дружески улыбнувшись, заверила ее Пегги.
— Со временем это агентство станет таким же большим, как и лондонское, — пообещала Лена.
— О нет, через пять лет вас станут называть нашим филиалом!
— Уверена, мы сделали отличный выбор, — сказала Лена Милларам, вернувшись в лондонский офис.
Джим и Джесси долго смеялись, услышав, что скоро их агентство станет филиалом манчестерского.
— Вот это по-нашему! — порадовался Джим.
Лена улыбнулась про себя, вспомнив, каким осторожным Джим был в начале их знакомства и как трудно было заставить его согласиться на малейшие новшества.
В кабинет шефа заглянула секретарша:
— Прошу прощения, миссис Грей, но вы сами говорили, что иногда следует доверять своей интуиции…
— Да, Карен. Кто там?
— Мистер Грей. Хочет поговорить с вами по неотложному делу.
— Говорите отсюда, — сказал Джим, и они с Джесси поднялись.
Но Лена не стала их слушать.
— Карен, запишите его номер и скажите, что я перезвоню через пять минут.
Лена прошла в свой кабинет и посмотрелась в зеркало. Она жива, здорова и в своем уме. Он не сможет все расстроить. Его неотложные дела не имеют к ней никакого отношения.
Она набрала дублинский номер и услышала в ответ название гостиницы. Льюис звонил ей с работы. Чего и следовало ожидать.
— Это Лена.
— Спасибо, что перезвонила. Я в тебе не сомневался. Ты всегда была пунктуальной.
— Ты прав. Чем могу служить? — спокойно спросила она.
— Ты одна?
— Во всяком случае, в кабинете больше никого нет. А что?
— Я попал в беду. И ты тоже.
— А я тут при чем?
— Они знают.
— Кто?
— Все в Лох-Глассе.
— Что они знают, Льюис?
— Знают о тебе.
— Едва ли. Разве что ты им сам рассказал.
— Клянусь Богом, я не открывал рта. И до сих пор никому не сказал ни слова.
Вот оно. Угроза. Шантаж «До сих пор…»
— И кто именно знает?
— Парень по фамилии Салливан. Он тебе знаком?
— Помню такого. Его родители были владельцами гаража.
— И Кит… Кит тоже знает. А вчера вечером она нагрубила мне. Чуть голову не откусила.
— Сомневаюсь.
— Напрасно. Она в курсе моей ссоры с тестем.
— Мне очень жаль, что ты ссоришься со своими новыми родственниками, — мстительно ответила она, не узнавая собственного голоса.
— Лена, перестань. Мне тоже несладко… — Она ждала продолжения. — Они считают, что у меня денег куры не клюют.
— И что дальше?
— Я прочитал, что ты открыла новый офис в Манчестере… Заметки об этом помещены в финансовых разделах всех газет.
— Да. У агентства Миллара хорошая репутация.
— Лена, я навел справки.
— И что же?
— И выяснил, что ты там директор.
— И что из этого следует?
— Что ты должна помочь мне. Я никогда тебя ни о чем не просил. А сейчас прошу.
— То, что ты сейчас делаешь, называется не просьбой, а попыткой шантажа.
— Ты уверена, что нас никто не слышит?
— За себя я ручаюсь. За тебя поручиться не могу.
Наступило молчание.
— Лена, мы расстались по-дружески. Неужели мы не можем остаться друзьями?
— Мы расстались не по-дружески.
— Нет, по-дружески. Я помню ту ночь.
— Мы расстались без драки и без скандала. Но я не питала к тебе дружеских чувств и не питаю их сейчас.
Снова наступила пауза.
Лена заговорила первой:
— Если у тебя все, тогда всего хорошего. Надеюсь, ты уладишь проблему со своим тестем. Конечно, уладишь, ты ведь человек обаятельный.
— Лена, это в первый и последний раз. Я больше ни о чем тебя не попрошу.
— Надеюсь от всей души. Если ты позвонишь еще раз, я прикажу секретарше не соединять меня.
— Не разговаривай со мной таким надменным тоном. Ты не знаешь, с кем имеешь дело! — крикнул он.
— С человеком, который присваивает деньги своего тестя. И скоро обо этом узнают все.
— Я ничего не присваивал. Просто он заподозрил, что я утаиваю от него какие-то суммы.
— И велел тебе по одежке протягивать ножки.
Именно этим выражением и воспользовался Фингерс, когда Льюис солгал ему, что решил откладывать деньги для будущего ребенка.
— У меня ведь родился сын!
— Это прекрасно, — ответила Лена.
— Мне нужны деньги, чтобы открыть для него сберегательный счет. Так я сказал тестю.
— Прощай, Льюис.
— Ты пожалеешь.
— Что ты можешь мне сделать?
— Убить. Рассказать этим серым деревенщинам — Мартину, Море, Питеру и всем остальным, — что ты не умерла, а припеваючи живешь в Лондоне, где стала директором крупной компании. Боже, какая буря поднимется в Лох-Глассе! Двоеженство, Мора — женщина легкого поведения, Кит и ее брат брошены легкомысленной матерью…
Он даже не знает имени Эммета, поняла Лена.
— Только попробуй. Угодишь туда, куда и не думал.
— Пустые угрозы! — рассмеялся он.
— Ничуть. Ты сделал громадную ошибку, позвонив мне и сообщив о своих планах. Если бы ты продал свою кровь какому-нибудь чертову банку или ограбил ювелирный магазин на Графтон-стрит, то получил бы деньги куда быстрее.
— Лена…
Но в трубке уже звучали частые гудки.
Она набрала номер гаража Салливана и услышала голос Моры Макмагон. Лена хотела положить трубку, но время решало все. Она изменила голос, неумело подражая простонародному лондонскому говору. Ей нужно было поговорить со Стиви.
— К сожалению, в данный момент его нет. Могу я передать ему, кто звонил?
Она забыла голос Моры. Учтивая речь, мягкий тон… Это только подстегнуло решимость Лены. Разве можно было допустить, чтобы такой женщине сломали жизнь? Нет, ничто не должно было угрожать ее счастливому браку с Мартином Макмагоном.
— Дело неотложное. Я звоню из лондонской гостиницы, в которой он останавливался.
— Да? — В голосе Моры послышалась тревога.
— Он действительно не может подойти к телефону?
— Возникла проблема со счетом?
— Нет, нет. Ничего подобного. — Лена знала, что ее акцент никуда не годится, но не могла придумать ничего лучшего.
— Он сможет перезвонить вам, когда вернется?
— А когда?
— Завтра. Он в Дублине.
— Я могу связаться с ним там?
— Боюсь, нет. Но если бы вы оставили номер…
Продиктовав ей номер телефона Айви, Лена закрыла лицо руками.
Стиви был ее единственной надеждой.
Вечером Море позвонила Кит.
— Я слышала, что Клио стала тетей, — сказала Мора.
— Серьезно?
— Да. У нее родился племянник. Так сказала Лилиан.
— Я в восхищении, — насмешливо ответила Кит.
— У вас с Клио очередная ссора?
— И последняя.
— Рада слышать.
— Нет, я хочу сказать, что нашей дружбе пришел конец.
— Кит, ты слишком взрослая, чтобы так думать. Дружба не кончается никогда.
— Даже если она ненастоящая?
— Давай поговорим о чем-нибудь более веселом, — сказала Мора. — Ты сегодня увидишь Стиви?
— Не знаю, — честно ответила Кит.
Они договорились, что если Стиви сможет, то приедет к восьми часам. Но она не была уверена, что захочет увидеть его.
— Передашь ему сообщение?
— Подожди минутку. — Кит взяла блокнот. — Диктуй, Мора.
— Он должен позвонить в лондонскую гостиницу.
— Что?
— Нет, дело не в неоплаченном счете. Это я выяснила. Но женщина, с которой я разговаривала, тверда как кремень. Она больше ничего мне не сказала. Только просила перезвонить по этому номеру…
— Думаю, я его знаю, — ответила Кит.
— Лучше запиши. Номер лондонский. Спросить Айви Браун.
Айви! Кит прислонилась к стенке телефонной будки. Наверное, что-то с Леной! И наверняка что-то плохое, если Стиви просили перезвонить. У нее задрожали коленки. Что могло случиться?
Проклятие! Нужно было бы позвонить в Лондон немедленно, но вся мелочь, которую она копила два дня, ушла на разговор с Лох-Глассом. Ждать до восьми она не могла, а сейчас было всего четверть седьмого. Придется клянчить монетки у прохожих.
Выйдя из будки, она сразу заметила знакомую машину. Стиви как раз открыл багажник и достал оттуда новый пиджак Он часто ездил в старом, мол, так ему удобнее.
— Тщеславный павлин, — пробурчала она, вспомнив историю о пиджаках Льюиса Грея, висевших в шкафу Лены.
Кит подошла к нему прежде, чем он успел переодеться.
— Ты поймала меня за руку, — улыбнулся он.
— Хочешь сказать, что в остальном твоя совесть чиста?
— Что-то не так?
— Ты о чем?
— Ты говоришь так, словно за мной числится целая куча преступлений.
— А разве нет?
— Как ни странно, нет. Но что случилось? Ты белая как простыня.
Кит быстро рассказала ему о звонке из Лондона:
— Какое-то закодированное послание!
— Я пошел звонить, — заторопился Стиви. — Если хочешь, пойдем со мной.
— Нет.
Кит отошла в сторону. В будке было слишком тесно; им пришлось бы стоять, прижавшись друг к другу.
— Ладно.
Она видела, что Стиви заказал разговор, потом повесил трубку и стал ждать ответного звонка. Неужели произошло что-то серьезное? Но лицо Стиви, пока он говорил, не выглядело огорченным, как при известии о болезни или несчастном случае.
Она робко приоткрыла дверь будки и услышала обрывок разговора:
— …нет, нет. Я не скажу ей, пока все не выяснится. Понимаю. Да, вы можете мне доверять. Я позвоню вам завтра. До свидания.
— Что? — пролепетала Кит, когда он вышел.
— Твоя мать жива и здорова. Я говорил с ней. Она очень спокойна. Просит меня кое-что выяснить, и я это сделаю. Но тебе она просила пока ничего не говорить.
— Не может быть!
— Почему? Если бы ты сказала мне такое, я бы тебе поверил.
— А я не верю тебе ни на грош! — крикнула она. — Это всё твои грязные делишки. Нечестно использовать мою мать как прикрытие!
— Кит, не сходи с ума, — деловито сказал он. — Ты передала мне сообщение, я набрал нужный номер и дождался ответа. Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Прекрасно понимаешь. Речь идет о прошлой среде. Ты хочешь, чтобы она прикрыла тебя!
— Среде?
— Да, среде. Кто-то сообщил тебе, что слух распространился, и ты обратился к моей матери, потому что думаешь, что нравишься ей.
— Надеюсь, что действительно нравлюсь. Во всяком случае, она мне доверяет.
— Стиви, ты лжец!
— Нет, — просто ответил он. — Не лжец. — Они долго стояли и смотрели друг на друга. — Я не стал бы сердиться на тебя из-за какого-то недоразумения. А вот ты сердишься. Вместо того чтобы объяснить… Ну, что будем делать? Куда бы ты хотела пойти?
— Я хотела бы, чтобы ты пошел к черту!
— Почему? Почему ты так говоришь?
— Наверное, потому что я дочь своей матери. Но идти по ее дорожке я не собираюсь. Будет лучше, если ты поймешь это сейчас, а не через несколько лет.
— Ладно, я пошел. Мне нужно кое-что сделать для твоей матери. Потом вернусь, и мы поговорим.
— Ты вернешься к запертой двери, — промолвила Кит.
— Она очень просила оградить тебя от этого, но если ты хочешь проверить меня и огорчить ее, то всегда можешь позвонить ей и убедиться, что я говорю правду. Только какой в этом смысл?
— Действительно, какой?
— Если ты не веришь мне, то не поверишь и ей, так что не трать деньги понапрасну.
Он сел в машину и умчался как вихрь.
Кит не спала всю ночь, но он так и не вернулся. Не прислал ни записки, ни сообщения.
Когда наступило утро, глаза у нее были красными.
В колледже она встретила Филипа.
— Кит, ты что, простудилась? Как твои дела?
— Так себе. А как твои?
— Нормально. Полно работы. Летом будет шесть заездов. Кит, ты не хотела бы поработать у нас? Или уже нашла себе другое место?
— Не знаю, Филип. Сегодня не слишком удачный день для разговоров.
— Но мне нужен ответ. Причем срочно.
— В конце недели, — пообещала она.
— Чуть не забыл… Тебя искала Клио.
— Когда?
— Как раз перед моим уходом. Просила передать, чтобы ты позвонила ей. Мол, это очень срочно.
— Как всегда, — ответила Кит. — Наверное, хочет, чтобы кто-то подал ей носовой платок.
В полдень Кит вышла из аудитории и увидела, что в коридоре сидит Клио.
— Что заставило тебя покинуть свой фешенебельный район и отправиться туда, где можно подхватить вирус? — спросила Кит.
Клио была белая как мел.
— Кит, я очень виновата перед тобой. Просто ты была такой самодовольной, что я решила сбить с тебя спесь. Мне не следовало это говорить.
— Что говорить?
— Что Стиви тоже был на той вечеринке. На самом деле его там не было.
— Ладно. Спасибо, что хоть теперь призналась.
У Кит заискрились глаза, на душе сразу полегчало. Она должна была сразу понять, что все это происки завистливой Клио. Что Стиви не лгал ей. Она вспомнила их вчерашний разговор у телефонной будки и вздрогнула.
Клио все еще смотрела на нее.
— Ради этого не стоило ехать в такую даль, — сказала Кит.
— Я не могла иначе. После того, что случилось.
— А что случилось?
— Стиви. Он приехал в гостиницу и избил Льюиса до полусмерти. Выбил ему три зуба и сломал челюсть.
— Что?
— Льюис в больнице. Мэри-Пола чуть не сошла с ума. На следующей неделе крестины, а Льюис выглядит как пьяница, которого вышибли из пивной.
— Но почему Стиви это сделал?
— Наверное, решил, что это Льюис сказал тебе, будто он тоже был на той вечеринке.
— Я никогда не упоминала при Стиви ни о какой вечеринке.
— Значит, кто-то другой сказал ему, что узнал это от Льюиса. Иначе с какой стати он стал бы его бить? О боже, Кит, я так виновата перед тобой! В последнее время все у меня идет через пень-колоду…
Лене нужно было многое обдумать. Пришло сообщение из филиала в Манчестере. Оказалось, в том же доме находится агентство эскортных услуг. Это сбивало посетителей с толку. Требовался немалый такт и немалые деньги, чтобы убедить эскортное агентство переселиться в другое место, а самим занять их помещение. Лена решила, что поедет в Манчестер и возьмет это на себя.
Днем позвонил Льюис:
— Я вижу, ты еще не включила мое имя в черный список Меня соединили сразу.
— Что у тебя с голосом, Льюис? Ты говоришь как-то по-другому.
— А то ты не знаешь. Сама же подослала ко мне этого бандита, чтобы он меня избил.
— Ничего подобного. Я послала своего друга, чтобы он тебя вразумил.
— Он сломал мне челюсть, поставил фонарь под глазом и выбил три зуба. На крестинах я буду выглядеть как пугало.
— Тяжелый случай.
— Нет, это не тяжелый случай, это плохие новости для тебя. Я подам против него иск, а на суде объясню, почему это сделал. У этого малого куча денег, и ты, конечно, поперхнешься, если сумма возмещения окажется больше, чем вы рассчитывали.
Лена засмеялась:
— Ты никогда этого не сделаешь. Отказаться от всего, что у тебя есть? От престижной работы, молодой жены и ребенка? Ты не побоишься во всеуслышание заявить, что путался с женщиной, которая сбежала от мужа и детей? Нет, я слишком хорошо тебя знаю. Ты блефуешь.
— Может, и побоялся бы, пока ты не подослала ко мне этого громилу. А теперь все кончено. Мне терять нечего. Я утратил у людей всякое доверие. Я иду на дно, но потащу за собой и тебя. Просто хотел поставить тебя в известность. На случай, если ты хорошо спишь.
— Я тебе не верю. Можешь не сомневаться, уж теперь ты точно попадешь в черный список. И больше никогда не позвонишь мне.
— Нет, Элен Макмагон, ты еще услышишь обо мне. И о том, что я с тобой сделаю.
— Не уезжайте на ночь глядя, — посоветовала Джесси. — У вас был трудный день.
— Нет, чем скорее я окажусь там, тем лучше.
— Тогда поезжайте на поезде. Там хоть можно выспаться.
— Когда я приеду в Манчестер, мне все равно понадобится машина.
По совету Стиви Лена купила себе «фольксваген»-жук Эта машина никогда ее не подводила, и без нее Лена чувствовала себя как без рук.
— Я люблю ездить в одиночку. Машина — это настоящий маленький мир. В ней можно думать.
— Не слишком задумывайтесь, — предостерегла Джесси, — и остановитесь, если почувствуете усталость. Путь до Манчестера неблизкий.
— Поезжайте лучше утром, — сказала Айви.
— Ерунда. Ночи сейчас короткие. Я успею добраться до Манчестера засветло.
— Возьмите термос с кофе. Я сварю его за две минуты, пока вы будете собирать сумку с принадлежностями.
— Ладно. Скоро там у меня будет маленькая квартира, тогда собирать сумку не придется.
— Тоже мне лягушка-путешественница! — фыркнула Айви.
Лена миновала изрядную часть магистрали А6, когда ощутила то же, что испытывала после Нового года: все было нереальным, земля была далеко, а звуки — искаженными. Ощущая тяжесть в груди, она боялась потерять сознание.
Что за чушь? Она находится в своей машине и едет с нормальной скоростью. Может быть, остановиться? Она нашла подходящее место и съехала на обочину. Выпила кофе и вышла из «фольксвагена» размять ноги. Но неприятное ощущение не уходило; казалось, земля застыла под странным углом. Она ухватилась за машину, чтобы не упасть. Лене повсюду мерещилось лицо Льюиса и его голос: «Мне терять нечего. Я иду на дно, но потащу за собой и тебя, Элен Макмагон».
В таком состоянии нельзя было вести машину. Но остаться здесь она тоже не могла. Пришлось вернуться в автомобиль. Прикосновение к сиденью и рулю помогло ей прийти в себя. Через минуту «фольксваген» влился в поток машин, ехавших на север. Она заставила себя думать о делах в Манчестере. Почему они не проверили другие офисы? Наверное, агентство выглядело так респектабельно, что никому и в голову не приходило, чем оно занимается, пока все не выплыло наружу.
Водители начали зажигать фары. Дорога блестела; видимо, здесь прошел дождь. Перед ней снова возникло лицо Льюиса. Лена не могла представить это лицо таким, каким оно было сейчас: избитым, украшенным синяками и беззубым. Она просила Стиви пригрозить ему. Но не бить. Возможно, недостаточно четко выразилась. Вот оно, опять. Красивое, капризное, нетерпеливое: таким Льюис становился, когда не получал то, чего хотел.
— Убирайся отсюда, Льюис, — вслух сказала она.
— Мне больше нечего терять, — ответил он. — Я потащу за собой и тебя. Ты еще пожалеешь, что не послушала меня. Мне терять нечего.
Огромный фургон. Свет фар. Страшный звук бьющегося стекла и…
И тишина.
Пегги Форбс ждала, что Лена позвонит ей сразу, как только окажется в номере гостиницы. Это должно было случиться максимум в одиннадцать. В полночь она начала волноваться.
В гостинице тоже проявляли нетерпение:
— Мы могли сдать ее номер уже несколько раз.
— Наверное, вам сначала следует выяснить, не произошел ли с миссис Грей несчастный случай, а уже потом решать, что делать с номером, — пророчески сказала Пегги Форбс.
Перед ней тут же извинились.
Первой об этом узнала Айви. В два часа ночи.
В дверь позвонил молодой полицейский:
— Можно войти?..
— Эрнест! — закричала она. — Эрнест, скорее иди сюда! Лена погибла!
Это произошло мгновенно, сказали они. Она пересекла осевую линию и поехала навстречу движению. То ли уснула, то ли потеряла ориентацию. Водитель фургона был безутешен. Стоял на обочине, плакал как ребенок и твердил, что никогда не забудет этот ужасный день. Просил объяснить ее родным, что он никак не мог избежать столкновения. Ее машина потеряла управление. Но ее семью это вряд ли утешит.
— У нее нет семьи, — ответила Айви полицейскому. — Нет ничего, кроме работы и меня. Ее семья — это мы. Утром я позвоню ей на работу.
— В ее ежедневнике и бумажнике были только эти адреса, — сказал полицейский. — Наши люди, работавшие на месте происшествия, сказали, что там не имелось других сведений, кроме как о вас и об агентстве Миллара. Раз так, думаю, все в порядке.
— В порядке, — вздохнула Айви. — Спасибо, офицер. Все в порядке.
Айви, одетая в черное, пришла в агентство Миллара в девять часов утра. Она приготовила перечень вопросов, которые следовало обсудить с Джесси Миллар. Полицейские формальности, расследование, похороны, некрологи в газетах.
Джесси Миллар убивалась так, что Айви не верила своим глазам. Выходит, они были не просто коллегами, а настоящими подругами. Когда со слезами было покончено, они обо всем договорились.
— Вопрос с мистером Греем очень деликатный. Я могла бы заняться им сама, — предложила Айви.
— Пожалуйста, пожалуйста. Проходите и садитесь за ее письменный стол. Можете звонить куда угодно. Пользуйтесь этим помещением как своим собственным.
Айви никогда не сидела в таком роскошном кабинете. Она была бы рада сказать это самой Лене, а вместо этого была вынуждена договариваться о похоронах. Потом очередь дошла до мистера Грея. Айви запомнила название гостиницы, в которой он работал. Но реакция Льюиса застала ее врасплох.
— Айви, это дешевый и грязный трюк, — процедил он.
— Бог свидетель, я говорю правду, — дрожащим голосом возразила Айви.
— Если она думает таким образом избавиться от меня, то пусть не надеется.
— Льюис, похороны в четверг. Думаю, вам лучше на них присутствовать.
— Похороны! Не смешите меня!
Она продиктовала ему имя и телефон владельца похоронного бюро. Сказала, что подтвердит это письменно и напишет на конверте «в собственные руки». И спокойно повторила:
— Думаю, вам лучше присутствовать.
Потом она позвонила Стиви Салливану. Видимо, к телефону подошла вторая жена Мартина Макмагона.
— Это Айви.
— Ах да, мы уже говорили с вами. Вы из гостиницы, — любезно ответила Мора.
Айви вспомнила про обман. Неужели еще два дня назад Лена была жива и здорова?
— Я могу поговорить с ним? — спросила она.
— Конечно…
Мора была сбита с толку. Эта Айви разговаривала совсем не так, как женщина, которая звонила в прошлый раз.
— Мора, мне нужно в Дублин, — сказал Стиви, бросив в чемоданчик какие-то бумаги и взяв ключи от машины. — Это очень срочно и очень важно. Меня не будет несколько дней.
— Но у вас назначены встречи…
— Отмените их, если сможете.
— Под каким предлогом?
— Пока ничего не могу сказать. Придумайте что-нибудь сами.
— Стиви, но хоть намекните. Пожалуйста. Я немного волнуюсь. Эти звонки из Лондона…
Стиви посмотрел на нее:
— Да, если честно, я собираюсь в Лондон. Только захвачу по дороге Кит. Дело в том, что наша подруга умерла.
— Какая еще подруга?
— Пожалуйста, Мора… Я понимаю, что вы беспокоитесь. Но время для вопросов неподходящее.
— Отец будет спрашивать, почему она побежала сломя голову…
— Нет, это совсем не бегство. Я знаю, вы считаете меня не самым надежным человеком на свете, но я скорее умер бы, чем причинил Кит вред. Думаю, вам это известно. Я не соблазнял ее и не буду пытаться это делать, поскольку надеюсь, что через несколько лет она выйдет за меня замуж. Но она может не захотеть этого. Высказаться прямее невозможно.
— Идите собирать вещи, Стиви, — сказала она. — Я все улажу.
Он вызвал Кит из аудитории, протянул к ней руки и тихо сказал:
— Эту весть приносят тебе уже второй раз…
Положив голову ему на плечо, она плакала, пока не кончились слезы.
Издали за ними наблюдал Филип О’Брайен.
Тело забрали из больницы и на катафалке повезли в Лондон. Всю дорогу Стиви держал Кит за руку. У гроба они тоже стояли рядом. Лена напоминала спящую. Рана на лбу была прикрыта волосами. Ее лицо выглядело умиротворенным. Ни Кит, ни Стиви не плакали. Просто стояли и смотрели.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |