Я требую, чтобы Вы немедленно написали моей мачехе письмо, взяли свои слова назад и дали гарантии того, что мне не придется снова прибегать к услугам адвокатов.
Я бы сделала это не задумываясь, но моя подруга Клиона Келли дружит с Вашим сыном Майклом, и я не хочу осложнять отношения между Вашими семьями.
Надеюсь получить от Вас ответ завтра же.
Искренне Ваша
Мэри Кэтрин Макмагон.
— Кевин…
— Это ты, па?
— Если выключишь свой чертов рок-н-ролл, то поймешь, кто звонит! Ты занимаешься или слушаешь свою пещерную музыку?
— Па, ты не часто звонишь мне, — неловко ответил Кевин.
— Ничего удивительного. Ты знаешь девушку по имени Мэри Кэтрин?
— Кого?
— Ее фамилия Макмагон. Она из Лох-Гласса.
— Кит? Да, конечно. А что?
— «Что, что»! Разве я не заплатил ей изрядную сумму за молчание, когда ты сказал, что трахал ее так, словно ковер выбивал?
— Да, па, но это в прошлом. Я же сказал тебе, что произошло недоразумение.
— Я тоже говорю, что это недоразумение… Она что, чокнутая?
— Нет, Кит — отличная девчонка. А что? — Наступила тишина. — Что, па? Мы извинились. Точнее, я извинился, ты заплатил, Кит приняла извинения и деньги, и на этом все кончилось. Теперь мы с ней дружим…
— Да. Все верно.
Теперь Фингерс О’Коннор понял, что винить ему следует только самого себя. Он поверил, что эта история сделает симпатичную толстушку Мору Хейз более податливой, но совершил ошибку.
— Твоя Кит и ее подружка… Это ведь из-за них вы с Майклом отказываетесь ехать на Рождество в Лондон и собираетесь в Болли-мак-Флэш или как его там?..
— В Лох-Гласс, и только на Новый год. Ма говорила тебе. Рождество мы встретим в Лондоне.
— Ладно, у меня мало времени, — сказал отец и положил трубку.
— Кит, это Мора. Не могу долго говорить, звоню с работы.
— Привет, Мора. Скажи Стиви, что ты стоишь своего жалованья и имеешь право на один личный звонок.
— Его нет в конторе.
— Ты получила результаты анализов?
— Все в порядке. Я говорила тебе, что так и будет.
— Слава богу!
— Но я звоню не поэтому. Я получила совершенно удивительное письмо от Фингерса О’Коннора.
Кит хихикнула:
— Я так и думала. Мне он тоже написал.
— Кит, ты не… ты не…
— Нет, Мора, нет. И будь я проклята, если этот полоумный теперь попробует что-нибудь сказать…
— Клио?
— Привет, Майкл.
— Можно к тебе приехать?
— Нет, у меня куча дел. Пытаюсь придумать, как украсить большой сарай и превратить его во что-то приличное.
— Ты имеешь в виду лох-гласскую гостиницу?
— Да. Как ты догадался? — Она еще ничего не говорила Майклу: сначала нужно было убедиться, что из этого что-то получится.
— Кевин сказал. И отец тоже.
— Будет здорово.
— Почему ты меня не пригласила? — обиженно спросил Майкл.
— Ты же уезжаешь в Англию на помолвку Мэри-Полы.
— Никуда я не еду. И Кевин тоже.
— Ну что ж..
— Что «ну что ж»? Почему ты меня не пригласила?
— Кажется, когда ты был в Лох-Глассе, он тебе не понравился.
— Потому что все пошло не так, а твоя сестра набросилась на меня, как дикий эльзасец.
Клио засмеялась:
— Хорошее выражение. Надо будет запомнить.
— Так что, можно приехать в Лох-Гласс?
— Я была бы счастлива. Просто не хотела, чтобы ты скучал, вот и все.
— Клио, еще один вопрос… Ты знаешь Кит?
— Еще бы. С шести месяцев.
— Кажется, я ошибался насчет нее и Кевина…
— Конечно, ошибался.
— Наверное, лучше не говорить о том, что у них что-то было.
— Я никогда этого и не говорила. И ты тоже, правда?
— Наша Ирландия превращается в полицейское государство, — с горечью промолвил Майкл.
— Кому ты это говоришь… — ответила Клио.
Питер Келли и Мартин сидели в пивной Лапчатого.
— Я слышал, что Фингерс О’Коннор купил новую гостиницу. Уже пятую, — сказал доктор Келли.
— Интересно, почему его так прозвали… — задумчиво промолвил Мартин.
— Не слишком хорошее прозвище для бизнесмена. Звучит так, словно он занимается темными делишками[13].
— Но клички прилипают к людям. Ты помнишь Задницу Армстронга?
Они расхохотались как мальчишки.
— Где он сейчас? Получил сан?
— Кажется, стал епископом где-то в Африке. Представь себе, он — и в длинной белой сутане. Никто уже не вспомнит, за что он получил свою кличку.
— Ну, с Фингерсом все было по-другому. Похоже, этот малый получил свою кличку за то, что все, к чему он прикасался, превращалось в золото. Кажется, наша Клио дружит с его сыном. Мы с этим мальчиком еще не познакомились, но он собирается приехать на версальский бал у Дэна О’Брайена.
Мартин Макмагон улыбнулся:
— Замечательно, что все они приедут домой. Надо же, как увлеклись… Наш дом завален кулинарными рецептами и украшениями для столов…
— Тебе еще повезло. У нас некуда деваться от веток, — сказал Питер.
— О боже, а это еще зачем?
— Спроси что-нибудь полегче. Клио называет это словом «декор». Я рад, что она не едет с этим молодым О’Коннором. Мора вечно намекает, что его отец — большой ходок, а яблоко от яблони недалеко падает.
— Ну, Клио может за себя постоять, — сказал Мартин.
— Надеюсь. Знаешь, я бы не вынес, если бы какой-нибудь парень обманул одну из моих девочек Я человек не воинственный, но задушил бы этого гада собственными руками.
— Кит, когда я смогу тебя увидеть?
— А разве сейчас ты меня не видишь, Стиви?
— Это не в счет. Через две минуты ты убежишь на собрание своего комитета в мавзолей Дэна О’Брайена.
— Не называй его так Там все изменилось. Изменилось полностью.
— Так куда и когда мы идем?
— Можешь пригласить меня в ресторан гостиницы «Замок».
— Ты шутишь?
— Я сама за себя заплачу.
— Дело не в деньгах. Зачем нам идти именно в «Замок»?
— Посмотреть, сможем ли мы с ним конкурировать.
— Смешно. Это будет обычный субботний вечер, а не новогодний бал. Тут нечего сравнивать.
— Но посмотреть все же стоит.
— Ты так думаешь?
— А заодно повеселиться… — Кит улыбнулась ему. — Не могу забыть, как чудесно ты выглядел тогда в Дублине.
— Хочешь, чтобы я напялил костюм обезьяны?
— Нет, но когда ты принарядишься, от тебя просто глаз не оторвать.
— От тебя тоже. Я не могу забыть то платье с открытой спиной.
— Ну, здесь я такое платье не надену. Мы же не хотим… — Она осеклась.
— Ты права, не хотим. Но в «Замок» мы все-таки съездим. На разведку.
— Если нас застукают… — начала Кит.
— Да, а это нам ни к чему. — Оба понимали, что их свидание должно остаться тайной для окружающих.
Воскресное совещание комитета прошло удачно.
Все явились с новостями. Майкл Салливан и Кевин Уолл изложили технические подробности, но оценка стоимости работы заставила всех приуныть.
— Мы не можем себе этого позволить, — решительно сказал Филип.
— Жаль. Если бы мы поставили кусты в горшках и оформили новую вывеску, фасад смотрелся бы совсем по-другому. — Клио расстроилась. Ей не хотелось, чтобы гости увидели заштатную гостиницу.
— Мы можем посадить растения сами, — предложил Майкл Салливан.
— Во что? — дружно спросили остальные. Они не отвергали идею — просто проявляли интерес.
— В бочонки, — ответил Майкл.
Проблема была решена. Каждому следовало принести по крайней мере два бочонка. Они разделили между собой пивные, чтобы не приставать к одним и тем же людям. Это сочли мужской работой. Кусты и растения предстояло выкопать на берегу озера.
— А нам можно? — спросила Анна Келли.
— Если понадобится помощь, позовем, — ответил Эммет.
Подруга Клио училась в художественном колледже и могла бы написать новую вывеску. Платить ей пришлось бы только за материалы. Кевин Уолл сказал, что краску можно взять у них в магазине. Никто не стал спрашивать, как Кевин договорится с отцом. Согласились на том, что он принесет краску к дому Клио, а подруга приедет и оформит вывеску перед Рождеством.
Анна Келли нарисовала шторы. Они были свиты в жгуты и подвязаны красными и белыми лентами. К лентам предстояло прикрепить огромные охапки остролиста. Анна сказала, что рамы нужно будет выкрасить белой краской. Если найдутся добровольцы, она сможет создать бригаду маляров. В качестве светильников она предложила использовать винные бутылки со вставленными в них свечами. Стоять импровизированные подсвечники будут на каминных полках, откуда их никто не сможет смахнуть. К каждой бутылке нужно будет прикрепить веточку остролиста. Люстру зажигать не будут; наоборот, Филип вывернет из нее лампочки, чтобы кто-нибудь не нажал на выключатель и не испортил эффект.
Идея Анны всем понравилась. Кит следила за тем, как эта девчонка принимала похвалы. Она была поразительно хороша собой, намного красивее Клио, и вела себя как опытная кокетка: смотрела на человека, слегка отворачиваясь. Это создавало видимость стыдливости и беззащитности, хотя ни того ни другого у Анны не было. Кит замечала все ее уловки и мотала на ус.
Патси Хэнли таким искусством не обладала, но зато бойко прочитала сделанную в блокноте заметку: если на мероприятии присутствует больше шестидесяти женщин, им требуется по меньшей мере пять туалетов. Все задумались.
— Понимаете, им всем хочется в туалет одновременно, — объяснила Патси. — Так мне сказали.
— Почему они не могут делать это в разное время, как все нормальные люди? — жалобно спросил Кевин Уолл.
— Потому что если они будут стоять в очереди, терпеть и отбивать чечетку, то это испортит всю атмосферу! — отрезала Патси.
— Ладно, мы все равно собирались менять сантехнику, — сказал Филип. — Предоставьте это мне.
— Ты не сможешь уговорить отца сделать пять новых туалетов за оставшиеся недели, — усомнилась Кит.
— Ну, это моя проблема. Патси, большое спасибо, ты хорошо выполнила поручение.
Эммет выяснил, что в этом отношении с мужчинами намного легче: достаточно двух кабинок и одного писсуара. Кроме того, он узнал, что мужчинам нравятся места, где можно пропустить кружку-другую, так что имеет смысл немного продлить работу бара и нанять пару дополнительных барменов. Это окупит себя, иначе гости будут тайком удирать к Лапчатому или через дорогу, к О’Ши.
— В клубе они себе такого не позволяют, — сказала Клио.
— Поэтому там так же безлюдно, как в Алленовом болоте, — ответил ей Эммет.
Анна Келли восхищенно смотрела на него, и он покраснел от удовольствия.
Клио рассказала о внешнем облике гостиницы. Она обрадовалась тому, что вопрос с новой вывеской решен, и предложила выделить деньги на ее подсветку.
— Все и так знают, где расположена гостиница и что она называется «Центральная», — проворчал Кевин.
Но Филип поддержал Клио:
— Это ведь самое главное, правда?
— Да, конечно, — подхватила она.
Кроме того, Клио считала, что потемневшие старинные картины в холлах следует завесить гирляндами плюща. Лучшего украшения не придумаешь, а у озера этого плюща навалом. Прибывающих можно встречать в вестибюле бокалом подогретого вина с корицей. Так они быстрее ощутят здешнее гостеприимство.
— Надеюсь, что не вторгаюсь на территорию Кит, — неуверенно сказала она. — Я знаю, за еду и напитки отвечаешь ты… Но это часть имиджа. Внешнего облика.
— Прекрасно, — сквозь зубы подтвердила Кит.
Мысль действительно была замечательная. Клио одним махом нашла способ замаскировать худшие стороны гостиницы — уродливый вход, мрачные картины в безобразных рамах — и одновременно создать впечатление комфорта с помощью горячих напитков.
— А теперь о еде. — Филип жестом указал на Кит.
Кит сделала глубокий вдох. Ее идея заключалась в том, чтобы организовать буфет. Она знала, что встретит сопротивление сторонников обеда, а потому решила сначала опробовать предложение в присутствии всех. Это будет шведский стол: каждый возьмет то, что ему понравится, вернется к себе, а потом сходит за второй и даже третьей порцией. Она показала расчеты. Буфет получался дешевле традиционного обеда за столиком. Можно сэкономить на официантах. Обслуживать столы не придется, а убрать посуду может кто угодно.
— Например, девочки из монастырской школы, — предложила она.
— Или мальчики, — сказал Кевин Уолл.
— Да, возможно. — На этот счет у Кит были большие сомнения.
Она сказала, что при обычном обеде на первое подают суп или дыню, а на второе — курицу и ветчину. Понадобится картошка, подливка и два вида овощей. Возни с буфетом не в пример меньше.
— А как они поймут, что это обед? — поинтересовался Эммет.
— Они смогут выбрать свои три блюда. То, что захотят, — заверила его Кит.
— А вдруг какого-то блюда не хватит? Вдруг все будут есть курицу в винном соусе и никто не захочет холодный язык? — Патси Хэнли говорила с жаром человека, который терпеть не может холодный язык и боится, что когда очередь дойдет до него, ничего другого не останется.
Кит, предвидевшая возражения, начала терпеливо объяснять свою точку зрения.
— На шведский стол переходят все дублинские рестораны, — сказала она.
— Но здешние жители к этому еще не привыкли, — возразила Анна.
Остальные дружно закивали. Провинциалы куда консервативнее столичных жителей.
— В ресторане гостиницы «Замок» тоже устраивают буфет, — сказала Кит.
— Ты уверена? — Для Филипа «Замок» был высшим авторитетом.
— Да. Я была там вчера вечером.
Если бы Кит сказала, что вчера слетала на Марс, это вызвало бы куда меньшее изумление.
— Не может быть! — Клио позеленела от зависти.
— Может. Там считают, что такой буфет прекрасно окупает себя. Я специально понаблюдала. Все выглядит куда роскошнее, чем на самом деле, если вы понимаете, что я имею в виду… — Кит хотела объяснить, как выглядит шведский стол, но мысли всех были заняты другим.
— Ты ходила обедать в «Замок»? — переспросил Филип.
— Ну да. Чтобы посмотреть. — Кит изобразила удивление. — Мы же говорили, что нужно сходить на разведку, правда?
— Да, но сколько это стоит?
— Не так уж много. Я ничего не пила, а именно цена крепких напитков составляет львиную долю счета. И кофе на десерт. Я не пила ни того ни другого. Понимаете, они приносят кофе в гостиные, чтобы выманить вас из зала и успеть за это время убрать столы.
— В «Замке» одинокие женщины не обедают, — подозрительно прищурилась Анна Келли.
Кит улыбнулась.
— Чего не сделаешь ради общества… Взять хотя бы тебя, Анна. Ты придумала, как собрать призы для лотереи, и про бутылки со свечками и остролистом… — Она показала на украшенную бутылку из-под кьянти, которую Анна принесла в качестве примера.
— Как ты туда попала? — не отставал Филип.
Кит заметила взгляд Эммета. Брат оказался сообразительнее всех.
— Меня интересует, кто туда ходит. Обычные люди или лорды и леди? — продолжал Филип.
— Никакие не лорды. Я разговаривала с официантами. Типичный средний класс. Точно такие же люди, как те, кто приходит к нам.
Филипа так обрадовало слово «к нам», что он и думать забыл о том, кто возил Кит за пятнадцать миль в гостиницу «Замок».
— Давайте составим список возможных возражений. Пусть каждый скажет, почему он против буфета, а мы решим, важно это или нет.
Когда приступили к списку, Кит снова покосилась на Эммета. Брат смотрел на нее со священным страхом. Если Кит и Стиви Салливан вместе ездят в «Замок», значит, дела у них продвигаются. Скоро Анна получит от ворот поворот, вернется к нему и все пойдет по-прежнему.
— Как поживаете, Мартин?
— Стиви? Заходи, заходи.
— Увы, спешу. Кит еще не уехала?
— Нет. Собиралась отбыть шестичасовым автобусом. Зачем она тебе понадобилась?
— Просто мне нужно отогнать машину в Дублин, и я хотел предложить ее подвезти.
— Думаю, она обрадуется. Полная машина тебе обеспечена. Клио и Филип возвращаются тоже.
— Машина спортивная, двухместная. Я решил взять Кит, потому что она дочка моего соседа. — Стиви чарующе улыбнулся, и тут на лестничную площадку вышла Мора.
— Думаю, они захотят ехать вместе. Эти ребята думают только о своем бале.
Их взгляды встретились. Мора прекрасно понимала, чего хочет Стиви. И отказывала ему ради блага Кит. Что ж, придется привлекать Мору Макмагон на свою сторону. Без этого не обойтись.
Возвращение в Дублин было долгим. Сначала на автобусе до Тумстоуна, затем на поезде до Кингсбриджа, а потом снова на автобусе до моста О’Коннелла.
— Может быть, зайдем куда-нибудь и съедим чипсов? — с надеждой спросил Филип.
— Филип, я слишком устала. — Кит действительно выглядела усталой и бледной.
— Ах, если бы у нас была машина… — вздохнул юноша.
— Когда-нибудь она у тебя будет. Нужно только дождаться дня, когда мы сделаем твою гостиницу лучшей в Ирландии.
Он ненавидел, когда Кит говорила «твоя гостиница». Недавно это была «их гостиница» и «их дело». Но упоминать об этом не следовало.
— Отец Кевина О’Коннора купил еще один отель.
— Потому что его дочь выходит замуж Он купил отель своему зятю. Для него это что-то вроде игры… Такие люди нам не чета.
Садясь на свой автобус, Филип помахал ей рукой, и Кит побежала в другую сторону О’Коннелл-стрит.
У дверей ее дома стояла красная спортивная машина, в которой сидел Стиви Салливан.
— Глазам своим не верю, — удивилась Кит.
— Меня потянуло на китайскую кухню. Залезай. — Кит села в машину, и они поехали в ресторан.
— Этак ты скоро станешь настоящим гурманом. Добрый лох-гласский сандвич с ветчиной тебя уже не устраивает?
— Нет. Теперь мне подавай цыпленка в кисло-сладком соусе. Если накануне ты был с красавицей Кит Макмагон в «Замке», на следующий вечер тебе поневоле захочется чего-то большего.
Китайский ресторан был скромен и прост. Кит огляделась по сторонам.
— Если тебя услышит кто-нибудь из «Замка», его кондрашка хватит.
— При чем тут «Замок»? Я хочу тебя.
— Меня ты не получишь. И не мечтай.
— Фу, как грубо.
— Не грубее твоего.
Она вдруг поняла, что ведет себя со Стиви вполне естественно, а не притворяется и не кокетничает.
— А как мне следовало об этом сказать?
Он тоже был серьезен. Флиртом здесь и не пахло. Это был совсем не тот Стиви Салливан, которого она знала с самого рождения.
— Дело в том, что хотеть должны оба. «Я хочу тебя»… Так выражаются ковбои, которые хотят получить корову, ранчо или женщину из салуна.
— О’кей, но в красивые слова я не верю. Я проделал такую дорогу, чтобы сказать, что хочу тебя, хочу быть с тобой. По-настоящему, а не целоваться и гладить в машине, как вчера вечером.
— Всего-навсего вчера вечером? А мне казалось, что прошла целая вечность. — Кит посмотрела на него с удивлением.
— Да, мне тоже показалось, что это было давным-давно, — ответил Стиви.
Она видела, что его взгляд был абсолютно искренним. Но именно в этом и заключался секрет обаяния Стиви Салливана. Все считали, что он абсолютно искренен. Анна Келли, Дейдра Хэнли, Орла Диллон, десятки других, имена которых она знала, и сотни тех, о ком не слышала.
Возможно, он никогда не кривил душой. Просто был не слишком разборчив и легко одерживал победы. И он желал женщину, которая была сейчас рядом с ним.
— Я не хотел тебя обидеть, — сказал он.
— Да, — кивнула Кит.
— Думал, все будет по-другому.
— Да, конечно.
— Кит, перестань поддакивать. Ты чувствуешь то же самое или нет? — сердито спросил Стиви.
— Ты мне очень нравишься… — начала она.
— Нравишься! — фыркнул он.
— Если бы ты мне не нравился, я бы не вела себя так вчера вечером.
— Не верю.
— Чему ты не веришь?
— Тому, что ты сидишь здесь, холодная как огурец, и оправдываешься, словно кто-то этого требует. Но лишь вчера вечером мы обнимались, потому что хотели этого и даже большего. Признайся честно. — В его взгляде читались боль и обида.
Выходит, это было для него в новинку. Наверное, все остальные, включая куколку Анну в школьном платье, сдавались ему без боя. Стиви не привык к тому, что его отвергают. Ничего удивительного, что он расстроился. Приехать из Лох-Гласса в Дублин, обогнать автобус и поезд, а затем получить от ворот поворот. Но поступить по-другому Кит не могла.
— Из-за чего мы ссоримся? — спросила она.
— Из-за твоей чопорности и нечестности.
— Может быть, я действительно выражаюсь слишком чопорно, но я с тобой честна.
— Ты сидишь рядом и делаешь вид, что я ничего для тебя не значу.
— Я этого не говорила.
— Я сказал тебе о своих чувствах Ты нужна мне.
— Неправда.
— Перестань! Я лучше знаю, что мне нужно, а что нет.
— Я пытаюсь вежливо сказать, что на твоем месте так говорил бы каждый.
— А я вежливо говорю, что ты настоящая кокетка.
Ее куртка висела на спинке стула, и она стала одеваться.
— Я ухожу. Не буду мешать тебе есть.
Ее лицо побледнело от гнева. Гнева на его слова и на то, что она подвела Эммета. Не пройдет и суток, как Стиви вернется к Анне Келли. Но главным образом на то, что она слишком сильно желала его. Нуждалась в нем. И отчаянно хотела, чтобы он провел эту ночь в ее однокомнатной квартирке. Почему все вышло именно так?
Закрыв лицо руками, Стиви глухо пробормотал:
— Не уходи.
— Так будет лучше…
У нее сорвался голос. Он заставил себя поднять глаза и увидел ее дрожавшие губы.
— Мне очень жаль. Я отдал бы все на свете за возможность взять свои слова обратно. Извини!
— Я понимаю…
— Ничего ты не понимаешь, Кит! — В его глазах стояли слезы. — Такого со мной никогда не было. Это невыносимо. — Кит замерла. — Послушай, это самое худшее, что могло случиться. Я собирался поразвлечься с тобой, поухаживать, если бы ты была не прочь. Но на такое не рассчитывал.
— На что? — Кит поразилась собственному спокойствию.
— На такое чувство. Я думаю, это любовь. Раньше я никого не любил… но мне так хочется видеть тебя, знать, что ты скажешь… прикасаться к тебе, слышать твой смех… — Слова сыпались из него как горох. — Это так? — Было видно, что ответ нужен ему как воздух.
— Что так?
— Это любовь? До сегодняшнего дня я никого не любил, так что не знаю…
— Я тоже не знаю, — честно ответила Кит. — Если ты действительно испытываешь такие чувства, то может быть…
— А что испытываешь ты?
Она забыла про куртку; теперь они разговаривали на равных.
— Наверно, то же самое. Я тоже не рассчитывала, что так получится. Я думала… думала…
— Что ты думала? Ты сама начала это, когда пригласила меня на танцы.
— Ты прав.
Кит мучило ощущение собственной вины. Разве можно сказать Стиви, почему она это сделала? Они слишком далеко зашли.
— На что ты рассчитывала? Чем это должно было кончиться?
— Я решила, что ты годишься для нашей вечеринки… И не ошиблась… Но не ожидала, что увлекусь тобой. Причем так сильно.
— Но это не любовь?
— Не знаю. Я тоже еще никого не любила, — ответила она.
— Мы с тобой два сапога пара. Большинство наших ровесников влюблялись уже десятки раз.
— Или называли эти отношения любовью, — сказала Кит.
— Или думали, что это любовь… Я жалею о своих словах, — наконец сказал Стиви.
— А я жалею о своих. Это было грубо, — смягчилась Кит.
— У меня даже пропал аппетит. — Он демонстративно отодвинул тарелку.
— У меня тоже…
Стиви весело извинился перед официантом-китайцем, который бесстрастно наблюдал за происходившим.
— Они ужасно удивились бы, если бы узнали, из какой дали мы сюда приехали, — заметила Кит.
— Все ужасно удивились бы, — ответил Стиви, помогая ей сесть в маленькую низкую машину.
Он довез Кит до дверей ее дома и поцеловал в щеку.
— Надеюсь, на этой неделе мы увидимся. — На его лбу был написан вопросительный знак.
— Я буду рада, если ты снова окажешься в Дублине.
— Как насчет завтрашнего вечера?
Кит растерялась. Может быть, обратить все в шутку?
— О боже, ты совсем вымотаешься, если будешь каждый день ездить туда и обратно.
— Я не стану возвращаться. Уеду завтра.
— А кто будет вести дела?
— Твоя мачеха. Завтрашний день мы начнем с чистого листа.
Стиви смотрел на нее, как нашкодивший школьник Он напоминал Кит Эммета, который надеялся и отчаянно старался выговорить фразу без запинки. Неужели рядом с ней сам великий Стиви Салливан?
— Да, с чистого листа, — сказала она.
— Я люблю тебя, Кит, — промолвил он, включил двигатель и уехал.
Кит не спала всю ночь. Церковные часы отбивали каждую четверть. Почему раньше она не обращала на это внимания? Кит встала и включила чайник Потом обвела взглядом комнату — маленькую, неопрятную, но уютную. Выходные платья, висящие на крючках, вбитых в стену, потому что в шкафу не хватает места. Книжные полки, самодельный письменный стол с красной лампой. Белоголубые наволочки… Если бы она привела к себе Стиви Салливана, ему бы здесь понравилось.
Часы били, а Кит сидела, обхватив колени, и пыталась понять причину своей непреклонности. Подумаешь, великое дело… Когда Клио переспала со своим Майклом, небо на нее не рухнуло… Сбитая с толку и одинокая, она думала, стоит ли написать об этом Лене. Наверное, стоит. Лена сама прошла через такое и поймет ее чувства.
* * *
Лена всегда организовывала корпоративные вечеринки сама. Так было проще. Предоставлять это дело легкомысленным девицам и даже Дженнифер было опасно: они могли выбрать место с неподходящей обстановкой. Лена обычно находила ресторан, где итальянские, греческие или испанские официанты могли присоединиться к общему веселью, но не позволяли себе лишнего.
Она знала, чем иногда кончаются такие сборища. Слышала рассказы о девушках, которым приходилось увольняться только потому, что они неправильно вели себя или были скомпрометированы во время таких ежегодных праздников.
— О боже, мне не по себе… — сказала она Грейс.
— Бояться вам нечего. Для этого вы слишком хорошо выглядите. — Лена посмотрела на отражение Грейс в зеркале. Они дружили так давно, что ложь тут же вышла бы наружу. Одного укоризненного взгляда оказалось достаточно: Грейс тут же пошла на попятный. — Конечно, вы похудели, устали, но все равно выглядите вполне прилично.
— Грейс, я тощая старая индейка. В Лох-Глассе таких жалких жилистых перестарков было много. Ни у кого не поднималась на них рука, чтобы зарезать к Рождеству. Они годами избегали духовки.
— И вы избежите, — нежно сказала ей Грейс.
— Не в этом году. Сколько веревочке ни виться, а концу быть. Для каждой старой индейки приходит свой срок. Даже если она годится только в суп.
— Вы и Льюис будете встречать Рождество с нами? — спросила Айви, увидев Лену, поднимавшуюся по лестнице.
— Айви, вы очень добры.
— Иными словами, нет. — Айви смерила ее пристальным взглядом.
— Почему вы так говорите?
— Потому что слишком хорошо вас знаю.
— Это значило не «нет», а «не знаю»… — Помолчав, Лена сказала: — Извините, мои слова прозвучали слишком грубо.
— Нет, милочка. Они прозвучали слишком печально.
— Вы правы, Айви. Слишком печально.
Лена с трудом поднялась по лестнице.
Джесси Миллар проводила вечер с матерью. Каждый четверг, пока Джим Миллар был в Ротари-клубе, она навещала миссис Парк, а по воскресеньям они возили ее на ленч.
Благодаря Лене Грей жизнь Джесси изменилась к лучшему. Она сделала бы все, чтобы помочь Лене выйти из любой тяжелой ситуации. Но Лена была такой скрытной, что заморозила бы каждого, кто позволил бы только предположить, что с ней творится что-то неладное.
— Думаю, в этом виноват ее муж, — поделилась Джесси с матерью.
— Обычно так и бывает, — мудро кивнула миссис Парк.
— Нужно что-то сделать. Предложить свою помощь.
— Джессика, как ты можешь повлиять на ее мужа? Встретиться с ним и сказать: «Немедленно прекратите расстраивать миссис Грей»?
— Нет, но я могла бы как-то утешить ее.
Миссис Парк покачала головой:
— Ты можешь сказать только одно: что тебе ее жалко. А она — гордая, уверенная в себе женщина и не захочет, чтобы ее жалели.
— Она иногда навещает тебя… Ты не заметила ничего особенного?
Старуха задумалась. Действительно, Лена Грей навещала ее хотя бы раз в месяц. И всегда приносила какой-нибудь маленький подарок — коробку печенья, подушечку для ног, обложку для «Радио таймс». Поразительно, что такая занятая деловая женщина, как Лена, находила время для подобных визитов. Но тут миссис Парк напоминала себе поговорку ее молодости: «Если хочешь, чтобы дело было сделано, обратись к самому занятому человеку».
— Она никогда не говорит о себе, — в конце концов промолвила миссис Парк.
— Знаю, но что ты сама об этом думаешь?
— Думаю, что у нее есть дети. Взрослые дети от первого брака.
— Это невозможно, — возразила Джесси.
— Почему?
— Если эти дети есть, то где они? Ни одна нормальная женщина не бросила бы своих детей на произвол судьбы.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 35 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |