Я знаю, что ты меня ждешь.

Я знаю, что ты меня ждешь,

Не знаю, когда я вернусь;

Но знаю одно, что вернусь,

На час, но к тебе я приду.

Хоть я от тебя далеко,

Но все же вагоны, колеса

Меня довезут до тебя,

До самой двери нашего дома.

Хоть далеко время то,

Но рано иль поздно наступит.

Твой сын возвратится домой,

У двери знакомой он встанет.

В накидку бушлат на плечах,

С мешком вещевым и усталый,

Приду я и встану в дверях,

От жизни немного отсталый.

Лицо обросло бородой,

И шаг мой нетвердый, но смелый.

Ушел от тебя молодой,

К тебе я вернусь постаревший.

Одна лишь меня ты узнаешь,

Сынка своего, непоседу,

Слезами меня обольешь,

За стол позовешь пообедать.

Для всех остальных я чужой,

От них я не жду и привета,

Но лишь для старушки моей

Я дорог, как пахарю лето.

Я крепко тебя обниму,

Стараясь ничем не обидеть,

Я сяду за стол, расскажу,

Где был и что мог там увидеть.

И ты мне постель разберешь

И, словно младенца, уложишь.

И, может быть, песню споешь

И руки на грудь мне положишь.

Только усну крепким сном,

Так снятся прожитые годы:

Как будто проходят обозы,

Проходят обозы, этапы...

Я слышу в дверях разговор.

Вдруг двери со скрипом раскрылись,

Блеснул у нагана ствол.

Наверно, за мною явились.

И вдруг я проснулся опять.

Опасаясь, гляжу я на двери.

Но лишь пред иконою мать

Стоит с мольбой на коленях.

Я понял, что это был сон,

Что здесь ничего не случилось.

Лишь утренней ранней порой

Румянцем заря озарилась.

Медальон.

С тех прошли, мой друг, года,

Как я, не ведая кручины,

Простился с детством навсегда

И сделал первый шаг мужчины.

Тот шаг при всем моем желании

Не смыть из памяти моей.

И при его воспоминании

Краснею чуть не до ушей.

И до кого не доводись,

Тот шаг никто не забывает.

С того момента дальше в жизнь

Уж всяк по-своему шагает.

Один женился и живет,

Завел хозяйство, ребятишек,

С зарей уйдет, с зарей придет

И так живет среди людишек.

Другой, внимая наставления

Не так уж видного отца,

Прошел дорогой просвещенья,

И выйдет толк из молодца.

А третий, более дурной, -

Не ставлю в учесть брата –

Был смыт губительной волной

И опустился в трюм разврата.

А мой удел тебе известен,

С тобой мы старые друзья.

Тому он будет интересен,

Кто не был там, где сейчас я.

Кто не был, может быть, но будет,

Хлебнет и горя, и тоски.

А кто побыл, тот не забудет

До самой гробовой доски.

Тебе, как другу душевному,

Я был намерен рассказать,

Как находился я на службе,

И как-то горя не замять.

Пишу для Вас на эту тему

Свой сброд стихов – поэму.

В пример распутному народу

И зная жизнь, как дважды два,

Лет тридцати пяти от роду

Жила богатая вдова.

И на селе, и на округе

Вдове красавиц равных нет.

И свято память о супруге

Она хранит уж много лет.

Религиозные обряды

Она вела по четвергам,

И свет божественной лампады

Горел подолгу вечером.

Отбоя не было и сватам

На протяжении вдовьих лет,

Но наилучшим и богатым

Один ответ был только: «нет».

В мужьях ей выбор был богатый,

Но не хотела замуж Нина.

И, лишь лелея всей душой,

Она воспитывала сына.

Сын был похож весь на отца;

И мать всей нежной женской лаской

Любила сына без конца

И заключала в нем все счастье.

Сына будем звать мы Анатолий.

Ему уже шестнадцать лет.

Внимая материнской воле,

Жил в городе, учился в школе.

Как ключ душевной красоты

Был сын для Нины, и заранее

Были в голове мечты,

Кем сын ее в грядущем станет.

Во сне видала, будто он

То мер-то банком управляет.

Но ведь не всякий через сон

Свое грядущее узнает.

Своими снами и мечтами

Она делилась изредка

Со служанкой с чудными глазами,

Недавно взятой с городка.

Итак, мой друг, вернемся к Нине.

Манящей свежестью полна,

Мечтая, как всегда, о сыне,

Она сидела у окна.

Был вечер в середине мая

С весенним тихим ветерком.

Листва шепталась дорогая,

Садилось солнце за окном.

Его последние лучи

Виднелись в окнах на березах.

Неугомонные грачи,

Притихнув, копошились в гнездах.

Все так величественно и мирно.

Прикрыв чарующие очи,

Ко сну клонится вдовица.

Хотела удалиться к ночи,

Вдруг за окольными садами,

Нарушив ржаньем тишину,

Промчалась тройка с бубенцами.

Вдова приблизилась к окну.

Забилось сердце молодое,

Узнав давно знакомый звон,

И, целовавши медальон,

Она шептала: «Это он».

И правда, весело и бойко

Под звон веселый бубенца

Гнедая взмыленная тройка

Остановилась у крыльца.

«Сын мой!» И сын, раскрыв объятья,

Навстречу матери идет.

И полились здесь слезы счастья,

Не видев сына ровно год.

Жизнь покоряется природе,

Свои законы у нее.

Недаром говорят в народе:

Природа требует свое.

Кто в возрасте, тот это знает,

Кто молод, тот пускай растет.

Он тоже это испытает,

Когда к нему черед придет.

Вот так, мой друг, и Анатолий

Был тому возрасту под стать,

И свои чувства против воли

Он стал к служанке ощущать.

Я не скажу, что красотою

Она цвела, наоборот.

Но и симпатия порою

Над красотою верх берет.

Была служанка чуть курноса,

Веснушки были на щеках,

Всегда распущенные косы.

Но красота была в глазах.

В глазах светилось море ласки,

Он в них смотрел бы без конца.

И эти сказочные глазки

На грех толкнули молодца.

Служанка избегала доли,

Боялась, вдруг узнает мать.

Но перед юной красотою

Ей в тридцать лет не устоять.

И так он сделал первый шаг,

Который требует природа.

Они сливали чувства блок

На протяжении полугода.

Не знала мать, что сын нахальный

Ночами крадется как кот.

Не знала, что служанка в спальне

Полунагая сына ждет.

Но сколь веревочка ни вьется,

А кончик будет, как всегда.

Служанка Нине признается,

Сама краснея от стыда.

«Не может быть, я не поверю», -

Вскричала Ниночка в ответ,

Подобно раненому зверю

Металась от окна к дверям.

От этих пакостных известий

Страдала гордая душа.

Она всех дел, грозящих чести,

Боялась больше, чем ножа.

Но вот негаданно-нежданно

Беда змеею подползла,

И ядом смазанная рана

На ее сердце залегла.

Дата добавления: 2015-11-04