Часть 17. Воспоминания. Опасность в ночи

Завязав узлом лианы на мачте, Сквинт спрыгнул на ледяной пол и ироническим взглядом посмотрел на привязанную тигрицу. Не скрылась его откровенная усмешка:

- Что-то теряешь ты свою выдержку, Шира! – прошепелявил кролик. И, уходя, завел свою тираду: - Йо-хо-хо! Всем морковный сок!

«Чтоб ты им подавился!» - мысленно, от души пожелала ему Шира, испепеляя назойливого кролика взглядом бирюзовых глаз. Уж кто, а Сквинт не изменился – все тот же бессердечный и коварный зверь, совершенно не имеющий сострадание к другим. Стояла глубокая и холодная ночь. Порывы вихря нещадно хлестали по лицу тигрицу, мышцы скулили от натуго завязанных лиан, сковавших ее тело и привязавших к мачте. То и дело Шира вздрагивала, когда порывы ветра забирались ей под шерсть, нещадно щекоча спину. Было тихо. Но тигрица знала, что это тишина не предвещала ничего хорошего – все равно, что затишье перед бурей. И так было сейчас. Ночь тиха, но Гатт от своего не отступит – сегодня на рассвете его план мести придет в действие. За эти долгие месяцы капитан лелеял свою мысль – отомстить тем, кто отправил его на покушение сиренам, кто лишил его корабля и добычи, и того, кто его предал. Тигрица поежилась, представив, что капитан может с ней сделать – как никак, а умирать ей не хотелось.

Шира подумала – а что было бы, если бы она не покинула команду пиратов? Она бы не была привязана к мачте, в страхе перед планом мести капитана. И возможно была бы старпомом, как раньше. Но, не покинув она банду Гатта, она не узнала бы, что самое важное в жизни – семья. Не повстречала бы она Диего, не родились бы Кайл и Энджел…

При мысли о детях и друге, Шира подумала только об одном – любовь сильнее всего. И ради семьи она готова пойти на самопожертвование. Пусть она может умереть, но ради семьи и их жизней, она готова пожертвовать своей. Для нее самым главным всегда была семья и то, чтобы они были живы и счастливы.

Услышав легкие, приближающиеся к ней, шаги, тигрица вздернула голову – и увидела пред собой ту маленькую юнгу капитана. Тигрицу Сиару.

Сиара, стараясь не создавать большого шума, подошла к мачте, к которой была привязана тигрица. Маленькая тигрица, перед тем, как подойти к схваченной, внимательно ее осмотрела – и ей она показалась несчастной и растерянной. Но не укрылась в ее бирюзовых, как море, глазах искорка слабой надежды. Шира не выдавала какого-либо признака нападения, а стойко переносила все муки, в том числе и туго сковавшие ее тело лианы. Сиара настолько сильно увлеклась пленной тигрицей, что едва не забыла, зачем вообще к ней подошла. Но подойти незаметной Сиаре так и не удалось – Шира ее заметила и подняла на нее свой взгляд. Сиара ожидала, что тигрица, в буквальном смысле, начнет испепелять ее взглядом и грозно рычать, но ничего этого не произошло. Во взгляде Ширы не было и следа раздражения или угрозы – ее глаза смотрели спокойно, даже немного любопытно. Сиара решила начать разговор.

- Извините… - смущенно начала она. Глаза Ширы заблестели. – Вы ведь… Шира?

Сиара уже корила себя за столь глупый вопрос. Но Шира оставалась невозмутимой, и лишь убедительно кивнула головой. Воцарилось неловкое молчание, пока Шира не решила взять ситуацию в лапы.

- А ты Сиара, да? – начала она. И продолжила чуть более тихим голосом: - ты ведь знаешь Кайла?

Сиара убедительно кивнула. И немного смутилась – да, она знает Кайла, но вдруг тигрица догадывается, какого она о нем мнении? Сиара уже давно начала замечать, как Кайл ей не безразличен. Но догадывается ли тигренок о ее чувствах?

Шира дальше не говорила, а почти бормотала – очень тихо и почти неразборчиво.

- Хоть бы Гатт его не трогал… ни его, ни Энджел, ни Диего… пусть лучше убьет меня, но их оставит в покое…

Несмотря на неразборчивое бормотание, Сиара прекрасно расслышала слова тигрицы. И поразилась ее выдержкой и чувством самопожертвования. Маленькая тигрица вмиг зауважала бывшего старпома. Сразу было видно – для Ширы не было ничего важнее семьи…

Внезапно целый поток воспоминаний завлек в себя маленькую тигрицу. Сиара вспомнила кое-кого, такого дорогого, любимого, и давно потерянного. Тигрицу с нежным голосом, лоснящейся, словно атлас, светло-рыжей шерсткой, и простым, но красивым именем – Сальма. Тигрицу, которая была ее матерью.

В голове Сиары закрутился один лишь момент, посланный из далекого раннего детства. Она, со своей сестрой Сарриной, лежали рядом с матерью и слушали ее историю. Красивую сказку о любви и долге, но с печальным концом. Маленькие тигрята, выставив уши торчком, вникали в каждое слово, произнесенное Сальмой. Они улыбались, когда главный герой истории совершал добро, смеялись, когда делал глупости… так и переживали все эмоции. И обе сестры плакали, когда наступала концовка истории, которую Сальма заканчивала так: «…у него было все. Но самым важным для него всегда были любовь и семья. Но ему пришлось отдать жизнь за них… отдать жизнь за их жизни…». Когда-то маленькая Саррина задала вопрос:

- Мам, а что для тебя самое важное в жизни?

Сальма тогда заулыбалась и ласково лизнула своих дочерей во лбы, произнеся:

- Вы для меня – самое главное. Вы и ваш отец. Я готова отдать жизнь за вас…

Последние слова так и закрутились в голове у Сиары. Она ей мотнула, пытаясь избавится от тоскливого воспоминания. Ей всегда было нелегко вспоминать прошлое…

Сиара посмотрела на Ширу – да, у тигрицы была серая, а не светло-рыжая шерстка, как у Сальмы, и глаза были не ярко-зелеными, а бирюзовыми. Но Сиаре на миг показалось, что видит пред собой не Ширу, а свою мать – такую же добрую, нежную, готовую отдать жизнь за семью… сейчас она поняла – у Сальмы всегда главным была семья. Равно как и у Ширы.

Сиара поспешила выбраться из потока воспоминаний, иначе она бы забыла о том, ради чего завела разговор с тигрицей. Но маленькая тигрица до сих пор горевала по своей утрате. И твердо решила, что не позволит Кайлу испытать те же ощущения.

- Слушайте, Шира, - запальчиво начала говорить Сиара. Привязанная тигрица посмотрела на нее удивленными глазами. Маленькая тигрица продолжила: - мы знаем, как вас освободить! Кайл придумал план, и завтра на рассвете мы вас освободим! Просто нужно дождаться времени!

Взгляд Ширы загорелся искрами надежды, смешанный с некоторым удивлением.

- Но как Кайл сможет в одиночку… - начала было тигрица, но Сиара ее перебила:

- Так он не один! – глаза юной пиратки заблестели. Шире не нужно было спрашивать, кто помогает ее сыну. Значит, Диего и Кайл помирились? Тигрица про себя отметила, что за все пребывание на корабле пиратов, это была самая приятная новость. Для нее это была радость, услышать то, что они помирились. Тигрица посмотрела на Сиару благодарным взглядом:

- Спасибо, Сиара, - ласково проговорила тигрица, улыбнувшись пиратке. Зеницы Сиары расцвели облегчением выполненного действия. А уж на рассвете придет в исполнение план.

**********
Беспокойно завертевшись на своем ложе, Энджел вдруг почувствовала пронзивший ее холодок. Маленькая тигрица стиснула зубы, задрожала, тем самым собираясь выработать хоть немного тепла. По началу ей казалось, что просто поднялся ветер, который и создавал чувство одиночества и холода, но, почувствовав рядом с собой пустоту, тигрица усомнилась в своих мыслях. Энджел старалась открыть заспанные глаза, веки которых тяжелели от недосыпа, призывая их опустить и продолжить сон. Тигрица потерла маленькими лапками заспанные зеницы и, оглядевшись вокруг себя, почувствовала легкий удар по сердцу – она была одна. Теперь понятно, почему ей вдруг стало так холодно. Но где же все?

- Мам? Пап? – слегка дрогнувшим голосом позвала она родителей.

Ответа не последовало.

Встав на дрожащие лапы, Энджел осторожно вышла из пещеры. Отсутствие родителей ее сильно взволновало – куда они могли бы пойти среди ночи?

- Мама? Пап? – позвала она еще громче. Но ответа так и не было.

На черном небе сияла полная луна, на которую набегали серые перья туч. Ночь поглощала в свою кромешную тьму лес и все окрестности. Было настолько темно, что Энджел едва видела собственные лапы. Маленькую тигрицу завлекли в свой капкан немилосердные отчаяние и невыносимое чувство одиночества, нагоняющие на свою жертву невиданные страх. Никогда раньше Энджел не было так страшно, даже недавняя потасовка с критейшесом казалась не больше, чем просто пустяковой стычкой.

Вспомнив о своей проделке, Энджел подумала о брате. И ей показалось, что сейчас ко всему ее страху и одиночеству присоединятся и слезы – она невыносимо скучала по Кайлу и с нетерпением ждала, когда он вернется. Но всегда она задавал себе один лишь вопрос – вернется ли он вообще? Может, он решил вообще покинуть стадо и зажить в одиночестве?

Энджел не хотелось в это верить, она отчаянно цеплялась за мысль, что Кайл просто заблудился и сейчас плутает по острову. Или же попал в какую-нибудь беду, но не ушел…

Острый шип внезапно пришедшей, но неприятной, мысли пронзил тигрицу в самое сердце – а что если с родителями приключилась та же беда, что и с Кайлом?

- Мама! Папа! – на этот раз Энджел кричала во весь голос, думая, что ее может услышать хоть кто-то. И услышал. Но не тот, кого хотелось бы.

Вдалеке ухнула сова, отчего Энджел содрогнулась всем телом. Ей рассказывали, что совы – это ночные охотники. И что эти птицы очень сильны и маневренны, что запросто могу напасть даже на беззащитного тигренка. И скрыться от совы очень нелегко – у них зоркие глаза, которыми они выслеживаю жертву, и острый слух, отчего могут слышать даже стук сердца полевки в кустах, уж не говоря о напуганной тигрице. Зная, что встреча с совой не предвещает ничего хорошего, Энджел решила убраться отсюда, как можно скорее – может, она по пути может наткнуться на кого-то из стада? И тигрица, с которой наконец-то снялась сонная оболочка, помчалась так быстро, как только могла. Но от коварной совы не укрылся ее испуг и отчаяние. Энджел уже слышала хлопанье крыльев всего в нескольких метрах от себя. Сова, в буквальном смысле, испепеляла ее своими маленькими желтыми глазами, сияющими в непроглядной тьме ночи. Энджел так и чувствовала, как птица целится своими когтями прямо ей на плечи и поджидает момента прямого нападения. Тигрица не удержалась, и посмотрела через плечо – и завопила от страха: хищница была всего в паре метров высоты над ней! А уж насколько опасны были ее смертоносные когти и заостренный клюв! Энджел не могла оторвать взгляда от совы, поскольку боялась повернуться к ней затылком, но и не сбавляла быстрого бега. Тигрица так бы и неслась, пока не налетела на кого-то, кем оказался Менни.

- Дядя Менни! – испуганным, но в то же время, слегка облегченным голосом произнесла Энджел. Мамонт коротко взглянул на нее и быстро ответил:

- Прячься! – и легонько подтолкнул ее себе за тяжеловесную стопу. Энджел спрятала за его стопой, одни глазом наблюдая за приближающейся совой. Карие глаза Менни сощурились от готовности дать ответный ход птице.

- Убирайся прочь, пернатая закуска! – грубо оскорбил он птицу, и, когда та приблизилась к нему почти вплотную, Менни резко сшиб ее бивнем. Завертелись перед лицом мамонта перья, а птица отлетела в сторону на приличное расстояние. Но она не собиралась отказываться от своего плана, и, резко развернувшись в воздухе, снова принялась надвигаться на мамонта. Менни округлил глаза от такого поворота событий – он совершенно не ожидал, что ему попадется такая упорная и коварная сова. В тот момент, когда мамонт во второй раз захотел ударить ее бивнями, раздался короткий, но грозный тигриный рык – и тигр кинулся на сову и прижал ее животом к земле. Диего специально уложил ее на живот, поскольку знал одно – уложив птицу на спину, она бы могла вонзить свои когти в его живот. Птица бешено забилась в хватке тигра, но Диего и не собирался хоть немного смягчиться – эта сова вздумала напасть сначала на его дочь, а теперь и на лучшего друга! Уж она будет знать, с кем связалась…

Каким-то чудом сове удалось выхватить одно крыло из-под мощной лапы тигра и резко хлопнула его по искаженной яростью морде. Остроконечное перо слегка царапнуло Диего по носу, отчего тигр поморщился, и, сам того не желая, ослабил хватку. Этого хватило сове, чтобы выбраться из его мощных лап и улететь прочь, обдав тигра потоком потерянных перьев. Диего с досады хмыкнул – он не успел, как следует, навредить птице, хотя она улетала, уже похрамывая – видно, повредила предплечья. Но сова, видимо поняла, что здесь ей не рады, и поспешила убраться восвояси.

- Папа! – выбравшись из-за стопы мамонта, Энджел кинулась к отцу и прижалась к его сильной лапе. Она едва не заплакала – а вдруг Диего не смог бы спровадить эту сову? Что, если бы… Энджел даже боялась думать об этом, и лишь просто радовалась возможности побыть с отцом.

- Почему ты не в пещере? – обеспокоенно спросил ее Диего. – Ты не понимаешь, какой опасности себя подвергла?

- А почему вы ушли, ничего не сказав? – вопросом на вопрос ответила маленькая тигрица, немного отстранившись. – Я же пошла за вами! И где мама?

Вопрос дочери застал Диего врасплох – что он ей скажет по этому поводу? Тигр посмотрел на друга, который мирно, не вмешиваясь, стоял в сторонке. Может, он что подскажет? Ведь когда Диего узнал, что Кайл решил ступить на путь пиратства, он сразу же сказал об этом Менни, поскольку мамонт всегда должен быть в курсе событий. Мамонт, поняв, к чему клонит тигр, перевел взгляд на Энджел и заговорил:

- Это долгая история. И пора бы тебе ее узнать.

И друзья пустились в повествование. Энджел слушала их, не проронив ни слова. Они рассказали обо всем с самого начала – что началось все с дрейфа континентов, в результате которого ее отец, Менни и Сид оказались отрезанными от остальных. Попавши в море, они наткнулись на банду пиратов, среди которых была Шира, и что потом от них сбежали, потопив их корабль…

Глаза Энджел были широко распахнуты – и она об этом не знала?

- Почему вы нам раньше не рассказывали? – с банальным вопросом накинулась она на рассказчиков, когда те закончили. – Почему мы не обязаны были об этом знать? А, может, маму схватили из-за того, что вы не сказали нам об этом раньше? И, кстати, где Кайл?

Диего растерялся от такого количества вопросов. А, может, Энджел права, и стоило бы рассказать о банде Гатта намного раньше? Может, и вправду, Ширу не схватили бы? И Кайл бы с самого начала знал, с кем имеет дело? И сейчас был бы здесь, в тепле и уюте, а не где-то рядом с кораблем, с мыслями о долге. Диего пытался уговорить сына пойти ночевать в стаде, но тигренок всячески отнекивался, поскольку надеялся вовремя подоспеть к началу исполнения плана. Диего молился, чтобы этот план сработал…

А пока – нужно рассказать о задумке Кайла стаду.

И тигр принялся выкладывать основную мысль плана.

Дата добавления: 2015-11-04