3 страница. Однако ее мама не сдавалась

Однако ее мама не сдавалась! Она все еще пользовалась косметикой, и, хотя тональный

крем лежал немного неровно, а тон помады не совсем подходил, ей хотелось выглядеть лучше…

Возможно, потому, что сегодня она ждала мужа. И снова ее ожидало разочарование…

Сэлли проглотила подступивший к горлу ком и нежно поцеловала морщинистую щеку.

Сиделка надела на маму симпатичный летний халатик, который Сэлли купила ей на

прошлой неделе. Она всегда приезжала с каким-то подарком, иногда просто с коробкой

шоколадных конфет. А на этой неделе это была книга по греческой мифологии, которую Сэлли нашла в букинистическом магазине. Это была поистине ценная находка, поскольку книга оказалась очень старой, издания 1850 года, с прекрасными иллюстрациями.

Сэлли вручила маме книгу, и та очень обрадовалась, но ее улыбка несколько померкла,

когда она сказала ей, что папа не приедет… Сэлли попыталась немного смягчить неприятное известие, рассказав о его новом боссе и о том, что она встретила его в кабинете отца. Похоже, это хоть немного успокоило ее мать.

Войдя в свою квартиру, Сэлли закрыла за собой дверь и устало прислонилась к ней.

Сегодня была прекрасная погода, но она чувствовала себя совершенно разбитой.

Уик-энд оказался довольно горьким. Она пробыла у мамы вчера допоздна. Прогулка по

больничному саду утомила маму, и Сэлли помогла сиделке уложить ее в постель, а потом

сидела с ней весь оставшийся субботний день и вечер. То же самое она сделала в воскресенье и только после полуночи, наконец, вернулась в Лондон. Но беспокойство о матери и воспоминания о высоком темноволосом мужчине мешали ей спать, и она еле заставила себя встать сегодня утром — пора было идти на работу.

И теперь, вечером, она чувствовала себя совершенно разбитой. Понурившись, Сэлли

придирчиво оглядела комнату. Она ненавидела свое жилище. Эта квартира долгие годы

принадлежала ее отцу, но после несчастья, случившегося с ее матерью, он продал их

фамильный дом в Борнмуте и купил себе квартиру с тремя спальнями в фешенебельном районе Ноттинг-Хилл.

Как ему удалось уговорить маму продать их дом в Борнмуте — дом, который мама

унаследовала от своих родителей, — Сэлли не поняла, но нехотя согласилась поехать

посмотреть новую квартиру, предполагаемое новое семейное гнездо. Квартира оказалась на верхнем этаже довольно старого дома, что было совершенно неприемлемо для инвалидного кресла. Догадка Сэлли подтвердилась: отец больше и не собирается жить со своей женой.

Свое решение продать их дом он объяснял дороговизной содержания жены в частной

лечебнице. Поскольку это он отправил маму туда, Сэлли не могла ему этого простить, но ведь он оплачивал все расходы…

К ее ужасу, оказалось, что однокомнатная квартира отца переходит к ней. Ее мама была

довольна и сказала, что Сэлли давно пора обзавестись собственным жильем. Когда она

попыталась отказаться, мама настояла и рекомендовала слушать отца: он был бухгалтером, и эта собственность — прекрасная инвестиция на будущее.

Тут-то Сэлли и поняла, как отец убедил ее мать продать дом, и еще раз убедилась в том,

насколько жадным подонком он был…

Ей пришлось въехать в эту квартиру десять месяцев назад, но здесь она не чувствовала себя как дома и знала, что никогда не почувствует, потому что это жилище в ее сознании всегда будет порочным любовным гнездышком ее отца. В первую же неделю после переезда именно сюда звонили какие-то женщины… Сэлли сменила номер телефона, но не могла отделаться от мысли, что целая вереница распутниц делила с ним кровать огромных размеров.

Сама по себе эта однокомнатная квартира была прекрасной. Вход на кухню и в ванную

комнату был из небольшой прихожей. Гостиная и спальня располагались в одной зоне, но на разном уровне — в спальную часть вела лесенка. Сэлли выкинула всю мебель, оставшуюся от отца, включая его широченную кровать и зеркало над ней, и купила себе кровать более скромных размеров.

Она полностью изменила декор, используя нейтральные тона, и купила минимум новой

мебели: софу, низкий столик и телевизор в гостиную. В спальне вдоль одной стены поставила деревянную стенку с закрытыми ящиками и полками, где разместила свои книги. В одну из секций был встроен рабочий стол. На нем разместился ее компьютер, а еще он служил Сэлли туалетным столиком. Другая стена была отведена под застекленный шкаф-купе. Больше ей ничего не было нужно, да она, вероятно, тут надолго и не задержится.

С месяц назад Сэлли заикнулась своей матери, что хочет продать эту квартиру, потому что ей нужна отдельная спальная комната. Мама согласилась с ней, но больше эта тема не

поднималась. А с того момента, как Сэлли услышала прогноз врача, она осознала, что в жизни существуют куда более важные и страшные вещи, чем смена квартиры.

Она направилась на кухню. Чашка кофе, сандвич и душ — именно в такой

последовательности, а потом постель. Она включила чайник и потянулась за растворимым кофе, как вдруг зазвонил висящий на стене телефон.

Сердце ухнуло куда-то вниз. С некоторых пор Сэлли стала бояться телефонных звонков.

Вот и сейчас первой мыслью было, что звонят из лечебницы со страшным известием о ее

матери… Сняв трубку, она торопливо сказала:

— Сэлли Пакстон слушает. Что?

— Не что, а кто, — поправил ее со смешком низкий голос и представился: — Зак.

Она едва не выронила трубку.

— Как вы раздобыли мой номер? — строго спросила она.

— Легко. Ваш отец сказал мне, что вы живете в Кенсингтоне. Я не стал просить ваш

телефон, но вы значитесь в телефонной книге.

Естественно, она значилась. Разве она не сменила номер и не зарегистрировала его под

собственной фамилией?

— Вы проверили всех Пакстонов в книге? Вам, должно быть, пришлось обзвонить с

дюжину абонентов, чтобы найти меня.

Она не могла поверить, что человек с его состоянием и положением станет так обременять себя.

— Нет. Удивительно, но Пакстонов оказалось всего несколько, и ваш номер был первым,

который я набрал. Я везуч по своей природе, Сэлли.

По своей природе Зак был еще и высокомерен. И зачем только она утруждает себя

разговором с ним?

— Так как насчет сегодняшнего вечера? — продолжал он. — Я заказал столик на восемь. — И он назвал знаменитый ресторан в районе Мэйфер.

— Да подождите вы минуту! — сердито оборвала его Сэлли. — Я не соглашалась ужинать с вами. Нет уж, спасибо! Лучше останусь дома и вымою голову, — язвительно сказала она и повесила трубку.

Сердце так колотилось в ее груди, что она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы унять злость.

Чайник закипел, и она заварила себе чашку кофе не совсем твердой рукой. Что с ней

происходит? Видимо, все дело в усталости. Удовлетворившись таким объяснением, Сэлли

сделала себе сандвич с сыром.

Хлеб оказался черствым, но она все съела и выпила кофе.

Пройдя в спальную зону, она разделась, повесила одежду в шкаф и направилась в ванную.

Включила теплый душ и, взяв шампунь, шагнула под живительную струю. Вымывшись, сняла с дверного крючка, махровый халат, закуталась в него и туго завязала пояс на талии.

Телефон зазвонил, как только она вернулась в гостиную.

— Да? — отрывисто спросила она.

— Господи, Сэлли, кто это тебя так напугал? — послышался давно знакомый голос.

— Ал! — Сэлли засмеялась. — Я думала, что это…

— Надеюсь, не тот парень, с которым ты обедала?

— Попал в точку.

— Сэлли, будь осторожна. Я сказал своему отцу, что познакомился с Делюккой. По его

словам, это не тот человек, с которым стоит иметь дело. Оказывается, он невероятно

влиятельный человек, которому мало кто симпатизирует, а большинство просто боится.

Делюкка славится тем, что мастерски скупает компании и является совершенно блестящим бизнесменом. «Делюкка холдингз» — одна из немногих корпораций, которую почти не затронул экономический спад, и все потому, что он неустанно закрывал разоряющиеся компании и продавал их имущество. С таким же успехом Делюкка умело сохраняет и расширяет прибыльные компании. Ему принадлежат прииски в Южной Америке и Австралии, несколько нефтяных компаний, земли и многое другое. Как выразился мой отец, все это вещественные ценности, которые, в отличие от акций, не будут обесцениваться в перспективе.

Что же касается его личной жизни, о ней мало что известно, кроме того, что Делюкка

встречался с несколькими известными моделями.

— Я все знаю, так что не беспокойся. Например, уже отклонила его приглашение на ужин.

С меня хватило и обеда, так что не хочу никаких повторений.

— Отлично. Тогда поужинаешь со мной завтра вечером? Я забронировал столик на девять в одном новом местечке, но девушка, на которую я возлагал надежды, дала мне от ворот поворот.

— Такого сомнительного приглашения я еще никогда не получала, — засмеялась Сэлли,

однако согласилась и, поговорив минут десять с Алом, почувствовала себя возрожденной и почти готовой снова к светской жизни.

Сэлли смотрела телевизор и уже стала подумывать о том, чтобы отправиться спать, когда в дверь позвонили.

В доме был консьерж. Ей не сообщали о чьем-то приходе, так что это, вероятно, была мисс Телфорд из квартиры напротив. Сэлли познакомилась с ней в первую же неделю после своего вселения, когда старая дева случайно захлопнула дверь своей квартиры. С тех пор по просьбе мисс Телфорд Сэлли имела запасные ключи от квартиры соседки на случай, если такое повторится, а это случалось довольно часто…

Встав и потянувшись, Сэлли выключила телевизор и босиком прошлепала к двери.

— Забыли ключ?.. — Она распахнула дверь и выдохнула: — Вы?

Оцепенев, Сэлли недоверчиво уставилась на мужчину, стоящего перед ней. Зак Делюкка

возвышался в дверях, держа в одной руке что-то похожее на огромную сумку-холодильник, а в другой — букет роз.

— Какая честная женщина… вы действительно мыли голову, — протянул он, разглядывая влажные спутанные локоны, рассыпанные по ее плечам. — Но мыли вы голову или нет, Сэлли, вам, как я понимаю, все равно надо поесть. Вот это для вас.

Зак протянул ей розы, и она взяла их, слишком потрясенная, чтобы отказаться. Он ловко

протиснулся мимо нее и вошел в квартиру.

— Симпатичное местечко, — заявил Делюкка…

Все еще не обретя дара речи, Сэлли обвела взглядом его внушительную фигуру. Костюм от дизайнера уступил место белой хлопчатобумажной рубашке и джинсам с заниженной талией, обтягивающим узкие бедра и длинные ноги. Имя дизайнера красовалось на боковом кармане.

Невольно ее взгляд снова вернулся к его широкой мускулистой груди, обтянутой рубашкой.

Несколько верхних пуговиц на ней были небрежно расстегнуты и открывали сильную шею и манящую поросль на груди… Сэлли сглотнула, поддавшись на миг искушению дотронуться своими пальцами до этой поросли. Она сделала шаг вперед. Невероятный животный магнетизм этого мужчины тянул ее, как мотылька к огню…

Громкий звук захлопнувшейся за ее спиной двери привел Сэлли в чувство, и она обрела

способность говорить.

— Консьерж мне не звонил. Как же вы, черт возьми, прошли сюда? — строго спросила она и взглянула ему в лицо.

Зак широко улыбался:

— Я сказал ему, что вы уже месяц как моя любовница и что сегодня наш юбилей. Что хочу сделать вам сюрприз: подарить шампанское и розы и устроить интимный ужин для двоих. Этот человек — явный романтик в душе. Он не смог мне отказать. Ну и чаевые помогли, — цинично добавил он.

Ну вот опять! Никто никогда не отказывал Заку Делюкке. И если она не проявит

бдительность…

Сэлли перешла в наступление:

— Значит, этот человек потеряет свою работу, потому что я не приглашала вас сюда. Я

хочу, чтобы вы немедленно ушли! Убирайтесь, или я вышвырну вас вон… — Она взглянула сердитыми голубыми глазами в его черные и увидела в их темной глубине золотой огонь страстного желания, да такой силы, что почти ощутила его жар…

Глава 5

Атмосфера между ними настолько сгустилась, что Сэлли стало трудно дышать. Словно

горячая волна накатила на нее, и это не имело ничего общего с жарким деньком.

Зак, казалось, заполнял собой все пространство небольшой квартиры, и ее невольно тянуло к нему. Его взгляд остановился на распахнутых отворотах ее халатика, и она судорожно плотнее запахнула его, вспомнив, что под халатом у нее ничего не было. От смущения и одновременно чувственного возбуждения ее бледное лицо порозовело.

Зак пристально смотрел на нее, и Сэлли пожалела, что решила оставить свои локоны

сохнуть в беспорядке. Насколько она знала, это очень шло ей.

— Вы не станете лишать этого человека работы. Я же знаю, что вы не настолько бессердечная, Сэлли, — с уверенностью сказал Зак. И он был прав, черт его побери! — Что касается того, чтобы вышвырнуть меня вон, у вас не получится, но можете попробовать. — И он двинулся на нее, широко раскинув руки. — Это даже интересно, — усмехнулся он. У нее замерло сердце от такой дьявольски обольстительной усмешки. — Вам придется постараться.

Он навис над ней огромным монолитом, слегка расставив ноги и раскинув руки. Она

понимала, что Зак смеется над ней, и все равно испытывала непреодолимое желание шагнуть в его объятия.

— Очень смешно, — фыркнула Сэлли и отвела взгляд. Но когда сделала шаг в сторону,

какой-то бесенок вселился в нее, и она шлепнула Зака по руке розами, которые продолжала держать в руке. Как оказалось, это помогло снять напряжение…

— Больно! — услышала она его возглас и на этот раз все-таки рассмеялась и направилась в кухню в поисках вазы, куда можно было бы поставить слегка пострадавшие розы.

Она взяла вазу с полки, наполнила водой и поставила в нее цветы. Они выглядели так

роскошно… Ставя вазу на подоконник, Сэлли вдруг почувствовала некоторое угрызение

совести.

— Перемирие? — Зак встал за ее спиной, и Сэлли обернулась. Он стоял слишком близко, нависнув над ней всем своим мощным телом. Она почувствовала едва уловимый запах лосьона — или это был просто его запах? — и ее пульс учащенно забился.

— Вы до крови ранили меня. — Зак поднял руку, и Сэлли, к своему ужасу, увидела

царапину и тонкую струйку крови.

— Ой, простите… давайте я заклею пластырем…

— Не нужно, — оборвал он ее. — Но в качестве компенсации причиненного ущерба

минимум того, что вы можете сделать, — это позволить мне накормить вас.

Сэлли с опаской взглянула на него.

— Я действительно имею в виду только накормить вас. — Похоже, он обладал

способностью читать ее мысли.

— Ну ладно, — наконец сказала она, в основном потому, что ей было ужасно стыдно. Она ведь поранила его руку розами, которые он ей принес….

— Вот и хорошо. — И, протянув руку к полке, которую она оставила открытой, достал два бокала. — Я займусь вином, а вам придется достать приборы. Все остальное принесено.

— Прекрасно. Вы хотите есть здесь? — Сэлли взглянула на откидной столик и две

табуретки у кухонной стены, где обычно ела. Если он опять раскинет руки, то упрется ими в стены. — Можно либо здесь, либо в гостиной.

— В гостиной, — решил Зак и, повернувшись, вышел из кухни.

Сэлли выдвинула ящик и достала ножи, вилки и ложки, удивляясь тому, во что дала себя вовлечь. Воспоминание о горячем поцелуе, которым они обменялись в машине, не исчезало из ее памяти. И если честно, она была бы не прочь его повторить. К тому же что плохого было в том, чтобы поужинать с неожиданным гостем?

Часом позже, облизывая губы после вкуснейшего десерта, Сэлли пришла к выводу, что во всем этом действительно не было ничего плохого…

Ужин был просто великолепным. Когда она вышла из кухни с тарелками и приборами, Зак уже выложил на стол целый ассортимент блюд: вкуснейшую пасту, свежий хрустящий хлеб и телятину по-милански, а также салат и десерт.

Он принес все эти яства из своего любимого итальянского ресторана, владельцем которого, по его словам, был его приятель. И заставил Сэлли смеяться до слез, рассказывая забавные истории из жизни этого приятеля и его семьи.

Зак был обаятелен и вел себя как настоящий джентльмен. Стараясь даже не касаться Сэлли, он сидел на софе на почтительном расстоянии от нее. Ничто в нем не напоминало того высокомерного типа, которого она встретила в прошлую пятницу.

— Это было замечательно, — кивнула она, искоса взглянув на Зака. Он сидел рядом с ней, вытянув длинные ноги перед собой, и держал в руке бокал вина. — Разве какое-то яблоко и засохший сандвич с сыром могут сравниться с такой прекрасной едой? — продолжала Сэлли.

Допив свое вино, она поставила бокал на стол и, скрывая зевок, прикрыла рот рукой, вежливо пробормотала: — Спасибо.

— Пожалуйста, — ответил Зак, поворачиваясь к ней. Улыбка тронула уголки его твердо

очерченного рта, и она лениво улыбнулась в ответ, чувствуя себя до удивления уютно рядом с Заком.

Тут его взгляд опустился туда, где мягкая голубая ткань халатика вздымалась на ее груди.

Сэлли вспыхнула и отвела взгляд в сторону. Неожиданно ее расслабленное и сонное состояние исчезло, а сексуальное напряжение вернулось с новой силой. Ее сердце забилось быстрее, и она с трудом обрела способность говорить.

— А теперь вам, по-моему, лучше уйти. Я что-то устала, — сказала она, словно

оправдываясь.

— Ну, так поблагодарите меня надлежащим образом, и я уйду, — мягко сказал Зак и

поставил свой бокал на стол.

Он пристально взглянул в ее бледное красивое лицо. Сэлли действительно зевнула… это

был совсем не тот эффект, который он обычно производил на женщин. Правда, он заметил, что тени под ее глазами стали темнее. Слишком много веселилась в уик-энд…

Это утонченное создание сводило его с ума весь вечер. Он пытался смотреть в сторону, но это только усиливало его неудовлетворенность. Зак считал, что Сэлли совершенно неотразима в своей элегантной одежде, но сейчас, откинувшись на софе, без тени косметики на лице, в одном лишь длинном голубом халате, точно такого же цвета, как ее глаза, с шелковой гривой роскошных рыжих волос, рассыпавшихся по плечам, она выглядела просто потрясающе…

После первого бокала вина Сэлли немного расслабилась, а со вторым начала есть, явно

наслаждаясь пищей. Но сознавала ли она, что при каждом ее движении, когда она тянулась к еде, отвороты ее халата распахивались, полностью обнажая прекрасную грудь? Или что, облизывая свои пухлые губы, она едва не доводила его до инфаркта? Случайно или умышленно она делала это, Зак не был уверен, да и ее зевок мог быть притворным… Ему было все равно.

Его терпение подходило к концу.

— Щедрого поцелуя было бы достаточно, — подсказал он хриплым голосом и, коснувшись ее изящной шеи, почувствовал, как учащенно бьется ее пульс. Не удержавшись, он пропустил тяжелую завесу ее шелковых кудрей через свои пальцы. Это было то, что ему страшно хотелось сделать с того самого момента, как она открыла ему дверь, такая роскошная, с мокрыми спутанными волосами…

— Прекрасно… если вы считаете, что это все, Зак, — нежным голосом сказала она,

настороженно глядя в его черные глаза.

— Конечно. Я не сделаю ничего против вашей воли, — успокоил он ее в надежде, что на

этот раз все действительно будет прекрасно. Он заметил, что она часто употребляет это слово, когда на самом деле все обстояло наоборот.

Придвинувшись к нему так, что ее изящное бедро коснулось его бедра, она прижалась

мягкими губами к его щеке.

— И вы называете это поцелуем? — возмущенно воскликнул Зак, когда она собралась

отстраниться, и, положив одну руку ей на затылок, другой рукой обнял за талию и притянул к себе.

Сэлли испуганно взглянула на него и попыталась тряхнуть головой, но он крепко держал ее и поцеловал со всей накопившейся страстью.

Она ответила так, как он и предполагал, — подняла руки и положила их на его плечи. Он

поцеловал Сэлли еще горячей. Руки Зака скользнули в отвороты ее халатика, на ее спину, чтобы теснее прижать девушку к себе. Ее кожа была нежнее самого нежного шелка. Он чувствовал, как она дрожит в его руках…

Сэлли застонала, когда он прервал поцелуй, ее прекрасные голубые глаза с неосознанной

мольбой просили о продолжении.

— Доверься мне, Сэлли, — пробормотал он. — Так будет лучше, — и, посадив ее к себе на колени, начал ласкать ее грудь. — Тебе нравится? — пробормотал он, сильнее распахивая ее халат. — Позволь мне взглянуть на тебя, Сэлли, — хриплым голосом проговорил он. — На всю тебя.

Сэлли не понимала, что с ней происходит. Она знала одно: эти потрясающие ощущения

были совершенно новыми и прекрасными, а мужчина, пристально смотревший на нее, —

надежным. Она никогда прежде не обнажалась перед мужчиной, но неожиданно забыла обо всех своих комплексах…

Позднее Сэлли свалит все на вино и усталость, но в этот момент она была такой

возбужденной…

— Да… — выдохнула она, и он развязал пояс и сбросил халат с ее изящных плеч.

Словно во сне, в каком-то трансе она устремила взгляд на его сильное привлекательное

лицо и увидела страстное желание в его черных как ночь глазах, так внимательно изучающих ее обнаженное тело, что кровь забурлила в ее жилах.

— Ты прекрасна… еще красивей, чем я мог представить, — выдохнул он.

Сэлли скользнула рукой в открытый ворот его рубашки, ее пальцы коснулись поросли на

его груди, что ей страшно хотелось сделать еще с того момента, когда Зак шагнул через порог.

Она почувствовала, как сильно забилось его сердце под ее ладонью.

— О-о… — простонал он, когда она прикоснулась к нему.

Сэлли рванула его рубашку, не обращая внимания на отлетавшие пуговицы, и позволила

своим рукам свободно блуждать по его потрясающей бронзовой груди, упиваясь

восхитительным ощущением его плоти.

С хриплым стоном Зак схватил Сэлли на руки, взбежал по нескольким ступенькам, которые вели в спальную зону, и опустил ее на кровать. Едва дыша от никогда не испытываемого прежде возбуждения, Сэлли блестящими от страсти глазами следила за ним. Он сбросил обувь, снял рубашку, выскользнул из брюк, ни на минуту не сводя глаз с ее обнаженного тела.

Сэлли оставалось только с восхищением смотреть на его золотистый торс. Это был мужчина во всей своей мужской красе, широкоплечий, с мускулистой грудью. Поросль, которая так восхитила ее, покрывала его грудь и опускалась на твердый плоский живот. Она, не удержавшись, ахнула, когда он сбросил шелковые трусы. Румянец залил ее щеки, и она опустила глаза.

Сэлли не могла поверить в то, чему позволила произойти. Словно почувствовав ее реакцию, Зак наклонился над ней. Он осторожно скользнул губами по ее лбу, нежному овалу щеки и, наконец, прижался к ее губам, заглушая всякую попытку протеста. И эта попытка растаяла в волшебстве его поцелуя.

— Ты хочешь этого… — прохрипел он, с трудом оторвавшись от нее.

Сэлли открыла глаза и только хотела кивнуть, как вдруг поймала отражение их эротически

сплетенных тел в стеклянных дверцах шкафа. Словно ледяной душ окатил Сэлли. Она застыла.

— Нет. О нет! — закричала она и, упершись в его плечи, оттолкнула Зака, который никак

этого не ожидал.

Он отпрянул.

— Нет? — прохрипел Зак, и она увидела шок на его сильно покрасневшем лице. А может

быть, это была боль?

Сэлли не стала размышлять дальше. Она выскочила из постели и схватила свой халат.

Натягивая его, на дрожащих ногах, спотыкаясь, спустилась в гостиную и туго завязала пояс.

Сердце стучало в ее груди, как кузнечный молот.

Отраженная картина — обнаженные любовники — произвела на нее неизгладимое

впечатление. «Нет, не любовники. Парочка, занимающаяся сексом», — поправила она себя.

Сэлли едва узнала себя, распластанную под огромным телом Зака. Но это немедленно

напомнило ей о том, где она находилась: в старом любовном гнездышке своего отца…

А она клялась, что не такая, как ее отец, и никогда не будет такой, как он!

О нет! Ее тело страдало от незнакомого чувства сексуального неудовлетворения. Но что она скажет Заку?

Страдая от разочарования и кипя злостью, Зак лежал на животе и считал до ста… прием,

который он освоил на татами. Спортсмен, который терял над собой контроль и позволял злости взять верх, никогда не выигрывал. Это был первый совет, который Марко, его тогдашний тренер, дал ему. И еще он знал, что если потеряет над собой контроль с этой рыжеволосой чаровницей,

то будет способен вытрясти из нее всю душу.

Она сказала «нет». Сэлли так сказала. Конечно, женщина имеет право изменить свое

мнение, но никогда прежде ни одна его любовница не отказывала ему в постели.

Эта чертовка все время подыгрывала ему. Он до сих пор чувствовал, как ее ногти впиваются ему в спину. Она довела его до крайности, а потом ударила по тормозам. Гордость и другие недобрые чувства заставили его сжать кулаки. Еще ни одному человеку не удавалось безнаказанно играть с ним. Наконец он соскочил с кровати и натянул свою одежду, потом сделал несколько шагов по направлению к гостиной, где, наклонив голову, стоял объект его ярости и разочарования.

Шаги насторожили Сэлли, и она медленно обернулась. Зак был одет — ну, почти. Рубашка, которую он запихнул в джинсы, была расстегнута, ведь на ней не было пуговиц. Чувство вины заставило ее покраснеть. Воспоминание о том, как она рвала на нем эту рубашку, вспыхнуло в ее памяти…

— У тебя есть какое-то разумное объяснение? — спросил он язвительно и, не дожидаясь

ответа, продолжил: — Или ты всегда так делаешь? Сначала поощряешь мужчину, говоришь, что хочешь его, срываешь с него рубашку, раздеваешься донага и ложишься с ним в постель, а потом удираешь? — Вопрос его прозвучал с явным сарказмом.

Сэлли подняла голову. Ни один мускул не дрогнул на его жестком бронзовом лице, но

черные глаза сверкали яростью. Она сделала шаг назад, вдруг испугавшись, неожиданно

осознав, что наделала.

— Нет… — пробормотала она. Атмосфера была напряженной, как и смотревший на нее

мужчина.

— Ты имеешь все основания быть напуганной, — фыркнул он, шагнул к ней и навис над

ней всем своим телом. Взяв ее за подбородок, он приподнял ей голову, чтобы посмотреть прямо в глаза. — Некоторые женщины любят подразнить, но ты зашла в этом слишком далеко. Считай, тебе повезло, что человеком, над которым ты решила подшутить, оказался я. Может случиться так, что следующий не сможет контролировать себя так, как я, и тогда тебе несдобровать.

Сэлли содрогнулась, что не укрылось от его внимания.

— Ты не была холодна, ты все время отвечала мне. Вот и сейчас вся дрожишь.

Схватив ее руку, он опустил ее и прижал к себе. К своему ужасу, Сэлли поняла, что он все еще возбужден, и, к своему стыду, невольно прореагировала на это.

— Еще не поздно, ты можешь изменить свое решение… да и вообще, это исключительное право женщины, — насмешливо протянул он.

— Нет… нет! — закричала Сэлли, вырывая свою руку и пятясь. Она не могла понять, как

могла оказаться настолько глупой. Настолько безвольной.

— Одного «нет» вполне достаточно. Я понятливый.

— Прекрасно, — сказала Сэлли, и то, как обыденно она это произнесла, и то, что

употребила это проклятое слово «прекрасно», еще больше разозлило Зака. Лицо его мгновенно преобразилось, и, если взгляд способен был бы убивать, она бы уже лежала бездыханной.

Сэлли понимала, что у него были все основания для того, чтобы разозлиться, но усталость с такой силой навалилась на нее, что единственное, чего она хотела, — это отделаться от него и навсегда забыть об этом вечере.

Возможно, ей стоило извиниться? Она храбро взглянула в его хмурое лицо.

— Я сожалею о своем поведении и приношу извинения, если ты считаешь себя

обманутым, — произнесла она. — Но разве я приглашала тебя сюда? Я говорила тебе, что устала, и попросила уйти, но ты уговорил меня. — Она всплеснула руками. — Ты… чрезмерен для меня. И я хочу, чтобы ты немедленно ушел…

— Тебя устрашают мои габариты?

— Не только, ты чрезмерен для меня во всем — слишком богат, слишком высокомерен и

слишком упрям, чтобы уйти, когда тебя об этом просят. И ты мне не нравишься. Помимо всего прочего, ты купил «Вестуолд», что делает тебя торговцем оружием, а этот бизнес вызывает у меня лишь презрение.

— Занятно слышать это от тебя, — ехидно произнес Зак, — от папенькиной драгоценной

дочки, которая в своей жизни ни дня не трудилась. Этот бизнес великолепно содержит тебя, взять хотя бы эту квартиру, которую отец подарил тебе. — Он усмехнулся. — Вероятно, мне лучше было бы прийти с ювелирной коробочкой, а не с сумкой-холодильником. Не сомневаюсь, что результат был бы другим.

Сэлли разозлилась. Это ее отец сказал Заку, что купил ей эту квартиру, чего она не могла

отрицать. Но отец явно не сказал Заку, что она вовсе не богатая бездельница, что она работает!

— Да, ты прав. Как глупо с моей стороны, — сказала Сэлли с убийственной иронией. Она могла бы все объяснить, но посчитала унизительным для себя объяснять что-то этому

Дата добавления: 2015-11-04