17 страница. – Если ты думаешь, что грубость привлечет мое внимание

– Если ты думаешь, что грубость привлечет мое внимание, то умрешь со скуки, прежде чем мне станет не все равно.

– Нафига ты вообще здесь? – Истощение Тора прокралось в голос, ослабив его, что раздражало. – Почему ты просто не отставил меня там, где нашел?

Ангел взобрался на черные мраморные ступени и начал расхаживать взад и вперед перед блестящей стеной с вырезанными в ней именами, останавливаясь там и тут, чтобы изучить одно-два.

– Время это роскошь, веришь ты или нет, – сказал он.

– По мне, так больше проклятье.

– Знаешь, что бы ты получил без времени?

– Забвение. Именно туда я направлялся, пока не появился ты.

Лэсситер провел пальцем по резной линии символов, и Тор быстро отвернулся, когда понял, что там было написано. Его имя.

– Без времени, – произнес ангел, – у тебя была бы лишь бездонная, бесформенная трясина вечности.

– К твоему сведению, философия мне скучна.

– Это не философия. А реальность. Время – это то, что придает жизни значимость.

– Да пошел ты. Серьезно… катись к черту.

Лэсситер наклонил голову в сторону, будто что-то услышал:

– Ну, наконец-то, – пробормотал он. – Ублюдок меня с ума сводит.

– Прости?

Ангел поднял голову, наклонился прямо к лицу Тора и четко произнес:

– Слушай внимательно, солнце мое. Твоя шеллан, Вэлси, послала меня. Вот почему я не оставил тебя умирать.

У Тора сердце замерло в груди, когда ангел поднял взгляд и спросил:

– Что же тебя так задержало?

Раздался раздражающий голос Рофа, наряду с приближающимся к алтарю грохотом его ботинок:

– Ну, в следующий раз скажи кому-нибудь, где тебя носит…

– Что ты сказал? – выдохнул Тор.

Лэсситер не думал извиняться, когда переключил внимание на Тора:

– Тебе не на ту стену нужно смотреть. Попробуй календарь. Один год назад враг застрелил твою Вэлси. Проснись уже и сделай с этим что-нибудь.

Роф ругнулся:

– Полегче, Лэсси…

Тормент вскочил с пола пещеры с чем-то близким к когда-то имевшейся у него силе и ударил Лэсситера, как полузащитник, вопреки разнице в весе, жестко отправив ангела на каменный пол. Сомкнув руки вокруг горла парня, он посмотрел в белые глаза и сжал ладони, обнажая клыки.

Лэсситер просто посмотрел на него в ответ и направил свой голос напрямую в височную долю Тора:

– Что собираешься сделать, придурок? Отомстишь за нее или проявишь к ней неуважение, тратя время впустую?

Огромная рука Рофа сжала плечо Тора, словно львиные когти, вонзаясь, оттаскивая его:

– Отпусти.

– Не… – Тор задышал рывками. – Не… никогда…

– Достаточно, – выплюнул Роф.

Тора отбросили на задницу, и, отскочив, как ветка от земли, он вышел из убийственного транса. И проснулся.

Он не знал, как еще это описать. Будто сработал какой-то переключатель и его свет, ранее угасший, вдруг снова ожил.

В поле зрения попало лицо Рофа, и Тор увидел его с ясностью, которой не обладал… целую вечность:

– Ты как там? – спросил его брат. – А то жестко приземлился.

Тор вытянул руки и прошелся ими по массивным предплечьям Рофа, пытаясь почувствовать реальность. Он оглянулся на Лэсситера, а затем посмотрел на короля:

– Прости… за это.

– Ты шутишь? Мы все хотели придушить его.

– Знаете, я тут себе комплекс заработаю, – кашлянул Лэсситер, переведя дыхание.

Тор схватил своего короля за плечи:

– Никто о ней не говорит, – простонал он. – Никто не произносит ее имя, никто не говорит о… том, что произошло.

Роф протянул руку к затылку Тора и поддержал его:

– Из уважения к тебе.

Взгляд Тора метнулся к черепу на алтаре, а затем к стене с гравировками. Ангел был прав. Лишь одно имя могло разбудить его, и в этом списке его не было.

Вэлси.

– Как ты узнал, что мы здесь, – спросил он короля, все еще глядя на стену.

– Иногда людям нужно вернуться к началу. Туда, где все началось.

– Пора, – тихо произнес падший ангел.

Тор посмотрел на себя, на вялое тело под висящей одеждой. В нем осталась лишь четверть того мужчины, кем он был когда-то, может, даже в меньшей доле. И не только из-за потерянного веса.

– О, боже… только посмотрите на меня.

Ответ Рофа был прямым и по делу:

– Если ты готов, то и мы готовы к твоему возвращению.

Тор посмотрел на ангела, впервые заметив золотистую ауру, окружавшую парня. Посланник небес. Посланник Вэлси.

– Я готов, – сказал он никому и одновременно всем.

***

Глядя через стол на Элену, Рив подумал, что, по крайней мере, она не побежала к выходу, когда он бросил бомбу на букву И.

Импотент – не то слово, которое хочется использовать рядом с женщиной, к которой питаешь интерес. Только если в таком контексте: Черт, нет, я НЕ импотент.

Элена снова села.

– Ты… это из-за лекарства?

– Да.

Она отвела взгляд, будто производя в голове какие-то расчеты, и первой мыслью, снизошедшей на него, было: Мой язык все еще полон сил, как и мои пальцы.

Он не стал ее озвучивать.

– Дофамин оказывает на меня странное действие. Вместо того чтобы стимулировать выработку тестостерона, он выкачивает его из меня.

Уголки ее губ дернулись вверх.

– Это абсолютно неуместно, но учитывая, какой ты мужчина, без него…

– Я смог бы заняться с тобой любовью, – тихо сказал он. – Вот бы каким я был.

Ее взгляд метнулся к его, полный «черт возьми, он, правда, только что это сказал?»

Рив провел рукой по ирокезу:

– Я не стану извиняться за то, что чувствую к тебе, но не буду выказывать неуважение, пытаясь что-то с этим сделать. Хочешь кофе? Он уже готов.

– Эээ… конечно. – Будто она надеялась, что это прояснит ее голову. – Слушай…

Он остановился, еще не встав полностью:

– Да?

– Я… эээ…

Когда она не продолжила, он пожал плечами:

– Давай, я просто принесу тебе кофе. Я хочу услужить тебе. Это делает меня счастливым.

К черту про счастье. Направляясь обратно на кухню, кричащее удовлетворение прорвалось сквозь его бесчувственность. То, что он кормит ее едой, приготовленной для нее, поит ее, чтобы облегчить жажду, предоставляет укрытие от холода…

Нос Рива уловил странный запах, и сначала он подумал, что тот шел от оставшегося ростбифа – внешняя сторона мяса была натерта специями. Но нет… не в мясе дело.

Подумав, что ему есть о чем беспокоиться помимо своего носа, он подошел к шкафчикам и достал чайную чашку и блюдце. Налив кофе, Рив потянулся к расправленным отворотам своего пиджака…

И замер.

Поднеся руку к носу, он глубоко вдохнул и не поверил тому, что почувствовал. Не может быть, что возможно…

Вот только лишь одна вещь обладала таким запахом, и это не имело ничего общего с его симпатской сущностью. Запах темных специй, исходивший от него, был связующим ароматом, знаком, который вампиры оставляют на коже и лоне своих женщин, чтобы другие мужчины знали, чей гнев рискуют навлечь на себя, если посмеют подойти близко.

Рив опустил руку и в ошеломлении посмотрел на дверь.

Достигая определенного возраста, перестаешь ждать сюрпризов от своего тела. По крайней мере, хороших. Рахит. Одышка. Плохое зрение. Конечно, когда приходило время. Но серьезно, за девятьсот лет или около того после перехода, у тебя есть то, что есть.

Хотя «хорошее» – не совсем то слово, которым бы он описал такое развитие событий.

Без какой-либо очевидной причины, Рив подумал о своем первом разе. Это случилось сразу после перехода, и когда дело было сделано, он не сомневался, что они с женщиной станут парой, и до конца своих дней будут счастливо жить вместе. Она была идеально красива, женщина, которую брат его матери привел в дом для Рива, когда на того нагрянуло изменение.

Она была брюнеткой.

Боже, теперь он не мог вспомнить ее имени.

Оглядываясь назад, со всем тем, что с тех пор он узнал о мужчинах, женщинах и притяжении, Рив понимал, что удивил ее тем, каким большим стало его тело после изменения. Она не думала, что ей понравится увиденное. Не думала, что захочет его. Но это произошло, и они совокупились, секс был открытием, ощущение всей той плоти, опьяняющего наплыва чувств, власти, которой он обладал, когда взял контроль после первой пары раз.

Он узнал тогда, что у него есть этот шип, но девушка была так поглощена им, что вряд ли заметила, что ему пришлось немного подождать, прежде чем выйти из нее.

После он пребывал в таком умиротворении, был таким удовлетворенным. Но жили-долго-и-счастливо не маячило на горизонте. Пот все еще высыхал на ее теле, когда она надела свою одежду и направилась к двери. Перед самым уходом, она мило улыбнулась ему и сказала, что не станет обвинять его семью за секс.

Его дядя привел ее, чтобы Рив покормился.

Забавно, теперь он задумывался, действительно ли стало сюрпризом то, к чему он пришел? Он довольно рано познал секс как товар, даже если тот первый раз, скорее даже шесть первых, были в его доме, так сказать.

Так что, да, если этот темный аромат означал, что его вампирская сущность связалась с Эленой, это отнюдь не хорошая новость.

Рив взял кофе и осторожно пронес его через дверь в столовую. Поставив кофе перед девушкой, он захотел прикоснуться к ее волосам, но вместо этого просто сел.

Она поднесла чашку к губам:

– Ты готовишь хороший кофе.

– Ты его еще не попробовала.

– Я чувствую, как он пахнет. И аромат мне нравится.

Это не кофе, подумал он. Не совсем, во всяком случае.

– Ну, мне нравится твой парфюм, – сказал он, потому что был болваном.

Она нахмурилась:

– На мне его нет. То есть, кроме мыла и шампуня.

– Ну, тогда, мне нравятся они. И я рад, что ты осталась.

– Ты это планировал?

Их взгляды встретились. Проклятье, она идеальна. Сияющая, как когда-то мерцали эти свечи.

– Ты проделала весь этот путь ради кофе? Да, полагаю, я рассчитывал на свидание.

– Я думала, ты согласился со мной.

Черт, эта напряженность в голосе вызывала желание прижать ее к своей обнаженной груди.

– Согласился с тобой? – спросил он. – Черт, я скажу «да» всему, если это сделает тебя счастливой. Но о чем именно ты говоришь?

– Ты сказал… что я не должна с кем-то встречаться.

Ах да, точно.

– Не должна.

– Я не понимаю.

Будь он проклят, но Рив ждал этого. Он поставил онемевший локоть на стол и наклонился к ней. Когда он сократил расстояние, ее глаза распахнулись, но она не отпрянула.

Он сделал паузу, давая ей шанс остановить его. Почему? Он понятия не имел. Симпат в нем соглашался на паузы только для анализа или чтобы лучше воспользоваться слабостями. Но из-за Элены он хотел быть порядочным.

Элена не сказала ему притормозить, однако:

– Я не… понимаю, – прошептала она.

– Ничего сложного. Не думаю, что тебе следует с кем-то встречаться. – Рив пододвинулся еще ближе, так, что смог рассмотреть золотистые крапинки в ее глазах. – Но этот «кто-то» – не я.

Глава 29

Этот «кто-то» – не я.

Глядя в аметистовые глаза Рива, Элена в этом не сомневалась. В этот тихий момент, со связывающими их взрывными сексуальными флюидами и темным ароматом в воздухе, Ривендж был для нее не просто кем-то, он был всем.

– Ты позволишь мне тебя поцеловать, – произнес он.

Это было утверждением, но Элена все равно кивнула, и он сократил расстояние между ними.

Его губы были нежными, а поцелуй – еще нежнее. И он отстранился слишком быстро, по ее мнению. Слишком быстро.

– Если ты хочешь большего, – сказал он низким, хриплым голосом, – я с радостью дам это тебе.

Элена посмотрела на его губы и подумала о Стефане, обо всех решениях, которые он уже не сможет принять. Быть с Ривенджем – вот чего она хотела. Желание не имело логики, но в настоящий момент это было неважно.

– Да. Я хочу большего. – И только тогда до нее дошло. Он не мог ничего чувствовать, так ведь? Так что же произойдет, если они зайдут еще дальше?

И как поднять эту тему, не заставив его чувствовать себя неполноценным? Что насчет той другой женщины? Ясно, что он не спит с ней, но там происходит что-то серьезное.

Его аметистовые глаза опустились к ее губам:

– Хочешь знать, что я получу от этого?

Боже, его голос – воплощение секса.

– Да, – выдохнула она.

– Всегда хотел увидеть тебя такой.

– Какой?

Он провел пальцем по ее щеке:

– Ты покраснела. – Он опустился к ее губам. – Рот приоткрыт, потому что ты думаешь о том, что я снова тебя поцелую. – Он продолжил нежно ласкать ее, опускаясь к ее горлу. – Твое сердце колотится. Я вижу это по вене, вот здесь. – Он остановился у ее груди, его собственный рот приоткрылся, а клыки удлинились. – Если я продолжу, то, думаю, обнаружу, что твои соски затвердели, и, спорим, есть и другие признаки того, что ты готова для меня. – Он наклонился к ее уху и прошептал: – Ты готова для меня, Элена?

Матерь. Божья.

Грудная клетка сдавила легкие, сладкое, головокружительное ощущение удушья сделало внезапный наплыв чувств меж бедер еще более ошеломляющим.

– Элена, ответь мне. – Ривендж прижался к ее шее, пройдясь клыком по вене.

Когда ее голова откинулась назад, она вцепилась в рукав его изящного костюма, сминая ткань. Прошло столько времени… целая вечность… с тех пор, как ее кто-то обнимал. С тех пор, как она общалась с кем-то кроме сиделки. С тех пор, как она чувствовала, что ее грудь и бедра были чем-то иным, нежели частями тела, которые нужно прикрывать, прежде чем выйти на улицу. И теперь этот прекрасный Не-просто-кто-то хотел быть с ней лишь для того, чтобы доставить ей удовольствие.

Элене пришлось быстро заморгать, ей казалось, будто он только что преподнес ей подарок, и она задумалась, насколько далеко зайдет то, что они собирались начать. До того, как ее семья попала в немилость Глимеры и была изгнана из нее, Элена была обещана мужчине, а он – ей. Была назначена свадебная церемония, которая сорвалась, когда ее семья лишилась богатства.

Когда они были вместе, она легла с мужчиной, несмотря на то, что, будучи порядочной женщиной Глимеры, ей не следовало делать этого до официального союза. Жизнь казалась слишком короткой, чтобы ждать.

Теперь она знала, что жизнь еще короче.

– У тебя здесь есть кровать, – сказала она.

– И я бы убил, чтобы уложить тебя туда.

Это она встала и протянула ему руку:

– Пойдем.

***

Лишь то, что все это было ради Элены, делало происходящее приемлемым. Отсутствие чувствительности полностью исключило Рива из уравнения, освобождая их обоих от скверных осложнений, которые несло его участие.

Боже, какое же это счастье. Принцессе он должен был отдавать свое тело. Но Элене он по собственному выбору решил дать…

Что ж, проклятье, он не знал, что именно, но это гораздо больше, чем просто его член. И стоило это гораздо большего.

Не желая опираться на Элену ради равновесия, Ривендж схватил свою трость и повел ее в спальню с кроватью, размером с бассейн, черным атласным одеялом и прекрасным видом из окна.

Он закрыл дверь силой мысли, несмотря на то, что в пентхаусе больше никого не было, и в первую очередь повернул Элену к себе лицом и распустил ее собранные волосы. Светло рыжие волны рассыпались чуть ниже плеч, и хотя Рив не мог чувствовать шелковистые пряди, он вдыхал аромат легкого натурального букета ее шампуня.

Она была чистой и свежей, как река, в которой он мог себя омыть.

Рив остановился, его пронзил незнакомый укол совести. Если бы она знала, кто он, если бы знала, чем зарабатывает, знала, что он делал со своим телом, то не выбрала бы его. В этом он был уверен.

– Не останавливайся, – сказала она, поднимая голову. – Пожалуйста…

Усилием воли он разделил себя на отсеки, убрав из спальни все дурное: порочную жизнь, которую вел, опасную реальность, с которой сталкивался, блокируя, запирая их как можно дальше.

Чтобы здесь находились лишь одни вдвоем.

– Я не остановлюсь, пока ты не захочешь этого, – ответил он. И если она захочет, он подчинится, не задавая никаких вопросов. Последнее, что ему нужно, это заставить ее относиться к сексу так же, как он.

Рив наклонился, прижался к ней и осторожно поцеловал. Он ничего не чувствовал, не хотел давить на нее, и ему казалось, она прижмется ближе, если захочет большего…

Что Элена и сделала, обернув вокруг него руки и вжимаясь своими бедрами в его.

И… проклятье, он почувствовал что-то. Откуда ни возьмись, искра чувствительности прорвалась сквозь его онемение, излучающая волна неясного, но все же отчетливого тепла, которое он смог ощутить. На долю секунды он отстранился, страх зародился в нем… но зрение оставалось трехмерным, и единственное красное, что он видел, это свечение цифровых часов на тумбочке.

– Все нормально? – спросила она.

Он подождал еще парочку ударов сердца:

– Да… да, определенно нормально. – Он очертил ее лицо взглядом. – Позволишь мне раздеть тебя?

О, Боже, он, правда, только что это сказал?

– Да.

– О… благодарю…

Рив медленно расстегнул ее униформу, и с каждым дюймом представавшей перед ним плоти, акт становился не столько раздеванием, сколько открытием. Его руки были бережны, когда он спускал верх ее одежды с плеч, вниз, по бедрам и на пол. Когда Элена предстала перед ним в белом бюстгальтере и белых колготках, с чуть видневшимися из-под пояса белыми трусиками, Ривендж почувствовал, будто его удостоили чести.

Но это не все. Аромат ее возбуждения гудел в его ушах, вызывая ощущение, будто он полторы недели кряду вдыхал кокаин. Она его хотела. Почти так же, как он хотел услужить ей.

Рив подхватил ее, обернув руки вокруг талии и прижав ее к себе. Элена совсем ничего не весила, и он точно знал, что его дыхание ничуть не изменилось, когда он поднес и уложил ее на постель.

Когда он отстранился, чтобы взглянуть на нее, Элена была совсем не похожа на тех женщин, с которыми он спал. Она не вытянула ноги и не развела их в стороны, не играла с собой, не изгибалась и не вела себя, словно шлюха, в духе «приди-и-возьми-меня-большой-мальчик».

Она также не хотела причинить ему боль и совсем не стремилась унизить, в ее глазах не было горячей, эротичной жестокости.

Элена просто смотрела на него с удивлением и искренним ожиданием, женщина без хитрости или расчетливости, которая в триллион раз сексуальнее, чем все, с кем он был или находился рядом.

– Ты хочешь, чтобы я остался одетым? – спросил он.

– Нет.

Рив сбросил пиджак, будто тот был из третьесортного магазина, равнодушно скинув на пол произведение искусства от Гуччи. Сняв туфли, он расстегнул ремень и спустил брюки, оставив их там, где те приземлились. Рубашка отправилась следом. Как и носки.

Он замялся на своих боксерах, просунув большие пальцы за пояс, готовые снять их, они так и не смогли сдвинуться.

Отсутствие эрекции его смущало.

Рив не думал, что это важно. Черт, едва ли его висящий член сделал это возможным. И все же, он меньше чувствовал себя мужчиной.

Совсем не чувствовал, вообще-то.

Он вытащил руки и положил их поверх своего пассивного члена:

– Я останусь в них.

Элена потянулась к нему с горящим в глазах желанием:

– Я хочу быть с тобой в любом виде.

Без эрекции, в его случае.

– Прости, – тихо сказал он.

Настал неловкий момент, ведь что она могла ответить? Но он все равно ждал от нее… чего-то.

Подбадривания?

Боже, да что с ним не так? Все эти странные мысли и реакции метались в его височной доле, воспламеняя участки, которые отвечали за такие эмоции как стыд, печаль и беспокойство, о которых он лишь слышал в чужих разговорах. Уязвимость тоже входила в их число.

Может, сексуальные гормоны, которые она разбудила в нем, действовали на него как дофамин – не в том направлении. Превращали его в девчонку.

– Ты прекрасен в этом свете, – хрипло сказала она. – Твои плечи и грудь настолько велики, что я не могу представить, каково это, быть таким сильным. А твой живот… жаль, что мой не такой плоский и твердый. Твои ноги тоже так сильны, лишь мускулы, ни грамма жира.

Проведя рукой по шести кубикам и остановившись на одном из них, он посмотрел на ее слегка округлый животик:

– Думаю, ты идеальна такая, какая есть.

Ее голос стал серьезен:

– И я думаю о тебе так же.

Рив затаил дыхание:

– Да?

– Ты очень сексуален для меня. Даже просто смотря на тебя… я хочу тебя до боли.

Ну… ничего себе. И все же потребовалось определенное количество мужества, чтобы вернуть большие пальцы за пояс боксеров и медленно спустить их с бедер.

Когда он растянулся рядом с ней, его тело тряслось, и он знал это, потому что видел, как дрожат мышцы.

Его волновало то, что она думает о нем. О его теле. О том, что вот-вот случится на этой постели. С принцессой? Ему было абсолютно наплевать, наслаждалась ли она тем, что он делал с ней. И в те несколько раз, что он был со своими девочками, ему, конечно же, не хотелось причинять им боль, но то было обменом секса на деньги.

Между ним и Хекс просто произошла ошибка. Ни хорошая, ни плохая. Она просто случилась, и никогда больше не повторится.

Элена провела ладонями по его рукам и плечам:

– Поцелуй меня.

Встретив ее взгляд, Рив выполнил просьбу, прильнув своими губами к ее, лаская их, а затем провел по ним языком. Он продолжал целовать ее, пока Элена не заерзала на кровати и не вцепилась в него руками так сильно, что странное эхо ощущений снова всколыхнулось в нем. Чувство заставило его сделать паузу и открыть глаза, чтобы проверить зрение, но все было нормально, не тронуто красным.

Рив вернулся к тому, чем наслаждался, соблюдая осторожность, поскольку не мог следить за силой прикосновений, он позволял ей прильнуть к нему, чтобы не раздавить своим ртом.

Он хотел зайти гораздо дальше… и она прочла его мысли.

Элена сама расстегнула лифчик, расправившись с передней застежкой и обнажив себя. О… черт, да. Ее грудь была идеальных пропорций, розовые соски напряжены… и он немедленно впился в них губами, в один за другим.

Ее стоны воспламенили его тело, заменив холод жизнью и энергией, теплом и нуждой:

– Я хочу спуститься ниже, – прорычал он.

Элена скорее простонала «пожалуйста», чем сказала, а ее тело дало ему более четкий ответ. Теперь ее бедра раскрылись, она раздвинула ноги, о большем приглашении он и просить не мог.

Нужно снять ее колготки, прежде чем он примется за дело прямо через них.

Рив был медленным и осторожным на столько, на сколько мог, освобождая ее плоть от тонких уз, не отрываясь от нее на всем пути до щиколоток и глубоко вдыхая.

Он оставил ее трусики на месте.

***

Нежность Ривенджа – вот что удивило Элену больше всего.

Вопреки своим огромным размерам, он был осторожен, аккуратно двигаясь сверху, не лишая ее возможности сказать «нет», направить его в другую сторону или вовсе остановить.

Она не собиралась делать ничего из вышеперечисленного.

Особенно когда его большая рука поднялась ко внутренней стороне ее обнаженного бедра, едва заметно, но непреклонно раздвигая ее ноги еще шире. Когда его пальцы задели трусики, заряд электричества обжег ее, а мини-оргазм заставил задышать с трудом.

Ривендж поднялся и зарычал ей в ухо:

– Мне нравится этот звук.

Он захватил ее рот, одновременно лаская лоно сквозь скромный хлопок. Глубокие толчки языка контрастировали с легкими прикосновениями. Элена запрокинула голову, полностью потерявшись в нем. Приподняв бедра, она хотела, чтобы он забрался под трусики, и молила, чтобы тот понял намек, раз сама она была слишком запыхавшейся и отчаянной, чтобы говорить.

– Чего тебе хочется? – прошептал он ей на ухо. – Хочешь, чтобы нас ничего не разделяло?

Когда она кивнула, его средний палец скользнул под белье, и теперь, кожа к коже…

– О… Боже, – простонала она, когда оргазм накрыл ее.

Ривендж улыбался, словно тигр, лаская ее, пока она кончала, помогая ей перенести спазмы. Когда Элена, наконец, успокоилась, ее охватило смущение. Она так долго не была с мужчиной, и никогда с кем-то вроде него.

– Ты невероятно красива, – прошептал он, пока она не успела что-то сказать.

Элена повернулась к его бицепсам и поцеловала гладкую кожу, покрывавшую упругие мышцы:

– Я давно ни с кем не была.

Безмятежное сияние озарило его лицо:

– Мне это нравится. Очень. – Он опустил голову к ее груди и поцеловал сосок. – Мне нравится, что ты уважаешь свое тело. Не все так поступают. О, и, кстати, я еще не закончил.

Элена впилась ногтями ему в шею, когда он стянул с нее трусики. Розовый язык, дразнящий ее грудь, пленил ее, особенно когда аметистовые глаза встретились с ее, пока Рив обводил сосок и захватывал его, будто давая ей слабое представление о том внимании, которое будет уделено ее лону.

Она кончила снова. Сильно.

В этот раз Элена полностью отдалась экстазу, и было облегчением просто находиться в своей коже и рядом с ним. Восстановившись от удовольствия, она даже не успела моргнуть, когда он начал сцеловывать дорожку по ее животу к…

Она застонала так громко, что раздалось эхо.

Вместе с пальцами, ощущение его рта на ее лоне было более живым, потому что он едва касался ее. Нежные поглаживания по тому уязвимому, горячему местечку ее тела, заставляли Элену вытягиваться, чтобы почувствовать его, превращая каждое прикосновение его губ и языка в источник удовольствия и напряжения.

– Еще, – потребовала она, приподнимая бедра.

Ривендж поднял свои аметистовые глаза:

– Не хочу быть слишком грубым.

– Не будешь. Пожалуйста … это убивает меня…

С рычанием он нырнул вниз и накрыл ее лоно своим ртом, посасывая, притягивая к себе. Она снова достигла пика, в этот раз оргазм накрыл ее сильными, сокрушительными волнами, но Рив все сделал правильно. Он продолжал, пока она билась в конвульсиях, ласки его губ становились все сильнее, а ее гортанные выкрики громче, когда он доставлял ей удовольствие, заставляя кончать снова и снова.

Кончив Бог знает сколько раз, она лежала без движений, как и он. Они оба с трудом дышали, его блестящие губы прижались к внутренней стороне ее бедра, три пальца были глубоко в ней, их ароматы смешались в прогретом воздухе...

Элена нахмурилась. Частью опьяняющего аромата в комнате были… темные специи. И когда она глубже вдохнула, его глаза поднялись к ней.

Ошеломленное выражение ее лица, должно быть, показало, к какому именно заключению она пришла.

– Да, я тоже уловил запах, – резко сказал Рив.

Но он же не мог связаться с ней, ведь так? Это действительно может произойти так быстро?

– Для некоторых мужчин, да, – сказал он. – Очевидно.

Она вдруг поняла, что Рив прочел ее мысли, но ей было все равно. Учитывая, где он был, забраться в ее в мозг даже вполовину не казалось таким интимным.

– Я не ожидала этого, – произнесла она.

– В моем списке дел тоже не числилось. – Ривендж вынул из нее пальцы и облизал их неторопливыми движениями языка.

Что, конечно же, вновь ее завело.

Элена не отвела взгляда, когда он лег на подушки, которые она разбросала вокруг.

– Если ты понятия не имеешь, что сказать, вступай в наш клуб.

– Нам не обязательно что-то говорить, – прошептала она. – Это просто произошло.

– Да.

Ривендж перекатился на спину, они лежали в темноте примерно в шести дюймах друг от друга, и она уже скучала по нему, будто он уехал из страны.

Повернувшись на бок, она положила под голову руку и смотрела на него, а он – в потолок:

– Я бы хотела дать тебе что-нибудь, – сказала она, отложив на потом мысли о связующем запахе. Слишком много разговоров разрушат то, что они только что разделили, и ей хотелось сохранить эти мгновения на какое-то время.

Он посмотрел на нее:

– Ты с ума сошла? Мне напомнить, чем мы только что занимались?

– Я бы хотела дать тебе что-то подобное – Она вздрогнула. – Не хочу, чтобы это прозвучало, будто чего-то не хватало… то есть… черт.

Он улыбнулся и прикоснулся к ее щеке:

– Это так мило с твоей стороны, не смущаться подобного. И не недооценивай то, как много удовольствия все это мне доставило.

– Я хочу, чтобы ты кое-что знал. Никто не смог заставить меня чувствовать себя лучше или более прекрасной, чем это только что сделал ты.

Он повернулся к ней и скопировал ее позу, положив голову на накачанный бицепс:

– Понимаешь, почему мне было хорошо?

Она взяла его за руку и поцеловала ладонь, только чтобы нахмуриться:

– Ты остываешь. Я это чувствую.

Она села и натянула на него одеяло, сначала накрыв его, а затем свернувшись рядом с ним, на покрывале.

Они лежали так целый век.

– Ривендж?

– Да.

– Возьми мою вену.

Дата добавления: 2015-11-04