Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

34 страница. Хекс обхватила Лэша за талию в тот самый момент, когда он уже начал бросок своим

23 страница | 24 страница | 25 страница | 26 страница | 27 страница | 28 страница | 29 страница | 30 страница | 31 страница | 32 страница |


Читайте также:
  1. 1 страница
  2. 1 страница
  3. 1 страница
  4. 1 страница
  5. 1 страница
  6. 1 страница
  7. 1 страница

Хекс обхватила Лэша за талию в тот самый момент, когда он уже начал бросок своим шаром-нокдауном, и хотя она увлекла его с собой на асфальт, ему удалось скорректировать направление своей цели… и попасть Джону прямо в грудь.

Удар подбросил ее мужчину над тротуаром, сметая его назад, едва не вырывая его из ботинок.

– Ты ублюдок! – закричала она в раскуроченное лицо Лэша.

Руки сукиного сына сжались вокруг нее, удерживая Хекс с невероятной силой. Он перевернул ее, придавив собой к асфальту, дыша прямо в лицо жарким зловонием разлагающейся плоти.

– Попалась, – усмехнулся он, потираясь своими бедрами об ее, его эрекция причиняла ей боль.

– Иди на хрен! – Стремительным рывком она ударила его прямо в… ну, то, что осталось от его носа… головой, заставив его взреветь.

К сожалению, ей не удалось провести еще один чистый удар, когда они, катаясь по земле, боролись за контроль; их ноги переплелись, его ужасная эрекция вдавилась в нее. Ему удалось перехватить одно из ее запястий, но тем не менее, она продолжала изо всех сил бороться второй рукой.

А это значит, что когда подвернулся подходящий момент, Хекс смогла протянуть руку между ними, схватить его яйца и так жестко скрутить их, что если бы на нем не было штанов, она бы вырвала их к чертовой матери.

Лэш прохрипел проклятие и замер, доказывая, что может, в темном мире он и был полубогом, но все же был гребаным смертным, когда дело касалось удара по его драгоценному месту.

Теперь контроль в этой игре на земле перешел к ней. Хекс перекатила его на спину и схватила с двух сторон.

– Попался, – рявкнула она ему.

Пока Хекс удерживала его внизу, ее охватил гнев… вместо того, чтобы воспользоваться ножом, она схватила его шею и сжала в удушающем захвате.

– Не поимеешь то, что принадлежит мне, – прорычала она ему.

Уродливое лицо Лэша исказилось злобой, и каким-то образом его голос преодолел ее хватку на его гортани.

– Его и так уже хорошо поимели. Или он не рассказал тебе, как человек…

Хекс с такой силой вцепилась в сукиного сына, что не могла отвечать за свои последующие действия.

– Не смей продолжать говорить…

– Я буду говорить все, что мне, мать твою, вздумается, дорогуша.

С этими словами Лэш исчез, превратившись в призрака, но это не продлилось долго. Мгновение спустя, он схватил Хекс сзади и прижал к своему телу. В следующие несколько секунд, она смотрела на стонущих лежа на асфальте людей, а затем ее развернули и использовали в качестве щита, когда Лэш столкнулся с Братьями.

Хекс не тратила время на проверку позиций ее команды за «мерседесом» или оценивание того, что их оружие было направлено в ее с Лэшем сторону.

Имел значение только Джон.

И Слава Богу, Деве-Летописеце… или тому, кто смилостивился… что он сел и встряхнулся от кошмара световой вспышки, уложившей его на задницу.

Он хотя бы был жив.

Скорее всего она уже не жилец, но Джон… он будет жить. При условии, что она и Лэш уберутся отсюда.

– Возьми меня, – прошипела она ублюдку, – Возьми только меня и оставь их.

Послышался лязг металла о металл, а затем перед ее лицом появился нож, лезвие мелькнуло прямо перед ее глазами так близко, что она могла разглядеть надпись названия фирмы-производителя.

– На самом деле тебе так же нравится лично заниматься грязной работенкой, детка. – Искаженный неправильный голос Лэша вибрировал в ее ухе. – Если судить по тому, что ты сделала с тем придурком Грейди. Устроила для него чертову последнюю трапезу… интересно, любил ли он колбасу при жизни так же, как это было при смерти?

В поле ее зрения появилось острие ножа… а затем она почувствовала, как оно вдавилось в ее скулу и ползет медленно вниз.

Ветерок был прохладным. Ее кровь была теплой.

Но все, что она могла сделать – это повторить, закрывая глаза:

– Возьми меня.

– О, я так и сделаю. Не беспокойся об этом. – Что-то влажное появилось на ране… его язык слизал то, что выступило. Затем он произнес: – Ты так же хороша на вкус, как я и запомнил… Эй, вы! Стоять – где стоите. Если кто-то сделает еще хоть шаг, я без раздумий перережу ей глотку.

Приставив лезвие к ее горлу, Лэш начал пятиться, волоча ее за собой. На подсознательном уровне она попыталась проникнуть в его сознание, на случай если ее симпатская сторона могла влиять на него, но Хекс была заблокирована, словно перед ней была непробиваемая кирпичная стена. Не удивительно, у засранца имелись реальные силы…

И тут она задалась вопросом, почему он не скрыл их обоих…

Лэш хромал. Он был куда-то ранен, и когда она полностью сосредоточилась на этом, то смогла уловить запах его крови и рассмотреть ее блеск на асфальте.

Пока Лэш продолжал идти, те бестолковые людишки снова появились в поле зрения, и выглядели они, как трупы: бледные и окоченелые до такой степени, что она удивилась, как они вообще могли создавать какой-либо шум. «Их машина, – подумала Хекс. – Лэш пытается добраться до машины, на которой приехали те ребята». Хотя в какой-то степени он находился под угрозой, его хватка на ней была до жестокости сильной, а тот нож – непоколебимым и готовым к действию.

Хекс посмотрела на Джона и поняла, что будет помнить великолепный вид мстительного воина вечно…

Она нахмурилась, когда ощутила его эмоции. Как… странно. Та тень, которую она всегда ощущала в его сетке, больше не была простой секундной вспышкой – она была столь же материальна и ярка, как та, что всегда лежала первичной конструкцией в основе его души.

На самом деле, когда он устремил свой взгляд в переулок, две его части… стали едины.

 

* * *

 

После того, как Джона ударило той энергетической бомбой, он был ошеломлен и дезориентирован, но заставил свою голову вернуться к игре, и так или иначе, сумел подняться с земли. Он частично не чувствовал свое тело, а та, другая половина, которая не была онемевшей, кричала от боли, но ничто из этого не имело значения. Смертоносная цель оживила его, заменив биение сердца превращая в двигатель для его тела.

Джон устремил взгляд на развернувшееся перед ним действие, его руки дернулись, плечи напряглись. Лэш использовал Хекс в качестве живого щита. Все тело ублюдка было скрыто за ней, пока он тащил ее прочь.

Тот нож у ее горла находился прямо на ее вене. Давил на нее…

На долю секунды реальность исказилась и деформировалась, его зрение расплылось и снова стало ясным, только чтобы потерять контроль над переулком, в котором они все еще все находились. Резко моргнув, Джон проклял трюки из лэшовского арсенала…

Проблема была не в том, чем Джон был сражен. Это было что-то внутри него самого – видение. Видение, поднимающееся из глубины его разума, стирая реальную картинку…

Поле у конюшни. В темноте ночи.

Он тряхнул головой и вздохнул с облегчением, когда переулок колдвеллский переулок вернулся назад…

Поле у конюшни. В темноте ночи… все, что имеет значение – похищенная злом, с приставленным к горлу ножом женщина.

И затем он резко вернулся в настоящее, возвращаясь обратно, в складской район… где все, что имеет значение – похищенная злом, с приставленным к горлу ножом женщина.

О, Господи… он чувствовал, что уже оказывался в точно такой же ситуации.

Твою мать… он уже с этим сталкивался.

И как всегда бывало после каждого дежа вю, его накрыл эпилептический припадок, запущенный по его нейронам, отправляя его в полет, вырывая из собственной шкуры.

Обычно он оказывался на заднице, но связанный мужчина в нем удержал его в вертикальном положении, предавая ему силу, исходя из самой души, а не тела. Его женщина находилась в руках убийцы, и каждая клеточка в теле Джона собиралась исправить ситуацию настолько быстро, насколько это было возможно.

Или даже может быть еще немного быстрее. И гораздо кровавее, черт возьми.

Он сунул руку под плащ за пистолетом… Но вот дерьмо, во что стрелять? Лэш не оставил Джону ни малейшего шанса попасть тому в жизненно важные органы, а его уродливая голова находилась слишком близко от ее головы, не оставляя ни малейшего пространства на ошибку.

Ярость Джона кричала в нем…

Периферийным зрением он заметил нацеленный пистолет.

Вспышка.

Поле у конюшни. В темноте ночи… все, что имеет значение – похищенная злом, с приставленным к горлу ножом женщина. Пущенное в ход оружие…

Вспышка.

Возвращение обратно в Колдвелл, к любви всей его жизни в руках его злейшего врага.

Вспышка.

Выстрел пистолета…

Взрыв прямо у уха Джона потряс его, возвращая обратно в реальность, и он испустил бессловесный вопль, делая выпад вперед, словно мог поймать пулю.

«Нет!» – закричал он беззвучно. – «Не-е-ет…»

Это был идеальный выстрел. Пуля вошла в висок Лэша приблизительно в двух дюймах от головы Хекс.

Медленным движением Джон повернулся и оглянулся через плечо. Сороковой калибр Тормента находился прямо напротив тела парня. Пистолет не дрогнул на холодном ветру.

По каким-то причинам ни стрелок, ни точность не были неожиданностью, даже притом, что это был «Гранд Мэри[129]», один на миллион.

«О, Господи. Они уже делали это прежде, не правда ли? Точно… так же».

Действительность вернулась на место и Джон снова тряхнул головой. Через дорогу, Хекс действовала блестяще: когда Лэш пошатнулся, она нырнула вниз присев на корточки, открывая Тору цель и, когда была выпущена вторая пуля, уже почти полностью убралась с дороги.

Выстрел номер два сбил Лэша с – обутых в дорогие мокасины – ног, приземляя его на спину.

Джон стряхнул остатки головокружения и рванул вперед к своей женщине; бедра напряглись, направляя всю силу в ноги, когда он пришел в движение, байкерские ботинки просто поглощали метры земли между ними.

Его единственной мыслью было спасти Хекс, он взялся за оружие, в котором нуждался: шестидюймовый черный кинжал, находившийся в нагрудных ножнах. Он подбежал к ним, занеся руку над головой, готовый набросится на своего врага и нанести удар Лэшу сзади…

Запах крови Хекс изменил все, заставляя опустить оружие.

О, Боже… У этого гребаного ублюдка было два ножа. Один он приставлял к ее горлу. А второй он вонзил ей в живот.

Хекс перекатилась на спину, схватившись за бок с гримасой на лице.

Пока Лэш извивался, зажимая голову и грудь, подоспели Тор с Куином и Блэем и остальными Братьями, все их оружие было направлено на врага, так что Джон не беспокоился о прикрытии, пока пытался оценить причиненный ей ущерб.

Джон наклонился к Хекс.

– Я в порядке, – выдохнула она. – Я в порядке… в порядке…

Да ни черта не в порядке. Она едва дышала, а ладонь, прижатая к ране, вся была покрыта блестящей, свежей кровью.

Джон начал отчаянно показывать:

«Позвоню Доку Джейн…»

– Нет! – воскликнула она, хватая его руку своей окровавленной ладонью. – Сейчас меня беспокоит только одно.

Когда ее взгляд остановился на Лэше, сердце Джона загромыхало в грудной клетке.

Над его головой Зи произнес:

– Бутч и Ви подгонят «эскалейд» от Экстрим-парка… Твою ж мать! У нас компания.

Джон глянул в переулок. В поле зрения показались четыре лессера… доказывая, что адрес регистрации «цивика» оказался верным, даже если время сейчас было совершенно неподходящим.

– Мы разберемся с ними, – прошипел Зи. Братья на полных парах ломанулись к новоприбывшим.

Звук смеха отвлек Джона. Лэш широко ухмылялся, безобразной маской своего лица растянувшейся в сумасшедшей улыбке.

– Джон, мальчик… я трахал ее, Джон… я трахал ее жестко, и ей понравилось это.

Раскаленная добела ярость накрыла Джона, связанный мужчина в нем кричал, кинжал в его руке снова поднялся.

– Она умоляла меня, Джон… – Вдох, сделанный им, был рваным, но удовлетворенным. – В следующий раз, когда будешь с ней… помни, что я имел ее так…

– Я никогда не хотела этого! – выплюнула Хекс – Никогда!

– Грязная шлюха, – усмехнулся Лэш. – Такой ты была, такой и останешься. Грязной и моей…

Все замедлилось для Джона, все: от их троицы, собравшейся вместе, и со слабыми порывами дувшего в переулке ветра, до разразившейся в сотне ярдах от «мерседеса» драки.

Он подумал о собственном изнасиловании, произошедшем много лет назад на лестничной клетке. Представил, Хекс прошедшую через подобное унижение чести и достоинства. Вспомнил, как Зи рассказал, что сам прошел через это. Вспомнил, как страдал Тор.

И в разгар воспоминаний, он почувствовал эхо чего-то очень давнего, какого-то другого похищения: другой женщине причинили боль, разрушили другую жизнь.

Ужасающее лицо Лэша и его немощная тающая форма стали воплощением всего этого: мерзость, гниль, материальное воплощение всего мирового зла, всей немыслимой боли, всей жестокости, унижения и злорадства.

Все сделанное в следующее мгновение, имело последствия, которые длились всю жизнь.

– Я трахал ее, Джон, мальчик…

С резким взмахом кинжал в руке Джона обрушился вниз.

В последнюю секунду он вывернул свое запястье так, чтобы основание рукоятки врезало Лэшу по лицу. И связанный мужчина в нем хотел сделать то, что он сделал с убийцей в том особняке – полное уничтожение, чтобы ничего больше не осталось от сукиного сына.

За исключением того, что он обманывал бы себя в этой ситуации своего рода божественной кары, дарованной лишь единицам. Его прошлое никогда не исправить – оно, как и тот человеческий кусок дерьма, что причинил ему боль, не исчезнет из мыслей и не сотрется из памяти. И то, плохое, случившееся с Тором – никогда не исправить, потому что Велси никогда не вернется назад.

Но Зи получил свое удовлетворение.

И, черт побери, почему бы его не получить и Хекс… даже, если это последняя вещь в этом мире, которую она сделает.

У Джона на глазах выступили слезы, когда он отвел от раны ее окровавленную ладонь… широко открывая ее.

Перевернув кинжал, он вложил рукоять в ее ладонь. Когда в ее глазах вспыхнул огонь, он сжал ее пальцы вокруг своего оружия и обошел вокруг, чтобы поддержать ее и помочь нанести удар.

Грудь Лэша приподнималась и опадала, его освежеванное горло сжималось, при каждом вдохе и выдохе. Когда его озарил свет, и Лэш представил, что его ждет впереди, глаза без век расширились в глазницах, а безгубый рот обнажил зубы в улыбке, прямо как в фильмах ужасов.

Он пытался что-то сказать, но никак не мог облачить это в слова.

И хорошо. Он и так сказал уже слишком много, совершил слишком много, принес слишком много боли.

Пришел его час расплаты.

В своих руках, Джон почувствовал, как Хекс собирается с силами, смотря, как она отняла вторую руку от своей раны, чтобы крепче обхватить оружие. Ее взгляд пылал ненавистью, и как только она это сделала, внезапный прилив сил в теле поднял ее руки, создавая арку над грудной клеткой Лэша.

Ублюдок знал, что произойдет неизбежное, хотя и блокировал удар, прикрывая свою грудь.

О, черт, нет. Джон бросился вперед и схватил парня за бицепсы, заставляя засранца распластаться на земле, открывая ей пространство для идеального удара.

Когда она подняла глаза на Джона, в них блестел предательский красный цвет, со светящимися от слез зрачками. Вся боль, которую она несла в своем сердце, была такой же открытой, как уродливость Лэша. В этом взгляде проявилась вся тяжесть ноши, как на ней, так и внутри нее.

Когда Джон кивнул ей, его кинжал в ее руках скользнул вниз и ударил Лэша прямо в сердце….

Крик зла эхом разнесшийся между зданий, отрикошетил обратно, набирая крещендо в объеме, пока не превратился в один большой «Бум!», сопровождаясь яркой световой вспышкой.

Вернувшей Лэша к его дьявольскому папочке.

Когда звук и свет исчезли, все, что осталось – это слабый выжженный на асфальте круг, и запах жженого сахара.

Плечи Хекс поникли, и по асфальту лязгнул кинжал, когда она откинулась назад, и силы оставили ее. Джон поймал ее прежде, чем она упала на землю, тогда она посмотрела на него; слезы, смешавшиеся с кровью на ее лице, ручейками сбегали по шее, мимо бьющегося пульса, показывающего, как стремительно убывали её жизненные силы.

Джон крепко прижал Хекс к себе, ее голова идеально устроилась под его подбородком.

– Он мертв… – Она разрыдалась. – О, Господи, Джон… он мертв…

Так как у него были заняты руки, все что ему оставалось – это кивнуть, так чтобы она знала, что он с нею согласен.

«Делу конец», подумал он, глядя на Блэя и Куина, сражающихся бок о бок с Зейдистом и Торментом против объявившихся там убийц.

Господи, на него снизошло странное чувство целостности. Они с Хекс, возможно, на мгновение сошли с тропы войны, получив эту минутную передышку в стороне от продолжающейся борьбы. Но борьба в тени переулков Колдвелла собиралась продолжиться без…

«Нее».

Джон закрыл глаза и зарылся лицом во вьющиеся волосы Хекс.

«Это был конец игры, которого она хотела, – подумал он. – Добраться до Лэша… а после уйти из жизни».

Все, как она и хотела.

– Спасибо тебе, – Услышал он, как она хрипло сказала. – Спасибо тебе…

Несмотря на нахлынувшую печаль, он осознал, что те два слова были лучше, чем «я люблю тебя». Собственно, они значили для него намного больше из всего, что она могла бы произнести.

Он дал ей то, чего она хотела. Когда это действительно имело значение, он сделал все правильно для нее.

И теперь он собирается держать ее, в то время как ее тело остывало, и она уплывала прочь оттуда, где он должен остаться.

Разлука собиралась продлиться дольше количества дней, что он ее знал.

Беря ее скользкую от крови ладонь, он еще раз погладил ее. А затем свободной рукой на ее кожи медленно и четко Джон начертил:

Л.Ю.Б.Л.Ю.Т.Е.Б.Я.Н.А.В.Е.К.И.

 

ГЛАВА 68

 

Смерть была беспорядочна и болезненна, в значительной степени предсказуема… за исключением тех случаев, когда она решала проявлять свое извращенное чувство юмора.

Часом позже, когда Хекс приоткрыла глаза, она поняла, что находится не в туманном Забвении… а в клинике особняка Братства.

Из ее горла торчала трубка. Бок пронзало резкой болью, словно кто-то вонзил в него ржавое копье. Слева послышался звук снимаемых перчаток.

Голос Дока Джейн был тихим.

– Она нуждалась в срочной реанимации, Джон. Я выкачиваю кровь из ее легких… но не знаю…

– Мне кажется, она очнулась, – перебила Элена. – Хекс, ты вернулась?

Что ж, вполне очевидно. Она чувствовала себя как в аду, и после всевозможных ранений в грудную полость на протяжении стольких лет, она не представляла, как ее сердце все еще бьется… но да, она жива.

Висит на волоске от смерти, но еще жива.

В поле зрения с белым как простынь лицом появился Джон, и в отличие от бледной кожи, его голубые глаза горели огнем.

Она открыла рот… но ей удалось только выдохнуть. У нее не было сил даже говорить.

– Прости, – произнесла она одними губами.

Нахмурившись, он покачал головой, и взяв ее руку в свою погладил ладонь…

Она, должно быть, отключилась, потому что, когда очнулась Джон шел рядом с ней. Какого хрена… о, ее перевозили в другую палату… потому что они привезли кого-то еще – кого-то на каталке. Судя по, свисающей сбоку, длинной черной косе это была женщина.

В сознании всплыло слово «боль».

– Здесь боль, – выдохнула Хекс.

Джон повернул голову.

«Что?» – спросил он губами.

– Кто бы там ни был… ему больно.

Она снова потеряла сознание… Пришла в себя, только чтобы покормиться из запястья Джона, а затем провалиться в сон.

В своих снах она видела обрывки эпизодов своей жизни, возвращаясь в то время, которое осознанно похоронила в своей памяти. И по окончании перемотки кадров, сюжетная линия оказался довольно удручающей. Существовало так много распутий, и уже трудно было понять, где стоило поступить иначе или же, где судьба должна была превратить ее жизнь в непосильную ношу, вместо преподносимых сюрпризов. Но, судьба – словно само течение времени, неизменная и неумолимая, не заинтересованная в личном мнении тех, кто дышал.

А когда ее разум бился под свинцовой тяжестью бездвижной поверхности бесчувственного тела, у Хекс появилось ощущение, будто все происходит так, как и должно было быть, будто путь, которым она следовала, привел ее именно туда, где ей и место.

Обратно к Джону.

Даже если это вообще не имело никакого смысла.

В конце концов, она познакомилась с ним год назад, или около того. И это вряд ли служило оправданием той истории, что их свела вместе.

Но возможно это все же имело смысл. Пока ты без сознания под действием морфина и балансируешь на грани жизни и смерти… вещи выглядят по-другому. А время, как и приоритеты, меняется.

 

* * *

 

По другую сторону двери послеоперационной палаты Хекс, Пэйн быстро заморгала и попыталась выяснить, куда ее привезли. Но, здесь не было ничего, что помогло бы ей преуспеть в этом деле. Стены комнаты были бледно-зеленого цвета с множеством шкафчиков и полок, которые изобиловали блестящими предметами. Она понятия не имела, для чего все это.

По крайней мере, транспортировка была медленной, осторожной и относительно комфортной. А затем в ее вену что-то ввели, чтобы успокоить и облегчить боль – и воистину, она была благодарна за это зелье.

На самом деле более волнующим был призрак, чем ее дискомфорт или возможное пребывание на этой стороне. Неужели добрый доктор действительно назвала имя ее близнеца? Или это только плод ее рассеянного и затуманенного воображения?

Она не знала наверняка, и это сильно ее беспокоило.

Периферийным зрением она заметила, что многие уделили внимание ее появлению здесь, включая доктора и Слепого Короля. Еще здесь была миловидная светловолосая женщина… и темноволосый воин, которого все звали Торментом.

Измученная, Пэйн закрыла глаза, уносимая в забытье гомоном их голосов. Она не знала, как долго там пробыла… но внезапное осознание новоприбывшего, заставило ее пробудиться.

Это был кто-то, кого она очень хорошо знала. Его появление шокировало куда больше, чем осознание того, что она оказалась вдали от матери.

Когда Пэйн открыла глаза, к ней подошла Но'Уан. Она хромая, двигаясь по гладкому полу, в одеянии с капюшоном, скрывающим ее лицо. Позади женщины, скрестив руки на груди, стоял Слепой Король. По обе стороны от него стояли великолепная брюнетка – королева и красивая со светлой шерстью собака.

– Как… ты здесь оказалась? – хрипло спросила Пэйн, понимая, что на самом деле вкладывала в эти слова куда больше смысла.

Казалось, падшая Избранная очень нервничала, но поскольку, ее лицо было спрятано капюшоном, Пэйн не могла быть в этом уверена. Это скорее ощущалось, но было неуловимо глазу, потому что черное одеяние Избранной укрывало ее с ног до головы.

– Возьми меня за руку, – сказала Пэйн. – Я хочу облегчить твою боль.

Но'Уан покачала головой.

– Я пришла сюда, чтобы облегчить вашу боль. – Когда Пэйн нахмурилась, Избранная оглянулась на Рофа. – Король разрешил мне задержаться в своем доме в качестве вашей горничной.

Пэйн сглотнула, но это нисколько не принесло облегчения, сухость в горле так и осталась.

– Не прислуживай мне. Останься здесь… но позаботься о себе.

– Право… в этом есть нечто хорошее. – Голос Но'Уан стал напряженным. – Воистину, после того, как вы покинули Святилище, я пошла к Деве-Летописеце… и она удовлетворила мою просьбу. Вы подтолкнули меня к действию. Я была трусливой… но благодаря вам, переборола свой страх.

– Я… рада… – Хотя, что еще она могла сказать, чтобы оправдать такую мотивацию своего побега. – И благодарна за то, что ты здесь…

В дальнем углу распахнулась дверь, и внутрь ворвался мужчина, весь облаченный в черную кожу. От него исходил запах болезненной смерти. Прямо позади него оказалась доктор, и когда он резко остановился, словно успокаивая, призрачная женщина положила руку на его плечо.

Бриллиантовый взгляд мужчины сосредоточился на Пэйн и, хотя никогда его прежде не видев, она точно знала, кто это. Естественно, ведь она смотрела словно в собственное отражение.

На ее глаза навернулись непрошенные слезы, и она заметила, как он затаил дыхание.

– Вишес, – выдохнула она отчаянно. – О, брат мой…

В одно мгновение он дематериализовался, принимая форму прямо перед ней. Его невероятно проницательный взгляд внимательно изучал ее, и у Пэйн возникло ощущение, будто выражения их лиц были идентичными, как и эмоциональная окраска: ее собственное удивление и непонимание отражалось на его резких, но красивых чертах лица.

Его глаза… о, его бриллиантовые глаза. Они были, как и ее собственные; она видела их бесчисленное количество раз, смотрясь в зеркало.

– Кто ты? – грубо спросил он.

Внезапно она почувствовала что-то болезненное в своем онемевшем теле – и причиной тому была не физическая травма, а ощущение внутренней боли. То, что он не знал о ней и то, что их разделяла ложь – было трагедией, которую она едва ли могла вынести.

Ее голос окреп.

– Я… твоя кровь.

– Иисус Христос… – Он поднял руку, затянутую в черную перчатку. – Моя сестра…?

– Мне надо идти, – сказала доктор. – Перелом в ее позвоночнике вне моей компетенции. Мне нужно привести…

– Найди этого чертового хирурга, – прорычал Вишес, его взгляд все еще был прикован к Пэйн. – Найди его и приведи сюда… и не важно, что для этого потребуется.

– Я не вернусь без него. Даю слово.

Вишес повернулся к женщине и захватил ее рот в быстром и жестком поцелуе.

– Боже… я люблю тебя.

Призрачное лицо доктора становилось материальным, когда они смотрели друг на друга.

– Мы спасем ее, поверь мне. Я вернусь сразу же… как только смогу… Роф дал свое согласие и Фритц поможет мне доставить сюда Мэнни.

– Гребаное солнце. Оно взойдет слишком скоро.

– В любом случае, я хочу, чтобы ты остался здесь. Вы с Эленой должны будете наблюдать за ее показателями, и Хекс все еще в критическом состоянии. Мне нужно, чтобы ты о них позаботился.

Когда он кивнул, доктор растворилась в воздухе, а мгновение спустя Пэйн почувствовала теплую ладонь на своей руке. Это была незатянутая в перчатку ладонь Вишеса, и установившаяся между ними связь принесла ей освобождение, которому она не могла дать названия.

Воистину, она потеряла мать… но если сейчас пройдет через все это, у нее по-прежнему будет семья. На этой стороне.

– Сестра, – пробормотал он скорей не как вопрос, а как утверждение.

– Брат мой, – простонала она… прежде чем сознание выскользнуло из ее хватки.

Но она вернется к нему. В любом случае. Она больше никогда не покинет своего близнеца.

 

ГЛАВА 69

 

Хекс проснулась одна в послеоперационной палате, но ощущая Джона где-то неподалеку.

Тяга найти его придала ей сил принять вертикальное положение и спустить ноги с кровати. Пережидая, пока от проделанного ею усилия уймется сердцебиение, она смутно отметила, что на ее больничной сорочке были сердечки. Маленькие такие розовенькие и голубенькие сердечки.

Сил не хватало даже возмутиться. Боль в боку ее просто убивала, а от зуда покалывало всю кожу. ей необходимо было добраться до Джона.

Оглядевшись, она увидела, что трубка капельницы от ее руки тянулась к пластиковому мешку, висящему у монитора над изголовьем кровати. Дерьмо. Ей нужна была одна из тех штанг на колесиках, на которые крепились капельницы, чтобы воспользоваться этой штуковиной для поддержания равновесия.

Когда она, наконец, переместила вес на ноги, Хекс с облегчением обнаружила, что не полетела лицом вниз. потратив добрую минуту на координацию, она сняла пластиковый мешок с жидкостью, и, прихватив его с собой, мысленно одобрительно похлопала себя по плечу за то, что она такой хороший маленький пациент.

Эта хрень отчасти смахивала на сумочку. Да уж, она могла бы стать основательницей нового модного тренда.

Девушка доковыляла до двери, что вела в коридор, а не в соседнюю операционную. В конце концов, эпизод с Доком Джейн и той процедурой, проделанной над Джоном, помог Хекс справиться с этим, но последнее. что ей сейчас хотелось – это наблюдать за еще одной операцией… ведь только одному Богу известно, что там делали с той женщиной, которую привезли после нее.

Хекс остановилась в одном шаге от коридора.

Джон находился у кабинета, стоя у стеклянной двери лицом к противоположной стене. Глаза были сосредоточены на трещинах, разбегающихся по бетону, его эмоциональная сетка потускнела до такой степени, что заставила замереть ее инстинкты.

Он был в трауре.

Он не знал, выкарабкается она или нет… поэтому Джон чувствовал себя так, словно уже ее потерял.

– О… Джон.

Он резко повернул к ней голову.

«Дерьмо, – прожестикулировал он, бросаясь к ней. – Почему ты не в постели?»

Хекс начала двигаться в его направлении, но он опередил ее, бросившись к ней так, словно собирался сгрести в свои медвежьи объятия.

Она остановила его, покачав головой.

– Не надо, я твердо стою на ногах…

В этот момент ее колени подогнулись и он удержал ее от падения на пол… что напомнило ей о событиях в том переулке и последующем за этим ранением ножом Лэша.


Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 34 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
33 страница| 35 страница

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.045 сек.)