История Церкви 83 страница

1. Первое направление продолжило разрушение прежних структур, довело до логического завершения философию субъективизма во всех его проявлениях (государственная Церковь, социализм, либерализм, национализм, коммунизм, большевизм) и нашло свой конец в полном хаосе (как мировоззренческом, так и реальном— первая и вторая мировые войны). Этой тенденции противостоят течения, основывающиеся на религиозном фундаменте (романтизм, неосхоластика, новое богословское сознание, новая религиозная литература; в протестантизме— движение пробуждения, экуменическое движение, см. §125, III). Всестороннее возрождение Церкви завершилось на IВатиканском соборе окончательным осуждением пресловутой идеи о независимой государственной Церкви, определявшей историческое развитие со времен великого антипапского противостояния при Фридрихе II и Филиппе IV. (Началом коренной реорганизации государствен ной Церкви в Германии послужило крушение монархии в результате ноябрьской революции 1918г.)

2. Указанные выше события (принятие на I Ватиканском соборе «Первой догматической конституции о Церкви Христа»— «Pastor aeternus», новое церковное законодательство 1917г., мировая война 1914_1918, Латеранские соглашения 1929г.) совпадали по времени с важнейшими внутренними изменениями в духовной атмосфере эпохи (рождение неоромантического движения, нововведения в литургию, склонность философии к объективизму и авторитаризму

Острота этих конфликтов позволяет рассматривать современную эпоху в качестве переходного периода. C другой стороны, коренной пересмотр в недавнем прошлом достижений математики и физики, сфер их применения в технике указывает на определенную закончен ность исторического процесса. Именно поэтому в отношении современной эпохи употребляется определение «конец Нового времени». Мы вынуждены согласиться с этим определением, учитывая значимость и даже опасность указанных явлений. Но допустимо ли употреблять это определение в прямом его смысле, можно решить, лишь рассмотрев дальнейший ход исторического развития.

Стоит особенно отметить тот факт, что «бюргерство» обеих конфессий, так называемое среднее сословие в социальной иерархии, являвшееся основным носителем передаваемого из поколения в поколение религиозного христианского сознания, перестало быть таковым, давая повод говорить о принципиальных структурных изменениях общества. Нет адекватной параллели в истории общества и сегодняшне му разделению на два диаметрально противоположных враждующих лагеря, каковыми являются страны «свободного Запада» и коммунистическо-большевистские режимы России и Китая. Похожей причиной всеобщего распада стало оттеснение в результате этого конфликта с передовых позиций стран Центральной и Западной Европы.

Время «перемен» все продолжается, или, точнее говоря, длительный процесс перемен становится приметой нашего времени. Ясно одно: новые открытия и их популяризация глубоко проникают в человеческое сознание и определяют его сущность и деятельность. Тем самым положено начало совершенно новому революционному этапу индустриализации (автоматизация производства). Нельзя забывать и о том, что глобальное расширение сфер познания оказывает решительное воздействие на человеческий разум и коренным образом изменяет возможности его адекватной реакции. С этой точки зрения запуск искусственных спутников Земли (который никоим образом не влияет на сам вопрос о вере) и полет человека в космос без сомнения являются переломными этапами. И даже если человек после всех этих открытий (и как раз теперь, когда впервые в полной мере открыты необозримые пространства макро- и микрокосмоса) продолжает ощущать свою незначительность, Церкви все равно необходимо, учитывая такое расширение человеческих горизонтов, приспосабливать свои методы к новым измерениям и на вопросы сегодняшнего сверхсамостоятельного человека отвечать на понятном ему языке.

Первая глава

Реорганизация и восстановление

§110. Церковно-политическая реставрация во Франции

1. Церковная политика эпохи Просвещения, революция и секуляризация стали причиной чрезвычайного ослабления церковных устоев во Франции и почти до основания разрушили церковную организацию в стране.

Следствием этого стали либо упразднение епископских должностей, либо назначение на них некомпетентных с точки зрения Церкви епископов, сокращение числа приходов, недостаточно прочная связь между пастырем и паствой, внешняя дезорганизация и внутренняя неуверенность.

Религиозное возрождение тем самым стало наиважнейшей задачей времени. Но без возведения фундамента церковной организации перспективы такого возрождения представлялись слишком туманными. Без прочной основы указанный выше внутренний переворот в духовной атмосфере (§109) не мог оказать решительного влияния, был не в состоянии из разрозненных идей и настроений создать единый организм.

2. Главная заслуга в создании необходимой основы принадлежит разрушителю государственной Церкви, первому консулу, Бонапарту (1769_1821).

Наполеон Бонапарт не только не был глубоко верующим человеком, но и не обладал даже сколько-нибудь заметным религиозным сознанием. Напротив, являясь представителем Просвещения, к религии он подходил с релятивистских позиций, а в вопросах церковной политики был откровенным галликанистом или, по-другому, сторонником государственного всевластия. Но в то же время его отличал и чисто реалистический взгляд на политику. Убедившись, что для благосостояния Франции необходим строгий церковный порядок, Наполеон всячески старался поддерживать и развивать его.

3. Наполеон вступил в переговоры (хотя мотивы, которыми он при этом руководствовался, не имели ничего общего с интересами Церкви и даже таили в себе большую опасность для нее) с новым папой Пием VII (1800_1823), которые привели к заключению знаменитого конкордата от 15 июля 1801г. (этот конкордат оставался в силе вплоть до разделения во Франции Церкви и государства в 1905г.).

Это стало знаменательным событием для XIXв., которому в дальнейшем было суждено стать веком конкордатов. Уже одно это событие стало свидетельством принципиального отличия нового столетия от предыдущих (см. также §108)— с властью папы, с «внегосударственным» центром Церкви начали по-настоящему считаться (Бонапарт так наставлял своих посланников в Риме: «Относитесь к папе как к власти, имеющей за собой 200 000 штыков»).

4. Суть конкордата заключалась в следующем: католическая религия признавалась официальным вероисповеданием «основного большинства» населения Франции, а в рамках действовавших в то время полицейских предписаний предостав лялось больше свобод для отправления церковных служб. Предполагалось новое разграничение епархий (60, 10 из которых— архиепископства) и назначение новых епископов (границы епархий были установлены Разграничительной буллой от 1802г.). За Наполеоном закреплялось право назначать епископов (которые были обязаны приносить ему присягу на верность), для назначения священников в приходы было необходимо разрешение светских властей. Была признана законной проведенная в годы революции секуляризация церковного имущества, за отчужденные земли Церкви была обещана денежная компенсация в форме жалования священникам.

5. Преимущества, предоставленные конкордатом государству, не удовлетворили ни Наполеона, ни французские законодательные структуры. Им была необходима неограниченная государственная власть. Бонапарт выразил это требование в знаменитых Органических статьях католического культа (Articles organiques du culte catholique), которые он обнародовал в качестве приложения к конкордату 8 апреля 1802г. Тем самым Церковь во Франции обрела абсолютную независимость (для публикации любых актов курии требовалось специальное разрешение светской власти) и управление ею полностью перешло в руки государства (профессоры семинарий были обязаны «подписать галликанскую декларацию 1682г. и преподавать доктрину, изложенную в ней, см. §100). Восторжествовавшая в результате идея концилиаризма нашла свое выражение в галликанизме абсолютист ской государственной Церкви.

6. В дальнейшем концилиаризм и идея государственной Церкви проявились в необычайной жестокости государства, сравнимой лишь с отношением Филиппа IV к Бонифацию VIII (1303г.). В 1804г. папу вынудили короновать Наполеона императорской короной²⁰⁵, но не сдержали данных при этом обещаний. Проявленное папой неудоволь ствие по поводу внутрицерковной политики Наполеона, отказ дать развод с Жозефиной и поддержать направленную против Англии континентальную блокаду привели к оккупации французской армией в 1809г. Церковного государства и аресту самого Пия VII (в том же 1809г., после буллы-отлучения «против грабителей Церковного государства»). В 1810г. Наполеон распространил на территории Франции 4 галликанских принципа в качестве имперского закона и объявил о созыве национального собора. В 1812г. тяжело больного папу через Альпы переправляют во Францию (Фонтенбло), где он подвергается каверзным и изматывающим притеснениям. В 1813г. папу заставили подписать конкордат, принятие которого было большей потерей для Рима, чем Авиньон,— власть Наполеона признавалась теперь не только над Церковью, но и над Церковным государством, а папа был вынужден согласиться с переводом своей придворной канцелярии в место своего заточения. Но уже в том же году папа взял назад свое согласие на второй конкордат. Падение Наполеона первое время не имело никаких практических последствий. Своей жестокостью Наполеон лишь способствовал возвышению папы: Пий VII воспринимался всеми как мученик и моральный победитель. Благодаря этому он приобрел необычайный авторитет и уважение народов и правителей Европы, что способствовало возрождению католического сознания и усилению влияния Церкви в первое десятилетие XIXв.

7. К сожалению, набравшая силы государственная Церковь Франции даже после падения Наполеона служила образцом для остальных европейских государств: на Венском конгрессе (1814/1815г.) и при принятии целого ряда конкордатов (в Баварии, о порядке управления образованных курией в 1821г. «верхнерейнских церковных провинций», в случае с «церковным прагматизмом», см. §111) господство вал тот же самый дух и применялись те же самые методы.

Но все же французский конкордат со всеми его положительными и отрицательными сторонами явился поворотным пунктом в церковно-историческом развитии и, несмотря на все возражения, способствовал возрождению Церкви: (а) была воссоздана Церковь Франции, (б)встатье 3 было оговорено, что для нового распределения французских епархий папа обязан потребовать у старых епископов (их было 131, из них 81 изгнаны после революции) отказа от их кафедр и в случае их несогласия все-таки назначить новых епископов на их места. Протест небольшого числа архипастырей («petite evglise») остался без внимания. Совершенно самостоятельное перераспределение Римом епархий (согласно статье 2 конкордата) в стране с древнейшими церковными традициями и попытка в обход канонического права принудить всех без исключения епископов этой страны к отказу от занимаемых должностей, иными словами, «подавление центром всей церковной иерархии Франции и создание абсолютно новой» (в состав которой по настоянию Рима были зачислены и 12 епископов-схизматиков), не имело аналогов в истории (J. Hergenrцther). Этот конкордат явился еще одним доказательством того, что глобальное разрушение Церкви Французской революцией и Французской государственной Церковью послужило, в конечном итоге, ее единению.

В связи с этим позднейшим преимуществом нельзя не отметить и в историчес ком смысле революционную составляющую процесса, пришедшую в тяжелое столкновение с французской иерархией (и с влиянием епископата вообще). Мы стоим перед мощным, эпохально-историческим внутрицерковным разрывом. Следует особо отметить тот факт, что церковный галликанизм как таковой был повержен политикой исключительного галликанизма, проводившейся Наполеоном, и это стало важной вехой на пути установления полновластия Ватикана.

8. Упомянутое выше вознаграждение духовенства государством было явлением доселе невиданным. Благодаря принятию в Германии ряда конкордатов, оно стало важным элементом в истории Церкви Нового времени. Получая денежное вознаграждение от государства, духовенство попадало в прямую зависимость от светских властей. Но в атмосфере постоянных кризисов, потрясавших XIXв., Церкви удалось выстоять. Главными причинами этого были: сплочение сил Церкви вокруг Рима, энергичное осуществление централизованного управления, растущее духовное противостояние обеих Церквей и государства, усиление духовного влияния Церкви вообще и высшего духовенства в частности. Верность духовенства принципиальным положениям христианского учения и растущая разобщенность отдельных европейских государств стали главной опорой усиливающегося церковного централизма. Дальше, при более подробном рассмотрении церковного развития в XIX_XXвв., мы еще не раз убедимся, что большую часть работы по укреплению церковных позиций проводила сама Церковь.

С другой стороны, жизнь Церкви определялась не только стремлением к централизму; на самом деле, это стремление отодвинуло на задний план проблемы второстепенные, решение которых приблизили деятельность Иоанна XXIII и созыв II Ватиканского собора. Но лишь подходя с прагматических позиций к рассмотрению жизни Церкви, можно не признать всю богословскую обоснованность и историческую «необходимость» такого стремления к централизму.

§111. Венский конгресс и новый церковный порядок в Европе

1. Венский конгресс 1814/1815 г. заложил основы общей политической реорганизации в Европе после падения Наполеона. С точки зрения его значения для развития Церкви следует отметить три фактора: (а) негативное отношение к политическим последствиям революции, секуляризации и Наполеоновских войн; (б) государственно-церковная ориентированность решений²⁰⁶; (в) личный авторитет ПияVII и его влияние в качестве светского правителя. Первые два фактора имели одинаковое воздействие: интересы Церкви только потому принимались во внимание, что религия в целом и католическая Церковь в частности являлись необходимыми элементами государственного порядка. Другими словами, Венский конгресс добивался исключительно политической реставрации.

Следствием претворения в жизнь идеи о политической реставрации стало возвращение папе Церковного государства (с незначитель ными территориальными изменениями). При этом не было сказано ни слова о возвращении секуляризованных и разграбленных церковных владений. Такая позиция напоминала позицию Наполеона, только лишенную его необузданной имперской идеи.

2. Сложившаяся ситуация стала реальной основой для дальнейше го развития Церкви в XIX и XXвв. Причиной возникновения такой ситуации явилась получившая широкое распространение национальная или, скорее, националистическая позиция, занимаемая государством. Независимое политическое влияние Церкви было окончательно разрушено Французской революцией и секуляризацией. Усиливались попытки со стороны государства ограничить даже сферы религиозно го воздействия Церкви на жизнь общества. Тот факт, что на Венском конгрессе было достигнуто столь мало соглашений, затрагивающих область церковных интересов, объяснялся окончательным признанием последствий секуляризации.

Это означало, что главным аргументом государства в противобор стве с Церковью все еще, как и во времена великих антипапских выступлений, была идея о государственной Церкви. Таким образом, XIXвек оставался временем злоупотреблений властью со стороны государственной Церкви, противостоять которой надлежало отдельным Церквям и центральному церковному руководству путем либо пассивного сопротивления, либо открытого осуждения соответствующих ошибочных учений, которые способствовали со своей стороны пробуждению религиозного сознания у народов Европы (пожалуй, сильнее всего это было заметно в Германии, см. §115 о кёльнских событиях и «культуркампфе»). Подобную напряженность, но в несколько ином обличии, можно наблюдать и в вопросе об особом статусе Церковного государства.

3. Безуспешными были попытки государственного секретаря, кардинала Консальви († 1824г.), способствовать заключению общего немецкого конкордата, и также не имела последствий инициатива бывшего князя-примаса Дальберга (представленная видным сторонником папы, главным викарием Констанцского епископства, бароном Игнатием Генрихом фон Вассенбергом, 1774_1860) по созданию своего рода Немецкой национальной Церкви. Мелкопоместный эгоизм отдельных князей, вновь начавших проявлять недовольство, допускал лишь незначитель ные изменения. Но в конце концов, после нескольких лет, на протяжении которых положение немецких католиков еще более ухудшилось²⁰⁷, настало время ряда конкордатов и подобных им соглашений: конкордат 1817г. с Баварией (а также государственный эдикт о религии 1818г.), булла «Provida solersque» от 1821г. и булла «Ad dominici gregis» от 1827г., касавшаяся верхнерейнской церковной провинции (Вюртемберг, Баден, Нассау и Гессенские земли; государственное определение «церковной провинции», по поводу которого споры с курией продолжались вплоть до 30-х годов); булла «De salute animarum» в 1821г. в Пруссии и в 1824г.— в Ганновере.

Главное значение этих конкордатов заключалось в следующем:

а) Церковная организация в названных странах приобретает четкие очертания.

б) Благодаря законодательному акту принятия конкордатов, современными постреволюционными государствами за папой вновь признаются права светского правителя. Это имело важное значение для дальнейшего развития событий. Так как теперь признанная независимой Церковь не только представляла собой влиятельную церковно-политическую структуру, но и обрела чисто духовное могущество.

в) Принятие соглашений было тем важнее, что конфликт между противоборствующими сторонами во многом определялся их отношением к вопросу о государственной Церкви. При этом следует отметить, что в католических государствах, таких как Бавария и Австрия, этот конфликт приобретал более яркий характер чем, к примеру, в Пруссии.

г) Но все же ни в одном государстве не совершались попытки сколько-нибудь решительно влиять на собственно внутрицерковный конфликт, как то предполагалось идеей Дальберга-Вессенберга о насильственном восстановлении епископального устройства. И этот факт опять-таки имел важное значение для мирного перехода к абсолютной власти папы. На этом пути не могли создать препятствий и имевшие место в Баварии и Австрии проявления идей йозефинизма и фебронианизма.

С другой стороны, как уже отмечалось, идея епископализма в то время не являлась обязательно антицерковной и антипапской, и уже совсем нельзя было назвать ее ересью (за исключением концепции де Местра). На богословских факультетах немецких католических университетов она, по крайней мере до 1830г., оставалась главенствующей теорией. Даже такой рьяный сторонник единства Церкви, как Иоганн Адам Мёлер (§113), придерживался ее. Исключением здесь являлся факультет в Майнце, кафедрами которого заведовали епископ Консальви и несколько бывших иезуитов.

В остальном же роль стремившихся к церковной независимости епископов в церковно-религиозном возрождении была достаточно весомой. Прежнее односторонне негативная оценка их деятельности подверглась кардинальному пересмотру в результате исследований, проведенных Себастьяном Мерклем и Генрихом Шрерсом. I Ватиканский собор внес серьезные изменения как в богословское, так и в конституционное положение Церкви (§114); помимо прочего, I Ватиканский собор закрепил за епископами право осуществлять церковное управление вверенными им епархиями по своему усмотрению.

§112. Классика, романтизм и Реставрация

Несмотря на общее позитивное значение для истории эпохи Просвещения и Французской революции, они одновременно с этим представляли собой ярчайший пример подавления и насилия над свойственным каждому человеку стремлением к религии и традиции. Ужасающее внутреннее и внешнее неблагополучие эпохи (революционный террор, эмиграция, войны) породило ответную реакцию со стороны Церкви. Религия вновь была признана неотъемлемой частью жизни, атмосфера которой все больше напоминала дореволюционные времена, когда основой всего являлся религиозный дух (в первую очередь, это относится к классической эпохе в истории Церкви— к средневековью). Это вновь обретенное понимание истинного значения религии было присуще не только отдельным мыслителям и писателям того времени; в большей мере предпринимались попытки реорганизовать политическое и общественное устройство по средневеко вому образцу: пришло время романтизма, который, в свою очередь, заложил основы Реставрации.

Само собой разумеется, что обозначенная реакция не носила всеобщего характера; но в то же время она достаточно глубоко затронула все стороны общественной жизни.

I. Духовный и религиозный переворот

1. Романтизм имел необычайно большое значение в истории церковного развития: он заложил основы для церковно-религиозного возрождения, возведя в абсолют стремление личности к религии и к Церкви. В то время как многие, и не только скептики, рассуждали об окончательном крушении авторитета Церкви, в среде видных художников и ученых уже зарождалось движение, которое сближало их с Церковью и подчеркивало ее величие.

Порой остается только удивляться тому, насколько элементарным был этот поворот к торжеству истины. Церковь, в возрождение которой, казалось бы, уже мало кто верил, не только воскресла, но и превратилась в могущественную силу, с которой волей-неволей приходилось считаться (как мы убедились на примере Наполеона).

2. Корни переворота следует искать в самом Просвещении. Не являясь изначально специфически католическим или исключительно христианским, это движение носило общий «религиозный» характер. Создалась новая духовная атмосфера, полностью противополож ная хотя и высокоразвитому, но одностороннему и статичному духу Просвещения и признававшая любые проявления сверхъестественно го. В создании новой атмосферы участвовали самые различные течения: методисты в Англии, остаточные формы пиетизма— на Рейне и в Вюртемберге, умозаключения Канта о превосходстве «практичес ких» категорий нравственного и религиозного над разумом, абсолютизация чувственного познания Руссо, очень разные, но схожие по чувству, религиозности и пониманию исторического развития классицистические реминисценции у Винкельмана († 1768г., в 1754г. перешел из лютеранства в католичество), Клопштока и Гердера.

3. В целом в немецкой литературе классицизма было слишком мало христианского духа (см. II, 2), но она настолько вышла за рамки сухой идеи Просвещения, что ее значение в описываемом нами процессе нельзя недооценивать. Значительный элемент религиозности заключен и в общенациональной поддержке освободительных войн (например, в патриотических песнях Эрнста Морица Арндта, Макса фон Шенкендорфа, Теодора Кернера).

4. а) Внутри католицизма²⁰⁸ переворот (к этому движению принадлежал и умерший в 1787г. св. Альфонс Лигуори, см. §105) был подготовлен и осуществлен теми людьми и общественными группами, которые в атмосфере господства разума, с одной стороны, сохранили истинную верность Церкви и искреннее благочестие, а с другой стороны, в противовес незрелому схоластицизму горячо поддержали развитие современной им культуры и науки.

б) В то время как переворот в общественном сознании во Франции сопровождался изданием целого ряда литературных произведений и разрушением всяческих связей с недавним прошлым (см. п. 6), в Германии переход к Новому времени осуществлялся в ряде различных «кружков». Мы имеем возможность проследить весь процесс восстановления католической жизни: в университетах, в учительских семинариях, в личной и деловой переписке членов высшего общества, а также в низших слоях, в литературе и искусстве. Этот процесс определялся связью различных научных, литературных, аскетико-мистических и педагогических концепций, в основе которых лежал живой, искренний дух католицизма²⁰⁹. Главным преимуществом «кружков» было общение, озаренное искусством и высшей духовностью; следовало не замыкаться в себе, а стараться откликаться на события сегодняшние и прошедшие, вести диалог со всеми оппонентами, в том числе и с религией протестантизма; и такую возможность предоставляло именно надконфессиональное общение, как литературное, так и личное. Многочисленным обращенным, входившим в состав таких кружков («familia sacra» в Мюнстере вокруг княгини Голицыной Шлегель Штольберг

5. а) Культурная история общества творится великими личностями, и специфика ее зависит от величины их таланта. В нашем случае дело обстояло точно так же. Многие видные люди, наделенные творческим религиозным сознанием, обладали необходимой притягательной силой, позволившей им встать во главе быстро разраставшихся движений. К числу наиболее значительных, наряду с уже упоминавшимся мюнстерским кружком княгини Голицыной, принадлежали диллингенский или ландсхут-мюнхенский кружок Иоганна Михаэля Зайлера, венский кружок св. Клеменса Марии Хофбауэра († 1820г.) и майнцский кружок, в состав которого входили Йозеф Людвиг Кольмар, позднее— майнцский епископ († 1818г.), Бруно Либерман, декан майнцской семинарии († 1844г.), Андреас Рес, профессор семинарии и епископ Страсбургский († 1887г.)

б) Зайлер²¹⁰, будучи человеком исключительно религиозным, в своей деятельности и в жизни оставался пропагандистом идей христианства. Его отличали праведный образ жизни и аскетизм, схожие с описанными в трактате «О подражании Христу», переведенном им на немецкий язык; по его мнению, достойными подражания являлись вещи существенные и духовные и, в то же время, действенные с точки зрения религии («исправляющие сердца»).

И хотя в религиозной концепции Зайлера не было ничего экстраординарного, все же удивительным образом она оказала достаточно сильное влияние на ход исторического развития Церкви. Встает закономерный вопрос, почему? На его примере, точно так же как и на примере Фенелона, Мёлера и Ньюмана, становится очевидным важнейший фактор и необходимое условие для успешного развития Церкви, а именно: плодотворный контакт с общественной жизнью времени. Эпоха Возрождения показала невозможность руководства Церкви современной культурой. Но Церковь лишь в том случае может стать поводырем народов, если ей удастся в непримиримом противостоя нии доказать свое внутреннее превосходство над культурой: идти в ногу со временем, покорить культуру, заставить ее служить себе, наполнить время католическим духом и тем самым способствовать расширению Царства Божиего!

в) Как мы уже не раз отмечали, схоластика, погрязшая в догматических уловках и проповедовавшая исключительно казуистическую мораль, перестала приносить положительные плоды. Для ее возрождения в первоначальном виде, какой она была во времена своего расцвета, в XIIIв., отсутствовали всяческие предпосылки. Заслуга Зайлера заключалась в том, что он обратил наше внимание на животворные источники, заключенные в Св. Писании и в трудах отцов Церкви. Такое высвобождение богословия из узких рамок схоластическо го метода было в то время первостепенной необходимостью; только таким образом можно было «оживить жизнь».

Но наравне с этим возникла необходимость внести изменения и в тактическую сторону вопроса. Идея Просвещения приобрела еретический характер, и на ее фоне межконфессиональные конфликты потеряли свое прежнее значение. Традиционные антипротестантские полемические проповеди в этой связи потеряли свою актуальность, что дало повод Зайлеру выступить с их осуждением. Верным было и определение Зайлером роли и положения современной католической апологетики: по его мнению, не следовало в атмосфере надвигающегося всеобщего неверия отдавать предпочтение какому-нибудь отдельному учению; необходимо было отстоять истину Откровения в целом, выступить в защиту самой сущности Откровения, или, другими словами, в защиту общехристианских идеалов. Единственной целью своего литературного труда Зайлер назвал борьбу против неверия. И в этом его стремлении не было ни доли индифферентизма. Правда, в столь тесном вынужденном сближении протестантов и католиков таилась серьезная опасность для слабых духом людей. Это относилось и к ученикам Зайлера (так, например, Мартин Боос

г) Зайлер был католиком и только католиком. Но генеральная линия развития католического сознания в XIXв. определялась не им и его последователями, а была связана с романтической концепцией и благодаря выступлениям Бестлина († 1831г.) и Хиршера († 1865г.)— с деятельностью Тюбингенской католической школы. И здесь Зайлер оставался верен себе: он жил, проповедуя и отстаивая наивысшее значение мистического. Но его проповедь мистического коренным образом отличалась от процветавшей в то время псевдомистики. «Мы ни в коем случае не хотим разлучать то, что соединено Богом: душу и тело, веру и Церковь».

Зайлер принадлежал к личностям, которым было под силу преодолеть эти тенденции. Именно поэтому его постигла общая для XIX столетия участь духовно независимых мыслителей: вскоре он прослыл «обскурантом» и был заклеймен сторонником Просвещения. Зайлер был отвергнут даже св. Клеменсом Марией Хофбауэром. Как мы видим, святость не является гарантией от заблуждений.

Этот профессор сделал все возможное, чтобы вернуть Церкви утраченный ею авторитет. Он исходил из необходимости своего времени, из нужд того самого времени, которое всегда во власти Бога. Он боролся за христианизацию современной ему философии и выступал, тем самым, сторонником «живого» богословия. Четверть века Зайлер был самым любимым и почитаемым наставником в своем университете в Ландсхуте: может быть, последний пример того, как католическо -богословский факультет благодаря собственному призванию и научным достижениям определял характер всего университета (Merkle).

Дата добавления: 2015-11-03