Переговоры с генералом Врангелем по еврейскому вопросу.

В начале 1920 г. я вернулся из Крыма в Париж, а осенью того же года снова мне пришлось ехать туда же — тоже по делам редакции «Общего Дела», как и в первый раз (шпионить что-ли?). В это время Кавказ был уже весь потерян для антибольшевиков, и их борьба с большевиками сосредоточилась, главным образом, в Крыму, где во главе нового правительства встал генерал Врангель, сменивший в марте 1920 г. генерала Деникина.

В Севастополе я был очень тепло встречен Врангелем, и мы с ним много говорили о дальнейшей пропаганде против большевиков в русской и французской прессе. Предполагалась широкая постановка «Общего Дела» в Париже, а в Севастополе я предполагал выпускать специальное его крымское издание. Но когда я договаривался с Врангелем, я не подозревал, что через несколько дней неожиданно произойдет катастрофа, армии и населенно придется спешно эвакуироваться заграницу.

В моих переговорах с Врангелем большое место занял еврейский вопрос.

Врангель сказал мне, что завален жалобами на евреев. По его словам, их обвиняли в том, что среди них много предателей, большевицких агентов, что они спекулянты и т.д. Он спросил меня, как я буду относиться в «Общем Деле» к этим обвинениям. Я ему ответил, что, если против кого-нибудь из евреев, действительно, есть серьезные обвинения, то кто бы они ни были, их нужно немедленно предать суду, и гласно объявить об его результатах. Среди демократов, сказал я, нет и не может быть никого, кто стал бы защищать виновного, кто бы он ни был — еврей или нееврей, но конечно, необходимо, чтобы предъявляемые обвинения были обоснованы, и затем вообще все виновные, принадлежащие к другим национальностям, должны были бы подвергаться таким же самым преследованиям, как и евреи.

Кроме того, возбуждая обвинения против виновных евреев, — добавил я, — нужно в то же самое время наметить евреев, которые могут пользоваться безусловным доверием власти и общества, и назначить их на ответственные правительственные места, какие занимают неевреи.

Я сказал Врангелю, что в «Общем Деле» у меня работает мой друг, за которого я вполне отвечаю, русский и еврейский патриот [94], журналист д-р Д. С. Пасманик. Так вот, такому человеку можно без боязни поручить, например, все дела по печати.

Обсуждая общую политику крымского правительства, я указал Врангелю на то, что необходимо немедленно же от имени правительства сделать вполне определенные заявления, не оставляющие никакого сомнения, как это было сделано Временным Правительством, об одинаковом отношении ко всем национальностям, — к евреям в том числе. Впоследствии я узнал, что такого же рода указания раньше делал генералу Деникину русский посол В. А. Маклаков, приезжавший к нему на Кавказ в 1919 г.

Врангель вполне соглашался с тем, что я говорил. Это его, по-видимому, даже увлекало, но он мне тут же откровенно заявил, что это едва ли поймут те, с кем ему приходится работать.

Далее я указал Врангелю, что некоторых из его окружения с чисто русскими именами обвиняют в предательстве в пользу большевиков и в самой преступной спекуляции, и спросил его, думает ли он, что он в состоянии выступить против них с такими обвинениями? На это Врангель мне ответил, что он, конечно, хотел бы это сделать, но что я не знаю, как это трудно сделать в данных условиях.

Во время нашего разговора Врангель очень резко высказался против «Протоколов» и назвал их гнусным подлогом. На это я ему ответил: «А вот генерал Субботин, занимающий такой ответственный пост, как пост коменданта севастопольской крепости, недавно передавая мне „Протоколы“, настаивал, что они — подлинные, и рекомендовал мне использовать их в „Общем Деле“. На это Врангель мне ответил, что, к сожалению, правда, — такие антисемиты есть в армии, но что он уже устранил некоторых из занимающих официальные посты за их участие в антисемитской пропаганде и, в частности, за распространение „Протоколов“.

Такие отдельный меры против антисемитов Врангель, действительно, принимал, но систематической борьбы с антисемитизмом, как с огромной опасностью, угрожавшей всему освободительному движению, у его правительства, к сожалению, не было, — поэтому антисемиты в Крыму от принимавшихся против них мер, мало пострадали и продолжали делать свое роковое дело.

В войсках и в администрации в Крыму на ответственных постах было не мало активных антисемитов и кроме Субботина. Там был известный, печальной памяти, антисемит генерал Слащев. Поэтому-то в глазах многих все управление Врангеля часто окрашивалось в антисемитский цвет.

Дата добавления: 2015-11-03