Глава 37. В тылу врага

Растянувшись на животе, Бека и сержант Бракнил лежали на вершине холма; смахивая с лиц капли дождя, они всматривались в долину, где раскинулась маленькая деревушка. Рядом с ней были видны большие амбары и склады, стены которых еще белели свежим деревом Около просторного загона для лошадей стояло множество телег и повозок всех разновидностей. Это, в совокупности с отрядом кавалерии, расположившимся у деревянной стены, окружающей дома, говорило об одном: перед ними снабженческая база вражеской армии.

— Похоже, ты была права, лейтенант, — прошептал Бракнил, хищно улыбаясь в бороду.

Удовлетворенные результатами разведки, они скрытно вернулись в дубовую рощу, где их дожидались остальные конники

— Что скажете? — поинтересовался Рилин.

— Мы нашли гадюк, о которых говорила принцесса Клиа, — ответил Бракнил.

— Довольно основательное змеиное гнездо, — добавила Бека. — Но только одно, и у нас ушло четыре дня на то, чтобы его обнаружить. Судя по виду, это лишь звено в цепи складов.

— Ты считаешь, нам нужно поискать еще, прежде чем возвращаться? — спросил капрал Каллас. Он все еще оплакивал брата и явно был бы рад хорошей стычке.

Бека оглядела грязные, но полные надежды лица. Их находка была важной, достаточно важной, чтобы вернуться и доложить о ней, тем более что припасы кончались, а погода окончательно испортилась.

Бека переменила позу, чтобы облегчить нагрузку на ноющую ногу. Рана у нее на бедре воспалилась, и девушку лихорадило. Однако это, казалось, лишь обострило ее восприимчивость, как иногда случается при жаре, хотя ночами спала она плохо.

— Мы сделаем большой круг и попытаемся выяснить, откуда приехали сюда телеги, — решила она наконец.

Два дня они пробирались вдоль дороги, по которой пленимарским войскам поступали припасы, она уходила на юг в предгорья над перешейком полуострова. Бека вела своих конников по лесистым склонам, высылая разведчиков во все стороны. Они обнаружили два обоза, направлявшихся на запад, но оба слишком хорошо охранялись, чтобы на них можно было напасть.

Рассвет седьмого дня после того, как отряд покинул лагерь, выдался холодным и туманным Остановив коня на обочине крутой тропы, Бека смотрела, как мимо нее проезжают ее солдаты: из‑за тумана в тридцати футах уже ничего не было видно, и она опасалась, что кто‑то может потеряться Тусклое освещение и тишина превращали всадников в призрачные бесплотные фигуры У всех уже подвело животы. Продовольствие почти кончилось, а дичи не попадалось. Благодаря дождю и часто встречающимся горным ручьям проблем с водой не было, но голод понемногу начал подтачивать силы воинов. Пожалуй, самое разумное — повернуть назад сегодня же.

Как раз когда Бека собралась отдать приказ к возвращению, из тумана возник Бракнил, галопом прискакавший откуда‑то сбоку.

— Разведчики обнаружили вражеский привал, лейтенант. Они докладывают, что там четыре больших фургона, из которых выпряжены лошади, и совсем немного охраны, — тихо сообщил он Беке и добавил с заговорщицким видом: — С этой командой легко будет справиться, по‑моему. Особенно в такую погоду, если ты понимаешь, о чем я говорю.

— Пожалуй, понимаю, сержант.

Передав команду Рилину, она последовала за Бракнилом к каменистой гряде, где оказался Мирн с несколькими лошадьми.

— Чтобы их увидеть, нужно добраться до следующего поворота тропы, — сообщил он командирам. На лице юноши были написаны возбуждение и предвкушение схватки. Мирн со своими белокурыми волосами всегда немного напоминал Беке Алека, хотя был выше и шире в плечах.

Двинувшись дальше пешком, Бека и Бракнил скоро обнаружили Стеба, наблюдающего за противником.

— Теперь стало лучше видно, — доложил он, показывая на прогал в деревьях. — Поднялся ветер, он скоро разгонит туман.

Оттуда, где они находились, Беке была видна дорога, извивающаяся по узкой лощине. Рядом с ней оказался придорожный приют — полуразвалившееся бревенчатое строение; однако конюшня и забор расположенного рядом загона были новыми, недавно построенными. Крутые скалистые склоны уходили вверх по обеим сторонам дороги, ограничивая возможности как нападения, так и бегства.

— Я уже давно слежу за лагерем, — сказал Стеб. — Думаю, там не больше двух дюжин солдат и еще несколько возниц. Никто не приезжал и не уезжал с тех пор, как мы обнаружили этот привал час назад.

Судя по тому, как суетились люди во дворе, Бека решила, что обоз готовился в дорогу, хотя ни сами возницы, ни их военный эскорт особо не торопились Солдаты все еще толпились у двери строения с мисками и кружками. Ветерок доносил до Беки дразнящий аромат горячего завтрака.

Девушка прикинула, долго ли продержится туман, все еще скрывавший дорогу.

— Если поторопимся, можем оказаться в двухстах футах от врага, прежде чем они нас обнаружат.

— А если мы еще сделаем круг и появимся на дороге с востока, есть шанс, что нас примут за своих, — прошептал Бракнил.

— Хорошая мысль. Пленимарская кавалерия обычно скачет быстро, по четыре в ряд. Мы построимся так же. Поставь в первые ряды тех, у кого трофейные пленимарские кони — может быть, часовые узнают сбрую.

Сержант Бракнил поднял брови: изобретательность Беки произвела на него впечатление.

— Кто научил тебя таким уловкам, лейтенант?

— Друг семьи, — подмигнула Бека.

Замысел Беки сработал. Пленимарцы лениво подняли глаза, продолжая завтракать, когда из тумана галопом вылетел отряд. Когда всадники обнажили клинки и кинулись в атаку, было уже слишком поздно.

Бека скакала впереди нападающих; теперь уже ее солдаты орали и улюлюкали во все горло. Лишь немногие пленимарцы оказали сопротивление. Большинство разбежалось и кинулось искать укрытия в доме и в конюшне.

Скаланцы на полном скаку обрушились на небольшую группу оказавшихся готовыми к бою врагов. Пленимарцы отчаянно защищались, но не могли устоять против сверкающих клинков и подкованных железом копыт боевых коней. Строй защитников был смят, и Бека выкрикнула новый приказ: ее конники разделились по декуриям.

Бракнил занялся беглецами, попытавшимися спрятаться в конюшне. Его солдаты окружили низкое строение и побросали собственные фонари пленимарцев в солому, сваленную у стены. Через несколько секунд перепуганные лошади начали визжать, а задыхающиеся и ругающиеся люди, спотыкаясь, высыпали наружу; под угрозой оружия их отвели в загон для скота.

Рилин и его декурия напали на сам приют. Великан‑сержант прямо с седла прыгнул в дверь и распахнул ее как раз в тот момент, когда пленимарцы пытались задвинуть засов. Ему удалось обеспечить доступ в дом, но за свои старания он чуть не поплатился: вся декурия во главе с Калласом и Ариани кинулась ему на помощь и едва не затоптала своего командира. Вражеские солдаты и возницы тут же сдались.

Бека с несколькими всадниками бросилась в погоню за теми пленимарцами, кто в первые же секунды боя пустился наутек. Пеших быстро догнали, но несколько человек успели вскочить на коней и теперь мчались по дороге на восток. Бека и ее люди стали их преследовать, но у тех было преимущество: свежие кони и знание местности. Ругаясь про себя, Бека повернула обратно.

Пленники‑пленимарцы находились под охраной в доме.

— Я их пересчитал, лейтенант, — доложил Бракнил Беке, когда та спешилась. — Девятнадцать убито и пятнадцать захвачено в плен, считая возчиков и станционного смотрителя. Пленных сторожит сержант Рилин.

Бека оглядела раскиданные по двору тела.

— А потери с нашей стороны?

— Ни царапины, — радостно сообщил сержант. — Твоя уловка сработала!

— Прекрасно. — Бека надеялась, что испытанное ею облегчение не слишком заметно. — Только нам не следует повторять ту же ошибку этих наших приятелей. Выставь часовых на дороге. Капрал Никидес!

— Здесь! — К Беке подъехал молодой воин.

— Возьми себе в помощь несколько человек и посмотри, что в фургонах. Надеюсь, мы трудились не ради запасных подков и ведер для помоев.

— Есть, лейтенант! — Ухмыляясь, он отсалютовал Беке и ускакал.

Внутри здания пленные сбились в кучу в дальнем конце единственной узкой комнаты под бдительным оком Рилина и его людей. Шестеро из них оказались возчиками; остальные были в форменных туниках с белой эмблемой, изображающей замок.

Рилин лихо отсалютовал Беке.

— Мы обыскали пленных и помещение, лейтенант. Ничего существенного не обнаружено. Похоже, это обычный обоз.

— Хорошо, сержант.

Бека сняла шлем, и на плечо упала ее длинная рыжая коса. Увидев это, пленники начали переглядываться и перешептываться. Некоторые стали бросать на нее вызывающие взгляды, а кто‑то плюнул на пол.

Гилли двинулся на дерзкого, но Бека остановила его.

— Кто здесь старший? — спросила она, не торопясь прятать в ножны рапиру. Пленники молча надменно смотрели на нее. — Кто‑нибудь говорит по‑скалански?

Опять ответом было молчание. Презрение пленимарцев к женщинам— воительницам вошло в легенды, но Бека столкнулась с ним впервые. Все глаза были устремлены на нее; девушка почувствовала, как по спине побежала струйка пота.

Тэйр, юный рыжеволосый сын аристократа, коренастый, как профессиональный борец, сделал шаг вперед и почтительно отдал Беке честь.

— Разреши обратиться» лейтенант. Я немного говорю по‑пленимарски.

— Прекрасно, тогда переводи.

Тэйр повернулся к пленникам и, запинаясь, что‑то сказал. Кое‑кто из них усмехнулся, но никто не ответил.

«Ну вот, я поймала тигра за хвост, как говорится. Что, черт возьми, теперь делать?» — ломала голову Бека. На память ей пришла хитрая кривая улыбка Серегила, и девушка почерпнула в ней вдохновение.

Небрежно пожав плечами, она бросила:

— Ладно, шанс мы им дали. Сержант Рилин, проследи, чтобы пленники были как следует связаны. Сержант Бракнил, твоя декурия сейчас подожжет дом.

Некоторые из скаланцев стали бросать на нее тревожные взгляды, но сержанты тут же начали выполнять приказ.

Один из возчиков что‑то возбужденно зашептал стоящему рядом воину— ветерану. Тот побагровел от гнева и прошипел в ответ ругательство. Возница неуклюже опустился на одно колено и обратился к Беке:

— Подожди, лейтенант. Я знаю твой язык. — Его скаланский оказался вполне беглым. — Капитан Тератос говорит, что готов вести переговоры с твоим командиром, как только тот прибудет.

Бека бросила на пленимарского капитана ледяной взгляд.

— Скажи ему, возчик, во‑первых, что командир здесь я; когда же прибудет остальной наш отряд с капитаном во главе, уж она не станет церемониться с пленными. Во‑вторых, скажи ему, что скаланские офицеры не ведут переговоры с теми, кого победили. Я буду задавать вопросы. Он будет на них отвечать.

Возница быстро перевел сказанное Бекой капитану‑пленимарцу. Тот несколько секунд яростно смотрел на нее, потом смачно плюнул на пол. На этот раз Бека не стала останавливать Гилли, и тот плашмя ударил саблей пленника.

— Мои люди не потерпят дерзости, возчик, — спокойно продолжала Бека. — Скажи ему также, что мы еще не завтракали, а жареное мясо врага вкуснее, чем свинина. Сержант Бракнил, принеси факелы. — Повернувшись на каблуке, Бека вышла из комнаты.

Бракнил последовал за ней.

— Ты же не собираешься на самом деле сжечь этих людей?

— Конечно, нет, но им знать об этом незачем. Дадим им время подумать.

В этот момент к ним подбежала Сира, сжимая в руках кусок соленой рыбы и кружку пива.

— Лейтенант, капрал Никидес приветствует тебя и посылает тебе завтрак,

— сказала она, передавая еду Беке. — Там еще есть ячмень, а помойных ведер нет, велел он передать.

Бека глотнула теплого пива.

— До чего же приятно. Передай всем: каждый пусть возьмет столько припасов, сколько сможет увезти. Пиво, правда, придется оставить. Как только все запасутся продовольствием, остальное сожгите. Сержант Бракнил, пусть твои люди, как получат свою долю, сменят часовых при пленниках…

Ее прервал стук копыт; по дороге с запада скакал всадник. Это оказался Мирн, который был в дозоре.

— Приближается вражеский отряд! — крикнул он Беке. — Кавалерийский, по крайней мере четыре десятка солдат.

— Проклятие! — Знаком велев всем замолчать, Бека внимательно прислушалась: пока приближения отряда слышно не было. Туман все еще скрывал скаланцев, но дым от горящей конюшни должен чувствоваться за милю. — Передай всем, Мирн: каждый берет запасного коня и еду, и скачем на восток. Если кто‑нибудь окажется отрезан, пусть сделает крюк и присоединяется к полку: нужно сообщить, что мы обнаружили. Давай!

Рилин вместе со своими людьми выбежал из дому.

— Что делать с пленными?

— Их мы оставим. Все по коням! — Стаккато, отбиваемое копытами приближающейся колонны, стало уже слышно.

Бека вскочила в седло, галопом подскакала к одному из фургонов, схватила первый попавшийся мешок и развернула коня. Над ее головой пропела стрела, другая вонзилась в стенку фургона. Бека вылетела на ведущую на восток дорогу как раз в тот момент, когда из редеющего тумана вынырнули первые вражеские всадники.

Надеясь, что горящие фургоны задержат хотя бы часть преследователей, Бека повела свой отряд глубже в пленимарские земли.

Глава 38. «Зеленая дама»

Под водой было темно и царило безмолвие. Серегил мог видеть блестящую серебряную поверхность, колышущуюся над ним; он изо всех сил боролся, но что‑то держало его за лодыжку, не давая всплыть.

Над ним высилась высокая черная фигура, искаженная преломлением света в воде. Она видела беспомощного Серегила и манила его.

Последним отчаянным усилием Серегил сумел поднять голову над водой на краткий миг, чтобы наполнить воздухом разрывающиеся легкие. Одновременно он взглянул в склоненное над ним лицо. Губы шевельнулись, человек сказал Серегилу, что тот должен сделать.

Серегил не мог понять слов, но все равно они наполнили его таким ужасом, что он с криком рванулся, вода хлынула ему в рот, и невидимое чудище снова утащило его в глубину.

— Серегил! Проснись, черт побери!

Хватая ртом воздух, Серегил увидел перед собой встревоженное лицо Микама, корабль, открытое море вокруг. Корабль. Открытое море.

— Ох, опять… Что за дерьмо! — простонал он, прижимая пальцы к пульсирующей жилке на виске. Взглянув поверх могучего плеча друга, Серегил увидел собравшихся вокруг матросов, нервно вытягивающих шеи, чтобы взглянуть на него. — Я снова?.. Микам кивнул:

— Тебя было слышно даже на корме. Третий раз подряд.

— Четвертый. — За неделю плавания этот сон — хотя, просыпаясь, он и не мог его вспомнить — стал преследовать его чаще. И что еще хуже — он теперь стал вдруг засыпать днем, в самых неподходящих местах, как сейчас, при ярком свете дня, у трапа, ведущего на мостик.

— Если кому нечего делать, у меня всегда найдется дополнительный наряд,

— рявкнул капитан Раль; как только он появился на палубе, любопытствующие разбежались.

Подойдя к Серегилу и Микаму, Раль прорычал:

— Ты сказал после того раза, что будешь сидеть в своей каюте. Люди начинают шептаться. Что прикажешь мне им говорить?

— Придумай что‑нибудь, — ответил Микам, помогая Серегилу подняться.

— Тем двоим, что были с тобой на «Стремительном», можно доверять? — спросил Серегил.

— Я велел им держать рты на замке о тех временах, и они болтать не будут. — Раль помолчал, все еще хмурясь. — Но Скайвейк намекнул, что ты приносишь несчастье, накликаешь беду. Он не станет говорить этого прямо, но и другие уже начинают на тебя коситься.

Серегил обреченно кивнул:

— Постараюсь не попадаться никому на глаза. Микам двинулся следом, когда друг направился к трапу.

— Клянусь Пламенем, ты добьешься, что нас выкинут за борт, если не возьмешь себя в руки, — пробормотал он. — Эти моряки еще хуже солдат, когда дело доходит до чего‑то, похожего на дурное предзнаменование.

Серегил провел рукой по волосам.

— Что я говорил на этот раз?

— То же, что и раньше: «Нет, не могу» — снова и снова, пока я до тебя не добежал и не встряхнул. Наверное, мне не следовало уходить, когда ты задремал. — Войдя в каюту, Микам уселся на койку. — Ты запомнил хоть что— нибудь на этот раз?

— Не больше, чем раньше, — вздохнул Серегил, вытягиваясь на собственной койке и поднося к губам фляжку с элем. — Я тону и вижу кого— то, кто смотрит на меня сквозь воду. Я ни разу не смог вспомнить что— нибудь еще, но сон нагоняет на меня ужасный страх. Чем ближе мы к Пленимару, тем становится хуже.

— Мне тоже не по себе, — ответил Микам, ухмыльнувшись. С тех пор как два дня назад они обогнули самую южную оконечность Скалы, им встретилось с полдюжины вражеских кораблей; от двух из них пришлось удирать. Это тоже раздражало команду: если не будет сражений, не будет и добычи.

— Ты не думаешь, что через сон Нисандер пытается тебя о чем‑то предупредить? — без особой надежды поинтересовался Микам.

— Хотел бы я, чтобы это было так. Но первый такой сон я увидел еще до того, как он был ранен. И думаю, я почувствовал бы, если бы видение было послано Нисандером. — Он снова хлебнул эля и мрачно уставился в потолок каюты. — Клянусь Иллиором, единственное, что я чувствую, — так это неправильность того, что его здесь нет. И Алека тоже.

Серегил сунул руку за пазуху и нащупал рукоять кинжала, коснулся мягкой пряди, все еще обернутой вокруг нее. Если они не успеют, если Алек погибнет, если он уже мертв…

— Ты так ничего ему и не сказал, верно? — спросил Микам.

— Нет, ничего.

Его друг печально покачал головой:

— Жаль.

«Аура Элустри малреи, — мысленно молился Серегил, сжимая кинжал так, что пальцы заболели, — Аура Элустри, защити его и сохрани, пока я не сумею вонзить этот кинжал в сердца его врагов».

Топот ног на палубе над головами разбудил их на рассвете следующего дня.

— Вражеский корабль по левому борту! — прокричал впередсмотрящий.

Схватив рапиры, Серегил и Микам кинулись на палубу. Стоящий у руля Раль показал на пятнышко на горизонте. Был уже виден черно‑белый полосатый парус; судно находилось всего в нескольких милях позади «Зеленой дамы».

— Эти паршивцы, должно быть, заметили нас прошлой ночью и пустились в погоню.

— Сможем мы от них ускользнуть? — спросил Микам, присматриваясь к вражескому кораблю из‑под руки. На этом расстоянии можно уже было разглядеть низкий корпус, легко рассекающий волны.

— Судя по тому, какие у них паруса, не сказал бы. Похоже, на этот раз придется драться, — ответил Раль с мрачным удовлетворением. — Я знаю твое мнение на сей счет, Серегил, но будет лучше, если мы нападем первыми.

Серегил ничего не ответил, внимательно рассматривая приближающийся корабль.

— Паруса того судна мало отличаются от наших, не правда ли? — наконец спросил он.

— Точно, у нас похожая оснастка.

— Значит, мы могли бы плыть под теми парусами; Раль ухмыльнулся, поняв, к чему клонит Серегил.

— В любом приличном флоте это сочли бы бесчестной уловкой.

— Вот поэтому я и предпочитаю каперов, — ответил Серегил, тоже усмехнувшись. — Чем ближе мы к Пленимару, тем меньше внимания нам следует привлекать к себе, по крайней мере на расстоянии.

— Клянусь Старым Мореходом, благородный Серегил, у тебя задатки великого пирата, — расхохотался Раль. — Беда только в том, что, если тебе нужны те паруса, мы не сможем использовать зажигательные снаряды.

— Тогда оставь их как последнее средство и используй все, что можешь, чтобы захватить корабль.

— Все по местам, готовься к бою! — рявкнул Раль, и его приказ боцман и офицеры повторили по всей палубе.

Команда «Зеленой дамы» охотно заняла свои места согласно боевому расписанию. Рулевой развернул судно навстречу противнику. Крышки люков были откинуты, катапульты, расположенные вдоль палубы и на боевых платформах, заряжены и взведены, корзины с камнями, картечью и свинцовыми ядрами подняты из трюма. Лучники Раля заняли свои места, и каждый меч, каждая абордажная сабля были в последний раз проверены.

— Они подняли боевой флаг, капитан, — прокричал впередсмотрящий, когда корабли сблизились.

— Подними и наш, — приказал Раль. Микам в суматохе потерял Серегила, но тот вскоре появился с луком Алека в руках.

— Держи, — сказал он Микаму, стараясь не встречаться с ним глазами. — Ты управляешься с ним лучше, чем я.

Прежде чем Микам нашелся с ответом, Серегил поспешил к одной из катапульт и принялся помогать ее команде.

Пленимарское судно ныряло в волнах, как скопа, и быстро приближалось.

— Это военный корабль, капитан, и они готовятся обстрелять нас зажигательными снарядами, — крикнул остроглазый наблюдатель.

— Откуда? — проорал в ответ Раль.

— У них по две катапульты по каждому борту, на носу и на корме, и зажигательные снаряды у носовых.

— Рулевой, держи курс на их нос!

Когда корабли оказались в нескольких сотнях ярдов друг от друга, лучники начали целиться. Микам вместе со стрелками Раля расположился у левого борта; тетива Черного Рэдли Алека грозно пела, когда он посылал во врага стрелу за стрелой. Скоро на это пение откликнулись и пленимарцы. Их стрелы выли и жужжали, как сердитые шмели, преодолевая все сокращающееся пространство между судами. Велкен, впередсмотрящий, рухнул на палубу со стрелой в груди. Нитлса ранило в ногу, но он продолжал стрелять. Люди падали на палубы, и с обоих кораблей над водой разносились вопли.

«Они не боятся расходовать боеприпасы», — подумал Микам, вытаскивая вражеские стрелы, вонзившиеся в палубу и поручни, и посылая их обратно.

Раздался тяжелый гул: катапульты на обоих кораблях были приведены в действие. Пылающие шары пропитанной смолой пакли, известные как «огонь Сакора», полетели навстречу «Зеленой даме», едва не попав в ее передний парус. «Дама» ответила двойным залпом картечи; оснастке вражеского судна был нанесен заметный ущерб — один из парусов на грот— мачте повис, как сломанное крыло. Раздались полные паники крики: корабль заметно терял ход.

— Лево руля и залп с другого борта! — приказал Раль. Скайвейк навалился на штурвал, и «Дама» опасно накренилась, разворачиваясь, чтобы новым залпом закрепить преимущество. Ядра из катапульт правого борта с воем врезались в такелаж пленимарского судна, и его фок‑мачта рухнула и закачалась на волнах. Подобно раненому дракону, пленимарский корабль выдохнул новую порцию «огня Сакора» в «Зеленую даму». На этот раз снаряды попали в цель: передняя платформа заполыхала. Маслянистая пелена пламени поглотила катапульту и ее команду. Обожженные люди корчились на палубе или прыгали за борт. Но моряки, сорвав крышки с бочонков с песком, установленных вдоль борта, погасили пожар прежде, чем он смог распространиться.

Задыхаясь от запаха горелой плоти, Серегил бросил ведро с картечью, которое нес, и кинулся к трапу, ведущему на платформу, чтобы помочь оттащить пострадавших.

— А теперь что? — окликнул он Раля, заметив его рядом на палубе.

— Право руля, спускай паруса! — проорал капитан. — На абордаж! Мейквел, Корис, готовьте абордажные крючья!

Последний залп катапульт пленимарского корабля разнес в щепки грот— мачту «Зеленой дамы», когда она вплотную приблизилась к вражескому судну. Ныряя между падающими реями, абордажная команда забросила крючья и намертво скрепила корабли прежде, чем пленимарцы успели перерубить веревки. Как только оказалось возможно перепрыгнуть с борта на борт, воины Раля кинулись на отчаянно обороняющихся одетых в черную форму пленимарцев.

С высоты платформы Серегил оглядел сражающихся, высматривая рыжую гриву Микама. Как он и ожидал, его друг был уже в самой гуще схватки.

«Боги знали, что делали, когда выбрали тебя Воином», — подумал Серегил, сбегая по трапу и проталкиваясь к поручням. Он постарался не замечать пенящейся бездны, то распахивающейся, то закрывающейся под ногами, когда волны кидали два беспомощных корабля. Перепрыгнув на палубу пленимарского корабля с обнаженным клинком в руке, Серегил тут же схватился с вооруженным саблей вражеским матросом.

Скоро битва распространилась уже на оба корабля. Каким‑то образом в дыму и криках Серегил и Микам нашли друг друга и стали сражаться спина к спине на неустойчивой палубе.

Казалось, сражение будет продолжаться без конца, но тут одному из матросов Раля удалось убить вражеского капитана. Почти в тот же момент Микам уложил командира пленимарских солдат. Уцелевшие противники растерялись и наконец сдались.

Когда оставшиеся в живых пленимарцы с мрачной обреченностью побросали оружие, команда «Зеленой дамы» разразилась радостными криками и с триумфом занялась грабежом захваченного судна.

Усталые Серегил и Микам предоставили им заниматься этим и перепрыгнули обратно на палубу «Дамы».

— Клянусь Пламенем, хорошая была драка, — пропыхтел Микам; он отшвырнул ногой чью‑то отрубленную руку и уселся на бухту каната.

Серегил оглядел друга; тот отделался всего лишь ссадиной над глазом. Сам он заработал неглубокую рану на плече. Скинув тунику и рубашку, Серегил осмотрел порез и прижал к нему оторванный от полы лоскут, чтобы остановить кровотечение.

— На мой вкус слишком уж врукопашную, — ответил он и тоже уселся, прислонившись к переборке.

Из снующей по палубам толпы матросов вынырнул Раль и подошел к друзьям.

— Ну вот, мы захватили тебе корабль, — сообщил он Серегилу, — но при этом оказались больше чем с двумя десятками пленников на руках. Я понимаю, лишний балласт нам ни к чему, но должен прямо тебе сказать: участвовать в казни побежденных я не намерен.

— Как и я, — устало ответил Серегил. — Предлагаю вот что: взять с вражеского корабля все, что нам может пригодиться, забрать паруса, а потом оставить пленимарцев на их собственном судне с некоторым количеством пищи и воды. Сколько времени потребуется на починку такелажа «Дамы»?

Раль потер подбородок и оценивающе оглядел повреждения.

— Нам предстоит заново установить мачту и сменить паруса. Раньше, чем завтра к рассвету, не управимся.

— А сколько дней нам еще плыть? Раль посмотрел на небо.

— Если погода не испортится, три дня, может быть, четыре. Пленимарские паруса могут избавить нас от стычки‑другой.

Серегил взглянул на Микама, но тот лишь пожал плечами.

— Тогда за дело, — сказал Серегил капитану. — И приставь к работе пленимарцев тоже.

Дата добавления: 2015-10-28