Глава 31. Первый удар

Въехав на вершину холма к северу от Уотермида, Алек, к своему удивлению, увидел вдали длинный ряд факелов. Когда расстояние между ними сократилось, он разглядел, что это колонна кавалерии под красным с золотом штандартом — полк Красной Змеи. Остановив коня, Алек окликнул первого же всадника, поравнявшегося с ним.

— Что происходит? Солдат придержал коня.

— Война, сынок. Наконец‑то началось. Сообщай о том всем, кого встретишь.

— Так рано, еще весна не наступила!

— Похоже, этим подонкам очень не терпелось, — мрачно ответил конник. — Отряд пленимарцев устроил засаду нашим кавалеристам в холмах Майсены. Мы направляемся на север, чтобы соединиться с царской гвардией. Говорят, они, как всегда, приняли удар на себя.

— Царская гвардия? Я знаю кое‑кого оттуда. Не возьмешься ли передать письмо?

— Некогда ждать, сынок, — ответил солдат, дал шпоры коню и помчался догонять своих.

Сотня или больше всадников в красных с золотом плащах поверх кольчуг, на огромных вороных конях, как привидения в сгустившихся сумерках, исчезли, перевалив через вершину холма.

— Да смилуется над тобой Создатель! — воскликнула Арна, выходя во двор встретить Алека. — Наконец‑то! Уж не случилось ли чего с тобой по дороге?

Алек слишком торопился, чтобы рассказать ей все подробно.

— Просто скажи Ранилу, чтобы он туда больше никого не посылал, — сказал он, направляясь к конюшне с вороным Микама в поводу. — По дороге я узнал новости. Война началась.

Арна прижала руки к морщинистым щекам.

— Ох, моя бедняжечка Бека! Она ведь уже там, на границе. Как ты думаешь, ей пришлось вступить в бой?

У Алека не хватило духу солгать. Он повернулся и обнял старую служанку за плечи.

— Солдат, от которого я услышал новости, сказал, что царская гвардия уже сражается, да. Микам еще ничего об этом не знает: известие не дошло до замка Варника. Думаю, все скоро услышат о войне, но на всякий случай передай новости сначала Микаму, а уж он сам пусть сообщит Кари, ладно?

— Конечно, голубчик, конечно, — вздохнула Арна, вытирая глаза уголком шали. — Разве все мы этого не ожидали? Ничего наша девочка не хотела, кроме как вступить в гвардию, и тут же оказалась в самой гуще заварушки. А ведь ей еще и двадцати нет.

— Ну, Бека прекрасный боец, — откликнулся Алек, успокаивая не столько Арну, сколько себя. — У нее же были такие учителя — Микам и Серегил, — а потом еще и Миррини; лучшего и желать невозможно.

Арна сжала ему руку.

— Да будет с тобой милость Создателя, господин. Надеюсь, что ты прав. Пойду‑ка я найду тебе чего‑нибудь перекусить перед дорогой. Ты уж не уезжай, пока я не вернусь, слышишь?

К тому времени, когда Алек оседлал Заплатку, Арна вернулась с угощением, завернутым в салфетку, и несколькими факелами. Вскочив в седло, юноша зажег один из них от фонаря в конюшне и поскакал к Римини. Ночь была безлунной, небо затянули тучи.

По дороге Алеку встретилось еще несколько отрядов — и пехота, и кавалерия, — но он не стал останавливаться, чтобы узнать последние новости.

До города Алек добрался как раз перед полуночью. Дорога шла по скалам над морем, и отсюда была видна гавань, которую освещали, отражаясь в темной воде, многочисленные факелы. Сигнальные костры горели и на островках у входа в порт; вверху, на городских стенах, тоже то и дело мелькали огни.

Охраняемые большим отрядом стражников, северные ворота были открыты, и через них шли войска. За воротами Жатвенный рынок выглядел так, словно на нем уже развернулась битва. Все, что осталось от киосков и лотков, мимо которых Алек проезжал еще утром этого дня, были кучи обломков дерева и обрывков цветных навесов. Несмотря на поздний час, солдаты всюду устанавливали баллисты и расчищали место для катапульт. Впредь торговцам предстояло трудиться под открытым небом или продавать свои товары с тележек Алек направил Заплатку сквозь царящий на площади хаос, потом свернул в узкие кривые переулки, направляясь к улице Синей Рыбы. Из‑за закрытых ставень гостиницы пробивался свет, хотя Рири, похоже, в суматохе забыл зажечь фонари у ворот.

«Достанется же ему от Триис», — подумал Алек, сворачивая на задний двор. Он задержался в конюшне, расседлывая Заплатку и накрывая попоной ее мокрую спину. Напоив лошадь и задав ей овса, юноша через кладовку вошел в дом и направился к лестнице. В городе царила такая суматоха, что, может быть, Серегил не обратит внимания на то, что Алек его не послушался и не остался на ночь в Уотермиде.

Он достаточно хорошо ориентировался в доме, чтобы не нуждаться в свече. На втором этаже он бросил лишь беглый взгляд на без модный коридор и поспешил к потайной лестнице, ведущей в их с Серегилом комнаты. Заклинание, открывающее проход, было теперь ему привычно, и он рассеянно произнес его, в спешке не обратив внимания на то. что защитные магические символы не засветились, как обычно, на стене.

Ни вещий сон, ни видение не предупредили его.

Нисандер дремал над астрологическими таблицами у камина в своей спальне, когда магический тревожный сигнал заставил его вскочить на ноги: защита Орески была прорвана. За сигналом тревоги последовал целый дождь шаров‑посланников: все маги срочно пытались выяснить, в чем дело.

Или дело было в страхе.

Враги проникли в атриум! — красной вспышкой пронеслось предупреждение Голарии. Крик смертельно раненного юного подмастерья Эрминтала вонзился в душу Нисандера. как осколок стекла; затем он услышал беззвучный вопль самого Эрминтала: Подвалы! Нахлынувшая тьма оборвала вопль.

Сквозь путаницу мыслей и голосов Нисандер позвал Теро. Ответа не последовало.

Собрав все силы для битвы, которая, как он еще недавно надеялся, никогда не разгорится, Нисандер произнес заклинание перемещения и ступил через открывшийся провал в коридор самого нижнего уровня подвалов, ко входу в скрытую комнату. Его уже ждали призрачные фигуры. Нисандер сделал шаг к ним и споткнулся. Взглянув себе под ноги, он увидел то, что осталось от Эрминтала и его подмастерья; узнать их он смог лишь по обрывкам мантий. Дальше грудой лежали другие тела.

— Добро пожаловать, старик. — Это был голос из видений, преследовавших Нисандера. Грянул беззвучный магический гром, и волшебник едва успел произнести защитное заклинание, как вокруг него взвилось ревущее пламя. Там, где прошел огонь, плоть павших шипела и чадила.

Восстановив равновесие, Нисандер в ответ ударил молнией, но один из двух пришельцев — тот, что пониже ростом, — небрежно отмахнулся, и заряд ударил в стену. Благодаря вспышке Нисандер разглядел, что это был дирмагнос. Рядом с ним высилась фигура, так скрытая колеблющимися тенями, что Нисандер не сразу понял, человек перед ним или сверхъестественное существо.

— Приветствуем тебя, старик, — прошипел дирмагнос. — До чего же ты, должно быть, устал после своего долгого бдения.

«Это не Текари Меграеш, а женщина», — подумал Нисандер, делая шаг к ней. Перед Нисандером стояла невесомая морщинистая скорлупа, почерневшая от времени, иссушенная живущим в ней злом, конечный продукт некромантии — олицетворение жизни в смерти, облаченное в роскошные одежды царицы.

Подняв узловатые руки с зажатыми в них двумя человеческими сердцами, она стиснула их так, что вниз упали тяжелые сгустки крови, запятнав пол у ее ног.

— Пиршество начинается, Хранитель, — сказала стоящая рядом с женщиной фигура, и Нисандер снова узнал голос — голос демона с золотой кожей из своих видений. Однако это была иллюзия. Сквозь покрывала тьмы он видел лицо мужчины — Мардуса, — говорящего голосом Пожирателя Смерти.

Позади них толпились еще какие‑то фигуры в мантиях. Нисандер чувствовал смрад некромантии, окутывающий их; вместе с ним донесся разрывающий сердце знакомый запах — незабываемая сладость благовоний Илинестры.

— После всех этих лет, после стольких предвкушений тебе нечего ответить? — насмехался дирмагнос.

— У меня для вас никогда не было иного ответа, кроме этого. — Нисандер поднял руки и швырнул в них шары магической силы, появившиеся в его ладонях.

Дата добавления: 2015-10-28