Таковы три эти типа. Покуда вы не минуете их, вы не сможете видеть. Слепы они все.

Один ослеплен телом. Другой ослеплен чувствами, эмоциями. Третий ослеплен интеллектом, мышлением. Но все они слепы.

Четвертый тип Гурджиев называет так: тот, кто начинает созна­вать. Первые трое живут неосознанно, бессознательно, в глубо­ком сне. Они не знают, где они, кто они, откуда они пришли, куда идут. Четвертый — это тот, кто немного уже пробудился, кто спо­собен видеть.

Когда этот старик подозвал молодого раввина к окну, он, должно быть, почувствовал в нем возможность стать человеком четвертого ти­па, четвертым. Только четвертого можно позвать к окну. Только с четвертым мастер может поделиться опытом.

С первым говорить почти невозможно. Первому лучше дать поесть. Первого лучше пригласить на пир. Религия для него — не что иное, как праздничный стол. Всякий раз в дни религиозных праздников он лучше ест, лучше одевается; ему они очень нра­вятся.

Второму можно дать эмоциональную пищу; молитву, катящиеся сле­зы, чувствительность.

С третьим можно хорошо поговорить. Будет казаться, что он все по­нял, но он не поймет ничего. Он интеллектуал.

Только с четвертым можно разделить это — только с тем, кто немного пробудился, или на грани этого. Он спит, но ворочается во сне; и вы знаете: он уже готов проснуться; теперь он может проснуться в любое мгновение. Только в эту минуту мастер может разделить с ним свое видение. Когда он видит, что вы уже на грани пробужде­ния, или уже проснулись, но лежите с закрытыми глазами, или нужно лишь чуть-чуть потрясти, и ваши глаза откроются... види­мо, такая минута и настала в этой притче.

Quot;Ты видишь? Ты видишь?"- спросил старик.

Эти слова — встряска, чтобы помочь ему пробудиться — пусть на еди­ное мгновение; этого достаточно. Раз, испробовав понимание, осознанность, вы станете тосковать по нему. Оно станет вашей целью, венцом вашего устремления. Тогда вас не сможет удовлет­ворить этот обыденный мир и все, что он предлагает. Тогда воз­никнет странная неудовлетворенность, которая не может быть удовлетворена этим миром.

Рабби Лейб говорил: "У меня чувство такого неудовлетворения, что оно не может быть утолено этим миром. Вот почему я знаю, что должен быть Бог. Иначе, кто утолит мою неудовлетворенность? Должен быть иной мир, должен быть иной способ бытия".

Сама неудовлетворенность указывает на другой способ бытия, ведь ее не утолить здесь. Ничто нельзя утолить здесь. Жажда, которую нельзя утолить здесь есть указание, что должна быть некая дру­гая вода, некое другое утоляющее вещество, некий другой мир.

Рабби Лейб говорил: "Я не знаю, есть ли Бог, но я знаю, что во мне есть неудовлетворенность, указывающая на то, что должно быть некоторое место, некоторая область бытия, где неудовлетворен­ность исчезнет".

Дата добавления: 2015-11-03