|
Читайте также: |
в которой повествуется о том, как великий ван покончил с собой
в храме предков,
и как два героя соперничали друг с другом из-за славы
Едва Хоу-чжу узнал о падении Мяньчжу, где погибли полководцы Чжугэ Чжань и
его сын, и о том, что враг идет на Чэнду, он созвал на совет гражданских и
военных чиновников. Приближенный сановник доложил, что население Чэнду
толпами бежит из города, опасаясь за свою жизнь. Хоу-чжу растерянно молчал.
В этот момент вбежал гонец с вестью, что вэйские войска приближаются к
Чэнду.
-- Государь, -- обратились к Хоу-чжу чиновники, -- в столице войск мало,
обороняться невозможно. Но еще есть время уйти в южные области! Места там
неприступные, и неподалеку живут маньские племена; в крайнем случае
обратимся к ним за помощью...
-- Это невозможно! -- возразил сановник Цзяо Чжоу. -- Маньские племена
всегда отличались непокорностью, и если они бунтовали в спокойные времена,
то чего же ждать от них теперь!
-- А не уехать ли нам в царство У? -- предложили чиновники. -- Во всяком
случае надо принять какие-то решения! Положение очень опасное...
-- С древнейших времен не бывало таких государей, которые жили бы в чужих
царствах! -- запротестовал Цзяо Чжоу. -- Ведь царство У слабее царства Вэй,
и признать себя его подданными -- двойной позор, уж лучше покориться вэйцам!
Тогда вэйский правитель даст нашему государю землю и оставит его в покое.
Хоу-чжу, охваченный смятением, удалился во внутренние покои.
На следующий день чиновники окончательно разошлись в своих мнениях, и Цзяо
Чжоу подал государю доклад, стараясь убедить Хоу-чжу в необходимости
покориться царству Вэй. Но когда Хоу-чжу, наконец, решился принести
покорность и объявил об этом сановникам, из-за ширмы выскочил человек и
свирепо закричал на Цзяо Чжоу:
-- Ничтожный школяр! Ты своими безумными советами хочешь погубить династию!
Видано ли, чтоб Сын неба покорялся врагу?
Это был пятый сын Хоу-чжу по имени Лю Чэнь, ван Северных земель.
Следует заметить, что у Хоу-чжу было семь сыновей. Старшего звали Лю Сюанем,
второго -- Лю Яо, третьего -- Лю Цуном, четвертого -- Лю Цзанем, пятого --
Лю Чэнем, шестого -- Лю Сюнем и седьмого -- Лю Цзюем. Из всех сыновей самым
одаренным и умным был пятый -- Лю Чэнь, а остальные были хилыми и робкими.
-- Сановники советуют мне покориться царству Вэй, -- сказал Хоу-чжу своему
сыну Лю Чэню. -- А ты, видно, хочешь, чтобы наши города были залиты кровью.
-- Когда был жив мой дед, император Чжао-ле, Цзяо Чжоу не смел вмешиваться
в государственные дела! -- смело ответил Лю Чэнь. -- А сейчас он обнаглел и
ведет возмутительные речи! В Чэнду наберется несколько десятков тысяч
воинов, и Цзян Вэй со всей своей армией находится в Цзяньгэ -- разве этого
мало? Пусть враг прорвется к столице, у нас хватит войска ответить ему
ударом двойной силы! Неужели вы, государь, способны по совету какого-то
жалкого школяра отказаться от великого наследия своих предков?
-- Мальчишка! -- закричал Хоу-чжу. -- Что ты понимаешь в требованиях
времени?
Лю Чэнь ударил головой о пол и зарыдал:
-- Когда династии угрожает опасность, государю и всем его подданным
надлежит собственной грудью преградить врагу путь в столицу. Преданные слуги
жизнь должны отдать, защищая алтарь династии, чтобы не совестно было в ином
мире предстать пред лицом покойного государя.
Хоу-чжу не слушал сына, но Лю Чэнь продолжал вопить:
-- Нелегко было моему деду основать династию, а вы хотите отречься от нее?
Нет, лучше умереть, чем терпеть такой позор!
Хоу-чжу приказал сановникам удалить Лю Чэня из дворца, а Цзяо Чжоу --
написать грамоту Дэн Аю о готовности царства Шу принести покорность. Затем
он вручил Цзяо Чжоу императорский пояс и печать и повелел ехать в Лочэн на
переговоры. Цзяо Чжоу сопровождали ши-чжун Чжан Шао и императорский зять Дэн
Лян.
Тем временем конные разведчики донесли Дэн Аю, что в Чэнду на городской
стене поднят флаг покорности, и радости Дэн Ая не было границ. В скором
времени прибыло к нему и посольство.
Низко поклонившись Дэн Аю, послы вручили ему грамоту и государственную
яшмовую печать. Дэн Ай принял изъявления покорности и написал Хоу-чжу
ответное послание, которое отправил в Чэнду с послами царства Шу. А те,
возвратившись, обо всем рассказали своему правителю. Хоу-чжу сразу повеселел
и послал тай-пу Цзян Сяня к Цзян Вэю передать ему, чтобы он прекратил
сопротивление.
Затем в лагерь Дэн Ая отправился шан-шу-лан Ли Ху со всеми государственными
книгами и описью имуществ, в которых значились восемьсот двадцать тысяч
дворов, девятьсот тысяч жителей мужского и женского пола, сто две тысячи
воинов и военачальников, сорок тысяч чиновников и более сорока тысяч мер
зерна, ссыпанного в житницы, две тысячи цзиней золота и серебра, двести
тысяч кусков парчи и шелка и несметное количество других ценностей,
хранящихся в кладовых.
Днем принесения покорности Хоу-чжу избрал первый день двенадцатого месяца.
Когда ван Северных земель Лю Чэнь узнал об этом, он едва не задохнулся от
негодования и гнева. С обнаженным мечом в руках вбежал он в свои покои.
Жена его, госпожа Цуй, пораженная видом мужа, с удивлением и тревогой
спросила:
-- Что случилось? Чем вы так взволнованы?
-- Враг приближается к столице, и мой батюшка решил покориться! --
с возмущением произнес Лю Чэнь. -- Всю государственную казну уже отвезли в
лагерь Дэн Ая. Династии больше не существует! Но я такого позора не приму!
Лучше умереть и с чистой совестью предстать перед дедом в подземном мире!
-- Мудрое решение, -- одобрила госпожа Цуй. -- Ради этого стоит ускорить
смерть! Но только прошу вас: сначала убейте меня!
-- А тебе зачем умирать?
-- Вы расстаетесь с жизнью ради встречи с дедом в загробном мире, а я
умираю ради встречи с мужем -- разве не все равно? Жена должна всюду
следовать за своим мужем! Оставим лишние разговоры!
И она с такой силой ударилась головой о колонну, что тут же упала
бездыханной. Лю Чэнь убил трех своих сыновей, отрубил голову жене и,
опустившись на колени перед алтарем предков в храме Чжао-ле, с рыданиями
произнес молитву:
-- Великий государь, я не в силах смотреть, как отдают врагу все, что с
таким трудом было завоевано вами! Я убил жену и детей и приношу в жертву
свою жизнь! Если у вас есть душа, вы поймете чувства своего внука!
Рыдая кровавыми слезами, Лю Чэнь рывком выхватил меч и глубоко вонзил его
себе в грудь.
Жители столицы горько оплакивали Лю Чэня, а потомки сложили о нем такие
стихи:
Сын Неба и слуги его решили врагу покориться,
И только правителя сын не складывал гордо оружья.
Печален был царства конец, но люди твердят и поныне:
Какая большая душа жила в этом доблестном муже!
Он жизнь свою отдал мечу, чтоб не было стыдно пред дедом,
Он горько рыдал, но -- увы! -- не слушал никто его жалоб.
Когда бы героев таких побольше нашлось в это время,
Быть может, династия Хань пред силой врага устояла б.
Когда Хоу-чжу узнал, что сын его покончил с собой, он приказал похоронить
его с почестями.
На следующий день к столице подошли вэйские войска. Хоу-чжу с наследником
престола Лю Сюанем и сановниками пешком вышел им навстречу. Следом за ними
везли пустой гроб. Но Дэн Ай обошелся с Хоу-чжу очень ласково, поднял его,
когда тот поклонился до земли, а гроб приказал сжечь вместе с колесницей,
на которой его привезли.
Потомки сложили скорбные стихи о гибели царства Шу:
В тот день, когда полчища вэйцев толпились в стенах Сычуани,
Позорно Хоу-чжу поступился и честью и славой своей.
Остался в живых Хуан Хао, хитро обманув государя,
И тщетно спасти государство старался отважный Цзян Вэй.
Как жаль императора внука, что долг свой исполнил высокий!
Какая обида кипела в горячих и верных сердцах:
Что Чжао-ле, император, трудом и оружием добыл,
Все это в то скорбное утро погибло, рассыпалось в прах!
Жители Чэнду, воскурив благовония, с поклонами встречали победителя.
Дэн Ай пожаловал Хоу-чжу звание бяо-ци-цзян-цзюнь и наградил всех
сановников. Затем он попросил Хоу-чжу вернуться во дворец и написать
обращение, призывающее народ к спокойствию. Тай-чан Чжан Цзюнь и бе-цзя Чжан
Шао получили повеление навести порядок во всех областях царства Шу и
призвать к покорности Цзян Вэя. Одновременно Дэн Ай отправил гонца в Лоян с
донесением о своей победе.
Когда Дэн Ай узнал о коварстве и предательстве Хуан Хао, он приказал казнить
евнуха. Но Хуан Хао сумел подкупить приближенных Дэн Ая и избежать смерти.
Так окончилось правление династии Хань.
Потомки сложили стихи, в которых вспоминают о князе Воинственном Чжугэ Ляне:
Как правдивы его предвещанья -- это знали и звери и птицы.
Даже тучи и ветры служили Чжугэ Ляну надежным щитом.
Он напрасно писал свои планы кистью мудрого полководца:
Все равно император покорно к победителю вышел пешком.
Гуан Чжун, Ио И овладели хитроумным искусством сражений,
Но желаний своих не добились ни герой Гуань Юй, ни Чжан Фэй.
Так сбылись песнопенья Лянфу! И кумирне святой Чжугэ Ляна
В этот год поклонился весь город в безутешной печали своей.
Тай-пу Цзян Сянь прибыл в Цзяньгэ и передал Цзян Вэю повеление покориться
царству Вэй. Цзян Вэй не мог произнести ни слова, а у военачальников,
стоявших возле шатра, волосы встали дыбом и гневом загорелись глаза.
-- Не сдадимся! -- закричали они, выхватывая мечи. -- Будем биться до
конца!
Крики и вопли воинов слышны были на несколько десятков ли в окружности.
Наконец Цзян Вэй собрался с мыслями и обратился к военачальникам:
-- Я вижу, как вы преданы Ханьской династии! Но не горюйте, я придумал, как
восстановить былое могущество царства Шу!
Военачальники забросали его вопросами, и Цзян Вэй, не торопясь, изложил им
свой замысел. Затем на заставе Цзямынгуань был поднят флаг покорности.
В лагерь Чжун Хуэя поскакал гонец с донесением, что полководцы Цзян Вэй и
его старшие военачальники Чжан И, Ляо Хуа и Дун Цюэ признают себя
побежденными.
Обрадованный Чжун Хуэй велел встретить Цзян Вэя и проводить его в шатер.
-- Почему вы так поздно явились? -- спросил Чжун Хуэй.
-- Напротив, я пришел очень быстро, -- ответил Цзян Вэй, -- особенно если
учесть, что все войско царства Шу находилось в моем подчинении!
Чжун Хуэй встал со своего места и поклонился Цзян Вэю как почетному гостю.
А Цзян Вэй между тем продолжал:
-- Ваша слава растет и ширится со времен похода на Хуайнань; благодаря вам
возвысился род Сыма, и я охотно склоняю голову перед таким доблестным
полководцем, но если бы здесь был Дэн Ай, я бился бы с ним насмерть и ни за
что не сдался!
Польщенный Чжун Хуэй назвал Цзян Вэя своим братом и в знак побратимства дал
клятву на сломанной стреле. Так началась дружба двух полководцев.
Чжун Хуэй сохранил за Цзян Вэем звание полководца войск царства Шу. Цзян Вэй
был этим вполне удовлетворен.
В то время Дэн Ай пожаловал Ши Цзуаню звание цы-ши округа Ичжоу, а Цянь
Хуна и Ван Ци назначил на должности правителей других округов. Кроме того,
Дэн Ай распорядился построить в Мяньчжу высокую башню, чтобы увековечить
свои подвиги, а затем созвал на празднества всех чиновников царства Шу.
Во время пиршества, опьянев, Дэн Ай говорил гостям:
-- Ваше счастье, что вам довелось иметь дело со мной. Если бы сюда пришел
другой полководец, вы не пировали бы с ним!
Чиновники вставали с мест и в знак благодарности кланялись ему.
Во время пира в зал вошел Цзян Сянь и доложил Дэн Аю, что полководец Цзян
Вэй со всем войском сдался Чжун Хуэю.
С этого момента Дэн Ай возненавидел Чжун Хуэя и решил написать о нем
Цзиньскому гуну Сыма Чжао. В письме его говорилось:
"Я не раз доказывал вам, что во время войны молва предшествует событиям.
Ныне, когда с царством Шу покончено, настает время расплаты с царством У.
Однако в тяжелом походе войска наши устали, и сейчас начинать новую войну
невозможно. Прошу вашего разрешения оставить в Лунъю двадцать тысяч вэйских
воинов и столько же сдавшихся воинов царства Шу. Они будут вываривать соль,
плавить железо и строить корабли для будущего похода вниз по течению реки
Янцзы. Мы создадим грозную армию. Тогда вы сможете отправить посла в царство
У и добиться, чтобы враг покорился вам без войны. Этому также будет
способствовать молва о моем добром отношении к правителю царства Лю Шаню.
Прошу разрешения оставить Лю Шаня в Чэнду, ибо, если вы увезете его в нашу
столицу Лоян, правитель царства У не пожелает покориться вам. Пусть
покорившийся государь царства Шу поживет в Чэнду до следующей зимы.
Пожалуйте ему титул Фуфынского вана, его сыновьям высокие звания, и проявите
свое благорасположение к покорившимся. Этим вы внушите страх правителю
царства У и в то же время подкупите его своей добротой".
Прочитав письмо, Сыма Чжао задумался. В душу его закралось подозрение, что
Дэн Ай решил выйти из повиновения. Тогда он написал секретное письмо и указ
и велел Вэй Гуаню доставить их Дэн Аю. Указ гласил:
"Полководец Западного похода Дэн Ай, во всем блеске проявив свои
способности, глубоко проник во владения врага и заставил покориться
правителя царства Шу. Война длилась не более месяца, и за это время он
рассеял войска противника с такой легкостью, с какой ветер разгоняет облака.
Перед его подвигом меркнет слава Бай Ци, покорившего могущественное
княжество Чу, и Хань Синя, одолевшего сильное княжество Чжао. Жалую Дэн Ая
званием тай-вэя с правом владения двадцатью тысячами дворов, и двух сыновей
его -- титулом хоу с тысячей дворов каждому".
После того как Дэн Ай прочитал указ, Вэй Гуань передал ему письмо, в котором
Сыма Чжао выражал свое согласие с предложениями Дэн Ая, но предписывал ему
ждать, пока не будет получен указ Сына неба.
-- Полководец в походе не повинуется приказам государя! -- воскликнул Дэн
Ай. -- Не хотят ли мне помешать? -- И он тут же послал гонца с ответным
письмом в Лоян.
В это время при дворе уже распространились слухи о непокорности Дэн Ая.
Подозрения Сыма Чжао усилились особенно после того, как гонец доставил ему
ответ полководца.
"Получив высочайшее повеление, я отправился в поход на запад, -- писал Дэн
Ай. -- Одержав большую победу, я буду в дальнейшем действовать, исходя из
обстановки. Ждать приказа государя -- значит затягивать время. В "Чуньцю"
сказано, что за пределами государства великий муж действует самостоятельно,
иначе он не сможет принести пользу своему государю.
Ныне царство Шу пало, и нельзя упускать момент для нападения на царство У.
В "Законах войны" говорится: "Если наступаешь -- не гонись за славой, если
отступаешь -- не уклоняйся от наказания". Правда, я не обладаю столь
высокими добродетелями, как наши великие предки, но всегда готов
пожертвовать жизнью ради государства.
Заранее предупреждаю вас, что буду действовать".
Прочитав письмо, Сыма Чжао с волнением сказал Цзя Чуну:
-- Дэн Ай слишком возгордился своими заслугами! Какие меры принять в том
случае, если он задумает изменить?
-- А вы пожалуйте Чжун Хуэю высокое звание, и это немного поумерит пыл
Дэн Ая, -- посоветовал Цзя Чун.
Сыма Чжао пожаловал Чжун Хуэю звание сы-ту и в то же время поручил Вэй
Гуаню взять под свой надзор обоих полководцев. Кроме того, он послал с Вэй
Гуанем записку Чжун Хуэю, в которой просил его не спускать с Дэн Ая глаз
ввиду того, что последний может взбунтоваться.
Указ о пожаловании Чжун Хуэю звания сы-ту гласил:
"Полководец Покоритель запада Чжун Хуэй, который не имеет равных себе среди
полководцев других государств, овладел многими городами царства Шу и привел
к покорности всю армию противника. В планах своих Чжун Хуэй не допускает
просчетов, в действиях своих не тратит лишних сил для достижения успеха.
Жалую ему звание сы-ту и титул Сяньского хоу с правом владения двадцатью
тысячами дворов, и сыновьям его -- титулы хоу с правом владения тысячей
дворов каждому".
Получив указ, Чжун Хуэй сказал Цзян Вэю:
-- Заслуги Дэн Ая выше моих, и потому ему пожаловано звание тай-вэй. Не
кажется ли вам, что Сыма Чжао подозревает его в мятежных замыслах? Не потому
ли Сыма Чжао приставил к нам Вэй Гуаня и поручил мне не спускать с Дэн Ая
глаз?
-- Правильно, Цзиньский гун не доверяет Дэн Аю, -- отвечал Цзян Вэй. --
Ведь Дэн Ай -- человек низкого происхождения, в детстве он был простым
пастухом. Ему посчастливилось преодолеть Иньпинские горы. Но, если бы вы не
задержали меня в Цзяньгэ, он не сделал бы этого! Дэн Ай обратился к Сыма
Чжао с просьбой пожаловать Хоу-чжу титул Фуфынского вана; как видно, это
нужно ему для того, чтобы завоевать симпатии покоренных. Вот вам самое
серьезное доказательство его тайных намерений!
Чжун Хуэй словно сразу прозрел.
-- Удалите, пожалуйста, своих приближенных, -- попросил Цзян Вэй. --
Я должен сказать вам еще кое-что...
Чжун Хуэй сделал знак, и приближенные вышли. Тогда Цзян Вэй вынул из рукава
карту и протянул ее Чжун Хуэю со словами:
-- Еще в те времена, когда Чжугэ Лян решил покинуть свою хижину в Наньяне,
он подарил эту карту Лю Бэю и сказал ему: "Богатые и плодородные земли
округа Ичжоу, раскинувшиеся на тысячи ли, многочисленное и живущее в
достатке население создают благоприятные условия для основания династии".
Впоследствии Лю Бэй и осел в Чэнду. Ясно, что столь широкие возможности не
могли не вскружить голову Дэн Аю.
Чжун Хуэй развернул карту и, внимательно разглядывая ее, то и дело задавал
Цзян Вэю вопросы. Тот терпеливо все разъяснял ему.
-- Так как же разделаться с Дэн Аем? -- спросил, наконец, Чжун Хуэй.
-- Прежде всего воспользуйтесь подозрениями Цзиньского гуна и напишите ему,
что Дэн Ай поднял бунт. Тогда Сыма Чжао прикажет вам покарать мятежника, и
вы схватите его!
Не теряя времени, Чжун Хуэй отправил в Лоян доклад, в котором написал, что
Дэн Ай, присвоив себе слишком большую власть, перестал повиноваться и
собирается поднять мятеж и что в поисках поддержки он завязывает близкие
отношения с бывшими сановниками царства Шу. К тому же Чжун Хуэй приказал
перехватить на полдороге гонца, который вез в столицу доклад Дэн Ая и,
подделав почерк Дэн Ая, переписал доклад в более резких выражениях.
Прочитав этот доклад, Сыма Чжао вскипел от гнева и тут же отправил
Чжун Хуэю повеление покарать мятежника. Затем он послал Цзя Чуна во главе
тридцатитысячного войска занять ущелье Сегу и сам выступил вслед за ним,
захватив с собою вэйского государя Цао Хуаня.
-- Зачем вы утруждаете себя? -- пытался удержать его си-цао-юань Шао Ди. --
Ведь у Чжун Хуэя войск в шесть раз больше, чем у Дэн Ая, и он прекрасно
выполнит ваше повеление.
-- Напомнить тебе твои же слова? -- улыбнулся Сыма Чжао. -- Ведь ты сам
доказывал мне, что Чжун Хуэй способен изменить! Вот поэтому я и иду в поход!
-- А я думал, что вы забыли! -- рассмеялся Шао Ди. -- Но держите это в
тайне!
Цзя Чун тоже не доверял Чжун Хуэю и сказал об этом Сыма Чжао.
-- Я все это знаю, -- отвечал ему Сыма Чжао. -- Подозрения мои вполне
естественны. Пошли в такие места кого угодно, хоть тебя -- все равно надо
быть начеку! Скорей в Чанань, а остальное я сделаю сам!
Лазутчики донесли Чжун Хуэю о том, что войско Сыма Чжао выступило в поход.
Чжун Хуэй немедленно пригласил Цзян Вэя на совет.
Поистине:
Едва лишь полководцы Шу сдались врагам своим на милость,
Как тут же из Чананя рать в поход губительный пустилась.
Если вы хотите узнать, что предложил Цзян Вэй, прочитайте следующую главу.
Дата добавления: 2015-10-28; просмотров: 43 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| ГЛАВА СТО СЕМНАДЦАТАЯ | | | ГЛАВА СТО ДЕВЯТНАДЦАТАЯ |